Анастасия Кураева. Огненная страсть Габриэллы

Анастасия Кураева

Огненная страсть Габриэллы

Огненная страсть Габриэллы

1.

Кардемия. Несколько месяцев назад.

– Точно хочешь здесь остаться?

Мужчина прошелся по скрипучему деревянному полу, сплошь покрытому пылью и мусором и, заглянув в соседнюю комнату, присвистнул:

– Ну и дыра…

– Айден, прекрати! Прекрасный дом… – голос девушки приближался, – Да, далековато от города…

– Тут реально дыра, – и он указал подошедшей сестре на голубое небо, проглядывающее в огромном отверстии в потолке.

– Ой, – губы девушки разочаровано опустились вниз, – Ну что ж… Этого следовало ожидать. Дом пустовал около двадцати пяти лет. Но, – бодро продолжила она, – не беда! Я знаю одного плотника…

– Зачем плотника? – молодой мужчина сморщился от такого предложения и, отодвигая девушку подальше, закатал рукава своей белоснежной рубашки.

– Айден, не надо!

Но он ее не послушал. Его губы уже шептали заклинание, а на ладони взвился энергетический сгусток. Маг направил его умелым, отточенным движением, прямо к отверстию. Поравнявшись с потолком, шар расплылся полупрозрачной пленкой, закрывая образовавшуюся вентиляцию.

– Айден! – девушка сердито сложила руки на груди и метнула взглядом пару молний в сторону мужчины.

– Только не говори, что собираешься убираться здесь сама, не прибегая к магии.

Оливия оставила его без ответа и, повернувшись спиной, направилась обратно в кухню, попутно подбирая мусор, валявшийся на полу.

Айден поплелся следом, лениво цепляясь взглядом за потрепанную обстановку. Остановившись возле старого треснувшего шкафа, лежавшего на полу, он брезгливо поднял старинную книгу, покрывшуюся толстым слоем пыли.

– Дай сюда, – девушка мягко забрала изношенный томик из его рук и наскоро смахнула пыль с обложки.

Бережно положив книгу на ближайший стол, присела и схватилась за деревянные выступы шкафа:

– Помоги поднять.

– Значит, все-таки без магии, – молодой маг вздохнул и тоже ухватился за край шкафа.

– Почему, от магии отказываешься ты, – от напряжения его голос дрогнул, – а страдаю я?

Шкаф с шумом встал на все четыре ножки, и брат с сестрой выдохнули. Девушка выпрямилась и, улыбнувшись, вытерла выступивший пот со лба тыльной стороной ладони:

– Наводя здесь порядок неспеша, я тем самым навожу порядок в голове и мыслях, готовясь к своему новому статусу. Магия отнимает силы: придется долго восстанавливаться. А мне, как городской ведьме, надо беречь свои резервы.

– Я бы мог…

– Не надо, Айден. У тебя своих забот теперь хватает, – она подошла к мужчине и улыбнулась еще шире, – Глава Форестала – домре Айден. Как звучит, а?

Губы Айдена выдали скупую улыбку:

– По-моему, я иду по стопам отца.

– Ты не такой как он, Айден, – она еле коснулась его руки и заглянула в глаза, – Но раз уж на то пошло, то и я пошла по стопам матери, – бросив быстрый взгляд на помещение, в котором несколько лет жила их мать, в ее глазах промелькнуло сомнение.

Айден заметил ее колебания:

– Ты не такая как она, слышишь? Ты не кварта.

Оливия поджала губы, глаза заволокло грустью и, Айден молча притянул ее к себе, обняв за плечи. Через некоторое время она вымолвила:

– Да, ты прав.

– Может все-таки останешься со мной в замке? – мужчина заглянул в глаза сестре, немного отстранившись.

– Ох, Айден, ты же знаешь, на меня так давят стены родового поместья. Я там задыхаюсь. А здесь… – она отошла от него, встав аккурат в солнечный квадрат, отбрасываемый от окна, – здесь мне хорошо. Лес рядом. Никого нет, никто не мешает, – она вдруг встрепенулась и потащила молодого мага на улицу, – Ты видел какой тут замечательный сад?

Они выбежали на крыльцо и остановились у порога дома.

– И это ты называешь садом? – Айден скептически посмотрел на поросшую непроходимыми сорняками землю, забор, полностью укрытый колючим вьюнком Спинатусом и огромное засохшее дерево с уродливыми черными ветвями, так и норовившими тебя схватить.

– Ты просто пока не видишь, – Оливия порывисто отвернулась, указывая на воображаемый сад. Ее черные волосы, длинные и блестящие, взметнулись, овевая тонкий стан, – Здесь будут расти редкие растения для моих лекарств, зелий и заклинаний. А здесь, – она повернулась в другую сторону, – Диковинные цветы из дальних уголков наших провинций, плодовые деревья. Вот посмотришь, здесь будет сказочно.

– Вижу тебе тут и в правду нравится, – Айден засунул свои руки в брюки и мягко, немного снисходительно посмотрел на сестру.

Оливия подошла к брату и кротко улыбнулась:

– Мои двери всегда для тебя открыты.

– Как и мои. Кстати, – он слегка нахмурился, – Предоставить в твое распоряжение гуррию?

– Предпочитаю ходить пешком.

– Я так и думал. Ну что ж… Обустраивайся.

С этими словами Айден попрощался с сестрой и покинул жилище новой городской ведьмы. Оливия долго смотрела вслед брату, щурясь от яркого весеннего солнца, пока мужчина не исчез за стволами Магического леса.

– Пора приступать! – она приподняла полы своего тяжелого платья и шагнула в свой новый дом.

Не прошла она и пары шагов, как доска под ее ногой, треснула глухим звуком проглотила конечность по самое колено.

– Ох! – Оливия уперлась руками по обеим сторонам образовавшейся щели и высвободила ногу, – Пожалуй, придется начать с полов, а то так я далеко не уйду.

Она с силой отодрала соседнюю прогнившую доску и поняла, что без магии провозится со старыми полами до самой ночи.

Поэтому Оливия сделала несколько быстрых замысловатых движений руками и над ладонью зависли небольшие энергетические сферы. Она произнесла заклинание и дунула на ладонь, посылая маленьких помощников во все уголки своего небольшого жилища. В воздухе тут же поднялся треск дерева и столп пыли, который окутал Оливию серым облаком.

«Айдену не скажу, что немного помагичила».

Оливия хитро улыбнулась сама себе и пошла принимать работу своих подручных. Заговоренные сферы выявили и подковырнули все сломанные и прогнившие доски. Молодая ведьма шла по дому, оценивая будущие вложения в ремонт и, собирая испорченные деревяшки. В спальне, около кровати зияло аккуратное прямоугольное отверстие, на дне которого что-то лежало.

– Что это тут у нас?

Ведьма вытащила из углубления книгу в кожаном переплете, обложку которой украшала викканская руна – три пересекающихся кольца – как символ обстоятельств, соединяющих людей.