16:36 Борис Романовский. Дельта 1. Вернувшийся из будущего | |
Борис РомановскийДельта 1. Вернувшийся из будущегоЖанр: Попаданцы, Бояръ-Аниме, РеалРПГ Цикл: Владислав Ли-Вавилонский #1 Я – Владислав Ли-Вавилонский, потомок двух родов из разных стран – Азиатского Содружества и Руси. И я вернулся на двадцать два года в прошлое, чтобы изменить будущее. Изначальный Мир – место, в котором каждый человек может начать эволюцию в одном из нескольких направлений. Разумеется, если выживет. Сражаясь с монстрами и убивая их, люди эволюционировали, очищая свою ДНК и развивая полученные способности. На мне большая ответственность, ведь только я знаю, что ждёт этот мир. Я могу стать его спасением, или его погибелью. Дельта 1. Вернувшийся из будущего
Глава 1. Перерождение — Тебе нравится вид? — меланхолично спросил я. Мне привычно никто не ответил. Лишь пикнул аппарат жизнеобеспечения. — У меня больше нет времени, — я посмотрел на металлическую поверхность лабораторного шкафчика, в которой слегка искажённо отражалось моё лицо. Волосы полуседые, несмотря на мои тридцать восемь лет. Лицо усталое, испещрённое морщинами. Я перевёл взгляд на экран, разделённый на десятки квадратов. Некоторые ячейки уже погасли, а в некоторых транслировались страшные картины. Последние часы человечества – разрушение городов, смерть, хаос. Одним словом – апокалипсис. — Мне пора, — я повернулся к больничной койке. На ней лежала моя Адель. Худая, бледная, но как никогда прекрасная. Я протянул руку, но не смог коснуться её лица. Пальцы натолкнулись на стеклянную защиту лечебной капсулы. В груди заныло. Дышать стало трудно. Давно я не испытывал таких сильных эмоций. Внимание! Опасность! Вероятность смерти в ближайшие 5 минут – 99,9%. Пол задрожал, я покачнулся. Проигнорировав ярко горящую надпись, я поковылял к рабочему столу, опираясь на чёрную трость. На столе лежала раскрытая шкатулка. Я аккуратно вытащил из неё обломок хрусталя, внутри которого переливались разноцветные вихри. Хаос, заключённый в первозданном виде. Кусочек Большого Взрыва, рождения нашей Вселенной. Я прикрыл глаза, чтобы не смотреть внутрь хрусталя. Слишком завораживает. — Единственный шанс, — пробормотал я, сглотнув. Пол начал трястись ещё сильнее. Я медленно подошёл к небольшому металлическому стеллажу. На нём лежало необычное устройство – квадратная кристаллическая доска, светящаяся изнутри жёлтым цветом. — Единственный шанс, — повторил я. Посмотрел в последний раз на Адель. Аппарат жизнеобеспечения продолжал пищать. Свет в лаборатории замигал, снаружи раздались крики, кто-то начал долбить в дверь. Усилием воли я заставил себя поднять руку и ударил хрусталём о кристаллическую поверхность доски. Будь что будет. *** 2170 год. Планета Земля, Азиатское Содружество, город Пекин. — Ха-а-а! — я резко сел в кровати. Весь мокрый, дыхание тяжёлое, как у загнанной лошади. Пот стекает ручьём, голова раскалывается. Первое время в голове сумбур. Не понимаю, что происходит. Кто я, где я? Шарю глазами по комнате и натыкаюсь на зеркало. Меня будто током ударило. Я всё вспомнил. — Адель… У меня получилось… — глаза защипало, в уголках скопились слёзы. Я рукавом вытер лицо, глубоко задышал. Никогда не ощущал подобной смеси эмоций – облегчения, затаённого страха, надежды, неверия. Я встал с кровати и подошёл к зеркалу. Худой черноволосый парень лет шестнадцати. С серыми слегка раскосыми глазами и прямым носом. — Получилось… — я окинул комнату взглядом, обнаружил смартфон на прикроватной тумбе и подскочил к нему. Трясущимися руками открыл календарь. Две тысячи сто семидесятый год, двадцать первое апреля. — Получилось… — я до сих пор не могу поверить, что моя задумка удалась. Время повернулось вспять! На двадцать два года! Тук. Тук. Тук. В дверь постучали. Раздался холодный голос: — Вставай. Я замер. Дыхание перехватило. Мейли. Снова раздался стук. Три жёстких удара. Я на деревянных ногах подошёл к двери и дрожащей рукой открыл её. — Мейли… Передо мной стояла невысокая девочка пятнадцати лет с типичной азиатской внешностью – чёрные глаза, такого же цветы прямые волосы до талии. Точёная хрупкая фигурка, которую облегает лёгкое чёрное платье. Разве что лоб очень широкий – Мейли его закрывает чёлкой. И при разговоре видно, что первые два зуба большеваты. Но это не портит её внешность, даже наоборот. — Иди завтракать, — Мейли смерила меня ледяным взглядом и ушла. Я так и застыл в дверях. Мейли, моя сестра по отцовской линии. В прошлой жизни я её ненавидел всей душой. И даже бровью не повёл, когда она погибла. Но Мейли… Она никогда не желала мне зла. Это я понял позже, когда нашёл её дневник. Я прикрыл глаза и несколько секунд приходил в себя. Только сейчас заметил, что думаю очень медленно. Нет – ОЧЕНЬ медленно. Как будто мои мысли завязли в болоте. Я потёр правое запястье. Кожа чистая, на ней пока нет татуировки. Я обычный человек, не Эвольвер. И у меня нет моих способностей из прошлой жизни, мой мозг совсем не развит. Умер жестокий стратег, которого в народе прозвали Бессердечным Доктором. Умер тот, кто стирал целые роды. Кто мог влиять на страны. Сейчас я – обычный шестнадцатилетний парень, не более. Собравшись, я постарался вспомнить себя прошлого. Каким я был в шестнадцать лет? Слабым, подавляемый всеми вокруг – сильной мамой, строгим отцом, холодной сестрой, жестокой мачехой. Я чуть сгорбился, опустил голову и зашагал вниз, в обеденный зал, продолжая вспоминать прошлую жизнь. Моего отца зовут Ксин Ли. Он работает дипломатом Азиатского Содружества, отстаивает права своей страны на политической арене. Отец из побочной ветви Ли, одного из самых могущественных родов Азиатского Содружества. Всего таких пятьдесят один, и их знают в мире как Азиатских Драконов. Моя мать – Роза Вавилонская, княжна из Руси, ставшая вдовой на следующий день после свадьбы. Сейчас она единолично владеет Новгородским Княжеством, которое ей досталось от покойного мужа. Отец матери, мой дед, – Борис Уральский. Князь Уральского Княжества. Этот старик стал моей опорой в прошлой жизни. Потерявший всех сыновей, а впоследствии и дочь – мою мать, он всеми силами оберегал меня. До самой смерти. Настроение у меня испортилось. В прошлой жизни я не ценил родных. В свои шестнадцать я стыдился своего происхождения. Незаконнорождённый полукровка. Только с возрастом пришло осознание, насколько сильными людьми были мои мать и отец. Когда я родился, разразился грандиозный скандал. Оба мои родителя были опозорены в СМИ, конкуренты всеми силами пытались уничтожить их карьеры. Но Ксин Ли и Роза Вавилонская нисколько не пострадали. Даже наоборот – получили пользу. Связь между Русью и Азиатским Содружеством укрепилась. Правда, как оказалось позже, такая связь не имела абсолютно никакой ценности… Я спустился в обеденный зал, где уже собралась вся моя семья. Раньше сестра любила так меня подставлять – звала только перед самым завтраком, чтобы я опоздал и рассердил отца. И не позволяла слугам будить меня. Я слабо улыбнулся, вспомнив те дни. Я мельком посмотрел на отца, не встречаясь с ним взглядом. Такой проницательный человек, как Ксин Ли, обязательно заметит перемены в сыне, если дать ему хотя бы намёк. Отец сидел во главе овального стола – одетый в чёрное, могучий, строгий. — Ты опоздал, — раздался холодный женский голос. Я поднял голову и поймал взгляд Мейфен, жены отца. Моей мачехи и матери Мейли. Как всегда, откровенно одетая – в бежевом платье с глубоким вырезом, в котором видны края лифчика. Ноги обнажены, на стопах туфли с низкими каблуками. У неё, как и у Мейли, большой лоб. Глаза всегда прищуренные – как у змеи. Мейфен на вид лет двадцать – прекрасная внешне азиатская женщина. Но только внешне. Внутри она та ещё тварь. Предатель. Если будущее не изменить, через пять лет, во время Индо-Азиатского Конфликта, Мейфен предаст своего мужа и весь род Ли. Как результат – смерть Ксина Ли, а позже – Розы Вавилонской и Мейли. В прошлой жизни мои родители и единственная сестра погибли из-за этой змеи. — Прошу прощения, — пробормотал я, опустив голову. Мейли презрительно фыркнула. Она сидела напротив матери, по левую руку от отца. Всего в семье Ксина Ли четыре человека: он сам, Мейфен, Мейли и я – Владислав Ли-Вавилонский. Человек с двойной фамилией и двойным гражданством. Потомок Ли, Азиатского Дракона, и Уральских, одного из самых богатых родов всей Солнечной Системы. Но в прошлой жизни я никогда не ценил своё происхождение. В этой всё будет иначе. Усевшись рядом с сестрой, я взял палочки и приступил к еде. Маслянистое, пикантное, чуть острое гунбао таяло на языке. От кусочков курицы, обжаренных с арахисом и жгучим перцем, исходил непередаваемый аромат. Последние лет пять своей прошлой жизни я совершенно не следил за питанием и ел что вздумается. Даже забыл, как вкусна бывает еда. Почувствовал взгляд сестры. Она с явным презрением смотрела, как я ем. Подцепив палочкой кусочек курицы, я протянул его Мейли. Та передёрнула плечами, отложила палочки и вышла из-за стола. — Мерзко, — услышал я её тихий голос. И она ушла. Отец тоже покинул обеденный зал. Он не обращал внимания на нас. Сейчас у него в голове более важные дела. Его собираются отправить в Европейский Союз, и он целыми днями готовится к предстоящей миссии. За столом остались я и Мейфен. — Не забудь убрать туалеты, — приказала мачеха, вытирая руки салфеткой. Я ностальгически улыбнулся. Мейфен меня ненавидела. Всей душой. Она считала меня главным виновником всех бед. Даже то, что не может никого родить после Мейли, скидывает на меня. Отец не любит её, и, опять же, Мейфен винит в этом меня. В прошлой жизни она меня открыто кошмарила. Несмотря на наличие слуг, все туалеты в доме заставляли чистить меня. А если я отказывался – Мейфен отдавала меня повару и тот всячески издевался надо мной. Несильно, чтобы не осталось следов. Но, например, связать меня и бросить к собакам, которых я жутко боялся, – запросто. Собаки не кусали, но от ужаса меня бросало в дрожь и рвало. — Сама мой туалеты, — я отложил палочки и мягко улыбнулся Мейфен. — Что?.. — у мачехи скривилось лицо от изумления. Но она быстро опомнилась и несколько раз хлопнула в ладони. Столовая в доме Ксина Ли была огромной – совмещённой с комнатой для слуг и кухней. И после хлопка Мейфен дверь в кухню сразу же бесшумно отворилась. Кто-то грузно прошагал, и к нам вышел повар. Двухметровый жирный азиат с маленькими глазками и седыми патлами. Он подошёл и поклонился в пояс, жадно пожирая взглядом обнажённые ноги Мейфен. — Госпожа, — от его мерзкого голоса я скривился. — Малыш не хочет слушаться, — Мейфен небрежно махнула рукой. Повар разогнулся и широко улыбнулся мне. — Молодой господин желает посмотреть мою кухню. В раковине как раз вода набралась с отходами. Пойдёмте, покажу. Вода?.. Это вторая любимая пытка повара – засунуть голову молодого господина в полную раковину и весело наблюдать, как тот барахтается и пускает пузыри. Повар протянул руку к моему вороту. Я неспешно взял тарелочку с острым соусом, который так любит Мейли, и плеснул повару в лицо. Тот явно не ожидал подобного, поэтому не успел среагировать. — Арх-х-х… — он отступил, яростно протирая глаза. Запнулся, чуть не упал. Я встал и плавным движением воткнул палочку ему в пах. Повар завизжал на высокой ноте, сдвинул колени и рухнул. Я прокрутил в руке вторую палочку и вогнал её в правый глаз повара. Но я не хотел его убивать. Поэтому повредил только глазное яблоко. Повар начал захлёбываться, его повело. Раздался шлепок – щека повара ударилась о пол, его жирная морда пошла волнами. Рот раскрыт, из правой глазницы торчит палочка для еды. Под тушей расплылась зловонная лужа. Я взял со стола чайник с чаем и подошёл к Мейфен. Мачеха сидела, как деревянная кукла, с выпученными глазами и открытым ртом. — Сегодня этого мусора не должно здесь быть, — я кивнул на повара и поднял чайник над головой Мейфен. Мачеха дёрнулась, но я крепко схватил её свободной рукой за шею. И начал лить горячий чай ей на голову. — Сегодня поговорю с дедушкой. Как думаешь, рассказать ему про твои выходки? Что тогда станет с бизнесом отца? А после – с тобой? Мейфен замерла. Её трясло. Волосы мокрыми водорослями расползлись по лицу, на висках кожа покраснела. В воздухе разлился неприятный запах – смесь еды, чая, крови, мочи повара и дорогих духов. Неописуемое амбре. — К-кто ты… — стуча зубами, пробормотала Мейфен. — Веди себя хорошо, — я отложил чайник и похлопал её по щеке. — Иначе не только дед, но и мать всё узнает. Не забывай, кто я по рождению. Мейфен ничего не ответила. Я же вытер руки салфетками и направился на выход. Если дед узнает, насколько ужасно со мной здесь обращались, он разорвёт все контракты с родом Ли. А это может стоить отцу карьеры, и Мейфен прекрасно об этом знает. Не говоря уже о том, что Роза Вавилонская обладает не меньшей властью, чем Борис Уральский. Новгородское Княжество славится своими самолётами и истребителями. Качество его летательных кораблей – одно из лучших в Солнечной Системе. На выходе из столовой я встретил Мейли. Она внимательно посмотрела мне в глаза. Похоже, она всё видела. Я улыбнулся ей и прошёл мимо. Как бы я ни старался остаться вне подозрений, но и терпеть неуважение не стану. Мейфен будет молчать, а Мейли вряд ли пожалуется отцу – у них для этого недостаточно хорошие отношения. В своей комнате я улёгся на кровать и прикрыл глаза. Необходимо продумать дальнейшие действия. В своей первой жизни я ухватился за возвращение в прошлое, потому что хотел вернуть Адель. Но если всё оставить как есть, через двадцать два года Солнечная Система встретится со своим концом. И мы с Адель всё равно умрём. Поэтому надо действовать умнее. Жаль, что мои мысли настолько медленные. В прошлой жизни я был Эвольвером и развивал свой мозг. Позже у меня даже появился свой мысленный ассистент – он мог вместо меня анализировать гигантские объёмы данных. Но в этой жизни я не пойду по этому пути. Быть стратегом – неплохо. Но это не спасёт меня во время апокалипсиса… Я сел и вытащил из кармана смартфон. Сперва позвоню деду. Но это оказалось не так просто сделать. В каждой стране свои основные мессенджеры, которые не пересекаются между собой. В Азиатском Содружестве – РеЧат, на Руси – Канонъ, в Европейском Союзе – Фэйсбокс. Это не значит, что связь между странами отсутствует, – совсем нет. Но эту связь обеспечивают СМИ каждой страны, трактуя любое мировое событие по-своему. Девяносто девять процентов граждан могут только верить тому, что говорят с экранов их телевизоров. И так – в каждой стране. Для регистрации в любом мессенджере требуется паспорт. У меня есть гражданство Руси, но я не собираюсь его использовать. Нужна анонимная связь. Борис Уральский – известная личность, за ним следят. Причём не только свои. В прошлой жизни я, работая аналитиком в армии Руси, очень подробно изучил все существующие мессенджеры. Поэтому, хоть у меня сейчас не так развит головной мозг и нет ассистента, я смог обойти защиту Канона и зарегистрироваться анонимно. А вот создать виртуальный канал связи, который невозможно отследить, оказалось сложнее. Я многое забыл, и мне пришлось до самого вечера ковыряться в сети. Наконец – я позвонил. На экране появилась иконка коричневой книги, на которой значилось название: Канонъ. Пошли гудки. Я прислушался. Вроде за дверью никого нет. Да и кому вообще интересен шестнадцатилетний я? Разве что Мейли попытается что-то вынюхать. Дед не брал долго. Только через минут пять иконка книги сменилась на его хмурое лицо. — Это ещё кто?! Что за шутки?! Я невольно расплылся в улыбке. Чуть полноватое усатое лицо деда вызвало во мне невероятную теплоту и нежность. В глазах защипало. — Владислав? — раздался удивлённый возглас. — Ты, что ли? Чего звонишь?! — Привет, — я глубоко вдохнул и взял себя в руки. — Есть разговор. — Случилось что-то? — лицо деда стало встревоженным. — Тебя обижают китаёзы поганые?! Да я этим бомжам… Давай я ребят пошлю, они взорвут там всё и тебя обратно заберут, домой. — Нет, всё хорошо. Я звоню по другому делу. Мой дед никогда не отличался вежливостью. И всегда в лицо говорил всё, что думает. — Слушаю тебя, — дед стал серьёзнее. Я на пару секунд задумался. А потом начал: — Узнал кое-что. Отца подслушал. — И что? — дед нахмурился. — В смерти твоих сыновей виноваты не другие Князья. Это всё дело Азиатского Содружества и Европейского Союза. Муж мамы, Олег Вавилонский, тоже из-за них погиб. Наступила тишина. Не знаю, правильно ли я сделал, вывалив такое на деда. План “Олимп” в прошлой жизни был обнародован Индией через десять лет относительно сегодняшней даты. И последствия огласки были страшными. Азиатское Содружество, ослабленное Индо-Азиатским Конфликтом, перестало существовать как единое государство. С Европой, которая в то время уже откололась от Америки, произошло то же самое. — Ты говоришь серьёзные вещи, — наконец, произнёс дед. — Да. Может, я что-то перепутал. Только прошу, никому про это не говори, ладно? Дед медленно кивнул. Глаза его задумчиво блестели. — И ещё кое-что. Начни скупать гелий-три в жидкой форме. Скупай сколько сможешь, чем больше – тем лучше. Но так, чтобы не вызывать подозрения. — Владислав, — дед нахмурился. — Что происходит? — Ты мне веришь? Лицо Бориса ожесточилось. Он прикрыл глаза и кивнул. — Кому мне ещё верить? Только ты и твоя мать остались… — Тогда скупай гелий-три. Скоро, дней через пять, его цена взлетит в десятки раз. И можешь маме тоже намекнуть, но не упоминай меня. — Ты изменился. Речь, поведение, взгляд – ты не тот Владислав, которого я помню. Я замешкался. А затем решился. Если не откроюсь деду – то кому? — Я тебе всё расскажу через неделю. Кое-что произошло, но пока мне нельзя ничего говорить. Дед сейчас не поверит. А вот через неделю – там и не в такое начнёшь верить. Борис Уральский несколько минут молчал, иногда задумчиво трогая свои усы. — Тебе скинуть денег? Чтобы не бомжевал, — через пару минут спросил он. — Да, могут пригодиться, — кивнул я, испытав облегчение. Обожаю деда. — Тогда поговорим через неделю. Гелий-три, говоришь… — дед почесал лоб и отключился. Не прощаясь. Как всегда. Я поскрёб щёку. Вроде неплохо поговорили. Теперь – мама. Но с ней лучше связаться по-другому. Я уткнулся в гаджет и через полчаса нашёл в сети неплохое приложение, которое исказит мой голос, скроет лицо под маской и изменит фон. Теперь – можно звонить. Роза Вавилонская взяла трубку сразу. Но видео не включила. — Кто? — раздался её строгий голос. — Неважно, — холодно ответил я. — На царевича Валентина готовится нападение. Послезавтра, когда он будет обедать в “Жемчужине”, на него нападут. — Кто ты? — голос матери стал напряжённее. — Я же сказал – неважно. Если хочешь преумножить свой капитал – скупай жидкий гелий-три. Через пять дней его цена взлетит в десятки раз. Я отключился. Мама обязательно попытается предотвратить смерть царевича, даже если не поверит. А когда мои слова подтвердятся – начнёт скупать гелий-три. В прошлой жизни свойства гелия-три стали известны лишь через пять лет – в две тысячи сто семьдесят пятом году. Первой ценность жидкого гелия-три обнаружила Индия и, конечно, тайно использовала его. Впоследствии это привело к Индо-Азиатскому Конфликту, который продлился пять лет. В этой жизни я гораздо раньше распространю информацию о гелии-три и предотвращу бессмысленную войну, на которой погибло столько родных мне людей… Я набрал отца, используя всё то же скрывающее приложение. Отец взял трубку спустя минуту, тоже не включая видеорежим. — Кто? — сурово спросил он. — Тебе нельзя лететь в Европейский Союз в ближайшую неделю. Отложи поездку. Ки Джоу собирается разорвать ваш контракт из-за болезни дочери. Твой управляющий, Фэнг Сяо, уже работает с ним. Отец слушал, не перебивая. Я ему сообщал детали, о которых не узнал бы никто посторонний. Особенно об управляющем. — Фэнг Сяо уже подготовил новый контракт, обратись в Пекинский Банк, сам убедишься. И ещё. Скупай гелий-три, через пять дней он подорожает в десятки раз. Я отключился. Если мой план сработает и отец не полетит в Европейский Союз, наша связь не оборвётся, как это случилось в прошлой жизни. То, что я ему сказал, – чистая правда. Надеюсь, подобного рода сведений хватит, чтобы изменить решение отца. Матери я тоже не соврал – азиаты и правда хотят грохнуть царевича Валентина в рамках плана “Олимп”. И если покушение не предотвратить – оно пройдёт успешно. Я подошёл к окну, раздвинул занавески. В лицо ударил солнечный свет. Через пять дней, двадцать шестого апреля, наступит день Икс. Событие, которое произойдёт, в будущем назовут Затмением. Оно разделит историю Солнечной Системы на до и после. Я получил уникальный шанс – переписать судьбу человечества. И я не собираюсь его упускать. Глава 2. Изначальный Мир Поговорив с дедом, матерью и отцом, я попытался найти в сети Адель. Но у меня ничего не вышло – не смог достать контакт. На данный момент Адель Бельгийская – шестнадцатилетняя девушка, которая ухаживает за своим братом-инвалидом и страдает под гнётом родственников. Единственная подсказка – род Бельгийских. Влиятельная семья в Европейском Союзе. Однако, я нашёл контакты взрослых членов рода, но не младшего поколения. В итоге я оставил бесполезные попытки. Дед прислал мне деньги, и я начал, по мере своих скромных возможностей, скупать жидкий гелий-три. На Земле его невозможно добыть – только получить через распад трития. Но это не касается Луны. Каждая из шести стран Солнечной Системы владеет территорией на Луне и Марсе. Хотя… Вроде у Африканской Конфедерации или нет территории на Марсе, или очень мало. Не помню. Само название “Солнечная Система” не совсем корректное. Но несколько сотен лет назад власти всех стран единодушно сошлись на том, что рано или поздно все планеты Солнечной Системы будут колонизированы – поэтому можно заранее её так называть. Однако на Марсе всё и закончилось – у человечества не хватает ресурсов даже на колонизацию Венеры, не говоря уже о более далёких от Земли планетах. Но вернусь к гелию-три. Из-за действий деда его стоимость подскочила уже на следующий день после нашего разговора. Рынок отреагировал мгновенно. Но пока никто из крупных игроков не обратил на это внимания. Я сумел достать несколько контейнеров с гелием-три и спрятал их дома, под кроватью. Этого мне пока достаточно. В сети я узнал, что Роза Вавилонская предотвратила нападение на царевича Валентина. Маму представили к награде, её влияние усилилось. Царевич выжил, а это может в корне изменить будущее, и мои знания окажутся бесполезными. Но я и так решил кардинально вмешаться в историю. Если этого не сделать – человечество снова погибнет. Повара, кстати, я больше не видел. Мейфен продолжала ходить на завтрак, обед и ужин, делая вид, что между нами ничего не случилось. Отец же перестал посещать семейные трапезы – у него были дела поважнее. Так продолжалось ещё три дня. Двадцать четвёртого апреля отец пришёл на ужин. И хмуро объявил: — Я улетаю на Луну. Неизвестно на сколько. Мейфен тревожно посмотрела на него. — Что случилось? — Неважно, — отрезал Ксин Ли и встал из-за стола, так и не притронувшись к еде. Мейфен злобно на меня глянула и тоже вышла. Сестра последовала за ней. Я же остался за столом – задумчиво ел, размышляя над ситуацией. Почему отца отправили на Луну? Что произошло? После ужина я позвонил деду. Выглядел он недовольным. — Ты знаешь, что все друзья надо мной смеются? — дед грозно нахмурился. — Я купил два предприятия! Ты их стоимость хоть представляешь? Ты хочешь из меня бомжа сделать?! Если ты решил так надо мной пошутить… Дед замолчал. — Нет. Гелий-три и правда скоро взлетит в цене. И ты много заработаешь. Дед очень любит деньги и вкусную еду. Его любое занятие – по вечерам брать пачку банкнот и пересчитывать их. В эти моменты он выглядит так счастливо, что совершенно не хочется его отвлекать. Поэтому, услышав о скорой прибыли, дед немного успокоился. — Ты не знаешь, почему отца отправляют на Луну? — спросил я. — Нет. Твоё обещание ещё в силе? — Да. Через четыре дня я тебе всё расскажу. Можешь узнать, почему отец на Луну летит? Дед хмуро посмотрел на меня и кивнул. Отключился. Утром следующего дня, после завтрака, я снова позвонил деду. — Твой отец разозлил старшую семью, — сходу начал дед. — Он отказался ехать в Европейский Союз. И его отправили на Луну, помогать семье Ли. Можно сказать, что его временно изгнали. Я внутренне вздохнул. Просчитался. Причём сильно. — Я поговорил с Ли Зихао. Сказал, что буду сотрудничать только через Ксина. Зихао, этот старый китайский бомж, обещал подумать. Дед, как всегда, всех подряд бомжами называет. Это его любимое ругательство. Зихао Ли – глава рода Ли. Один из самых могущественных людей Азиатского Содружества. Род Ли известен тем, что изготавливает и продаёт оружие. И металлы, которые в обилии есть у моего деда – Бориса Уральского, очень нужны роду Ли. Поэтому ультиматум деда сработает. Но уже слишком поздно – завтра Затмение. После него вся связь между городами оборвётся, не говоря уже о связи между планетами… — Ты слышал, что учёные говорят? Звёзды померкли. И Солнце как будто слабее светит. — Деда, будь осторожнее. Продолжай скупать гелий-три, можешь не скрываться. — Ты что-то знаешь? — дед нахмурился. — Да. Скоро мир изменится… — Говори прямо, Владислав, — глаза Бориса сверкнули сталью. — Через три дня. Я отключился. Завтра он сам всё узнает. Сейчас же он просто не поверит мне. Да я бы сам себе не поверил… Остаток дня я ничего не делал. У меня нет суперспособностей, я обычный шестнадцатилетний подросток. Моего влияния не хватит, чтобы на что-то повлиять. Да и на что влиять-то?.. Я не знаю. Поэтому и жду Затмения. Чем ближе подходил день икс, тем страшнее мне становилось. Нереальность происходящего до сих пор не покинула меня. Не верится, что я и правда вернулся в прошлое… Угнетённый беспокойными мыслями, я уснул только под утро. А проснулся из-за того, что в дверь барабанили. Я вскочил с кровати в одних трусах и спешно открыл дверь. Напротив стояла бледная Мейли. — Там… Там… — она не могла нормально говорить. Я сразу же начал одеваться. Похоже, началось. — Там… Я подхватил смартфон. Моё сердце замерло, когда я увидел ярко-красный текст. Да, верно. Началось. Вас приветствует Кристалл! Солнечная Система, добро пожаловать в центр Вселенной. Каждый человек имеет шанс попасть в Изначальный Мир и изменить свою судьбу! Всё так же, как в прошлой жизни. Солнечную Систему перенесло из Млечного Пути в совершенно другую галактику – Пирамиду. В центре неё находится невероятных размеров чёрная дыра, которая ведёт в тот самый Изначальный Мир. На каждом электронном устройстве, будь то гаджет, экран или часы, появилось приветствие от Кристалла – непонятной системы, которая запросто обходит любую защиту человечества. — Что делать? — Мейли с непониманием уставилась на меня. Кстати, в прошлой жизни она не приходила ко мне. И неприязни в её глазах я не вижу. Неужели та сцена с мачехой так сильно изменила её отношение ко мне? Или дело в стрессовой ситуации? Скорее всего – и то, и другое. — Пока ничего, — хмуро сказал я, дочитывая текст. — Ждём ответа от правительства. — Сеть не работает. Не получается связаться с отцом… Мейли слегка трясло. Её напугали глобальные изменения. Всех людей они напугали – Солнечная Система неведомым образом переместилась в другую точку Вселенной. Подобное даже звучит сказочно. И сразу после перемещения вся электроника вышла из строя. Каждое устройство, на котором появился текст Кристалла, бесповоротно испорчено. Но не всё так плохо. Солнечной Системе нужно время – вскоре сеть возобновит свою работу, как и всё, что вышло из строя из-за Затмения. Я не в курсе деталей этого сбоя – никогда не интересовался. Но знаю, что со временем люди всё исправят. — Ждём реакцию правительства, — спокойно повторил я, убирая в карман гаджет. Он перестал работать – теперь всегда будет показывать текст приветствия Кристалла. — Но как мы узнаем, что происходит?.. Телевидение и сеть не работают… — Правительство найдёт способ. Сейчас главное – не паниковать. Мейли неуверенно кивнула. Я оделся и спустился – в главном зале уже собралась вся прислуга во главе со злой Мейфен. Прямо сейчас она орала на слугу, потому что тот не мог убрать текст Кристалла с её смартфона… Увидев нас, Мейфен заткнулась и начала зло буравить меня взглядом. Я спокойно сел в кресло и прикрыл глаза. Мне повезло, что я родился в состоятельной семье. Бóльшая часть населения Солнечной Системы очень бедна. Из-за нехватки песка, пресной воды и природных невосполнимых ресурсов человечество остановилось в развитии. Марс – это предел. Пик прогресса давно уже прошёл, и наступило время деградации. Сейчас, когда связь исчезла, больше всего пострадают бедные люди. Голод, разбой, паника – сотни миллионов погибнут в ближайшие дни. И сделать ничего нельзя – это в любом случае произойдёт. Но перемещение в другую часть Вселенной откроет для человечества новые перспективы. На самые мощные компьютеры Кристалл послал файл с картой галактики Пирамида. Помимо сотен новых звёздных систем, расположенных относительно близко к Солнечной Системе, в космосе, недалеко от Луны и Марса, пролетают громадные метеориты, которые можно разобрать на ресурсы. И не стоит забывать об Изначальном Мире, который сам по себе – кладезь новых материалов. И перспектива для людей кажется невероятной – каждый человек получает шанс эволюционировать. Изменить свою судьбу. Мы проторчали в главном зале часов шесть. Мейфен уже давно перестала орать и просто сидела, уставившись в одну точку. Слуги, с молчаливого согласия хозяев, расположились на полу. Ближе к вечеру с улицы донеслись невнятные звуки. Они становились всё громче, пока я не различил слова: — Внимание! Всем оставаться дома! Правительство уже работает над ситуацией! Всем запрещено выходить из дома! Внимание! Всем оставаться… А вот и первая реакция – курьеры на велосипедах с громкоговорителями. Люди в зале вздохнули с облегчением, зашептались. Хоть какая-то ясность. Я встал. Все взгляды устремились ко мне. — Не стоит волноваться, — спокойно посоветовал я. — Уверен, что в ближайшее время правительство восстановит сеть и вы все сможете связаться с родными. Сейчас мы должны ждать и не паниковать. Мейфен фыркнула и ушла к себе. Мейли смотрела на меня, ожидая продолжения речи. Но я не стал больше ничего говорить – вслед за Мейфен поднялся в свою комнату. Точнее – хотел подняться. Увидел краем глаза маленькую девочку. Она сидела на полу, рядом с молодой служанкой. Я подошёл к ней и присел на корточки. — Г-господин? — заикаясь, спросила служанка и поклонилась. Я ей не ответил. Девочке лет пять-шесть. Маленькая для своих лет, светловолосая, зеленоглазая. Под глазами тёмные круги, кожа бледная. — Что с ней? — я поднял взгляд на служанку – пухлую азиатку. — Она болеет, — та сглотнула. — Ваш отец приютил её. Зовут Люда, родители неизвестны. — Мой отец… — пробормотал я, снова глянув на девочку. С прошлой жизни я её не помню. Абсолютно. — Дядя, вы не будете ругать? — тихо спросила Люда. — Нет, — я дотронулся до её волос. Родись у нас с Адель дочь, она была бы похожа на неё… — А зачем вы сидите? — Чем она болеет? — я встал. — У неё кровь больная. Это… смертельно, — служанка села и с жалостью приобняла Люду. — Со мной всё хорошо, — девочка улыбнулась и погладила руку служанки. Я несколько секунд смотрел на неё и встал. — С ней ничего не должно случиться, — приказал я и повернул голову к лестнице. Там, облокотившись о перила, стояла Мейфен. Наши взгляды встретились. Но на Мейфен смотрел не шестнадцатилетний Владислав, нет. Она увидела Бессердечного Доктора. Мейфен задрожала и начала отступать. Чуть не упала. — С ней ничего не должно случиться, — повторил я и пошёл к себе. Уже завтра будет работать радио и все люди узнают о том, что произошло. Что сообщение Кристалла – чистая правда. Вся Солнечная Система оказалась в другой точке Вселенной. Но и это далеко не всё. В каждом более-менее крупном городе Азиатского Содружества на городских площадях появились пятидесятиметровые пирамиды. И если верить сообщению Кристалла, эти пирамиды – порталы, что ведут в тот самый Изначальный Мир. И в Пекине их целых пять. Сразу же найдутся желающие это проверить. И меньше чем через неделю правительство начнёт официально набирать добровольцев – но пока только среди благонадёжного слоя населения. В прошлой жизни Мейфен записала меня в этот список и заставила вступить в пирамиду. Но в этой я сам вызовусь добровольцем. Как я и думал – история повторилась. На второй день после Затмения начало работать общее радио. В узлах почти каждой улицы установили радиоточки, и оттуда шли прямые эфиры. Выступали высокопоставленные члены правительства, учёные, влиятельные бизнесмены. Я терпеливо ждал, оставаясь спокойным. Может, из-за моего поведения все слуги, и даже Мейли, начали беспрекословно следовать моим указаниям. Мейфен злилась, срывалась, угрожала. Но ничего поделать не могла. — …есть данные после первых проверок… — вещала ближайшая к нашему дому радиоточка. Я стоял на тротуаре, облокотившись о металлический заборчик. Рядом в слова диктора внимательно вслушивалась Мейли. Вместе с нами пришло ещё несколько молодых слуг. Со дня Затмения минуло три дня – уже двадцать девятое апреля. Сеть так и не восстановлена, как и сообщение между другими планетами. — …одни очевидцы утверждают, что попали в лес. Другие говорят о гигантском озере, третьи – о пустыне… Радиоточка продолжала вещать. — Как думаешь, что это? — вдруг спросила Мейли. — Не знаю, — ровно ответил я. Мы дослушали репортаж и вернулись домой. Я продолжил терпеливо ждать. Иногда мне хотелось самому пойти на ближайшую площадь и проникнуть в пирамиду, чтобы как можно скорее начать своё развитие. Но нельзя. Вместо этого я каждый день обдумывал свои дальнейшие шаги. Вспоминал прошлую жизнь, составлял планы, прикидывал различные варианты. За несколько лет до того, как вернуться в прошлое, я возглавлял известный исследовательский центр. Тогда я многое узнал об Эвольверах и составил несколько возможных планов своего развития. Так продолжалось ещё два дня. Первого мая правительство объявило о первой волне добровольцев, предупредив, что в Изначальном Мире можно столкнуться как с опасностями, так и с невероятными выгодами. Они приводили в пример первопроходцев, которые успешно пробыли в Изначальном Мире и избавились от смертельных болезней. Или тех, кто поднял свой айкью на треть. Вдобавок правительство обещало всем добровольцам достойные денежные премии за информацию о том, что они увидят по ту сторону пирамид. Такие обещания взволновали людей. Но я знал, что реальность обстоит намного, намного хуже. На самом деле девяносто процентов первопроходцев погибли. А те, кто вернулись, ничего из нового мира не получили. Абсолютно. Только ужасные воспоминания до конца жизни, а вместе с ними – психические проблемы. — Ты куда? — Мейли зачем-то увязалась за мной, когда я вышел из дома. — Пойду записываться. Стану добровольцем, — равнодушно ответил я. — Но зачем? — удивилась Мейли. — Ты разве не слышал дядю Делуна? Он сказал ни в коем случае не записываться. Я не ответил. В прошлой жизни Делун Ли также приходил. Род Ли знает намного больше обычных людей, хоть и далеко не всё. Делун Ли предупредил, что мы не должны становиться добровольцами, – это невероятно опасно. Именно из-за этих слов Мейфен заставила меня отправиться в Изначальный Мир. И в прошлый раз род Ли не заметил этого – он был занят внутренними проблемами. Значит, и в этот раз всё произойдёт так же – никто не помешает мне войти в пирамиду. Какая бы ни была причина – интриги Мейфен или недогляд рода Ли – мне это на руку. — Владислав, ты не должен туда идти, — холодно приказала Мейли. — Мы должны сперва связаться с отцом. — Иди домой, — бросил я сестре. — Я знаю, что делаю. Мейли остановилась. И провожала меня взглядом, пока я не свернул в конце улицы. Не зная её характер, я бы предположил, что сестра сделает что-нибудь неразумное. Например – тоже запишется в добровольцы. Но Мейли никогда не пойдёт против старших. В приёмном пункте стояла длинная очередь. Я порыскал глазами и нашёл знакомого мне человека. Высокий, около двух метров, черноволосый парень хмуро смотрел поверх очереди, спрятав руки в карманы. Худой, жилистый, немного лопоухий. Я пошёл прямо к нему, игнорируя редкие возмущённые шепотки. — Привет. Спасибо, что занял место, — я встал перед ним и протянул руку. — Меня зовут Владислав, я из рода Ли. Парень прищурился. Оглядел меня. Затем вытащил правую руку из кармана и медленно пожал мою. Он не хочет ссориться ни с кем из рода Ли, поэтому не отшил меня. Но было видно, что он вырос не в Азиатском Содружестве. Иначе отреагировал бы по-другому, услышав мою фамилию. — Я Лианг, — ответ парня подтвердил мои предположения. В Солнечной Системе, в каждой из шести стран, основным считается два языка – родной и общий. Каждый должен знать общий язык. Но по акценту можно понять родную страну человека. Лианг тяжело произносит звук “х” и чётко выговаривает последний согласный звук слова. Явно вырос в Европейском Союзе. — Держи, — я протянул ему купюру в пятьсот юаней. Лианг принял её. — Почему решил записаться добровольцем? — спросил я. — Хочу стать супергероем, — Лианг усмехнулся. — И заработать денег. А ты? На самом деле этот парень врёт. У него больная мать, и он надеется, что в Изначальном Мире сможет найти для неё лекарство. — Я хочу развиваться. Лианг хмыкнул. Мы продвинулись по очереди. Больше никто из нас ничего не сказал. После записи в добровольцы я вернулся домой, где встретился с Мейфен. Она улыбнулась мне, её глаза радостно сверкнули. — Удачи тебе в Изначальном Мире, — приторным голосом пожелала она и прошла мимо, обдав запахом дорогих духов. Я поднялся в свою комнату. Внутри меня всё горело от нетерпения. Завтра я окажусь в Изначальном Мире и всё начну сначала. Новая жизнь, новые решения, новые выборы. Я лёг спать, снедаемый ожиданием. Пирамида на крупнейшей площади Пекина, Тяньаньмэнь, внешне не отличалась от той, что стояла здесь в прошлой жизни – такая же серая, мрачная, навевающая тревогу и беспокойство. Она имела четыре громадных входа. В два люди заходили, из двух – выходили. Уже сейчас вокруг каждого прохода построили здания, в которых каждого человека будут проверять и, если понадобится, допрашивать. Солдат хватало. — Ты и правда пришёл, — ко мне подошёл Лианг. Немного бледный, но решительно настроенный. В руках он держал металлическую биту. — Да. Ты не сможешь взять оружие с собой – пирамида не пропустит. — Слушай, что будешь делать внутри? — Лианг с сомнением посмотрел на биту, но продолжил держать её. На самом деле такое ограничение стоит только для обычных людей. Как только человек станет Эвольвером, он сможет брать с собой небольшие предметы. — Выживать, — я пожал плечами. — Думаешь, там настолько опасно? — Гораздо опаснее, чем ты думаешь. После моих слов Лианг скривился, сжал кулаки. Но своего решения не изменил. Процедура прохода внутрь пирамиды была до неприличия проста – у нас проверили документы, забрали всё, кроме одежды, и пропустили. — Встретимся внутри, — я подмигнул Лиангу, который пока возился с документами, и ступил внутрь. Прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть от вспышки. Никаких особенных ощущений не испытал. Секундой ранее был на Земле, в Пекине. А потом шаг, и я внутри Изначального Мира. В уши ударил шум птичьего пения. Запах свежей травы, приятный ветерок – погода совершенно отличалась от таковой в Пекине. Я глубоко вдохнул и улыбнулся. Наконец-то. В голове раздался голос: Приветствую вас, Владислав! Вы находитесь в Изначальном Мире. Через сутки вы сможете вернуться в свой мир. Правое запястье зачесалось, на нём появилась тусклая татуировка – равнобедренный треугольник, острием указывающий на сгиб локтя. Перед глазами возникла следующая надпись: Имя: Владислав Ли-Вавилонский. Раса: Человек. Чистота ДНК: 0% Направление развития: - Я с лёгкой улыбкой провёл пальцем по татуировке. В последние дни мне её сильно не хватало. Рядом раздалось рычание. Из зарослей вышел зверь. Чёрная пантера с голубыми ушами и такого же цвета хвостом. Она смотрела на меня и скалилась. Я равнодушно заглянул ей в глаза. Пантера прыгнула, размываясь в чёрно-голубую полоску. Сверхскорость. Я упал, и пантера пролетела надо мной. Она приземлилась на все четыре лапы и снова прыгнула на меня. Я был готов к этому и успел спрятаться за деревом. Пантера вновь промахнулась. Я начал карабкаться по дереву, перебирая руками и ногами. Щёлк! Едва успел увернуться – там, где только что была моя голова, приземлилась маленькая белка с неказистыми мускулистыми лапами. Острые когти вонзились в дерево, пасть скривилась в оскале, обнажая два передних острых, как лезвия, зуба. Я среагировал моментально – схватил белку за загривок и метнул её вниз, прямо на пантеру. Сразу же раздался визг и звук разрываемой плоти. Я ловко перелез на другую сторону дерева и спрыгнул. Побежал. В прошлой жизни я не привлёк эту пантеру. Как только я появился в лесу – сразу же побежал куда глаза глядят, в ужасе от происходящего. Но сейчас всё по-другому. Продолжая бежать, я ловко увернулся от спрыгнувшей сверху зелёной змеи. Пнул её в голову и снова побежал. У меня несомненное преимущество перед остальные людьми – я прекрасно знаю повадки местной живности. Знаю её слабые и сильные стороны, могу использовать их во благо себе. Впереди, на возвышенности, показался частокол. — Я человек! — крикнул, предупреждая защитников. Забежал на гору и перешёл на шаг. Сердце стучало как бешеное, в ушах бил барабан. Не привыкло это тело к таким нагрузкам. — Как зовут? Откуда ты? — хмуро спросил рыжебородый мужик, держа в руках самодельное копьё. Он стоял на деревянной башенке, сразу за частоколом. — Владислав, из Азиатского Содружества. Город Пекин. Шестнадцать лет. — Пройди вдоль стены, налево. Там тебе откроют, — рыжий махнул в сторону. При перемещении через пирамиду каждый человек попадает на вершину горы и получает татуировку треугольника на правом запястье. Изначальный Мир состоит из тысяч подобных гор, и все они связаны между собой горными хребтами, играющими роль каменных мостов. На каждой горе своя экосистема и свои звери. Как и в прошлой жизни, я появился на горе, которую в будущем назовут пик Син Шан. На горах есть места, которые избегают звери. Частокол, вдоль которого я иду, построен именно вокруг такого места. И в будущем он станет стеной нового города. Но до этого времени ещё далеко. — Какой молодой… Что ты тут делаешь? — у деревянных ворот меня встретил хмурый старик. Он оценивающе оглядел меня и впустил внутрь. Поселение только-только начало зарождаться, со времени Затмения прошло меньше двух недель. Здесь не было домов – только круговые лавочки, на которых отдыхали люди. Все ждали, когда пройдут сутки, чтобы выбраться из этого места. В основном стройкой занимались люди из Африканской Конфедерации и Индии – правительства этих стран с Затмения сотнями тысяч сгоняют людей в Изначальный Мир, совершенно не считая потери. Особенно Индия со своей кастой клеймённых рабов. Старику я ничего не ответил – вошёл и начал оглядываться. В прошлой жизни я быстро нашёл это место. И впоследствии присоединился к небольшой группе. Лианг, кстати, тоже в ней состоял. Оттуда я его и знаю. Я остановился перед полукруглой лавочкой, на которой сидели три подростка – светловолосая девушка, одетая в зелёный охотничий костюм, темнокожий лысый мускулистый парень и хрупкая на вид азиатка, сжимающая в руках деревянный кол. Троица выглядела устало. И отличалась от остальных в этом поселении молодостью. В прошлой жизни именно из-за возраста я был ими принят. Но сейчас они даже друг друга не знали. — Я Владислав. Из Азиатского Содружества. Мне шестнадцать, — представился я. Троица молча уставилась на меня. Первой ответила светловолосая девушка. — Мирослава. Русь, шестнадцать лет. Голос у Мирославы был таким, как я его помнил, – тихим, ласковым. И сама девушка казалась очень нежной, её подсознательно хотелось защищать. Когда я впервые её увидел в прошлой жизни, долго не мог отвести глаз – красивые светло-голубые глаза, идеальная фигура, а волосы цвета пшеницы, которые поддерживал зелёный ободок, спадали назад, ниже середины спины. Но больше всего привлекал её характер – мягкий, добрый. Я внимательно посмотрел ей в глаза, вспомнив, как она погибла. Самая первая из группы, ей буквально оторвали голову. Она смутилась и потупилась. — Думиса. Африканская Конфедерация, — громко представился темнокожий парень. — Мне восемнадцать. Басистый голос, шрам от зашитой заячьей губы, выступающие вперёд надбровные дуги. Думиса был похож на бандита, но это впечатление неверно. — Нацуко, Азиатское Содружество, Токио, — тихо-тихо заговорила вторая девушка. — Мне пятнадцать. Нацуко маленького роста, с острым взглядом, чуть поджатыми губами и бледной кожей. От обычной азиатской девушки её отличали волосы – короткие, до плеч, необычно окрашенные. Некоторые пряди блестели серебром, ярко выделяясь на фоне черноты основной части волос. Несколько секунд мы молчали. Думиса хмуро смотрел мне в глаза, Мирослава разглядывала ногти, а Нацуко с прищуром изучала меня. Раздались шаги. К нам подошёл Лианг, держась ладонью за кровоточащую щёку. — Ненавижу белок, — буркнул он мне. Я мысленно улыбнулся. А вот и последний член группы. — Представься ребятам, — я кивнул на троицу. — Будем в группе работать. Думиса приподнял брови, Мирослава с удивлением посмотрела на меня. Нацуко нахмурилась. — Я Лианг. — Страна, возраст, — подсказал я. — Азиатское Содружество, восемнадцать лет. — А с чего ты взял, что мы объединимся? — хмыкнул Думиса, вставая со скамьи. — Мне и одному хорошо. — Нам нужно убить зверя. Сомневаюсь, что есть другие способы начать эволюцию. Не один я это понимаю, верно? Мне никто не ответил. — В группе будет легче. У меня уже есть идеи, как убить зверя. — Правда? — подала голос Мирослава. — И как?! Они же все очень сильные! Я улыбнулся кончиками губ. Если не ошибаюсь, то о первом Эвольвере общественность узнает в двадцатых числах мая – через месяц после Затмения. Но в моих силах значительно приблизить этот срок. Уже сегодня, в только-только зародившейся группе молодёжи, появится первый Эвольвер человечества, имя которого прогремит на всю Солнечную Систему. — Идём, расскажу всё по дороге. 
| |
| Всего комментариев: 0 | |
