Изменить судьбу. Вот это я попал

Взвывшая сигналка заставила заскрипеть зубами и убрать щуп, с помощью которого я считывал данные с объекта. Правила безопасности в этой лаборатории были просто драконовскими, поэтому, чтобы не быть высвистнутым с работы, от которой я нахожусь в постоянном экстазе, приходилось этим правилам подчиняться беспрекословно. Наличие же камер исключало различного рода хитрости со стороны персонала.

Аккуратно положив щуп в специальную выдвижную емкость с дезинфицирующим раствором, я вышел из камеры и попал в шлюз, где на меня обрушились мощные струи воды, пены и сбивающие с ног потоки воздуха. После обработки, я уже смог выйти в «грязную раздевалку», где стянул защитный костюм, и засунул его в бак. Кто убирал костюмы из бака и затем подвергал их глубокой обработке, меня волновало мало, главное, что кто-то этим занимался. Оставшись абсолютно голым, прошел в душевую, где тщательно вымылся, затем через комнату с УФО-облучателями, в которой меня высушили все те же потоки стерильного воздуха, вышел в уже обычную раздевалку и быстро оделся в свою одежду. Я уже завязывал кроссовки, когда дверь в раздевалку открылась и в нее зашла представительная делегация во главе с ректором нашего засекреченного института, работающего на благо отечественного обороностроительного комплекса. В толпе замелькали погоны с маленькими звездами, но в большом количестве, и большие звезды, от блеска которых можно было ослепнуть, а среди них скромно белелись несколько лабораторных халатов.

— Василий Эдуардович, что случилось? — я вскочил с лавки на которой сидел, плюнув на недозавязанный кроссовок, благодаря всех богов, что одевался быстрее, чем они шли, потому что предстать перед комиссией, а то, что эти звездные генералы могли быть только проверяющей комиссий — это ежу понятно, в чем мать родила — удовольствие так себе, ниже среднего. — Тревога...