10:45 Николай Ярыгин. Честь имею | |
Николай ЯрыгинЧесть имеюСерия «Попаданец» Выпуск 62 Попаданец в BOOK24 Он выжил в Афганистане, пережил развал Союза, даже в девяностые и в последовавшем за ними диком капитализме остался человеком. Может, поэтому судьба и предоставила ему второй шанс — в мир, где развитие и эволюция общества замерли на многие сотни лет, принести что-то такое, что наконец заставит его сдвинуться с мертвой точки. Здесь все по-другому, но любовь, дружба, благородство, как и зависть, предательство и подлость, такие же, как и в том мире, где он родился. А фраза "Богу душу, сердце женщине, а честь никому" там так же актуальна, как и в нашем мире. А честь всегда при нем, Алексе тан эль Зорга. Честь — критерий, рядом с которым даже жизнь отступает на второй план. И пусть он входит в высший круг аристократов этого мира, ему без разницы, король ты или простой серв, женщина, мужчина или ребенок: если ты в беде, он всегда протянет тебе руку помощи.  М. АСТ, СПб. Издательский дом «Ленинград», 2019 г. Серия Попаданец Выход по плану март 2019 ISBN 978-5-17-114333-6 Количество страниц:384 Содержание цикла 1. Честь имею (2019) 2. Кентийский принц (2019) ЧАСТЬ ПЕРВАЯ В последнее время нога стала подводить меня все чаще. Ходить становится тяжело, даже с палочкой. А при перемене погоды выкручивает так, что места себе найти не могу. В тот день колонна возвращалась с зачистки и была обстреляна издалека. Было буквально несколько выстрелов из автомата и один из гранатомета. И вот эта граната разорвалась рядом со мной и сильно посекла мне правую ногу. И ведь надо же, почти четыре года за речкой — и ни одной царапины, а тут такое. Мне ее вообще поначалу ампутировать хотели, и толь- ко благодаря Борису Евгеньевичу Слизкому, который восемь часов собирал и шил ее, нога осталась при мне. Что ни говори, а годы берут свое. Даже тогда, в восемьдесят пятом, сразу после госпиталя, и то легче было. Хоть и понимал, что карьера военного накрылась медным тазом и все мои планы рассыпались прахом, но истерики по этому поводу не было. Лишь в самом начале, когда речь шла об ампутации ноги, очень переживал и не спал ночами. Правда, когда врачи сказали, что все- таки попытаются сохранить ногу, немного успокоился. За те несколько месяцев, проведенных по госпиталям, как-то свыкся с этой мыслью, что придется все начинать с чистого листа, гражданским человеком. Да и в двадцать шесть лет жизнь все равно видится в светлых тонах, даже в такой ситуации. В общем, мне по любому полагался отпуск после ранения, решил съездить домой к родителям — как-никак, почти пять лет дома не был. Встречали меня почти всем поселком. На станцию, в район, сам председатель поселкового совета на личном москвиче за мной приехал. Он долго обнимал меня и хлопал по спине и плечам. — Сашка, какой же ты молодец, герой ты наш! Садись, садись, поехали! — кричал он на весь перрон так, что все, кто там находился, смотрели на нас с любопытством. Он выхватил у меня чемодан и вещмешок и засеменил чуть впереди, постоянно оглядываясь. — Там все наши собрались, тебя ждут... вон, еле отбился от матери с отцом, когда сюда ехал. Но уговорил, что так лучше будет, когда сам тебя привезу. — Погоди, Иван Семеныч! — оторопел я. — Кто ждет, где? Но Семеныч только довольно улыбался. — Всё, Саша, узнаешь, погодь чуть! Наконец загрузились, и уже в дороге Иван Семеныч рассказал, что два дня назад позвонили с облвоенкомата и просили передать моим родителям, чтобы они меня встретили, а также то, когда и каким транспортом я прибуду. — А я и подумал, так мы тоже хотим тебя встретить...Ты ведь наш Александр Николаевич, тут родился, учился… Что ж мы, в стороне останемся? Не каждый день, чай, к нам такие герои приезжают. — Да брось ты, Иван Семеныч, какой я герой! Служил, как все, — смутился я. — Э, Саша, не скажи... Не просто служил, а воевал в Афганистане. Вон, орденов полна грудь... Да и капитан в двадцать шесть лет — это тоже что-то значит. А по приезде началось… Слезы матери… Батя, конечно, крепился, но глаза его тоже подозрительно блестели. Растянулась эта встреча часа на два. Мне даже речь пришлось толкнуть и рассказать, как оно там, в Афгане. Ну а дома — стол, накрытый во дворе, тетки, дядья, соседи… Короче, только далеко за полночь за- кончился этот сумасшедший день. А потом еще неделя всевозможных встреч и походов по гостям. И ведь если не пойдешь — обида кровная. Еле выдержал. — Что делать думаешь, сынок? — как-то спросил отец. — Да я, батя, как-то еще и не определился... Мне через две недели на комиссию. Вот после нее и посмотрим, — ответил я, хотя сам прекрасно понимал, что надеяться не на что. — Может, пойду слесарем на ремонтно-механический, — продолжил я. Отец помолчал, нахмурившись. — Нет, сын, так дело не пойдет. Не подумай, что слесарь это плохо или недостойно... я вон всю жизнь в за- бое, сам простой работяга. Просто неправильно это: ты что, зря шесть лет учился? Может, пойдешь вон с Даш- кой вместе в институт? Молодой ведь еще. Дашка — это моя двоюродная сестра, младше меня на восемь лет. После двух недель криков, споров, обсуждений я решил подать документы в машиностроительный институт на заочное отделение. А тут после медкомиссии где приговор был один: не годен к строевой... В облвоенкомате предложили работу в одном из отделов, зарплата небольшая, да ведь и небольшая пенсия у меня есть — вот уже и не буду на шее у родителей сидеть. Вот так и покатилась жизнь: институт, работа, женитьба, завод. Неустроенные девяностые, улучшение в двухтысячных. Должность главного инженера ремонтно-механического завода, затем должность директора этого же завода. Жизнь потихоньку налаживалась. Правда, жена моя умерла рано, оставив на меня сына Алешку четырнадцати лет и десятилетнюю дочь Наташку. Веселая, непоседливая хохотушка, просто не проснулась однажды утром: тромб оторвался, сказали врачи. Больше я так и не женился. Вначале надо было поднимать детей, и никак нельзя было их упустить в той вакханалии беспредела и вседозволенности, что творилась вокруг. А потом — как-то даже и не знаю. Нет, женщины у меня были, но не сложилось ни с кем. Дети выросли, выучились, женились, вышли за- муж и разъехались. Наташка живет в Ростове, родила мне внучку, Алексей в Питере — у него два парня. Вот и остался я один, вроде бы и не совсем старый в свои пятьдесят девять, вот только нога совсем плохо держит. Я сегодня даже хотел отменить вечернюю прогулку. Но потом пересилил себя и вот теперь хромаю, переходя проезжую часть по пешеходному переходу, опираясь на палочку. Посижу немного в сквере, да и вернусь домой. А там снова телевизор, сон, утренняя зарядка, кофе — всё как и всегда последние несколько лет. Наверное, все-таки соглашусь с сыном, продам тут квартиру, гараж и перееду к морю. Деньги есть, куплю себе домик у моря, смотришь внуков ко мне возить чаще будут. Все-таки юг, море, все детки здоровей будут, да и мне не скучно. Из задумчивости меня вывел рев двигателя и вой клаксона вылетевшей из-за поворота машины. Идущая впереди меня женщина с маленьким ребенком замешкалась, и я увидел, что она просто не успевает увернуться от летящего на них автомобиля. Прыгнул вперед, выталкивая ее и малышку на тротуар, и тут моя нога подломилась. Последнее, что помню — распахнутые в ужасе глаза дамочки, визг тормозов, удар, а затем на- ступили боль и темнота. 1
Рейтинг: 5/3
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ rel="nofollow" Регистрация | Вход ]
[ rel="nofollow" Регистрация | Вход ]