Валерий Шмаев. Мститель. Долг офицера

Валерий Шмаев

Мститель. Долг офицера

Валерий Шмаев. Мститель. Долг офицера

Капитан спецназа в отставке Виктор Егоров, списанный вчистую после тяжелого ранения из армейских рядов, уже несколько лет живет обеспеченной мирной жизнью, и это его устраивает. Его война давно закончилась, но внезапно пришла другая беда – легкая необременительная поездка в Витебскую область обернулась провалом в кровавый кошмар лета 1941 года.

Что делать Егорову? Залечь на дно и спокойно пересидеть самые горячие месяцы? Благо есть надежное убежище, продовольствие, оружие и патроны… Или Виктору надо вспомнить о долге русского офицера перед Родиной, которая во все времена одна?

199.00 руб. Читать фрагмент Купить книгу

   12 июля 2010 года.

   В Псковскую область я попал случайно. Приятелю надо было в паспортный стол в Витебске, так как он по пьянке, потерял паспорт. Свой единственный основополагающий документ этот не слишком правильный гражданин республики Беларусь терял с периодичностью раз в полтора-два года и на моей памяти это был уже третий паспорт, который Виталька, с алкогольными мучениями восстанавливал. Работал приятель вместе со мной в Подмосковье, а жил и прописан был в Витебске, так что восстановление паспорта всегда проходило весело и с неизбежными гулянками с родственниками на исторической Родине.

   Приехали мы надвое суток раньше, чем надо. Паспортный стол открывался во вторник, из дома мы выехали в пятницу, и теперь реализовывали неожиданно свалившиеся выходные. К тому же на работе вылезло незапланированное окно – один из заказчиков на неделю притормозил с финансированием, что-то у него там не складывалось. Так что, уезжали мы с лёгкой душой и ощущением спокойной и необременительной поездки. Закончилась первая декада июля. Погода была жаркая и практически безветренная. Самая середина лета.

   На работе я подвязался у своего старинного друга Дениса, работающего в строительстве и иногда в ремонте. Папашка у Дениса строил здоровые многоквартирные дома, были у него какие-то связи в администрации двух районов Подмосковья, а сынишке он подгонял объекты поменьше, но тоже денежные. Так как таких объектов было порядочно и одному было за ними не углядеть, Денис взял на работу меня, ибо без доверенного человека на объекте можно пролететь так, что ещё и должен останешься, ну а Виталька был у меня, что-то вроде правой руки. Честно скажу, очень нужной и полезной во всех смыслах этого слова. За все шесть лет, что я его знал, Виталик не украл у нас ни копейки, хотя пару, тройку проверок я ему поначалу организовал, да и так поглядывал периодически.

   Работа у меня была не напряжённая, так как Денис работал только с проверенными заказчиками и по рекомендациям, что само по себе определяло некоторую честность в отношениях. Бригады рабочих были постоянные, и неожиданностей, с запившими и проворовавшимися работягами, не было по определению, ибо хозяев, не обманывающих строителей и выплачивающих всё до последней копейки и вовремя, можно пересчитать по пальцам одной руки.

   До, во время, и после работы времени у меня хватало. Так что где-то два, три раза в неделю мы с Виталькой ездили к моему однокласснику в воинскую часть, где отстреливали по пятаку магазинов к калашам, мучали СВД и разминались с местной разведротой. Комполка смотрел на наши художества сквозь пальцы, так как я познакомил его с Денискиным отцом, бывшим военным и заядлым охотником, да раз в месяц не забывал заносить ему небольшую сумму в конверте. В общем, особенного смысла в этом не было, но стрельбой я занимался с детства, на войне, помимо всего остального, был солдатом с винтовкой, а если бы развлекался подобным образом в частном тире, то платил бы раз в семь больше. До полноценного снайпера, я, конечно, не дотягивал, но стрелял, в общем-то, прилично.

   Не скажу, что я заядлый охотник, но с кем поведёшься от того и дети. В том смысле, что Денис с отцом и ещё целой группой весьма небедного народа, постоянно ездили стрелять то кабанов, то ещё какую-нибудь живность, прихватывая периодически и меня с Виталькой. Не часто, но ездить с пустыми руками и смотреть, как стреляют другие, было совсем не комильфо, поэтому, я купил недорогую вертикалку. А немного позже, позарившись на весьма невысокую цену, беушный помповик, который пригодился лишь однажды, при обстоятельствах от охоты весьма далёких. Как-то на стройке зацепились мы с Денисом с одним нашим субподрядчиком, некачественно выполнившим свою работу, но при этом громко выступавшем и апеллирующим к десятку своих соплеменников. Недалёкий этот армянин, потрясая, перед лицом Дениса своими, весьма грязными пакшами, пытался выбить из моего приятеля дополнительные бабки и главное время, которого как всегда не хватало. Моментально вызверившись, я снёс недоумка одним ударом, отчего соплеменники пришли в жуткое волнение, прошедшее, впрочем, моментально, как только они увидели в руках у Виталика означенный помповик. На чём конфликт и закончился. Носороги отстегнули неустойку, забрали так и не пришедшего в себя бригадира, и, скорбя, растворились в лесах Подмосковья. Честно говоря, отделались они ещё очень легко. Денис по звонку мог вызвать полтора десятка откровенных разбойников вооружённых автоматами. Были у него и такие знакомцы. Какие дела Денис крутил с их предводителем я не вникал, справедливо полагая, что на ухо мне не впёрлись эти треволнения.

   Так и болтались мы с Виталиком по Невельскому району Псковской области. В процессе пытались ловить рыбу, но в основном просто глазели на окрестности. На карьер этот, занесло нас в пути неожиданно. Ни на навигаторе, ни на достаточно подробной туристической карте обозначен он не был. Вдруг, посреди нескончаемого леса, открылось небольшое озерцо, а рядом здоровенный, заброшенный, песчаный карьер, приковывающий взгляд необычностью пейзажа и полным отсутствием людей. Остановились на берегу озера и разбрелись по окрестностям. Я, умотавшийся за рулём, отправился разминать ноги, а Виталька, собрав спиннинг, побрёл вдоль берега купать железку. Побродив по окрестностям, я дошёл всё же до карьера и спустился в котлован по короткой и неширокой дороге. Из каждой поездки, неважно, куда бы она ни была, я привозил по булыжнику и дома во дворе, скопилась их уже приличная куча.

   Вот и сейчас я направился к такой куче, которая обязательно скапливается на любом карьере. В общем, ничего необычного не было, я ни в каком месте не геолог, а подбирал камни, в общем, по цвету или форме. Один булыжник всё же привлёк моё внимание, был он чуть в стороне от основной россыпи и торчал из песчаного склона. Камень я, с грехом пополам, вытащил в одно лицо. Намаялся неслабо, но вытащил. Оказался он ни разу не маленьким и до машины я бы его не допёр. Вывалился булыжник с шумом, обвалив приличный пласт песка и едва меня не придавив. От души помянув его предков и про себя перекрестившись, я, прихрамывая, направился обратно. Желание переть что-то до машины пропало, и я оглянулся назад только отойдя метров на тридцать. Наверху, у самого края обрыва, я увидел торчащее бревно.

   Стало любопытно и, забравшись наверх по дороге, я пошёл вокруг карьера, не приближаясь, впрочем, к самому краю. Добравшись до места минут через пятнадцать, я увидел интересную картину. Свалившийся песок обнажил стену блиндажа. Ковырять руками брёвна я не стал, ко всему должен быть научный подход, ну или практический, кому как нравится. Да и не царское это дело, когда есть профессионал. Пришлось по рации выкликать Витальку к машине.

   Надо сказать, что машина у меня упакована по полной программе. Помимо всяческих инструментов, спиннингов да удочек, сменного камуфляжа и обуви, генератора и газового баллона с плиткой, у нас всегда с собой и неприкосновенный запас из белорусских продуктов. Тушёнка, сгущёнка, шоколада десяток плиток, сахар с чаем и кофе, бомж пакеты, макароны с рисом, соль да специи, коньяка фляжка, которую я уже года два впустую с собой таскаю, ещё и постоянное сало. Виталька его специально у знакомых покупает. Шикарная кстати вещь, он на это витебское сало всех моих приятелей подсадил. Не колбасу же туалетную всухомятку на объектах трескать. Поесть при нашей жизни, по-человечески, удаётся не всегда. Поэтому у рюкзака продуктового в машине специальное место отгорожено.

   Добрался до машины, Виталик уже здесь топчется, ключи то от машины я с собой упёр. Забыл кстати, обычно мы их, где-нибудь у машины, в приметном месте прикапываем. В поездках на рыбалку, разумеется, ибо друг за другом не набегаешься, а угнать мою машину даже при наличии ключа весьма проблематично. Есть у меня в машине две самодельные секретки, поставленные руками двух седовласых мастеров. С этими мужиками свела меня судьба совершенно случайно. Рекламу на свои услуги они не дают, но очередь на их работу растянута на пару месяцев вперёд как минимум. Просто до пенсии эти почтенные мужи работали на неприметном почтовом ящике, который делает автоматику для космических ракет. Умелых людей профессия кормит до конца жизни.

   Подогнали джип поближе, совсем близко не получилось, подлесок невысокий, но густой, а давить своим американским монстром мелкие сосны у меня не поднялась рука. Угораздило же меня перехватить у Денискиного бати это «Штатовское» чудо с шести с половиной литровым дизельным движком. Жрет оно конечно немало, но по исконно русской природе ходит не намного хуже трактора «Беларусь». Ну и комфорт на уровне лимузинов представительского класса, плюс загрузить можно тонну с небольшим, что в дальних поездках очень немаловажное обстоятельство. Так что я как купил этот необычный трактор четыре года назад, так ни на что более и не пересел.

   Не спеша переоделись и переобулись, не в приличной же одёжке земляными работами заниматься. Я в ставшую уже привычной «горку», а Витальке как то приглянулся двусторонний маскировочный костюм «партизан». Увидел его пару лет назад, купил четыре штуки и так в них всё лето и рассекает. Пожевали на скорую руку, так, совсем чуть-чуть. Прихватили топор с лопатой, монтировку и неспешно направились за приключениями.

   До блиндажа добрались быстро, от машины метров триста получилось, через негустой сосновый перелесок. Небольшая полянка на краю карьера обнаружилась неожиданно. Песчаная проплешина метров двадцать на тридцать без единой травинки, огороженная стройными молоденькими соснами с торчащими из песка тремя просмоленными брёвнами. Сначала искали лицевую стенку. Виталик притащил из своих инструментальных запасов, длинный металлический штырь, из которого сварганил импровизированный щуп. К краю обрыва подходить не хотелось, поэтому пока нашли дверь в блиндаж, провозились изрядно. Копать пришлось долго – пехотная лопатка у меня в машине только одна. Саму траншею, сменяясь, выкопали достаточно быстро, но потом песчаная стенка обвалилась, и пришлось расчищать площадку.

   Дверь обнаружилась почти посередине выкопанной нами щели. Немного смещенная в сторону карьера, она представляла собой почти квадратный лаз, заколоченный сбитой из толстых досок крышкой, совершенно без видимых глазу, петель. Потом топором, монтировкой и с помощью неизменной матери попытались отковырять эту крышку. И тут нас ждал жесточайший облом. Мало того, что брёвна стены были плотно подогнаны и просмолены, они были прихвачены толстыми строительными скобами, скрепляющими брёвна. Вернее, сначала пробиты этими скобами, а потом густо замазаны смолевым варом, или как там называется эта густая чёрная хрень, которой шпалы деревянные покрывают. А сама крышка лаза оказалась прибита здоровенными гвоздями, судя по шляпкам двухсотыми и опять таки обмазаны этим варом так что не было ни малюсенькой щёлочки.

   Сказать, что мы намудохались с Виталиком, это не сказать ничего. Провозившись пару часов и оторвав пяток скоб, Виталик сходил в машину за бензопилой. С техникой дело пошло быстрее и ещё через сорок минут проём, мы всё же проковыряли. Хорошо ещё никто не догадался пробить этими скобами изнутри. Без особенных затей Виталик прорезал саму крышку, она всё же была тоньше, чем почти капитальная стена. Помещение оказалось небольшим, почти квадратным, абсолютно пустым и, самое забавное, с двумя заколоченными дверями, ведущими в недра блиндажа, этакий предбанник три на семь метров. Был в нём лишь небольшой столик, сколоченный из толстенных досок, да тройка сосновых чурбаков, по-видимому, заменяющих табуреты.

   За стройработами мы не заметили, что на улице собирается вечер. Поэтому изучение блиндажа оставили на утро, а сами решили притащить сюда газовую плитку и разбить палатку. В общем, в три захода, мы притащили и продукты, и воду, и плитку, и газовый баллон, и кучу всяческих мелочей составляющих немудрёный быт вечных путешественников. Пока Виталик готовил фирменные шланги с мясом, а в просторечье макароны по-флотски, я дошёл ещё раз до машины, ибо оставлять в ней все три травмата и помповик было в корне неправильно. Да и неизменный чеснок с луком, обычная и ежедневная Виталькина еда, оставались пока в машине в овощном пакете вместе с огурцами. Помидоры мы с ним, по странному стечению обстоятельств, на дух не переносили.

   Да я знаю, что три травмата это перебор, так как у человека только две руки. Мне рассказывали эту сказку на уроке анатомии в школе. Как потом оказалось, на войне, у человека даже щупальца отрастают, ласты и жабры, а у некоторых, особенно одарённых индивидуумов крылья. К сожалению те, кто не готов к такому элементарному тюнингу, остаются вечно молодыми. Подумав секунду, я, всё же, вытащил из машины здоровенный рюкзак выживальщика, в котором лежали, в том числе, и моя скромная автомобильная аптечка, неизбежно сопровождающая меня в поездках по стране, а то понадобится какая-нибудь мелочь и придётся тащиться ночью в машину, сшибая сосны маломерки.

   По скоренькому пожевав, я залез в блиндаж и попытался выбить левую дверь, без особенного, впрочем, успеха. Ногу я благополучно отбил, а дверь даже не шевельнулась. Помянув неизвестно чьих предков, я вернулся на волю, где неприятно удивился переменам. За недолгое, в принципе, время на улице собрался дождик. Палатка у Витальки уже стояла, но под дождём могла оказаться целая куча необходимых вещей и инструментов, живописно раскиданных по стоянке, так что пришлось собирать всё это хозяйство и переправлять в блиндаж. Мне со своим почти двухметровым ростом корячиться в проёме было не сильно удобно, поэтому я собирал разложенные ровным слоем по песку вещи, а Виталик затаскивал всё это хозяйство внутрь.

   Тем временем ветер разгулялся не на шутку, сгибая молодые сосны и сметая накиданный нами песок. Выматерив непонятно откуда взявшуюся непогоду, мы стали судорожно сворачивать палатку. По большому счёту переночевать можно было и в блиндаже. Гнилью там и не пахло, пол был ровный из толстых, даже на первый взгляд мощных сосновых плах. Видел я такие плахи только однажды в жизни, когда мы занимались демонтажем квартиры находившейся в самом центре Москвы, на первом этаже старинного особняка, в переулке рядом с, известным всей стране, домом на Лубянке. Эти плахи я упёр и выложил ими дорожку позади собственного коттеджа, где они и лежали по сей день, хотя прошло уже изрядное количество лет.

   На улице уже стоял невообразимый грохот, метались молнии, а дождь, казалось, сносил всё на свете, так что пришлось нам занавесить проём палаткой. Стало немного тише. Ураган не стих, но перестало, по крайней мере, заносить брызги пополам с вездесущим песком. В общем-то, имело смысл укладываться спать. Раскатав туристические коврики и спальники, и погасив налобные фонари, мы угомонились, чего не сказать про разухарившуюся грозу. Казалось, что она стала сильнее, и я невольно передёрнулся, представив, что было бы с нами останься мы на улице.

   Спал я как у Христа за пазухой. Это у меня с войны – не могу спать на открытом месте. Даже дома любимое место на кровати в углу под стенкой. На рыбалке место выбираю, в какой-нибудь ямке под деревом или в машине, иначе не усну, а здесь целый блиндаж. Проснулся рано, выспался отлично. Организм просился на волю. Нащупал налобник, нацепил на маковку и включил. Луч метнулся по блиндажу, скользнул по Виталику. С налобниками главное резко не поворачиваться. Виталик не спал, лупал глазами. Обычно в поездках он ночами вообще не спит или спит, крайне мало, это если на рыбалке. Да и так на стоянках или в пути спит очень беспокойно. Так что, если куда едем, за ночь на пару проезжаем значительно больше одной тысячи километров.

   13 июля 1941 года. Начало.

   Первая странность обнаружилась почти сразу. Гроза никуда не делась...