10:17 Илья Саган, Алекс Кейн. Дотянуться до престола | |
Илья Саган, Алекс КейнДотянуться до престолаПотомок русских эмигрантов, Пьер получает предложение поучаствовать в испытании на должность начальника крупного проекта. Он с радостью хватается за этот шанс, не подозревая, что в результате окажется в Русском царстве начала XVII века, да еще и в теле трехлетнего карапуза. И теперь Пьер — с мозгами тридцатилетнего менеджера — вынужден устраивать одну мистификацию за другой, чтобы не погибнуть среди интриг и заговоров: ведь бояре мечтают убить его, подменить или объявить посланцем темных сил. Сможет ли он выжить и вернуться домой? Да и захочет ли?М.: Центрполиграф, 2019 г. (август) Серия: Наши там. Центрополиграф Тираж: 2000 экз. ISBN: 978-5-227-08835-2 Страниц: 319 Внецикловый роман Жанр: историческая фантастика, попаданцы  Другие названия: Младенца на трон! Часть I Глава 1 Пьер улыбнулся красавице-медсестре и закрыл глаза. Укола он почти не почувствовал, лишь голова слегка кружилась, а в ногах появилась расслабленность. Хорошо... Теперь вздремнуть бы. Ему вдруг показалось, что тело словно бы плывет по невидимой реке. Неумолимый поток уносил его все дальше и дальше, стремительно засасывал в мутную безнадежность. В душе холодным, липким комком зародился страх, нарастая с каждой секундой. Еще мгновение − и страх превратился в животный ужас, безотчетная паника накрыла Пьера с головой, сжала горло, мешая дышать. Жадно ловя губами воздух, он открыл глаза. Что происходит?! Вокруг стояла кромешная тьма. Страх исчез так же внезапно, как и появился. Дышать стало проще, и Пьер с облегчением перевел дух. Фу-ух, отпустило... Господи, что за дрянь ему вкололи?! Врагу не пожелаешь. Немного успокоившись, он прислушался к своим ощущениям. Вроде ничего не болит. Лежит на чем-то твердом, явно не на кровати. Пьер осторожно огляделся. Вокруг по-прежнему была темнота, но теперь он заметил колеблющиеся огоньки, кое-где разрывающие мрак. Глаза постепенно привыкали к темноте, и в слабом свете мерцающих огней Пьер смог различить несколько массивных колонн, силуэт окна с кованой решеткой, а высоко вверху − что-то похожее на старинный сводчатый потолок. Брр, холодно... Где он? Сладковатый запах щекотал ноздри. Что-то знакомое... Ну конечно, ладан! Уж ему ли не знать! В Париже Пьер частенько ходил на службу в православный храм на улице Дарю. Будучи выходцем из семьи русских эмигрантов, он считал, что это помогает ему сохранять память о Родине. Огоньки, запах ладана. Точно, лампады! Как он сразу не догадался? Ну конечно, это же церковь! Уж не отпевать ли его собрались? Может, он впал в летаргию, и его приняли за мертвого? Господи Боже, только этого не хватало! Пьер в панике вскочил... и тут же свалился. Ноги не держали, тело не слушалось, словно вообще ему не принадлежало. Он попытался крикнуть: − Je suis vivant! Aidez-moi! [1] Но вместо слов из горла вырвалось какое-то бульканье, похожее то ли на крик, то ли на плач. В темноте за окном раздалось сердитое карканье. Потеряв над собой контроль, Пьер снова попробовал вскочить, истошно заголосив: − Au secours! [2] И вновь оказался на полу, не сумев выговорить ни слова. Да что ж такое-то?! Не умер ли он, в самом деле? Может, в шприце был яд? Усилием воли Пьер заставил себя успокоиться. Всему должно быть разумное объяснение. Надо просто отдышаться и все обдумать. Итак, что ему известно? Он находится в церкви, скорее всего, лежит на полу, или, по крайней мере, на чем-то твердом и холодном. Сейчас, похоже, ночь: напротив темное окно. Церковь православная, как на улице Дарю, но явно не она. Тело и язык не слушаются. Вывод? Медсестра тут не при чем, она сделала укол, Пьер заснул или потерял сознание, и в это время в больнице что-то произошло. Может, пожар, или потолок обвалился. Его, видимо, эвакуировали. Куда, в церковь? Бред какой-то! Хорошо, допустим, он сильно ранен. Ничего не болит, но это может быть следствием наркоза. Может, перебиты ноги? Да, и, видимо, с горлом тоже что-то не так. А сканер? На нем же был сканер, отслеживающий состояние! Он осторожно поднял руку, поднес к лицу, пытаясь разглядеть датчик, и обомлел: перед глазами маячила крошечная детская ладошка! "Oh mon Dieu! Я брежу..." Натужно скрипнули дверные петли, где-то справа мелькнул свет. Пьер напряженно уставился во тьму. В едва освещенном пятне на мгновенье мелькнуло рогатое чудовище, волочящее за собой окровавленное тело. Тварь уставилась на него плотоядным взглядом... и тут же исчезла в темноте. "Фреска! − облегченно вздохнул Пьер. − Сошествие в ад. Нда, так недолго и рассудком подвинуться". Но не успел он отойти от испуга, как сердце снова заколотилось. − Ей-ей, пришибу тебя, Тишка, ежели посмеяться вздумал, − хриплый шепот эхом отразился где-то высоко под куполом. − Истину глаголю, не сумлевайся, младенец тута благим матом орал. Вот те крест, − огромная тень на стене вскинула руку и перекрестилась. Это что ж, по-русски, что ли? Пьер хорошо знал русский, родители об этом позаботились. И в детстве, и сейчас они частенько говорили с ним на языке предков. Но что за странный говор? К чему это коверканье слов? Или какой-то местный диалект? Куда ж он попал-то?! Между тем двое вошедших обследовали помещение в колеблющемся свете свеч, которые держали в руках. Пьер с изумлением смотрел на странные фигуры. Они показались ему огромными. Незнакомцы были одеты в меховые душегрейки и перепоясанные грубыми веревками темные рясы в пол, из-под них торчала стоптанная войлочная обувь. Немного похожи на монахов, как их рисовали в старых книгах. Наконец они приблизились, и один из них в упор посмотрел на Пьера. − Глянь-ка, Филимон! Прямо у врат царских дитятко притулилось! − воскликнул он. − Как же он тут очутился? − нахмурился второй, теребя лохматую, с проседью, бороду. − Все ж заперто было? − Маринка свово Ивашку-Воренка подкинула? Хитрость какую задумала? Собор ведь вмале[3]. − Хм... Ему годка два, как и Воренку, но это точно не он. Маринка сейчас с полюбовником в бегах где-то на Низу. Да и дитем ей бросаться несподручно: через него только они трон оттяпать и могут. А малец-то не простой! Глянь, парча какая. Такую не на всяком боярине увидишь. Пьер молча хлопал глазами, стараясь осознать, что происходит. Почему они называют его младенцем? Кто сошел с ума, он или эти странные мужики?! − Батюшки, а лежит-то где! − ахнул вдруг Тишка. − Прямо под образом Заступницы Владимирской! − И то... − кивнул Филимон, открыв рот от удивления. "Мне все это снится", − решил наконец Пьер и незаметно ущипнул себя за руку. Боль была вполне ощутимой, но видения не пропали. Над головой висела та самая икона Владимирской Богоматери, которую он видел в Третьяковке. Да что ж такое происходит-то? Странные монахи внимательно рассматривали его. Тот, которого звали Тишка, присел рядом, протянул громадную, больше лица Пьера, ладонь, и осторожно коснулся его щеки кончиком пальца. − Настоящий, − с благоговением прошептал он. Оба замерли, тараща глаза на Пьера. Минуту спустя Тихон выдохнул: − Слышь-ка, Филимон... Никак это посланец. − Вот и я мыслю. Чай, неспроста он под Богородицей-то. − Мать честная! − А лежит-то как тихонько, не плачет. Глазенки удивленные вытаращил да молчит. Могет, немой он? − Ага, немой, сказывай. Так заливался, я аж подскочил, как услышал. Филимон откашлялся и сурово сказал: − Вот что, Тихон, мы с тобой в таком деле не решальщики, тут нашими скудными умишками не разобраться. Надобно кого-нить кликнуть. Ступай-ка ты на Чудово подворье к отцу Аврамию да все ему про младенца-то и обскажи. А я покуда здесь покараулю, дабы чего не вышло. Тишка с готовностью кивнул, перекрестился и исчез в темноте. А Пьер, проводив его взглядом, поднял глаза на Филимона. Тот по-прежнему с интересом его рассматривал, примостившись на корточках. − Кто вы? − попробовал спросить Пьер, но вместо вопроса изо рта вырвался несвязный лепет. Лицо Филимона вдруг подобрело, и он с участием произнес: − Надобно тебе что-то, да? Ах ты, бедолага, небось несладко на каменном полу-то лежать. Огромный монах подхватил Пьера и, выпрямившись во весь рост, принялся его укачивать. − Ну-ну, баю-бай, − неумело забормотал он. Леденея душой, Пьер поднял руки и в рассеянном свете снова увидел перед собой детские ладошки. Повертел головой, глянул на живот, на ноги... и чуть не потерял сознание. Сомнений не было: он стал младенцем! "Ничего, − попытался он себя успокоить, − скоро я проснусь, и кошмар закончится". На руках монаха было тепло и уютно. Пьер спрятал руки под его душегрейку, и Филимон понимающе усмехнулся: − Ишь ты, хитрюга. Маленький, а сообразительный. Ну спи, баю-бай. Монотонное бормотание успокаивало. Пьер, пригревшись, закрыл глаза и в самом деле задремал. [1] − Я жив! Помогите! (фр.) [2] − Спасите! (фр.) [3] Вскоре. Глава 2 − Мсье Рудницки! Пьер обернулся. К нему спешил полный коротышка, на ходу поправляя прилипшие к вспотевшей лысине редкие пряди. Подойдя ближе, толстяк перевел дыхание и с улыбкой протянул пухлую ладонь. Филипп Жюно, начальник кадрового департамента, − а это был именно он − никогда не нравился Пьеру. Вроде вежливый и участливый − эдакий добрячок, но после разговора с ним всегда оставалось впечатление, что тебя провели. Пьер работал маркетологом в корпорации "Глобаль Технолоджи" и был веселым, остроумным парнем, никогда не пасовавшим в трудных ситуациях. Главной любовью его жизни была история, русская и французская, а свободное от нее и работы время Пьер предпочитал проводить в компании друзей и подруг. Вместе они ездили в путешествия, на морские курорты и пару раз катались на горных лыжах в окрестностях Монблана. Летали на шарах-монгольфьерах, которые сами же запускали и даже участвовали в их изготовлении. В общем, жизнь текла весело и беззаботно. Однако с годами он научился скрывать свою природную бесшабашность под маской сдержанности: ему было уже за тридцать, да и работа обязывала. Она не казалась ему особенно интересной, и все надежды на будущее Пьер связывал с перспективой роста. Но время шло, а давать ему высокую должность никто не торопился. Единственное предложение, которое он получил от руководства − перейти в филиал корпорации в России. Пьер решительно отказался − что он, ненормальный, менять Париж на Москву? Съездить на родину предков на недельку-другую − это пожалуйста, но чтоб жить в России? Ну уж нет! Других вакансий ему не предлагали, он уже подумывал о другой работе и от встречи с кадровиком ничего хорошего не ожидал. А потому, слегка поморщившись, пожал протянутую руку. − А я вас искал, − сообщил Филипп, вытирая носовым платком вспотевший лоб. − Ну и жара сегодня, а? − О да. Вы что-то хотели, мсье Жюно? − Не застал вас на месте, уже собрался уезжать, − толстяк кивнул на припаркованный возле здания компании красный "Ситроен", − а тут как раз вы. Не уделите мне немного времени? В этот вечер Пьер договорился встретиться с приятелем, Патриком, таким же любителем истории, как и он сам. Оба обожали разговоры и споры до хрипоты, и Пьеру совсем не хотелось пропускать встречу из-за назойливого кадровика. Ладно бы променять встречу с Патриком на вечеринку с друзьями, а тут... Но делать было нечего, и он вежливо улыбнулся. − Конечно. Но у меня только полчаса. − О, этого больше, чем достаточно, − заторопился Жюно и ткнул пухлым пальцем в расставленные на другой стороне улицы столики. − Давайте выпьем по чашечке кофе. Пока не принесли заказ, Филипп продолжал жаловаться на жару, а Пьер нетерпеливо ерзал. Что нужно от него старому лису? Сколько еще он будет тянуть? Но вот стройная официантка поставила перед ними чашки. Пьер проводил взглядом ее ладную фигурку и перевел глаза на Жюно. Лицо толстяка сразу приобрело серьезное выражение. − Вы слышали о "Наполеоне"? − деловито спросил он. Нелепый вопрос. Об этом проекте говорила вся корпорация, как можно о нем не слышать? Пьер давно мечтал возглавить что-то подобное − вот это были бы перспективы! Карьера, финансирование, командировки по всему миру и, конечно, интереснейшая работа. Не то, что нынешняя, скучнее которой еще поискать. − Так что же, мсье Рудницки? Пьер встрепенулся и перевел задумчивый взгляд на собеседника. − Конечно, слышал. − Вот и чудесненько, − обрадовался толстяк. − Тогда вы, наверное, знаете, что руководитель проекта еще не выбран? К чему он клонит? Что за намеки? Неужели хочет предложить должность? Или просто проверяет? В любом случае, заинтересованность демонстрировать не стоит. Внутренне собравшись, Пьер пожал плечами: − Нет, я не в курсе. − Не лукавьте, − усмехнулся Жюно. − Ни за что не поверю, что вам это безразлично. Впрочем, к делу. Как вы наверняка слышали, на должность руководителя я выдвинул мсье Шарля Ферре из отдела высоких технологий. Пьер невольно поморщился. Что ж этому засранцу так везет-то, а? Мало того, что невесту у него увел, так теперь еще и на руководство "Наполеоном" претендует! А ведь они с Катрин три года прожили и на Рождество собирались подавать заявление в муниципалитет. Свадьба, венчание, все дела... Так нет же, девушка уехала в Бордо якобы к заболевшей матери, а через две недели прислала смс, в которой покаянно сообщала, что влюбилась в Шарля Ферре. Наверняка не о мамаше своей заботилась, а умотала с ним на Ривьеру. Тьфу! − Вы с ним знакомы? − Жюно бросил на Пьера косой взгляд. − Да в общем-то нет. Так, пару раз пересекались. − Ясно. − По усмешке кадровика было понятно, что ему известна история с Катрин. − Несколько дней назад совет директоров объявил конкурс на это место, и появилось сразу не меньше десятка кандидатур. Мне дали возможность предложить еще одного человека, и, не скрою, я за нее уцепился. Совершенно не хочется, чтобы претендент пришел со стороны. Зачем мне темная лошадка? − И что же? − спросил Пьер, теряясь в догадках. − Часть кандидатов отсеяли сразу, а из оставшихся пяти сегодня утром на совете директоров были выбраны два. Вы не поверите, но оба − мои. То есть те, которых предложил я. Стараясь не выдать нетерпения, Пьер слегка подался вперед. − И? − А, догадались? − хихикнул кадровик. − Да, именно вашу кандидатуру я и выдвинул в качестве альтернативы Шарлю Ферре. Я давно приглядываюсь к вам, Пьер. Вам тридцать один. В таком возрасте юношеская дурь уже отступает, а жизненных сил еще предостаточно. Вы не обременены семьей, значит, сможете полностью погрузиться в работу. К тому же, вы прекрасный специалист. От неожиданности Пьер поперхнулся, едва не расплескав кофе. − Простите, что не согласовал это с вами, решение пришлось принимать в большой спешке. К тому же я не особо надеялся, что вы оба пройдете отбор. − Что я должен делать? − Если вы согласны, вам нужно будет принять участие в особом соревновании, которое будет проводиться с помощью "Прорыва", нашего суперкомпьютера. Видя, как буравит его глазками толстенький кадровик, Пьер изо всех сил пытался сохранять присутствие духа. "Он меня проверяет, − догадался Пьер. − Так, спокойно. Досчитать до пяти. Раз, два, три..." Он степенно кивнул. − Я готов участвовать в конкурсе. − Ну вот и отличненько, − улыбнулся Жюно. − Завтра я все объясню, вы подпишете согласие, и начнем. − Но скажите хотя бы, что это будет за состязание? В чем оно заключается? Толстяк вдруг заторопился и демонстративно посмотрел на часы. − Обещаю, вы все узнаете, мсье Рудницки. А сейчас приношу свои извинения, мне пора бежать. До завтра. Он поспешно вскочил и засеменил к своей машине, а Пьер растерянно смотрел ему вслед. В голове все смешалось. Неужели это не шутка, и у него действительно есть шанс? Вот так удача! Бросив на столик пару евро, Пьер поднялся и двинулся к дороге. О встрече с другом-историком он даже не вспомнил. Мысли скакали как сумасшедшие. Боже, какая перспектива! А карьера! А зарплата! Да что там, он станет одним из первых лиц корпорации, а дальше... Истошно взвизгнули шины, и металлический капот ткнул Пьера в бок. Не удержавшись на ногах, он упал. − Куда смотришь, придурок? − высунувшись по пояс в окно, заорал разъяренный шофер. − Красный же горит! Пьер приподнялся и потряс головой, пытаясь прийти в себя. Вокруг него тут же собралась толпа. Водитель выскочил из машины и теперь, наклонившись, ощупывал его ноги. − Все цело, мсье? Что-то болит? Где? Нахмурившись, Пьер сел на асфальте. − Все в порядке. Дайте руку. Шофер злополучной машины помог ему подняться. Осторожно переступая с ноги на ногу, Пьер сообщил: − Похоже, ничего не сломано. Водитель с облегчением выдохнул, а люди вокруг заволновались. − Это шок. Надо вызвать скорую, − крикнул кто-то. − Вдруг скрытая травма или сотрясение мозга. Пьер принялся было возражать, доказывая, что легко доберется до дома, но тут сквозь толпу неожиданно протиснулся Филипп Жюно. − Куда это вы собрались, мсье Рудницки?! − сходу завопил толстяк. − Нужно провериться. Я уже вызвал медиков из клиники корпорации, они через минуту будут здесь. Жюно достал визитку и, энергично ею размахивая, принялся объяснять окружающим: − Я из корпорации "Текноложи глобаль"! Пострадавший − наш сотрудник! Медики уже едут, можете расходиться! Неожиданно Пьер покачнулся, толстяк поддержал его и помог опереться о капот автомобиля. − Вот видите, − укоризненно сказал он. − А вы говорите "домой". "А ведь мне и правда хреново". − Уверяю вас, все нормально. Завтра же я готов приступить к испытанию. − Но согласитесь, если что-то не в порядке, вы будете в заведомо проигрышном положении, − затараторил Жюно. − Не беспокойтесь за конкурс, без вас не начнут. Пьер внимательно посмотрел на него, вздохнул и махнул рукой. − Ладно, убедили. − Хорошо, что я не успел уехать, − улыбнулся кадровик и тут же хитро подмигнул: − Не ожидал, что вы так эмоциональны. − Хочу вас поздравить, мсье Рудницки, − произнес доктор, поглаживая седую эспаньолку. − Ничего серьезного. Пара царапин, не более. − Отлично, − обрадовался Пьер. − Значит, я могу идти домой? − Лежите, лежите. Авария − серьезный стресс для организма. Денек-другой в клинике вам точно не повредит. − Мсье доктор прав, к чему рисковать, − вмешался стоявший тут же Жюно. − Можете не беспокоиться, корпорация все оплатит, я позабочусь. − Нет, − решительно покачал головой Пьер, глядя на кадровика, − ведь завтра конкурс. − Никаких проблем. Бумаги у меня с собой, подпишите согласие на участие, и он от вас никуда не денется. Жюно сунул ему папку с прикрепленным договором и ручку. Пьер попробовал его прочесть, но мелкий шрифт расплывался перед глазами. Боясь, что Филипп заметит его состояние и, не дай Бог, передумает, Пьер быстро поставил подпись. − Ну вот и хорошо, − обрадовался толстяк. − Ни о чем не беспокойтесь, мсье Рудницки. Вы лежите в клинике корпорации, в здании "Текнолоджи глобаль", "Прорыв" прямо под вами, этажом ниже, так что, считайте, у вас все под контролем. Испытание начнется, как только вы почувствуете себя лучше. − Кроме того, у вас на запястье укреплен сканер, − доктор ткнул пальцем в черный браслет на руке Пьера. − С помощью него "Прорыв" мониторит ваше состояние ежесекундно. Хотя бы сутки это совершенно необходимо. Он повернулся к медсестре, миловидной брюнетке с точеной фигуркой. − Жанна, сделайте-ка нашему другу укольчик, вот состав. − Конечно, − кивнула та, откинув локон со лба тонкими пальцами. У Пьера загорелись глаза: Жанна была на редкость красива. И чем-то неуловимо напоминала Катрин. 'Хороша! − восторженно разглядывая медсестру, подумал он. − Нельзя упускать шанс познакомиться с такой куколкой'. − Спасибо. А насчет пары дней в клинике... − Пьер улыбнулся. − Пожалуй, я останусь. − Поработайте кулачком, мсье Рудницки, − попросила Жанна. − Так, прекрасно, теперь расслабьте руку. Не волнуйтесь, больно не будет. Пьер улыбнулся красавице-медсестре и закрыл глаза. 
| |
4.8/5 из 6
| Всего комментариев: 0 | |
