Стар мир Торна, очень стар! Под безжалостным ветром времени исчезали цивилизации, низвергались в бездну великие расы… Новые народы магией и мечом утвердили свой порядок. Установилось Равновесие.
В этот период на Торн не по своей воле попадают несколько землян. И заколебалась чаша весов, зашевелились последователи забытых культов, встрепенулись недовольные властью, зазвучали слова древних пророчеств, а спецслужбы затеяли новую игру… Над всем этим стоят кукловоды, безразличные к судьбе горстки людей, изгнанных из своего мира, и теперь лишь от самих землян зависит, как сложится здесь жизнь. Так один из них выбирает дорогу мага, а второго ждет путь раба, несмотря ни на что ведущий к свободе!
Из серии: Дорога домой #1
Возрастное ограничение: 16+
Дата выхода на ЛитРес: 18 августа 2010
Дата написания: 2004
Объем: 720 стр. 2 иллюстрации
ISBN: 978-5-9922-1963-0
Правообладатель: Автор
Лабиринт - 50%
Литрес
Книга 1
Виталий Зыков. Безымянный раб. Дорога домой 1
Стар мир Торна, очень стар! Под безжалостным ветром времени исчезали цивилизации, низвергались в бездну великие расы… Новые народы магией и мечом утвердили свой порядок. Установилось Равновесие.
В этот период на Торн не по своей воле попадают несколько землян. И заколебалась чаша весов, зашевелились последователи забытых культов, встрепенулись недовольные властью, зазвучали слова древних пророчеств, а спецслужбы затеяли новую игру… Над всем этим стоят кукловоды, безразличные к судьбе горстки людей, изгнанных из своего мира, и теперь лишь от самих землян зависит, как сложится здесь жизнь. Так один из них выбирает дорогу мага, а второго ждет путь раба, несмотря ни на что ведущий к свободе!
…И когда воссияет Красная Звезда на небосклоне, вестница бедствий и несчастий, надежда обреченных и погибель проклятых, придет Враг общий, принеся на многострадальные земли Торна смерть, голод и тьму. Так готовьтесь же, вартаги, встретим Врага во всеоружии…
Фрагмент Фиорского пророчества (так называемые Списки Ужасов), частично расшифрованный по заказу Академии Общей Магии
Зачин
Тихо журчала вода в мраморном бассейне посреди площадки для медитаций. Золотые рыбки лениво разевали рты, безуспешно пытаясь что-то сказать. Плавники у них еле шевелились, будто опахало в руках старого раба. Даже бронзовые дракончики с бьющими из раскрытых пастей серебряными струями воды выглядели какими-то расслабленными. Яркое солнце и легкий бриз из бухты смешались в тягучем и навевающем дремоту коктейле. Нега туманила разум. Нет, спать не хотелось совершенно, но вот полежать в блаженной неподвижности в тихом уголочке – это да. На маленькой площадке для медитаций никого не было, кроме молодого красивого мужчины лет тридцати двух. Он полулежал на переносном деревянном, заваленном подушками ложе в тени ограждающей площадку каменной стены и предавался праздному безделью.
Молодого мужчину звали Айрунгом. Одетый в просторную серую хламиду члена Ложи Магов при Академии Общей Магии, он был подобен множеству таких же молодых людей. Отличала его разве что рубиновая серьга в левом ухе да серебряная печатка на мизинце правой руки. Но именно эти детали одежды и позволяли ему нежиться в тишине и покое в столь уединенном уголке.
Да и кто посмеет потревожить человека с серьгой Истинного мага, пусть и низшего ранга, на что недвусмысленно указывала руническая четверка на перстне. Но и это было не самым важным. По коридорам Академии уже давно ходили слухи о подающем большие надежды любимчике самого Архимага Виттора. Так что льер Айрунг мог многое себе позволить. Вот и теперь он ушел с собрания старых зануд, как именовал собравшихся на диспут простых магов, пусть и первого уровня.
– Только крохоборы и ни одного Истинного. Как будто они могут хоть что-то путное сообщить. Сидят, бородами трясут, посохами стучат. – Молодой Истинный раздраженно сплюнул. – Капля силы и немного знаний, а все туда же – о нуждах мира судачат! Ворюги!
Эти мысли смыли приятное состояние расслабленности и умиротворения, возвратив в суровые будни капитана-мага.
«Махнуть бы сейчас к морю, к Змеиному архипелагу. Поближе к Голове, да пара абордажей… Красота!» – Эта мысль заставила блаженно зажмуриться.
– Все мечтаешь? Как был мальчишкой, так и остался. – Скрежещущей стальной иглой по стеклу раздался над ухом неприятный властный голос.
Айрунг вздрогнул и резво вскочил, вытягиваясь во фрунт: «Опять проморгал! Как же он так незаметно подбирается-то?!»
– Потому и незаметно, что я Магистр Наказующих, а не мечтающий о глупых сражениях сопляк! – легко раскусил мысли молодого мага пришелец. Последние слова были произнесены с затаенной яростью, хотя со стороны это выглядело комично. Незаметно подошедший человек казался не старше двадцати, а это очень и очень сложно в его триста пятьдесят один. Не всякому такое дано, но на то он, опять же, и Магистр Наказующих.
– Льер Бримс. – Айрунг почтительно склонил голову. Несмотря на всю свою независимость и уверенность в себе, Бримса он боялся, как боялись его абсолютно все. Даже Архимаг. Да и как не бояться, если это лучший боевой маг Торна за последние три столетия, одаренный не только чудовищным по своей мощи Даром, но и острейшим умом и способностью этот ум умело применять. В какие-то сто пять лет Бримс стал Магистром Наказующих, возглавив самую засекреченную службу во всем Нолде и превратив ее в идеальный инструмент, держащий в страхе весь Торн от Суура до Сардуора, заставляющий просыпаться в холодном поту не одного правителя. Это был страшный человек, который легко мог бы принять Скипетр Власти Архимага, но считающий своим долгом занимать свое нынешнее положение. И никто не знал, зачем ему это нужно. Себе на уме человек, если можно так называть прожившего уже больше трех столетий мага.
– Да давно я уже льер Бримс, давно. – Похоже, сегодня Бримс решил поиграть в старого брюзгу. – А вот ты у нас еще молодой, горячий. О походах вот мечтаешь, когда о карьере надо думать! Рано Виттор тебе командовать позволил, ой рано! Ко мне бы тебя, уж я бы охладил твой пыл! Быстро!
Айрунг боязливо поежился. Стоящий перед ним белобрысый двадцатилетний, вечно прячущий взгляд парень, одетый в ослепительно белые брюки и рубаху, в мягких полусапожках того же цвета, подпоясанный неизменной белой перевязью с мечом, производил обманчиво мягкое впечатление, но слава свирепого диктатора бежала далеко впереди него. А уж называть самого Архимага только по имени могли себе позволить немногие.
– Что заерзал?! Тебе что было сказано? Потрись среди обычных магов, послушай их, поговори. Учись располагать к себе людей! Иначе не видать тебе членства в Совете Мастеров как своих ушей. И отец не поможет! – Говоря все это, для полноты впечатлений Бримс упер свой взгляд в Айрунга, и сразу стало понятно, почему он избегает смотреть собеседнику в глаза. Словно мешок с песком придавил молодому магу плечи, сердце учащенно забилось. С Магистром шутки были плохи. – Что молчишь?
– Мне нечего сказать, льер. Я действительно виноват. Сегодня отличная погода, а эти старики были столь занудны, что я не смог устоять перед искушением… Я сожалею и готов искупить свою вину! – Айрунг подчеркнуто поедал начальство глазами. Бримс вздохнул:
– Мальчишка! Ладно, я пришел не за этим. Совет Мастеров решил поручить именно тебе важное дело… В твоем вкусе. – Тонкая улыбка невесомо скользнула по лицу в ответ на радостный блеск в глазах Айрунга. – Речь идет об экспедиции в Запретные земли!
– Когда?! – коротким выдохом прозвучал вопрос.
– Через три дня. Возьмешь свой корабль и пройдешь через Темный океан к Сардуору. Там пройдешь вдоль берега, делая замеры. Список необходимого реквизита и карту маршрута захватишь у моего секретаря… Что, хочешь спросить, а за каким, собственно, мархузом об этом тебе пришел сообщать Магистр Наказующих? То, с чем мог справиться обычный мальчишка?
– Ну, не знаю… Вообще-то да!
– А затем, что это будет не обычное патрулирование на предмет Запретной магии.
Айрунг подался вперед, словно гончая перед броском. Тайна сейчас касалась его своим мягким покрывалом. Бримс видел все это и понимающе усмехался.
– Какой молодой и любопытный… М-да, о чем это я? Ах да, над Запретными землями ощущается непонятное напряжение… Недалеко от Гуур’о’деми…
– Что?! Заар’х’дор просыпается?! – с тревогой в голосе воскликнул Айрунг.
– Тихо, тихо. Конечно нет. Высоко в небе чувствуется напряжение ткани реальности… – Бримс помолчал и следующими словами словно припечатал. – Грядет Прорыв. Как во времена Птоломея.
– Не может быть. Построить портал за пределами мира не сможет никто…
– Ты что, идиот?! Я разве сказал, что их отворяют с нашей стороны? Ткань реальности просто подрагивает, медленно расслаиваясь. Это очень похоже на одно природное явление, описанное в старых хрониках.
– Я ни о чем похожем и не слышал, – протянул Айрунг.
Бримс насмешливо глянул на мага:
– Конечно, кто сейчас интересуется древними сказками о вартагах, кроме стариков вроде меня. Обрывками легенд об их обрядах и праздниках, мифами о старой, как мир, Гуур’о’деми и творимых там раз в тысячелетие обрядах.
– Что?! Вартаги не сказка? – Айрунг удивился так сильно, что забыл, с кем разговаривает, но его собеседник не стал заострять внимание на непочтительном тоне. Бримс стоял и смотрел куда-то в бескрайнюю синеву неба. Посмотревший туда же Айрунг ничего не увидел. Молодой маг растерянно дернул плечом, но тут снова заговорил Магистр Наказующих, подводя своими словами какую-то незримую черту:
– А вот это тебе и предстоит выяснить!
…В это же время за сотни лиг от Нолда, в Пустоши, что в Запретных землях, шаман ургов Пуас лежал у яростно пышущего жаром костра, дрожа всем телом. Сегодняшнее общение с духами предков прошло очень бурно. Даже более чем бурно. Зархр, брат воинственного Юрги, был сегодня необычайно многословен. Даже будучи одним из сильнейших шаманов ургов, Пуас с трудом провел обряд призывания. Не всякий это смог бы.
«Да что там не всякий – никто другой не смог бы такого!» – несмотря на усталость и сильнейшее потрясение, гордость распирала грудь. Но предаваться радости было некогда. Великий Отец подарил Пуасу шанс, который нельзя было упустить. Шанс возвыситься над остальными.
Обычно Отец говорил неясными образами, которые с трудом поддавались расшифровке. Чаще всего удавалось понять смысл послания только после произошедшего события, но сегодня все было иначе. Отец был понятен как никогда. Перед внутренним взором Пуаса опять встал двуликий образ могучей силы Разрушителя и Уничтожителя. Этой кошмарной сущности, что была воспета еще на заре эпохи пророками и провидцами древности. И только сплотившиеся урги могли выжить в наступающем хаосе, а ему, Пуасу, предстояло послужить вождем грядущего союза! Осталось только убедить в этом остальных ургов, а особенно шаманов.
С такими мыслями Пуас решительно вскочил на ноги и, оперевшись на копье с листовидным наконечником, или, иначе говоря, пальму, уверенным голосом начал созывать подчиненных ему воинов. Предстояло много дел…
Мрачной громадой высится белоснежная, как насмешка судьбы, трехступенчатая пирамида старого дворца. Сложенный из белого мрамора, он на добрую сотню метров возвышается над окружающим зеленым великолепием знаменитого парка Талака. Ничто не уродует суровую красоту камня. Никаких каменных фигур и затейливой резьбы, только замысловатый рисунок мрамора и все. Здесь не слышался шум, свойственный столицам прочих государств. Неестественная тишина, тенью скользящие люди, зелень деревьев и белый камень. В обычном случае такой набор подарил бы ощущение умиротворенности и спокойствия, но этот случай не был обычным. Величественная красота этого места не могла отвлечь от гнетущего чувства страха и ощущения загубленных жизней. Талак, столица непознанного Тлантоса, был построен на месте Некронда – другой столицы, но уже древнего королевства магов. Черных магов. И здешние места, несмотря на прошедшие века, все еще помнили времена их кровавого правления.
Но теперешние правители не спешили менять свое местопребывание. Фердинанд, наряженный в зеленую королевскую мантию, стоял у окна и смотрел в даль, туда, где лежал сокрытый туманом Сардуор. Правая рука лениво теребила висящий на шее костяной медальон. За спиной раздались мягкие шаги. Вошедший в зал приблизился к правителю и остановился в некотором отдалении. По темным углам вновь расползлась тишина. Фердинанд выдержал приличествующую его положению паузу и властно приказал:
– Говори!
– Слушаюсь, мой повелитель! – Строгого покроя кожаная одежда, спокойное открытое лицо, русые волосы, курносый нос, добрые глаза и медальон Допущенного ко Двору составляли привычный образ начальника разведки Маркуса. – Получены доклады от лазутчиков с Нолда и Гарташа.
Фердинанд не спеша обернулся к вошедшему:
– И что?! – При этих словах правая бровь приподнялась, выгибаясь хищной дугой.
– С Нолда в сторону Сардуора вышел морской охотник под известным Вашему Величеству названием «Поцелуй Великого Змея». – Голос говорившего был спокоен и уверен.
– Уж не тот ли, где капитанствует этот. – Король щелкнул пальцами.
– Айрунг, льер Айрунг, – подсказал Маркус.
– Который считается сыном Архимага Виттора? – Усмешка стала более явной.
– Совершенно верно, мой король. Совершенно верно. Кроме того, зашевелились разведки Гарташа и Зелода.
– Там все как обычно? Следят друг за другом и за Нолдом, но ничего не понимают?
– Да, мой король. Эльфы и орки молчат, остальным же нет ни до чего дела… – Маркус на секунду прервался и откашлялся. – Наши агенты отправились в Гурр, Сарму и землю Наместника. Им отданы приказы из согласованного ранее списка первоочередных мероприятий.
– Отлично, просто отлично. – Король Фердинанд снова повернулся к окну и потер руки, а затем с торжеством в голосе продолжил: – Кажется, началось, Маркус. Ведь началось же, а?!
– Да, Ваше Величество, началось! – Глаза начальника разведки светились тем же мрачным торжеством, что и его короля.
…Неподвижные ранее силы пришли в движение. То тут, то там проявляли себя давно забытые ордена и клики магов. Лихорадочно работали спецслужбы. Засиявшая на небосклоне Красная Звезда пророчества разбудила многих, очень многих. Но не всех. И слава Творцу, что не всех. Не зря говорили Древние: не буди лихо, пока спит тихо.
Забытые всеми расами, пережившие своих победителей, бесформенные сущности былого ужаса незримо довлели над миром. Темные тени павшего Величия продолжали видеть свои кошмарные сны, не просыпаясь уже которое тысячелетие под гнетом величайших заклятий своих врагов. Темные глубины бездны Нижнего мира оставались неподвижными… Пока.
Часть первая
Прибытие
…Первопричину случившихся в этот период событий часто уподобляют комку снега, вызвавшему сметающую все на своем пути лавину, но этот подход в корне неверен. Нельзя сравнивать судьбу со слепой стихией… Нельзя. В данном случае, говоря о хаосе после произошедших катаклизмов, уместнее использовать сравнение с мальчишкой с тонким прутиком, который интереса ради подошел к муравейнику и пошуровал там, разрушив устоявшийся порядок. В роли муравейника выступает весь Торн, а в роли хулигана мальчишки – любящая такие шутки стерва Судьба…
Надпись на обгорелом листе, найденном на пепелище Сардуорской библиотеки
Таланты настоящего вождя обширны и разнообразны. Но наряду с такими важными вещами, как военное мастерство, мудрость, дальновидность, смекалка, и множеством иных, столь же необходимых умений и способностей, существует кое-что такое, что иногда не просто дополняет, но и перевешивает все остальное. Этим чаще всего определяемым по косвенным признакам фактором является удача.
Из наставлений Храбра Загорского, полководца империи Сардуор
Глава 1
Человек – это существо, которое ленится делать абсолютно все: учиться, готовить, выбрасывать мусор, работать, собираться на работу… особенно собираться на работу. Ярослав ненавидел именно эти предрассветные часы, когда приходилось, с трудом открыв глаза, искать орущий будильник, ориентируясь исключительно на звук, с тоскливой злобой вспоминая, за каким, собственно, чертом дернуло тебя настроить это кошмарное достижение человеческого гения на шесть часов утра. Вообще в Ярославе уживались как будто два разных человека. Ярослав вечерний был образцом целеустремленности в области планирования будущего дня, и именно этот Ярослав всегда ставил будильник на самую высокую книжную полку, на которую Ярослав утренний ни за какие коврижки не поставил бы столь надоедливую вещь. Высокая полка гарантировала то, что по пути между постелью и будильником Ярослав если и не проснется, то, по крайней мере, найдет в себе силы дойти до душа. Как уже повторялось с завидным постоянством вот уже целый год, уловка сработала – приняв душ, Ярослав был вполне готов к грядущему рабочему дню.
Поставив кипятиться чайник, Ярослав, или, как его очень часто звали многочисленные знакомые, Ярик, полез в бар в поисках упаковки цитрамона. Уже вторую неделю никак не удавалось выспаться. И это было очень странно, более того, это было жутко неприятно, так как если он не спал свои законные восемь часов, то потом целый день болела голова и жутко резало глаза. Привычный к ночным бдениям за компьютером, он вполне досыпал свои часы днем, но сегодня было необходимо с утра переться в университет, где он преподавал на полставки уже целый год. Странным же было то, что он уже довольно давно не работал по ночам и обычно крепко спал, но вот уже которую ночь подряд он по полночи не смыкал глаз. Конечно, не то чтобы совсем не спал, а спал какими-то урывками по десять – пятнадцать минут, после чего просыпался в липком холодном поту и подолгу неподвижно лежал, глядя в потолок, пытаясь привести в порядок бурлящую нервную систему. Да и как тут не просыпаться в поту, когда тебе снится такое, от чего начинаешь сомневаться в своем психическом здоровье и хочется пойти к психиатру.
А как еще прикажете реагировать на сон, в котором ощущаешь себя мелкой букашкой, лихим ветром занесенной на руку Бога или какого-то иного всемогущего существа, и это существо, словно забавляясь, поднимает тебя высоко-высоко на протянутой ладони и начинает звать. И зов этот протяжный, заставляющий вибрировать все твое существо. Зов, от которого хочется скрыться, зарыться куда-нибудь глубоко под пласты железобетона, чтобы тебя не достали те, кого зовут. Однако ты не можешь ничего сделать, ты не можешь даже пошевелиться… Но самое страшное в этом – понимание того, что так и должно быть. Ибо ты – дичь, дичь для охотника, который летит на зов, который отвечает на него своим криком. В этом крике сливаются в единый сплав ненависть, гордыня, торжество, ярость и мощь. Мощь, которую ты чувствуешь всеми фибрами своей души и которой просто обязан покориться.
И вот появляются охотники. Они рассекают пространство, широко раскрыв свои крылья, их стальные мускулы перекатываются под кожей, которую невозможно пробить оружием смертных, кошмарные когти готовы кромсать осмелившегося встать на пути, а глаза полыхают, словно капли первозданного огня, и испепелят всякого ослушника, непокорного их воле. Это знание появляется в твоей голове откуда-то извне, словно нашептываемое тебе на ухо мерзким змеиным шепотом, в котором таится высокомерное презрение высшего существа к тебе и твоим жалким силам…
На этом месте Ярослав всегда просыпался. Такая чушь снится каждому человеку хотя бы раз в жизни, но ни один сон Ярослава не повторялся со столь завидной регулярностью. Причем с каждым разом он становился все отчетливей и отчетливей. Позавчера этот сон приснился шесть раз, вчера – три, сегодня – всего один, и за это большое спасибо, знал бы, кого благодарить, уж не поскупился бы!
Наконец цитрамон нашелся. Проглотив, не запивая, одну таблетку и сунув упаковку в сумку, Ярик пошел готовить свой скудный завтрак – яичница с колбасой и чашка зеленого чая, вот и все.
Разбив два яйца в глубокую тарелку и накрошив туда мелко порезанной колбасы, он начал все это тщательно перемешивать, изредка поглядывая на часы.
– Не хватало еще опоздать. – Странно, после того как он остался жить один, Ярослав часто разговаривал вслух. Какая-то пустота поселилась в стенах квартиры после отъезда родителей с сестренкой и братом в Америку, и эта пустота ощутимо давила на плечи, заставляя томиться от одиночества.
«Нет, не буду вспоминать. И так весь день испорчен, нечего портить его дальше, – для разнообразия Ярослав проговорил это мысленно. – Они сделали свой выбор, а я свой, и ничего тут не изменишь».
Быстро обжарив колбасно-яичную смесь и столь же быстро проглотив ее, он в три глотка осушил чашку зеленого чая, похвалил себя за удачно выбранный вчера в магазине сорт и побежал одеваться.
«Хорошо хоть вчера не поленился брюки погладить», – с непонятным раздражением подумал он. По-быстрому одевшись и бегло проглядев еще вчера заготовленную сумку – не забыл ли чего, – вышел из квартиры, закрыл дверь и подошел к лифту. Кнопку вызова опять какие-то уроды закоптили спичками, все остальные кнопки ЖЭК недавно заменил на металлические, и они пока держались. Лифта опять не было довольно долго, кто-то на верхних этажах их двадцатиэтажки зажал двери, ожидая непонятно чего или кого.
«Как забодала эта страна с ее вечным бардаком, – тоскливо заныло в душе Ярослава. – Неужели нельзя навести хоть где-то, хоть в такой малости порядок. Семья небось в Америке отлично себя чувствует».
«Остынь. Ты любишь эту страну, ты в ней родился, а бегут только трусы и предатели, которые отказываются от гражданства своей Родины, – внутренний голос, как всегда, вступился в защиту идеалов и убеждений, которые составляли моральную основу жизни Ярослава, – тебе просто тошно оттого, что этими предателями оказались члены твоей семьи, которых ты любишь и уважаешь. Несмотря на дикий скандал перед расставанием, ты их по-прежнему любишь».
Отец Ярослава – Клыков Владимир Федорович, профессор, доктор химических наук, год назад получил приглашение от одного крупного американского химического концерна. В руководстве концерна были столь сильно заинтересованы заполучить специалиста такого уровня, что выхлопотали гражданство для Владимира Федоровича и членов его семьи. Недолго думая, профессор принял решение и сделал ручкой кафедре родного университета, где получал целых пять тысяч рублей. Все члены семьи были в восторге, за исключением старшего сына, который считал, что контракт в фирме – это просто здорово, но смена гражданства недопустима и сопоставима с предательством. После нескольких довольно неприятных сцен с криками и хлопаньем дверьми родители решили уехать без Ярослава – взрослый, двадцать четыре уже, скоро аспирантуру закончит, как программист уже неплохие деньги зарабатывает. Так что годик-другой побесится, посмотрит на этот бардак, одумается и приедет к своим.
Но Ярослав одумываться и не собирался. С детства увлекаясь историей, он болезненно переживал все беды России, и самой возможности покинуть ее навсегда просто не представлял. Особенно тяжело было слушать разглагольствования своих ровесников, которые, дескать, не были бы такими идиотами, как он, и у них просто дух захватывает при мысли о том, как они смогли бы зажигать в Америке, и вообще, Россию надо любить издалека, дабы она, не дай бог, не ответила тебе взаимностью. Что тут скажешь, поколение Ярослава было поколением тех, кто выбирает пепси и оздоровительные процессы, которые стали намечаться в России и до их, такого провинциального, Сосновска, пусть даже и областного центра, пока еще не докатились.
Вот с такими невеселыми мыслями Ярослав и дождался наконец лифта. В этот момент хлопнула соседская дверь. Тридцатидвухлетний сосед Серега, как обычно, напоминал вихрь: не успело затихнуть эхо от захлопнувшейся двери, как он уже стоял у дверей лифта.
– Здорово, Серега, – поручкался с ним Ярик. Несмотря на разницу в возрасте, отношения у них были приятельские. – Как спалось сегодня?
– Чего риторические вопросы задаешь?! – сумничал тот. – Знаешь же ведь, что весь город эти хреновы сны видит. Говорят, целая комиссия сегодня из Москвы приезжает. Проверять нас будут.
– Надо же, черт-те какая уже по счету… На небо сегодня смотрел?
– Такое же, разве что чуть потемнее стало…
Вопрос про небо оставался актуальным вот уже три месяца. Изменения, произошедшие с родным голубым небом и привычно белыми или серыми, если на заводе был выброс, облаками, породили множество слухов, домыслов и страхов. Чего только не говорилось за эти три месяца – за день не расскажешь. Рассматривались версии от экологической катастрофы до прилета инопланетян, не был забыт и конец света. В Сосновск слетелись пророки, ясновидцы, экстрасенсы, контактеры и прочие маньяки со всей страны, прошел слух, что даже из зарубежья прибывать начали. А поводом для подобного ажиотажа послужило изменение цвета неба – от нейтрально голубого до багрового, причем, что самое странное, не произошло никаких изменений с самим цветом – то есть, если можно так сказать, сам спектр цвета совершенно не изменился. Просто стало немного темней, словно красная туча закрыла солнце.
Изменения в цвете неба произошли одномоментно – просто заснули под одним, а проснулись под другим. Говорят, из космоса над городом видно красное пятно, как над Юпитером, только размером поменьше – аккурат в пол Сосновской области. Всего таких пятен на планете было два: еще одно возникло где-то в США.
Месяц назад стало появляться больше туч, участились грозы без дождя, появились проблемы с радиосвязью. В средствах массовой информации начали муссироваться слухи о возможной эвакуации всего города, но пока ни наши власти, ни американские у себя предпринимать столь кардинальные шаги не спешили. Попробуй переселить пятисоттысячный город – это решение не из простых, тут никаких денег не хватит. Даже для американцев это накладно, не говоря уж про Россию. Но возможно, что двухнедельные кошмары, переживаемые городом, заставят власти пошевелиться. Пока же было много слов, бесконечных делегаций из самых разных институтов и академий, но очень мало дел. Да и какие тут могут быть дела, если ни черта не понятно, что это за природное явление (да и природное ли?) и как на него стоит реагировать. А люди, а что люди – они живут как жили: ходят на работу, спят (когда удается!), бродят по магазинам по делу и без, развлекаются – ничего не изменилось. Вот только в храмы чаще ходить стали да число самоубийств в последнюю неделю увеличилось – кошмары начали сказываться.
Спустившись на первый этаж и открыв дверь подъезда с, наверное, в тысячный раз сломанным домофоном, Ярик вышел во двор, лениво перебрасываясь фразами с Сергеем. У выхода из подъезда они наскоро попрощались и разошлись в разные стороны – Сереге надо в компьютерную фирму, где он работает менеджером, а Ярославу на остановку.
Пятиминутная прогулка от дома до остановки немного подняла настроение Ярослава. Особенно постаралось на ниве жизненного тонуса небо над головой. Оно было сегодня багрово-красным с фиолетовыми вкраплениями. Перистые облака, расчертившие весь небосвод, словно подсвечивались прожекторами с пульсирующими фиолетовыми лучами. Где-то в вышине сверкали пучки молний. Безумные тени метались по небосклону, играя в свои непонятные игры. Именно так, должно быть, выглядит небо ада: сочные багровые тона, свирепые схватки вечно голодных стихий и ощущение занесенного над твоей головой гигантского молота как апофеоза нечеловеческого могущества. Но это взгляд только с одной стороны, с другой же это демоническая, завораживающая красота, заставляющая тебя смотреть и смотреть, упиваясь хищной магией адских красок. Только так, двояко можно воспринимать это небесное явление.
– Сегодня что-то новенькое, – сообщил подошедшему Ярославу мужик, стоящий на остановке и с увлечением рассматривающий небо. Над левым нагрудным карманом его рубашки была надпись «Слава тракторостроителям!».
Разговору начаться не дало подъехавшее маршрутное такси, в качестве которого служил один из недавно закупленных сосновской администрацией «пазиков». В него с облегчением сел не настроенный ни на какие абстрактные разговоры Ярослав, неизвестный же тракторостроитель остался на остановке.
Оплатив проезд, Ярослав проследовал в конец автобуса и сел у левого окна на заднем сиденье. Автобус был на удивление пуст, словно и нет семи тридцати утра и люди не спешат на работу. Даже не все сидячие места были заняты. Куда-то подевались толпы пенсионеров, спешащих на свои участки. Обычно в это время сложно не то что сесть, залезть в автобус проблематично. Середина мая, особенно когда стояла такая необычайно теплая погода, всегда отличалась бурным оживлением дачников, использовавших данный маршрут для поездок в дачный поселок, который располагался за городом, сразу же за техническим университетом, где учился и работал Клыков, а год назад работал его отец.
Все сидевшие ассоциировались со студентами или молодыми преподавателями, едущими на первую пару в университет. К этой же категории относились практически и те немногие пассажиры, которые заходили в автобус на последующих остановках. Подавляющему большинству надо было ехать до конечной, где, собственно, и располагался университет.
Итак, тихо радуясь относительно пустому автобусу, Ярослав с любопытством поглядывал в окно. Разговоры окружающих вертелись вокруг двух вещей: чертовщины в небе и не меньшей чертовщины в снах окружающих. «Замечательные» сны с охотниками беспокоили не одного Ярослава. Каждый второй жаловался на кошмары и пересказывал один и тот же сон. Общество продолжало удивляться подобной загадке природы, но уже довольно вяло. За три месяца она успела как-то приесться, надоесть. Уже не было жарких словесных баталий, которыми так славится молодежная аудитория, вне зависимости, студенты это или молодые преподаватели. В автобусе царила спокойная, убаюкивающая атмосфера. Быть может, езжай автобус чуточку быстрей, для Ярослава и остальных пассажиров эта поездка имела бы несколько иные последствия, но что было, то было. История, к сожалению, не терпит сослагательного наклонения.
Автобус не спеша подъезжал к университету, и люди начали готовиться к выходу. Было восемь часов утра. Ярик подхватил сумку и направился к дверям, как вдруг его внимание привлек матерный возглас водителя и последовавшее за ним довольно резкое торможение. Сдержав очень нехорошие слова, характеризующие умственный уровень водителя, Ярослав бросил взгляд по направлению движения автобуса. Посмотрел и не смог оторвать взгляд.
– Это еще что такое? – раздался рядом возглас рослого парня, с рельефной мускулатурой, заметной даже под тонким свитером, в который он был одет. Парень принадлежал к тому типу, который очень нравится девушкам: крепкий, подтянутый, прямо-таки символ мужественности. Дорогой он вовсю болтал с двумя девушками. Сейчас весь его вид выражал крайнее изумление, как, впрочем, и у всех остальных пассажиров.
Картина за окном стоила того оцепенения, что охватило людей. В небе над дорогой клубилась багровая тьма, иначе и не скажешь. Мрачные зловещие тучи прямо на глазах образовывали гигантский водоворот. Разряды молний проскакивали по краям воронки, ненавязчиво демонстрируя поистине гигантскую энергию, затраченную на ее образование. Стремительно темнело. Через какие-то секунды в небе открылся провал, ведущий в неведомые бездны и словно заглядывающий в душу каждого, точно черный глаз демона из царства мрачного Аида. Ужас и смятение охватили наблюдающих людей.
Хотя что именно началось и как оно может закончиться, вряд ли кто мог сказать. На мгновение все вокруг поглотила звенящая тишина: машины, люди, все вокруг застыло в напряжении, некоторые водители выскочили на дорогу, вглядываясь во тьму. Складывалось ощущение, что кто-то нажал стоп-кадр на видеомагнитофоне и пленка на какое-то мгновение застыла. Но вот в этом водовороте, в этом клубке тьмы появились точки. Поразительно, но Ярик даже помыслить не мог, что у черного цвета может быть столько оттенков. Эти точки были словно квинтэссенция самого мрака. Сгустившись из первозданной тьмы, они замерли на мгновение, на один удар сердца, а потом понеслись к застывшим людям и машинам, быстро увеличиваясь и приобретая узнаваемые очертания.
Первобытный ужас темной волной окатил Ярослава, все его существо пронизала дичайшая слабость, чтобы не упасть, он оперся о поручень. Но вслед за волной ужаса пришло узнавание, и от этого стало еще страшней. Хотя казалось, что бояться больше уже невозможно! Окинув окружающих внимательным взглядом, Ярослав осознал родство с ними, родство, вызванное переживаемым кошмаром. Люди напоминали сбившееся в кучу стадо овец, увидевших кровожадного волка. Это касалось не только пассажиров автобуса, но и людей на улице, в других автомобилях – все, застыв, покорно ждали своей участи. Ибо точки превратились в тварей из кошмаров, которые терзали людей на протяжении долгих ночей. На них летели Охотники. Те, что снились по ночам.
Распространяя вокруг себя волны ужаса, кошмарные, одетые в броню твари с могучими крыльями атаковали скопления людей и крупные автомобили. Но даже угрожающая им опасность не смогла заставить людей бежать и спасать свои жизни. В оцепенении, охватившем людей, было нечто противоестественное. Бежать прочь от опасности – это один из базовых инстинктов человека, но сейчас он почему-то не сработал.
Каждая тварь словно заранее выбрала себе цель и целеустремленно летела именно к ней. Атакующие действовали четко и слаженно, все это фиксировал мозг Ярослава, тщетно пытающегося разорвать оковы неподвижности. Но тут их автобус накрыла тень очередной атакующей твари, раздалось яростное хлопанье крыльев, и машину сотряс страшный удар. Крышу, точно копья, пронзили черные когти, снова раздалось хлопанье крыльев. Рывок, и Ярослав упал в проходе автобуса, сильно ударившись головой. Последнее, что промелькнуло перед его взором, была убегающая земля за окном автобуса.
