Роман Соловьев. Братишка

Глава 1

– Сергей, а тебе обязательно завтра уезжать?

Инга буравила меня пронзительными голубыми глазами, будто пыталась загипнотизировать, чтобы я остался.

– Конечно. Да ты не волнуйся. Мы в воскресенье, к обеду, уже точно вернемся.

– Не звезди, Колчин. Тебе только дай волю.

– Вот честное пионерское.

– Ладно. Так и быть, я отпускаю тебя. Но в воскресенье вечером с тебя ресторан.

– По какому поводу? – насторожился я, быстро перебирая в уме все памятные даты.

– Эх, Колчин, Колчин… Шестнадцатое мая. В этот день, ровно двадцать пять лет назад, мы с тобой познакомились.

Удивительно, как только женщины умудряются помнить все эти даты.

– Подожди, Инга. Так все рестораны в городе закрыты. Режим самоизоляции.

– И вправду…– растерялась супруга, – ну… тогда купишь хорошее вино и устроим ужин при свечах.

– Хорошо. Пойду пока вещи приготовлю, и снасти посмотрю. Мы вечерком, после работы, хотим еще на рыбалку смотаться.

– Давай-давай, только ложись сегодня пораньше. А то опять до двух часов ночи просидишь за компьютером.

На балконе в рундуке я нашел старую телескопическую удочку и рыболовный набор. В шкафчике отыскал старенький костюм-горку, незаменимую вещь для работы и рыбалки.

Сегодня утром позвонил мой друг Юрка Комаров и попросил помочь перекрыть крышу на летней кухне у тетки, в хуторе Россошки. Очень давно, когда мы еще учились в школе, иногда целыми неделями на летних каникулах жили у тети Вали. Она заведовала молочной фермой и целыми днями пропадала на работе, оставляя нас под надзором старшего сына Алексея, местного деревенского шалапая. Эх, чего мы только мы не вытворяли, пока тетя Валя трудилась на ферме. Бросали зловредному соседу Филиппову дрожжи в очко деревянного сортира, ездили на великах на заброшенный завод и отпиливали оцинкованные трубы (Леха все мечтал сделать в огороде цивильный водопровод), частенько дрались на речке с ребятами из соседнего хутора. Причем, из-за всяких пустяков, например, за очередь кататься на «тарзанке»…

Как же время быстро пролетело! Казалось, все это было только вчера, а пронеслось уже без малого тридцать с лишним лет.

Отшумела бурная юность как горная река, и звенящая молодость стала постепенно отдаляться, уступая место зрелости. Вот уже и дети поженились и встали на ноги.

Казалось, теперь можно расслабится и смотреть на окружающий мир с легким прищуром самодовольного оптимиста и циника…

Я стоял на балконе и вглядываясь в огни вечернего города, все никак не мог поверить. Неужели Инга права, и прошло уже целых двадцать пять лет с того памятного дня нашего знакомства.

В 1995 году я служил в небольшой мотострелковой части под Саратовым. Однажды, неся боевой пост в карауле, мне удалось задержать местного деревенского алкаша, решившего слить в автопарке с армейских машин пару канистр топлива. Это сейчас кажется диким, что мужик полез в охраняемый автопарк за бензином, но кто помнит девяностые, прекрасно знает, что порой еще и не такие чудеса случались.

За поимку нарушителя командир объявил мне благодарность и дал десять дней дополнительного отпуска.

Как раз вовсю шумел пьянящий май. Приехав домой, я три дня с утра до вечера квасил с друзьями. А в субботу побрился, одел новые шмотки, и рванул на дискотеку во Дворец Культуры. Я пару раз неторопливо прошелся по дискозалу, осторожно обходя дрыгающуюся под громкую музыку школоту, и вдруг приметил в углу длинноногую блондинку в дерзкой мини-юбке. Набравшись смелости, все же подошел и пригласил ее на медленный танец.

Девушка согласилась потанцевать, но держалась довольно настороженно. А я, уже наверноетогда утонул в бездонной глубине ее голубых глаз. Когда медляк закончился, она чуть заметно улыбнулась.

– Знаете… такой красивой девушке нельзя без охраны,– пробормотал я.– Тем более в нашем городе.

– А что в нашем городе может случиться?

– Разве вы не слышали? Из колонии недавно сбежали опасные преступники. Шляются где-то по улицам города… а милиция их все никак поймать не может…

Я хотел быть рядом с ней, и потому на ходу стал сочинять всякие небылицы.

– А у меня подружка с парнем как назло недавно ушли…– расстроилась блондинка. – Придется домой одной добираться…

– Если позволите – могу проводить. Меня, кстати, Сергей зовут.

– Инга, – представилась блондинка. – Сережа, если ты не против – пойдем прямо сейчас. Я живу на квартире, и хозяйка ругается, когда я поздно возвращаюсь.

Мы вышли из душного дискозала на улицу, в теплый майский вечер.

– Сергей, а ты местный? Просто никогда тебя раньше не встречала.

– Я в Артемьевске с самого рождения живу. А сейчас в армии служу. На несколько дней дали отпуск за поимку опасного преступника.

– В армии тоже ловят преступников?

– Да был там один злодей… пытался в нашем автопарке мины заложить, по заданию чеченских террористов.

– А я почему-то сразу поняла, что ты солдат, – улыбнулась девушка. – А где служишь?

– Спецназ…– соврал я и пожал плечами.

– Это же круто, – восхитилась Инга. – Говорят вы там кирпичи руками разбиваете…

– Нет. Это десантники разбивают кирпичи. А мы боремся с международными террористами.

– Тебе, наверное, и на войне довелось побывать?

– Всякое случалось…– вздохнул я, понимая, что нужно срочно менять тему разговора.

Мы медленно прошли по центральной дорожке парка. Сирень еще цвела, и я подумал: что если наломать несколько веток для Инги? Впереди, на скамейке, сидели двое парней. Девушка решительно взяла меня под руку и прошептала:

– Там мой бывший. Все никак не отвяжется, урод…

– Не бойся. Он тебя не тронет, – решительно сказал я.

Когда мы почти поравнялись со скамейкой, один из парней приподнялся. Он оказался довольно рослым и широкоплечим, с довольно наглой физиономией:

– Инга, давай поговорим.

– Игорь, отвали. Или ты по-русски не понимаешь? – нахмурилась девушка.

– Послушай…– парень шагнул вперед и быстро схватил ее за руку, даже не обращая на меня внимания.

Я резко развернулся и одернул его руку, слегка подтолкнув в плечо:

– Любезнейший, девушка же вам открытым текстом сказала, что не желает продолжать общение…

В следующую секунду я почувствовал, как в челюсть врезается огромный кулак и чуть не опрокинулся на землю, услышав звон в ушах. Перед глазами поплыли темные круги. Со скамейки быстро подскочил плечистый крепыш и подбежал сзади. Я встряхнул головой и ударил Игоря в нос, он тут же отступил назад, обхватив ладонями лицо. В это время крепыш все же свалил меня, сделав ловкую подсечку, и я очутился лицом на асфальте.

– Отвалите от него, уроды! – вскрикнула Инга.

– Чеши отсюда! – грозно рявкнул крепыш.

Я резко развернулся и тут же почувствовал сильный удар ногой под ребра.

– Лучше не вставай, гандон! – прохрипел крепыш.

Инга побежала к фонтану, возле которого крутились трое взрослых мужиков.

– Помогите! Здесь мальчика убивают!

Игорь вытер рукавом рубахи кровь с лица, и тоже сильно пнул меня ногой в грудь.

Парни принялись обрабатывать меня ногами по спине и ребрам.

– Убью, педрила! – злобно бормотал Игорь.

Я все же изловчился, схватил за ногу крепыша и приподнимаясь, опрокинул его на землю. Игорь тут же попытался вмазать мне по лицу, но я увернулся и удар прошелся вскользь по щеке.

Крепыш наверняка был спортсменом, за считанные секунды он вывернулся и ловким приемом опять уложил меня лицом на асфальт.

– Валим! – рявкнул Игорь.

Они рванули в сумеречные кусты и вскоре исчезли, а я услышал рядом голоса. Приподняв голову, увидел Ингу в сопровождении двоих мужиков.

– Ты живой? – усмехнулся рыжий усач. – Может, до больнички довезти?

– Не надо…– я почувствовал, что дышать все же малость тяжеловато из-за ушибленных ребер.

– Живешь-то где, бедолага?

– Недалеко. В двух кварталах.

– Я помогу ему до дома добраться, – решительно сказала Инга.

Мужики помогли мне приподняться и поставили на ноги.

– Ничего, – улыбнулся усач, – пару дней дома отлежишься и будешь как новенький.

Девушка достала из сумочки белоснежный платочек и протянула:

– Сергей, у тебя лицо в крови.

Осторожно протерев разбитую губу, я скомкал платок и небрежно положил в карман.

– Я этого Игоря Степанова хорошо знаю, – процедил лысый мужичок в спортивном костюме, – ученик мой бывший. Если встречу – уши ему точно накручу. Из-за чего вообще сцепились?

– Из-за меня, – слегка покраснела Инга и подхватила меня под руку,– ну… пойдем, герой…

По дороге Инга рассказала, что приехала из поселка Игнатовка и учится в нашем городе на первом курсе Технологического техникума. А живет на квартире у одной довольно вредной бабули. Они познакомились с Игорем на дискотеке два месяца назад. Встречались месяц, ходили в кино и на дискотеку. Но однажды он пригласил ее к себе в квартиру, и напоив вином, попытался затащить в постель. Инга едва убежала от навязчивого поклонника, пригрозив, что если он еще раз приблизится – то она обратится в милицию. Почти месяц девушка не видела бывшего парня и даже почти забыла о его существовании, как вдруг неожиданно Игорь сегодня вновь повстречался в парке.

Конечно, я был поражен искренностью девушки. Ведь она рассказала свою историю практически первому встречному, а значит, наверняка доверилась мне. Я почувствовал, что между нами в первый же вечер вспыхнула искра.

Мы встретились с Ингой на следующий вечер, потом еще… Когда я возвращался на службу, она обещала писать. И действительно сдержала слово. Письма приходили ко мне с завидной регулярностью, два-три раза в неделю. Когда я через полгода дембельнулся, у нас закрутилась настоящая любовь. А через два месяца я сделал Инге предложение.

Родители отнеслись к моей ранней женитьбе весьма положительно. Да и Инга им безумно понравилась.

«Ранние браки – самые добродетельные…» – любил говорить мой отец. Вообще у меня довольно образцово-показательная семья. Папа раньше был военным, даже два года провел на службе в Афганистане, но дослужился только до капитана. Однажды, после очередной командировки в Афган он вернулся домой мрачнее тучи. Пил три дня не выходя из своей комнаты, а на четвертый день гладко выбрился, одел новый китель и отправился в воинскую часть писать заявление об уходе из Вооруженных Сил. Через две недели отец устроился на службу в городскую Пожарную часть. Я тогда долго гадал, почему же он так поступил. Но только когда вернулся из армии, отец все рассказал.

При зачистке афганского аула с чердака одного дома по солдатам окрыли огонь. Двоих наших бойцов сразу убили наповал. Отец находился ближе всех к этому дому. Он подкрался и бросил гранату на чердак, который разнесло на куски… вместе с местным семидесятилетним стариком. Вскоре после этого отец уволился из Вооруженных Сил.

Моя мама всю жизнь не только преподавала биологию и химию в школе, но еще успевала следить за порядком и бытом в квартире. Я даже удивлялся, когда только она все успевает: постирать, навести порядок, приготовить обед, да еще заняться нашим воспитанием…

А еще у меня был старший брат Витя. В 1987 году его жизнь трагически оборвалась. Брата и его подругу зверски убили в лесу, а преступников тогда так и не нашли… Это произошло, когда они находились в пионерском лагере «Орленок», подрабатывали вожатыми на летних каникулах. Отец и мать после похорон сразу осунулись, будто постарели на десять лет. Я однажды подслушал за закрытой дверью, как отец рассказывал матери о беседе со следователем, что это было не случайное убийство, а тщательно спланированное и подготовленное. Я тогда долго думал, кому и чем мог помешать простой двадцатилетний студент, который почти не вылезал из библиотеки, а дома вечерами тихонечко слушал в наушниках «Алису» и «Наутилус».

Когда Витя еще учился в школе, отец всегда беззлобно подкалывал его, называл «тюлей». Он хотел, чтобы Виктор выучился на юриста, но брат сам выбрал педагогический, факультет истории, успев закончить только третий курс…

Я мечтал, когда вырасту, выучусь на следователя и обязательно найду убийц брата. Но школу закончил почти на одни трояки и проработав полгода на заводе, ушел в армию. А когда отслужил – сразу женился, потом Инга забеременела, и о дальнейшей учебе я уже не помышлял. Чтобы содержать семью и не обращаться за помощью к родителям, приходилось браться за любую работу: пару лет трудился на заводе, после грузчиком, а в двадцать четыре года устроился на стройку, и вскоре понял, что нашел свое призвание в жизни. К тридцати пяти годам я заочно окончил Строительно-Инженерный институт, когда уже работал мастером участка. Старшей дочери Олечке в то время исполнилось четырнадцать, а сыну Артему двенадцать…

Но всю жизнь, так или иначе, я по маленьким крупицам собирал скудные сведения о брате. Еще на заводе случайно узнал от напарника, что Витя ввязался в какую-то банду, которая наезжала на подпольных дельцов в восьмидесятых. Я не мог в это поверить. Да и какой из Витьки бандюган, когда он, насколько я помню, даже никогда мухи не обидел?

Когда мне исполнилось тридцать пять, я отмечал день рождения в ресторане и позвал кроме друзей и коллег нескольких одноклассников, с которыми со школы поддерживал отношения. Коля Язенцев уже несколько лет служил следователем в Прокуратуре. Он под хмельком проболтался, что однажды случайно наткнулся на старенькое уголовное дело, где фигурировал мой брат. Коля рассказал, что мой брат Виктор стал жертвой разборок коррумпированных чиновников. Но на следующий день, когда я захотел подробно поговорить с Колей на трезвую голову, он все отрицал, и мне даже показалось, что одноклассник сожалел, что ляпнул накануне лишнего…

С тех пор больше никаких следов о брате найти не удавалось. А жизнь, как карусель, опять закрутилась-завертелась. Дом. Семья. Работа. Я пропадал на стройке целыми днями. Инга содержала небольшое ателье по пошиву верхней одежды. Дети вскоре выросли, закончили школу. Я помог дочери и сыну поступить в институт. Оля закончила учебу в прошлом году и осенью вышла замуж. Артем учится на пятом курсе Юридической Академии. В марте сын женился и сейчас живет с супругой в соседнем дворе, хотя мы и предлагали молодым пожить первое время у нас. Благо, что места вполне хватает… И Артем и Настя, его молодая жена, невероятно самостоятельные, и в свободное время стараются подрабатывать. Можно сказать, мои дети уже твердо стоят на ногах.

Но вот на работе в последнее время дела шли не очень. В связи с финансовым кризисом и последующим в этом году режимом самоизоляции –карантина, наша строительная фирма потеряла кучу заказов. Весь апрель и почти половину мая все сотрудники просидели дома. Шеф, Виктор Степанович Добровольский, сразу напрямую заявил, что готов оплачивать во время домашнего ничегонеделания только оклад, без премий, разъездных и выработок. Зарплата персонала сразу упала вдвое, и несколько опытных мужиков-строителей, в том числе и наш опытный бригадир Семенов уволились и подались на вольные хлеба, или попросту шабашить.

Неделю назад наша фирма, наконец, взялась за строительство нового детского развлекательного центра. Виктор Степанович зубами урвал этот ценный заказ из Городской Мэрии. А я за прошедшую неделю устал как гончая собака. Приходилось работать и за бригадира, и вести документацию, да еще мотаться в администрацию, согласовывая сроки и объемы работы. И когда сегодня утром позвонил Юрка и предложил съездить в Россошки, я сразу согласился.

Юрка Комаров уже пару лет находился на заслуженной пенсии. Он двадцать пять лет честно оттрубил на службе в Вооруженных силах, и вышел на пенсию еще довольно крепким и подтянутым подполковником, который на турнике даст фору любому двадцатилетнему пацану. Мужик он, конечно, крепкий и надежный, но имел один небольшой недостаток. Очень уж падкий до женского полу – как увидит смазливую разведенную бабу, у Юры буквально крышу срывает, сразу начинает разрабатывать стратегию по соблазнению очередной жертвы. Но Комаров и сам всегда нравился бабам: высокий, подтянутый, без грамма жиринки на жилистом крепком теле. А после сорока он немного поседел, что придавало его внешности даже некий аристократический шарм. Мне иногда немного жаль было его супругу Тамару, как только она терпела этого отпетого потаскуна! Но что удивительно, мой дружок за все годы брака ни разу не спалился, и искренне считал, что легкая интрижка на стороне совсем не помеха тихому семейному счастью, а наоборот, даже укрепляет узы брака.

Юра, как и обещал, заехал на «Ниве» ровно в семь утра. Он припарковался на асфальтовом пятачке под моим окном. Я сразу одел костюм-горку, а в вещмешок на всякий случай бросил свитер. Май в этом году выдался довольно прохладным.

Ингу я будить не хотел, но она все же проснулась и вышла меня проводить.

– Вот как отпускаю тебя с Комаровым – всегда предчувствие нехорошее!

Я взял походный вещмешок и чмокнул супругу в щеку:

– Завтра к двенадцати точно буду как штык.

Инга кивнула и вздохнув, направилась в спальню. А я вышел в подъезд, и захлопнув входные двери, быстро спустился по ступенькам вниз…

– Серега, ты на Северный полюс собрался? – улыбнулся Юрка.

Он стоял возле машины в футболочке и легких трениках. Юра вообще никогда не парился по поводу погоды, и даже зимой, в двадцатиградусный мороз, мог запросто отправиться в магазин в легкой ветровочке.

– Ты же меня знаешь. Я лучше попарюсь, чем буду зубами стучать от холода.

– Ладно. Давай садись.

Юра оказался в машине не один. На заднем сидении скучал его двоюродный брат Костя, офисный увалень тридцати трех лет отроду.

– О, какие люди! – улыбнулся я.– Теперь мы точно всю работу за пару часов сделаем..

Приятель завел двигатель и «Нива» плавно выехала со двора на проспект. Автомобиль промчался по городу и вскоре свернул на выездную дорогу.

Я покосился на Костю. Он, как всегда, уткнулся носом в свой смартфон. Все же удивительно. Между нами всего двенадцать лет разницы, а такое ощущение – будто пролегла целая эпоха. Эти молодые ребятки точно свою жизнь живут в интернете, уткнувшись целыми днями в электронные игрушки. Даже не понимаю, как он еще сумел себе жену отыскать. Хотя, на самом деле, это Юркина мама, тетя Таня, познакомила балбеса Костика с дочерью своей давней подруги. Юрка однажды рассказал мне эту забавную историю. Да… пожалуй, если так и дальше пойдет, человечество и вправду начнет деградировать и вырождаться…

Выехав из города, мы пересекли мост через Волгу, и свернув с асфальта, выбрались на грунтовку. Я заметил, что лесные притоки и ерики в этом году довольно хорошо затопило водой. Неужели балбесы из Министерства Природоохраны все же решились обводнить пойму, после нескольких лет засухи? Наверняка опять из Москвы дали волшебного пенделя и местные чинуши зашевелились…

Через полчаса, спустившись с небольшого холма, мы подъехали к хутору. В последний раз я был здесь лет двадцать назад, и поразился, что больше половины домиков оказались заколочены, а во дворах колосился бурьян почти в человеческий рост.

– Не понимаю, почему горожане не покупают здесь домики под дачи. Наверняка участки копейки стоят.

– Серега, а кого сейчас заставишь в земле возится? – пожал плечами Юрка. – Молодежь, например, лучше овощи в супермаркете купит. Правда, Костя?

– Почему молодежь? – насупился попутчик. – Можно подумать, вы большие любители в грядочках покопаться… Так же все покупаете в магазинах…

Тетя Валя уже поджидала нас возле калитки. За прошедшие годы она сильно похудела, осунулась, да и что говорить, если нам с Юркой по сорок пять – ей уже далеко за семьдесят. Я слышал, что сын тети Вали, Леха-Рыжеус, как мы звали его в детстве, беспробудно пил после армейки, а однажды в пьяном угаре разбил лицо местному участковому. Четыре года тетя Валя возила ему на Зону передачки. Когда сынок освободился, он все же взялся за ум, женился и вскоре уехал с супругой в Питер. Сейчас заседает в Городской Думе… Как говорится, чудны дела твои Господи..

Юрка обнял тетку и чмокнув в щеку, кивнул на меня:

– Теть Валь, узнаешь этого хмыря?

– Постой… так это же Сережа Колчин…вот на улице прошла бы и ни за что не узнала…

Вслед за мной вылез Костя.

– А вот Костюша наш совсем не меняется. Что в пятнадцать был увальнем – что сейчас…– весело рассмеялась старушка.

– Ладно, пойдем, теть Валь, объем работы посмотрим, – улыбнулся Юра. – А то мы вечерком еще на рыбалку хотели рвануть…

– Так покушать надо с дорожки… я блинчиков напекла.

– Конечно, пока блинчики горячие, – ощерился Костя.

– Лучше после, – покачал я головой, – а то тяжело будет по крыше лазить…

Работы оказалось совсем немного. Стропила и обрешетка на летней кухне были довольно крепкими, и совсем не требовали замены, а снять старый шифер и постелить новый – было плевым делом. За три часа мы уже управились.

Проглот Костя, наконец, добрался до блинчиков с ливером, а мы с Юркой больше налегали на борщ.

– Как там Алексей? – поинтересовался я.

– Работает…– пожала плечами тетя Валя. – Денежки вот присылает, жаль только что приезжают они очень редко… в прошлом году так и не выбрались… Хотя и в Эмираты летали, и в Турцию… Мне соседка говорит, что же вы по компьютеру не общаетесь… а у меня отродясь и не было этого компьютера… да и не нужен он мне вовсе на старости лет. Хоть вы, ребятишки, приезжайте. С женами, с детьми…

Мне по-человечески стало жаль старушку. Ее муж утонул по пьяному делу в пруду, когда Лешка только перешел во второй класс. Замуж тетя Валя так больше и не вышла. Сама тянула сына, ждала из армии, из зоны… везла туда тяжелые баулы с передачками, а Лешенька теперь в родную деревушку к мамке и нос не кажет… деньжатами откупается, засранец…

– Мужики, на рыбалку-то поедем? – спросил Костя.

– Ты давай, в магазин дуй, – скомандовал Юра.– Возьми три пузыря водки, а мы пока снасти приготовим.

– Не надо никуда ходить, ребятки, – улыбнулась тетя Валя.– Я у соседки самогонки взяла. Они с мужем специальный аппарат купили и на продажу производят. К ним даже с ближайших хуторов мужики ездят, говорят божественный напиток, лучше вискаря…

 

Через час мы спустились на машине к реке и остановились под раскидистой ивушкой. Юрка показал на невысокий обрыв на излучине:

– Помнишь, Серега, каких раньше здесь окуней ловили?

– Конечно помню. А может, лучше на озеро Тихое съездим?

Юрка покачал головой:

– Высохло озеро. Лет десять назад воду в пойму почти не сбрасывали и все мелкие озера посохли…

– Вот дебилы…– проворчал я, доставая свернутую палатку из багажника.

Юрка быстро расчистил место на полянке от сучков. Пока мы устанавливали палатку, Костик осмотрелся вокруг, сделал несколько фотоснимков и присев на пенечке, опять уткнулся в свой смартфон.

– Костя, давай, удочки разматывай!– командирским голосом прикрикнул на него брат.– Здесь хоть малость отдохни от своего интернета!

Парень вздохнул, положил свою дорогую игрушку в карман и поплелся к машине за снастями. Чистый лесной воздух все же немного опьянял после городских загазованных улиц. Далеко в рощице пел соловей, а над полянкой низко летали огненно-рыжие бабочки.

Вскоре мы уже сидели с удочками на обрыве реки. К моему удивлению, первого и довольно крупного окунька поймал Костик и с гордым видом бросил его в садок.

Юрка довольно ухмыльнулся:

– Мужики, а ведь правда, здорово на природе? Чистый воздух. Река. Лес. Что еще человеку нужно для счастья?

– Денег побольше, – серьезно ответил Костя.

– Нет, – покачал головой Юрка. – Счастье – это когда у человека душевное равновесие и гармония внутри. Когда в семье все хорошо…– он осекся и посмотрел на Костика. – В общем – полный баланс с окружающим миром.

– Однако, например, Абрамовичу с его миллиардами по любому жить интереснее, чем нам.

– Ничего подобного. Представь, Костя, какие у олигархов головняки каждый день. Как правильно бабло пристроить и не потерять… А в Англии, например, наших олигархов вообще сейчас стали щемить.

– Да у нас в России олигархов больше чем в этой Англии, Франции и Германии вместе взятых. И пока никто головняками не страдает. Бабло крутит этим миром. А нет бабла – и ты, считай, лузер по жизни.

– Думаю, мужики, что-то мы рано стали беседовать на философские темы,– покачал я головой.– Даже еще по рюмочке не накатили.

– Костя, ты как младший по возрасту – сгоняй в машину за пузырем, – приказал Юрка.

Как только Костик ушел, Юра тихо сказал:

– Жена Константина бросила неделю назад. Забрала сына и уехала в Краснодар с любовником. Я его и взял-то, чтобы парень малость развеялся…

– Даже не знал… Всегда считал их счастливой парой… И Танюха такая интересная… все время шутит, прикалывается…

– Двуличная особа. Это я еще давно понял. Жила с Костей, а в интернете себе мужичка побогаче выгадывала… Этот перец, с кем она уехала, даже старше нас, ему уже за полтинник. А ей всего двадцать семь. Бориску мелкого жалко, вместо отца теперь будет жить со старым пердуном.

– Подожди. Нужно же судится. Еще неизвестно с кем ребенок останется, с отцом или матерью.

– Все уже известно. В суде половина таких же судей-разведенок сидит, да и законы у нас больше на стороне матери. Тем более тот перец намекнул, что у него везде нехилые связи…