21:39 Владимир Тимофеев. Хроновойна. Враг неведом | |
Владимир ТимофеевХроновойна. Враг неведомновинка мая 
По всей Земле внезапно исчезают позиционные районы баллистических ракет, аэродромы стратегической авиации, атомные подводные лодки, склады специальных боеприпасов, предприятия ядерной индустрии. Планета становится свободной от ядерного оружия. Кто организовал всемирную денуклеаризацию, неизвестно, но "мир во всем мире" после этой акции так и наступил.Боясь потерять статус сверхдержавы, руководство США решает напасть на Россию. Ответного удара Соединенные Штаты не опасаются, ведь ядерное сдерживание уже не работает. Но новая мировая война идет не по плану — массированные удары крылатыми ракетами и налеты авиации не дают того эффекта, на который рассчитывали вашингтонские "ястребы". Российская армия, флот и ВКС сумели преподнести обнаглевшему врагу большой сюрприз! 
Хроновойна. Враг неведом
Пролог— Начнем, пожалуй. Президент Российской Федерации обвел взглядом собравшихся. Трое — представители «силового блока». Министр обороны. Он же глава МЧС. По совместительству. Оба министерства в сложившейся ситуации было решено объединить. Через стол — руководители МВД и ФСБ. Должности свои занимают недавно. Их предшественники попали под сдвиг. Один в декабре, другой в марте. Не повезло мужикам. Оставались на боевом посту до последнего. Четвертый из приглашенных несколько выбивался из общего ряда. Человек абсолютно гражданский. Президент РАН. Когда-то уже возглавлявший науку и ушедший по состоянию здоровья, но вновь назначенный на этот пост приказом Верховного главнокомандующего вместо преемника, погибшего в декабре две тысячи восемнадцатого. Общее собрание Академии по этому поводу не проводилось. В нынешних условиях это было не только бессмысленно, но и опасно. Научный мир назначение принял, даже филологи с юристами не возражали против столь вызывающего «попрания прав и свобод». Понимали — идет война. Война с неизвестным противником. А вот насколько он неизвестен, выяснить предстояло сегодня. Здесь и сейчас. На совещании у президента. — Прошу, Владимир Евгеньевич. Глава государства кивнул академику. Ученый негромко прокашлялся и приступил к докладу. — Все-таки ноль, — тихо произнес президент, когда академик закончил. — Да, Владимир Владимирович. — Иных вариантов нет? — Ни малейшего. Уж насколько я сам привык сомневаться в разных теориях, но здесь… — Немолодой академик развел руками. Руководитель страны прикрыл глаза и сложил ладони в замок. Главное, что удалось сделать за прошедший год, — это не допустить всеобщего хаоса и худо-бедно сохранить управление государством. Хотя все, буквально все было против. Мир, внезапно сошедший с ума, люди, понукаемые инстинктами, а не разумом. Друзья, превратившиеся во врагов. Союзники, наплевавшие на общее дело. Враги, не сумевшие забыть до конца старые обиды и распри. И все-таки всходы дали плоды. Пусть горькие, пусть не обещающие скорой победы, но они были. Правильно говорили древние. Знание — сила. А еще надежда. Один шанс из тысячи. Или даже из миллиона… — А вы с телескопами не промахнулись? — неожиданно усомнился министр обороны. — Могли ведь, как осенью, китайцев стрелочниками назначить. — Мы проверяли. Ошибки нет, — ответил за науку «чекист». — Мерцающий сброс. Все, как предполагал Трифонов, — пояснил вдогонку ученый. — Тем более что хроноэффект он сам подтвердил. — На себе подтвердил, — добавил директор Федеральной службы. — На себе, — негромко повторил президент. На некоторое время в «кабинете» повисло молчание, прерываемое лишь мерным гудением вентилятора, прячущегося за брезентовым пологом. Совещание высших должностных лиц страны (исключая «оставленного на хозяйстве» премьера и руководителя МИДа) проходило не в Горках-9 и не в Кремле. И Сочи с Валдаем не имели никакого отношения к происходящему. Ни одна из официальных или неофициальных резиденций главы государства не могла сегодня похвастаться фактом пребывания в ней президента России. К тому же все они в той или иной степени подверглись ударам неведомого противника. Так что собираться приходилось в почти случайных местах и при малой охране: десяток хорошо подготовленных бойцов, группа спецсвязи, Ми-8 в качестве развозного борта плюс мотострелковый взвод на периметре. А еще маскировочная сеть над армейской палаткой — по нынешним временам почти что пижонство. Конечно, имелись и другие средства обеспечения режима, но что они собой представляют, знали лишь те, кто этот режим обеспечивал. — Семьдесят тысяч лет, если я правильно понял? — Верховный опять повернулся в сторону академика. — Да Радиоуглеродный анализ полученных образцов показал, что дистанция переноса составила около семидесяти тысяч лет… — Мы это уже слышали, — перебил ученого президент. — Хотелось бы подтверждения из других источников. — Другими источниками можно считать дневник Трифонова и куб из титанового сплава, что он оставил на месте сдвига. — И это все? — Нет. Еще имеются детальные биолого-палеонтологические и геологические исследования нескольких мест переноса, расположенных в различных климатических зонах. — И? — Все подтвердилось, Владимир Владимирович. Состав грунтов, флора, фауна. Все соответствует гипотезе Трифонова об эволюционном характере обратного переноса. Иначе говоря, в прошлое объект удара направляется одномоментно, а вот процесс замещения идет по общим законам. Отличие лишь в… ммм… капсулировании объектов из прошлого. На месте сдвига создается некий пространственно-временной мешок, который развивается так же, как и окружающий его мир, но напрямую контактировать с этим миром не может. До тех самых пор, пока не достигнет конечной точки, то есть нашего настоящего. — Хм, а почему раньше эта гипотеза не проверялась? — Увы, — снова развел руками представитель науки. — Я физик, а не биолог. Теорией времени у них никто серьезно не занимался. Просто не хватало зацепок. Идеи отсутствовали, некому было подсказать направление. Результаты пошли, только когда усилия объединились. — Я вас понял, Владимир Евгеньевич. Спасибо. Поблагодарив академика, президент перевел взгляд на силовиков: — Итак, какие будут предложения, товарищи генералы? Глава 1 БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ «День 2. Сегодня с самого утра светит солнце. Развернул солнечные батареи. К счастью, работают. Завел движок на «УАЗе». Ездить не стал. Все равно некуда. Полдня занимался кубом. Искал подходящее место. Вроде нашел. Буду думать, как обустроить. Вчера было суетно. Больше всего боялся, что промахнулся с координатами. Нам повезло — попали точно под второй сдвиг. Пришлось, правда, поволноваться. Граница сферы оказалась всего в тридцати метрах. Еще бы немного, и все насмарку. Момент капсулирования прошел незаметно. Догадался, только когда поднялся ветер. С капота унесло лист с описью допоборудования. Догонять его побоялся. Лист исчез прямо в воздухе и нашелся метрах в трехстах позади машины. Понял, что место прокола пространства и есть граница, и начал бросать сквозь нее различные предметы. Все они исчезали и снова появлялись внутри сферы, но в разных точках, в зависимости от направления броска. Эксперимент завершился личным проходом сквозь «стену». Ничего особенного не почувствовал. Просто шагнул вперед и оказался опять внутри капсулы, на расстоянии около шестисот метров от точки старта. Действуя таким образом, удалось точно определить границы области переноса. На каждом проходе вбивал в землю колышек. На это ушло пять с половиной часов. Как и предполагалось, капсула оказалась круглой. Диаметр около двух километров. На территории имеются лес, холм, болото. Живность, кажется, тоже. Слышал что-то напоминающее крики птиц. Судя по погоде и зелени, здесь сейчас примерно конец весны. Ночевали в машине. Всю ночь шел дождь. Причем, что удивительно, и внутри капсулы, и снаружи. Детальное обследование местности решил отложить на несколько дней. Сперва надо обустроить жилище и установить оборудование…» (из дневника А.Н. Трифонова) — Просыпаемся. Все просыпаемся. Москва. Подъезжаем… Алексей разлепил глаза и недовольно мотнул головой. «Эх! Такой сон пропал. Теперь уже не досмотришь…» — Просыпаемся. Подъезжаем… — Голос проводницы, сопровождаемый настойчивым стуком в двери купе, постепенно удалялся все дальше и дальше по коридору. Алексей, взглянув на часы, решил покемарить еще минут десять-пятнадцать. До Москвы оставалось около получаса, соседи отсутствовали, а на подъем и сборы хватило бы и половины этого времени. Увы, поспать так и не удалось. В двери опять застучали. — Молодой человек. Подъезжаем уже. Просыпайтесь давайте. — Да встаю я, встаю! Все. Проснулся. — Просыпайтесь. Москва… — покатилось по коридору в обратную сторону. * * * На Курский вокзал поезд прибыл точно по расписанию, в 6:31. Поеживаясь от холода — на улице хоть и май месяц, но Москва — не Крым и не Сочи, и по утрам здесь пока довольно прохладно, — Алексей двинулся к входу в метро. За спиной небольшой рюкзак, в правой руке сумка с ноутом. Командированному много вещей не требуется. Деловая поездка не отпуск, даже если она длится больше недели. Правда, нынешнюю удалось слегка сократить — на Курской АЭС Трифонов пробыл на сутки меньше положенного. Организаторы учений по безопасности оказались на высоте, и инспекция завершилась досрочно. Впрочем, основная часть группы и в первую очередь представители «силовых» ведомств решили остаться в Курчатове на пару деньков. Местные обещали какой-то сюрприз плюс положенный в таких случаях банкет, да и Девятое мая так толком и не отпраздновали… Словом, специально торопиться домой не стоило, а провести хотя бы один выходной на живописном берегу «Курского моря» многим из проверяющих показалось делом весьма привлекательным. Многим, но только не Трифонову. В свои тридцать три он еще не дошел до той стадии житейской мудрости, когда думается, что в гостях лучше, чем дома. И по Тамаре успел соскучиться. Пусть они и были женаты уже семь лет, но все равно — Алексей до сих пор чувствовал себя влюбленным мальчишкой. От «Курской» до «Октябрьского Поля» он доехал за сорок четыре минуты. Мог бы быстрее, но ранним утром поезда в метро шли с увеличенными интервалами. Потерю по времени молодой человек наверстал уже наверху, практически пробежав оставшуюся часть пути. С квартирой в элитном жилом комплексе на Расплетина Трифонову помог тесть, добавив недостающую до приобретения сумму. Вышло безумно дорого, но Тамара буквально бредила этим местом и этим домом, поэтому, едва на вторичке появилось подходящее предложение, Алексей просто не смог устоять. Хватило, правда, всего на двухкомнатную, но, честно признаться, она того стоила. Высокие потолки, дизайнерская отделка, отличный вид из окна, недалеко от метро… Единственный недостаток — поблизости располагался Курчатовский институт, где, как поговаривали злые языки, в подземных бункерах хранятся тонны радиоактивных отходов, работают мощные ядерные реакторы, и в любой момент оттуда можно ожидать если и не Чернобыля, то как минимум Фукусимы. Над этими разговорами Трифонов только посмеивался. Он сам четыре года проработал в Курчатнике, поэтому точно знал, что ничего подобного на территории нет и вряд ли когда-то появится. В бывшем Институте атомной энергии занимались сейчас всем, чем угодно, но только не этой самой энергией. Алексей, собственно, и ушел оттуда не из-за низкой зарплаты, а потому, что не видел для себя перспективы научного и карьерного роста. В свое время руководители Института сумели продавить организационную и финансовую независимость от РАН и теперь вовсю этой независимостью пользовались. Проще говоря, пилили бюджет не хуже, чем в Сколково и Роснано. Получалось неплохо. В плане финансов, конечно, а не науки. На вопрос, где отдача и когда ждать научные и технологические прорывы, господин Михальчук чаще всего отвечал уклончиво, а если его спрашивали, зачем мы спонсируем иностранцев, гордо заявлял: «Мы вписываемся в европейский научный ландшафт». Алексей, как и большинство сотрудников, против «европейских ландшафтов» не возражал, однако считал, что за те деньги, которые успешно осваивали в Курчатнике, вполне можно было построить Большой адронный коллайдер не рядом с Женевой, а где-нибудь в Протвино, Дубне или Черноголовке. Руководство, впрочем, думало совершенно иначе, простой кандидат наук тягаться с начальством не мог, поэтому «проголосовал ногами»: перешел на работу в ЦИАНТ — «полусекретный», «полувоенный», курируемый спецслужбами и Минобороны Центр инфинитного анализа и нелинейных технологий. * * * На пятый этаж Алексей поднимался бегом, по лестнице. Очень хотелось сделать Тамаре сюрприз, а ждать лифта было невмоготу. Подойдя к двери, молодой человек протянул руку к кнопке звонка, но тут же отдернул. «Нет уж. Сюрприз так сюрприз. Даже интересно, что она скажет». Ключ дважды провернулся в замке. Дверная ручка опустилась бесшумно. Алексей проскользнул в квартиру. Свет в прихожей включать не стал. Специально, чтобы жена не увидела и не услышала. На работу ей только к одиннадцати, поэтому наверняка сейчас в спальне, а сон у нее чуткий, и если дверь хотя бы чуть-чуть приоткрыта, то надо осторожно прокрасться к ней, заглянуть внутрь и… Рюкзак упал на пол. Спящая женщина дернулась, открыла глаза и инстинктивно натянула на себя сползшее с груди одеяло. В направленном на мужа взгляде плескался… нет, вовсе не ужас, а, скорее, изумление и досада. Алексей поднял рюкзак, закинул его на плечо и, не говоря ни слова, вышел из спальни. Когда-то давно он читал рассказ О`Генри про двух мужиков — писателя и редактора, спорящих о том, как должен вести себя человек, переживающий личную драму. От обоих в конце рассказа сбежали жены. У Трифонова получилось наоборот. Тамара от него не ушла. Она просто привела в дом другого мужчину. Какая банальность. Пока муж в командировке, жена развлекается с любовником прямо на супружеском ложе. Словно сомнамбула, не видя ничего вокруг, Алексей добрел до кухни и плюхнулся на табурет. Мир рухнул. На душе была одна пустота. Раньше он думал, что, если с ним случится что-то подобное, он просто не сможет жить. В реальности все оказалось иначе. Гораздо противнее и совершенно неромантично. И кончать счеты с жизнью, так же как и убивать неверную супружницу и ее полюбовника, Трифонову совсем не хотелось. Ему хотелось всего лишь забыть о случившемся, забыть обо всем, как будто ничего и не было. Ни жены, ни измены, ни этой купленной на деньги тестя квартиры, ни свадьбы в две тысячи одиннадцатом, ни внезапно вспыхнувшей страсти к случайной женщине, увы, оказавшейся и в самом деле случайной… Вода в чайнике вскипела минут за пять. Алексей сидел, повернувшись спиной к двери, смотрел, как шелестит листва за окном, и медленно помешивал ложечкой в высоком бокале. Он так делал всегда, когда в голову приходила какая-нибудь идея и ее требовалось спокойно обдумать. Разум уже отключил эмоции, поэтому молодой человек даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто там по-воровски шебуршит в прихожей, как выглядит любовник его бывшей… теперь уже действительно бывшей жены и что она пытается ему объяснить, зайдя в кухню и встав за спиной. — Ты сам во всем виноват! Да! Кому нужны твои дурацкие командировки?! Ладно бы деньги приличные зарабатывал, так нет же. Я уже около года больше тебя получаю, а тебе хоть бы хны… — доносилось сквозь мысли. Трифонов морщился, отхлебывал из бокала чай и продолжал думать. Его неожиданно увлекла природа временных парадоксов. Еще учась в институте, он не единожды размышлял на тему, что будет, если человек получит возможность вернуться в прошлое и прожить свою жизнь заново, пусть и не целиком, а хотя бы ту часть, которую он считает неправильной. Останется у проваленца память о прошлом или придется все начинать с чистого листа? Удастся ему что-то исправить или инерция времени такова, что любые локальные изменения сразу же растворяются в мощном потоке уже свершившегося?.. Ответов у Алексея не было ни тогда, ни сейчас. Известно было только одно: этот отрезок жизненного пути он бездарно профукал, и, значит, двигаться по нему дальше просто бессмысленно. Допив чай, Трифонов молча поднялся и, не обращая никакого внимания на жену, прошел в коридор. Ключи от дачи лежали в тумбочке перед зеркалом, там, куда он их положил еще осенью. Дом в Хлебниково и небольшой земельный участок достались ему от родителей. Тамара к этому отношения не имела. Ключ от квартиры Алексей оставил на полке около входа. Он был ему больше не нужен. * * * Дорога до дачи заняла два с половиной часа. Метро, электричка, полтора километра пешком… В этом году Трифонов собирался открыть «дачный сезон» в последние апрельские дни, но помешала неожиданная командировка в Курскую область. И хотя она началась лишь третьего мая, готовиться к ней пришлось больше недели. В ЦИАНТе искали очередной малореализуемый вариант нарушения безопасной работы атомной станции. На этот раз основной вводной стало неожиданное падение в «Курское море» крупного метеорита, аналогичного по мощности Чебаркульскому. Вероятность практически нулевая, однако недаром сотрудников Центра за глаза называли специалистами по фантастике. По легенде, скармливаемой иностранным партнерам, они занимались «изучением физических многомерностей и исчислением бесконечно больших величин», в реальности — обеспечивали теоретическую и экспериментальную проработку новейших типов вооружений. Тех самых, «основанных на новых физических принципах», о которых говорил президент в недавнем послании Совету Федерации и Госдуме. Старый бревенчатый дом пережил зиму неплохо. Крыша не протекла, стены не перекосило, крыльцо не рассыпалось, окна и двери остались на месте. Соседи и слева, и справа жили тут круглый год, поэтому дачные воришки забираться в запертый дом побаивались. А даже если бы и рискнули, ничего ценного там не нашли бы. Ну разве что стул какой-нибудь вынесли или древнюю кочергу. Первым делом Алексей растопил печь. В сарае еще оставалось полкуба дров, так что с топливом проблем не возникло. Дом прогрелся достаточно быстро, часа за два. На улице было тепло, да и дерево не бетон, тепловая инерция у него существенно меньше. Потом Трифонов занялся септиком и водой. О жене он не вспоминал. И времени не было, и не хотелось. Жаль только, что телевидение отсутствовало, и с Интернетом имелись проблемы. Смартфоны научный сотрудник не жаловал — довольствовался обычным мобильником, планшет, как на грех, накрылся прямо перед командировкой, а ноутбуку требовался пароль от вайфая соседей. Идти к ним Алексей постеснялся, поэтому вечер провел не в Сети, а за компоновкой отчета о командировке. На следующее утро Трифонова разбудил телефонный звонок. — Алексей Николаевич? — строго поинтересовались в трубке. — Да, — недовольно бросил мужчина, пытаясь сообразить, кому он понадобился в субботу, да еще в семь утра. — Код четыре семерки. Как поняли? Сон мгновенно слетел. — Четыре семерки. Понял. — Подтверждаю. Это не учения. Абонент отключился, Трифонов ринулся одеваться. На его памяти этот код ни разу не применялся. Даже во время учений Второй звонок застал Алексея по дороге на станцию. Звонил Виктор Лобанов, старый институтский приятель, а теперь непосредственный начальник Трифонова. — Леха, ты?! — Я! — Живой?! — Живой. Что мне сделается? — слегка удивился ученый. — Ты сейчас где? — В Хлебниково, на электричку бегу. Вчера еще с Курска приехал. — Ну ты везунчик! — В голосе Виктора чувствовалось искреннее восхищение. Причины Алексей не понимал, но расспрашивать было некогда. — Ладно. Жду тебя в Центре, там и поговорим, — закруглил разговор Лобанов. * * * В ЦИАНТ Трифонов прибыл в 7:50. Здание Центра располагалось в двух автобусных остановках от платформы Лианозово — пара здоровенных бетонных «кубиков», соединенных четырехэтажным стилобатом. В советские времена здесь был какой-то секретный завод, в двухтысячных — Складской комплекс Управделами Президента России. Больше половины площадей формально сдавалось в аренду, по факту же все арендаторы являлись просто прикрытием для ЦИАНТа. Бетонный забор, обнесенный колючей проволокой, два КПП, военизированная охрана, отдельная железнодорожная ветка — место отличное во всех отношениях. И МКАД поблизости. Ежели что, всегда можно по-быстрому перебазироваться на подмосковный объект «Нагорное», своего рода запасной «аэродром» рядом с «деревней Гридневкой» — Академией внешней разведки. На КПП сегодня досматривали особенно тщательно. Несмотря на пропуск-вездеход, заставили показать содержимое рюкзака и включить ноут. По окончании проверки дежурный, козырнув, сообщил: — Алексей Николаевич, вам в первый отдел. Горбунов, проводи, — бросил он одному из своих подчиненных. Трифонов только плечами пожал — ну не ругаться же. Сопровождаемый вооруженным автоматом бойцом, он вышел из КПП и двинулся в сторону ближнего «кубика». Именно там обитали местные «молчи-молчи». На территории Алексей с немалым для себя удивлением обнаружил стоящий напротив ворот БТР. Еще один выглядывал из-за пакгауза. Даже для кода «четыре семерки» это казалось избыточным. Ведь не войну же они собрались тут вести… Или все-таки собрались? Вопрос: с кем? * * * — Здравствуйте, Алексей Николаевич. Как доехали? Проблемы были? — Проблем не было. Доехал нормально. — В таком случае распишитесь здесь и вот здесь. Человек с «усталыми, но добрыми» глазами протянул Трифонову два бумажных листа. Первый документ оказался приказом о присвоении старшему лейтенанту запаса Трифонову А.Н. очередного воинского звания «капитан», второй — дополнительным соглашением к контракту. — Я обязательно должен это подписывать? — поинтересовался Алексей на всякий пожарный. Хозяин кабинета тяжко вздохнул. — Увы. Если не подпишете, я буду вынужден вас задержать. Алексей мысленно усмехнулся. Шутить «чекисты» умели. Но их понимали не все. И не всегда. Размашисто расписавшись в нижней части листа, он вернул документ хранителю госсекретов. Тот положил обе бумаги в папку, спрятал последнюю в сейф, после чего встал, одернул пиджак и с пафосом проговорил: — Капитан Трифонов! Поздравляю вас с поступлением на действительную военную службу. Согласно приказу № 00174, вы переходите в прямое подчинение начальника сектора три отдела пять майора Лобанова. Кроме того, в соответствии с тем же приказом с сегодняшнего дня все сотрудники Центра переводятся на казарменное положение. Денежное и вещевое довольствие можете получить в комнате сорок четыре корпуса «Б». Там же располагается общежитие офицерского состава. Вопросы? — Эээ… — Это было единственное, что смог произнести Трифонов. Вопросы у него, безусловно, имелись, но он просто не знал, можно ли их здесь задавать. В устремленном на него взгляде явно читалось: «Была б моя воля, на километр этих штафирок ни к армии, ни к секретам не подпустил бы». — Вопросов нет, — выдавил он наконец. — Разрешите идти? — Идите. * * * На формальности, связанные с переходом в военное состояние, у Трифонова ушло около десяти минут. Что удивительно, денежное довольствие оказалось выше гражданской зарплаты почти в полтора раза. Кроме того, Алексей получил два комплекта летней полевой формы и три пары крепкой армейской обуви на разную погоду. Правда, как тут же выяснилось, надевать это все прямо сейчас не требовалось. Просто так было положено по Уставу и ведомственным инструкциям и приказам. С общежитием вышло тоже неплохо. Вместо стандартного койко-места Трифонову предоставили отдельную комнату. И хотя «удобства» в ней были не предусмотрены — они располагались в конце общего коридора, офицерское общежитие все равно больше напоминало гостиницу, а не казарму. На новом месте Алексей долго задерживаться не стал. По-быстрому закидав вещи в шкаф, он направился в свой пятый отдел. — Эполеты уже получил? — со смехом приветствовал новоиспеченного капитана Лобанов. — Яволь, герр майор, — не остался в долгу Алексей. — Ну в таком случае шнеле арбайтен. Тайм из мани. Ферштеен? — Натюрлих. Против работы Трифонов не возражал. Ему и самому хотелось как можно скорее узнать, какие чрезвычайные события произошли в мире, пока он спал. — Ознакомься. — Виктор раскрыл ноутбук и развернул его к Алексею. Весь экран занимал список объектов ядерной инфраструктуры России, сопровождаемый абсолютно шокирующими комментариями. По мере его пролистывания брови Трифонова поднимались все выше, а челюсть, наоборот, стремилась упасть на пол. Последним в списке значился НИЦ «Курчатовский институт». Закончив читать, Алексей поднял взгляд на Лобанова. — Тамара была с тобой, на даче? — спросил тот нахмурившись. Трифонов покачал головой, затем вытащил телефон и, чуть помешкав, набрал номер жены. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — громко отозвалась трубка. — Может, она все-таки не попала в пятно? — неуверенно предположил Виктор. — При резком разрыве связи сказали бы, что абонент временно недосту… — Мне надо съездить на место, — перебил его Алексей. — Я включил тебя в первую группу экспертов. Выезд в 9:15. Вся имеющаяся на сейчас информация размещена в файле 1205000. Открыть его можешь со своего компа, доступ я тебе предоставил. Времени у тебя час. Надеюсь, успеешь. — Спасибо. Попробую уложиться. РФ. Москва. Тропарево Этой ночью Семен Моисеевич спал хорошо. Ему даже снились сны. Для восьмого десятка это был настоящий прогресс. Проснувшемуся в прекрасном расположении духа пенсионеру тут же захотелось поделиться радостью с Асей Петровной. Супруга уже громыхала посудой на кухне — видимо, готовила завтрак. — Ты представляешь… — начал Семен Моисеевич, приоткрыв дверь, но сразу осекся. Жена была явно не в настроении. — Асечка, что случилось? — Пенсионер проник в помещение целиком и изобразил знак вопроса. — Сема, не спрашивай меня то, в чем мы оба не понимаем. Ася Петровна, забыв о кипящем чайнике, стояла перед телевизором и сосредоточенно щелкала пультом. С каждым новым нажатием менялись номера программ, но сам жран оставался пустым. Семен Моисеевич выключил газ, забрал у супруги пульт и тоже принялся жать на кнопки. Раза с двадцатого у него наконец получилось поймать сигнал. Телевизор показывал «Семнадцать мгновений весны», в углу жрана виднелся значок НТВ. — Ну вот, а ты волновалась, — усмехнулся пенсионер, возвращая пульт. Ася Петровна его усилия не оценила. — Сема, неужели ты думаешь, я сама не могла это сделать? — Ну-у… — Не «ну», а смотри. Женщина опять стала переключать каналы. Работающих оказалось семь, да и то вместо привычной субботней программы по ним крутили старые военные фильмы и детективы. — Это просто какое-то безобразие! — возмущалась дама. — В 9:20 всегда показывали «Сто к одному» с Сашей Гуревичем, а тут черт знает что творится. Она с сердитым видом кивнула на жран и сунула пульт мужу. Тот минут пять задумчиво глядел на мелькающие кадры «Великой войны», пытаясь понять, что происходит. Картинка внезапно сменилась. Пошла новостная заставка, и Семен Моисеевич невольно приободрился. Новости не кино, вымысел в них, как правило, не показывают. На экране появилась одетая в строгий костюм дикторша. — …глобальный интернет-сбой до сих пор не преодолен, — вещала она с умным видом. — Из-за проблем с трафиком мы все еще не можем связаться с нашими корреспондентами в регионах. Представители Роскомнадзора уверяют, что на этот раз они ни при чем… Пенсионер слушал пару минут, потом понимающе хмыкнул и повернулся к жене: — Сдается, Асечка, нам надо срочно бежать в магазин. — Зачем? — удивилась супруга. — Не зачем, а за чем, — поднял палец Семен Моисеевич. — За сахаром, солью, крупой, консервами, спичками… Думаю, нам стоит поторопиться. Умных полно, на всех может и не хватить. Так что давай собирайся, бери свою сумку с колесиками, и вперед… ФРГ. Нижняя Саксония. Линген Фрау Нагель терпеть не могла студентов. С тех пор как в тихом провинциальном городе появился филиал Оснабрюкенского университета, о тишине и покое пришлось забыть. Студенты были повсюду: на улицах, в парках, кафе, театре, пивных… даже за стенкой квартиры, в которой почтенная фрау прожила восемь с лишним десятилетий. Конечно, она и сама когда-то, в том же шестьдесят восьмом или семьдесят пятом, ходила на митинги против строительства атомной станции в ее милом Эмсланде, но, во-первых, это было давно, а во-вторых, это был настоящий гражданский протест, а не те глупости, которые сейчас показывают по телевизору. И потом, во времена ее молодости юные граждане, в отличие от нынешней молодежи, никогда не позволяли себе шуметь после восьми вечера. А уж если кто-нибудь грозился вызвать полицию, смутьяны утихомиривались моментально.
Рейтинг: 5/6
| |
| Всего комментариев: 0 | |