20:53 Б. Беломор. Курс на юг | |
Б. Беломор. Курс на югК повороту стоять! - 3 книгановинка февраля После серии неудач гордая Британия запросила наконец пощады. И пока дипломаты главных европейских держав перекраивают карту мира на международной конференции в городе Триест, вспыхивает новый конфликт, далеко от Балтики и Средиземного моря, в водах, омывающих самую дальнюю оконечность Южноамериканского континента.И тут, конечно, не обошлось без уже знакомых нам героев: все трое, в новых ролях и на новых должностях, принимают в событиях самое активное участие. Другие воды... Другие звезды... Другие интересы. Но так или иначе, дело все равно решают мины, тараны, броня, пушки боевых кораблей и, конечно, выучка, отвага и самоотверженность тех, кто несет на них службу. Кроме того, друзьям придется проявить себя и на фронте тайной войны. Здесь, на самом краю света, у Российской империи могут возникнуть достаточно неожиданные интересы... Автор:Беломор Б. Редакция: Ленинград Серия: Военная фантастика ISBN: 978-5-17-151100-5 Страниц: 352 Выпуск 237 Иллюстрация на обложке Владимира Гуркова 
Содержание цикла К ПОВОРОТУ СТОЯТЬ! на сайте Попаданец1. К повороту стоять! (2019)2. Следовать новым курсом (2021)3. Курс на юг (2023) 
Литрес Книга 1 Б. Беломор. К повороту стоять!. Книга 1
Балканская война 1877–1878 годов не закончилась обидным для России Сан-Стефанским миром. Войска Белого генерала Скобелева входят в Константинополь, в ответ Британия посылает свои эскадры в Босфор и на Балтику. Русские башенные канонерские лодки и минные катера – против грозных броненосцев Роял Нэви. Форты Кронштадта и Свеаборга – против орудий Армстронга и Витворта. Яростные морские сражения, успех которых решают таранные удары, мины и… очень большие пушки! А где-то в чужих широтах русские военные клиперы, подобно спущенным с поводков гончим, уже вырвались на торговые пути – океанская охота началась! Останется ли Британия Владычицей морей? И на фоне этих грандиозных событий – история юного мичмана, выпускника санкт-петербургского Морского корпуса, получившего своё первое назначение на балтийский монитор «Стрелец». На нём он и примет свой главный бой. 249.00 руб. Читать фрагмент Книга 2 Б. Беломор. Следовать новым курсом. Книга 2
Балканская кампания 1877–1878 гг. переросла в масштабное противостояние между Россией и Великобританией. На этот раз театр военных действий – Индийский океан, Атлантика, Средиземное море, воды, омывающие Африку и Северную Америку. Судьбы целых стран будут решать броня, тараны и пушки – но, главное, отвага и верность присяге. Три вчерашних мичмана уже приобрели бесценный боевой опыт – и готовность до последнего вздоха сражаться с врагами Российской империи. 249.00 руб. Читать фрагмент Книга 3 Б. Беломор. Курс на юг. Книга 3
После серии неудач гордая Британия запросила наконец пощады. И пока дипломаты главных европейских держав перекраивают карту мира на международной конференции в городе Триест, вспыхивает новый конфликт, далеко от Балтики и Средиземного моря, в водах, омывающих самую дальнюю оконечность Южноамериканского континента. 149.00 руб. Читать фрагмент Б. Беломор. Курс на югПролог21 марта 1879 г. Юг Тихого океана. Побережье Чили. В близи порта Икике Струя из брезентового рукава, направляемо го руками смуглолицего матроса, окатила палубу. Вода расплескивалась по сторонам прозрачными искрящимися брызгами, но ручейки, стекающие в шпигаты, были мутными, розовыми от смытой с тиковых досок крови. Порядок на военном корабле прежде всего, даже если огромные стволы еще теплые от недавних выстрелов, если броня башни и каземата испещрена следами попаданий, а краска, предмет особой заботы всякого боцмана, ободрана осколка ми и щепками от разбитого вражескими снарядами рангоута. Кровавые лужицы пятнали изуродованную палубу, скапливаясь в трещинах и выщербинах тиковых досок, там, где по ним прошлись очереди картечницы. Когда бомба, пущенная с дистанции в полтора кабельтова из башенного орудия, разнесла один из котлов «Эсмеральды» и перебила всех, находящихся в кочегарках, корвет потерял ход. Правда, попытка ударить тараном перуанцам не удалась, но картечный залп из пары десятидюймовок (бой к тому моменту велся уже не на пистолетной, а на ножевой дистанции) прошелся по вражеской па лубе метлой смерти. Командир корвета капитан Артуро Пратт, под гоняемый то ли безумной храбростью, то ли осознанием неизбежного конца, перепрыгнул на воз вышающийся бак монитора, размахивая саблей и револьвером. Увы, команда не поддержала его порыв, и за Праттом последовал только один человек, сержант морской пехоты. Оба храбреца не медленно были застрелены, «Уаскар» же дал задний ход, отошел на половину кабельтова и снова ринулся на таран. Тогда-то остатки команды несчастной «Эсмеральды» и кинулись в отчаянии на абордаж — и могли бы добиться успеха, если бы не «гатлинг», встретивший осатаневших после героической, но совершенно бессмысленной гибели Пратта чилийских матросов. Тяжелые пули прошивали челове ческие тела, раскалывали тщательно выскобленные тиковые доски и бессильно отскакивали от броневой палубы. Дюжина человек была сметена в считаные секунды. Это их кровь смывали сейчас в шпигаты бурлящие струи воды. — Поздравляю вас, сеньор адмирал! — Голос вахтенного офицера прерывался от восторга. — Это грандиозная победа! Теперь чилийцы сто раз подумают, прежде чем выйти в океан! Мигель Грау досадливо поморщился. Ему от чего-то сделалось неловко за мальчишку. Еще один такой наивный энтузиаст лежит сейчас с маленькой дыркой посреди лба в судовом лазарете — единственная жертва этого боя. Впрочем, единственная ли? — Прислушайтесь, мичман… — Он указал сло женной подзорной трубой на зюйдовую сторо ну горизонта, откуда то и дело доносился глухой гул. — Что скажете? Юноша с недоумением воззрился на началь ство. — Орудийная канонада, сеньор адмирал. Ду маю, это «Индепенденсия» добивает «Ковадонгу». «Индепенденсия», броненосный фрегат британ ской постройки, под командой капитана первого ран га Хуана Гильермо Мура, сопровождала «Уаскар» в этом рейде. В самом начале боя, когда монитор сце пился с незадачливой «Эсмеральдой», адмирал пе редал Муру приказ: преследовать второй чилийский корабль, канонерку «Ковадонга», пытающуюся уйти, прижимаясь к прибрежному мелководью. — У наших преимущество в ходе почти в два узла, — продолжал тем временем мичман. — Так что чилийцам от них не… Адмиральский указующий перст, обтянутый белым шелком, взлетел к небесам. — Повашему, мы слышим главный калибр «Индепенденсии»? Мичман прислушался — и недоуменно нахму рился. — Пожалуй, вы правы, сеньор. Для семи дюй мов звук несколько… жидковат. — А я о чем? Чилийская же канонерка несет семидесятифунтовки, и я готов поклясться моща ми СантаРозы де Лима, что это их нежный голо сок. А теперь спросите себя: почему молчат пушки фрегата? И дождавшись, когда лицо сопляка нальется краской смущения, добавил: — Тото, мичман. Боюсь, мы выиграли всего лишь первое и далеко не самое крупное сражение тяжелой войны. Командуйте штурвальным пово рот. Идем на помощь Муру. Чтото у меня дурные предчувствия… — Вижу дымы! — заорал сигнальщик. — Мачты вижу! Два судна на зюйдзюйдтеньост! Дистан ция… Адмирал, не дожидаясь, пока унтер закончит возиться с микрометром Люжоля, раздвинул свою подзорную трубу (новомодных апризматических биноклей он не признавал), подкрутил резкость, вгляделся и нахмурился. Увиденное ему реши тельно не понравилось. На горизонте ясно различались в оптических стеклах два комплекта мачт. Один принадлежал га фельной шхуне. «Ковадонга», чилийская канонерка! И второй: куцые, укороченные перед боем по самые бочкообразные боевые марсы мачты «Индепенден сии», красы и гордости флота Республики Перу! Но… почему эти мачты так нелепо перекошены? Предчувствия не обманули адмирала. Пресле дуя «Ковадонгу» и конвоируемый ею пароход «Ла мар», командир броненосного фрегата допустил роковую ошибку. Не добившись успеха в стрель бе из погонного орудия (единственная попавшая в цель бомба пронзила, не разорвавшись, дере вянный корпус канонерки), он утратил хладно кровие и попытался завершить схватку таранным ударом. Но не тутто было: командир «Ковадон ги», тридцатишестилетний капитан первого ран га Карлос Конделл, умело маневрировал на мел ководье вблизи берега, раз за разом уворачиваясь от смертоносного бивня. И — удача любит храбрецов! Когда «Индепенденсия» приблизилась на один кабельтов и уже готова была поразить хруп кое суденышко своим носорожьим бивнем, пуля, пущенная со шканцев, насмерть поразила рулево го. Продолжая начатый поворот, бронированный утюг на полном ходу вломился на каменистую банку — и замер с сильным креном на правый борт. На этом сражение закончилось, началось изби ение. Могучий главный калибр броненосца сразу стал бесполезен — на огонь «Ковадонги» отвеча ла единственная картечница Гатлинга. А Конделл не торопясь зашел на «Индепенденсию» с кормы и принялся громить ее продольными залпами. И пока не возникла на горизонте единственная мачта «Уаскара», успел всадить в броненосец дю жину разрывных бомб. После чего помахал перуанцам ручкой и отправился догонять «Ламар». Мигель Грау, провозившись до ночи с попыт ками стащить искалеченный броненосец с мели, плюнул и приказал Муру сжечь «Индепенденсию», предварительно сняв с нее пушки. И даже из этого мало что получилось: матросы, измотанные долгим боем, переправили на берег лишь две бесценные (с современной артиллерией у перуанцев дела об стояли неважно) армстронговские семидюймовки. Так что адмирал в итоге оказался прав: это была лишь первая победа. К тому же, как выяснилось, пиррова, ведь даже такому неисправимому энтузи асту, как вахтенный мичман «Уаскара», не доста ло бы оптимизма назвать равноценным размен бро неносного фрегата, самой мощной боевой единицы перуанского флота, на старый деревянный корвет. Часть первая Игры джентльменов I Май 1879 г. Англия. Лондон За три месяца до описываемых событий Улицы ПэллМэлл и СентДжеймсстрит, рас ходящиеся от СентДжеймсского дворца, рази тельно отличаются от неухоженных улочек, тяну щихся всего в нескольких кварталах оттуда. Здесь настоящий имперский Лондон: выскобленные до блеска мостовые, строгие, как премьерминистры, констебли, великолепные лошади в дорогих эки пажах. Район слывет джентльменским оазисом, оплотом холостяцкой жизни лондонского обще ства. Его так и называют: Клабленд. Тринадцать джентльменских клубов, оплот традиций, оплот политической и общественной жизни лондонской элиты. Вернее сказать, мужской ее части — жен щины в заведения Клабленда не допускаются ни при каких обстоятельствах. Клабленд начинается от площади Ватерлоо, у самого подножия мемориала гвардейцам в ши нелях и лохматых медвежьих шапках, погибшим в Крымской войне. Фигуры эти, как и фигура Флоренс Найтингейл, первой, если верить британским историкам, сестры милосердия, отлиты из бронзы русских пушек, взятых в захваченном Севастополе — весьма, весьма актуальное напоми нание в свете текущей политики Британской им перии. Увы, сравнение это отнюдь не в пользу дня сегодняшнего… Итак, Клабленд. Средоточие лондонской по литики. «Реформклуб» лейбористов и оплот их политических недругов, консервативный «Карл тонклуб». А неподалеку — «Клуб путешествен ников», членам которого вменялось в обязанность хотя бы раз в год удаляться от Лондона не менее чем на пятьсот миль. Другая достопримечатель ность этого клуба — комната под названием «Ко фейная», единственное место в клубе, где нельзя пить кофе. «Если вы уже стали членом клуба, примите наши поздравления, однако не стоит привлекать излишнее внимание к этому. Даже если клуб вхо дит в число знаменитых, сообщить о своем новом статусе полагается как бы между прочим, спокой но, слегка небрежно. Если вы пригласили в клуб гостя, имейте в виду, что он может быть не знаком с его прави лами, и лучше рассказать о них заранее. Встречай те гостей у входа, а еще лучше — приходите вместе с ними. Если же пригласили вас, имеет смысл за ранее уточнить у приглашающего нюансы. Недопустимо обсуждать в публичных беседах доходы, семью, детей; о политике тоже лучше не говорить, для этого есть специально отведенное время и место. Не стоит также блистать неуме ренным остроумием. О чем же говорить, о погоде? Как ни удивительно, но именно о ней. Погода — очень важная тема, ее можно обсуждать с различ ными нюансами и примерами, не боясь никого за деть...» Нет, не о погоде беседовали двое, с комфортом устроившиеся в креслах у большого мраморного камина, главного украшения «Кофейной». Если состояние атмосферы и занимало этих достойных джентльменов, то лишь в краях, весьма и весь ма отдаленных не только от ПэллМэлл и Сент Джеймссквер, но и от меловых утесов Дувра, окаймляющих юг Англии. — Вам следует поторопиться, друг мой. Эска дра выходит из Портленда через неделю, чтобы оказаться в Южной Атлантике до начала сезона весенних штормов. А вам, прежде чем подняться на борт посудины ее величества, предстоит еще ви зит в Париж — по тому же делу, — говорил невы сокий джентльмен с круглым, украшенным пыш ными усами лицом, что делало его до некоторой степени похожим на сэра Рэндольфа Черчилля, известного возмутителя спокойствия в Палате об щин. Часовая цепочка, свитая из золотых нитей в виде якорного каната, неприметная орденская розетка в петлице фрака и полустертая татуиров ка в виде якоря у основания большого пальца вы давали в нем моряка. — Для вас приготовлена каюта на корвете «Боадицея». Капитан предупрежден, никто не бу дет докучать вам вопросами. Для команды вы — ученыйлингвист, отправляющийся изучать язы ки племен Южных Анд. — Слабовато верится, милорд, — отозвался вто рой джентльмен. — Чертовы репортеры растира жировали мою физиономию по всем лондонским печатным листкам. Теперь меня каждая собака уз нает, если обнюхает… И верно, внешностью он обладал весьма при мечательной: лет пятидесяти или немного боль ше, очень смуглое костлявое лицо с широким лбом и раздвоенной бородой. Левую щеку укра шал глубокий уродливый шрам. Бросалась в гла за трость с массивным набалдашником из слоно вой кости и инкрустацией в виде арабской вязи, украшающей темный, почти черный дуб. Вопреки принятым в клубе порядкам смуглолицый не от дал трость при входе лакею, а взял с собой и вертел в пальцах даже сидя в кресле. — Ну, так вы сами и виноваты, дорогой Ри чард! После ваших скандальных публикаций о лю бовных обычаях обитателей Востока газеты в вас души не чают… на свой манер, разумеется. Вы для них — постоянный источник скабрезностей, скан далов и увлекательных историй. — Не стоит преувеличивать, милорд. — Сму глолицый скривился в усмешке, которую впечат лительный человек мог бы назвать оскалом. — Ког да это было! С некоторых пор я торчу безвылазно на консульской должности в Триесте и веду жизнь до отвращения благочестивую и размеренную. — Как, например, во время недавнего визита на Ближний Восток? — И моряк тонко усмехнулся в усы. — Кстати, русские до сих пор считают вас погибшим. Не стоит разочаровывать их, дорогой Ричард, тем более что дела вам предстоят весь ма серьезные. На вашем месте я бы сбрил бороду, все же так вас будет труднее узнать. — Кому надо, узнают, — буркнул смуглолицый, машинально потерев шрам. — Я прибуду на борт «Боадицеи» перед самым выходом в море, а уж там пусть узнают сколько угодно. Надеюсь, на воен ных кораблях ее величества нет русских шпионов? — Я бы тоже хотел на это надеяться, — вздох нул моряк, — хотя теперь ни в чем нельзя быть уве ренным. Наши агенты в Петербурге докладывают, что при русском адмиралтействе создан особый департамент, занимающийся исключительно раз ведкой. Кстати, возглавляет его ваш старый знако мец граф Юлдашев. Не забыли, надеюсь? — Такое, пожалуй, забудешь… — Сухие, похо жие на узловатые корни пальцы стиснули шафт трости. — Ведь это его я должен благодарить за срыв операции в ПортСаиде. — Ничего, друг мой, срывы случаются у кого угодно, — примирительно отозвался собеседник. — Даже у великого Шекспира были неудачные стро ки. Но теперь все в ваших руках. Он взял с каминной полки большой конверт темнокоричневой бумаги, запечатанный пятью вишневыми сургучными печатями. — Здесь подробности вашего нового задания. Документы, рекомендательные письма к некото рым высокопоставленным лицам в Чили и Арген тине. Вы ведь, если мне не изменяет память, быва ли в тех краях? — Память вам не изменяет, — сухо отозвался смуглолицый. — Я несколько лет состоял в долж ности консула в бразильском Сантусе и немного попутешествовал по стране. — Немного — это когда вы пересекли конти нент с востока на запад и встретили Рождество, отстреливаясь в Андах от враждебно настроенных индейцев? А когда такая спокойная и размеренная жизнь вам наскучила, отметились на фронтах ка който мелкой местной заварушки? — Если вам угодно назвать мелкой заваруш кой жуткую резню, которую уругвайские мясники учинили в Парагвае вместе со своими союзника ми из Бразилии и Аргентины, то да, сподобился, побывал. И желал бы поскорее забыть о том, чему стал там свидетелем. Три тысячи детских трупов на поле сражения при АкостаНью до сих пор ви дятся мне в ночных кошмарах. — Нуну, друг мой! — И моряк примиритель но поднял перед собой ладони. — Не стоит при нимать это так близко к сердцу. Туземцы, если, конечно, оставить их без присмотра, режут друг друга, предаваясь этому занятию с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Зато во время своих латиноамериканских странствий вы переве ли на английский местные сказания аборигенов, а заодно и бессмертные поэмы великого Камоэн са. Надеюсь, вы владеете испанским не хуже, чем португальским? Вопрос был праздным. Обоим было отлично известно, что смуглолицый, будучи чрезвычай но одаренным лингвистом, болееменее уверенно владел несколькими десятками языков и наречий, включая арабский, суахили и язык индейского племени тупитупи. — Так вот, дружище, это задание — ваш шанс реабилитироваться в глазах первого лорда Ад миралтейства, а то и самого премьерминистра. Они, знаете ли, косо смотрят на вас после провала в ПортСаиде. И тогда… — Тут моряк сделал мно гозначительную паузу. — И тогда, надеюсь, я смогу назвать вас сэром Ричардом Фрэнсисом Бертоном. 
| |
| Всего комментариев: 0 | |