Сергей Лукьяненко. Ловец видений

Окраина – это была удача. Здесь проще работать над собой, особенно тем, кто спешит.

Григ очень спешил.

Он бежал. Бежал по гулкой мостовой, несся как лесной олень… рыжим лесом пущенной стрелой.

Все поэты – сволочи! Поэт воткнет в размер любую ерунду, а дети должны страдать. Григ все детство пытался понять, слыша песенку про лесного оленя – как это он может лететь «рыжим лесом, пущенной стрелой». Стрелой – понятно. Но с какой стати летает рыжий лес? И неужели он летает быстрее стрелы? Ему пришлось уверить себя, что в песенке поется «рыжим лисом, пущенный стрелой». И тогда все стало на свои места.

Кстати, рыжим лисом – это идея…

Это была Окраина – а здесь все проще. На бегу Григ обернулся лисом. Здоровым рыжим лисом с наглой мордой, одетым в жилетку и шорты. Ускорился. Пушистый хвост стегал по булыжникам, заметал следы. Улица, накрытая серым осенним небом, была пуста и безжизненна. В окнах не горел свет, двери были закрыты, а возможно – всего лишь нарисованы на стенах. Это был какой-то кошмар. Григ вильнул в один переулок… в другой… в третий…

Но шаги за спиной стучали все чаще и чаще. Преследователя не провести лисьими увертками.

Григ нырнул в очередной переулок – и обмер.

Тупик.

Глухие стены домов слева и справа. Этажа четыре высотой – глухая кирпичная кладка, швы заполнены раствором «под стену», не зацепиться. Ни окон, ни дверей, разумеется… слева одно окно под самой крышей все-таки было, но Григ его второпях не заметил. А впереди – забор. Кирпичный. Высотой с четырехэтажный дом.

Собственно говоря, на вид забор ничем не отличался от стен. Но почему-то чувствовалось – это именно забор. За ним пустота, путь к спасению.

Григ несколько раз ударился о забор с разбега, всем телом, оставляя на кирпиче клочья рыжих волос и отчаянно представляя, как забор рушится под его напором.

Но кирпич ему не поверил.

Проще было убить себя об стену, чем пробить в ней дыру. Но если бы Григ легко пробил проход – что бы он делал на соседней улице? Погоня продолжилась бы дальше.

Шаги за спиной стали бухать реже.

Григ вздохнул и обернулся.

Здоровенный, метра три высотой черный тролль (ну а как еще назвать существо, состоящее из ловко пригнанных друг к другу черных камней) вошел в тупик и уставился на беглеца. Потом ухмыльнулся.

– Тупик, – печально сказал Григ, с трудом выдавливая человеческие слова из лисьей пасти.

– Вижу, – кивнул тролль, запустил руку за спину, почесал под лопаткой – и извлек из собственного тела увесистую каменную дубину. – Я тебя предупреждал – не надо! Не надо меня обманывать!

– Я не обманывал… – попытался Григ потянуть время.

– Вот только не будем вступать в философские споры! – воскликнул тролль. – С моей точки зрения обман был – и баста!

Похлопывая по ладони дубинкой (отчего мостовая под ногами вздрагивала) тролль двинулся к беглецу. Тот начал пятиться и уперся в стену.

– Не взлетишь, – ухмыльнулся тролль.

– Давай представим, что это все – компьютерная игра? – жалобно попросил Григ. – Виртуальная реальность…

– Ты можешь представлять себе все, что угодно, – почти ласково сказал тролль. – Даже то, что это твой персональный Армагеддон.

Расшатать самомнение тролля оказалось не легче, чем кирпичные стены вокруг. И переметнуться в иной облик тоже – тролль явно был куда большим солипсистом, чем Григ.

– Я даже не стану убивать тебя до смерти, – пообещал тролль. – Не дергайся и…

Что-то визжащее!.. поющее!.. сверкающее!.. сияющее!.. словно созданное из сплошных шипящих и восклицательных знаков, ворвалось в тупик. Извиваясь и переливаясь, скользя над мостовой и взмывая, оно пронеслось между широко расставленных ног тролля.

– Пока! – крикнул Григ, бросаясь на этот обезумевший кусок радуги. Ощущение было таким, словно он оседлал наполненный теплой пенной водой мешок. Радуга будто и не заметила седока – стремительно понеслась к забору, вильнула – и пошла вверх вдоль стены. Григ цеплялся за некое подобие ушей, выросших на этой разноцветной колбасе, и мечтал лишь об одном – не упасть, пока радуга не перевалит за стену.

Хотя помешает ли стена троллю продолжить преследование?

– Ты трус! – завопил уязвленный тролль. – Трус и подонок! Только гнусный подонок способен оседлать светлый детский сон!

– Ну, трус, – прошептал Григ, прижимаясь к колбасе. – Ну, подонок. Зато живой.

Радужная колбаса распласталась в широкую мягкую ленту – и потащила его над окраиной, будто на ковре-самолете. Теперь, когда тролль остался позади, Григ рискнул посмотреть на своего спасителя повнимательнее.

Лента вся шла цветными переливчатыми пятнами. Временами на ней возникали какие-то искаженные лица…

Ой-ей…

Это не светлый детский сон…

Лента снова сжалась в колбасу – только на этот раз с одной стороны был шипастый хвост, а с другой – зубастая пасть и пылающие красные глаза.

– Айри! – как можно радостнее воскликнул Григ, помахивая рукой. – Рутс, пыхнем пару разков?

– У? – задумчиво спросила колбаса. – Айри. Есть, брат?

Обычно сон наркомана – зрелище не для слабонервных. Этот, к счастью, уснул в миролюбивом настроении и не после тяжелых наркотиков, а обкурившись конопли.

– Вон, внизу! – твердо заявил Григ.

Колбаса (впрочем, ее уже можно было смело звать змеей или драконом) опустила голову вниз и уставилась на серые, безжизненные кварталы. Григ очень рассчитывал на раскрепощенное воображение бедного обкурка. И не просчитался.

Половина квартала разом заколебалась – и исчезла серым дымом. Вместо нее среди мрачных зданий появилась чудная зеленая полянка, залитая солнечным светом (то, что над головой по-прежнему висели тяжелые облака, делу не вредило). В воздухе повис тонкий приторно-сладковатый запах.

– О! – воскликнул дракончик и метнулся вниз.

В центр конопляного поля он приземлился уже в виде человека – Григ едва успел соскочить с его спины. Тощий долговязый парень, прыщавый и явно близорукий. Но вообразить себе очки он, видимо, не сумел, оттого натужно щурился.

– Какая трава! – с восторгом сказал парень.

– Все твое, – кивнул Григ. – Пользуйся. Айри. Я пошел.

– Айри… – с удивлением попрощался тот. – Подожди, свернем по косячку!

– Вон же свернутые лежат, – подсказал Григ.

– Вау! – завопил парень. Григ усмехнулся и двинулся прочь – туда, где, по его мнению, должна была заканчиваться Окраина.

– Постой, а спичек у тебя нет? – в полном соответствии со старым анекдотом завопил вслед парень.

– Были б спички, был бы рай! – ответил Григ, не оборачиваясь.

– А что же это, брат? – горестно возопил парень.

Григ пожал плечами.

– Это? Конкретно это – Окраина.

– Чего окраина?

– Города.

– Какого? – совсем уж слабо спросил наркоман.

– Да он здесь один, брат!

– Где здесь?

– В Стране Снов, – ответил Григ и с улыбкой обернулся. – Или в Стране Кошмаров… кому как!

На лбу у него открылись еще два глаза, а из головы выросли раскидистые рога. Он оскалил зубы.

Парень завопил и кинулся бежать, смешно размахивая руками.

Вот и славно. Реальная опасность ему не грозит, а как утомится – проснется в обычном мире. Станет ли он после этого Сноходцем – неизвестно. Но вот с марихуаной, возможно, завяжет.

Григ убрал рога и лишние глаза. И только после этого понял, что до сих пор пребывал в обличии огромного рыжего лиса.

Блин!

Рога и лишняя пара глаз наркомана напугали!

А вот исполинская лиса, предложившая пыхнуть пару разков – ничуть!

Нет, не завяжет…

Окраина, как ни странно, было одним из самых спокойных и тихих мест города. Здесь жило некоторое количество нелюдимых Сноходцев (вроде обидевшегося на Григория тролля), сюда то и дело заносило обкурившихся наркоманов, впавших в депрессию клерков, истеричных молодых женщин и температурящих детей.

Вы тоже здесь бывали, наверняка. Попробуйте вспомнить. Конечно, если вы обычный сновидец, то Страна Снов остается в вашей памяти сумбурной тенью. И все-таки, попытайтесь. Серое небо. Нависающие над тротуарами дома. Тишина. Безлюдье. Давящее ощущение слежки…

Вспомнили?

Все здесь бывали. Это обычный кошмар современного человека – каменные джунгли, безжизненный вымерший город, где затаилась неведомая угроза. Обычно сны об Окраине очень эмоциональны, поэтому Окраина долго не разрушается. Но при этом реальной опасности в кошмарах нет, это что-то вроде правильного триллера, фильма Хичкока, где напряжение нарастает, нарастает, но до самого финала ничего ужасного так и не происходит.

Так что, если судьба забросит вас во сне на Окраину – не беспокойтесь. Ничего страшного с вами не случится. Ничего интересного, но и ничего страшного.

Скорее всего.

Уже вернув себе человеческий облик, Григ неспешно шел по центру улицы, подальше от дверей и переулков (ничего страшного здесь не случается, помните? Но он всегда предпочитал перестраховаться). И размышлял, как лучше выбраться в Город.

В Снах география особая. Здесь нет нормального пространства, точно так же, как нет и нормального времени. Но если попытаться перевести здешние расстояния на обычные мерки…

От жилой части города Грига отделяло километров пятьсот. При некоторой удаче он мог пройти это расстояние за день – применив некоторые свои способности, из числа тех, что Григ старался не афишировать.

Но ему не хотелось терять целый день.

Григ вздохнул и примостился на торчащий из асфальта прямо посреди проезжей части пожарный гидрант. Этот кусок сна был американский, а у них не бывает городского пейзажа без гидрантов.

– Ну? – скрипуче спросил гидрант из-под его задницы. – И чё расселся?

– Тебя не спросил, – огрызнулся Григ. Сидеть на гидранте было неудобно, злые люди делают их коническими сверху. Но если очень хочется – то усидишь и на гидранте.

– Ты кое-что должен за право пройти мимо меня.

– Правда? – Григ помассировал правую щиколотку. – И что именно?

В Стране Сновидений быстро перестаешь удивляться говорящим предметам. Скорее всего, это был огрызок чужого кошмара. Возможно – симулякр. В самом крайнем случае – скучающий Снотворец.

– Ты должен ответить на три загадки, – сказал гидрант.

– А не то? – поинтересовался Григ, расшнуровывая кроссовки.

– Не то я тебя сожру! – кровожадно пообещала чугунная тумба.

– Ясно, – кивнул Григ. Кусок чужого сна, каким-то чудом уцелевший на Окраине. То ли недавно здесь, то ли ему периодически удается подкрепиться случайными путниками.

– Итак, вот первый мой вопрос! – торжественно произнес гидрант. – Что радует и старца, и дитя? Что веселит, печалит и волнует? Что с нами каждый день?

– Телеканал «Домашний», – сказал Григ, переодевая носки – с левой ноги на правую, а с правой на левую. Как ни странно, но даже такая мелочь помогала ногам отдохнуть. Согласно древним русским поверьям, это было еще и прекрасное средство сбить с толка преследующую тебя нечистую силу, но об этом Григ не подозревал.

– Что? – оторопел гидрант.

– Телеканал, говорю. «Домашний». Радует и старца, и дитя. С нами каждый день.

– Ответ не верен! – завопил гидрант. – Правильный ответ – дружеская беседа!

– Ничего не знаю, – ответил Григ. – Телеканал «Домашний» тоже подходит.

– Тогда второй вопрос… – неуверенно сказал гидрант. – Внемли, вот мой второй вопрос! Сопровождает нас с рожденья. По жизни ласковой рукой ведет. Согреет, ободрит, утешит. Простит, поддержит, подсобит.

– Партия «Единая Россия», – сказал Григ, зашнуровывая кроссовки.

– Чего? – гидрант издал такой звук, будто чем-то поперхнулся.

– Есть такая партия. Сопровождает нас с рожденья. По жизни. Ласковой рукой ведет.

– Это материнская любовь! – взвыл гидрант.

– У вас на Оклахоме – может быть, – милостиво согласился Григ. – А у нас – так все-таки «Единая Россия».

– Третий вопрос, – ледяным голосом произнес гидрант. – Услышь вопрос мой третий и последний! Он каждый день радеет о тебе. От бед тебя он защищает. Он нужен каждому из нас!

– О, Боже! – закричал Григ, привставая с гидранта. – Я знаю, я знаю ответ! Это он! Он! Мой любимый однопроцентный кефир!

– А вот и нет! – завопил гидрант. – Президент Дональд Трамп!

– Что? – Григ от неожиданности разинул рот. От простого рельефа он чувства юмора не ожидал… неужели Снотворец?

Гидрант захохотал и вывернулся из асфальта, превратившись в металлический столб пятиметровой высоты. Фланцы уставились на Грига пустыми злыми глазницами.

– Ты влип! – взвыл гидрант. В металле открылась брызжущая водой трещина, изгибающаяся в кривой ухмылке. Струйки воды летели из нее во все стороны, будто капли слюны изо рта истерика.

Вдоль всей улицы застонал взламываемый асфальт – и вверх взвились, покачиваясь ржавыми железными щупальцами, водопроводные трубы. На удивление бодрый кошмар…

– Тебе не уйти от меня, Ловец!

Григ не стал спрашивать, «мы знакомы?», потому что сбивать дыхание в беге не рекомендуется даже во сне.

Он несся вдоль улицы, с тротуаров к нему тянулись трубы-щупальца, а сверху с воем падал гидрант, раскачиваясь на какой-то совсем уж немыслимой по длине трубе…

На бегу Григ смял в ладонях немного воздуха – так, чтобы он вспыхнул, и метнул вперед. Огненный шар понесся над асфальтом, испепеляя трубы, но почти сразу же в него ударили струи воды – и пламя погасло.

Гидрант, нависающий над ним будто голова кобры, захохотал. Это была не лучшая идея – бороться с ожившим пожарным гидрантом огнем!

Григ подпрыгнул – и вырос на полметра. Подпрыгнул еще раз – и вырос на метр. Еще раз – и добавил к своему росту два метра.

В общем, это была обычная геометрическая прогрессия со знаменателем два.

Григ подпрыгнул еще два раза.

– Ого… – промямлил гидрант, когда они сравнялись. Григ сейчас был ростом с пятиэтажный дом. Такой фокус не прошел бы с черным троллем – у того было слишком могучее эго, ростом его не обгонишь.

Но куда уж гидранту тягаться с человеческим самомнением!

– Явки, пароли, задания! – ловя гидрант под мышку и сжимая трубу-шею в кулаке спросил Григ. – Кто послал? Говори, сволочь!

– Креч…

– Черный тролль?

– Да…

– Ты кто такой?

– Я ужас здешних улиц!

Все-таки, это была всего лишь часть кошмара. Куда более организованная и разумная, чем Григу показалось вначале. Но – не более чем часть Страны Сновидений. Даже не симулякр.

Рельеф.

Работающий на Креча. Редкость, но случается – Креч жил здесь достаточно долго, чтобы приручить самые устойчивые и смышленые формы рельефа. Интересно только, чем он расплачивался с гидрантом?

Григ оторвал гидрант от трубы, раздавил в ладонях и зашвырнул куда-то вдаль. Дергающиеся вокруг водопроводные трубы опали, сочась ржавой водой.

Подтянув к себе трубу потолще, Григ вымыл руки. А потом побежал от Окраины к центру, перепрыгивая через дома пониже и огибая те, что повыше.

Главное – не забыть принять нормальный размер, когда покажутся жилые кварталы Города. В Снах можно делать все, что угодно. Ну совершенно все, что только можешь себе представить! Но некоторые вещи рядовому Сноходцу лучше не представлять.

Потому что Снотворцы, которые за сотни лет жизни не научились такого делать, могут обидеться.

В Страну Сновидений время от времени наведывается каждый. Кто-то посещает Окраину, Пустоши, Лабиринт, Башню и прочие территории кошмаров, где коллективное бессознательное за тысячи лет обрело формы. Но большинство, к счастью, попадает в Город или на Просторы. Конечно, если говорить откровенно, то Город не один. Это три десятка городов, слитых вместе, три десятка «типичных представлений об идеальном или кошмарном городе». Обычно Сноходец осознает себя в Снах, когда попадает в город своей мечты. За этим всегда интересно наблюдать.

Григ сидел на открытой площадке кафе «Три звезды», лучшего кафе с видом на океан, на той трети площадки, что выложена прозрачным, искрящимся зеленым камнем. Ему только что принесли кружку пива и тарелку с крошечными сушеными рыбешками – на вид твердыми и малосъедобными, а на самом деле – тающими во рту. Народа было немного, да и тот, что был, по большей части никакого значения не имел. Загорелые длинноногие девушки, мускулистые парни, благообразные старички и умилительные детишки… Рельеф, сплошной рельеф, слегка разбавленный простецами и простушками.

Тут и появилась эта девчонка. Во-первых, она была некрасивая. Точнее – самая обычная. Если поработает с собой перед зеркалом – будет привлекательная, если не поработает… то увы. Во-вторых, одета она была очень просто – в серенькое платье, на вид обычное, но если присмотреться – то обнаруживается полное отсутствие молний, застежек и прочих пуговиц. Это платье не предназначалось для того, чтобы его снимать. Оно просто имелось. Босоножки были устроены примерно так же – тугие ремешки без пряжек, впрочем, для босоножек это допустимо. Ну и в-третьих – у девушки был характерный взгляд, любопытно-рассеянный. Такой бывает у взрослых людей, попавших в большой магазин игрушек – все вокруг интересно, будит какие-то воспоминания и мечты, но при этом человек честно осознает – ему не нужны эти говорящие куклы, кусающиеся динозавры, машинки по выдуванию мыльных пузырей и чудесные пластиковые конструкторы.

Григ привстал и приветливо помахал девчонке рукой. Она на миг смутилась, но потом улыбнулась и направилась к нему.

– Еще пива! – попросил Григ официанта: немолодого, седоусого, с тем ярко выраженным чувством собственного достоинства, которым может обладать только качественный рельеф. Официант кивнул и отправился к стойке.

– А почему именно пива? – спросила девушка, садясь за столик. – А вдруг я хочу шампанского?

Ей было лет двадцать, может быть даже меньше.

– Шампанское? Придется пересесть, – объяснил Григ. – На зеленой части подают только пиво. На белой – наливают ром, а на красной – вино всех видов, включая игристое. Но лучший вид на океан отсюда, так что будем пить пиво.

Девушка с любопытством посмотрела на трехцветный пол.

– Однажды здесь упали три звезды, – пояснил Григ. – Из них сделали площадку и построили кафе. Ну и почему-то так повелось… на каждой трети – свой напиток.

– Три звезды? – уточнила девушка. – Три метеорита?

– Нет, именно звезды, – поправил Григ. – Ну сами подумайте, как можно что-то сделать из упавшего метеорита? Он же разлетится на кусочки!

– А звезда? Не разлетится?

– Конечно, нет! Что ей сделается, она же звезда…

Официант принес пиво. Девушка засмеялась и взяла кружку. Как-то очень неумело – явно не ее напиток.

– Как вас зовут? – спросил Григ.

– Анна.

– Никому этого не говорите, – Григ погрозил ей пальцем. – Вообще старайтесь в Стране Сновидений не вспоминать о реальном мире.

– В Стране… Сновидений? – она растерялась.

– Вы уснули и попали в Страну Сновидений, – пояснил Григ. – Или попросту – во Сны.

– Очень странный сон… – сказала девушка задумчиво. – Обычно во сне не понимаешь, что это сон. И уж, конечно, встречные молодые люди…

– Почему вы решили, что я молод?

Анна посмотрела на него. Потом – на свои руки. Закусила губу.

Григ пошарил рукой – и протянул ей зеркало.

– Где вы его взяли? – разглядывая свое лицо, спросила девушка.

– Я его тут на столе нашел. Неужели не доводилось во сне находить те предметы, которые нужны?

– Но это во сне… – она закусила губу. Потом призналась: – Я не такая… молодая.

– По голосу чувствуется, – кивнул Григ. – По манере говорить. Думаю, вам за тридцать.

Анна едва заметно улыбнулась. Отложила зеркало на стол и пробормотала:

– Какой странный сон…

За соседним столиком парень рассказывал девушке какую-то историю. Девушка смеялась. Вдоль ограждения бегали ребятишки и кидали в сторону моря бумажные самолетики.

– А где вы живете? – спросил Григ.

– На планете Земля, – ответила Анна, помедлив.

– Молодец, – похвалил Григ. – Вот так и держитесь дальше. Меня, кстати, зовут Григ.

– Это настоящее имя?

– Какая разница?

Анна сделала глоток пива. Потом аккуратно наклонила кружку, обливая загорелую лодыжку тонкой струйкой пены.

– Мокро, – сказала она. – Все как взаправду… Григ, где я?

– В Стране Сновидений.

– Но здесь все так реально!

– А она реальна, – объяснил Григ. – Абсолютно. Порежетесь – пойдет кровь. Съедите несвежее пирожное – будете бегать в сортир.

– Упаду с обрыва? – глядя на плещущий далеко внизу океан, спросила Анна.

– Вот тут возможны варианты. Будь ты еще маленькой девочкой – могла бы раскинуть руки и полететь. Если ты очень уверена в себе – можешь аккуратно войти в воду, вынырнуть и выплыть на берег. Очень хорошая фантазия поможет тебе… ну, к примеру, превратиться в полете в рыбу или дельфина, и опять-таки выплыть.

Анна кивнула.

– Но скорее всего, ты разобьешься, – сказал Григ.

– И умру?

– Нет. Проснешься. Но, скорее всего, в ясном сознании сюда уже никогда не попадешь.

У девушки начали подрагивать губы, и она торопливо поднесла ко рту кружку с остатками пива.

– Я не верю. Это какая-то… какой-то…

– Дурной сон? – усмехнулся Григ. – Это не сон, это Сны. Это мир, который подчиняется твоему сознанию, твоей фантазии… отчасти, конечно. У него свои законы, свои обычаи… свои правители. Но, в общем и целом, это довольно приличный и интересный мир.

– Как я могу вернуться… то есть проснуться?

Это был хороший вопрос. Не все понимают, что, найдя вход в незнакомый дом, стоит сразу позаботиться о выходе.

– Ты должна проснуться в обычном мире. А для этого тебе надо уснуть здесь, в Стране Сновидений. Ну или что-то должно тебя разбудить – оттуда, из обычного мира.

Анна задумчиво кивнула:

– То есть я засыпаю, попадаю сюда… а потом, через восемь часов, засыпаю здесь и просыпаюсь там?

– Ну… – Григ замялся. Всегда трудно объяснять элементарные истины – они как раз самые сложные. – Все чуть сложнее. Это Страна Сновидений. Во сне время течет по-другому. Оно может пролететь незаметно – за час, за несколько минут. А может тянуться днями, месяцами, прежде чем ты поймешь, что хочешь спать… то есть проснуться. Никакой прямой зависимости нет.

– Удивительно, – сказала женщина. – Это как целая новая жизнь. Или несколько жизней.

Григ кивнул. И добавил:

– Только не старайся не проснуться, чтобы остаться здесь навсегда. Не получится. Только измучаешься.

– Я не могу остаться! – заволновалась Анна. – Меня… меня ждут. Как же я…

Скорее всего, в обычном мире она была мамой – молодой мамой с маленькими детьми. Григу доводилось встречать таких, замученных младенческими коликами и хныканьем, они врывались в Сны, как завязавший алкоголик – в винный магазин, замирали в восхищении… и зачастую больше не возвращались. Будто материнский инстинкт запирал для них волшебную дверь. Тут уж ничего не поделаешь.

– Ребенок? – спросил Григ. – Совсем маленький?

По лицу Анны пробежала светлая улыбка.

– Двое, – сказала она. – Два карапуза…

Она вдруг склонила голову набок, будто вслушиваясь в что-то далекое, за пределом реальности.

В общем-то так оно и было.

– Плачут… – тихо сказала она. – Есть хотят…

Лицо Анны вдруг начало сереть, утрачивать цвет.

– Ты просыпаешься, – быстро сказал Григ. – Не пугайся, все нормально. В следующий раз тебе будет легче сюда попасть…

Девушка уже была полупрозрачна – серый туманный контур за его столиком. На ее исчезновение никто внимания не обращал.

– Удачи! – добавил Григ вслед. – Может быть, еще увидимся…

Кружка тяжело упала на стол, отскочила, ударилась о зеленые каменные плиты и разлетелась вдребезги. Григ хмуро посмотрел на осколки – и те превратились в прозрачные льдинки, тающие под теплыми солнечными лучами.

Григу нравилось чувствовать себя добрым самаритянином. Честно говоря, любому человеку нравится чувствовать себя добрым, особенно, если это ничего ему не стоит. А поддержать новичка – дело святое.

Впрочем, Анна вряд ли когда-либо вернется в Страну Сновидений. Материнство – работа сложная, самозабвенная. Скорее всего уже через несколько минут она решит, что ей просто приснился удивительно яркий сон, а это наглухо закрывает дорогу обратно.

Григ, впрочем, не расстроился. Вернется – так вернется, а нет – ничего страшного. Никаких планов в отношении Анны у него не возникало. Сноходцы редко сходятся друг с другом в Стране Сновидений. По целому ряду причин – но основную мало кто называет вслух, а большинство не признается в этом даже себе.

Живой человек, будь то сновидец или Сноходец, конечно же интереснее и приятнее «рельефа».

Но качественная тварь – гораздо, гораздо интереснее и приятнее живого человека.

Выйдя из «Трех звезд», Григ несколько мгновений размышлял, как проще добраться домой. Будь он ничего не соображающим простецом – проблем не возникло бы вообще. Сновидец, он же «простец», не осознает реальности Страны Сновидений и может перенестись из одной точки в другую без проблем. Не затруднился бы и Снотворец – большинство их может повелевать миром сновидений в таких пределах, как собственная телепортация.

Но Григ был Сноходцем – не совсем обычным, но Сноходцем. И ему предстояло тем или иным способом дойти до своего дома в квартале Летнего Моря. Сны были изменчивы и пластичны, дорога могла занять и несколько минут, и много часов – как повезет.

Самый короткий путь лежал через квартал Вечной Войны. По большей части это не составляло трудностей – люди, которым снится война, как правило сами не воевали. Тем же, кому это довелось, обычно снится монотонная рутина воинской жизни, походный быт, ожидание боя, друзья – мертвые и живые, но не сам бой.

Но иногда настоящая война снится и тем, кто знает ее не понаслышке. И вот в таком сне оказаться очень не хотелось. Даже Снотворцы предпочитают не соваться в сон, который снится американскому сержанту, уцелевшему во Вьетнаме, ветерану чеченской войны или африканскому повстанцу. А уж когда снятся сны японцам, пережившим Хиросиму или Нагасаки… Впрочем, это случается все реже и реже…

Григ покачал головой. И двинулся в ту часть города, которую Сноходцы-мужчины между собой называли «бабьей». Состояла она из квартала Девичьих Грез и квартала Идеальных Мужей. Первый район был симпатичным и даже умилительным, второй – при всей его безвредности, всегда вызывал у Ловца раздражение. Но особого выбора не было.

Ему пришлось пройти всего пару минут – видимо, сильно хотелось домой, и город вокруг стал преображаться. Вначале изменилась погода. Солнце стало светить как-то ярче, солнечнее. На небе появились облачка – легкие, пушистые, в стране облаков такие могли бы быть манекенщицами. Улицы стали шире и чище, часть домов превратилась в огромные белокаменные особняки с колоннами, часть – в мрачноватые готические здания. Ну и, конечно же, поменялось население. Взрослые женщины практически исчезли – вокруг были только молодые девушки и девчонки-подростки. При этом среди женщин – никакого рельефа, только простецы. Мужчины, напротив, все были рельефом. При этом они делились на две группы – очень много подростков, в большинстве своем некрасивых и тщедушных, грязноватых, непрерывно гогочущих, чешущихся и ковыряющих в носу; и молодых, красивых, мускулистых мужчин – безупречно одетых и с великолепными манерами. Прекрасные принцы во всей своей красе… Каждый мужчина следовал за девушкой, глядя на нее влюбленными глазами и непрерывно улыбаясь. Далее, как рыбы-прилипалы за кормящейся акулой, двигались стайки подростков, болтающих между собой и завистливо поглядывающих на прекрасных принцев. Девушки шествовали с утомленно-небрежным видом, иногда перекидываясь с принцами парой слов, иногда – целуясь (ничего большего! И то чаще в щечку!) и торжествующе глядя на мальчишек.

Григ, ухмыляясь, прошел через квартал, срезав угол через огромную спортивную площадку, где красавцы-принцы проделывали какие-то физкультурные упражнения, очевидно, изображающие разминку. Несколько девчонок проводили его затуманенными, но любопытными взглядами. Он выламывался из этого сна, он был здесь чужим – и само его появление нарушало структуру мира, вызывала у спящих девчонок странные и смущающие мысли. Большинству этих девушек – даже выглядевшим вполне зрелыми – на самом деле не было и пятнадцати.

Сегодня квартал Девичьих Грез удалось пройти быстро. Впрочем, впереди ждало куда более серьезное испытание для рассудка, чем наивные девчоночьи мечты о гулянии под ручку и поцелуях с красивым мужиком на глазах посрамленных сверстников.

Квартал Идеальных Мужей.

– Ломать-колотить, – пробормотал Григ, переступая незримую границу. – Ломать-колотить… мне на это наплевать…

Здесь публика была совершенно иной. Женщины опять были реальными простушками, а мужчины – рельефом, но типажи стали совершенно другими. Ослепительные юные красавицы исчезли, вместо них появились женщины молодые и средних лет, привлекательные, с хорошей фигурой, но не более того. Да и мужчины больше не напоминали ожившего Кена, приятеля Барби. Почти все были средних лет, имелись и пожилые. Большинство приятной наружности, но многие – некрасивые, хотя при этом и импозантные, «с харизмой».

По улицам тут никто не фланировал. Квартал был застроен либо симпатичными двухэтажными коттеджами с миленьким садом вокруг, либо несоразмерно высокими городскими зданиями. Но в любом случае на улицу были обращены огромные окна, причем по какой-то удивительной причине даже в комнаты верхних этажей можно было легко заглянуть с тротуара. Вот за этими окнами – или на лужайках у коттеджей, и проистекала жизнь Квартала Идеальных Мужей.

Судя по виду, все мужья были людьми обеспеченными и явно занятыми какой-то серьезной работой. Они носили хорошие итальянские костюмы и дорогие галстуки, периодически командным тоном разговаривали по мобильным телефонам (до Грига доносилось «Как дойдет до тридцати семи – сбрасывай!», «Задержусь, начинайте совещание без меня», «Приеду – разберусь, не отвлекайте по пустякам!»). При этом мужчины были непрерывно заняты домашними делами. Они собирали мебель, ловко ладили в саду альпийские горки и скворечники, готовили в роскошных кухнях (причем не яичницу или жареное мясо, нет – они варили хитрые супы, выпекали пышные пироги и пассеровали овощи). Это ничуть не мешало им непрерывно общаться со своими многочисленными детьми – вытирать сопли, менять подгузники, играть в шахматы и футбол, вести серьезные беседы с мальчишками и заплетать косички девчонкам. Вряд ли стоило уточнять, что все дети были милы, в меру шаловливы и тоже представляли собой абсолютный рельеф.

Примерно каждые пять-десять минут мужья отвлекались на то, чтобы подарить женам цветы или сказать нехитрый комплимент.

Сегодня удача была на стороне Грига – он проскочил квартал очень быстро, минут за двадцать (а ведь однажды шел почти шесть часов – тогда даже пришлось остановиться, зайти в какой-то садик и перекусить у чужого барбекю под недоумевающими и смущенными взглядами хозяев). Помогло то, что он пристроился к одному из счастливых семейств, идущих на пляж и даже, помог мужчине, у которого на шее сидело кудрявое дитё лет трех, нести тяжелую сумку с подстилками и провиантом для пикника. Женщина поглядывала на него с тревогой – Григ возник в ее сне слишком неожиданно. Но доброжелательная улыбка сделала свое дело – женщина смирилась и приняла его в свой сон, не то в качестве родственника, не то в роли друга семьи. После этого мир вокруг как-то очень быстро замелькал, расстояние сжалось и вместе с придуманной семьей Григ оказался на холме у летнего моря.

Здесь они и расстались. Если бы Ловец обернулся – он бы заметил, что идеальный муж, даром что рельеф рельефом, смотрит ему вслед тоскливым взглядом приговоренного к пожизненному заключению каторжника, на глазах которого выходит на волю мелкий мошенник, отсидевший пустячный срок.

Но Григ на простушку и сопровождающий ее рельеф оглядываться не стал, а принялся спускаться к морю.

Если вам доводилось во сне попадать в квартал Летнего Моря – вы наверняка это запомнили. Такие сны врезаются в память, недаром чаще всего Сноходцы осознают себя именно в этом квартале и там же потом предпочитают обитать.

Топография квартала Летнего Моря проста – это пологий холм (скорее, даже, предгорья – потому что во многих местах на горизонте видны снежные горы) спускающийся к тихому синему морю. Холм весь застроен невысокими зданиями – одно-двухэтажные коттеджи с низкими белыми и синими заборами, приземистые виллы, окруженные заросшими садами, редкие кварталы каменных домов – старых, поросших виноградом и вьюнками, с открытыми настежь дверями и распахнутыми окнами (краска на рамах часто облупилась, ступени выщерблены, но это никого не смущает). Дворы и сады закрыты от жаркого солнца кронами деревьев, повсюду какие-то маленькие компании жарят шашлык или барбекю, неспешно пьют вино или пиво – при этом все находятся достаточно далеко друг от друга, чтобы ничем никому не мешать. Впрочем, люди здесь дружелюбны настолько, что ссор или споров никогда не возникает.

Обязательно есть одно доминирующее над местностью здание – церковь, минарет, водонапорная башня или пожарная вышка, ратуша с башенкой и часами. Иногда где-то вдали проезжают редкие машины, хотя чаще, позвякивая, катится по блестящим на солнце рельсам трамвай.

Ну и море, конечно же. Местами темно-зеленое, местами – разбелённо-голубое, но обычно ярко-синее, лазурное – как рисуют дети. Пологие мягкие волны, бликующие на солнце, полоска песка с редкими купальщиками, несколько парусов на горизонте… Обычно Сноходец осознает себя, если ему удается дойти до моря и коснуться воды. Этот миг понимания ярок и врезается в память навечно. Теплая вода вдруг обжигает кожу – не то ледяным холодом, не то опаляющим жаром. Внезапно просыпается обоняние и вкус – на губах оседает соль, в ноздри бьет запах йода, рыбы, водорослей.

И почему-то никому не бывает страшно. Только восторг – до этого тихо прячущийся где-то в груди, рядом с сердцем, вырывается наружу. Хочется кричать. Хочется бежать, прыгать, плавать – тем более, что Сноходец внезапно осознает свое тело свежим, новеньким, «с иголочки», как у тренированного молодого спортсмена.

А потом, рано или поздно, встречается кто-то – Сноходец, Снотворец, иногда – тварь или особо инструктированный рельеф с повадками ментора и проводника. И человек понимает, что приобрел еще один мир и еще одну жизнь. Как правило – куда интереснее, чем настоящая.

Сейчас Григ не собирался спускаться к морю. Ему хотелось домой – хотелось все сильнее и сильнее, и означать это могло лишь одно – пора просыпаться. Время в Стране Сновидений не менее пластично, чем пространство – в один сон может вместиться долгое, увлекательное приключение… ну, или не менее долгое, скучное, ленивое ничегонеделанье. Бывает и наоборот, конечно. Но в любом случае пробуждение неотвратимо.

В родном квартале Григ был куда более раскрепощен, чем в чужих. Уже через несколько шагов он обнаружил, что одет не в бежевый льняной костюм, пусть и летнего, но почти официального вида, а в темно-синие бермуды и яркую гавайскую рубашку. На голове откуда-то взялась ярко-алая бандана. На ногах вместо мягких кожаных туфель оказались сандалии. А еще Григ помолодел лет до двадцати.

Хотелось бы, конечно, думать, что все это – плод его воли, что он меняет реальность вокруг как настоящий Снотворец и создает новые сущности. Но на самом деле это был не прогресс, а именно что регресс – он менял себя и реальность вокруг неосознанно, как обычный простец.

Вот и пространство, повинуясь его желанию, начало сжиматься. Только что Григ спускался с холма по горячей асфальтированной дороге, а вот уже под ногами вымощенная камнем мостовая, над головой – раскидистые пинии, а впереди – утопающие в зелени виллы. Справа был его дом, слева – дом другого Сноходца. Все остальные соседи были рельефом.

Впрочем, Клиф – его сосед-Сноходец, был настолько нестандартным, что вполне удовлетворял нечастую тягу Грига пообщаться с живыми людьми. Во-первых, он был старым. Мало кто из Сноходцев, даже попавших в Страну Сновидений на исходе лет, выбирает себе пожилой возраст. Но Клиф был старым, носил простые клетчатые рубашки и затертые джинсы, много возился в саду, курил трубку, рассказывал развеселые журналистские байки, из которых, однако, нельзя было понять, где и кем он работал, и порой описывал события достаточно давние с убежденностью очевидца. Во-вторых, он жил с женой, Агнес – тоже Сноходцем, случай небывало редкий. Худая, дочерна загорелая старушка вела хозяйство – что требует усилий даже в Снах, замечательно готовила и никогда не упускала случая позаботиться о молодом соседе словно добрая бабушка – то приносила кастрюлю вкусного рыбного супа, то наводила порядок в саду или в доме. В-третьих, ни Клиф, ни Агнес никогда на памяти Грига не покидали Квартал Летнего Моря и совершенно не интересовались ничем, происходящим вовне. В какой-то момент Григ даже начал подозревать, что и Клиф, и Агнес – это рельеф потрясающе убедительной достоверности. Но как-то пожилые супруги закатили такую безобразную ссору, с битьем тарелок, шумными взаимными упреками и не менее шумным примирением (незадолго до ссоры из виллы старого журналиста пулей вылетела девушка-молочница, поправляя криво надетую блузку и подтягивая короткую юбчонку). Для рельефа, пусть даже очень качественного, это было чересчур. Да и познания Клифа о Сноходцах и Стране Сновидений были слишком велики. Рельеф, даже столь совершенный, как недавний гидрант, не способен делать выводы – он может лишь транслировать информацию, осознать же разницу между окружающими не способен абсолютно. Ну а Клиф был кладезем историй о Сноходцах, Снотворцах и простецах, а выслушивая рассказы Грига, несколько раз делал из них столь неожиданные и верные умозаключения, что все сомнения начинающего Сноходца рассеялись.

Когда Григ подходил к воротам своего сада (за ними утопала в буйной яркой цветастости его вилла – белое с терракотой, флюгер на крыше и увитое диким виноградом патио), Клиф сидел в своем саду, в излюбленном кресле-качалке. На столике перед ним стоял запотевший кувшин (наверняка с сухим грушевым сидром) и полупустой бокал. Увидев Грига, Клиф приветливо помахал рукой. Григ секунду поколебался, но не ответить на приглашение было бы некрасиво. Он вошел в сад соседа (калитка приветливо распахнулась перед ним) и сел в невесть откуда взявшееся кресло.

– Угощайся, – предложил Клиф. Сидр, особенно грушевый, он ставил выше всех прочих напитков, лишь иногда изменяя ему с полной противоположностью – вонючим кукурузным виски.

Григ взял со стола чистый бокал (ну да, его только что не было, но на своей территории – все немножко Снотворцы) и налил сидра. В меру прохладный, хоть кувшин и стоит на столе, вероятно, с утра. Довольно крепкий, что понимаешь не сразу. Вкусный.

– Спасибо, Клиф.

– Далеко гулял? – спросил Клиф, раскуривая трубку. Григу ни разу не удавалось застать его с уже дымящейся трубкой – он всегда закуривал при его появлении.

– По Окраине, – признался Григ. Соседа он считал человеком надежным и лишнего не болтающим. У него было уже немало случаев в этом убедиться.

– Многие Сноходцы туда даже не заходят, – заметил Клиф.

– Да там скучно… – пробормотал Григ. – Хотя некоторые там живут.

– Например? – спросил Клиф.

Григ поколебался, глядя на кувшин с сидром, в котором играли блики солнца.

– К примеру, Креч.

– Черный голем?

– Скорее, тролль.

Клиф подумал немного и кивнул:

– Согласен. Тролль – он сам по себе. Голем – это что-то сделанное. Симулякр.

– Тварь, – кивнул Григ.

– Не люблю я это слово, – поморщился Клиф. – Есть в нем что-то обидное. Симулякр – он и есть симулякр.

Григ спорить не стал, хотя и предпочитал звать все, сотворенное Снотворцами, коротким и емким словом «тварь».

– И что ты с Кречем не поделил? – небрежно спросил Клиф.

Григ опять заколебался, но сказав «а» глупо было утаивать следующую букву.

– Ты же знаешь, кем я работаю?

– Посыльным. Ты можешь разыскать кого угодно и доставить что угодно. Так говорят.

– Ну да. Так вот, один Сноходец попросил меня найти Креча и передать ему посылочку. Хотя теперь уже и не знаю… может, это был Снотворец… Короче, в посылочке оказалась стая тва… симулякров. Только эти симулякры оказались настоящими тварями. Огненные скорпионы. Они накинулись на Креча, а на меня ни один даже не посмотрел. Креч их всех передавил… ну а потом на меня вызверился. И знает же, что я обычный посыльный, сам сколько раз со мной что-то передавал…

Клиф покивал. Сказал:

– Креч – он нервный. На всю голову ушибленный. Потому и живет на Окраине, потому и ссорится вечно со всеми. Но он отходчивый. Если уж ты сразу от него убежал, гоняться за тобой он не станет. А при следующей встрече будет разговаривать как ни в чем не бывало. Как ты от него ушел-то?

– Повезло, – коротко сказал Григ. – Чужой сон под руку подвернулся…

Он коротко пересказал историю с летающим радужным змеем.

Клиф хихикнул:

– Смешно. Только не связывался бы ты со Снотворцами, сынок. Сам понимаешь – они сплошь спятившие демиурги. Мелкие божки… с полной головой тараканов и скорпионами за пазухой.

Григ вздохнул:

– Откуда мне было знать? По виду – обычный Сноходец. Молодой парень, негр, улыбчивый такой, приветливый. Подошел ко мне на Базаре. Слово за слово… знаю ли Черного Тролля…

– И что он тебе пообещал?

– Тва… Симулякр.

– Девицу небось? – усмехнулся Клиф.

– Нет. Собаку.

Клиф удивленно поднял бровь.

– Понимаешь, хочется, чтобы кто-то дома встречал, – сказал Григ. – Рельеф – это не то. Связываться с сотворенной кем-то бабой – тоже не хочется. А вот жил бы в доме пес… хоть дворняга беспородная… Лишь бы совсем как настоящая. Чтобы на ковер могла нагадить. Чтобы лаяла попусту…

Почему-то Клиф разозлился:

– А голова у тебя есть, парень? Тебе за пустяшную работу обещают индивидуально выполненный и настроенный симулякр. И ты решил, что это простая работа? И ты не понял, что это был Снотворец?

Ответить Григу было нечего.

– Хотел обмануться – вот и обманулся, – пробормотал он. – Ладно. Свою работу я сделал, так что за расчетом зайду…

– Даже не вздумай! – резко сказал Клиф. – Влезешь в дела Снотворцев – долго не протянешь!

Спорить с Клифом не хотелось. Случаев убедиться, что старик в своих прогнозах всегда прав, у Грига было предостаточно.

– Ладно, – сказал он, допивая сидр. – Бог с ней, с собакой, пусть Снотворцу на ковер гадит… Пойду я, Клиф. Что-то меня в бодрость клонит.

Но Клиф смотрел не на Грига, а через его плечо – на калитку сада. И на лице его лежала тень – не в переносном смысле, а самая настоящая. Григу понадобилось несколько секунд, чтобы понять – в саду потемнело.

И похолодало – он зябко поежился и обнаружил, что поверх пестрой рубахи на нем объявился шерстяной свитер грубой вязки.

Григ обернулся.

В сад входил рельеф. Ну совершенно типичнейший рельеф – высокий статный мужчина, белокожий, черноволосый, с горящим взором, в темных одеяниях, похожих на дикую смесь военного мундира и мантии волшебника. Ко всему прочему на груди у него красовались пестрые орденские колодки, которые англичане иронично называют «фруктовым салатом». Полы мантии развевались, хотя никакого ветра не было, а вокруг мужчины бушевала метель. Маленькая такая, локальная метель – занимавшая круг метров пяти в диаметре. Вырывавшиеся за его пределы снежинки бесследно таяли прямо в воздухе.

В общем, это был типичный рельеф, из снов обалдевших от игр и комиксов подростков или сбрендивших от фантастики офисных клерков. И Григ легко назвал бы десяток мест в Городе, где подобные типажи со звучными именами «Мистер Фриз», «Доктор Айс» или «Господин Метель» встречаются на каждом углу.

Вот только в квартале Летнего Моря их нет и быть не может.

– Проваливай, – сказал Клиф, и Григ даже не сразу понял, что старик обращается к нему. – Просыпайся, живо!

– Да что собственно… – забормотал Григ, пытаясь выиграть время. При желании он мог бы проснуться прямо сейчас, даже здесь, в чужом саду, но ему было дико любопытно, что же именно происходит.

А Клиф, уже не обращая на него внимания, неожиданно легко и бодро встал из кресла и шагнул навстречу гостю. Тот остановился.

– Рад тебя приветствовать, Роберт, – довольно миролюбиво сказал Клиф. – Почему не предупредил о визите?

Мужчина, которого назвали Робертом, мрачно посмотрел на Грига.

– Не обращай внимания, – Клиф махнул рукой. – Здесь скучновато. Это мой симулякр, для бесед и выпивки.

– Убирайся, тварь, – беззлобно, но совершенно ледяным голосом сказал Роберт.

Что-то подсказало Григу, что лучше не спорить и не требовать объяснений. Он поднялся и неторопливо пошел к калитке, обходя пришельца по дуге. С каждым шагом становилось все холоднее.

– Не поморозь мои цветы, Великий Мастер, – продолжал Клиф. Голос его, при всей доброжелательности, звучал все громче и громче.

– Вырастишь новые… Мастер, – с явным пренебрежением сказал Роберт. – Время вышло. Ты должен принять решение.

– Мое решение здесь, Великий Мастер, – Клиф развел руками. – Сидеть в саду, пить сидр и смотреть на море.

– Время пришло, тебе не отсидеться.

Григ остановился и поднял руку:

– Минуточку! Дозволено ли мне будет спросить? Так время – оно вышло или пришло?

Роберт повернулся и посмотрел на него с явным недоумением.

– Вы сказали – время вышло. А потом, что время – пришло, – пояснил Григ. – Можно ли узнать, откуда оно вышло, куда пришло и как долго было в пути?

Что заставляло его подначивать Снотворца – а сомнений в том, что Роберт является именно им, не было, Григ вероятно и сам не знал. Может быть, желание заступиться за соседа, которому явно грозила опасность. Может быть порожденная завистью неприязнь к властителям Страны Сновидений, свойственная всем Сноходцам. А может быть, всего лишь обида на того Снотворца, что совсем недавно подставил его с Черным Троллем.

Снотворец Роберт, впрочем, не обиделся. Покачал головой и сказал:

– Удачная тварь, но совершенно не в твоем стиле… Итак, Клиф?

– Нет, – твердо сказал старик.

– Очень жаль, – на этот раз в голосе Роберта и впрямь послышалось сожаление. – Но ты сам понимаешь…

Подсознательно Григ ожидал каких-то чудес – в духе бушующей за Снотворцем метели. Но реальность оказалась куда прозаичнее. Роберт выхватил из-за полы мантии нож – вполне серьезный нож, совсем не фэнтезийный, что-то вроде оружия морпеха, без всякой магии и спецэффектов. И бросился на Клифа.

А вот Клиф действовал иначе.

Он развел руками – и из-под травы, расплескивая землю, вырвались тонкие гибкие корни. Обвили ноги Роберта, стали тянуться выше… Григ даже не успел удивиться тому, что его сосед, выходит, тоже Снотворец – на раздумья не было времени. Роберт с ожесточенным лицом кромсал удерживающие его корни ножом. Впрочем, его ледяная аура, которую он, похоже, и не осознавал, действовала еще эффективнее – корни ссыхались, чернели и превращались в ломкие сухие головешки. Ломая их, Роберт упорно продвигался к Клифу.

Откуда-то вдруг появилась Агнес. Она бежала, неся перед собой огромную колбу с прозрачной зеленоватой жидкостью. Колбу она держала на вытянутых руках, очень осторожно, и Григ сразу же четко понял, что это – единственный шанс остановить Роберта.

И бросился на Снотворца со спины.

Уже через три шага холод стал таким невыносимым, таким арктическим, что у Грига перехватило дыхание. Впрочем, решение нашлось мгновенно.

Григ превратился в медведя. В огромного белого медведя, короля арктических просторов. Толстенные лапы, густой белый (ну, если честно – желтоватый) мех, свирепая оскаленная пасть…

Он пробежал еще пять шагов, прежде чем холод стал невыносим даже для белого медведя. Нет, это не была магическая снежная буря, он ошибался. Это было что-то иное. Холод марсианских пустынь, холод лунных морей, холод межпланетного пространства… Снежинки, кружащие вокруг Роберта, были замерзающим воздухом – а Снотворец, похоже, этого просто не замечал…

Григ почувствовал, как раздувается грудная клетка, как пучатся глаза, как леденеет укрытое шерстью тело. Но враг был уже рядом, и он тоже увидел бегущую Агнес, и поднял руку, занося нож для броска…

Григ прыгнул – в эпицентр холода, в вакуум, в обезумевшее пространство, окружающее Снотворца. Прыгнул, повторяя – «я силен, я могуч, я могу сотворить со своим телом все что угодно!»

Хотя, конечно, состязаться со Снотворцем в самомнении – нелепая затея.

Григ все-таки до него дотянулся! Ударил тяжелой заледенелой лапой в плечо, вонзил когти в мягкую, податливую, человеческую плоть. Попытался достать зубами – но Роберт вывернулся.

И вонзил нож прямо в лоб Грига, легко, как яичную скорлупу, пробив медвежий череп.

Григ еще успел заметить, как Агнес в прыжке, будто баскетболистка, опрокидывает на макушку Снотворца свою колбу.

И он проснулся.