23:58 Максим Волжский. Фильтр из близнецов | |
Максим ВолжскийФильтр из близнецовПопаданец в 2019г. параллельного мира где Германия победила в войнеДата последнего обновления: : 06 марта 2020 , готовность 100% На станции московского метрополитена молодой парень бросился под прибывающий поезд. Он умер, а экстренное торможение состава привело к двум случайным смертям: погибли пятидесятилетняя женщина и десятилетний мальчик. Иван Бунтовский умеет предвидеть будущее. Он знает, что самоубийство парня разрушит судьбы нескольких людей. А значит, Ивану придется вмешаться в ход событий… Если бы только главный герой знал, к чему приведет его попытка спасти невиновных людей! Жанр: параллельные миры, попаданцы, социальная фантастика Возрастное ограничение: 16+ Написано страниц: 410 из ~410 Дата последнего обновления: 06 марта 2020 , готовность 100% Периодичность выхода новых глав: примерно раз в неделю Дата начала написания: 30 мая 2019 Глава 1 Московское метро, не только архитектурная изюминка столицы, это ещё загадочный лабиринт, наполненный мистическими существами и, как ни странно, живыми людьми. Подземный город бегущих ступеней и пересадок, существует параллельной реальностью златоглавой Москве, и каждый житель столичного града знает – метрополитен не место для долгих встреч и задушевных бесед, потому что каменные кольца туннелей взяты лишь напрокат у подземного царства. После той таинственной сделки метро получило статус перевозчика и пока не окончена аренда, туннель служит кратчайшим путём для доставки человеческих тел – до точки, где находятся враги или друзья. Чтобы понять секреты хитросплетений лабиринта и добраться до конца пути в здравом уме, необходимо соблюдать некоторые не прописанные в уставе правила. Когда-то законы подземки справедливы, а чаще безжалостно коварны. Некоторые из правил известны только посвящённым, – и если сбиться с пути и отойти от заранее проложенного маршрута, то каждый последующий шаг может завести человека туда, откуда выхода уже не найти. *** Метро в тот день гудело, стонало и задыхалось от давки и толчеи. Людей было настолько много, что парня попросту внесли в вагон. Молодой человек отрешённо поднял руку вверх, схватился изогнутой ладонью за хромированную трубу и приготовился к нелёгкой поездке. Тело его страдало, выделяя на поверхность сухой кожи солоноватые капельки. Парню мучительно тяжело – хотелось присесть или опереться, на что-нибудь устойчивое и надёжное. Ноги его дрожали и, казалось, что несчастный вот-вот рухнет на пол. Но он устоял, продолжая цепляться за жизнь из последних сил. Его снова спасла толпа. Молодой человек удержался, невольно наваливаясь на вошедших в вагон попутчиков. В таких случаях говорят, как селёдка в бочке или шпроты в банке – какое сравнение точнее не имеет значения, главное, он выстоял и ехал в нужном направлении. Справа и слева, спереди и сзади поддерживали спины и плечи попутчиков. Давление толпы не дало, утомлённому бессонницей человеку, позорно свалиться вниз. К тому же мясистая лопатка мужчины в несвежей спецодежде нежданно помогла почувствовать уверенность и некое облегчение. Уткнувшись носом в надпись на спине «СМУ-24», он понял, что поездка превращается из нестерпимо-мучительной, в сонно-убаюкивающее мытарство. И никакой запах бензина, да горелой листвы, возмутительно излучаемый брезентовой курткой кряжистого мужика, не могли огорчить и остановить унылое приближение к фатальному концу. Парню под тридцать. Давно не ребёнок. В его возрасте пора самому принимать решения и не быть размазнёй. Он и принимал решения сам, как казалось ему. В конце концов, утром парнишка оделся без чьей-либо помощи, вышел из дома сам и на свои кровные денежки купил в кассе билет в метро. Далее, сам приложил карточку оплаты, увидел одобрительный зелёный сигнал и прошёл через турникет на своих ногах. А после, он как все пассажиры – попал в поток и поплыл по течению. И у кого повернётся язык сказать, что парень не сам себе хозяин? Да он вершитель – никак не меньше! Его поездка из центра занимала минут двадцать пять, так что можно в прямом смысле слова положиться на соседей. Тем более что, ухватившись за поручень, он достаточно надёжно застолбил себе место в вагоне. Пришло время отдыхать. Парень настолько понадеялся на толпу, что даже уснул. – Станция «Строгино», – послышался женский голос диктора. Состав сбавил ход. По совокупности неожиданной новости вещателя и от толчков поредевших попутчиков, молодой человек невольно проснулся. Вагон оказался наполовину пуст. Свободных мест с десяток, но к чему незанятые сиденья, если пассажир проехал свою станцию? Парень резко оторвал руку от поручня, словно хромированная труба превратилась в раскалённую заготовку мартеновского цеха и обожгла его. Стараясь не наступать на сумки и ноги, куда-то ехавших бабушек, он отчаянно ринулся, к уже открывшимся дверям. Совсем немного, ещё шаг, второй и сонный пассажир материализовался на перроне. Горемыка заснул и проехал свою остановку. Но не беда. Нужно вернуться всего на одну станцию назад. Одна остановочка – это быстро. Сдюжит. Сейчас он окончательно проснётся, встряхнёт нечёсаной башкой и, перейдя на противоположную сторону, сядет в состав, идущий в центр. Какие-то секунды и он у цели, на той стороне перрона – всего несколько метров; но, как тяжело они даются, когда заплетаются ноги. Чёртово похмелье! Парень слышал, как прибывает нужный поезд. Всей тяжестью и мощью состав грохотал и, приближаясь, сообщал о себе, визжащими колёсами и светом фонарей из глубин туннеля. Жмуря глаза и собирая все оставшиеся силы, молодой человек сделал несколько неуверенных шагов и отправился в свой последний путь. Чёртово похмелье! Чёртова голова! Да что там голова, всё тело не слушалось хозяина. Оно отказывалось подчиняться. Его несло на волне неизбежности, притягивая, как магнитом к огромной, тяжеловесной машине из семи бесконечных вагонов. Парень не хотел, но бежал, широко расставляя ноги. Он видел, как белая черта, являющаяся границей и знаком, что за нею беда, мелькнула под ним. Молодой человек переступил последний рубеж, выставил вперёд руки, зачем-то оттолкнуться от края платформы и камнем рухнул вниз на рельсы. Послышался скрип креплений вагонов, истеричный женский крик пассажирки на перроне и скрежет колёс состава. Лохматый успел обхватить голову руками, стиснуть зубы, будто это спасёт, – и всё, конец! Остыли желания. Прекратились страдания. Его земная жизнь трагически оборвалась, мгновенным расчленением туловища на две не равные части. Машинист сделал всё, что мог. Он дал по тормозам, но было поздно. Парень свалился буквально с неба. «Может быть, он самоубийца? Но это его право жить или умереть. Человек сам выбирает свою судьбу. Вершитель!» – судорожно размышлял машинист, вспоминая прожитый минутами ранее момент трагедии. …Прибыла полиция. Затем медики. После недолгого расследования тело подняли с рельсов. Люди выходили из вагонов рокового поезда, смотрели на покрытый тканью труп и боязливо переглядывались. Пассажиры ощупывали локти и колени, разминая ушибы. Кто-то крестился. Некоторые качали головой. Иные сплёвывали слюну на мраморный пол, потому что не любят у нас самоубийц. – Здесь пострадавшие! – заглядывая в одну из дверей невезучего состава, крикнула женщина в форменной одежде работника метрополитена. Врачи и полицейские отреагировали на призыв и через минуту стояли внутри злополучного вагона. Экстренное торможение вызвало неконтролируемое падение людей. Многие из тех, кто не удержался на ногах, обошлись без травм. Совершив несколько кульбитов, они отряхнулись и забыли о неприятностях. Но двоим пассажирам не повезло. Широко открыв глаза, грузная женщина лет пятидесяти, смотрела куда-то сквозь потолок вагона, а из раны на голове стекала тоненькой струйкой алая кровь. В посиневшей ладони мерцал огоньками телефон. Разноцветьем радуги мигали стрелочки, взрывались мячики, и огненными фейерверками манила реклама столичной недвижимости – недорого, всего в минуте от новой станции метро и подземная парковка в полцены… Уже не молодая дама ещё минуты назад развлекалась, проходя очередной уровень в телефонной игрушке, и ни о чём плохом не думала. Но поезд предательски разрушил её мирок. Женское тело неудержимо швырнуло в сторону, и она, сминая всем весом маленького пассажира, ударилась виском о металлический поручень. Рядом с несчастной, в неестественной позе, подогнув под себя руки, лежал худенький мальчик лет десяти. Внезапное торможение состава закончилось смертельным столкновением разных возрастов и весовых категорий. А говорят, что человек живучей кошки. Полная ерунда и дело случая. Этого удара хватило с лихвой, – и женщина, и щупленький мальчик были мертвы. – Парень не суицидник, он убийца, – еле слышно прошептал машинист. *** Ваня вцепился взглядом в понурого человека, изучая его. На рассудительный анализ времени не осталось совсем. Парень среднего роста, на нём осенняя куртка, узкие джинсы и вязаная шапка натянута на глаза. Взгляд рассеянный, отрешённый, усталый. Наркоман – заключил Иван. Обречённый еле стоял на ногах, и если бы не люди, окружавшие его со всех сторон, лохматый обязательно бы рухнул на заляпанный грязной обувью пол вагона. Иван почувствовал доходягу в толпе, когда спускался на эскалаторе. Ехать нужно совсем в другую сторону, но он, предвидя дальнейшие события, решил не бросать человека в беде и отправился вслед за парнем, которого поджидала смертельная опасность. Потому что его ещё можно спасти, как и тех ни в чём не повинных людей: грузную женщину с телефоном и десятилетнего мальчика. Куда едет хлопчик? Откуда? Да какая разница… Ваня снова сбивался с мысли. А как не свернуть с пути и не потерять суть видение скорого будущего, если приходится импровизировать и принимать решения стремительно, как в бою. Сколько всего намешано кругом – столько лишнего: чужие волнения, беспричинная радость или, наоборот, необоснованные страдания, коих просто не существует. Но Иван переживал за сограждан, он ведь не истукан деревянный. Мальчишка из последнего вагона совсем юный – десять лет пацану. Ваня старался осознать, прочувствовать и понять, почему так происходит, но снова его отвлекали несколько параллельных суждений в собственной голове, не дающие остановиться на главном. Он почему-то ругал себя и тут же оправдывал. Неужели у нормального человека не сжимается сердце от мысли, что там, в туннеле прячется смерть на железных колёсах? И почему Иван переживает только за школьника? Мальчика, значит, жалко, а что на женщине крест нужно ставить? Да нет, конечно. Никаких крестов. Поможем, спасём. Ей ещё жить да жить! «У неё внук недавно родился, – ловил свежие ощущения Ваня и водил в воздухе носом, будто искал повод, чихнуть в удовольствие. – Нет. У неё родилась внучка. Неделю назад. На всех парах мчится к доченьке и малышке». Через минут двадцать всё решится. Если Ваня ничего не сделает сейчас, то погибнет три человека. Но разве всего трое? Иван чуть не потерян ускользающий от разума элемент – одну деталь. Это машинист. Нельзя о нём не думать и забывать о нём преступно. Мужик сломается после трагедии, сомнений нет. Жизнь пойдёт под откос, как его бешеный поезд – очень быстро, неминуемо и бесповоротно. Товарищ начнёт пить, лишится работы и превратится в бывшего машиниста. Он потеряет человеческий образ и ненаглядную жену. А ведь у мужика всё только начинается – цельная, наполненная смысла жизнь впереди. Неплохой человек: честный и трудолюбивый семьянин, каких днём с огнём не найти. Возможно, месяц, может быть, чуть больше и его верная и любимая жена забеременеет. То есть получается: дамочка с телефоном, мальчик, исполнительный машинист, его супруга, да плюс, будущий ребёнок. Далее смотреть и предвидеть жизнь людей, изменившуюся после падения на рельсы заблудшей души, не имеет смысла. Необходимо это всё остановить незамедлительно. Ваня осторожно извлёк из внутреннего кармана куртки документы и всё то, что хранилось в виде – то ли мусора, то ли архива. Пёстрые визитки с телефонами, чек с гарантией на годовалое обслуживание пылесоса и ещё какие-то бумажки он сразу отделил и спрятал обратно в куртку, оставив в руке только паспорт. Насчитав под корочкой несколько тысячных купюр, Иван запихнул документ в задний карман джинсов лохматого. Молодой человек ничего не заметил. Он уже неприлично расслабился и, уткнувшись мокрым носом в плечо коренастого работяги, безмятежно дремал. Дело сделано. Оставалось дождаться, когда поезд прибудет на нужную станцию. Выигранные ожиданием несколько минут Иван решил уделить себе, расставляя приоритеты мистического и служебного характера. Увязавшись за парнем, он не поехал на важную встречу. Ну, как важную? Дело касалось сезонного контракта на поставку машинных масел, тосола и прочего горюче-смазочного материала для фирмы своего друга, у которого и работал Иван. Но когда речь идёт о спасение человека, а скорее о его душе, разве разговоры про незамерзайку имеют смысл? Контракт подпишут в любом случае. Одному бизнесмену нужно продать, другому купить, чтобы продать. О чём здесь вообще рассуждать? Договорятся, поставят подписи, печати, пожмут руки, может быть, выпьют водочки или коньячку – днём раньше, днём позже – всё сделают и без содействия Ивана. А вот парня с заросшей головой можно спасти. Он ещё не потерян. Его отведут в баньку, подстригут, переоденут. Велика вероятность выздоровления. Новые друзья позаботятся о нём. Пригодится ещё человечек стране. Людьми разбрасываться нельзя! Ехать ещё пару остановок. Народ редел на глазах. Появились свободные места. В центре вагона остались стоять только трое: Иван, мужик с надписью на куртке «СМУ-24» и парень-наркоман. Человек в спецодежде обладал воистину ангельским терпением. Вероятно, он продолжал бы терпеть и дальше, но состав прибывал на нужную станцию. Поезд остановился. Мужчина закинул руку за спину и, шевеля пальцами, будто играет на невидимой арфе, вышел из вагона. Скорчив недовольную гримасу, он кряхтел и сопел, не дотягиваясь до мучившего зуда. Он морщился, и, казалось, страдал, словно под лопаткой предательски застряла стрела кровожадного ордынца. Но где наша не пропадала? Мужик подскочил к колонне, прижался могучей спиной к мраморной плите и блаженно почесался. Наверное, его пращуры были медведями – жили они в лесах, ловили рыбу, поедали ягоды и оставляли метки острыми когтями на гигантских соснах; но речь совсем не об этом… …Двери захлопнулись. Вагон тронулся. Состав звонко свистнул, прощаясь с терпеливым мужиком. Иван сделал небольшой шажок и отпрянул от парня. Он ещё раз просверлил взглядом, задний карман штанов несчастного – проверил, не вывалился ли паспорт. Затем сверился с надписью, бегущей наверху, которая сообщала температуру, число, время и дальнейшую станцию пребывания. Поезд замедлил ход. Подъезжали. Ваня слегка, чтобы не уронить дремавшего парня, толкнул в спину. – Станция «Строгино», – сообщил голос диктора. Молодой человек встряхнул головой, и осоловело оглядываясь, засеменил на выход из вагона. Иван вышел следом. Парень стоял на перроне, смотрел по сторонам, соображая, где он и мучительно принимал решение, как жить далее. Какой выбор сделает паренёк, Иван помнил хорошо. Жить он собирался совсем недолго. Двери вагона, из которого вышли попутчики, захлопнулись. Поезд снова тронулся и, набирая ход, скрылся в тёмном туннеле. Ваня цепко схватил за рукав куртки молодого человека и, повернувшись в сторону степенно прогуливающегося полицейского, заорал во всё горло. – Товарищ, милиционер! – крикнул Ваня так, что человек в чёрной полицейской форме сразу повернулся и обратил внимание, на взывавшего к нему. Иван утвердительно кивнул и, перекрикивая другой прибывающий поезд, продолжил: – Пожалуйста, помогите. Меня обокрали! Парень, которого Ваня держал за рукав, сразу не сообразил, что его, кто-то сковывает и не пускает разогнаться для последнего, решающего прыжка в вечность; но увидев полицейского, примерно одного возраста с ним, он заметно испугался, занервничал и попятился в сторону прибывающего состава. Обречённый чувствовал, это его поезд. Но Ваня без особого труда справился с желанием обрести бесконечную свободу. Иван ухватился за куртку наркомана так крепко, что не оставил шансов свалиться на рельсы и испортить жизнь себе и ещё нескольким людям. Мимо промелькнуло сосредоточенное лицо машиниста. Он уверенно вёл состав, выполняя все правила. Поезд прибыл по расписанию и благополучно остановился. Кто-то входил в вагон, а некоторые выходили. – Что же ты гад творишь? – простонал лохматый, делая слабые попытки, освободиться. Ваня, не замечая жалоб, ещё крепче ухватился за рукав. – Лейтенант Лебедев! – представился симпатичный офицер, с правильными чертами лица. – Что у вас происходит, господа? – Поймал вора, – спокойно соврал Ваня. – Этот гражданин, документы у меня стащил. Обыщите его. Полицейский внимательно оглядел двух человек. Оба молоды. Одному чуть за тридцать, он держит второго за рукав. Тот, которого схватили и обвиняют в краже, совсем плохой. «Точно наркоман» – подумал лейтенант и согласился, что парень действительно похож на преступный элемент. Пока полицейский хлопал по карманам, Ваня проводил взглядом состав, который мог стать роковым для целой группы людей. В последнем, почти пустом вагоне, заметил женщину, играющую в весёлую и очень занятную игру в своём телефоне. Её широкое русское лицо улыбалось, горело счастьем и радостью от рождения долгожданной внучки. Она жива, счастлива и ещё не раз поможет своим родственникам советом и добрыми делами. Рядом с ней сидел десятилетний мальчик. Он поправлял очки, одна половина которых заклеена пластырем. Временная возрастная болезнь глаз совершенно не мешала пацанёнку читать увесистый шахматный журнал. «Так он лошадок любит? Чёрных и белых. Шахматист! – понял Иван и обрадовался этой новости. – Будущий чемпион! Возвращается с тренировки». Тем временем полицейский продолжал выполнять свои обязанности. После недолгого поиска нашёлся Ванин паспорт. В нём несколько купюр, заправленных за обложку; но самое интересное, что лейтенант обнаружил в карманах его куртки. Этим сюрпризом оказались пакетики с дурманящим порошком. Как только был изъят первый кулёчек с белым веществом, сзади на запястьях, нечёсаного горемыки, захлопнулись наручники. – Улика! – показав Ванин паспорт, предупредил лейтенант и спрятал документ в свой карман. У полицейского не было радости от поимки преступника. Это всего лишь работа. Поймали мелкого наркодилера – дел-то на грош. Такого сброда в Москве хоть отбавляй. Одного сажают, на его место тут же приходит другой отчаянный продавец беды в граммах на развес. Лови, не лови, а радоваться здесь нечему – просто работа. Полицейский, что-то сообщили по рации. Рация хрипела и кашляла, передавая нечеловеческие звуки. – Послушай, друг, – заговорил напрямую Ваня, – Пожалуйста, верни паспорт, да я пойду. У парня столько неприятностей, лет на сто. Зачем меня мучить его проблемами? Отпусти меня, чтобы время впустую не тратить. Лейтенант мысленно взвесил количество порошка в пакетах и решил, что проще отделаться от свидетеля, чем отписываться лишний раз за непонятную кражу. Волосатому лет пять или восемь светит. Начнёт отмазываться, адвокат грамотный объявится, скажет, паспорт нашёл или ещё что-то наплетёт – уж лучше избавиться – меньше мороки. – На всякий случай, – полицейский сделал пару снимков паспорта. – Боевая у Вас фамилия. С такой фамилией в органах самое место. Бунтовской Иван. Лейтенант хитро улыбнулся и, прощаясь с бдительным гражданином, отдал честь, ловко козырнув раскрытой ладонью. Одновременно с отданием чести, как-то неестественно, не по-нашему, щёлкнули его каблуки. «Странный какой-то. Не местный он. Может, московский латыш? Или питерский эст?» – подумал Ваня, посмотрев в спину служителю порядка. Взяв под руку задержанного, полицейский повёл парня на выход из метро, а Иван постарался заглянуть в будущее и увидеть, что же случится с молодым продавцом запретного зелья. Для того чтобы понять, не нужны выдающиеся способности. Немного аналитики, прозорливости, смелого взгляда вперёд, как откроется явственная картина, что же там за горизонтом. Парень москвич – из хорошей семьи. Деньги у вечно занятого работой папы и постоянно блуждающей по магазинам мамы, имеются – хоть отбавляй. Шальные бабки в своё время развратили студента, учившегося в одном из престижнейших институтов столицы. Вместо посещения лекций он шиковал и тащился. У него была дорогая машина, отчаянные друзья и что самое главное, шикарная квартира в центре. Мутные пацанчики, лишённые застенчивости девочки, шумные вечеринки, затем откровенные сексуальные оргии – испортили парня. Но, что здесь поделать – смотреть надо только вперёд. Сейчас ведут его под белы, тонки рученьки, сгибают слабеньки ноженьки, да сажают сладкую попочку на скамеечку для подсудимых. Закроют его обязательно, но много не дадут. Если попался в первый раз, зачтётся. Судья за папины деньги сжалится, и парень получит всего годик. Отсидит половину срока, возьмётся за голову и перестанет колоться. Излечиться от наркомании – это уже много значит. Выйдет на свободу с красной, откормленной мордой, потому что папа с мамой не оставят своё чадо в беде. Они взгреют всю зону, лишь бы их мальчик был сыт и одет. Ох, и обрадуется братва такому соседству! «Любят, наверное, богатеньких москвичей зеки» – подумал Иван, входя в открытые двери вагона, только что подъехавшего поезда. Бунтовской посмотрел на часы: рабочую встречу, он бессовестно пропустил. Пока доедет, совсем будет поздно. Значит, домой. В первый раз, что ли, такая оказия? Спасать человека сложно – это вам не шурупами, да гайками на рынке торговать – здесь нужно жертвовать и себя не щадить! ------------ Глава 2 Силы не безграничны – сколько ни выручай из беды и ни выхватывай несчастных из смертельной ловушки, рано или поздно герой-спасатель превращается в обычного человека и возвращается к родному очагу. Время подвигов сменяется уютом и желанием отдохнуть, да любимую обнять, если она ещё не сбежала. Ваня вернулся непросто к тёплому очагу, он пришёл в свою квартиру, где уже пять лет проживал с прекрасной девушкой. Квартира досталась ему в наследство от бабушки, которая умерла лет десять назад, и Иван являлся полноправным и единственным хозяином московской жилплощади. Его девушка носила красивое имя Лиза. Она родилась на берегах реки Волги в небольшом военном городке. Девчонка выучилась в школе, а затем закончила мединститут. Желая получить от жизни, что-то больше, чем предначертано логопеду в Саратовской больнице, Лизавета на свой страх и риск переехала в огромную Москву. Мучения в съёмных квартирах закончились в одном из кинотеатров встречей с Ваней Бунтовским. Всего мгновение и между молодыми людьми промелькнула искра. Каждый получил что хотел. Ивану нужна верная женщина, Лизе московское жильё. С помощью шоколадных конфет, скромных цветов и доступности Лизаветы, произошёл гормональный взрыв, приведший к постельному периоду влюблённой пары. Подогревая интерес пока ещё упругими женскими формами, любовь поглотила Ваню целиком. Иван с наслаждением купался в водах, которые принято называть океаном счастья, а Лиза не на миг не забывала, кто она в этом городе и для чего так страстно обнимает доброго парня со Сходни. Замуж Лизавета не спешила. Ваня не торопился жениться. Любовь и горячая страсть, переросли в уважение, терпение и нежные прощения невеликих шалостей, с одной и с другой стороны. Кто-то скажет, что гражданский брак, а попросту желание приспособиться – беда современного мира. Но найдутся и другие голоса, которые будут трубить о свободе и толерантности. Голоса громко кричат, что свободные шашни – это достижение цивилизации белых людей. В любом случае двадцатидевятилетняя Лиза довольна сложившейся ситуацией, а Ваня в свои тридцать три, словно герой былинных сказок продолжал одной ногой греться у печи и никуда не спешил. Семья у Ивана была что ни на есть самая обычная. Новомодных дворян с витиеватым генеалогическим древом или прочих несметно богатых родственников у Вани не было никогда. Хотя в провинциальном народе, ничего не знающем о столичной жизни скромных москвичей, не вчера сложилось порочное мнение. Все люди, родившиеся в Белокаменной или миллионеры, или везунчики, на которых вот-вот посыплется весёлый, бриллиантовый дождь. Но сколько бы ни плели завистливые интриги злые языки, надо прямо сказать —это вымысел. На деревьях булки с изюмом или без него не растут даже в Москве. В своём большинстве москвичи пашут, словно кто-то безжалостный гонит их в поле кнутом, не забывая по вечерам награждать сладким пряником и чайком. Чтобы достойно жить в нынешней столице Руси и получить средства, на которые пару недель в полгода можно отдохнуть на жарких морских берегах и просто одеться и выглядеть прилично – приходится работать, работать, а ещё и подрабатывать. В большом городе нужно лечь пораньше и встать ни свет ни заря. Затем скорёхонько умыться и, завтракая на ходу, пулей лететь в метро. Час унылого и в то же время стремительного пути в подземке доставит человека в душный офис-муравейник или на производство чего-нибудь вкусного и ужасно вредного для желчного пузыря. Итак день за днём. Это не жизнь – это каторга! Любой москвич мечтает вырваться из объятий дикой цивилизации. Ему по ночам снится загородный дом, мычание пятнистой коровки, жужжание шмеля и ласкающее пение лесных птичек. Мечтать о свободе духа можно сколько угодно, но от сладостных грёз – свежего воздуха и шелестящих купюр в кошельке не прибавится… Рутина и стресс, вот она плата за право обитать в огромном мегаполисе. Лиза, как человек практичный свою жизнь наладила на зависть многим приезжим, хотя и не имела постоянной прописки, только временную регистрацию. По документам и печатям в паспорте Елизавета не москвичка, но сей факт нисколько не смущал и не расстраивал девушку. Статус настоящего столичного жителя дело наживное и совсем неглавное для неё. У Лизы прекрасная, высокооплачиваемая работа, уйма свободного времени и бесконечное стремление к совершенству. Два высших образования: врача логопеда и психолога – позволили девушке устроиться в одну из частных клиник. В денежном эквиваленте она получала неприлично много, нередко бравируя заработком перед Ваней. Но всё-таки благодарность за когда-то тёплый приём саратовской девчонки, и любовь, память о которой ещё хранилась в её немецком сердце, не позволяла вот так запросто развернуться и уйти от Ивана Бунтовского. Хотя уже сегодня, уже сейчас она могла нанять риелтора с целью покупки своего личного жилья. Денег хватит и на наёмного поисковика, и на двушку, где-нибудь на севере Москвы. Полное имя Лизы – Елизавета Францевна Мартенс. Это значит – у девушки в груди билось не только немецкое сердце, в её жилах размеренно текла немецкая кровь, плавно при ходьбе покачивались округлые немецкие бёдра, а, главное, что грамотно управляло германской пунктуальностью, это прагматичный мозг, с дополнительной утилитарной извилиной, присущей этому народу. – Лиза, ты дома? – открывая дверь, спросил Ваня. – Привет, дорогой. Я всегда прихожу в одно и то же время, зачем ты спрашиваешь, дома я или нет? Посмотри на часы и всё станет ясно, – поцеловав в щёку Ивана, ответила Лизавета. – Привет. Немного запарился на работе, – оправдался Ваня. – Бюро добрых услуг снова открылось? – хохотнула девушка, повернувшись к парню спиной. Иван никогда не рассказывал Лизе, что на самом деле происходит с ним в реальной жизни и почему он бесконечно опаздывает на важные встречи, забывает закрывать холодильник или рвётся спасать каждого попутного бедолагу. Он никогда не говорил Лизе ни слова о фантомах, неотступно шагающих рядом, и молчал о видениях. Ваня не распространялся о чувстве причастности к чему-то важному, необъятному и великому. Как он мог рассказать, например, о парне, которому сегодня не позволил погибнуть? Иван лишь вызовет улыбку непонимания на лице Лизаветы. Сколько ни старайся подробно в деталях, пошагово объяснять, почему не пошёл на работу, а отправился выручать наркомана – она не оценит и не поймёт. Бесполезно даже заикаться об этом. Лиза жила в своём практичном мире. Иван Бунтовской плыл по волнам более тонких сфер. Так зачем лишние слова? Пусть Лизавета считает Ваню олухом с путаными мыслями и лоботрясом с ерундовыми запросами, словно он не столичный житель, а бородатый старообрядец, вышедший с балалайкой из тайги людей диковинных посмотреть. Женская интуиция, коей, безусловно, в полной мере обладала Лиза, подсказывала – не всё так просто с Иваном. Странности, его не логичные, а порой примитивно глупые поступки заставляли Лизавету сомневаться в своём возлюбленном. Иногда по возвращении Вани домой, она читала в глазах недосказанность и, не получая ответа, подозревала парня в банальной измене. Порой Лиза косо посматривала в сторону кошелька и кредитной карты молодого человека. Мифы о том, что все москвичи сказочно богаты, уживались в ней рядом с трезвым взглядом на мир. Но все подозрения в измене разбивались вдребезги. Каждый прожитый день вместе под одной крышей убеждал в честности парня. Елизавета сделала вывод, что Иван человек хотя и очень порядочный, но совершенно нерешительный и абсолютно не ставящий перед собой цели, – и, вообще, он не приспособлен к жизни! Мысленно Лиза ругала любимого, но в тысячный раз, посмотрев в невинные глаза, через минуту прощала промахи и недочёты его доброго, отзывчивого и несовершенного характера. Возможно, это такая любовь или, может быть, шаткое чувство недоверия прагматичной привязанности. Кто поймёт этих немок, пусть уже и обрусевших… – Ты обещал зайти в магазин. Купил, что просила? – задала вопрос Лиза и снова послышались требовательные нотки. – Нет. Я забыл, – снимая обувь, зажмурился Ваня. – Я это, сейчас схожу. – Не надо никуда ходить. Всё купила сама, – заглянув в коридор, качнула головой Лизавета. – Что бы я без тебя делал? – продолжая, снимать одежду, бормотал под нос Иван. Ваня переоделся, умылся и, чувствуя, как сосёт в желудке, отправился прямиком на кухню. Присев, он хотел, что-то сказать вроде того: как ты прекрасна или как ты отлично выглядишь, но не успел. Его остановил телефон, звеня знакомой мелодией. Иван принял вызов: – Алло. – Здорово Вань, – послышался голос на той стороне. – Привет, Андрюха, – засуетился на стуле Иван. – Куда пропал? Тревожил Ваню – Андрей Дмитриев: друг детства, непосредственный работодатель и просто босс, от которого Иван получал задание на день, а за выполненный труд раз в неделю награждался деньгами. – Я не смог встретиться, – начал выкручиваться Ваня. – Там понимаешь, там долго рассказывать… – Спокойствие! И правильно, что не успел, и хорошо, что долго рассказывать, – прервав жёваные оправдания Андрей. – Ты опоздал на встречу? Не переживай, поставщик сам перезвонил. Здорово ты его напугал, он решил, что мы съезжаем со сделки. Леонид Абрамович цены дал просто шикарные. Я уже перестал удивляться, но твои блуждания, непонятно где, приводят к фантастическому результату. Всё как всегда! – Отлично! – изобразил восторг Ваня. – Значит, до завтра? – Ага. Давай утром встретимся. Надо ещё в одно место съездить. Даже боюсь сказать, куда и зачем, – развеселился Андрей. – Пока, – вздохнул Иван и понял, что абонент сбросил вызов. Положив телефон на стол, Ваня улыбнулся. Работа исполнилась сама собой. Бизнес идёт и процветает. Масла с незамерзайкой скоро поступят в продажу во все Анрюшины магазины. Всё хорошо – всё здорово. А если учесть тот момент, что попутно он спас ещё несколько человек, то получается, день прошёл не зря и можно отблагодарить судьбу, откупорив бутылку. Пусть это лимонад «Буратино» и брызги шампанских вин не окропят пол и выцветшую скатерть, зато разум останется ясен и свеж, как первый луч солнца. С лимонадом, оно куда трезвее и спокойнее. Да и здоровье беречь нужно. Здоровье, как говорится, одно и его не купишь. – Ты что пить собрался? – сурово хмуря бровь, изумилась Лиза. – Это «Буратино». – У нас дел по горло, – махнув ладонью над своей головой, слегка вспылила девушка. Лиза давала понять, что хватит бездельничать – пора сделать, что-то полезное и важное в этой квартире. Что точно она ещё не решила, но это дело времени. – Ты думаешь, у нас всё хорошо? – присев рядом, спросила Лизавета и посмотрела прямо в глаза. – Тебе кажется, что пора успокоиться? Нет, Ванечка, ты поспешил. – Тебе налить? – Иван показал этикетку с весёлой, длинноносой куклой в колпаке. – Сам пей эту химию, – отмахнулась рукой девушка, словно ей в лицо лезла приставучая мошка. – Ты мне ответь – ты успокоился? У нас всё в порядке и дом полная чаша? Ваня знал, к чему ведёт Лиза. Старая песня о том, что не надо останавливаться, нельзя сдаваться, а нужно и просто необходимо постоянно учиться и идти вперёд. Да кто бы спорил? Только все по-разному видят будущую цель. У Лизы ориентиры свои, у Вани свои высоты. Иван никогда не останавливался в развитии, и человек он был далеко не равнодушный, каким считала его Лизавета. Ваня никогда не проходил мимо людского горя, если знал, что способен помочь. Сегодня он сделал всё, чтобы спасти парня, женщину и мальчишку. Он выручил совершенно незнакомых людей, а судьба, вселенский разум или, возможно, силы добра, это кому как угодно, вознаградили Ваню позитивным зарядом. И это факт! Вот только сам Иван ни сном, ни духом. Он не знал, что заряжается, чем-то ёмким, несущим тепло. Накопленной за день энергией Ваня делился без эмоций, не замечая, как творил поступками добро; не получая заслуженной похвалы. Например, его друг, а по совместительству работодатель Андрей, совершенно не прилагая усилий, получил сегодня выгодный контракт. За какие красивые глаза всё сложилось так прибыльно для бизнеса и запросто всё уладилось само собой? Никто не мог дать точного ответа, почему так происходит. Но Андрей Дмитриев знал Ваню с раннего детства и давно заметил некую закономерность, которую рационально объяснить и разложить на составляющие просто невозможно. Ещё совсем малышами, учениками младших классов они бегали по стройкам и играли, то в «войну», то в прятки, то прыгали из окон недостроенных домов в кучи песка, изображая из себя десантников. Несколько раз Ваня останавливал своего друга Андрюшу перед тем, как тот собирался совершить необдуманный поступок. Он предупреждал и других пацанят, но те слушались редко и когда делали, как им хочется, получали шишки, синяки и ушибы. Андрей помнил, как однажды Ваня отговаривал ребят от прогулки по строящейся многоэтажке. Дети предприняли попытку, перейти из одной комнаты в другую. На соседских малышей мольбы не ходить по качающимся доскам, не действовали, и группа из трёх сорванцов свалилась со второго этажа, рухнув на бетонный пол. Доски, по которым они шли, оказались слабенькими и хрустнули, когда несколько маленьких человечков встали на них. Никто не погиб, но сломанные кости друзей, навсегда запечатлелись в память Андрея. И кто знает, отчего предостерёг в тот день его друг. А что Лиза? Неужели она не чувствует, как помогает ей Ваня, невидимой рукой подталкивая по карьерной лестнице вверх? Она не может не замечать, насколько всё складывается гладко в её жизни. Девушка не выдающийся врач и не светоч психологии, она не Парацельс нашего времени, но всё же… В коллективе, где она работала, Лизу уважали и доверяли самых тяжёлых и самых богатых клиентов. Больные, которых она лечила, а если быть точнее, «пудрила мозг» обещаниями о полном выздоровлении, имели кошельки, набитые златом размером с сундук арабского шейха. Отсюда и доход Лизаветы. Уйди девушка из Ваниной жизни, то непонятно надолго ли хватит тёплых, терпеливых слов, которыми в основном и помогала Лиза. Её опыт и знания могли раствориться при первой же неудаче. Но сейчас, как ни странно, слово помогало поддерживать жизнь в людях, поражённых приступом инсульта. И если бы не Иван, неизвестно, сколько людей сразила бы хворь наповал. Лизавета знала, что сила, которой она делилась с пациентами, пришла к ней негаданно и внезапным появлением заставила удивляться не только саму себя. Коллеги были поражены её волшебным везением и результатами обычных бесед. Но связи между врачебными способностями и Ваниными «залётами», Лиза не находила. Она чувствовала хитрыми фибрами женской души, что-то особенное в себе. Вероятно, она родилась под счастливой звездой или, может быть, оптимизмом и трудолюбием заслужила награду, а, возможно, Лиза просто не знает себе цену? Она умна, красива, талантлива, и Иван здесь ни при чём. – Хватит уже ругаться, – отхлебнув лимонада, бормотал Ваня. – Давай в субботу сходим куда-нибудь. Посидим. Отдохнём. – У тебя каждый день праздник, – снова отмахнулась Лиза. – За что тебе только Андрюша деньги платит? – Значит, есть за что. Не желая ссориться, Ваня тихонечко встал со стула, чтобы поскорее сбежать из кухни. – От судьбы не уйдёшь! – вдогонку крикнула Лизавета. – Это тебе только кажется, что всё хорошо. Живёшь в параллельной реальности Ванюшка. Глазки открой – приглядись: мир совсем не такой, каким ты его рисуешь. Иван развалился на диване, включил телевизор и, наверное, в первый раз задумался, что Лиза может оказаться права. Например, сегодня. Что если парень совсем не собирался падать на рельсы – прямо под поезд? Если нет, значит, Ваня не спас молодого человека, он его практически убил – испортил ему жизнь, отправив в места не столь отдалённые. Может быть, нет никаких видений? Видения вымысел, игра его больного сознания? Ваня испугался. По спине пробежали мурашки размером с тропического муравья. Футболка вмиг намокла, словно парень попал под проливной дождь. Захотелось зажечь сигарету. Затянуться. Так принято переживать в кинофильмах о человеческих трагедиях. Герой нервничает, достаёт дрожащей рукой из мятой пачки кривую сигарету – закуривает – думает. Но Ваня никогда не курил и даже не пробовал. Он встал с дивана, скинул футболку, взял из шкафа на полке чистую и переоделся. Его мучила совесть, но вера в правильность своих деяний не отступала. «Парень продавец наркоты, – подумал Ваня, – Нечего травить людей. Пошёл он в пень! Поделом ему». *** Наступила ночь. С открытыми глазами Ваня лежал на спине и разглядывал еле видимый в темноте потолок. Иван не делал резких движений, потому что рядышком, свернувшись калачиком, тихо спала Лиза. Вечерний скандал удалось потушить в самом начале. Лизавета не стала раскручивать маховик ссоры до предела, вовремя остановившись на словах, о вымышленном виденье мира своего парня. После недолгого нравоучения и последующего примирения молодые люди вместе разместились на диване и посмотрели очередной американский шедевральный блокбастер о супергерое, в обтягивающем трико. Насладившись победой грубой силы над всемирным злом с русским акцентом, они отправились спать. Лизавета пожелала спокойной ночи и быстро уснула. А Ваня уже больше часа вздыхал, зевал и время от времени почёсывал в раздумьях голову. Мысли о растрёпанном наркомане в метро не давали покоя. Да ещё холодильник на кухне тарахтел, как бешеный трактор времён коллективизации и бесконечно отвлекал от нежданных раздумий. «Дверь, что ли, не закрыл?» – подумал Иван и незаметно соскользнул с кровати. Встав на цыпочки, он прошёл мимо Лизы и будто сломленный голодом фанат похудения, проскочил на кухню. Дверь действительно оказалась открытой. Захлопнув её, Ваня удалил последний источник света, излучаемый лампочкой внутри. Холодильный аппарат сразу отреагировал и благодарно заткнулся. Ваня решил, что задача выполнена. Докучавший шум устранён. И только он собрался, вернуться на спальное ложе, как явственно услышал шорох в одном из кухонных шкафов. По звону потревоженных ножей или вилок Иван понял, откуда издаётся звук. Он сделал шаг в сторону шкафчика со столовыми принадлежностями и ощутил, как под ногой что-то хрустнуло. – Твою мать! – выругался Ваня и понял – он об это «что-то» порезал стопу. Нужно включить свет. Иван осторожно на одной ноге допрыгал до кухонного ящика с вилками. Оставалось добраться до стены напротив, туда, где был выключатель, но, не веря своим ушам, он услышал детский голос и замер. Шёпот принадлежал мальчику. Ребёнок всхлипывал и пискляво взывал к Ваниной совести. – Помогите мне, – пуская слёзы, упрашивал голос. – Кто здесь? – позабыв о порезе, Иван встал на две ноги сразу. Ваня опустил взгляд на столешницу, затем чуть ниже. То ли яркая Луна заглянула в комнату, то ли хозяин квартиры привык к темноте и стал видеть куда лучше прежнего. Заметив приоткрытую дверцу шкафа и того, кто за ней прячется, у Вани задрожали колени, и снова намокла футболка. Помутнённый разум не помешал Ивану разглядеть, что в шаге от кухонного шкафчика валялись детские очки. Одна половинка была заклеена пластырем, у второй – оправа была пуста. Стекло разбилось на мелкие кусочки, и именно эти острые осколки порезали ступню. Но самое удивительное и пугающее, что из-за приоткрывшейся дверцы, выглядывал напуганный мальчик. Тот самый мальчик из поезда. Шахматист. Он смотрел снизу на Ивана и по его щекам текли слёзы. – Помогите, пожалуйста. Мне нужна помощь, мне страшно, – заклинал малыш. Страшно было не только мальчику. Ваня буквально оцепенел, ощутив на себе всю мрачную прелесть ночного кошмара. У молодого и довольно крепкого духом парня, парализовало всё: отнялись руки и ноги, онемел язык, и несгибаемым стержнем сковало позвоночник. Голос ребёнка такой тихий и жалобный, пугал Ваню до смерти, пронизывая тело страхом от макушки, до окровавленной пятки. Мысли Ивана путались, оставляя лишь небольшую лазейку для трезвой и здравой оценки происходящего. Первое, что сделал Ваня, управляя собой через эту лазейку, заставил себя замолчать. Его лёгкие уже наполнились воздухом, и когда, казалось, что весь пятиэтажный дом услышит вопль дикого марала, Иван сумел взять себя в руки и не дал полночным завыванием вырваться на свободу. Второе, что удалось Ване, это захлопнуть дверцу, уничтожая видение, убирая мальчишку с глаз долой. Но только он закрывал дверь, как та снова отворялась и мальчик-шахматист, нещадно прожигал взглядом вновь. – Почему ты оставил меня? Найди меня. Помоги мне, – упрямо продолжал гнуть жуткую линию паренёк. Ваня не знал, сколько прошло времени. Он не считал, сколько раз повторил мольбы о помощи мальчик; но, сколько бы, не прошло минут или часов, Иван всё-таки сумел обуять свой страх и, наконец, постарался ответить на бесконечные вопросы десятилетнего парнишки. – Я сейчас вытащу тебя, – с огромным трудом выдавил Ваня. После этих слов, которые совсем непросто дались молодому человеку, на кухне зажёгся свет. Иван вздрогнул, будто его поймали на месте преступления. Он боязливо обернулся и увидел Лизу. Одной рукой девушка прикасалась к выключателю, другой – вертела пальцем у виска. – Ты совсем рехнулся? – выпучив изумлённые глаза, спросила она. – Ты чего здесь индейцем скачешь? Бунтовской прищурился, но быстро привыкнув к свету, слепившей его лампочки, внимательно огляделся. Очков на полу не было. Стёкол тоже. Зато повсюду наляпано кровью. Его следы везде. Отпечатков Ваниных пяток не было разве что на стенах. По количеству следов складывалось впечатление, что он не меньше часа, словно сумасшедший бродил по кухне, причём хаотично и бессмысленно. Иван посмотрел на свою ступню. Вся щиколотка в крови, алой, как новенький галстук советского пионера. – Я ногу порезал, – осторожно прикрыл дверцу шкафчика Иван. Тяжкий груз свалился с Ваниных плеч, когда он не увидел мальчишку. Кошмар, душивший его, улетучился. Не было ни напуганного паренька, ни его раздавленных очков; но остался осадок панического страха, застывшего на лице Ивана. Все эмоции: и удивление, и страх, и стыд за произошедшее – Лиза прочла в очумелых Ваниных глазах. – С ума сойти, – качая головой, сокрушалась она. – Ваня, ты меня пугаешь. Стоишь здесь среди ночи весь в крови и воешь. Ты нормальный? Что происходит? – Я ногу порезал, – повторяясь, прыгал мимо девушки Иван. – Мне бы в ванну. Включив тёплую воду, он смыл кровь. К своему огромному удивлению не заметил пореза. Пятнами заляпан весь пол на кухне, ступня в крови, а пореза нет. – Откуда кровь? – выглядывая из-за плеча, не успокаивалась Лиза. – Откуда столько крови? Не было у Вани ответа. Он присел на стиральную машинку, развёл в стороны руки. В этом жесте была и трагедия дневного спасения в метро, и незнание, откуда появились пятна бурого цвета на полу, и невнятный ответ на другие справедливые вопросы Лизаветы. Девушка задавала россыпь, откуда и почему – задавала вопросы, на которые у Ивана нет ответа. За то простое решение есть у неё. – Я ухожу от тебя Бунтовской. Мне всё это надоело. Придурок! – с отчаяньем вскипела Лиза и звучно закрыла дверь ванной. ------------ Глава 3 После ссоры прошло два дня. Избегая встречи, Лизавета днями пропадала на работе, а когда возвращалась домой, вела себя безразлично, совсем не замечая Ивана. Она строго запретила ложиться с ней на одну кровать, и Ване приходилось спать отдельно на скромном раскладном кресле. Лиза лишь изредка, короткими отрывками фраз приветствовала отвергнутого парня по утрам и почти шёпотом желала спокойного сна вечерами. Обида осталась неизменной, и Лизин настрой лишь увеличивал шансы на полный раздрай. Но уходить от Ивана, куда глаза глядят, девушке не позволяла всё та же германская прагматичность. Следуя нехитрому плану, она наняла риелтора для покупки квартиры в Москве. Риелтор с ходу предложил несколько вариантов, полностью соответствующих накопленной денежной массе и желанию клиентки. Ваня невольно подслушал телефонный разговор с пронырливым продавцом недвижимости и немного расстроился. Бунтовской хорошо знал Лизу и понимал – если она что-то решила, значит, остановить уже невозможно. И посему, Иван терпеливо ждал, как, чем и когда разрешится конфликт. Всё шло к тому, что молодые люди расстаются по-настоящему. Несмотря на разгорающийся скандал, Иван не забыл о приключении, случившемся на кухне. Ночной кошмар стал вызовом – перчаткой, хлещущей по щекам. Будто, кто-то нарочно будил в нём скрытые возможности: через страх, испуг и абсурд кухонного приключения. И этот, кто-то справлялся со своей задачей. Ваня чётко ощущал происходящие с ним, не поддающиеся логике процессы. Он чувствовал, что преследующие фантомы, становятся злее, опаснее, а, главное – непонятнее и таинственней. Возникло две проблемы. Первая – Иван не мог разобраться, к чему и куда ведут видения; и второе – что если все эти грёзы, лишь иллюзия, а непознанный дар только отдаляет от образа жизни обычного гражданина. Общаться с духами, видеть – пусть и короткое, но всё-таки будущее, под силу немногим, и здравому человеку сложно принять реальность параллельной Вселенной, оставаясь самим собой. Вдобавок ко всем сомнениям, Ваня поругался со своей девушкой. Складывалось впечатление, что он действительно человек никудышный, ненужный и бестолковый. Стараясь, быть полезным себе и обществу в последние дни Иван уделял много времени работе. Он добросовестно выполнял задания своего босса, встречался с деловыми людьми и увеличивал доход фирмы. А вечерами совсем не спешил домой. Бунтовской спускался в метро и зачем-то ехал на станцию «Строгино». Там присаживался на лавочку в центре зала и ждал. Для чего час за часом глазел по сторонам, Ваня точно не понимал. Его просто тянуло именно сюда, как влечёт грибника в осенний лес, а пилота за облака – ближе к космосу, подальше от земной суеты. Бунтовской искал, за что зацепиться, и почему бы не начать поиски с самого простого? Приехав на станцию в третий раз, Иван заглянул в опорный пункт полиции, чтобы всё-таки найти лейтенанта Лебедева. Не терпелось поговорить с полицейским и узнать, что произошло с несостоявшимся самоубийцей. Затем нужно понять, есть ли связь между лохматым парнем, мальчиком из ночного кошмара и душевными страданиями последних дней. …В опорном пункте Ивана встретил дежурный офицер. Капитан Марков сидел за небольшим столом, перелистывал бумаги и какие-то данные заносил в допотопный компьютер. Полицейский усердно работал – в поте лица. Ваня представился знакомым Лебедева и просил подсказать, когда начнётся смена лейтенанта. Дежурный своим прямолинейным ответом озадачил Ивана – человек с такой фамилией ему незнаком и в метро на его участке не работает: ни Лебедев, ни Гусев, ни даже Альбатросов. И вообще, как утверждал капитан, перелистывая кипу бумаг, офицеры в метро большая редкость – только рядовой и сержантский состав служит на станциях и проверяет документы у подозрительных граждан. Может быть, Лебедев трудится в другом месте и совсем не в метро, или, возможно, Ване всё приснилось? Такой ответ получил Иван от весьма дружелюбного капитана. Попытка найти простое решение, оказалась провальной. А что если не было никакого лейтенанта Лебедева и наркоман-самоубийца тоже вымысел – как не было в кухонном шкафчике плачущего мальчика? Может, махнуть рукой, выбросить ненужные мысли и просто жить? Закрыть глаза, не замечать надоедливых видений, и плюнуть на всё и на всех к чёртовой бабушке? Зачем забивать голову пустяками и заглядывать в будущее? Нужно наслаждаться реальностью – как все. Надо поговорить с Лизой и постараться создать семью, эдакую московско-саратовскую ячейку. Вот чем надо заниматься! А далее, Ваня приступит к делам практичным и перестанет бродить по огромному городу в поисках несуществующих фантомов и заживёт, наконец-то. *** Вероятно, Иван сошёл с ума...
Рейтинг: 5/7
| |
| Всего комментариев: 2 | |
|
| |
