Главная » 2022 » Сентябрь » 17 » Александр Бушков. Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа
23:45

Александр Бушков. Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа

Александр Бушков. Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа

Александр Бушков

Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа


новинка ноября октября
про Сварога
Впервые
 
  17.09.22 809 405р. -50%
 
  -50% Автор 

Александр Бушков

  -50%Серия

 Сварог - фантастический боевик

Аннотация к книге "Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа"

Перед вами — долгожданное продолжение самого знаменитого цикла в истории русского героического фэнтези! Казалось, что легендарная сага о майоре ВДВ Станиславе Свароге, начавшаяся четверть века назад, закончилась в 2019 году на романе
«Чудовища в янтаре». Но в юбилейный год Александр Бушков вновь вернулся к истории любимого персонажа, на приключениях которого выросло уже два поколения читателей. ...Кто бы знал, что безвременная кончина лорда Сварога, даже если и
случится (во что верить, конечно,не хочется, но допускать нужно), окажется ничуть не бессмысленной. И кто бы мог подумать, что своенравная убийца не сбежит, а тут же воротится, одарив Короля Королей нежным взглядом…
В новом романе из долгой саги о Таларе есть все, что вы любите: доблестные подвиги, дворцовые интриги, великая магия, сочные чувства и… даже белые волки.
Точнее — волчицы, которые здесь встречаются, как когда-то на Земле, едва ли не раз в тысячу лет.


Автор: Бушков Александр Александрович
Издательство: Просвещение-Союз, 2022 г.
Серия: Сварог - фантастический боевик
 
цикл Сварог
 
Содержание цикла:

1. Рыцарь из ниоткуда  [= Серый ферзь. Книги 1-3] (1996)  
2. Летающие острова  [= Серый ферзь. Книги 4-6] (1996)  
3. Нечаянный король (2001)  
4. Железные паруса (2004)  
5. По ту сторону льда (2004)  
6. Чёртова Мельница (2011)  
7. Слепые солдаты (2013)  
8. Из ниоткуда в никуда (2013)  
9. Король и его королева (2014)  
10.Вертикальная вода (2015)  
11.Алый, как снег (2017)  
12.Над самой клеткой льва (2017)  
13.Радиант (2018)  

Чудовища в янтаре  
14/1. Дыхание мороза (2019)  
14/2. Улица моя тесна (2019)  
15/1.Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа
15/2.Нежный взгляд волчицы. Мир без теней
 
1
Рыцарь из ниоткуда

15
Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа
Сварог. Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа
     Зверь не внутри нас. Мы внутри зверя, понимаешь?
 
        Грэм Мастертон. «Ковер»

Глава 1

МЕДИЦИНА ТРАДИЦИОННАЯ И ИНАЯ


Сознание вернулось моментально, словно включили электрическую лампочку.

Сварог пошевелил руками-ногами — самую чуточку, не поднимая их от того упруго-мягкого, на котором он лежал в небольшой комнате со стенами и потолком приятно золотистого цвета. Никаких особых чувств не было — только радость от того, что все, похоже, кончилось благополучно. Осмотрелся, не поднимая головы.

Окружающее беспокойства пока что не внушало. Почти все свободное место в комнате занимали аппараты, полукругом обставившие некое светло-зеленого цвета ложе, на котором он, изволите ли видеть, возлежал, не привязанный и не прикованный. Высокие и низкие устройства, квадратные (экраны?) кубические ящики, овальные и круглые. Одни мигали разноцветными огоньками, другие порой мелодично свиристели, и все в него чем-нибудь да нацелились: кто золотистыми овальными решетками на кольчатых шлангах, кто белыми и голубыми конусами, кто пучком серебристых неострых игл, кто решетчатыми шариками или полусферами… да чего там только не было! Глаза разбегались. Не было особенного желания подробно осматривать всю эту машинерию, главное, выглядела она довольно безобидно и больше всего напоминала оснащение больничной палаты — он как-то мельком видел некоторые из устройств при других обстоятельствах. Поднял глаза. Под потолком, прямо над головой, помещался солидный серебристый овал, не только мигавший разноцветными лампочками, но и светивший разноцветными зигзагами, изгибавшимися в основном плавно, неспешно — хотя некоторые дергались зубчатыми полосками.

Теперь самое время присмотреться к себе. Он лежал все в той же алой мантии хелльстадского короля, разве что расстегнутой на всю длину. Скосил глаза влево. Алая ткань выглядела новехонькой, как из мастерской, ни следа разреза, какой просто обязан был остаться после вошедшего в грудь до середины клинка немаленького меча. Чистенькая, целехонькая алая ткань, ни пятнышка грязи, ни выбившейся нитки (она всегда такой была, с тех пор, как Сварог ее стал носить не так уж редко).

Сдвинул шелковистую, приятно ласкавшую пальцы ткань к боку. Ага! Вот на синем камзоле именно такой разрез и имелся, прямо против сердца, окруженный темной полоской подсохшей крови. Расстегнул вычурные позолоченные пуговицы, распахнул камзол. На светло-синей рубахе с черным затейливым узором точно такой же разрез — и здесь уже не полосочка заскорузлой ткани, а большое пятно размером с ладонь. Теперь рубаху…

Нельзя сказать, что увиденное его ошеломило, но все же удивило изрядно. Там, куда вошел меч, который непременно должен был его убить, — соответствующий по размерам шрам. Но выглядит он так, словно был когда-то качественно заштопан, а потом хорошо лечен — и не в полевом лазарете‚ а в лечебном заведении гораздо выше рангом. Он хорошо разбирался в ранах и в том, как их лечат, но… Шраму на вид было не менее трех месяцев, а то и побольше — давным-давно сняли швы, все прекрасно заросло. Положил два пальца правой руки на шрам — и ощутил чуточку учащенное биение сердца: все правильно, удар был нанесен точнехонько в сердце, куда Дали и метила, сама сказала тогда на мосту. В обычных условиях человек (и лар тоже) умер бы от такой раны за пару минут.

Вывод напрашивается один: кто-то без его приказа держал над ним какой-то летательный аппарат. Сварог даже догадывался, кто — есть у него любители для пользы дела самовольничать. Возможно даже, аппарат был оснащен системами неотложной помощи. Спикировали, проделали нужные процедуры, чтобы растянуть клиническую смерть без роковых последствий для мозга (он немного был знаком со здешней военной медициной по долгу службы), увезли в госпиталь… Врачи Империи справляются со многими ранениями, на земле оказавшимися бы смертельными. Вот они и постарались.

Вот только кое-что в эту версию не укладывается… Почему его после операции (которая, несомненно, была) не переодели в лазаретное, только сапоги сняли, да так и оставили лежать в прежней одежде, испачканной к тому же кровью, кроме мантии? И почему мантия целехонька? Самовосстанавливается она, что ли, после любого повреждения? Сварог о ней, собственно говоря, не знал ничегошеньки — как и следовало ожидать, в Вентордеране не нашлось писаного руководства по обращению с мантией — кто составляет такие руководства для собственной одежды? Есть, правда, руководства по этикету, но они наставляют лишь, когда и в каких случаях следует носить одежду определенного цвета — но у Фаларена и их не имелось, зачем бы ему? Иные свойства мантии — вроде умения летать с ее помощью — Сварог открывал чисто случайно. И знал, быть может, далеко не обо всех. Как, не исключено, и о некоторых свойствах митры…

Разлеживаться не стоило, следовало поскорее отыскать кого-то, кто может внести некоторую ясность. Он пошевелил руками и ногами, поднял руки, опустил, согнул ноги в коленях. Тело послушно подчинялось. Недолго думая, сел на ложе — невысокое, так что ноги коснулись пола в светло-золотистую, в тон потолку, клетку. Встал. Голова не кружилась, он прочно стоял на ногах, равновесие держал прекрасно. Прислушался к внутренним ощущениям — походило на то, что с ним все в порядке, хоть сейчас вскакивай на коня и скачи за оленем с гончими.

Еще раз присмотрелся к стоявшей полукругом аппаратуре. Конечно, совершенно в ней не разбирался, но она, очень похоже, работала в прежнем режиме. В мигании огоньков и кружении линий ничего не изменилось. Правда, вовсе не обязательно, если подается некий сигнал вовне, он дублировался и в больничной палате…

Похоже, его догадка насчет сигнала оказалась верной: широкая дверь в противоположной стене распахнулась без всякой поспешности, в палату степенно, не толкаясь и не мешая друг другу, вошли шестеро в зеленых халатах — и у каждого слева на груди над классической «пьяной змеей» красовалась эмблема, несколько разных.

Остановились рядком, немного не дойдя до изножья постели, уставились на Сварога во все глаза. Люди все были солидные, в возрасте, несомненно, видывали всякие виды — но у всех в глазах горело неприкрытое любопытство. Сварога это чуточку удивило — ну да, серьезная, конечно же, рана, тяжелый случай, но уж они-то, зубры медицины, наверняка видели и поинтереснее…

Он узнал только двоих с эмблемами восьмого департамента — профессор Ремер, директор «Лазурной бухты» (значит, Сварог здесь и пребывает, надо полагать?), и профессор Борантер, глава медицинской службы восьмого департамента. Все остальные незнакомы, но по эмблемам определить нетрудно: из Кабинета императрицы, из Техниона, из Спецслужбы Канцлера. Интереснее всех был шестой: эмблема представляет собой общегвардейский шеврон, а из-под достигавшего колен халата вместо штатских портков видны синие форменные брюки с генеральским лампасом: узкая красная полоска меж двух золотых. Ага, и армию привлекли — ну, часто случается… И у каждого эмблему окружает символ профессорского знания: двойной золотой круг, меж линиями цветки василька, одна из эмблем имперской медицины (что интересно, таларской и сильванской тоже). Так. Можно сказать, только высший командный состав удостоил посещением…

Молчание становилось не то чтобы неловким, но как-то совершенно ненужным, и Сварог заговорил первым. Легонько поклонился:

— Добрый день, господа мои… или еще утро или уже вечер?

В ответ — дружное молчание. У Сварога осталось впечатление: они попросту не знают, что сказать, старательно подыскивают слова. В таких случаях всегда находится кто-то сообразительный…

Таким оказался профессор из Техниона. Спросил с некоторым волнением:

— Как вы себя чувствуете, лорд Сварог?

— Прекрасно, — сказал Сварог чистую правду. — Надо полагать, вашими трудами, господа? Благодарю…

Они смотрели на Сварога как-то странно. И легонько покосились в сторону профессора из Кабинета императрицы — согласно неписаным правилам считавшегося здесь главным. В точности так обстоит во всех конторах: когда собираются люди одного звания, старшим негласно считается тот, чье учреждение выше на иерархической лестнице.

— Боюсь, благодарностей мы не заслуживаем… — сказал тот с дипломатической бесстрастностью. — Нашей заслуги в том нет… — он посмотрел вправо-влево, на остальных. — Ну что же, господа… Коли уж лорд Сварог чувствует себя прекрасно, да и аппаратура это подтверждает, нет нужды в каком бы то ни было консилиуме. Я просто не представляю, в чем консилиум при данных условиях мог бы заключаться… Полагаю, завершить можно тем, что кто-то из нас расскажет лорду Сварогу все, что его интересует. У лорда Сварога, конечно же, будут вопросы, как у любого на его месте… Лорд Сварог, вы не имеете ничего против, если эту миссию возьмет на себя профессор Ремер? Он как-никак хозяин здесь, да вы и знакомы…

Точно, «Лазурная бухта», подумал Сварог. И сказал непринужденно:

— Ничего не имею против.

— Вот и прекрасно, — склонил голову профессор из Техниона. — Приятно было познакомиться, лорд Сварог. Позвольте откланяться…


Он вышел первым. Глядя им вслед, Сварог был чуточку озадачен. Повернулся к Ремеру:

— Профессор, рад вас видеть… Не внесете ли ясность? Мне показалось, будто ученые мужи чуточку торопились покинуть комнату, или что-то такое и в самом деле имело место?

На губах профессора мелькнула легкая улыбка:

— Вам ничуть не показалось. Мои коллеги уходили с облегчением. Никто не любит загадок, на которые не находится ответов. Полагаю, вы тоже?

— Терпеть ненавижу, — кивнул Сварог. — Это что же, я нежданно-негаданно стал загадкой медицины? Учитывая, что тут собрались одни медики, другого вывода и не сделаешь…

— Да вот, представьте себе, — усмехнулся профессор. — Стали, что поделаешь…

— Ага… — сказал Сварог. — Что-то мне приходит в голову: облегчение это вызвано еще и тем, что нашлось на кого все свалить? На вас?

— Ну, я на их месте держался бы точно так же. Да и вы, наверное, тоже…

— Пожалуй, — сказал Сварог.

— Пойдемте ко мне в кабинет?

— Пойдемте. Хотя… — он посмотрел на свои ноги, обутые только в форменные шкаратки [Шкаратки — толстые вязаные носки, обшитые полотном, которые военные надевают под сапоги.]. — Нужны сапоги, и одежду бы сменить. Ну, это все я могу и сам, только сначала с удовольствием принял бы душ, да не простой, а с парочкой «целебных вихрей».

— Никаких проблем. Пойдемте, я провожу.

— Пойдемте… — Сварог остановился. — Нет, подождите. Сколько я пролежал без сознания?

— Четыре дня.

— Так… — сказал Сварог. — Тогда скажите вот что… вернее, доложите, вы как-никак мой подчиненный. В Империи все спокойно?

— Судя по тем сводкам, которые я получаю в силу занимаемой должности, — абсолютно. Никаких проявлений… — он на миг замялся, подбирая слова. — Никаких проявлений чего-то опасного, тревожащего, заставлявшего бы некоторые службы насторожиться…

Сварога это успокоило. Но не полностью. Сводки для каждого составляются и в силу занимаемой должности, и с учетом круга обязанностей. Ремер — человек свой, проверенный и доверенный, целый профессор, но занимается он исключительно медициной, так что о многом и многом его попросту не информируют. Старый избитый принцип: каждый знает только то, что касается его круга обязанностей. Если считать на военные мерки, директор одного из нескольких санаториев департамента — в лучшем случае капитан. А значит, и информация к нему поступает капитанского уровня. Ничего, скоро можно будет самому многое выяснить…

Он похлопал себя по карманам камзола, оказавшимся пустыми. Ремер понял:

— Все, что лежало у вас в карманах, — у меня в кабинете.

— А мой топор? Митра?

— Насколько я знаю, топор так и лежит на мосту — кто бы его осмелился тронуть? Митра — в речушке, на дне, рядом с мостом. — Профессор слегка улыбнулся. — Достать ее было бы просто, но никто не решился — как-никак это хелльстадская королевская корона. Пойдемте?

…Минут через двадцать Сварог сидел в знакомом кабинете — свежий и бодрый после хорошего душа и чарочки «целебных вихрей», — словно бы пронизывавших тело насквозь потоком каких-то излучений (он никогда ими не интересовался, как не интересуется человек, почему работает водопровод), — прихлебывал кофе из большой чашки гурганского фарфора, расписанной золотисто-рыжими узорами, с удовольствием курил свои любимые сигареты, взятые из обычного портсигара. Оба необычных лежали здесь же, но Сварог не торопился ни с кем связываться. Он ни о чем не спрашивал, но и так ясно: о том, что он пришел сознание, пятерка профессоров тут же сообщила всяк своему начальству — а значит, и Канцлеру, и Яне. Раз никто с ним до сих пор не связался, значит, в Империи и в самом деле все благолепно. И подумал не то чтобы с обидой — с некоей тенью обиды: уж Яна-то могла бы и озаботиться. Не с рыбалки вернулся и не с посиделок в таверне. Впрочем… Судя по сильванскому времени, на Таларе сейчас глубокая ночь. Вот и пусть спит себе… Профессор Ремер деликатно помалкивал, явно не желая ему мешать. Допив кофе, погасив окурок в малахитовой пепельнице, Сварог сказал:

— Начнем, профессор? Рассказывайте все с самого начала.

— Что вы помните последнее? — спросил Ремер уже с явственными нотками опытного врача в голосе.

Последнее, что Сварог помнил, — это две высоченные стены клубящегося серого тумана по сторонам. И Мару, с бледным отчаянным лицом преграждавшую ему дорогу. И ее слова: «Тебе еще рано!» Но это принадлежало только ему. И Сварог сказал:

— Когда она меня достала мечом, я упал на мосту. Слышал еще, как они перебросились парой слов, а больше ничего не помню, потерял сознание… Какой-то из орбиталов подал сигнал?

Мушкетерская юность давно прошла, и он подошел к делу со всей обстоятельностью. Над полем битвы, а потом и над лесом, в котором они окружили беглецов, висели пять орбиталов. Три распорядился там поместить он сам — два девятого стола и один восьмого департамента. Один послал Канцлер, один — спецслужбисты Яны. Правда, примерно за час до начала боя орбиталов оказалось шесть. Чей он, Элкон выяснил быстро — постарался Магистериум. В известность его никто не ставил, но и в секрете Сварог поход на мятежников не держал, так что легко могли пронюхать. Запрещать такого высоколобым никто не запрещал, и Сварог махнул рукой: пусть себе висит…

— Не совсем, — сказал профессор. — Там был еще и большой брагант из девятого стола, управлявшийся графиней Дегро. — Он чуть улыбнулся. — Я встречался с ней всего два раза, но успел понять, насколько это энергичная и решительная девушка, несмотря на юные годы…

Сварог взглянул на него едва ли не с завистью: у профессора не было случая убедиться (и вряд ли будет), что эта энергичная решительная девушка еще и часто самовольно откалывает всевозможные номера — идут они всегда на пользу делу, но тем не менее… Иногда ее удается легонько устыдить (но стыд у нее на вороту не виснет), а порой попросту нет оснований для словесной выволочки и каких бы то ни было дисциплинарных мер. Потому что она ничего не нарушает — просто-напросто пользуется бессмертным принципом «что не запрещено, то разрешено». Как в этот раз. Никому из девятого стола Сварог не запрещал прямо облетать десятой дорогой место битвы и тот лес — что Канилла и использовала. И в случае малейших упреков заявит с честными глазами: не было прямого запрета. И будет права, не в первый раз, лиса очаровательная…

— И она опустилась на мост, — сказал он утвердительно.

Догадаться было нетрудно — другого варианта событий просто не имелось…

Профессор кивнул:

— Когда увидела, что вас ударили мечом и вы лежите на мосту. И уже менее чем через квадранс доставила вас в наш медицинский центр — вы ведь не успели пока организовать такой в девятом столе…

— Он там пока просто не нужен, — сказал Сварог. — Достаточно и центра восьмого департамента, не особенно и загруженного работой…

— Резонно… — профессор улыбнулся как-то непонятно. — Там за вас моментально взялись хирурги, тут-то и началось… Мантию расстегнули с некоторым трудом, но достаточно быстро — как только сообразили, что следует делать с застежками. Хотели ее снять… И оказалось, что снять ее невозможно. Очень быстро увидели, в чем дело — рану в груди полностью закрыли волокна того же цвета, протянувшиеся от мантии, словно бы вросшие в тело. Мантия будто срослась с телом. То же самое, как показали приборы, происходило и с выходным отверстием на спине, — он снова улыбнулся то ли грустно, то ли, пожалуй что, обрадованно. — Признаюсь честно, лорд Сварог: хорошо, что я не хирург, хорошо, что меня там не было и я это зрелище знаю только по пересказам. Могу представить их чувства и впечатления… Никто не знал, что делать. Как-то разрезать эти нити никто не решился: это была хелльстадская одежда, как стало ясно, обладающая какими-то необычными свойствами. — Он легонько покачал головой. — Нет, лучше не думать, как хирурги себя чувствовали в тот момент… Вот только всего через несколько минут они немного успокоились и почувствовали себя увереннее. По всем канонам медицинской науки от такой раны вы должны были умереть, не получая никакой помощи, уже через минуту. Но приборы показывали, что сердце у вас бьется нормально, дыхание ровное, кровообращение нормальное — причем неизбежного в таких случаях внутреннего кровоизлияния нет. Мозговая деятельность — тоже нормальная, ничуть не похожая на то, что происходит в мозгу человека, пребывающего в состоянии клинической смерти. Пульс, давление, все прочие показатели — в норме. Такое впечатление, что вы просто-напросто спали. И приборы подтверждали, что именно так и обстоит. Тянулись минуты, а положение не менялось. В конце концов кто-то из молодых врачей закричал: «Да ведь она его лечит!» И никто не смог ему возразить или высмеять, даже парочка срочно прилетевших светил хирургии. Нечего было возразить. Это было единственное объяснение — ваша мантия вас лечила. Лечила смертельную рану мечом в сердце — и лечение, как доказывали данные диагностов, проходило успешно. Вы и не думали умирать, вы словно бы спали. Диагносты зафиксировали какие-то излучения, сопровождавшие это лечение, но понять их природу никто не мог — потому что раньше ни с чем подобным не сталкивался. Но все успокоились. Просто стояли вокруг и смотрели, хотя ровным счетом ничего не происходило, никаких внешних эффектов — но что им еще оставалось делать? — он засмеялся уже открыто. — Тот, кто мне все это рассказывал… В какой-то момент кто-то — не из светил, но из именитых — воскликнул: «Ну, это же Хелльстад!» И всех это словно бы успокоило. Им очень хотелось успокоиться… как наверняка и мне на их месте. Не было объяснения — и в то же время словно бы было. Все переглядывались с этаким понимающим видом и повторяли на все лады: «Ну это же Хелльстад…» Всем стало словно бы спокойно… Так продолжалось примерно полчаса. Приборы точно зафиксировали, сколько прошло времени, вплоть до долей секунды, но вряд ли вас это интересует. Меня — тоже нет. Потом вдруг диагносты перестали фиксировать эти загадочные проявления лечения. Разрез на мантии затянулся сам собой. Никто не заметил, когда это произошло. То же случилось и с разрезом на спине. Набрались смелости и рискнули с величайшей осторожностью приподнять левую полу мантии. Загадочные волокна исчезли, мантия вновь выглядела неповрежденной, а против сердца был шрам, выглядевший так, словно бы от раны, благополучно и успешно залеченной не один месяц назад. А вы по-прежнему словно бы мирно спали. Ни малейших оснований для тревоги.



— А потом? — спросил Сварог. — Как я сюда-то попал? Это ведь «Лазурная бухта», я узнал и коридоры, и ваш кабинет…

— Не прошло и получаса, как прилетели императрица с Канцлером…

— Как… она? — вырвалось у Сварога.

— Не беспокойтесь, — уверенно сказал профессор. — Право же, не о чем беспокоиться. Мне очень подробно рассказали обо всем, что тогда происходило в центре. Когда она шла в вашу палату, на ней лица не было. Ей рассказали, как все обстояло, она постояла над вами, сделала какие-то странные движения руками, мне их не смогли точно описать, да и вряд ли в том есть нужда… Волосы у нее при этом взметались словно под порывом ветра, хотя в палате неоткуда было взяться и малейшему ветерку… Это ведь наверняка Древний Ветер?

Сварог молча кивнул. Никаких секретов он этим не выдавал.

— После этого она, полное впечатление, успокоилась совершенно. Очень спокойно сказала светилам хирургии: с вами все в порядке, вы просто спите, хотя природа этого сна не вполне обычная. И вряд ли будете спать столетиями, подобно сказочным героям вроде короля Таули или мудреца Шаалы. Проснетесь самое большее через несколько дней. Так что нет никакой необходимости держать вас в центре, вообще под наблюдением хирургов. Вот Канцлер и предложил перевезти вас в «Лазурную бухту». Конечно, кое-какое наблюдение все же вести, чтобы мы были совершенно уверены, что с вами все в порядке. Так и поступили. — Он скупо улыбнулся. — Один из присутствующих при этом профессоров довольно настойчиво заявил, что следовало бы взять вашу мантию на скрупулезнейшее исследование в Магистериум или в Технион. Императрица посмотрела на него прямо-таки ледяным взглядом и отрезала: «Хелльстадские монархи не привыкли, чтобы их одежду исследовали ученые, какие бы ценные знания это ни сулило для науки». — Он усмехнулся. — Больше никто эту идею не поддержал, все как-то сразу вспомнили, что императрица еще и королева Хелльстада… Ну вот и все, наверное. Вас сразу же перевезли к нам, положили в клинике, установили аппаратуру… Все почтенные господа профессора, которых вы только что видели, все это время жили у нас. Никто мне этого не говорил, но у них, несомненно, были инструкции сообщить по начальству, как только вы… проснетесь. Что они наверняка и сделали. Вот, пожалуй, и все, лорд Сварог. Интересные у вас мантии в Хелльстаде…

— Ну, у меня там масса интересного, — без улыбки ответил Сварог. — Значит, с медицинской точки зрения я полностью здоров и в дальнейшем пребывании на больничной койке не нуждаюсь?

— Совершенно не нуждаетесь, — заверил профессор. — Нет никакой необходимости, на этом сошлись все специалисты.

— Вот и прекрасно, — сказал Сварог. — Я бы предпочел немедленно вылететь на Талар. Впрочем… Я бы сначала пообедал… или поужинал, черт его знает, как это называть. В общем, после четырех суток беспробудного сна чертовски хочется не то что есть — жрать. Ну, а потом можно и лететь.

— В санатории сейчас нет межпланетных брагантов, — словно бы сокрушенно сказал профессор, даже чуть развел руками. — На тех, что имелись, улетели на Талар господа профессора.

Сварогу пришло в голову, что это чуточку странная для опытного администратора реплика.

— Это не проблема, — сказал он, насторожившись, хотя и сам пока не понимая, почему. — Вызову с Талара, у меня их там немало…

Профессор казался словно бы чуточку смущенным. Вообще-то он хорошо владел лицом, как и подобает психологу с большим стажем и опытному администратору, но сейчас явно пребывал в некотором смущении, которого не умел скрыть. Если в темпе подыскивать объяснение, легче всего подходит такое: произошло что-то нестандартное…

— Видите ли, лорд Сварог… Простите.

Он перевел взгляд на экран одного из трех своих компьютеров, крайний правый, судя по тому, как двигались его глаза, пришло сообщение, и довольно длинное. Сварог, конечно же, не мог его видеть. А вот профессор, вновь подняв взгляд на Сварога, выглядел ее более смущенным. Все это начинало Сварогу не нравиться.

— Видите ли, лорд Сварог… — сказал профессор (которому, похоже, очень не хотелось смотреть Сварогу в глаза). — Только что пришло сообщение от Канцлера. Он настойчиво просит, чтобы вы немедленно переговорили с ним.

Как писалось в каком-то приключенческом романе, интрига запутывалась. Людям посвященным прекрасно известно, что в устах Канцлера «настойчивая просьба» означает «категорический приказ». Но почему — «немедленно»? Что-то случилось, из разряда нешуточных хлопот? Нет, в этом случае Канцлер держался бы совершенно иначе: попросил бы прилететь немедленно, а при отсутствии здесь межпланетных брагантов выслал бы один из своих. А ему, видите ли, непременно нужно «поговорить»…

Профессор Ремер уже вышел из-за стола и показывал на узкую дверь в углу кабинета — там, Сварог помнил, располагался личный узел спецсвязи директора.

Вздохнув, он тоже поднялся из-за стола.

Глава II

УЗНИК ЗАМКА ИФ

Сварог так и не смог определить, где сейчас пребывает Канцлер — за его креслом на стене висел совершенно незнакомый гобелен, в сине-зеленых красках, то ли стилизованный под старину, то ли и в самом деле старинный (хотя Канцлер никогда не был таким уж любителем антиквариата). Покойный, умиротворяющий взгляд лесной пейзаж с безмятежным синим небом без единого облачка.

Канцлер совершенно не выглядел ни невыспавшимся, ни уставшим. С ходу определяя время, Сварог чуточку напутал (спросонья, ха!), и на Таларе сейчас не глубокая ночь, а предрассветные часы. Но все равно, Канцлер ничуть не походил на внезапно разбуженного — хотя Сварог несколько раз его таким и видел, во времена тех самых нешуточных хлопот вроде очередной Белой Тревоги, когда людей вытаскивали из постелей и отрывали от любых занятий.

— Поздравляю с очередным избавлением от смерти, лорд Сварог, — сказал Канцлер чуточку суховато.

— Ну, что поделать, — сказал Сварог. — Есть у меня такое обыкновение, привык уже…

Канцлер не принял полушутливого тона, продолжал так же суховато, без тени улыбки:

— Вы не против, если я прокомментирую ваше чудесное избавление от смерти с чисто деловой точки зрения?

— Ваше право, Канцлер, — сказал Сварог, стараясь попадать в тон собеседнику.

— Вы обычно не сердитесь, если я говорю с некоторой резкостью…

— Конечно, нет, — сказал Сварог дипломатически. — Потому что, — он все же не удержался от крохотной шпильки, — как правило, у вас есть для этого основания.

— Есть и сейчас, — сказал Канцлер. — Я полагал… да вы и сами не раз заверяли, что давно покончили с прежним мальчишеством. Под которым мы оба подразумеваем одно и то же: очертя голову бросаться самому с мечом наголо, словно юный рыцарь из старинных баллад на своего первого дракона. Бросаться туда, где в вашем участии нет никакой необходимости. Я о последней вашей… экспедиции. Это было мальчишество — устраивать ту ночную облаву.

— А по-моему, нет, — вежливо, но твердо сказал Сварог. — Простите, Канцлер, но я здесь не вижу никакого мальчишества. Никто не действовал наобум. Это была заранее просчитанная опытными штабистами операция — просчитанная, согласен, наспех, но и операция была несложная, не требовавшая долгих часов размышлений над картами и военных советов. Да и по исполнению это никакое не мальчишество. У меня было чуть ли не втрое больше людей, чем у тех, кто прятался в лесу. Есть и еще одно немаловажное обстоятельство. У меня все поголовно были опытными солдатами, воодушевленными недавней победой. А в лесу прятались в основном горожане и крестьяне, только что разбитые наголову, вынужденные спасаться бегством. Да вдобавок я подвесил над лесом орбиталы. Все было продумано.

— Кроме личности этой девицы и кое-каких обстоятельств, связанных с ее мятежом, — сказал Канцлер совсем уж сухо. — Личность предельно загадочная, как и обстоятельства… связанные, нет никаких сомнений, с черной магией. Вам нужно было взять с собой и специалистов в данной области.

— Вообще-то со мной были двое боевых монахов из Братства святого Роха… — сказал Сварог.

— Иными словами, рядовые бойцы, способные успешно драться с мелкой нечистью из разряда хорошо известной, — сказал Канцлер, уже не скрывая саркастической усмешки. — А ведь уже было ясно, что вы, что все мы столкнулись с чем-то прежде неизвестным… и очень, очень опасным. Следовало взять с собой кого-то и из Мистериора, и из вашей же собственной Звездной палаты. Вы этого не сделали. Вам вообще не нужно было возглавлять облаву. Это задача для толкового лейтенанта… самое большее полковника. Если проводить аналогии с военными действиями, вы поступили, как командующий армией, оставивший свой командный пункт и бросившийся в атаку во главе даже не кавалерийского полка — алы…

— Понимаете ли… — сказал Сварог чуть смущенно — он не мог не признать за Канцлером некоторую правоту. — Мне хотелось проконтролировать все лично… Вы же сами сказали, что это было что-то прежде неизвестное…

— А если бы вы в ту ночь находились в паре лиг оттуда, в лагере, посреди вашего немаленького войска, что-нибудь изменилось бы? Подумайте, прежде чем ответить.



— Пожалуй, нет…

— Вы ошибаетесь. Останься вы в лагере, не подверглись бы смертельной угрозе. Или вы были настолько уверены, что мантия защитит? — Он прямо-таки впился взглядом в Сварога. — Можете ответить предельно откровенно?

Сварог вздохнул и сказал:

— Я вообще не знал, что мантия способна еще и на такое. Я до сих пор у себя в Хелльстаде не знаю абсолютно всего абсолютно обо всем…

— Ну что же, спасибо за откровенность, — сказал Канцлер, на сей раз без малейшего сарказма. — Вот мы и подошли к очень простому выводу: то, что вы остались в живых, — чистейшей воды случайность. Я подозреваю, что и оказавшаяся на вас мантия — случайность. Вы с самого начала намеревались надеть именно ее или что-то другое? Ответьте уж и на сей раз откровенно.

Сварог чувствовал себя школяром старых времен, вынужденным снимать портки перед строгим начальником, уже державшим наготове пучок розог. Сделав некоторое усилие, чтобы не опустить глаза, сказал:

— Да, я раздумывал какое-то время — взять мантию или обычный походный плащ. В конце концов решил надеть мантию. Моих это приободрило — как же, король едет впереди в загадочной мантии и не менее загадочной митре! А вот мятежники чувствовали некоторое душевное неудобство — это сразу выяснилось, из допросов первых пленных.

— Резонно, — кивнул Канцлер без тени благосклонности в голосе. — И тем не менее… Даже знай вы заранее, что мантия способна спасти своего хозяина от смерти, могло кончиться скверно. Что, если девка не ударила бы в сердце, а решила бы отрубить вам голову? В точности так, как вы поступили… с прежним владельцем мантии, которого она при таком обороте дела не спасла? Кстати, как произошло, что вы ей позволили нанести удар первой? Промедлили, пожалели ее оттого, что это девушка? Я вас знаю давно и, смею думать, неплохо. И не верю, что в этой ситуации вы оказались бы способны на слюнявую гуманность.

— Вы не видели записей? — спросил Сварог с ничуть не наигранным удивлением.

— Ах да, вы же не знаете… Нет записей. Все это время над девкой и теми, кто с ней шел, висело некое «слепое пятно», не позволявшее сделать запись — вообще что-то увидеть. Канилла Дегро, кстати, увидела вас лежащим на мосту только после того, как эта компания от него отошла — «пятно», несомненно, перемещалось вместе с ними, как некий зонтик… Ну так как же? Как получилось, что вы ей позволили ударить первой?

— Я и предположить не мог, что у нее в руке не обычный меч, — угрюмо сказал Сварог. — Ну, и махнул топором как-то… чуточку небрежно, этого вполне хватило бы, чтобы перерубить обычный клинок вмиг. Но топор отскочил… Она выиграла каких-то пару секунд…

— Которых ей хватило, чтобы нанести удар, — сказал Канцлер. — Иначе говоря, вы непозволительно расслабились. Что тут можно сказать в свое оправдание? «Я и подумать не мог…» Это не оправдание, простите. Вы просто обязаны были предусмотреть все, что только возможно предусмотреть. Потому что очень уж многое на вас завязано и на земле, и в Империи. А вы расслабились. И наконец… Мост. Вы обязаны были помнить о сделанном вам предсказании касательно несущих беду мостов. И о том, что шестеро ваших друзей, которым сделала такие же предсказания та же особа, как раз и погибли при условиях, когда предсказание претворилось в жизнь… На это вы можете что-нибудь сказать? Не оправдываться, просто сказать?

— Прошло много лет, а предсказание так и не сбылось, — сказал Сварог. — К тому же… Эти предсказания сплошь и рядом туманны — как, кстати, и обстояло с предсказаниями моим друзьям. Вполне можно было допустить, что речь шла вовсе не о мосте в классическом смысле этого слова, не о каменном или деревянном сооружении, соединяющем берега реки. Скажем, урочище, которое в незапамятные времена звалось Чертов Мост, а потом это название забылось. Или улочка, кроме официального названия прозванная Мост Поцелуев, и немногие об этом знают… Слишком долго ничего не происходило…

И замолчал — все, что он мог бы сказать еще, выглядело бы нелепым, даже жалким.

— Подводя итоги… — сказал Канцлер. — С одной стороны, вы в который раз решили лично проконтролировать дело, которое вполне могло обойтись и без вас. С другой — непозволительно расслабились. И то, и другое грозило вам смертью, а спаслись вы чудом. Да, именно эту формулировку следует использовать. Чудо, случайность… — он помолчал, барабаня пальцами по столу. — Я в сложном положении, лорд Сварог. Устроить вам выволочку я не могу — вы, в конце концов, мне не подчинены. Да теперь и смысла нет. Хорошо, что все обошлось. Больше всего мне хочется протащить вас по кочкам смачными солдатскими или моряцкими фразами — но это всего лишь эмоции. Остается сказать сущую банальность: я очень надеюсь, что для вас это был хороший урок. И вы сделаете из него должные выводы.

— Я постараюсь, — сказал Сварог, чувствуя себя выпоротым отнюдь не в переносном смысле. Помолчал и, видя, что Канцлер тоже молчит, решился: — Канцлер… А где императрица и что она делает?

— Сидит у окошка, как та девица из баллады, и смотрит, не появится ли на дороге ее рыцарь, от которого давненько нет вестей… — сказал Канцлер с нескрываемым сарказмом. — Да нет, не совсем… Я не могу вам сказать, что она делает. Попросту не знаю. Потому что она — в Хелльстаде. Два дня она места себе не находила, ждала известий из «Лазурной бухты», задергала лейб-секретарей, меня, еще многих, почти не спала… Потом вдруг объявила, что улетает в Хелльстад, что там ей будет лучше. Она и раньше так поступала, вы лучше меня знаете, чем для нее Хелльстад так уж привлекателен. Как я мог ее задержать? Никто не мог и не смел. Сказала: как только вы проснетесь, она об этом узнает и вернется. Это правда? Она и в самом деле может, сидя в Хелльстаде, как-то знать, что с вами происходит в большом мире?

— Да, — сказал Сварог, конечно, это не во всем соответствовало истине, но не стоило посвящать Канцлера в некоторые детали, в чисто хелльстадские дела.

— Ну что же… Можно перейти к главной теме нашего разговора. Да, вот именно. Все, что прозвучало раньше, — в значительной степени мои эмоции. Грешен, и я иногда не могу удержаться от эмоций. А вот теперь пойдет конкретика. Вы ведь прекрасно знаете: в подобных случаях, когда императрица несколько дней отсутствует, я согласно неписаным традициям и писаным установлениям могу принимать на себя функции государственного управления. Конечно, в ограниченных масштабах, но тем не менее… Могу даже делать распоряжения по Кабинету императрицы — опять-таки в строго оговоренных пределах — но именно этих пределов мне хватило… Судя по тому, что императрица до сих пор не появилась и в «Лазурной бухте» ее тоже нет, она еще не знает, что вы проснулись. И остается пока что в Хелльстаде. А я остаюсь при прежних полномочиях. Вот… Одним словом, совсем недавно, точнее, позавчера у меня был долгий разговор о вас с доктором Латроком. С которым у вас, в свою очередь, был крайне серьезный разговор. О нем мне доктор тоже подробно рассказал. Не будьте к нему слишком строги. Это один из тех случаев, когда медицинская тайна в расчет не берется. Вы должны знать: так бывает, когда дело касается высокопоставленных государственных чиновников… меня, кстати, тоже. Вы ведь знакомы с «Эдиктом о высших чиновниках»?

— Конечно, — угрюмо сказал Сварог. — И что же, он говорит, что я болен?

— Ну что вы! Он вовсе не считает вас больным. Просто полагает, что вы вплотную подошли к той стадии, когда начинается «синдром штурвала». И считает: означенный синдром как раз себя и показал в данной истории, никто не говорит, что вы больны. Но медики — а я не с одним Латроком говорил — сходятся на том, что вы страшно переутомлены. И это уже начинает сказываться на ваших поступках, решениях, рассуждениях. Лечить вас нет нужды, не беспокойтесь. А вот отдохнуть по-настоящему вам необходимо. Латрок с вами ведь говорил об этом? И вы, в принципе, были согласны?

— Был такой разговор, — кивнул Сварог. — Собственно, речь шла только о том, чтобы выбрать подходящее время…

— Вот оно и настало, — безмятежно сказал Канцлер. — Уже готовы два приказа, по которым вам предоставляется двухнедельный отпуск — в Канцелярии земных дел его подписал, как легко догадаться, принц Диамер-Сонирил, а в Кабинете императрицы — я. Решение мелких вопросов по Кабинету входит в мою компетенцию. — Он усмехнулся своей неподражаемой улыбочкой, вмещавшей массу разнообразных эмоций. — Как полагается, согласно канцелярским правилам, в обоих приказах стоит «в удовлетворение просьбы». Вы, конечно, никакой просьбы не подавали, но я подумал, что в такой мелочи могу позволить себе самовольство. Согласно «правилу Каниллы Дегро», о котором я недавно узнал и с которым, в общем, согласен: мелкое самоуправство не вредит, если оно идет на пользу делу. А ваше здоровье — это ведь, хотите вы того или нет, — государственное дело. Надеюсь, вы потом не станете жаловаться на этот маленький подлог и заявлять, будто никакой просьбы не подавали?

— Не буду, — мрачно сказал Сварог. — Это было бы слишком мелко для таких людей, как мы с вами…

— Вот и прекрасно. Я позволил себе на время вашего отпуска самолично назначить временно исполняющих ваши обязанности в обеих ваших службах. Вы ничего не имеете против того, что восьмым департаментом во время вашего отсутствия будет руководить генерал Гаури?


— Ничего, — сказал Сварог.

— Против того, что девятый стол на две недели возьмет на себя Канилла Дегро?

— Ничего, — сказал Сварог.

Генерала Гаури он считал человеком надежным, ну а уж Каниллу и подавно. Только теперь ему кое-что пришло в голову, и он воскликнул:

— Но неужели все так спокойно?

— К счастью, — кивнул Канцлер, — и на земле, и в Империи — совершеннейшее спокойствие. Все, что имеется, — рутина, не требующая вашего участия. Ах да, Дали Шалуатская? Они с лордом Стемпером исчезли. Все поиски пока что не дали результатов… но и никаких признаков того, что они вновь что-то замышляют. Так что все отлаженные механизмы две недели превосходно проработают без вас. Вашим ближайшим сотрудникам в ваших королевствах уже сказали, что вы на две недели полностью погружаетесь в сверхсекретные дела Империи, суть которых им знать просто не полагается. Они не удивились — такое случалось и раньше, вы на несколько дней улетали за облака.

— Но никогда еще — на целых две недели, — все так же мрачно сказал Сварог.

— Ну, что поделать, всякое случается с важными и секретными делами… Все они приняли новость совершенно спокойно и ничуть не встревожены — умные люди, вы подобрали неплохую команду… Теперь — о деталях. Вас устраивают десять дней отдыха здесь, в «Лазурной бухте»? Или вы предпочтете какой-то другой санаторий? Я вас не принуждаю, выбирайте сами.

— Можно и здесь, — сказал Сварог.

Какая, собственно, разница? Здесь он, по крайней мере, уже бывал. Везде будет одно и то же…

— Но если… — сказал он.

— Я понял, — сказал Канцлер серьезно. — Слово чести: если вдруг случится что-то, требующее вашего вмешательства, я вам немедленно сообщу. Правда, я верю, что ничего не случится… Теперь о деталях. Вы здесь проведете десять полных дней, считая с завтрашнего. Вы сами наверняка знаете уже, что отдых здесь вовсе не похож на одиночное заключение в камере? Есть множество экскурсий и развлечений на любой вкус. Ну, вы не так давно сами отправляли сюда девушку из ваших придворных, так что должны знать? Вот и отлично. Не придется ничего объяснять, вы обстоятельно поговорите с местными врачами и выберете то, что придется по вкусу. И вот что… Я распорядился заблокировать всю вашу спецсвязь на то время, что вы здесь. Исключительно для того, чтобы вас не вздумали отвлекать по пустякам. Я знаю, как с этим иногда обстоит, сам не раз сталкивался: кто-то старается проявить усердие не по ситуации или попросту не хочет брать на себя ответственность — и начинает лезть к вышестоящему начальнику с третьестепенными делами, с которыми обязан справляться сам… Так что вся ваша связь (ох, интересное у него было выражение лица, хоть пока что расшифровке и не поддающееся!) отключена. А через десять дней, уже без всякого участия каких бы то ни было имперских служб отправляйтесь в Ратагайскую Пушту. Дня на четыре. Вместе с Яной, конечно. Я слышал, они давно вас туда приглашали?

— И не раз, — сказал Сварог. — Вот только у меня вечно не было возможности выкроить время. Раньше, через три дня, оттуда не вырвешься, уедешь раньше — получится нешуточное бесчестье для хозяев.

— Вот и будет у вас четыре дня. Все по степному этикету. Яна ведь тоже с удовольствием поедет?

— Да, — сказал Сварог. — Ей давно хотелось там побывать.

— Вот видите, как все прекрасно складывается. Две недели полноценного отдыха, и ни словечка о делах.

— Яна сможет прилететь ко мне сюда?

— В любой момент! — с энтузиазмом воскликнул Канцлер. — Ваш отдых от этого будет только приятнее. Честно говоря, я распорядился, чтобы сюда все эти десять дней не допускали никого из ваших добрых знакомых. Потому что просто добрых знакомых у вас нет. Все они так или иначе связаны с вашими делами — а я хочу, чтобы вы на эти десять дней забыли о всяких делах. Кто-нибудь из них обязательно не удержится, заведет речь о делах… Разумеется, на императрицу этот запрет не распространяется, — он скупо усмехнулся. — Хотя бы потому, что, если она не подчинится общему запрету, у меня не будет возможности ее удержать… Ну вот, пожалуй, и все. Хотя… — в нем чувствовалось некоторое напряжение. — Лорд Сварог, мне хочется верить, что вы не думаете, будто все это — какая-то изощренная интрига, направленная против вас персонально. Я мог бы дать слово чести, но это мне кажется чуточку унизительным — мы с вами давно работаем сообща и доверяем друг другу…

— И в мыслях не было, — сказал Сварог. — Это была бы паранойя… А паранойю, надеюсь, мне пока что не диагностировали?

— Вам вообще ничего не диагностировали, — сказал Канцлер. — Кроме человеческого переутомления, из-за которого все и затеяно. Позвольте спросить из чистого любопытства: Яна с вами еще не связывалась?

— Пока нет, — сказал Сварог. — Разница во времени, я думаю. В Хелльстаде, как и на Таларе, рассвет еще не наступил.

— Это хорошо… — сказал Канцлер.

— Что именно?

— Что она с вами еще не связывалась. Значит, наконец-то спокойно спит. Первые два дня она почти и не ложилась, а принимать снотворное отказывалась… И меня это очень тревожило. Она всегда беспокоится за вас…

— Знаю, — мрачно сказал Сварог. — Ну, а что я могу поделать? Не мог же я, как говорят крестьяне, сиднем сидеть возле бабьей прялки… Не та у меня работа.

— Я понимаю, — досадливо поморщился Канцлер. — И все равно, напрягает, когда видишь ее такой… У меня, пожалуй, все. У вас будут какие-то вопросы?

— Да нет, пожалуй, — сказал Сварог.

— Ну что же, желаю хорошо отдохнуть… Доброй ночи.

— Доброго дня, — сказал Сварог.

И встал от погасшего пульта, вышел в кабинет профессора — тот смотрел на него если не с тревогой, то все же с некоторым напряжением.

— Ну вот, мы обо всем договорились, — сказал Сварог, угадав причину настороженности. — Можете считать меня своим пациентом.

— У нас нет пациентов, — мягко сказал профессор. — У нас…

— Только отдыхающие, — кивнул Сварог. — Я помню. Ну что же, считайте меня своим отдыхающим, а я вас буду считать начальником гарнизона, в котором я временно оказался на положении подчиненного… Будут какие-то приказы по гарнизону? Я шучу, понятно… Будут какие-то предложения?

— Часа через два прилетит доктор Латрок, и мы втроем обговорим вашу программу отдыха. А сейчас вы, наверное, пойдете к себе отдохнуть и поесть?

— Ну, я и так отдохнул, если считать отдыхом беспробудный четырехдневный сон… — сказал Сварог. — А вот поем с удовольствием. Какие домики свободны?

— Все до одного.

— Жаль, жаль, — сказал Сварог. — Я бы предпочел сотоварища, учитывая специфику санатория — какого-нибудь седенького отставного полковника. Мы бы с ним играли в карты или какие-нибудь настольные игры, не требующие особого напряжения ума, он бы мне рассказывал разные мрачные и забавные истории из своего боевого прошлого. Ну, и выпивали бы у камина.

Ремер сказал с самым серьезным видом:

— Если вам необходим именно такой сотоварищ, я могу…

— Не стоит, я шучу, — бледно усмехнулся Сварог. — Вот уж чего бы мне не хотелось — так это играть с седым отставным полковником в карты и слушать его рассказы о боевом прошлом. Вообще не нужны мне никакие сокомпанейцы. Это такая благодать — побыть одному, без придворных, без подчиненных, без министров тайной полиции и просто министров… Да без кого бы то ни было, за одним-единственным исключением… Послушайте, профессор, — сказал он с любопытством. — Канцлер только что сказал, что запретил допускать ко мне кого бы то ни было из моих сотрудников. Интересно, если явился бы кто-то бесшабашный, плюющий на подобные запреты? И все же захотел бы со мной увидеться?

Ремер сказал со спокойной уверенностью в себе опытного врача:

— Только что прилетели люди Канцлера, шесть человек. С одной-единственной задачей — проследить, чтобы все предписания врачей исполнялись в точности. Признаюсь, лорд Сварог, это была моя идея — не подпускать к вам никого, кто мог бы заговорить о делах. Вполне возможно, она и у Канцлера родилась, но я высказал ее первым, и он согласился. Надеюсь, вы не в претензии?

— Ну разумеется, — сказал Сварог почти безмятежно. — Я же сказал, что буду во всем подчиняться начальнику гарнизона… Ну что же, я пойду? С вашего позволения, остановлюсь в домике под номером семь. Я там жил в прошлый раз, совсем недолго, но все равно — что-то уж обжитое… До вечера.

Он кивнул профессору, снял с вешалки спасительницу-мантию, перебросил ее через руку и вышел в коридор, широкий, светлый, окрашенный в приятный глазу цвет, с фресками и мозаиками самого мирного, уютного содержания: корабли под раздутыми парусами в спокойном лазоревом море, под безоблачным синим небом, красивые лошади на лугу, лесной пейзаж, радуга над озером. Высокие вазы с пышными букетами неизвестных порою цветов — словом, все помнившееся ему по прошлому визиту.

Спустился по широкой лестнице с низкими удобными ступеньками, повернул направо, к бухте и домикам. Как и в первый раз, он щеголял в наряде франта с центрального проспекта Саваджо — легкий летний костюм, бежевая майка с изображением веселой русалки, легкие туфли в узорах из круглых и квадратных дырочек. В ту свою «память», что ведала созданием одежды, он заложил несколько подобных костюмов, все из-за того, что они очень уж походили на костюмы покинутой им Земли (странно даже, откуда такая ностальгия, на Земле он штатское носил раз в сто лет).


— Она там ничего особенного не натворила? — спросил он без всякой тревоги.

— Практически ничего, государь. Разве что позавчера пожелала лететь к Гун-Деми-Тенгри и познакомиться с тамошними обитателями. Это было уже глубокой ночью, к тому же королева находилась, памятуя термины из ваших инструкций, в изрядно пьяном состоянии.

 

Узнать больше Внимание! Вы скачиваете отрывок, разрешенный законодательством и правообладателем (не более 20% текста). После ознакомления вам будет предложено перейти на сайт правообладателя и приобрести полную версию произведения. Купить книгу Купить бумажную книгу Labirint
5.0/4
Категория: Попаданцы новые книги | Просмотров: 11188 | Добавил: admin | Теги: Замок без ключа, Сварог, Нежный взгляд волчицы, Александр Бушков
Всего комментариев: 0
avatar