18:37 Эвелина Тень. Архалор и Ледяной мир. Попаданство со скидкой 2 | |
Эвелина Тень.Архалор и Ледяной мир. Попаданство со скидкой 2Вторая книга из дилогии про тур в иную реальность, полная юмора, интриг, неожиданных поворотов сюжета, галантных похождений и истинно отпускного настроения! Границы закрываются, билеты дорожают, пандемии свирепствуют… Не знаете, куда и податься в заслуженный отпуск? Да так, чтобы было потом о чём вспомнить? К вашим услугам новый вид туризма – попадан-путешествия "всё включено" в любую реальность на выбор. Никаких длительных перелётов, проблем с багажом, толкучки и очередей на границе! Полная конфиденциальность! Гарантированные романтические знакомства на любой вкус! Обязательная медицинская страховка сделает вашу поездку абсолютно безопасной, а небольшая доплата даст почувствовать себя настоящей волшебницей! Торопитесь, "наши" уже "там". И отдыхают по полной! Серия: Попаданство со скидкой #2 Издательство: SelfPub Год издания: 2021 Содержание цикла: 1. Попаданство со скидкой (2020) 2. Архалор и Ледяной мир. Попаданство со скидкой 2 (2021) Литрес 1 Попаданство со скидкой Архалор и Ледяной мир. Попаданство со скидкой 2
АрхалорЯ всегда знала, что умница и красавица, тут даже без вариантов, но то, что я ко всем прочим своим достоинствам еще и гениальный целитель, выяснилось только в мире под номером сто шестьдесят девять. Не знаю, были ли причиной встроенная при переходе согласно договору оплаченная опция, всесильная магия виллардов или мой собственный природный талант (в который я всё сильнее и искреннее начинала верить), но наследница рода дер Грандер-Стант, пребывающая больше года в забытьи (а по-нашему так, похоже, что в коме), была возвращена к полноценной жизни менее, чем за полчаса. Да и то я процесс растянула подольше, испугавшись скорости, с которой наливались соками её ослабевшие мышцы и увядшее лицо. Так что, когда девушка, наконец, глубоко вдохнула и распахнула оказавшиеся кобальто-синими глаза, ничто в её облике не напоминало ту подсохшую бледную немочь, что изрядно ужаснула меня при входе в комнату. Граф дер Грандер-Стант, ничуть не стесняясь, на коленях рыдал перед мало что понимающей спросонья дочерью и пылко целовал ей руки. Потом неожиданно решил, что той еще необходим покой и переключился на меня: в смысле, экспрессивно и тщательно вытирал свою мокрую от слез (я усиленно внушала себе, что именно и исключительно от слез, а не… ещё от чего-нибудь) счастливую и потрясенную физиономию о мои пальцы, при этом оглушительно причмокивая. Между чмоками и счастливыми взрыдываниями мне всё-таки удалось разобрать заверения в том, что граф теперь навечно мой должник, и внушающее оптимизм обещание исполнить всё, что только пожелаю. Для начала я пожелала крепкой настойки. Следовало нервное напряжение снять и само знаменательное событие отметить. Все ж таки я не каждый день людей к жизни возвращаю! Хм… тут я призадумалась. Или каждый?! Вчера вот туземку от черницы исцелила, позавчера вилларда от верной смерти спасла. Ой, мамочки! Я реально пошатнулась, оценив масштабы своей вспомогательной деятельности. Нет, с целительством надо завязывать, у меня же секс-тур, а не… медико-оздоровительный! Я тут же взяла с графа клятву не разглашать подробностей выздоровления его дочери. Тот, правда, очень удивлялся, призывал Богиню, и, наоборот, рвался оказать мне всяческую протекцию и рекламу в этом плане среди аристократов, но я была непреклонна. Это чтобы я весь отпуск семейным врачом проработала?! Как наяву слышу издевательский хохот Зинаиды Петровны! После крепкой настойки, графин которой мы распили с дер Грандер-Стантом на двоих сразу по выходу от его дочери, оставленной на попечение служанки, в мозгах неожиданно прояснилось, и я смогла приступить к обсуждению платы за свои услуги. К сожалению, на графа настойка своего отрезвляющего действия не оказала, отчего он, захмелевший еще от нежданно свалившегося на него счастья, к концу нашего импровизированного междусобойчика совсем потерялся. Повторял беспрестанно с пьяной щедростью, что премного мне обязан, но никак эти обязательства в материальном плане не конкретизировал. Потому, когда он в пятый раз потянулся ко мне целовать ручки, при этом как бы незаметно утираясь моим же собственным подолом, я несколько раздраженно передала местного аристократа его камердинеру и задумалась, что мне делать. Оказалось (и это явилось приятной неожиданностью), что до того, как наклюкаться, граф объявил меня своей гостьей и распорядился подготовить мне комнаты. Ну, предполагал, должно быть, что целительство затянется дольше, чем на полчаса. Кроме того, мне передали весьма увесистый кошель с деньгами, который вернул мне ненадолго утерянное душевное равновесие. В общем-то, после этого я хотела покинуть дом Грандер-Стантов, но дворецкий умолил меня остаться, уверяя, что граф очень огорчится, когда проспи… хм… отдохнет, а меня не обнаружит. Что ж, выделенное мне помещение меня вполне устроило: небольшая приемная (как я её называю), спальня и (нежданная радость!) полноценная ванная комната. Вместо современной керамической ванной в ней, правда, стояла высокая деревянная лохань, но… не называть же из-за этого комнату лоханной? Последний факт положил конец моим сомнениям. После недели ночевок в гостиницах и на постоялых дворах очень хотелось пожить в нормальном доме. Вспомнить, что я всё-таки мадам. Да ещё в отпуске. К тому же я подозревала, что граф отдал приказ меня из особняка не выпускать, пока не будет уверен, что его дочь окончательно выздоровела. Я бы, по крайней мере, на его месте так и поступила: мы же с ним никакого договора не подписали, ответственности сторон не предусмотрели, какие гарантии, что мой целительский эффект долговечен? Вдруг я уйду, унеся с собой кошель с кальдасторскими бито-королями, а наутро наследница рода опять… задремлет? Так что я решила воспользоваться предложенным гостеприимством, и, в первую очередь, тщательно и со вкусом вымыться. Смыть с себя, так сказать, пыль странствий, следы тревог и усталости и… память от прикосновений этих… моих недолгих повелителей. Я расхихикалась при воспоминаниях об аукционе наиле и с удовольствием (и особым старанием) намылила руки, плечи и, конечно же, бюст. Тихий отдых после недели скитаний и стремительного вводного курса в реалии мира номер сто шестьдесят девять был настолько прекрасен, что я не торопилась покидать ванную комнату и провела там не меньше часа. Осознав, что домылась уже до скрипа не только волос, но и кожи, я завернулась в огромное полотенце, больше похожее на простыню, и, пройдя в спальню, с протяжным вздохом разлеглась на кровати. Нет, понятно, что расточительно тратить время на дневной сон, но… я же в отпуске или как? Едва я сомкнула веки, как раздался вежливый, но отчетливый стук в дверь. Ну вот прямо мысль мою отловили и тут же решили побеспокоить, чтобы мне не было стыдно перед собой за безделье. – Да? – села на кровати, проверив, надежно ли укрывает меня махровая (или типа того) простыня от нескромных взглядов. – Войдите! – Мадам, – в комнату с поклоном вошла девушка, та же, что открыла мне дверь в особняк дер Грандер-Стантов, – его сиятельство шлёт вам свое почтение и спрашивает, когда вы хотели бы с ним пообедать и обсудить планы? – Что за сиятельство? – не поняла, изогнув бровь. Служанка (в её статусе я сомневалась: то ли горничная, то ли ещё кто… со всей определённостью не скажу. У меня-то в нашем мире с личной прислугой была напряжёнка, так, клининговая компания по договору работала раз в неделю и всё, так что с классификатором подобных профессий была не знакома) моргнула растерянно и на всякий случай присела в книксене. Я, кстати, взяла это движение на заметку: раньше его как-то не наблюдала вживую, понятное дело, а в этом полусредневековом мире вполне может пригодиться. Хм, так вот как надо приседать правильно! Справлюсь легко, сомнений нет. Я ж «приседаю в зале, чтобы все опупевали», а тут нагрузки на мышцы почти никакой! Хмыкнула снисходительно, и это заставило девушку поторопиться с ответом. – Граф дер Грандер-Стант просит вас назначить время обеда, – выдала она с недоумением. А, граф! Ну и сказала бы прямо, а то напридумывали тут всяких «сиятельство» да «светлость», без шифровальной таблицы не разберешься! Тьфу! Понимаю, что те же обращения существовали и в моей реальности, раз так мой внутренний переводчик мне перевел, но… подчеркну! Исторические постановки никогда не были моей сильной стороной. – Сиятельство, значит, – пробормотала, нахмурившись, и служанка покосилась на меня боязливо. Мой мрачный вид, однако, не имел лично к Грандер-Станту и уж, тем более, к его служанке никакого отношения: просто я опять с печалью вспомнила, что являюсь всего лишь собачковой Альдой в мире светлостей и сиятельств. Хм…хм… Ладно, хоть фамилию у местного герцога удачно позаимствовала, а то бы вообще… чувствовала себя как учительница начальных классов на светском празднике в столичном «Гараже». Интеллигентно, скромненько и… пипец как неудобно. – Да, мадам, – девушка опять сделала книксен, а мои мысли – новый виток. Решено, тоже возьму себе какое-нибудь почтительно-уважительное обращение. «Мадам» стало мне уже маловато. Что же выбрать? Что же выбрать? На ум вдруг пришел кинохит всех времён и народов, и я весело захихикала. Служанка вежливо (и терпеливо) переждала взрыв моих эмоций. – Что передать господину графу, мадам? – поинтересовалась она, когда я чуток затихла. – Передайте, что согласна хоть сейчас, – ответила. Оглядела себя, подумала и исправилась. – Но лучше через полчаса, чтобы я смогла одеться. Да, в одежде обед пройдет как-то более… цивилизованно. Всё-таки хозяин – сиятельство, тьфу на эти титулы! – Хорошо, мадам, – девушка вновь присела, – я могу вам помочь привести себя в порядок? – Нет, я сама, – отказалась, памятуя неадекватную реакцию на себя местных жителей. Позже, может, попривыкну, и к реакции, и к прислуге, а пока… привычка к самостоятельности берет свое. Служанка посмотрела на меня удивленно, даже с легкой обидой, которую она, правда, тут же скрыла, поклонившись особенно почтительно. Посчитала, что я ею пренебрегла, что ли? Фиг разберешь эту их феодальную психологию. – Как угодно, мадам, – сказала девушка и добавила, – я зайду за вами через полчаса. Я едва дождалась, пока служанка бесшумно затворит за собой дверь, и сорвалась с кровати, скидывая простыню и устремляясь к своим вещам. Так… что же надеть? Что надеть? Извечный женский вопрос! Вот хорошо мужчине: поутру шкаф открыл, что выпало – то и надел, а нам?! Мучаешься, думаешь, планируешь, сочетаешь, дополняешь, отвергаешь, и снова ищешь, ищешь, ищешь… свой неповторимый стиль, подходящий случаю «лук» и идеальное сочетание деталей. Я перевела взгляд на кучку моей собственности в мире сто шестьдесят девять, и возвышенный внутренний монолог на тему моды и креативного подхода к внешнему виду угас сам собой. Ну, реально выбирать я могу только из шортиков и чулок – у меня их по две пары, да и то сложностей с определением никаких – остановлюсь на чистых и свежих. А дальше… есть единственное платье, купленное Дитрихом, и к нему не слишком подходящий (но тактически важный) воротник-пелерина от прошлого комплекта. Я, похмыкивая, оделась и закрепила не до конца просохшие волосы в узел на затылке. Не самая привлекательная для меня прическа, но я же здесь целительница, так что вряд ли Грандер-Стант станет чересчур придирчив к спасительнице своей дочери, да и вообще… Сделала шаг к напольному зеркалу, отразившему меня в полный рост. Закрытый воротник-пелерину к домашнему обеду однозначно не надевают, так что графу есть на что отвлечься от моих мокрых волос. Довольно улыбнулась. Декольте на маловыразительном платье (Дитрих специально мне такое купил, стопроцентно!) небольшое, скромное, но все равно и оно, и облегающая ткань весьма убедительно намекают на то, что я супер-красавица по местным меркам. Я победно подмигнула своему отражению и величественной поступью направилась к двери. На полпути озаботилась, правда, что идти уж слишком комфортно. А, ну да. Забыла обувь надеть. Я вернулась, и едва сунула ноги в башмачки, как после вежливого стука в комнате вновь материализовалась местная прислуга. – Мадам, разрешите проводить вас до столовой, – с очередным приседом сказала она, и я кивнула очень по-мадамски: – Разрешаю. В душе умилилась такому уважительному отношению: и прислуга отлично вышколена и крайне ко мне почтительна, и граф попросил меня назначить время обеда, а не распорядился, как хозяин. Вот все-таки могут же! А то я тут после недели приключений в качестве наиле едва не разочаровалась в воспитании аборигенов! Или у них от моей… хм… красоты башню начисто сносит, тут уже не до манер? За этими глубокими философскими размышлениями не заметила, как мы достигли пункта назначения. Граф не то чтобы культурно поднялся при моем появлении, он вообще не садился, стоя у стола и выжидающе (и с волнением) нас высматривая. – Ваше сиятельство, – я проделала подсмотренный у служанки книксен. Ну, графу этого полуприседа по статусу достаточно или надо наклониться поглубже? Ой, да ну нафиг, вдруг ещё мне в декольте заглянет, а я надеюсь на обстоятельную, адекватную беседу. – Мадам, счастлив вас видеть, – граф бросил взгляд на мое платье, моргнул, не доверяя зрению, и оттого с поклоном несколько подзадержался. Спохватился и поклонился крайне учтиво. – Прошу вас к столу, мадам, – пригласил он и самолично (несмотря на присутствие целой команды лакеев) стул мне отодвинул. – Называйте меня «ваша прелесть», – любезно улыбаясь, попросила я. Граф, шедший к своему месту во главе стола, споткнулся. – Моя прелесть, мадам? – переспросил он, стараясь в меру светского воспитания не слишком демонстрировать свое удивление. Я хихикнула. Ну да, в оригинале так и звучало «Моя прелесть», но произносить следует с бОльшим чувством, и первую гласную в слове «пре-е-елесть» тянуть подольше. – Нет, ваша прелесть, – терпеливо пояснила, – это обращение такое. Как к вам «ваше сиятельство», так ко мне – «ваша прелесть». Ну а что? Чем не обращение? И я так со значением грудь горделиво выпятила. Дер Грандер-Стант задумчиво на неё посмотрел и, прокашлявшись, сказал: – Конечно, мадам. Ваша прелесть. Вот! Ни в чем не может отказать спасительнице дочери, как и думала. Я улыбнулась одобрительно и перевела заинтересованный взгляд на сервированный к обеду стол. О, какое облегчение! Ни одного блюда психоделической расцветки! И ничего кашеобразного или комковидного! Всё вполне узнаваемо и на глаз съедобное, аппетитное даже! Дер Грандер-Стант мою гастрономическую любознательность оценил и, сделав какие-то свои выводы, поспешно сказал: – Грюдендарф подадут с минуты на минуту, мадам. Его только что доставили из лучшего магазина с площади Возмездия и сейчас сервируют согласно вашему высокому положению. Он подумал и добавил льстиво: – Ваша прелесть. Тьфу! При упоминании о местном национальном блюде для женщин меня реально перекосило, даже недавно обретенный статус «прелести» не удержал от гримасы. Да и название площади, на которой его купили – Возмездия – внушало определенную настороженность. Я понимаю, что для аборигенов в этом есть символизм, но… мне опять этой гадостью давиться?! Чего ради? – Не нужно, – торопливо и уверенно заявила я, и, отловив растерянность на слегка помятом от неожиданного исцеления дочери и последующей за этим импровизированной мини-пьянкой лице графа, пояснила доходчиво: – Я же целитель. Поддерживаю себя в оптимальной форме самостоятельно. В глазах Грандер-Станта отразились понимание, бурный восторг и даже благоговение. – Конечно, мадам, ваша прелесть, – сбивчиво проговорил он и ручкой этак элегантно махнул (я залюбовалась), поспешно отсылая обратно на кухню показавшегося в дверях лакея с (я вздрогнула) веселеньким изумрудно-фиолетовым мессивом на серебряном блюде. Перевела дыхание с невольным облегчением. Сделала это экспрессивно и машинально, не подумав. И тут же осознала свою ошибку, заметив, как медленно, но верно стекленеет взгляд графа, метнувшийся к… дарам Богини. – Хм… ваше свинятельство, – недовольно нахмурилась я и предупреждающе ножичком о бокал с водой постучала: дзынь-дзынь. Ну, это чтобы внимание Грандер-Станта переключить и осмысленность на физиономию вернуть, пока не поздно. – Моя прелесть? – рассеянно и беспомощно откликнулся господин граф. – Ваша, – поправила его. – Моя?! – наивно обрадовался тот, и я злобно каблуком по полу топнула. Тьфу! Ваша прелесть, обращаться ко мне надо, вот что я имела в виду! Подняла с колен красивую льняную салфетку и решительно себе её на шею повязала. Ну чисто как слюнявчик в детском саду! Образ ни разу не мадамский, и совсем не прелестный, но что делать, если иначе с местным населением поговорить адекватно невозможно? И это я еще в весьма скромном платье! Не понимаю, у графа рентгеновское зрение, что ли, как он… хм… мою красоту высмотреть сумел? – Так лучше? – спросила ворчливо и с удовлетворением отметила, как зарделся дер Грандер-Стант. Я хмыкнула. Нет, серьезно, никогда не видела, чтобы мужчина его возраста, комплекции и довольно высокого положения заливался нежнейшим, прямо-таки рассветным румянчиком. – Мадам, извините мои рассеянность и недостойную хозяина невнимательность, – заговорил граф с учтивым кивком, – прошу вас, приступайте к обеду. А! Ну, точно. Судя по развернутой, внятной реплике дер Грандер-Станта украсить себя салфеткой было тактически верным решением для проведения дипломатических переговоров. Так что да, с салфеткой определённо лучше. Я дождалась, пока лакей положит мне на тарелку пару кусочков чего-то, оптимистично напоминающего изысканный мясной рулет, и с удовольствием последовала призыву графа. Так мы провели некоторое время в молчании: я вовсю компенсировала издержки дорожной жизни последней недели, стремясь попробовать как можно больше блюд, а граф наблюдал за мной со странным выражением лица: то ли вежливо пережидал, пока я насыщусь, то ли гадал, не померещилось ли ему неожиданное сокровище, ныне скромно прикрытое белоснежной салфеткой. В общем, хотя граф и старался придерживаться светских норм поведения и не слишком на меня пялиться, его взгляд, то и дело возвращающийся к… хм… салфетке, выдавал его заинтригованность. Что ж, я графа тоже порассматривала. И оценила. В этом смысле. И хотя дер Грандер-Стант был ещё не стар и, благодаря приличному материальному положению, выглядел весьма ухоженно, я поставила (хоть и с сожалением) минус напротив его фамилии. И дело было не столько в наличии взрослой двадцатилетней дочери, а в том прискорбном факте, что мои понятия о профессионализме, как оказалось, перекочевали вместе со мной и в мир под номером сто шестьдесят девять. Поясню доходчиво: я не завожу шашни с клиентами. Моя работа в управлении требует ясности, объективности и полнейшей беспристрастности. Ставить её под сомнение, принимая ухаживания заинтересованных лиц, это… глупо подставляться. И если аналитик, после выполнения договора, ещё мог бы подумать о продолжении знакомства в личном плане, то к профессиональной этике медицинского работника (в шкуре… м-м… форменном халате? которого я неожиданно оказалась), по моему мнению, требования должны быть ещё строже. Так что… я вошла в этот дом лекарем, лекарем же его и покину. С того момента, как я взяла у графа плату за свои услуги, у нас с ним могло быть только деловое партнерство. Я покосилась на представительного мужчину напротив и вздохнула расстроенно. Не, с целительством надо завязывать, однозначно, а то весь отпуск пойдет насмарку! Как я буду смотреть в глаза Зинаиде Петровне?! Ощутив весь обжигающий стыд подобного бесславного возвращения в родное управление, я не удержала сокрушенно-горестного возгласа, и дер Грандер-Стант воспринял его как окончание основной трапезы и возможность завести светскую беседу. – Мне не выразить словами, мадам, как я благодарен Вам за спасение дочери, – кашлянув, взволнованным голосом заговорил граф. – Ерунда, ваше свинятельство, – легко отмахнулась. Ой, ну в самом деле! Слова меня никогда особо и не интересовали. Всегда предпочитала благодарность в более материальном выражении. Но… перед мысленным взором соблазнительно мелькнул увесистый кошель с монетами… её от графа мне уже передали. – И это когда все столичные целители отказались от неё! – дер Грандер-Стант экспрессивно взмахнул руками, и я нахмурилась. Даже так? Хм-хм, может, тогда потребовать премиальных? А что? Денег много не бывает, даже если это незнакомая мне национальная валюта. – Мадам, ваша прелесть, – граф перегнулся через край стола и сграбастал мою ручку с явным и настораживающим намерением её в очередной раз облобызать, – я у вас в неоплатном долгу! Располагайте мной всецело! Ой, мамочки! Я непреклонно руку свою из захвата высвободила. Понимаю, конечно, что он весь на эмоциях, но сколько уже можно мне пальцы слюнявить?! У меня хоть и супериммунитет, но у них тут почти дикое Средневековье, микробов полно, наверное… В общем, неприятно. И антибактериальных салфеток нет, как назло! Ладно, хоть обычной льняной руку оботру, что ли… Я задумчиво стащила с себя салфеточку и старательно пальцы один за другим протерла. Мало ли… свинятельство же! Граф издал какой-то сдавленный хрип, но я не обратила внимания, продолжая усиленно размышлять над его словами. И, главное, сказал так… непонятно… располагайте мной всецело! Это в каком смысле? Нет, если бы не наши деловые отношения, я бы, может, и расположила его, как мне нравится, и сама бы расположилась… в отпуске же! Граф что-то промычал, затем квакнул, потом приглушенно хрюкнул и, наконец, кажется, замурлыкал. Разнообразие производимых им анималистических звуков привлекло мое озадаченное внимание. – Вы что-то сказали, ваше свинятельство? – вежливо осведомилась я, мимоходом ощутив прилив гордости за то, как легко разобралась в местной системе титулов и непринужденно использую нужные обращения, демонстрируя высокий уровень светского общения. Всё-таки мы, русские, выживем в любых условиях, благодаря нашим уму и сообразительности! – Ах… ммм… ква… хрю… – любезно повторил граф, странно дергая головой и заливаясь очаровательным румянцем. И… как это расшифровать, стесняюсь спросить? Может, у меня это, языковые настройки сбились, вот и накладки с переводом? Ой, мамочки! А что теперь делать? Как я аборигенов понимать буду?! У меня три месяца оплаченного отпуска по местному времени
Рейтинг: 5/1
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ rel="nofollow" Регистрация | Вход ]
[ rel="nofollow" Регистрация | Вход ]