19:15 Антон Скрипец. Московит. Игра на выживание | |
Антон СкрипецМосковит. Игра на выживаниеРедкая книга
Спасти юную красавицу-княжну, разоблачить государственный заговор, стать участником штурма мощной крепости и с саблей наголо вломиться на коне в строй вражеской рати - всё это замечательно, если ты – геймер, проводящий тестирование новейшего квеста, основанного на исторических событиях 16 века - войне Московского княжества с польско-литовским союзом.Но через некоторое время тестировщик, бывший майор ВДВ Российской Федерации Денис Насонов начинает понимать, что вокруг него не виртуальная реальность, а "настоящее прошлое", в котором уже взят Смоленск и впереди битва под Оршей. "Горячие клавиши" выхода игры не работают, и поэтому добираться до финала придётся своим ходом. Сумеет ли Денис пройти длинный путь, на котором его ждут кровь, предательство и плаха? М.: Эксмо, Яуза, 2021 г. Серия: Героическая фантастика. Только новинки! Тираж: 2000 экз. ISBN: 978-5-04-122852-1 Страниц: 352 Автор: Скрипец Антон Николаевич Антон Николаевич Скрипец — современный российский писатель-фантаст, автор романа о «попаданцах» из прошлого в будущее. Литературным творчеством всерьёз начал заниматься в 2014 году, публикуясь на сайте Проза.ру. Первая публикация «в бумаге» состоялась в сентябре 2018 года, когда издательства «Эксмо» и «Яуза» выпустили в серии «В вихре времён» дебютный роман автора «Пулемёт для витязя», в котором дружинники киевского князя очутились в далёком будущем. Московит. Игра на выживание
Глава 1Из всей животины в хуторке осталась толь ко одна, зато до ломоты в зубах надоедли-вая шавка. Она кидалась под копыта чуть ли не каждого коня, захлебываясь от очумелого, пе реходящего в хрип и чудом не выворачивающего ее наизнанку лая. Ротмистр Торунский очень сильно подозревал, что и хозяевам своим она наскучила так, что оставили ее здесь нарочно. Чтобы какой-нибудь чужак между делом наступил на башку. Чего , кстати, едва не сделал Стась. - А ну, пшла! - гаркнул он, махнув разбитым сотней походов сапогом в сторону дворнягиного зада. Здоровяк в мятом, будто пожеванном, жупане вышел из покосившегося сарая с серыми стенами, а появления внезапной опасности с тыла псина не ожида ла. Но, надо отдать должное ее сноровке и, видимо, горькому жизненному опыту, быстро в изменившихся обстоятельствах сориентировалась - тонко при взвизгнув, поджала хвост и бурой тенью метнулась к ближайшему плетню. Забилась где-то в траве, чуть перевела дух и снова запустила свою хриплую лаю щую шарманку. - Даже курицы одной не оставили! - сплюнул из под пышной мочалки усов под ноги Стась. Судя по глубокой колее, оставленной несколькими возами, да изрядно вытоптанной копытами траве по обе стороны проселочной дороги, двинули хуторяне в лес. Конечно, догнать их ничего не стоило. По такому-то следу. Да только смысл гонять добрых боевых ко ней за какими-то оборванцами. Чего с них взять? Раз ве что посечь схизматиков нагайками. Так это всегда успеется - мало их, что ли, в Литве? К тому же, как ни крути, союзники. Хутор-то его обитатели покинули наверняка не из-за их отряда. Мо сковитов ждали. Те упорно давили Смоленск уже тре тий год, всякий раз нависая над его стенами огромной ратью и опустошая ради ее прокорма все окрестные земли. Но за это время хуторяне научились угадывать приближение разгонных отрядов. Тут же грузили все пожитки на телеги - и бежали. Наверняка загодя вы копав на такой случай в лесу землянки. - Да с чего бы им ее оставлять? Пузатый десятник Гловач, по своему обыкновению, правил оселком любимый кинжал. Он развалился на крыльце опустевшей крестьянской халупы, лениво щуря глаза, втиснутые между пухлыми щеками и тяже лыми веками. - Так мы ж, ежели чего, на их стороне. - Стась за метил на полах жупана непонятно как налипший бе лый пух и остервенело принялся его стряхивать. Зная его не особенно терпеливый характер, ротмистр ис кренне ждал, когда же, не добившись на этом поприще успеха, тупой медведь выхватит тесак и начнет поло совать перья им. - А им какая разница, кто сожрет их кур - ты или московит? Новак. Этот даже с коня слезать не стал. Так и торчал в седле, августейше поводя взглядом то ли поверх соломенных крыш, то ли вообще поверх все го, что его окружало. Включая боевых побратимов. Впрочем, ротмистр, хоть и был туг главным по званию, сильно сомневался, что этот франт может кого-то из них назвать таким словом. Один расшитый золотыми нитями кушак Новака стоил дороже обоих пистолей Торунского. И хотя был он обычным воякой, даже не десятником, кошель его никогда не казал дна. В основ ном потому, ходили слухи, что приходился незакон ным отпрыском одному из магнатов. Польских чи ли товских - бог знает. В любом случае ротмистр с высокомерной обра зиной был согласен. Пусть даже никогда вслух бы в том не признался. Он знал каждого из своих людей и мог предположить, что, останься крестьяне дома, наверняка подверглись бы экспроприации части сво его имущества <,на нужды союзных войск,>. И интерес этих войск наверняка бы коснулся не только съест ных припасов, но и того, что находилось под подо лом местных баб. На все это Торунский, как правило, смотрел сквозь пальцы. Особенно когда дело доходи ло до интереса добрых католиков к жалким пожиткам православных схизматиков. Коих в Литве обитало го раздо больше, чем, откровенно говоря, можно было стерпеть. В любом случае здесь их ничего больше не держало. Они выслеживали некий московский обоз. Его нужно было разбить и увезти из него самое ценное. И если в опустевшем хуторе не нашлось и следов таинствен ного каравана, следовало поискать их в другом месте. Встретившись глазами с Гловачем , Торунский едва заметно кивнул. Десятник, будто только этого знака и ждал, с кряхтеньем воздел себя на ноги, сунул кин жал в ножны, а точильный камень - в притороченную к седлу суму. Кашлянул, огляделся, гаркнул: - По коням! Именно после этих его слов на них навалились все последующие неприятности. Ни дать ни взять решили, будто команда эта касается именно их. * * * Откуда взялись эти двое - поди знай. То, что на всех въездах-выездах из хуторка расставлены его карауль ные, ротмистр знал совершенно точно. Тем не менее эта парочка преспокойно вышла из за угла крестьянской хибарки и без всяких сомнений направилась прямо к польскому разъезду Что вообще то было странно, учитывая их наряд, в котором легко угадывались особенности московской воинской зброи. Причем выглядела она так, будто до сего дня никто ни когда ее на себя не напяливал. Одинаковые железные пластины укрепляли толстый кожаный куяк, из-под ру кавов, доходивших до сгиба локтя, выпрастовывалась, искрясь на солнце, тонкой работы кольчуга, половин ки наручей стянуты друг с другом не успевшими по жухнуть от постоянного использования ремнями. Даже шишаки с поднятой стрелкой и толстого плетения бар мицей - одинаковые. Разве что размеры разнятся. - Здравы будьте, бояре! Выйдя на середину двора, гаркнул, растянув губы в неестественно дружелюбной улыбке, более низкий и сухопарый московит. Лицо его так и лоснилось же манной красотой, а чистоте и ухоженности перехва ченных красноватой тесемкой волос позавидовала бы всякая панночка. - Это где ж ты, скоморох, бояр увидел? Ни литви нов, ни москалей туга нема. Сапоги сам сымешь аль с покойника стягивать? Стась умел смотреть в корень проблемы. Который, впрочем, в его случае всегда лежал на поверхности. Хочется есть - надо отрубить пробегающей мимо ку рице башку. Прохудились сапоги - снять вот с такого подвернувшегося под руку шута. Тем более что сапоги в данном случае тоже не выглядели пережеванными долгими странствиями. Вообще ни единая пьmинка не успела прицепиться к их нарядным бокам. Торунский сунул большие пальцы за пояс, так, что бы в случае чего сподручнее бьmо схватиться за руко ять шестигранной булавы. На то он и бьm ротмистром разгонного отряда, что мыслить мог не только о своих мозолях, пузе да о том, где после трапезы можно на дергать листья лопуха помягче. Здоровяк Стась бросил этим двойняшкам недвусмысленный вызов, но никак нельзя было сказать, что слова его хоть немного заста вили их напрячься. Хотя моментом впечатлилась даже брехливая псина. Умолкла она в тот же миг. Но баба с бородой лишь ощерила свои неестественно белые и ровные зубы в еще более широкую и непотребно красивую улыбку. - Зачем же так грубо? - продолжал скалить бело снежный частокол в своей пасти московит. - Мы при шли вам помочь... - Если сапогами, то милости просим, кидайся брюхом на мою саблю! - как обычно, хохотнул над своей шуткой Стась. - А хотя лучше глоткой! Нечего добрый доспех дырявить! - Мы знаем, чего вы здесь дожидаетесь, - пропустив замечание здоровяка мимо ушей, уставился нарядный московит на Новака . Должно быть, почувствовал небольшой укол досады ротмистр, приняв того за главного. - Обоза. Над подворьем повисла тишина. Даже Стась на мгновение забыл об обуви. Потому что был в курсе, что задание им поручили тайное. - Если вы собираетесь отсюда уйти, не дождавшись своей цели, - зря. Потому что дождаться ее именно здесь все-таки не лишено смысла... - Ты кто? - просто и без всяких витиеватостей прервал поток пустых слов ротмистр. А заодно дал по нять, кто здесь на самом деле главный . Нарядный балабол кинул на Торунского мимолетный взгляд, будто нечаянно заприметил в скучном пейзаже еще одну незначительную и никому не нужную деталь, и вновь обратил все внимание на важничающего Новака. Тот, скотина, сидел в своем высоком седле и принимал все эти знаки почтительного внимания за должное. Даже не думал разуверить незнакомца в том, что командиром разъезда вообще-то не является. Молчал да важно дул щеки. - Одно могу сказать точно - послушайте нас и не пожалеете, - продолжал лить мед на мельницу чванливости Новака , упрямо продолжая именно его принимать за голову отряда, нарядный хмырь. - Обоз точно будет. И точно - здесь. Понимаю, что верить нам на слово вам не с руки. Поэтому выдвигаю такое предложение: ежели пожелаете, мы можем остаться здесь, с вами. А в каком качестве - союзников или же заложников, - решайте сами. - Покойников. - Утомившись от избытка малопонятных слов, здоровяк Стась рванул с пояса длинный тесак и решительно шагнул в сторону незваных гостей. Широкую белозубую улыбку с рожи пригожего оратора этот маневр смахнул моментально. Сначала он рассеянно цапнул болтающийся на ремне топор, тут же, словно только сейчас вспомнив о его существовании, дернул в сторону головы рукой, в которой покоился шлем, и лишь затем надумал цапнуть рукоять пистоля. Пока он паниковал, не зная, за что хвататься, опытный в коротких ратных стычках Стась широченным шагом подлетел к нему чуть ли не вплотную. И тут слово взял второй московит. Вернее , как - слово... Не особенно суетясь, он молча встретил атаку Стася простым и очень действенным приемом - без всякого замаха двинув ему промеж вытаращенных глаз своим шлемом. Длинноусый боров удивленно крякнул и от ступил на шаг, выронив из руки тяжелый тесак. Для второго удара незнакомец уже как следует размахнулся. Звук, с которым повторно встретились башка поляка и шишак московита, получился не из тех, которые хочется услышать вновь. Шляхтич рухнул навзничь. Что ж. Зато стало очевидно, что крепкий молчун лясы точить не станет. Голубые глаза, восточный разрез которых на вполне европейского типа лице выглядел странновато, теперь меряли собравшуюся публику не мирным скучающим взглядом, а вполне расчетливым холодным блеском. На долю мгновения ротмистру даже показалось, что правый глаз светловолосого блес нул, что у кота в темноте. Словно в него бьmо встроено потаенное зеркальце. Чисто выбритое лицо - что у поганых наследников Орды вообще-то считалось немалым уродством - мигом преобразилось в воинственную маску. Брови под непослушной вихрастой челкой грозно сшиблись на тонкой переносице. Шляхтичи замерли в невольном оцепенении . Если и раньше бьло не особо похоже, что переговоры дойдут хоть до какого-то исхода, не связанного с убийством двоих визитеров, то теперь иного выхода они точно не предусматривали. Впрочем, судя по ошарашенному взгляду красноречивого московита, которым тот одарил своего соратника, таковая мысль пришла в голову и ему. И, разумеется, Новаку. Тот, поморщив лоб мыслями, потащил из чехла на седле пистоль. Дорогую, ясное дело, вещицу. На длинной резной рукояти, с колесцовым замком. Весь этот хутор, пусть даже был бы битком набит крестьянами, стоил много дешевле. И в тот самый момент, когда магнатов нагулянный отпрыск щелкнул ключом, взводя механизм своего оружия, драчливый московит опять сделал то, чего от него никто не ожидал. Ухмыльнулся довольно раско ванной и открытой улыбкой, как наскучившую ненужность отбросил в сторону шлем - словно притащил его сюда только для того, чтобы садануть им по зубам Стасю - и расслабленно скрестил руки на груди. - Ну что, боевой побратим? Чего скажет твоя инструкция, если мы решим немного ускорить переговоры? Кто бы ни была эта инструкция и где бы она ни пряталась, ответ на непонятный вопрос безумца так и повис в воздухе. Навсегда. Взведенный механизм Новакова пистоля коротко вжикнул, бахнул выстрел, окутавший оружие сероватым облаком. Конь Новака, дорогой, но не особенно привычный к бою, недовольно фыркнул, запрядал ушами и заплясал на месте. А сладкоголосый побрехун упал, словно из него ми гом вынули все кости. Вместо левого глаза у него зияла жутковатая кровавая воронка. Все-таки бил этот вычурный ствол на диво точно. Давно пора было его выиграть у богатенького поганца в кости. Расслабленная ухмылочка мгновенно сошла с рожи светловолосого. Он пригнулся, дернул из-за пояса пистолет, направил его на Новака . Денежный мешок, не без удовольствия отметил про себя Торунский, лицом посерел не хуже, чем не успевший еще развеяться по роховойдым. А извечно никого ни во что не ставящий надменный взгляд на краткий миг наполнился испугом и вроде бы даже неуемной жаждой жизни. Больше, да и дольше ему ничем наполниться не позволили. Выстрел московита грохнул куда зычнее и раскатистее. Голова спесивца дернулась назад, наряженная высокими фазаньими перьями рогатывка слетела с макушки, а Новак - из седла своего скакуна с точеными ножками. Тут уж спохватился, что пора бы дать о себе знать, и десятник. Гловач метнул в москаля тот самый старательно заточенный кинжал, который правил несколько минут назад. Но лезвие лишь цвиркнуло о дуло пистолета - нарядный, что начищенная серебряная монета, воин отбил стилет в сторону в самый последний момент. Стало быть, даже если доспехи его в бою еще не бывали, про него самого то же самое не скажешь. Двое спешившихся шляхтичей метнулись к московиту со стороны уходящего в огород плетня. А он снова повел себя крайне странно: наставил на них разряженный уже пистолет. Ничего, ясное дело, из этой затеи не вышло. Лишь пару раз безуспешно нажав на вдавленный в рукоять спусковой крючок, он сообразил, что творит что-то не то. Но сориентировался на удивление споро, тенью метнувшись к своему мертвому соратнику. У того оружие огненного боя зацепилось за ремень, и выдернуть его с ходу не выш ло. Стиснув зубы, светловолосый дернул еще раз - и успел-таки пальнуть из пистоля прежде, чем размахивающие саблями панове подскочили к нему. Тому из них, что был ближе, пуля пробила горло . Он упал на колени, хрипя, захлебываясь кровью и стискивая обеими руками шею. Зато второй рьяно подскочил к врагу и лихо, умело подкручивая каждый замах кистью, полоснул саблей в волоске от башки схизматика. Тому вмиг стало не до улыбок. Уворачиваться и в последний момент отскакивать от шинкующего воздух металла он еще успевал, но времени на то, чтобы вынуть из-за пояса топор и вступить в схватку на более менее равных условиях, никто ему давать не собирался. Уклоняться же от выпадов доброго рубаки вечно не смог бы никто. Тем более что тот не просто размахивал отточенной дугой сабли перед носом московита, а теснил того к ротмистру. Спиной. Опытный вояка провернуть с собой такой нехитрый маневр ни за что бы не позволил. Блондинчик к таковым, судя по всему, все же не относился. Что, учитывая его скупые воинские прихватки и движения, было странно. Он бестолково шарахался из стороны в сторону до тех пор, пока чуть не затылком наткнулся на Торунского. Тот уже давно поджидал его, сжимая в кулаке булаву Ничем не при крытая белобрысая макушка виделась прекрасной мишенью. Но в тот момент, когда ротмистр, замахнувшись, уже заранее скорчился от предвкушения пренеприятной картины проломленной башки, светловолосый ни с того ни с сего подставился под очередной рубящий мах сабли. Причем сделал это максимально глупо. Выпростал вперед руку - ту самую, в радующей глаз новенькой кольчуге - и принял на нее удар. Такой, от которого эти аккуратно пригнанные друг к другу колечки спасти не могли никак. Но и здесь загодя промелькнувшая пред мысленным взором Торунско го картина кровавой рытвины и перебитой кости так в мыслях и осталась. Каким-то чудом железная чешуя выдержала. Даже не помялась и не прогнулась. Что для теснившего московита вояки тоже стало неприятным сюрпризом. Он не удержал равновесия и не осторожно шагнул вперед. Белобрысый только того и ждал, выбросив навстречу кулак. Затем перехватил обмягшую руку с саблей, крутанулся на месте и швырнул их обладателя прямо в Торунского. Тот запоздало махнул булавой, но вышло так, что движение это сделал, уже заваливаясь назад под весом ухнувшего на него тела. Земля с готовностью обрушилась на спи ну и затылок, вышибив воздух из груди. Сквозь шум в крови в ушах ротмистр слышал звон металла, то пот сапог, ржание коней да надсадное дыхание Гловача. Затем грохнули два выстрела. Более тяжелые и гулкие, чем звучавшие доселе пистолетные выбухи. Видать, подоспели наймиты-мушкетеры, которых Торунский в свой отряд брать не хотел, но ему их навязали. Выходит, не зря. Отпихнув наконец от себя бесчувственное тело умельца сабельного боя, ротмистр постарался как можно решительнее воздеть себя на ноги. Получилось не так стремительно, как должно было, но, похоже, на это никто не обратил внимания. Именно в тот момент, когда он поднимался, опираясь на свою булаву, десятник долбанул почему-то упавшего на четвереньки православного еретика какой-то доской. Прямо по башке. Дерево, треснув, надломилось. Очень хотелось верить, что череп этого христопродавца - тоже. Только сейчас Торунский увидел вытаращенные глаза Гловача, а затем и вытянутые рожи стоявших за плетнем мушкетеров . Наемники смотрели на свое оружие так, будто то вдруг обернулось обмазанными дерьмом гадюками. - Что замерли? - как можно более недовольным тоном осведомился Торунский. Всем своим видом давая понять, что это вовсе не он только что беспомощно барахтался на земле. Судя по всему, этот казус остался всеми незамеченным. Им было чему дивиться и без него.
Рейтинг: 5/4
| |
| Всего комментариев: 0 | |