Александр Конторович, Фаина Савенкова. Стоящие за твоим плечом

Одна из самых щемящих тем в любом сюжетном искусстве, почти на грани запрещённого приёма – это дети на войне. Слезинка ребёнка работает безотказно и душераздирающе, поэтому пользоваться ею надо с величайшей осторожностью, чтобы не сфальшивить. Но это когда мы говорим о литературе «про детей», о книгах, которые пишут сытые дяди и тёти в тиши своих кабинетов далеко от войны.

Но бывает, оказывается, ещё и другая литература. Та, которую создают дети, дети на войне. Тоже почти запрещённый приём – слезинка взяла и сама заговорила. И оказалась не слезинкой, а острым, почти беспощадным клинком.

Именно так получается с творчеством Фаины Савенковой. Маленькой девочки, постарше моего девятилетнего сына, но помладше моих пятнадцатилетних дочерей, живущей практически на передовой, в городе Луганске, в Донбассе.

На этой истерзанной русской земле слова о «слезинке ребёнка» звучат совершенно конкретно. Уже на октябрь 2018 года ЮНИСЕФ насчитала 149 погибших донбасских детей, с тех пор ещё прибавилось. Раненых, испуганных, травмированных, голодающих, – почти не считают. Фаина живёт в мире, где быть ребёнком и жить на стороне тех, кого украинские власти в Киеве записали в «сепары» – значит ходить на грани смерти.

Благодаря рассказам и романам Фаины Савенковой мы можем заглянуть в мир этих детей. И не всем сентиментальным критикам понравится то, что внутри. Там нет никакой сентиментальности, романтики и лелеяния собственной боли. Там в чём-то подростково-муровый, в чём-то до времени взрослый мир, состоящий из окружающих со всех сторон опасностей – мины-растяжки, артобстрелы, вражеские спецслужбы, вербующие доверчивых детей.

Это чем-то похоже на жестокий и полный угроз мир Аркадия Гайдара в «Судьбе барабанщика» и «Военной тайне». Всюду враги, шпионы, измена, и детям этого конфликта не миновать. Но только гайдаровский мир всё-таки на две трети выдуманный, здесь же – всё по-настоящему. Настоящий разрушенный аэропорт, настоящие повреждённые снарядами дома, настоящие мины, настоящие чужие спецслужбы, проникнутые настоящей потусторонней ненавистью.

И единственный способ как-то сжиться с этим алмазно-режущим миром – не сентиментальная проза, а эпос, легенда, сказка, в которой борьба идёт не с прозаичными ревнителями «недоторканности державных кордонов», а с волшебными врагами. Потому что главное, что нужно ребёнку, и в мире, и на войне – друг и защитник, и реальный, и воображаемый.

Сколько не создавала таких воображаемых друзей мировая детская литература, они неизменно трогают сердце. И вот котики-защитники Фаины Савенковой стали в этом ряду. Они не слишком сказочны, как не слишком сказочен опасный мир Фаины – не разговаривают и не ходят в сапогах. Зато они защищают и от злобы людской, и от метафизических врагов – «совилов».

Узнать этого врага тоже не сложно. Ведь в Донбассе и впрямь идёт не только национально-освободительная, но и мистическая война. Война между русской православной цивилизацией и оккультным злом. Бравые молодчики из батальона «Азов» любят «зиговать» и всюду используют любимые эсесовцами руны, которые они называют «зиг», но на самом деле они называются «сов». Этой пропитанной ядом тьме и противостоят отважные умные котики. От этого зла и защищают они детей.

Фаине Савенковой и Александру Конторовичу удалось создать удивительный интержанр – славянская фэнтези сочетается с историческим романом о кавказской войне, с рассказом о Великой Отечественной, и вроде бы с фантастикой о ближайшем будущем, Донецке-2025, который слишком уж близок ко дню сегодняшнему. Каждая литературная традиция хороша сама по себе, смешать их крайне непросто, но у авторов это получилось, именно за счёт абсолютной подлинности базового донецкого текста.

Книга пульсирует от боевой фэнтези к детской повести и обратно, они причудливо переплетаются в своей совершенно не сентиментальной морали. На этой войне всё по настоящему: тут смерть и ад со всех сторон, тут могут убить, в том числе и ребёнка, и мифическое примирение всех со всеми вряд ли возможно. Поэтому главное – быть за своих, верить своим, не теряться и не запаздывать.

Такие суровые книги пишут – с талантливым соавторством взрослых – наши дети. Станут ли их любимые котики вновь пушистыми мурлычащими игрушками, сбудется ли их мечта о настоящих, не сказочных защитниках?

Зависит от нас вами.

Егор Холмогоров.

Член Союза Писателей России.

* * *

Перед читателем – удивительная книга.

Производят впечатление и её название, и конечно – необычное содержание. В названии романа угадываются библейские реминисценции: «за одним плечом у человека стоит чёрт, за другим – ангел. Задумайся, к кому прислушаться…».

Если обратится к мифологии и древним сказаниям, за каждым человеком кто-то стоит, это могут быть хорошие, добрые силы, а могут быть – злые и тёмные. И действительно человек в течение своей жизни находится постоянно перед выбором между Злом и Добром, всё упирается в нравственный выбор.

Согласно обширной литературе, от ранних философов до современных авторов, Добро и Зло являются двумя изначальными принципами, управляющими человеческой жизнью. Они находятся в постоянной борьбе между собой, но то, что испокон веков вызывает страх и мучение у человека – это загадка зла. Религии, философия и теология первыми начали изучать источники и природу зла, но в широком его понимании эта «загадка» стала «знакомой», так как жизнь людей богата печальным опытом встречи со злом.

Тема «Зла и Добра» проходит лейтмотивом через весь роман. В нём тёмные силы представлены полумифическими существами – «совилами». Совилы населяют легенды и предания англосаксонского мира, и эта отсылка очень важна для понимания глубокого смысла этого романа, который хоть и является «фэнтези», но основывается на реальной действительности современного мира. Поэтому охарактеризовать одним словом жанр данного многогранного произведения не представляется возможным: оно и «фантастическое», и «историческое», и «реальное». Это просматривается в своеобразном художественном построении, которое развивается по принципу контрапункта – наложения одной сюжетной линии на другую.

Роман охватывает несколько исторических периодов: Древняя Русь, Восемнадцатый Век (Русско-турецкая война), 1942 год, современная война на Донбассе, ЛНР 2016 и будущее – Донецк 2025. События распределены в отдельные части, но последовательная смена одной как бы самостоятельной части на другую создаёт целостное сюжетное развитие.

В романе много персонажей, но особенными положительными героями выступают коты – воплощение Добра. Если зловещие силы «Совилы» подчиняют людей своей воле для достижения своих целей, то, напротив, коты – волшебные помощники человека, способны не только оберегать, но и оказать магическое влияние на его судьбу. Поэтому они – «необычные» и «большие», они – «Барсики», и они – чрезвычайно привязаны к детям. Порою, жертвуя своей жизнью, коты спасают детей, а это значит, что только Добро может спасать мир. В этой связи мне представляется прекрасней метафорой фраза «лаборатория для выведения котов». Ею занимается мудрый, добрый старик, но последователи «совилов» стараются любым способом устранить его и лабораторию.

Вселяет надежду знать, что эта деятельность будет передана и продолжена детьми, таким образом «производство добра» непрерывно идёт… из поколения в поколение. Что даст возможность противоборствовать Злу.

Особенно в этом важно верить сегодня, когда система ценностей уплощается, и мир поглощён различного рода войнами и спиралью насилия. Война на Донбассе точно показывает суть проблемы. В романе, в эту израненную землю силы Зла послали своих подопечных. Совилы, окопавшиеся в Европе, создали полусекретную организацию «Орден», которая стоит на стороне глобалистов и ставит своей целью уничтожение «барсиков» и тех, кто им помогает. Во главе Ордена символично поставлен монсеньор Капарелли, который руководит всеми из своей «Виллы» в Риме. «Вилла» олицетворяет власть Ордена, и неслучайно она стоит целой и неповреждённой на протяжении веков: «жила по своим законам… словно существовала вне времени», и «ничто не поколебало её спокойствие», ни промаршировавшие мимо чёрнорубашечники фашистского режима Италии, ни скакуны из Правого Сектора и прочих националистических правых формирований Украины.

В израненной земле Донбасса эти силы показали своё истинное лицо, поэтому коты помогают защитникам своей земли противостоять «совилам».

Теперь Донбассу придётся испить горькую чашу до дна.

Это произведение – плод сотрудничества двух неординарных авторов. Юной и талантливой писательнице Фаине и опытному известному писателю Александру Конторовичу прекрасно удалось написать захватывающий роман, который не только тренирует воображение, но и заставляет читателя переживать и задуматься над тем, что происходит сегодня вокруг нас.

Маринелла Мондаини.

Писатель, журналист.

Александр Конторович, писатель, солдат

Очень часто автора обычно спрашивают: «Как родилась идея вашей книги, и что вы хотели этим сказать?».

Обычно это происходит уже после того, как книга вышла, и некие многочисленные критики успели «разодрать» её сюжет на клочки, придумав каждому из них своё объяснение. Мол, автор хотел сказать это и это…

«Нет», – говорят другие критики. – «Вы не правы, он имел в виду что-то другое!».

И когда все спорщики уже утомили друг друга – тогда наконец-то и вспоминают про собственно автора – и обращаются к нему за разъяснениями.

Иногда, в процессе этого, внезапно выясняется, что неправы были все спорщики – и основную идею книги вообще никто не понял.

Облегчая будущую работу критиков, мы попробуем пояснить некоторые ключевые моменты.

Эта книга – не шпионский боевик.

И не «про войну».

Хотя и то и другое тут присутствует.

Есть в книге описания боевых действий и примеры работы спецслужб. Но мы писали не об этом…

Всё вышеуказанное – не более чем фон. На котором разворачиваются основные события. И героями книги не являются военные и сотрудники спецслужб. Они – важные, но не самые главные персонажи.

Настоящие герои книги – дети. Обычные, ничем не выдающиеся среди своих сверстников. Не вундеркинды и не особо одарённые – простые мальчишки и девчонки.

И их спутники – всем хорошо знакомые коты. Не совсем обычные, да…

Но в том-то и обстоит дело, что именно дети, подчас, способны разглядеть в хорошо знакомых вещах их истинное предназначение. Разглядеть – и принять. Не выясняя причин, обстоятельств появления именно здесь и сейчас, да и многого другого – просто принять это таким, как оно есть.

Принять – и подружиться с неведомым. Не стремиться подчинить его своей воле, что обычно делают взрослые, препарировать и изучить…

Просто принять эту дружбу!

Им вполне достаточно того, что рядом стоит верный друг. Друг, который не предаст и не бросит, не колеблясь, отдаст свою жизнь за то, чтобы над землёю по-прежнему звучал детский смех.

И именно в трудных и тяжёлых обстоятельствах это проявляется сильнее всего. Именно в это время детям – как никому другому – нужна помощь и поддержка.

А взрослые…

Они заняты своим, несомненно важным и нужным делом.

Но – своим.

И они не всегда могут успеть предостеречь детей от каких-то опасностей и оплошностей. Порою – так и от очень опасных оплошностей…

Такими обстоятельствами всегда были войны и всевозможные конфликты. Не так уж и важно, где идёт эта война: в древней ли Руси, на пропахшем пороховым дымом Кавказе 18-го века или в современном Донецке – детям достаётся везде.

И старые спутники военных – необычные коты постепенно стали понимать, что в их дружбе и помощи нуждаются не только мужественные и храбрые воины, есть и другие…

Те, кто – по недостатку сил и жизненного опыта – попросту не способны ещё защитить себя самостоятельно.

И коты сделали свой выбор.

Сделала его и противоположная сторона – те, кто с давних времён сеяли рознь и вражду между людьми.

Каждый выбрал свою сторону – и встал рядом с теми, кому хотел помочь.

Одни, рискуя жизнью, спасали своих подопечных.

Другие, скрываясь во тьме, продолжали обманывать и оболванивать легковнушаемых людей. Оболванивать – и превращать в послушное орудие исполнения своих желаний.

Эта война между добром и злом началась не вчера и…

И закончится не сегодня.

Но мы можем помочь добру тем, что станем внимательнее присматриваться к тому, что нас окружает.

Присматриваться – и понимать…

Понимать разницу: между пустыми словами в красивой упаковке и не всегда приятной – но, правдой; между выдумками и реальностью; между белым – и чёрным…

 

Фаина Савенкова, драматург, писатель

Наверное, это самое трудное произведение в моей жизни…

Для меня главная сложность заключалась в чувстве ответственности, ведь наш с Александром Конторовичем роман – это не просто фэнтези о котах и детях.

Это история о моём родном Донбассе, пусть – и немного фантастическая. История о борьбе добра со злом, когда сложно понять: как же выглядит это добро или зло, и отличается ли они друг от друга.

Перевёрнутый с ног на голову мир, как в сказках Льюиса Кэрролла. Только он оказался реальнее, чем мы считали.

Отчасти «Барсики» рассказывают об этом. Ну и, конечно же – о борьбе за детей и их души.

Так что, может быть, именно наша книга поможет кому-то из ребят – если они немного запутаются – остаться с «барсиками» и поверить в них.

Донецк 2024

– А он точно придёт? – Антон шмыгнул носом и покосился на сидящего рядом Мишку.

– Должен! – солидно ответил тот, чуть помолчал и добавил уже другим тоном. – Ну… Понимаешь, барсики просто так никогда сюда не зовут… А если уж они делают это, то у них есть какая-то цель. Всегда.

Мальчишки покосились в сторону недалёких развалин.

Было тихо, только ветер иногда посвистывал, раскачивая ветки деревьев и нагибая густую траву. День был не просто солнечным и тёплым, он был настолько жарким, что казалось, плавился даже асфальт.

Сюда не доносились звуки большого города, и вполне можно было подумать, что находишься где-то совсем далеко, на природе. Вот-вот выглянет из зарослей рогатая голова лося, или неспешно протрусит мимо кабаниха с выводком маленьких кабанчиков.

Но…

Ни этих, ни каких либо других животных тут не было и в помине.

Сюда вообще редко забредала какая-то живность, только вездесущие птицы чертили в воздухе круги и устраивали свои игры.

Почему так вышло?

Трудно сказать…

Война ушла из этих мест, никто уже не стрелял, и на территории бывшего аэропорта не грохотали разрывы мин и снарядов. Прошлись частым гребнем сапёры, выковыряв из земли большинство смертоносных «подарков».

Однако всё вычистить, по-видимому, не удалось, и таблички с лаконичным словом «Мины!» продолжали преграждать людям путь в эти места.

Так то – людям!

Животным-то никто ведь не мешал!

Тем не менее – их тут не было. Неизвестно, по какой причине, но всевозможная живность обходила эти места стороной.

Кроме птиц. Но этим было проще – им было подвластно небо, и земля не требовалась. А опуститься на ветку дерева или на куст можно было и раньше.

Так или иначе, а единственными живыми существами – кроме птиц – которые рисковали тут находиться, были барсики.

* * *

Сейчас уже никто и не мог вспомнить – когда они появились?

Большие серые коты…

Не совсем, пожалуй, коты…

Внешне – да, они очень напоминали обычных домашних мурлык. До степени смешения – как иногда говорили взрослые.

И действительно, когда маленький барсик лежал рядом с обычным домашним котом, их вполне можно было и спутать. Такие же миловидные мордочки, гладкая шелковистая шёрстка, пушистый хвост…

Обычный же кот!

Но первое впечатление моментально рассеивалось, стоило барсику встать на ноги.

Мускулистое тело, мощные – даже у маленьких «котят» – лапы, и самое главное – взгляд!

Внимательный – не настороженный, как уверяли многие – и зоркий, барсик, казалось, видит что-то, обычному коту – а уж тем более человеку – невидимое. И очень многое, происходившее вокруг них, действительно могло подтвердить такие мысли.

Впервые они обратили на себя внимание тогда, когда один из них, бросившись между мальчишкой и вылетевшим из-за угла автомобилем, оттолкнул своего хозяина на тротуар. Парень тогда отделался испугом и порванными брюками.

А вот барсику повезло меньше – удар оказался слишком силён.

Когда ввалившийся в ветлечебницу мальчишка положил перед врачом изодранное тело своего любимца, тот только головою покачал.

– Господи, где ж его так?!

– Машина… Его сбила машина! Помогите ему!

– Прости, парень. Я ничего не могу сделать. С такими повреждениями он не выживет.

– Но он же жив! Он дышит!

– Поверь, это ненадолго… Хочешь, я сделаю укол, и он просто уснёт? Ему так лучше будет. Посмотри, как он мучается!

Коту действительно было очень плохо. Он и дышал-то через раз, со свистом выталкивая воздух через окровавленные губы.

– Я не могу! – мальчишка отрицательно мотнул головой. – Он не хочет!

– Ты-то откуда это знаешь? – удивился врач. – Он же не говорит!

– Барсик! – выкликнул парень. – Он мне не верит! Ну же, сделай что-нибудь! Ну… Хоть когти дважды растопырь, что ли!

И на глазах у изумлённого медика здоровенные когти дважды вылезли из мягких подушечек мощных лап.

– Гх-м-м… – поперхнулся врач. – Барсик, стало быть? Ну ладно, давай попробуем…

Кот выжил.

Как это у него получилось, после таких-то повреждений – бог весть!

Но факт есть факт – уже на пятый день он попробовал встать на ноги. А через неделю уже ковылял по комнате.

И всё это время парень старался быть рядом с ним. Уходил только на ночь – спать, и на учёбу. Но как только уроки заканчивались – стучался в дверь клиники.

 

– А ведь это – не обычный кот, коллега! – однажды заметил своему товарищу хирург, делавший операцию.

– В смысле? Скорее всего просто какая-то новая редкая порода. Их же сейчас пруд пруди!

– Ну… Сначала и я так подумал. Но я же его оперировал! И могу сказать, что это животное – кто угодно, только не обычный домашний мурзик. Он и правда имеет с ним очень много общего, но… Это какое-то совсем другое животное. Я бы скорее предположил, что он больше похож на рысь… Или барса. Только генетически изменённого. Да и так, по мелочи там тоже кое-что есть… К тому же – слишком умный он как для обычного кота. Даже не знаю, что сказать по этому поводу…

 

Впрочем, эта тема особого развития не получила – хватало и других, куда как более важных вопросов.

Тем более что барсики вскоре стали вполне привычным явлением. Их замечали всё чаще, и как правило – всегда рядом с детьми. Поодиночке они ходили редко. Они действительно оказались значительно крупнее обычных домашних кошек – теперь это было совершенно очевидно. Просто их стало больше – вот и вылезла разница.

Заинтересовавшийся данным явлением молодой журналист неожиданно выяснил крайне любопытные подробности. Настолько неожиданные, что даже не решился сразу об этом написать.

Во-первых – все необычные «коты» откликались только на эту кличку – Барсик. Причём – каждый «кот» чётко различал своего хозяина!

Вот, выходит мальчишка из школы и зовёт – «Барсик»! – и из нескольких лежащих на солнышке зверей встаёт именно тот, который пришёл в школу вместе с ним!

А все прочие продолжают дремать…

Ни на какие иные имена животные не реагировали – сколько не пытайся.

Во-вторых – все они были…

Именно, что котами, то есть – мальчиками. Ни одной «кошки» среди барсиков не оказалось.

В-третьих, все барсики старались не выпускать своих хозяев из виду – и всегда пытались быть с ними рядом. Причём, это желание не распространялось, как правило, на школы и прочие похожие места, типа больниц и так далее. То есть – на те места, где мальчишка был под чьим-то присмотром или опекой. Во всех остальных ситуациях полосатый спутник неизменно оказывался поблизости.

И надо сказать, что их опека была не напрасной!

Случаи, когда хвостатый спутник выручал своего хозяина из беды, давно уже не вызывали удивления – они стали повседневной реальностью.

Кстати, ни одна попытка увезти такого хвостатого из города успеха не имела. Пойманный и посаженный – не без ущерба для ловившего! – в клетку зверь вскоре исчезал и…

И появлялся у прежнего владельца. Усталый и исхудавший – но в большинстве случаев он возвращался домой.

Были, разумеется, случаи, когда похищенный кот не возвращался. Но и никаких сведений о нём тоже больше не было.

Напрашивалась сенсация – но, посоветовавшись со своими коллегами, журналист услышал совершенно неожиданный ответ.

– А тебе это реально надо? Что, думаешь, ты первый, кто обратил на это внимание?

– Но… Но почему?! Почему это никому не интересно?

– Интересно, – кивнул более маститый собеседник. – Скажу больше! Лично я интересовался теми случаями, когда этих… Ну, скажем так – котов… Хозяева ухитрились-таки кому-то продать. Именно продать – уж это-то я смог выяснить совершенно точно!

– И…

– Коты не вернулись назад. Сбежали от новых хозяев, но назад к тем, кто их продал, тоже не вернулись. Я не знаю, совпадение это или нет, но с детьми в этих семьях после этого произошло несколько несчастных случаев.

– То есть, ты хочешь сказать…

Старший коллега отрицательно покачал головой.

– Я ничего не хочу сказать. Отмечу только, что в тот момент рядом с ними не оказалось никого, кто смог бы пусть и не предотвратить, но хотя бы предупредить о возможной опасности.

– И ты в это веришь? Это попахивает каким-то… Я даже слов таких подобрать сразу не могу!

– В это верят родители детей. Не все – но очень многие. Уже были случаи, когда тем незнакомцам, что пробовали похитить этих полосатых спутников, основательно доставалось именно от взрослых. Никто не хочет рисковать здоровьем своих детей. Так это или нет – но пробовать неохота…

– Хм…

– И своей статьёй ты можешь этому навредить. Учти…

 

Желание заработать известность всё же оставалось достаточно сильным…

Но, возвращаясь домой, журналист столкнулся с женой, катившей в прогулочной коляске малыша. Увидев его, она приветливо махнула рукой и повернулась, чтобы перейти улицу.

– Мя-я-я-р-р!

Истошный кошачий крик заставил её шарахнуться назад и даже схватиться за сердце.

И в тот же миг, вывернувшийся из-за поворота грузовик промчался совсем рядом – почти впритирку. Окатив коляску водой из лужи, машина скрылась за поворотом.

Бросившись к ребёнку, родители убедились, что он цел и невредим – только промок. А обернувшись, журналист не увидел на улице ни одного хвостатого.

Мистика?

Но они оба явственно слышали крик!

Статья так и осталась недописанной…

* * *

– Он не пришёл… – вздохнул младший из мальчишек.

– Сказано же тебе – жди! Барсики никого просто так не зовут.

Зовут…

Ну, положим, парень был не совсем прав – они никого не звали. Просто зверь подходил к какому-то мальчишке – и садился рядом так, чтобы его хозяин это видел. А потом, когда тот обращал на это внимание, зверь неторопливо направлялся в сторону старого аэропорта.

И все понимали – надо идти следом.

И вот теперь оба мальчишки сидели на железобетонном блоке, который преграждал некогда проезжую дорогу, и ждали.

Зверь скрылся в кустах и уже некоторое время не показывался.

– А куда всё-таки они там ходят? – поинтересовался младший.

– Ну… Говорят, они спускаются вниз.

– В подземелья? Но там же опасно!

– Не для них, наверное. Да и они же умные – не полезут туда, где совсем плохо. Да… Много чего говорят… Но никто с ними туда ведь не ходил!

– Вот бы узнать! – вздохнул младший.

Второй парень покосился на него, но ничего не ответил.

– Р-р-р…

Гибкое полосатое тело внезапно появилось совсем рядом. Барсик подошёл к старшему из мальчишек, обнюхал его ноги и потёрся о них боком. После чего повернулся в сторону города, словно говоря – пойдём!

– А…

Что-то зашевелилось в траве, и младший упал на колени, раздвигая её руками.

И на него серьёзно взглянули два чёрных глаза. Небольшой котёнок с независимым видом сидел на земле.

– Что смотришь? На руки его возьми! – подсказал товарищ.

Котёнок оказался неожиданно тяжёлым – почти килограмм!

Он доверчиво прижался к боку и тихонько муркнул. Точнее – издал низкий рокочущий звук.

– Смотри – признал! – кивнул старший из парней. – Они всегда так урчат, если признают товарища…

– А если нет?

– Тогда он спрыгнет на землю и уйдёт. И не пробуй его искать! Мы же не знаем, куда они там ходят!

– И теперь можно идти домой?

– Куда ж ещё? Покажи ему то место, где он будет жить.[1]

Древняя Русь. Очень давно…

Скрипнула покосившаяся дверь, и в избу вошёл Храбр – один из ближних дружинников князя Всеволода.

– Доглядчики возвратились, воевода…

– И как они там?! – рывком приподнялся тот.

Ожидание стало уже почти невыносимым, он просто места себе не находил! И вот, наконец-то!

– Плохо, воевода. Троих принесли – поранены они сильно. Ириней говорит, что не вытянут… Ещё трое передовых остались, чтобы ворогов задержать. Про них, боюсь, тоже более не услышим ничего.

– А про татей этих чего узнали?

– Нет, – покачал головою Храбр. – Доглядчиков загодя перехватили, до места дойти никому не удалось.

* * *

На улице только занимался рассвет, и утренняя дымка ещё укутывала опушку леса, скрывая её от взоров людей.

Деревушка была совсем небольшой – несколько домов, сараи…

Один из домов – тот, что получше – сейчас отдали Игорю. А у соседнего толпились люди, слышался говор – туда и направился воевода.

При его приближении, говор стих, и воины расступились в стороны, давая ему проход.

На наспех брошенных охапках сена лежали трое раненых, около которых сейчас хлопотал Ириней – княжеский лекарь.

– Что с ними? – опустился рядом Игорь.

– Стрелами побили, – проговорил тот, не поворачивая головы. – Поранены сильно, да и крови потеряли изрядно. Чай, не ближний сюда путь, покуда донесли…

– Выходишь?

– Не знаю… Все силы приложу, но тут уж, как выйдет… – развёл руками лекарь.

Воевода нашарил руку лежавшего перед ним воина и сжал её, стараясь приободрить того по мере сил.

Отойдя от раненых, Игорь опустился на лавку около дома.

– Василько где? Сюда его!

– Тут я, воевода… – прозвучал низкий голос, и перед воеводой появился кряжистый бородач.

– Рассказывай!

– Да… Нечего и говорить… Не сыскали мы их. Даже до Горелой пади, про какую мужики баили, и то не дошли. На ручье они нас ждали. Как передовые на тот берег переправились – они и ударили. Сразу – стрелами, по нашему берегу. А на тех, что переправились, уже так кинулись… Оттого и задержались там. Оттянули наши ворога на себя – потому и нам отойти удалось.

– И ты ушёл?!

– Кто угодно бы ушёл, боярин, – покачал головою воин. – Татей супротив нас много больше было – стрелы так косяком и шли. Так ещё и на берег их выскочило чуть не втрое более, чем наших. Покуда мы через ручей переправлялись, так всех на той переправе и положили бы… Даже и до супостатов никто и не добежал бы. Тех, что ты видел – сразу сбили, мы их еле оттащить успели. Да и прочим досталось…

Игорь только сейчас увидел перевязанную руку собеседника.

– Ты тоже ранен? К Иринею ступай!

– После, боярин… Другие есть – им он ныне более нужон…

– Так… Ладно… Дальше что было?!

– Не пораненных – так и вовсе трое всего и осталось. А так, почитай, каждому что-то да прилетело. Темно не темно – а стреляли вороги изрядно! Издали били, стрела силу потеряла – то нас и спасло!

– Как же сами-то они во тьме видели?

– Как-то, значит, видели… Явно не на слух стреляли – тогда так точно не попали бы!

* * *

Положение складывалось серьёзное.

Отряд неведомых злодеев разбойничал в этих краях относительно недавно, но бед принёс уже ого-го сколько!

Нападали они обычно с рассветом, били жёстко и в полную силу. Не щадили никого, не оставляя после себя живых очевидцев произошедшего. Как-то ухитрялись находить даже самые укромные тайники и ухоронки, безжалостно расправляясь со всеми, кто только ни пытался там отсидеться.

И никакие поиски к успеху не привели. Кто только ни пробовал отыскать неведомых злодеев – бесполезно. Тати словно растворялись в ночном лесу, не оставляя после себя ни малейшего следа. Ни единой зацепки – словно их и вовсе никогда не существовало. Посланные на их розыски отряды возвращались ни с чем, принося на руках раненых и убитых.

Такое положение не могло продолжаться долго – народ уже начал роптать, высказывая недовольство князем. И пришлось, отложив все дела, боярину-воеводе поднимать дружину и выходить на поиски лихих людей.

Приказ князя был краток и понятен: «Сыскать татей и развесить их всех на деревьях вдоль тракта, дабы впредь никому было бы неповадно разбойничать!».

Задача, не казавшаяся изначально сложной, вдруг, на деле оказалась неожиданно трудной. Привычные и давно опробованные методы сыска супостатов – ни к какому результату не привели.

Более того!

Были и потери – вдвойне обидные оттого, что нанести ответного удара врагу пока не получалось. Разумеется, там тоже должны быть какие-то потери – ведь ответные стрелы тоже кого-то наверняка доставали.

Но…

Увидеть поражённых противников пока никак не удавалось – они словно растворялись в тёмной чаще леса.

Понятное дело, что терпеть унизительное поражение от каких-то лесных татей – было совершенно невозможно!

Воевода ты – или кто? И не с такими ворогами приходилось сходиться лицом к лицу! И выходить победителем!

Но…

Нельзя поразить мечом пустоту…

И ничего с этим пока поделать не удавалось.

Опросили старейшин окрестных деревень, в которые пока никто не наведывался – никто ничего такого не видел. Не встречались на дорогах и тропах незнакомые люди – да в этих местах и ранее-то не особо хорошо с прохожими было. Чай, не торговый тракт!

Лучше вышло с охотниками – именно они и указали на Горелую падь. Не то, чтобы они кого-то конкретного там встретили – этого не было. Но все, с кем только ни успели переговорить княжеские люди, сходились на одном – там нечисто!

Да и сам этот пожар…

Он тоже, по слухам, возник далеко не просто так. Гроза – понятное дело, тут никто и не удивился бы. Такое случалось достаточно часто и было вполне понятно и объяснимо.

Веди себя правильно – и небесные стрелы не достанут! Ведь никому и ничего просто так с неба не прилетит!

Но ходили слухи, что огонь пришёл снизу – из-под земли!

А вот это уже было как-то…

Словом, неправильно…

Поговаривали даже и о том, чтобы призвать попа – дабы тот освятил это место…

Но далее разговоров так и не пошло. Просто перестали ходить мимо этого неприятного места – тем и ограничились.

Ну а где ещё таится татям, как не в нечистом месте?

Вот и вышли доглядчики…

И вернулись…

До этого нечистого места так и не дошли.

И что теперь делать? Была ли эта стычка случайной?

Игорь так не думал. Всем своим умом он понимал – враг где-то рядом!

Ну, рядом – так рядом. И что дальше?

Понятное дело, что есть кто-то, кто исправно доносит лесным людям обо всех шагах Игоря. По всему судя, знает он много – ведь выход к Горелой пади совершался втайне ото всех. Доглядчики вышли затемно, никого постороннего рядом на тот момент не имелось.

И вот – результат.

Трое раненых – и неизвестно ещё, кто из них выживет. Трое пропало без вести – как сгинули. И тоже, скорее всего – погибли.

Ещё ни одной серьёзной стычки с татями – а уже почти полтора десятка воинов потеряно!

Да, не все полегли убитыми, половина просто поранена. Но – кому с того легче? Ведь отвечать перед князем предстоит ему – Игорю!

Ответов на эти вопросы пока не имелось. Пока…

Но так долго продолжаться не могло – что-то надо было делать!

* * *

Прошло два дня – состояние раненых ухудшилось. Ириней не отходил от них, его лицо побледнело и осунулось. А тут и ещё забот подвалило!

Крестьяне, прознав о том, что среди дружинников есть княжий лекарь, привезли ещё нескольких человек – и все они были попятнаны ворожьими стрелами!

Расспросив их, Храбр снова побеспокоил воеводу.

– Тут такое дело, боярин… – почесал он свою бороду. – То, что стрелами их побили – не удивительно, тати эти, похоже, отрытого боя избегают. Не хотят свои лики показывать… То и понятно. Другое дело – они не хотят, чтобы народ отсюда куда-то выезжал! Все побитые – они в город направлялись. Кто на торг, кто по иным делам…

– Опасаются, что кто-то за подмогой отправился?

– И так быть может…

Получалось, что и за дружиной кто-то может приглядывать?

Это откровенно не радовало!