| Главная » Книги про попаданцев » Фантастические книги про попаданцев » Попаданцы в параллельный мир | [ Добавить книгу ] |
Azad - Бог знает лучше
Fb2. RTF| 14.04.2020, 14:39 | |
 Azad - Бог знает лучше ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СМЕРТЬ. «Ребёнок не знает смерти И потому он бессмертен. Где ты детство моё...» ПРОШЛОЕ. Осень, ранний вечер, провинциальный восточный город. Точнее то что от него осталось. А осталось немного. Где-то американская авиация поработала, где-то смертники, где-то артой подшлифовали... Пыль, дыры в уцелевших стенах, запах разложения и отзвуки далёкой перестрелки. Через развалины домов с трудом пробираются двое. По крайней мере пытаются. Один, припадая на раненную ногу тащит второго. Длинные седые волосы, правая сторона лица залита кровью. Грёбанная мина. Но можно сказать повезло. В руке автомат. Пригодится...: – Брат, оставь. Вдвоём пропадём. – Молчи, береги силы. Я обещал бабушке присмотреть за тобой. Лечь бы прямо на камни и не вставать. Отдохнуть хоть немного. Размечтался. Совсем рядом голоса – Ищите этих неверных. Один из них русский. – Что тот самый «Ангел Смерти»? Я сам отрежу ему голову. – Они ранены и не могли далеко уйти. Вот и всё. Время жить и время умирать. Хорошо хоть граната есть. Или... В кончиках пальцев знакомое покалывание. Тот, кто во мне. Маг, жрец, волхв. Какая разница. Откуда? А это пацаны уже другая история. Три года назад... Село под Горловкой помню. Про донецкий госпиталь потом рассказали. Несколько суток мёртвым был, да видать отмолил кто-то. Знать бы ещё кто. Батюшка потом сказал, что теперь во мне трое. Тот, кто этот мир знает, воин-зверь и тот кто может и реальность менять, и... Характерник я, да. – Сейчас брат. – хриплю я. Сука, боль такая как будто через тебя электрический разряд пропустили. У всего своя цена есть. Но оно того стоит. Всё заволакивает черно-красная пелена, гортанные голоса растворяются в ней как и эта долбанная реальность. На востоке темнеет быстро, а настоящее исчезает ещё быстрее... С трудом приоткрываю левый глаз (правый похоже всё). Надо мной стоит бородатый мужик с СВД. Рядом кто-то удивляется, похоже на арамейском. Слышно только – Откуда вы, товарищи? – Как вы здесь оказались? Мужик, обернувшись, – Помогите им, быстрее. Говорит вроде на английском. Потом замечаю нашивку на его рубашке «MFS» ("Military Forses Sutoro" христианское ополчение Федерации Народов Северной Сирии или Рожавы) и татуировку на руке в виде распятия. Свои. Осталось последнее. – Хамид, где Хамид... Бородатый наклоняется ко мне – Он здесь. С ним всё в порядке. И в сторону кому-то невидимому – Несите обезболивающие и сообщите товарищам в штаб. Вот теперь можно и вырубиться. Всё сделал правильно. НАСТОЯЩЕЕ. Опять вечер и город. Только без перестрелок и прочего говна. Уже хорошо. Что ещё надо? Жильё есть. Пенсия по инвалидности и субсидия. Спасибо мужикам из РСВА. Потребности? Пожрать в холодильнике. Кофе, табак. К алкоголю равнодушен, да и врачи запрещают злоупотреблять. Короче, оторвись от монитора и посмотри, что за окном. А там середина июня, только что дождь прошёл. Тихо, спокойно. Если не считать, конечно, шансона из открытого окна напротив и пьяных криков во дворе. Плевать. Я в домике. Сижу на подоконнике и разговариваю сейчас по телефону. А что ещё делать? – Как ты Хамид? Как наши, все живы? Хорошо. В табуре (аналог батальона в курдском ополчении) потерь нет. – Да, я бабушке вчера звонил. У неё все в порядке. Ахмад в отпуск приходил. – А как твой сын, уже ходит? Совсем большой. Время летит, как паровоз под парами. – Как Алия? Больше на меня не сердится? Кстати, я собираюсь возвращаться. Брат, да плевать на врачей, стрелять я ещё могу. – Да через пару месяцев, если всё нормально пойдёт, буду в Сулеймании. (Город в Иракском Курдистане. Своеобразная перевалочная база для добровольцев в Рожаву.) Конечно позвоню. – Что, тревога? Брат береги себя. Чуть не забыл, Чечек привет передавай. Xwezî. (Хотел бы я... (курманджи) Ну теперь можно выкурить сигарету, закрыть окно и лечь спать. И видеть те же самые сны. Снова, опять... – Братка, уходи, меняй позицию. Уходи. УХОДИ, БЛЯДЬ! – Сколько тебе лет, котёнок? – Тринадцать. Они... Они изнасиловали меня, а потом продали на невольничьем рынке в Ракке. – Wan bikujin! (Убивай их. (курманджи) Вали их на хер! Во имя Бога и Милосердия! Что не нравится? Пацаны, а давайте вы три года на Ближнем Востоке повоюете, а потом расскажите, что вам снится. Если честно, я уже привык. Как кино смотришь. Откричался давно, да и поседел ещё раньше. Только уже несколько ночей подряд другое снится. Всё не как обычно. Странно и непонятно... Горящий лес, тропинка по которой меня пытается тащить какая-то рыжеволосая девчонка. В руке у неё автомат. Похоже у меня справа рёбра задеты и на ноге рваная рана. Плохо, далеко не уйдём. Поворачиваю голову... Ещё такая же девочка поменьше, раскинув руки, плача, что-то кричит на непонятном языке. Или понятном? – НЕ СМЕЙ! ПРОЧЬ! НЕ ТРОГАЙ ИХ! Где это, кто они? Развалины, запах гари и огонь с неба. Потом внезапно темнота вокруг и в ней детский плач. Похоже та же девочка плачет. И тот же голос. – Дядя, дядя помоги. Эй, ты где там? Не плачь, погоди... – Дяденька, помоги нам. Просыпаешься и... Ощущение вины утром и пустота внутри днём. Как будто пропустил что-то очень важное. Единственно правильное. Больно. Как рана в сердце. И водка не поможет. Как же больно... «Ах, не спетая моя песенка, Ветреное красное солнышко, Скользкая крутая в небо лесенка, Розовое крашеное стёклышко. Приходили по ночам гости дальние, Мне сулили чудеса несказанные, Только где же их весна долгожданная И как верить поутру обещаниям? С пауками по углам да с чертями по дверям, Вечно душно и тепло, свечку сажей замело, Свидpигайловская банька от земли до звёзд... Как могли встречали, славили песнями. Деньги, пряники совали да почести. А лицо у Христа было детское, Но морщинкой по лицу - одиночество. А лицо у Христа было детское, Но морщинкой сквозь лицо - одиночество. И пол пяди не хватило до мудрости, И пол вдоха не хватило до радости, И пол чуда не хватило до вечности. Сказки, слёзки лишь, и прочие сладости. С пауками по углам, да с чертями по дверям, Если пусто - засыпай. Чего хочешь выбирай. Свидригайловская банька от земли до звёзд.» Вот и опять. Всё, мне это надоело. Я пошёл. Стоп, ты помнишь кто на земле мёртвый лежит? И девушку в испачканной пионерской форме, плачущую над тобой на коленях? Помню. И? ...Слушай я ведь уже давно в долг живу, а долги отдавать надо. Жалко только Хамида обломаю. Не позвоню я ему похоже из Сулеймании. Прости, брат. Да хотя он поймёт, не обидится. Сам же такой. Ладно, работаем. Эй, иду я, иду, только не реви. Я сейчас. Только не спрашивайте. – На хрена это тебе надо? Плач, дети, сны непонятные. Блядь, не люблю бессмысленных вопросов. От них голова болеть начинает. Сказал же, что НАДОЕЛО. Не знаю сколько времени я иду и иду ли. Может стою на месте. К плачу добавляется женский голос. – Пожалуйста, помоги им. Да что же... Но вот впереди загорается свет. Плач и голоса слышатся оттуда. Ала, хоть какая-то определённость. Понятно куда идти. Свет приближается, всё ярче и ближе. А вот сейчас, похоже, будет очень больно. Вашу же мать. Снова та же кроваво-чёрная пелена в глазах... На последнем усилии проваливаюсь в Нечто. И? Да всё собственно говоря... Где-то посредине. День первый. «Старшая, он пришёл...». Ощущение похлопывания по щекам, резкий запах нашатыря и ещё чего-то цветочного. Ну и какого хрена, кто там? Открываю глаз... Оппаньки. Молодая, симпатичная, белый халат, разноцветные глаза. Врач похоже. Ну хоть не небритый мужик с автоматом уже лучше. – Очнулись? Вот и хорошо. Слышно, как сквозь вату. Что-то ещё говорит, косясь в сторону. А, понял. Спрашивает – Вы головой не ударялись? Бля, спрашивать такое у человека с четырьмя контузиями. Ладно. – Сейчас нет. – Вы сесть можете? – Могу попробовать. Поддерживаемый сзади сажусь на асфальт. Где я и что вокруг? Я попытался оглядеться. А вокруг похоже тоже лето. Трава зелёная, небо синее, птички где-то щебечут. Под головой была куртка, рядом рюкзак. Напротив, металлические ворота, скульптуры какие-то. Что за? Неподалёку две девчушки в пионерской форме. Смотрят испуганно. Понимаю, я тоже иногда своего отражения в зеркале боюсь. Подальше девушка постарше в такой же форме и белой панамке ругается с каким-то мужиком в клетчатой рубашке и трениках – Иваныч. Ты что не мог его в кабину посадить? – Ольга Дмитриевна, вы же знаете, со мной же экспедитор ехала. Её же в кузов нельзя, перегруз был бы. – Ты не ёрничай, а объяснительную пиши. Стоп. Мужика этого припоминаю. И бабу объёмную с ним. Они меня в каком-то райцентре подобрали что-ли. Ехал в кузове полуторки, там ещё какие-то ящики с мешками были. Но куда ехал и зачем? И почему девушка в панамке кажется мне знакомой? И рыжая пионерка у ворот с испуганными глазами? Где-то я их видел. Но где? Чёрт, не помню. Ладно это потом. Сейчас бы хоть немного оклематься. Заметив, что я уже сижу, девушка в панамке оставила в покое шофёра подошла и... – Товарищ Азад, как вам не стыдно. Что за самодеятельность? Мы бы завтра машину за вами прислали. Потом, обернувшись к врачу. – Виола, как он? Та пожала плечами. – Да вроде нормально. Может перегрелся просто? – Что значит ВРОДЕ НОРМАЛЬНО! Ты понимаешь, что говоришь! Похоже назревает скандал с занесением в личное дело. Я решил вмешаться: – Ольга (имя вроде правильно назвал?) да я уже в порядке. Всё хорошо. – Вы уверены? Вожатая (она же вожатая вроде) недоверчиво посмотрела на меня. – Конечно. Я даже попытался встать. Блин как с перепоя. Но встал, морщась от боли. Картинка начала обретать резкость. На металлических воротах советский герб. Скульптуры — это фигуры пионеров. Лагерь поди какой-нибудь. Опять же вожатая и форма... Логику включи. Трудно знаю, а кому легко. – Славя. – Вожатая тем временем подозвала вторую девочку с шикарной русой косой. – Поможешь товарищу Азаду дойти до его домика. Ключи взяла? Славя, взялась было за рюкзак. Это ты зря, я сам уж как-нибудь. Только помоги его одеть и куртку подай. Ну что, пошли до дому красавица. Мы уже были за воротами и шли по кирпичной дорожке мимо деревянных домиков. Здание побольше и вывеска «Клубы». Интересно, конечно, но сейчас неважно. Другой вопрос важнее. – Славя, а что это вообще за место? Девочка с испугом посмотрела на меня. – Слушайте, может быть вам лучше в медпункт?. – Да не надо. Не соображу просто сразу куда попал. – Это пионерский лагерь «Совёнок». Мы вас завтра ждали, запланировали почётную линейку, приём в пионеры. Всё как полагается, а вы. Ну прости, милая, у меня всё даже война на импровизации. От мыслей о... высоком меня отвлекла Славя. Похоже мы пришли. Такой же деревянный домик, как и остальные, открытое окно, крылечко и красивые кустики. – Это ваш дом. Располагайтесь, отдыхайте. Скоро обед. Ой, у меня ещё дел много... – это Славя крикнула уже убегая. Я ухмыльнулся. Правильно, тобой только детей пугать. И зашёл внутрь. Внутри оказалось довольно уютно. Две аккуратно застеленные кровати (интересно, зачем вторая?), стол, шкафчик и два стула. На стене плакат с олимпийским мишкой. «Готовимся к Олимпиаде!». Деревянный пол блестит. Недавно наверно убирались. Я поставил рюкзак на стул и сел на кровать. Надо привести себя хотя бы в относительный порядок. Несколько минут акупунктуры дало результат. Я начал немного приходить в себя. Потом встал. Нормально, только голова немного кружится, но должно пройти. А теперь посмотрим, что у меня из вещей. С чем прибыл. Сначала, что у него в карманцах. Ничего необычного. Пачка табака, зиппо и телефон. Теперь бэг. Зарядка, кипятильник, ещё две пачки табака, разумеется чай с сахаром и складной стаканчик. Кофе? Жаль. Что ещё? О, «Социология свободы» и... Боевой нож? Хорошо хоть не автомат. Братка, это вообще-то пионерский лагерь, если ты ещё не понял. Ладно. Буду с пацанами в ножички играть. Куча вещей на столе росла. Полотенце, мыло и прочее, шемаг, чёрный берет. Что-то завёрнутое в белую чистую тряпицу. Посмотрим. Блядь, я же это дома хотел оставить. Два Георгия и медаль «За отвагу». Какой идиот вообще это положил в рюкзак?????? Я? Мм-да. Завёрнутыми в какую-то старую газету обнаружились кроссовки. Вот это хорошо, а то в берцах по жаре. Ну дальше не очень интересно. Ещё рубашка, джинсы, пара маек. Сменка, мелочь вроде носков и платков. Уф, вроде всё. Бритву, конечно, забыл. Надеюсь, не сильно зарасту. Я переобулся, сменил рубашку на майку. Подошёл к шкафчику, открыл дверцу и посмотрел в зеркальце. Кто тама? Я здеся. Пятьдесят лет, позывной Азад. Под левым глазом синяк, шрамы, татуировки. Всё на месте. А твоё настоящие имя? Я его уже давно забыл. От него только могила на донецком кладбище осталась. Такие дела, брат. Разложив одежду в шкафчике, я стал решать, что делать дальше. Вариантов два. Либо отдохнуть, либо прогуляться. Ну поспать мы ещё успеем, а осмотреться надо. Короче... Берет на голову, телефон по привычке в набедренный карман. Я вышел на улицу и закрыл дверь. В лагере было тихо, пустынно и жарко. Куда все подевались? На речке наверное или что водное есть. Прикинув, я решил вернуться к воротам. Вдруг там какие-нибудь дневальные или дежурные. Однако ушёл недалеко. Неожиданно с правой стороны я уловил шевеление в кустах. Рука инстинктивно дёрнулась к плечу. Ты чо охерел? Какие тебе здесь инстинкты? Осторожно подкравшись к кустам, я громко сказал. – Стрелять буду! В ответ раздался детский вопль. – АААААААААААА! Кричала явно девочка. – Выходи, ты обнаружена! Вот это я чего и зачем? Точно перегрелся. – Нет, ты же стрелять будешь! – Да не буду я стрелять? Не из чего. – Не врёшь? – Выходи уж. Из кустов вылезла рыжеволосая девочка лет 12-13 в майке с гордой надписью СССР и потёртых шортах. Она, насупившись смотрела на меня – Ты чего тут пугаешь? Ой, а ты вообще-то кто? Хороший вопрос. – Ну я вроде как ваш почётный гость. Сегодня приехал. – Вот приехал и пугает. – она обижено засопела. – Прости пожалуйста, я больше не буду. – Вот и не надо тут. Девочка уже похоже была готова убежать, но неожиданно повернулась ко мне – Хм... А ты как это меня вообще вычислил? Я хорошо спряталась. А? Пришлось признаваться – Я же разведчик. – Ух ты. – ее глаза загорелись. – А не врёшь? – Честное слово. Я постарался не улыбнуться. – Разведчик. Настоящий. Здорово! Она потянула меня вниз, и я присел. Девочка осторожно коснулась моего лица. – А ты чего такой страшный? Ужас. И глаза нет. – Война. Её голос казался мне знакомым. Наверно казался. Услышав слово, «война» она вздрогнула и отдёрнула пальцы. – Не хочу война, не надо. Я решил, что она сейчас заплачет, но вместо этого девочка, немного помолчав, спросила – А тебя дядька хоть как зовут? – Азад. – Что за имя такое странное? – Обычное, там откуда я приехал. – Это где? – Далеко отсюда, кстати, а тебя как зовут? – Ульяна, а ты чего от меня хотел? Напугал ещё и вообще страшный. – Хотел, чтобы ты мне тут всё показала. Где и чего. Или вот. Куда все делись, не знаешь? Она засмеялась. Колокольчик. – Конечно знаю. На пляже, в такую жару-то. – А ты почему не пошла? – Тебя увидела. Решила проследить что за дядька... Мало ли, вдруг ты шпион, а ты, оказывается, наш разведчик. А ещё у меня дело важное. Неожиданно Ульяна замахала руками. – АЙ! Я же опаздываю из-за тебя! Она рванула меня за собой – Давай побежали быстрее! Дядька, давай, а то опоздаем! – Куда, зачем?? – Оторопело спросил я. – НАДО! И мы побежали... https://www.surgebook.com/Azad/book/bog-znaet-luchshe ПРОДОЛЖЕНИЕ БУДЕТ | |
| Просмотров: 3803 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |