Дмитрий Зурков, Игорь Черепнев. Триумвират. Бешеный прапорщик - 5

 

Хорошо жить в боярских хоромах! Особенно, учитывая последние достижения науки и техники. Типа электричества, водоснабжения, и всех остальных удобств. Вот уже больше недели обитаю в гостях у академика Павлова вместе с Дашей и ее мамой, которая «подстраховывает» вторым номером у мою медсестричку. Компанию мне составляет Семен. По моей просьбе Иван Петрович забрал сибиряка из госпиталя к себе на излечение. Левую руку полностью ему спасти не удалось, пришлось ампутировать посередине предплечья. Ходит мрачный, но, вроде, ему тут потихоньку начинает нравиться. Товарищ майор, который ныне академик, предложил ему остаться в инструктором в Институте. Будет обучать будущих следопытов и метких стрелков. Тем более, что ротмистр Воронцов, вовлеченный в «нашу тайную организацию» и отвечавший за безопасность Института, сначала выпытывал у него особенности подготовки, а вчера получил с моей стороны обещание прислать несколько человек из Первого Состава в командировку для обучения местной охраны. А Павлов обещал в случае согласия сибиряка помочь с протезом и переездом его семьи сюда.

Ну, да ладно, на сегодняшний момент есть более насущные проблемы. Например, сегодняшний приезд моих родителей!.. За что, опять-таки, благодарить надо товарища майора-академика. Вот уж, действительно, широко развернулся под крылышком у принца Ольденбургского. Вызнал все о предстоящей свадьбе и принял свое гениальное командирское решение. А поставил меня в известность только после того, как получил телеграмму о том, что они выехали. Все мои возмущенные вопли о неприкосновенности личной жизни на него не возымели никакого действия. Из-за единственного железобетонного аргумента.

– Денис Анатольевич, я знаю, что ты, конечно, не ефрейтор Сашка, но тоже по местным дамам там побегал в свое удовольствие. Сейчас ситуация другая, потому и нельзя пускать все на самотек. Ты мне скажи, ты на мадмуазель Даше хочешь жениться?

– Конечно да! Только какое это имеет отношение…

– Тогда о чем мы спорим? Я тебе наоборот помогаю. Ты сам когда смог бы получить родительское благословление, а? Поехал бы в Томск изображать возвращение блудного чада с просьбой разрешить стать взрослым? А тут – родители героя едут повидать своего сына. Причем за казенный кошт. Ну, почти за казенный. И здесь о тебе будут хлопотать и знаменитый академик, и боевой генерал, и, если потребуется, сам принц Ольденбургский. Который уже в курсе, что спаситель Великой княжны проходит лечение в Институте. Думаешь, он не захочет замолвить словечко в знак благодарности и признательности?.. Вот так-то, старлей. Ты там, на фронте, может и не видишь в полном объеме того бардака, что творится в стране, а я его уже досыта навидался. Ты в 91-м еще сопляком был, а я знаю, что такое – терять страну! И чем быстрее решим все личные вопросы, тем быстрее начнем… Ладно, об этом потом, когда граф Келлер вернется, и тебя на ноги поставим…

А вот и моя ненаглядная прибежала. Во всем стерильно-чистом, как и подобает образцово-показательной сестре милосердия. С утра носилась, как заведенная, наводя порядок в палате, после того, как горничная все уже сделала, вытирала тряпочкой невидимую и, скорее всего, несуществующую пыль. Перед посещением Императора такого не было!.. Хотя, оно и понятно. Где Император, и где будущие свекр со свекровью… Потом уговорами впихнула в меня за завтраком лишних полфунта сухофруктов, мотивируя тем, что они полезны для кроветворной системы. Вот лишних стописят красного сухого почему-то никто не предлагает! Хотя они тоже для этого очень пользительны… Что-то меня несет, мандражирую слегка… Так, успокаиваемся, и в очередной раз успокаиваем разнервничавшуюся медсестричку…

– Денис, а вдруг я им не понравлюсь?..

Тысячу раз слышал уже этот вопрос и видел эти огромные испуганные глазищи. Это какой-то изощренный самосадизм! Даже знаю, как по-медицински звучит диагноз – «Невестин синдром».

– Дашенька, не может быть такого! Ты им обязательно понравишься!..

– Нет, ну а вдруг?..

– Не будет никакого «вдруга»! Ты – самая лучшая, весь мир у твоих ног, в том числе и я, весь такой бедный и несчастный!.. Которого сегодня только два раза пожалели, вот!..

Насколько хватает артистических способностей, делаю обиженную мордочку. Моя милая не выдерживает и улыбается… И в этот момент распахивается дверь, и на пороге появляются мои, теперь уже мои, родители!.. Мама немного располнела, и на лице чуть прибавилось морщинок, отец все такой же сухопарый, пытается придать лицу невозмутимое выражение. Но вид у обоих ошалелый. Рядом, стараясь выглядеть серьезным, стоит Иван Петрович.

– Вот здесь и обитает Ваш, точнее, наш герой! Как видите, мы постарались создать наилучшие условия для его выздоровления!.. Ну-с, не будем мешать! Мы оставим Вас ненадолго… Дашенька, голубушка, пойдемте…

Незаметно подмигнув, академик с моей милой быстро исчезают… Пора брать инициативу в свои руки!..

– Папа, мам, здравствуйте, как я рад вас видеть! Мама, не волнуйся, со мной все в порядке! Несколько царапин и рука прострелена… Но уже все заживает!..

– Как прострелена?! Где?! Тебе не больно?!.. – Мама с тревогой смотрит на меня. – Как это получилось?!..

– Да теперь уже все нормально, мам, в бою пулей прострелили. Вот и получилась у меня лишняя дырка… Сейчас уже почти зажило все!

– Наденька, ты же видишь, живой, здоровый!.. Почти… – Папа пытается ее успокоить, затем протягивает мне руку. – Ну, здравствуй, сын!..

– Здравствуй, папа!.. Нет, правой не могу, она как раз и ранена…

Отец, досадливо поморщившись на свою несообразительность, машет рукой.

– Да вы садитесь рядышком, вот специально кушетку для этого притащили…

– Денис, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. – Папа, как всегда, начинает официальным тоном, но потом чуть тушуется. – … Когда мы в газетах причитали о покушении на Великую Княжну, и о том, что ее спасли солдаты штабс-капитана Гурова, немногие поверили, что это был ты. И я – тоже. Ты еще полгода назад был всего лишь прапорщиком, да и вообще… с самого детства – избалованным любимчиком матери… Как получилось, что… Когда меня вызвал к себе сам градоначальник и настоятельно рекомендовал срочно выехать в Москву… До этого мне и в голову не приходило, что мой сын…

– Папа, все дети рано, или поздно взрослеют. Со мной это случилось после контузии… Ну, я об этом вам писал…

– Денис, а почему писал так редко?.. – Отец срывается на привычную нотацию, но под маминым взглядом осекается. – Извини, я тебя перебил…

– Простите меня… Не всегда была возможность писать… Не могу вдаваться в подробности, но это из-за особенности службы… Хотел написать, когда совершу какой-нибудь подвиг, когда стану настоящим мужчиной, как ты и хотел, папа!.. Теперь я буду писать вам чаще…

– А про спасение Ольги Николаевны ты можешь нам рассказать? – Мама уже успокоилась и приготовилась слушать романтическую историю в духе рыцарских романов. Не буду ее разочаровывать. Естественно, в меру дозволенного…

Мой животрепещущее повествование прерывается скрипом двери. На пороге стоит Даша с подносиком в руках. Смущается и покрывается румянцем. Потом все же справляется с собой.

– Прошу простить, Денису… Анатольевичу необходимо принять лекарство…

– Мама, папа, познакомьтесь, это Да… кхрг… Дарья Александровна Филатова, сестра милосердия, мой ангел-хранитель, уже второй раз выхаживает меня после ранений…

Смущенный ангел-хранитель дает мне какие-то пилюльки, мензурку с травяным отваром и тихонько, как мышка, исчезает за дверью.

– Денис, а кто она?

– Как я уже сказал, – Дарья Александровна Филатова, дочь инженера-путейца Гомельских железнодорожных мастерских… И моя невеста!.. Мы помолвлены!..

– Сын! Как ты мог?!..

– Анатоль!.. Наш мальчик уже сказал тебе, что стал взрослым… – Опаньки, такой тон я слышал за свою жизнь пару раз, не больше!.. Мама лукаво смотрит на меня и продолжает уже мягче. – Она тут одна?

– Нет, со своей мамой…

– И как ее зовут? В смысле, маму?

– Полина Артемьевна…

– Хорошо, вы тут побеседуйте, а я хочу познакомиться с Дарьей Александровной и Полиной Артемьевной поближе…

Мы остаемся вдвоем, отец некоторое время озадаченно молчит, потом произносит.

– Да, Денис, ты действительно стал каким-то другим, взрослым… За неполных два года из восторженного юноши превратился в…

– Во взрослого мужчину, штабс-капитана Русской армии, кавалера трех орденов и протчая, и протчая… Извини за грубость, папа, но армия из зеленого дерьма делает стальные штыки…

– Кто это сказал?

– Какой-то великий философ…

А, собственно, почему бы простому сержанту и не быть великим философом?..

 

Через пару дней, закончив предварительное расследование, вернулся наш граф Келлер. Причем, не один, а вместе с капитаном Бойко, прикомандированным к генералу «вплоть до особого распоряжения».

Воспользовавшись своими связями и возможностями и назначив непосредственным исполнителем доктора Голубева, академик организовал для моих «родных и близких» экскурсию в Первопрестольную почти на целый день. Так что мы спокойно смогли собраться на «конспиративной явке» в кабинете Ивана Петровича. Невзирая на возражения господ эскулапов, туда добрался своим ходом, правда, с помощью пожилого санитара, который сначала одел и обул меня в подобие спортивного костюма, так как самому нагибаться было еще больно, а потом, поддерживая под здоровый локоток, отбуксировал по месту назначения. Все уже собрались, так что с появлением бледной немочи в моем исполнении началось первое заседание клуба «Что, где, когда?». Потому, что сегодня мы должны были ответить хотя бы предварительно на эти вопросы. В смысле, что, где и когда мы будем делать, чтобы малость откорректировать поведение Госпожи Истории. Тем более, что некий ефрейтор Александров, ныне обитающий в генерале Келлере, был яростным фанатом этой игры, капитаном факультетской команды в универе, и являлся бездонным кладезем фактов по военной технике и истории. А во время службы даже бомбардировал Ворошилова своими письмами в тщетной надежде прославиться и услышать свой вопрос с голубого экрана.

В качестве вступления Федор Артурович поведал все, что удалось узнать в ходе расследования.

– Факты таковы, господа, что мы имеем дело с хорошо продуманной акцией. И самодеятельностью революционеров-террористов здесь и не пахнет. Подобранные в лесу раненые поляки очень быстро сдали телеграфиста Марчинского, который приютил их на брошенном хуторе, снабдил оружием и дал информацию о движении поезда. Взяли его и сообщника. Марчинский очень быстро раскололся и рассказал все, что знал и все, о чем догадывался. Работал он на разведывательный отдел германского Генерального штаба, и вся катавасия по его словам была затеяна с целью похищения Великой княжны, чтобы иметь хороший предлог и весомый аргумент для сепаратных переговоров о мире с Российским императором.

– Покорнейше прошу извинить, Ваше превосходительство, но насколько ему можно верить? – Выражает вполне обоснованное сомнение ротмистр Воронцов. – Мои коллеги участвовали в расследовании?

– Конечно, Петр Всеславович, Минское отделение всемерно нам помогало. В полном составе. А насчет искренности – казачьи нагайки всегда были хорошими стимулами говорить правду…

Вопросительно смотрю на Валерия Антоновича, тот, улыбаясь, утвердительно кивает головой… Значит, дело проходило у нас на базе… Кто там из мастеров был?.. Михалыч, Гриня, Митяй и мелкий Змей Горыныч, в смысле, – Егорка. Типа, игра в четыре руки?.. Ню-ню!.. Скорее всего, жертва действительно сказала все и даже немножко сверх этого. Особенно учитывая то, что спрашивавшие, помня об убитых и раненых в последней операции, имели свою кровную заинтересованность.

 … сомнения вызывают только два факта. Во-первых, у убитой польки был найден пропуск через линию фронта на немецком языке и предписание всем должностным лицам германской армии оказывать всемерное содействие. Документ без имени, на предъявителя. Бумага отправлена на экспертизу, но ответа еще нет. И, во-вторых, когда беседовал с Ольгой Николаевной, она сказала, что там, на поляне, девица о чем-то говорила с умирающим главарем. Польский княжна не понимает, но слова «Ла-Манш» и «Лондон» ей запомнились. Так что, не исключено, что тут замешаны и наши союзнички.

 

– Какой им смысл убивать члена императорской семьи и, кстати, дальнюю родственницу короля Георга? – Иван Петрович вопросительно смотрит на генерала.

– Смысл есть только если можно свалить исполнение на германцев. А учитывая очень своевременное появление этих вестфальских егерей…

– Прошу прощения, Федор Артурович! – Спешу поделиться своими мыслями. – Гауптман, который всеми ими командовал – отнюдь не егерь. Я с ним немного знаком. Это – Генрих фон Штайнберг, командовал ранее авиаотрядом, потом он гонялся за нами вместе с «зелеными» возле Ловича… Кстати, тогда егеря были пешими. А Вестфальский полк?.. Кавалеристы?.. Тогда где их шпоры?..

– Ну, положим, шпоры они могли снять перед лесом, чтобы удобней было двигаться… В-общем, с пленными еще работать и работать…

– И еще… Гауптман на поляне подошел к княжне, вытянулся и отдал честь. Не похоже, чтобы они собирались ее убить.

– Да, Денис Анатольевич, Ольга Николаевна сказала, что он представился и доложил, что прибыл на помощь. Германцы наоборот должны были с нее пылинки сдувать и на руках носить…

– Федор Артурович, а давайте-ка их к нам! Петр Всеславович, мы в состоянии обеспечить их охрану?.. – У Павлова от какой-то идеи загорелись глаза. – Испытаем на них новую аппаратуру… Денис Анатольевич, не смотрите на меня, как на профессора-маньяка!.. Вопрос стоит только о проверке опытного экземпляра полиграфа, сиречь, детектора лжи.

– А он у Вас с обратной связью?.. Типа, сказал неправду, и – больно?..

– Нет, так кто из нас маньяк?.. – Смеется Павлов.

– Наверное, все же господин штабс-капитан. – Улыбаясь, поддерживает его Валерий Антонович. – В отряде случайно обронил одну из своих… хохмочек, мол, «Больно – это наша работа», теперь на занятиях по рукопашному бою только это от бойцов и слышно.

– Так, теперь об отряде, точнее – о батальоне. – Продолжает генерал Келлер. – На докладе у Его Величества был разговор и об этом. Так что, Денис Анатольевич, вместе с капитаном Бойко готовьте предложения по личному составу и вооружению, буду лоббировать их в Ставке. Насколько я знаю, предварительные наметки у Вас есть. Кстати, я разговаривал с генералом Алексеевым, он обещал мне здесь, на Западном фронте кавалерийский корпус. С приданной артиллерией, между прочим. Имейте это в виду. Так же, как и то, что я буду просить прикомандировать к нему Ваш батальон… Да, и еще! Я взял на себя смелость назвать его батальоном специального назначения и ввиду его особого статуса попросил Государя Императора назначить шефом батальона Великую Княжну Ольгу Николаевну!.. Думаю, это будет всяко лучше, чем кто-то из Великих Князей попытается подгрести вас под себя.

– Федор Артурович, спасибо! – Вот уж, действительно, хорошие новости. – Сегодня же с Валерием Антоновичем все распишем!

– И поторопитесь! По секрету – Его Величество через неделю собирается выехать на фронт. Я так думаю, что он непременно захочет заехать к вам. Поэтому, господин капитан, подготовьтесь как следует. Не надо никакой особой парадности и торжественности. Покажите Государю все, что умеют Ваши солдаты. Тактику, стрельбу, рукопашный бой, ну и все остальное. Хотя, Он же любит традиционные смотры… Успеете разучить новую строевую песню?.. Денис Анатольевич, Вы же помните «Путь далек у нас с тобою», напишите слова, пожалуйста!.. Ну, вот, вроде и все, что хотел сказать.

– Теперь моя очередь… Что-то у нас ерунда получается вроде отчетно-выборного собрания. Ну, ладно… – Павлов поудобней устраивается в кресле. – Федор Артурович, Вы уже немного в курсе моих дел, но сейчас расскажу подробно и обо всем. Институт, в котором мы сейчас находимся, пока является в основном медицинским учреждением, где отрабатываются самые передовые на сегодня способы лечения.

Кстати, Денис Анатольевич, Вы не задавались вопросом, отчего так быстро пошли на поправку? Притом, что в санитарном поезде Вас буквально вытащили с того света. Я, конечно, не буду умалять роль мадмуазель Даши, но в обычном госпитале Вы бы провалялись месяца три, ежедневно молясь о том, чтобы не начались осложнения. А пенициллинчика-то в аптеке нет-с! По причине его полного наличия отсутствия. А весь секрет, голубчик, в воздействии на Вас информационными электромагнитными полями. Это те процедуры, которые Вы ошибочно приняли за физиотерапию. А на самом деле – отличная методика для лечения широкого спектра заболеваний…

Так вот, Институт в этом качестве он получил широкую известность, поэтому от толстосумов, желающих вылечить реальную, или мнимую болячку нет отбоя. Что, собственно, и позволяет во-первых, заниматься некоторой благотворительностью, а во-вторых, вести исследовательские работы, причем не только по медицинской линии. Если вкратце, то помимо медицинской линии ведутся работы в области связи и, вообще, электро- и радиотехники. Насколько это возможно сейчас. В данный момент работает лаборатория по усовершенствованию элементной базы – пока ламповой, но в перспективе выход на полупроводники. Что такое p-n-p переходы еще никто не забыл?.. Причем все, что можно запатентовать, немедленно оформляется. Например, отработан способ сублимирования… Простите, Валерий Антонович, дурная привычка все объяснять непонятными словами!.. Сублимирование – это обезвоживание особым способом. Сейчас есть опытные экземпляры продуктов, занимающие очень немного места и весящие всего ничего. Но поместив такой «брикетик» в котелок с горячей водой, солдат может получить, например… кусок хорошо прожаренного мяса. Представьте, что сухой паек будет весить в несколько раз меньше, чем до этого. Уже поданы бумаги на оформление привилегии. Сейчас вместе с доктором Боткиным занимаюсь вопросом обработки консервов и перевязочных средств ионами серебра.

– Иван Петрович, я понимаю, что это – задел на будущее. Но сейчас идет война…

– И Вы, Денис Анатольевич, хотите узнать, что сделал академик Павлов, так сказать, для фронта, для Победы? Пока немного. Разработка новых индпакетов, работа над антибиотиками, недавно перетащил к себе удивительного самоучку, Якова Пономаренко, делающего протезы, да такие, что получали Гран-при на выставке в Париже! Вот как раз для Вашего сибиряка он сейчас и трудится. В ближайшей перспективе – открыть под его руководством цех. Как раз для нужд фронта… Если хотите узнать про ядрен-батон, – еще не изобрел. Но думаю об этом…

– Нет уж, свят-свят-свят! – Ага, с этого гения станется. Будущий Эйнштейн, блин, с Оппенгеймером пополам. Реальный Тесла, говорят, Тунгусский метеорит изобрел, а этот еще дальше пойти хочет. – Спасибо, Иван Петрович, конечно, за заботу, но – как-нибудь в другой раз, попозже! А лучше – вообще никогда!.. Хотя, вряд ли получится…

– Так вот и я о том же, Денис Анатольевич! – Павлов ехидно улыбается. – Не мы, так – нам!

– Ну, это – дело далекого будущего. А нам воевать надо сейчас. У Вас на примете никакой слесарно-инструментальной мастерской нет?.. А жаль. Пока временно недееспособный, хотел поизобретать немного. Пистолет-пулемет, например, или какой-нибудь миномет-гранатомет. И разведчикам, и штурмовикам необходимо новое оружие. Пока желательно такое, чтобы можно было сварганить его с минимумом оборудования. Производственная база нужна…

– Вы, Денис Анатольевич, лучше вот о чем подумайте. – Вступает в дискуссию молча слушавший до сих пор Федор Артурович. – Так и собираетесь остаться в обер-офицерских чинах, или, как сами когда-то говорили, «на рельсы встать» желаете? Погоны с двумя просветами хотите носить?.. Если да, то готовьтесь, пока есть время, сдавать экстерном экзамены за курс военного училища. Тогда будете приравнены к кадровым. Сможете дорасти со временем и до моих чинов.

И в Офицерскую стрелковую школу, что в Ораниенбауме, тоже не мешало бы Вам съездить. Там сейчас в основном готовят пулеметчиков, но помимо этого серьезно занимаются бронеавтомобилями. А Вы, насколько я понимаю, хотите в личное пользование аж три БТРа соорудить. Вот и пообщаетесь с умными людьми. Что-то они подскажут, что-то Вы им…

– Издеваться изволите, Ваше превосходительство? Или это маленькая ефрейторская месть?.. По милой улыбке вижу, что – да… А кто будет заниматься первым в мире батальоном спецназа? Если разведку и диверсии мы в целом освоили, то штурмовики еще в самом зарождении.

– Кстати, поведайте нам о своих успехах. А то по штабам разные слухи ходят. В том числе и самые фантастические.

– Ну, если очень кратко… Начинал с четырех казаков-добровольцев, сейчас, как сами знаете, разворачиваемся в батальон. В активе – срыв химической атаки возле Ловича и ликвидация Гинденбурга и Людендорфа. Это – не считая мелких шалостей… Ну, и спасение Великой Княжны Ольги Николаевны.

– Значит, слухи не такие уж фантастические. Браво!.. – Келлер довольно улыбается.

– А помимо этого практически полная остановка движения противника по рокадной железной дороге Скерневицы-Лович-Сохачев во время нашего отступления. И, как следствие, почти полное прекращение снабжения передовых частей противника. – Валерий Антонович решает разбавить мою лаконичность. – А также вскрытие германской шпионской сети в Минске и личное участие в операции по обезвреживанию главных фигурантов.

– Однако, Вы все это время не скучали, господин штабс-капитан! – Иван Петрович немного удивлен. – Прям-таки, Джеймс Бонд какой-то!

– Не-а, мистер Бонд уплыл по Висле на подводной лодке в свою любимую Англию. – Видя заинтересованность собеседников, объясняю. – Когда уходили от егерей, пришлось германский пароходик захватить. Вот капитану по ушам и поездил, мол, разрешите представиться, Бонд, Джеймс Бонд, офицер флота Его величества короля Георга. Вот сейчас заберу пару секретных ящичков с вашего парохода, сяду в подлодку и уплыву домой. И даже спел ему пару строчек типа «We all live in Yellow Submarine».

– Ну, старлей, ну – молодец! – Под дружный смех комментирует Павлов. – Надо же было додуматься!..

После перерыва на обед, доставленный прямо на место, разговор снова вернулся к самому серьезному вопросу – «Что делать?». Окончательная цель, естественно, была понятна, но как это сделать, до конца не решили. И самую большую проблему составлял наш генерал со своим фанатизмом в отношении Николая II…

– Я, впрочем, как и Вы, господа, присягал Государю Императору Николаю II, и нарушать клятву не намерен! – Келлер обводит нас грозным «орлиным» взглядом. – И уподобляться лейб-кампанцам Елизаветы Петровны не собираюсь!

– Федор Артурович, Бога ради, успокойтесь! – Павлов примирительно поднимает руки. – Никто и не собирается устраивать подобные штуки! Мы же все знаем, что очень скоро наш Самодержец отречется от трона в пользу своего брата Михаила Александровича. И за себя, и за цесаревича Алексея… И, я так думаю, что наша задача к тому времени – просветить Великого Князя о грядущих переменах и привлечь его в наши ряды. Тем более, что, насколько я помню, после перестройки, в середине 90-х появилась и упорно гуляла версия о том, что Александр III взял с нынешнего императора слово, что тот передаст власть младшему брату. Не будем спорить об истинности этого тезиса, правду мы, скорее всего никогда не узнаем. Просто нам нужно, чтобы Хозяин земли Русской согласился на те реформы и преобразования, которые мы предложим. И с этой точки зрения Михаил Александрович гораздо лучше.

– Невзирая даже на морганатический брак и явные англофильские взгляды? – Федор Артурович, успокоившись, с сомнением смотрит на собеседника. – Если бы не война, ему бы и в Россию не разрешили вернуться. Я не говорю уж о том, что половина Высшего света его просто не воспримет, как Царя… Денис Анатольевич, что Вы так многозначительно улыбаетесь?

– Я жду, когда Вы, господа, наспоритесь вдоволь, чтобы задать один, но очень важный вопрос. – Честно говоря, немного поднадоело слушать эту перепалку. – Вам не кажется, что мы не с того начали? Что сначала нужно сообразить как мы будем разгребать весь этот навоз, в смысле, какие реформы и как радикально проводить. А уж потом думать, кто из виртуальных венценосцев сможет это сделать… И сможет ли вообще.

Что, по Вашему, необходимо сделать? Чтобы потушить пожар, а не загонять его вглубь… Я, конечно, не гений-реформатор, но… На кого будет опираться будущая Власть?.. На миллионы крестьян, которые сейчас вместо того, чтобы заниматься делом, сидят в окопах и кормят вшей?.. Или, как раньше, на дворянское сословие, которое в большинстве своем давно забыло слово «Родина»?.. На пролетариат, который, по всем известному выражению не имеет ничего, кроме своих цепей, и горбатится на фабриках и заводах по двенадцать-четырнадцать часов в сутки?.. А, может, на купцов и промышленников, которые готовы удавиться за лишнюю копеечку? Которые создали замечательный бюджетно-доильно-распиловочный аппарат под названием «Земгор»?..

– Денис Анатольевич, Вы, прямо, как настоящий революционер, нас за Советскую власть агитируете! – Иван Петрович переключается с Келлера на мою скромную персону. – Что конкретно предлагаете?

– Пока – только мысли вслух. Потому, как конкретных деталей и особенностей не знаю… Первое – земля должна быть в собственности у тех, кто на ней работает. И под этим соусом, мне кажется, проще придавить землевладельцев, а не крестьян. Первым – выкуп земли государством с отсрочкой на лет десять-пятнадцать…

– Ага, так они и согласились!..

– А куда они денутся с подводной лодки? И что они смогут сделать?.. Определяем минимальный кусок под поместье, остальное облагаем налогом на роскошь!.. Или национализация всей земли с последующей раздачей лично каждому крестьянину. И продумать правильное налогообложение!.. Далее, торговля хлебом должна быть монополией государства!.. Создать что-то наподобие Росрезерва… Затем, рабочим – нормальный рабочий день и условия для работы. И, самое главное, – увеличивать количество квалифицированных специалистов. Чтобы поменьше было «подай, принеси, не мешай, пошел на…»…

– Вот, теперь мы и подобрались к самому важному вопросу! – Иван Петрович довольно улыбается. – То, что Вы только что сказали, можно обозначить тремя словами: индустриализация, образование, наука!.. Но, если мы сейчас начнем с этим всем разбираться, залезем в совсем уж несусветные дебри. Пока что стоит вопрос о том, как не допустить развала страны! И закончить войну. Может быть, даже и без союзников… Подождите возмущаться! И подумайте, что, кроме подписанного договора и честного слова Царя, опрометчиво данного союзникам, заставляет нас воевать?.. Про присягу я помню, Федор Артурович!.. Что может получить Россия в этой войне нужного и полезного?..

Первое заседание нашего триумвирата было длительным, сумбурным и иногда очень эмоциональным…

 

Утро за окном абсолютно не походило на то, что обычно творится в конце ноября. Никаких темно-серых тонов, голубое небо, правда, уже с тем самым особенным оттенком осени, редкие белые облачка, все еще яркое пригревающее солнышко. Если смотреть в окно, лежа на кровати, вообще кажется, что на дворе лето. Потому, что не видно ни разноцветной желто-багряной листвы, ни замерзших льдистых луж на земле. А смотрю я именно так. Но очень осторожно. Потому, что рядом, прижавшись к моему плечу, тихо спит Даша. Рыжие кучеряшки рассыпаны по всей подушке, на щеках сонный румянец, губы совсем по-детски улыбаются во сне…

Две недели назад, как только стал в состоянии ходить, и медицинский консилиум из одного академика и стайки докторов решил, что теперь моему драгоценному здоровью ничего не угрожает, мы поехали в Гомель. Мы – это, помимо нас с Дашей, ее мама и мои родители. Официально получил отпуск по ранению, который на импровизированном семейном совете по инициативе старшего поколения было решено превратить в медовый месяц. Типа, пользуясь тем, что все самые заинтересованные лица собрались в одном месте. Иван Петрович, официально приглашенный, обещал быть с доктором Голубевым, как только сообщим точную дату мероприятия. Валерий Антонович пообещал извиниться за заочное приглашение перед офицерами батальона, единодушно давшими разрешение на свадьбу, и привезти с собой как минимум половину командного состава. И в обязательном порядке подхорунжего Митяева. Генерал Келлер, к сожалению, не смог присутствовать, поскольку отправился сдавать дела в свой корпус и перебираться поближе к нам. После того знаменательного разговора мы еще несколько раз умудрились собраться вместе, чтобы до конца определиться с планом действий. Пока что это получилось на большевистском уровне. Типа «Землю – крестьянам, фабрики – рабочим, мужиков – бабам, водку – алкашам!». Потом пришлось расставаться, но, надеюсь, ненадолго…

Подготовка к знаменательному событию заняла неделю, но все дни проводились в режиме ошпаренной кошки. Сам отделался достаточно легко, пришлось приобрести новые сапоги, а также у рекомендованного портного купить и сразу же подогнать два комплекта формы. Один стал парадно-выходным, а другой заменил пришедшие в негодность после приключений в лесу гимнастерку и шаровары. На «парадке» теперь висело четыре креста. Георгий, Владимир, «Виктория кросс», и французский «Croix de guerre», изобретение президента Пуанкаре полугодовой давности, бронзовый крест с мечами на зеленой ленте с пятью красными полосками. Его вручал еще в Институте срочно примчавшийся генерал Альбер Амад, представитель французской военной миссии. Перед награждением он произнес речь, развесив в воздухе целые гирлянды комплиментов, закрученных так лихо, как это умеют делать только потомки Лафонтена и Дюма. После этого настырно пытался сунуть свой длинный французский нос в дела Института, но был быстро нейтрализован хлебосольным русским гостеприимством и вскоре отправлен обратно в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Английский крест тоже решил носить, несмотря на какую-то подсознательную неприязнь к колонелю Ноксу. В конце концов, у меня на груди будет висеть кусочек бронзы от тех пушек, которые перемешали с Балаклавской землей знаменитую британскую Легкую бригаду кавалерии, состоявшую из представителей самых знатных родов Англии. Какой-то лорд Теннисон даже написал по этому поводу то ли поэму, то ли эпитафию. Тем более, что к кресту прилагались ежегодные пятьдесят фунтов англицких стервингов, которые после пересчета в более привычные деньги составили аж цельных семьсот двадцать рублей и послужили материальной основой свадьбы.

Если добавить к крестовой галерее на груди новенькую «сбрую» с трофейным люгером имени гауптмана фон Штайнберга справа, и драгунскую шашку с золоченой рукоятью, надписью «За храбрость», красным эмалевым крестиком с короной на гарде и маленьким Георгием на навершии рукояти слева, то вид получается – очень даже ничего. Анненско-Георгиевское оружие вручил тогда же, в НИИ, Валерий Антонович от имени Командующего фронтом.

В приготовления женской половины к празднику по совету отца и Александра Михайловича, а также по здравому размышлению решил не соваться. Наши дамы, увеличив компанию до четырех боевых единиц при помощи мадам Прозоровой, целыми днями носились маленьким ураганом по магазинам и ателье, что-то постоянно примеряя, покупая, обменивая и совершая множество непонятных для нас действий. Так что целыми днями я беседовал «за жизнь» с отцом, по-новому его узнавая. А когда господа путейцы возвращались вечером из мастерских, под домашнюю наливочку, кофе и папироску мы все вдумчиво разбирали мои каракули на бумаге. Правая рука уже почти не болела, но до полного восстановления моторики было далеко. Рисовать я пытался чертежи пистолета-пулемета, столь необходимого моим орлам. Получалось два варианта. Что-то наподобие СТЭНа, но с магазином вниз, и несколько измененная под существующие технологии Беретта М-12 для моих любимых штурмовиков и диверсов. И то, и то запомнилось по книжке Жука и журналам из прошлой жизни. Работа была пока только на бумаге, но Александр Михайлович уже нашел кусок цельнотянутой трубы подходящего размера и отдал в работу затвор и остальные детали. Валерий Антонович обещал привезти пару винтовочных стволов, так что в железе все должно было быть доделано после свадьбы…

Свадьба… По неопытности думал, что поедем всей гурьбой, но на полчаса раньше был вежливо послан… в церковь. Типа, жених невесту должен ждать только там, на ступеньках. Вместе со всеми своими… Вскоре подъехала разукрашенная цветами и ленточками пролетка, Сашка, важный от оказанного доверия, держит икону, обрамленную рушником, Анатоль, как шафер, от моего имени преподносит невесте букетик белоснежного мирта…

… Дашенька, вся в белом и кружевном, красивейшая, сияющая и немного смущенная, стоит рядом со мной, в церкви пахнет воском и ладаном, зажженные свечи чуть колеблются в наших руках…

«… еже низпослатися им любви совершенней, мирней, и помощи, Господу помолимся…» – рокочет торжественный бас священника, который ведет нас к аналою, к лежащим на нем Евангелию и Кресту…

– … Имеешь ли произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, взять себе жену сию, ее же здесь пред тобою видишь?.. Да!.. Взять себе мужа сего… Венчается раб Божий Дионисий… Венчается раба Божия Дария… Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь…

… На выходе из церкви нас ждет почетный караул. Анатоль, Сергей Дмитриевич, Михалыч, Валерий Антонович. Последний увидев нас, негромко командует «Господа!». Четыре шашки вылетают из ножен, и мы проходим под двойной аркой сверкающих клинков, которые опускаются за нашими спинами…

… Наши родители вчетвером встречают нас на крыльце хлебом-солью… Фотомаэстро со своей ослепительной магниевой вспышкой… Наш первый семейный вальс… Я немного путаюсь в белоснежных Дашиных кружевах и растворяюсь в ее бездонном, искрящемся весельем взгляде…

Так, пора усилием воли прекращать приятные воспоминания, иначе моя молодая жена рискует опоздать на дежурство в госпиталь. Тем более, что уже проснулась, хитрюля, но притворяется спящей. Очень заметно по дыханию и дрожащим, но якобы еще спящим ресницам.

– Доброе утро, любимая… – тихонько целую ее в щеку. – Пора вставать, а то тебе опять придется краснеть перед доктором.

– М-м-м… Вредный мальчишка… С твоей стороны это просто бестактность – напоминать о моем конфузе! Тем более, что сам и не дал мне тогда выспаться!.. – Даша чмокает меня в ответ.

– Просыпайтесь, мадам!.. Пока я приготовлю все, чтобы ты сварила свой вкуснейший кофе… Я уже в пути!..

А потом, после завтрака отвезу мое сокровище в госпиталь, и на обратном пути – в мастерские, к Александру Михайловичу. Сегодня очень важный день! Его лучшие слесаря подготовили какие-то хитрые сверла и развертки под 7, 63 Маузер. Остальное все готово, а сегодня будем сверлить, шлифовать, полировать, притирать стволы…