Мир, в котором нет эфира, – это…
Серж Палей, пиная ботинком каменную плиту под собой, высказывается почти нецензурно:
– Ну курвец…
И я с ним, в общем-то, согласен.
Не сахар.
Особенно учитывая, что тьма внутри меня будто съёжилась в крохотный комок и отказывается делать хоть что-то. А скорее – просто не может.
Мой внутренний источник эфира почти полон, потому что и в драке с чёрными охотниками, и в бою с монстрами разлома я использовал только тьму. Но парни практически пусты. Лекс выложился на командиршу охотников, Токсин и Ильин – на закрытие разлома… Разве что Палей ещё способен на пару-тройку плетений, не больше. И пополнить источники здесь невозможно. Нечем.
Командую:
– Никому не сметь пользоваться даром!
– Это ежу понятно, – хмыкает Токсин.
А Палей быстро прячет руки в карманы. Явно уже начал складывать какое-то плетение.
– И? – спокойно спрашивает Лекс. – Мне кажется, Ник, мы попали не совсем туда, куда ты хотел. Правда, я не знаю, куда именно ты хотел…
Да уж точно не сюда. Ну, Тея! Ну, стерва! Выходит, она или отключила, или испортила ключ в свой мир. Да и я хорош. Никогда не стоит рассчитывать на богов. Только на себя.
Одно радует: мои парни не впали в панику. Напряжены, недоумевают – но не истерят. Хотя, возможно, тоже рассчитывают на меня.
А вот Крайт страшно возмущён. Он уже успел нарезать вокруг нашей группы несколько кругов, всё расширяя их диаметр, и осознал страшное. Кстати, он в кошачьем виде. Видимо, химерингом становится только в родном разломе.
«Ник! Здесь нет змей! – транслирует он. – Ничего нет! Никакой еды!»
«Найдём», – отвечаю ему.
И пару секунд сожалею, что, прежде чем лезть в портал, не вернулся к машине. Потом вспоминаю, что в машине еды тоже нет. Не в поход же собирались. Разве что конфеты, которыми всегда запасается Токсин. Ну и пара пачек сухого печенья у меня в рюкзаке. Не спасли бы всё равно.
А жрать, кстати, очень хочется. Два боя подряд – это вам не с гоблинами у костра поговорить. Сначала с чёрными охотниками, потом с монстрами из разлома…
– Мы попали не туда, – отвечаю я Лексу. – Что-то пошло не так. Разберёмся.
Но разбираться так-то не с чем и негде.
Каменные плиты тянутся до самого горизонта, куда ни глянь. При этом они явно искусственного происхождения: слишком ровные и гладкие. Да и паутина со светящимися шариками в узлах на небо ни разу не похожа. Ясно одно: в этом мире ночь – потому что паутина натянута на чёрный фон. И как-то сомнительно, что наступит рассвет и фон изменится. Благо температура воздуха приемлемая: градусов шестнадцать, так же как сейчас в империи, несмотря на то что конец октября. И благо, что есть тут воздух… Кстати, бить охотников мы отправились без курток, чтобы не мешали.
И ещё большой вопрос, сколько времени пройдёт в империи, пока мы будем зависать здесь… Может, там уже и не октябрь.
Размышляя об этом, я не сразу понимаю, что моя команда бросила оглядываться по сторонам и смотрит на меня. Все четверо. Крайт же уселся у моих ног и тщательно вылизывается. Ему проще: старший сказал, что найдёт еду, значит – найдёт. Не о чем переживать.
Я отхожу в сторону, жестом показав, что идти за мной не нужно, и опять принимаюсь строить портал.
Бесполезно. Но, поскольку эфир у меня есть, становится понятно, что этот мир просто закрыт. Потому что толку от плетения вообще никакого – воздух даже не дрожит от моих усилий.
Но просто стоять на месте и ждать не пойми чего – глупо. Нужно идти.
Однако едва я успеваю раскрыть рот, чтобы сообщить об этом, как мир меняется.
Не весь и не кардинально, но неприятно.
Вокруг нас, на расстоянии метров десяти, каменные плиты с громким треском обваливаются вниз. Образуя широкий ров, который не перепрыгнуть даже Крайту.
Аккуратно заглядываю вниз и без особого удивления вижу там всё ту же паутину с шариками. И примерно на том же уровне, где расположено местное «небо». Только внизу.
– А мы, по ходу, на диске! – с интересом говорит Токсин, становясь на четвереньки и заглядывая в ров. – Только там, под диском, должны же быть слоны? На черепахе!
Но вместо слонов на черепахе я вижу человека. Но не внизу. Он появляется прямо из воздуха по другую сторону рва.
Стоит, сложив на груди руки, и скалится во весь рот. Огромный рот, внутри которого светится всё та же бездна с зелёными шариками.
Зрелище, достойное фильма ужасов, которые так любят в мире Российской империи.
Особенно учитывая, что на лице этого человека неизменным остаётся только рот.
Само лицо меняется едва ли не ежесекундно – так быстро, что я не успеваю отслеживать. Но мне и не нужно.
Я знаю этого человека, и не человек он вовсе.
– Знакомые всё лица, – говорю, скалясь в ответ. И едва удерживаюсь от того, чтобы запустить в него…
Чем?
А нечем. Тьма внутри меня молчит, будто её нет вовсе. Жаль. Потому что передо мной стоит не неизвестная тварь, с которой я, возможно, и сумел бы договориться.
Эта тварь мне очень даже известна. Бог торговли Дориан. Собственной отвратной персоной.
Один из тех божков, которые отправили меня на перерождение.
26 октября, Российская империя
Щаповский овраг, группа Стаса Кулагина
После ухода группы Каменского с поляны прошло часа два, прежде чем вырубленные им назаровцы очнулись.
Стас последним – от того, что его тряс Васька Петров.
– Кулагин, блин! Да ты живой?!
– Живой… – пробормотал Стас и попытался сесть.
Последнее, что он помнил, – склонившееся над ним озабоченное лицо князя Каменского. Или это приснилось? Надо ж, бред какой…
С трудом поднявшись, первым делом он пересчитал своих. Петров, Урусов, Гладышев, Чацкий… все тут. Стас принялся оглядывать поляну и едва не заорал.
Да тут, кроме них, все мёртвые, блин!
И не просто мёртвые… Не то чтобы он мертвецов не видел… видел похороны не раз. Но чтоб вот так да столько…
А вон там… и там… однозначно не человечьи останки.
– Блин… – прохрипел рядом Игорь Чацкий. – Да это же скроф из разлома…
Точно. Но двухголовая тварь, больше всего похожая на кабана, внушала уже не ужас, а омерзение. Потому что от неё и половины не осталось.
Разлагающихся монстров на поляне было полно. Значит, тут действительно открывался разлом!
Но явно после того, как случился бой. Магический бой, хотя у охотников были же автоматы. Почему они не стреляли?..
И Стас вспомнил тех, кто напал на охотников.
Это был Каменский со своими дружками! Сначала Стас узнал белобрысого парня – того самого, который оказался оборотнем. Потом, когда они уже положили всех охотников, узнал и остальных. Та сама группа курсантов, с которой назаровцы должны были подраться ещё в сентябре, но ушли за добычей.
И вот же она, добыча! А где тогда Каменский? И как вообще курсанты сюда попали?!
Урусов, бестрепетно сидевший на корточках около одного из человеческих тел, обернулся и с удивлением сказал:
– Слушайте, этот мужик помер часа три назад… Тёплый ещё, но точно не меньше трёх часов прошло.
– И чего? – переглотнув, спросил Стас.
– А того, что скроф давно должен был вообще исчезнуть.
– А-а-а…
– Так это Щаповский овраг же, – проговорил рыжий Гладышев. – Тут же эта… аномальная зона. Может, тут разложение не такое быстрое? Или разлом вот только открывался… Хотя тогда нас бы тоже порвали.
– А чё стоим тогда? Ещё можно что-то собрать! – опомнился Чацкий. – И валить отсюда.
Честно сказать, Стас Кулагин свалил бы отсюда прямо сейчас. Бегом, хотя ноги какие-то как затёкшие вроде. Ну да, их же связывали, потому и затёкшие.
Некоторое время парни собирали ингредиенты в заранее припасённые мешочки и флаконы. Собранное уже не испарится, не исчезнет. Правда, собирали вчетвером: Чацкий блевал в кустах. Монстры ладно, хрен бы с ними, в виртуалке всякого навидались. Но вот разорванная на куски бригадирша чёрных охотников…
Кажется, её звали Лиза. Да, точно…
Закончив, назаровцы тупо стояли в центре поляны – там, где недавно валялись связанными, образуя своими телами подобие пентаграммы.
– Я вообще ничё не понял, – признался Васька. – Чё это было? Зачем охотники нас убить хотели?
– Ритуал, – откликнулся Урусов. – Я что-то такое слышал… Вроде как есть такое плетение, которым открывают разлом без портальщика, но для этого нужно жертвоприношение.
Помолчали.
– Ну пусть, – сказал Васька. – Но Каменский-то со своими откуда взялся, а? Они точно были? Может, нас сглючило так…
– Всех разом? – хмыкнул Гладышев. – Кто-то точно был. Потому что разлом тут открывался, и монстров кто-то положил. И охотников тоже, но до разлома. Они магией убиты.
Урусов покачал головой:
– Не все. Троих как будто в висок резанули. А остальные да. Но вот бабу монстры разодрали, точно.
– Похоронить бы надо… – нерешительно сказал Стас, и Чацкий, выбиравшийся из кустов, метнулся обратно.
Так-то да. Мужики ещё ладно, а вот к бригадирше Лизе и подходить-то стрёмно. Но если оставить здесь тела, кто-нибудь их да найдёт. И начнётся следствие. Ведь могут и найти по следам, по отпечаткам, кто именно тут был, кроме охотников. Лучше закопать, причём подальше от поляны.
– Надо, – подтвердил Урусов. – Уже потому, что парней Каменского подставлять нельзя. Они же нас спасли.
– И оружие закопать с ними, – разумно добавил Васька Петров. – Раз разлом открыли не охотники, то на автоматах не только их отпечатки.
– Хороним, – решительно сказал Стас. – Без вариантов.
К ночи они справились с этой жутью. Осталась одна проблема: тел охотников было только десять. То ли одиннадцатого монстры сожрали, то ли он выжил и ушёл…
Но вряд ли этот мужик пойдёт в полицию, себе дороже. Так что чёрт с ним, если и выжил.
– Какие гости ко мне пожаловали! – ехидно произносит Дориан, наконец-то закрыв свою мерзкую пасть. – До чего же я счастлив видеть вашу светлость!
С-сволочь! Вонючие носки Гамены тебе в рот!
– А я-то как! – говорю с энтузиазмом. – Но какая же я светлость, Дорик? Так, сиятельство…
Обращение «ваша светлость» в России используется по отношению к светлейшим князьям, получившим этот титул за особые заслуги. Таких в империи раз-два и обчёлся – человек пять. Так что мои парни могут решить, что мужик просто с именованием ошибся.
Говорит-то божок по-русски. Послушал нас со стороны – и готово, знает язык. Боги все полиглоты по определению.
Но мой ход не прокатывает. Дориану совершенно пофиг на инкогнито переродившегося инквизитора Никраса Борха, и он продолжает:
– Вижу-вижу, что в этом воплощении магии света у вашей светлости минус единица. И какими же судьбами вас сюда занесло, глубоко мною уважаемый инквизитор?
Твою ж мать!
Ну, терять мне уже нечего… Даже если я перейду на родной язык, Дориан будет говорить на русском. Сука.
– Решил навестить, – скалюсь в ответ. – Как не проведать хорошего знакомого, узнав о его тяжёлом положении… Скорблю вместе с тобой!
Я блефую – но попадаю в точку. Дориан… сказал бы, меняется в лице, но с этой тварью всё ровно наоборот: он перестаёт менять лица. Теперь он однолик, причём морда ещё та. Длинноносая, узкоглазая и узкогубая. Ну, всё лучше разверстой бездны во рту.
– Тея, стерва, доложилась, – сплёвывает он.
Уверенно продолжаю:
– Что, Дорик, несладко под пятко й Карха? Много дырок уже он в тебе каблуком навертел?
– Уважение имей, – бурчит бог торговли. – Моё имя – Дориан!
Щурюсь:
– Уважение? К тебе? С чего бы?
– С того, что ты находишься в моём мире, – сладко поясняет Дориан. – Вместе со своими новыми прихвостнями. И эфира тут не-е-ет, ваша светлость, вот незадача. А сила у меня е-е-есть…
Он указывает на ров.
Сила есть. А вот то, что он не обвалил камни у нас под ногами, говорит о том, что я ему зачем-то нужен. И я даже знаю зачем. Божки вообще разнообразием не отличаются. И при всей хитрости Дориана со мной у него только два варианта, как и у Теи. Попытаться сдать меня Карху – или взять с меня клятву уничтожить Карха. И скорее, второе.
– Ну раз у тебя есть сила, то убери ров, и мы поговорим без свидетелей.
Дориан кривится.
– Они не слышат нас.
Невольно оборачиваюсь и вижу: парни уже отошли ото рва. Палей что-то втолковывает его высочеству, Токсин и Лекс, усевшись на задницы, перебирают флаконы с зельями, Крайт продолжает вылизываться. То есть Дориана они не только не слышат, но и не видят. И думают, видимо, что я продолжаю попытки построить портал. Потому не мешают мне.
Божок без труда перемахивает ров и оказывается в двух шагах от меня.
– А теперь, ваша бывшая светлость инквизитор Никрас Борх, предлагаю пойти со мной добровольно.
– И куда приглашаешь?
– Там увидишь. И я не приглашаю, я сообщаю. Не пойдёшь сам – отволоку.
Его лица снова меняются так, что я не успеваю отследить их выражений. Но это – личная фишка Дориана… от силы не зависит. И силы у него мало, судя по тому, что он даже не попытался меня схватить. А ведь раньше мог бы не только схватить, но и мгновенно перенести, куда ему захочется.
Он бог. Пусть и низший. И раньше я мог противостоять ему лишь потому, что был инквизитором.
В моём мире инквизиция – это орган контроля, призванный регулировать божественную деятельность. Следить, чтобы боги держали себя в руках (и прочих конечностях) и не творили непоправимого. Если с пафосом: чтобы не способствовали воцарению хаоса.
Вот чтобы подобный сценарий не сбылся, и существовала инквизиция. Так повелел Высший. Собственноручно поставил на душах избранных магов свои печати, ограждающие от божественной мстительности.
После перерождения на мне сохранилась лишь одна печать – ограждающая от ментального воздействия. Так что будь Дориан в полной силе, он не стал бы со мной разговаривать.
Впрочем, стоит признать, что если сил у него осталось даже меньше трети – справиться со мной в этом мире он сможет без труда. Опасается только… и я даже догадываюсь почему.
А значит, выход у меня один.
Блефовать.
– Отволочёшь? – ухмыляюсь я. – Меня? Меня, Дорик?
И плету перед ним иллюзию – бог тьмы Карх в натуральном обличье. Тёмная тварь, больше всего смахивающая на осьминога. Щупальца тьмы, извиваясь, неторопливо тянутся к Дориану, и он…
…падает на колени.
– Нет! Не надо! Пощади!
Надо же, как Карх их запугал. Впрочем, во всех мирах мало что есть страшнее тьмы. Даже для богов.
Я прыжком передвигаюсь к нему, валю на камни и хватаю за горло. Дориану кажется, что душат его щупальца тьмы, и он даже не пытается сопротивляться. Безмерно боится Карха. И визжит.
Приятно слышать. Но вот эфир мне стоит поберечь. Мой источник существенно расширился после поглощения кристалла силы, но он всё равно конечен.
Иллюзия медленно тает, открывая меня. Одним коленом я стою у божка на груди и продолжаю сжимать его горло. Несильно.
– Заткнись.
Дориан тут же замолкает и шепчет:
– Пощади…
Краем глаза я замечаю своего кота: он подбежал совсем близко. Недоумевает:
«Старший в порядке?»
«Да. Стой здесь, понадобишься».
А за моей спиной явно стоят парни, которые не видят бога, но видят, что я занимаюсь чем-то странным.
– Каменский? – напряжённо окликает меня Лекс.
– Позже, – откликаюсь я.
– Камень! – почти орёт Токсин.
Ну да, они же меня не слышат.
«Крайт! Передай Лексу, чтобы они меня не трогали. Я занят».
– Пощади… – Дориан уже хрипит, хотя я вовсе его не душу.
Так, сейчас я получу божественную истерику. Надо снизить градус ужаса.
Спокойно говорю ему:
– Я не Карх. Я тот, кто лишил его части тьмы.
Но эта инфа божка ни разу не утешает.
– Я знаю, – сдавленно говорит он.
Не понял… То есть он испугался именно меня, не Карха?
– Чего ты хочешь? – сдавленно спрашивает Дориан.
– Выбирай, – предлагаю в ответ. – Могу выпить тебя. А могу забрать то, чем ты так дорожишь. Часть тебя…
– Ты… не надо! Я не хотел причинить тебе зло! Послушай, Тея рассказала мне, что ты теперь как Карх…
Ну не то чтобы прямо как Карх. Но такая репутация мне только на руку.
– Я даже лучше, – ухмыляюсь в калейдоскоп лиц перепуганного бога. – Потому что могу предложить тебе третий вариант.
Командую Крайту:
«Прыгай туда, где мои руки, и вонзи когти, только легонько».
Кошак мгновенно исполняет приказ, и одновременно я накладываю на него иллюзию химеринга. Сам усаживаюсь рядом и говорю Дориану:
– Мой зверь тебя выпьет. Он голоден.
Иллюзорный химеринг топорщит шерсть на загривке и чешую на теле, с оскаленной пасти капает слюна, но…
…если присмотреться, эта тварь полупрозрачна. Впрочем, как и показанный мной образ Карха.
Но Дориан напуган до того, что этого не замечает. И представления не имеет, что мой источник опустел почти наполовину.
– Убери… убери… – хрипит он.
Я великодушно развеиваю иллюзию. Хотя оскалившийся здоровенный кот, чья морда нависает над твоим лицом, немногим приятней химеринга.
– Так что выбираешь? – спрашиваю. – И прекрати рожами метаться, задолбал.
Дориан поспешно принимает облик длинноносого узкоглазого мужика.
– Никрас. Давай договоримся. Ты силён, но отсюда тебе не выйти. Помоги мне… и я выпущу вас.
– С чего бы мне тебе помогать? Ведь ты хотел отдать меня Карху, верно? Наша общая подружка Тея, как всегда, рассказала тебе не всё.
– Она рассказала, что вы с ней договорились, – говорит тем временем божок. – И я согласен тоже заключить с тобой договор, Никрас! Я согласен, клянусь! Я не собирался отдавать тебя Карху, я хотел просто напугать тебя…
– Тебе не удалось.
– Убери своего фамильяра… прошу.
– Попозже. Сначала ты расскажешь, что тут у тебя происходит.
По ходу, Тея даже преувеличила, делясь тем, какой я теперь крутой. Но боги никогда друг другу не доверяли, вот Дориан и решил убедиться в моей крутизне лично. Ну сам дурак.
– Это мой мир, – начинает божок. – Я закрыл его… почти от всех, потому что…
– Боишься Карха, – киваю я. – Он стал слишком силён.
– Да. И запереться стоило мне очень дорого. Ты же видишь, тут нет эфира. Это не в честь твоего прибытия, Никрас. Весь эфир я потратил на защиту. И не только эфир. Потому тут всё… так.
– Зато оставил связь с богиней любви, – хмыкаю я.
– Она в той же шкуре, что и я. Мы союзники.
Ага. Я верю. Союзники. Пока не найдётся тот, кто предложит более выгодную сделку. Интересно, что же предложила ему Тея? Уж не меня ли?
– Но я уже некоторое время не могу с ней связаться. А ты как-то прошёл… Это она тебя послала, Никрас? Да? Она помогла тебе сюда пройти? – спрашивает он с надеждой.
Спокойно отвечаю:
– Я сам прихожу туда, куда мне нужно. Тея только указала мне путь.
Чистая правда, кстати. Указала же – перенаправив ключ. А она точно перенаправила. Таких совпадений просто не бывает.
– Вот как… – с тоской отзывается божок.
– Возможно, ты действительно мне пригодишься, Дориан. Я подумаю об этом.
– Ты не пожалеешь! – уверяет бог торговли.
– Насколько ты ослаб?
Он мрачнеет.
– Здесь нет моих почитателей. Здесь никого нет.
– И на фига ты мне такой сдался?
Дориан меняет десяток ликов – все они строят обиженную гримасу.
– Я всё же бог, ты забыл?
– Я помню. Ладно, давай заключим договор. Я обещаю разделаться с Кархом, а ты выпускаешь меня и мою команду отсюда и остаёшься должен мне услугу. Какую – скажу, когда понадобится.
– Не-ет, инквизитор, так не пойдёт, – бледно улыбается Дориан. – Разделаться с Кархом ты и так должен, по договору с Теей. Мне нужно от тебя другое.
– Ну?
– Разреши мне уйти с тобой. В твой новый мир. И я поклянусь, что не причиню тебе там зла.
– Только там? – ухмыляюсь я.
– Нигде!
– А зачем тебе в мой мир, Дорик?
– Мне нужны почитатели.
– Прекрасно. А куда, собственно, ты дел своих?
– Извини, Никрас, это не твоё дело.
Пожалуй, что так.
И совершенно точно, что Дориан выбрал свою участь ещё до моего появления. Боги бессмертны. Но бог, лишённый почитателей, довольно быстро – по божественным меркам, лет через тыщу, – превратится в обычного человека, даже не мага. По слухам, может и до стадии жучка докатиться… А поскольку он запер себя здесь – так оно и случится.
Второй путь Дориана – лечь под Карха.
Карх подбил богов, крайне недовольных инквизицией, устранить Высшего. Не представляю, как им это удалось, но – удалось. После чего Карх показал своим соратникам большой… кхм… большое щупальце и начал успешно подминать их под себя. Понятно, что боги хватаются за любую соломинку, чтобы вернуть себе прежние блага и статусы.
Ну а бывший инквизитор Никрас Борх, сумевший при перерождении украсть у Карха кусок тьмы, – это даже не соломинка. А большое такое бревно.
Странно другое. Похоже, Дориан совершенно уверен, что мир, из которого я пришёл, принадлежит лично мне и у меня есть право решать, кого туда пускать, а кого нет. С чего он это взял?
– Я не хочу умирать, – говорит Дориан. – Но, как ты видишь, лучше я умру, чем буду под пятой у Карха.
И он не лжёт. Он уже встал на этот путь. Что ж… достойно уважения.
– Договор, – отрывисто говорю я. – Ты выпускаешь меня отсюда и остаёшься должен мне три услуги.
– Три?! – возмущается Дориан.
– Заткнись. Три услуги. И никогда, ни в каком мире не причиняешь зла ни мне, ни моим ближним. За это я позволяю тебе уйти в мой новый мир и набрать там почитателей.
– Но ты поможешь мне с этим? Набрать почитателей? – уточняет Дориан. А ведь у него по шее уже течёт серебряная кровь, Крайт постарался. Но что взять с бога торговли? Торгаш – он и есть торгаш.
– С почитателями не помогу. Договор?
– Договор, – вздыхает Дориан.
Я беру Крайта за заднюю лапу и режу себе ладонь его когтем. А потом прикладываю руку к шее божка.
«Всё, отпускай», – командую Крайту, и кот неохотно слезает с Дориана.
Бог садится, касается шеи и неожиданно улыбается.
– Что ещё я могу для тебя сделать, Никрас? В оплату за то, что я участвовал в твоём перерождении. Кстати, очень сожалею об этом. Но буду честен – не потому, что ты мне нравишься.
– Убери ров, а то неуютно. И доставь сюда еду на пятерых. Еда-то у тебя есть?
– Самая простая, – пожимает плечами Дориан.
– Пофиг. И у меня ещё тут дело. Так что уйти мне нужно… позже. Тебя можно как-то позвать? Кстати, нужна связь. Я не намерен искать тебя по всему миру, когда ты мне понадобишься.
– О, Никрас! Ты сможешь просто зайти в один из моих новых храмов! – уверяет Дориан.
Это да. Вот только что-то я сомневаюсь, что в мире Российской империи сильно кому-то понадобится бог торговли. Там и так с этим всё налажено. По крайней мере, благодаря развитым технологиям, купцам не приходится водить караваны через горы и пустыни… Впрочем, Дориан тварь хитрая, выкрутится как-нибудь.
– Не пойдёт, – отвечаю ему.
– Сомневаешься в моих возможностях? – усмехается божок.
– Плевал я на твои возможности.
– Ну ладно. – Он вырывает у себя клок волос (маленький совсем) и протягивает мне. – Понадоблюсь – опусти в вино, и я приду. А здесь, в моём мире, можешь просто позвать. Это всё?
– Плюс ещё две услуги, – решаю я.
– Никрас…
– Что? Ещё две услуги, и тогда, может быть, я передумаю тебе мстить.
– Может быть? – саркастически спрашивает божок.
Киваю:
– Может быть.
Дориан глотает это молча и исчезает, а я, глядя, как возвращаются на место каменные плиты, некоторое время раздумываю над одной древней поговоркой. Заключив сделку с богом торговли, пересчитай пальцы на своих руках и ногах…
Вот вроде бы всё прозрачно. Но это же Дориан, клизму Шанкры ему в зад! Без выгоды для себя он и при смерти не останется. А значит, он получил больше, чем я.
Вопрос – чего именно?..
Впрочем, какие у меня были варианты? Да никаких.
К тому же жрать охота уже так, что и переночевать негде.
Полчаса спустя мы едим «простую еду» из заначки бога торговли. Это: хлеб (много, в мешке), осетровая икра (много, в кастрюлях) и три литровых амфоры с персиковым соком. Плюс ложки и кружки.
– Ну всё-таки, ну что это ты там делал, Камень? – не отстаёт от меня Токсин.
Отмахиваюсь:
– Портал пытался строить, десять раз уже сказал. Я в этом пока не специалист.
– А нам показалось, ты с кем-то разговаривал. И кота припахал… Та тварь типа осьминога – это же иллюзия была, правильно? А на коте иллюзия химеринга. Так себе, кстати, обе полупрозрачные.
– А-а-а… – откликаюсь. – Так это я доставку заказывал, ты не понял, что ли? С иллюзиями быстрее, пугаются же все…
И ты бы испугался, если б такое перед мордой возникло!
Тут Токсин наконец понимает, что правды я не скажу. А поскольку еда появилась самым что ни на есть чудесным образом – просто из ниоткуда, он переходит на этот вопрос.
– Камень, а Камень? А доставка от кого? У тебя тут, может, нечисть знакомая?
Отличная мысль, кстати!
Киваю:
– Ну да. С ней и разговаривал. Они тут стеснительные, вам не показались.
– Камень, а Камень, тогда чего они ко мне не прилипли? Я ж маг света, ко мне вся нечисть липнет.
– Так на тебе амулет от них, – резонно указываю я.
– Ну… мир-то другой, – предполагает Токсин. – Вряд ли он тут работает.
– Мир другой, а нечисть везде одинаковая.
Это, кстати, почти правда. Нет, различий-то полно, но суть везде одна. Собственно, и люди везде одинаковые…
– Так что с порталом? – спрашивает Лекс.
– Я понял, как сделать. Но торопиться нам некуда. Еды вон валом. Предлагаю поработать над тем, зачем мы сюда пришли. Серж, ты говорил, что можешь помочь с оборотом. Давайте, займитесь этим.
Палей кивает и откладывает ложку.
– Я, конечно, наелся… Но ты, Каменский, в следующий раз закажи что-нибудь кроме икры.
«Вкусно! – комментирует Крайт, не отрываясь от выделенной ему тары. – Но селёдка лучше».
– Я ещё никогда не ел икру из кастрюли! – задумчиво говорит Егор Ильин… тьфу ты, его высочество Георгий Александрович. А потом встаёт и расправляет крылья. – Кайф какой! – говорит он восхищённо. И пытается…
…взлететь.
– Егор! – рявкает Лекс.
– Ну что? Почти же получилось!
А то. Получилось у его высочества оторваться от земли примерно сантиметров на двадцать и тут же тяжело приземлиться. Скорее всего, просто подпрыгнул. При этом без крыльев явно подпрыгнул бы выше.
Да, оборотни от эфира никак не зависят. А потому надо сделать хотя бы то, ради чего мы все сюда заявились.
– Так, летать даже не пробуй! – приказывает Палей. – У тебя, то есть у вас, тело не приспособлено. Вот когда полностью обернётесь, тогда да. Смотри теперь. Тьфу, то есть смотрите, ваше высочество.
Он вытягивает руку вперёд, и мы наблюдаем, как его кисть ме-е-едленно превращается в волчью лапу. И обратно. И опять.
– И что? – недовольно спрашивает Егор.
– Просто пробуйте, – отвечает Палей. – Смотрите на своё крыло и представляйте, как оно уменьшается. Ну, втягивается, что ли…
– Угу. Слушайте, парни, давайте ко мне на «ты», – просит его высочество. – Ну чё за бред, а? Я отвык уже, блин, и оно мне на хрен не надо…
– Отвернитесь все! – требует Палей. – Давай, Егор, потихоньку, по пёрышку, аккуратно убираем… Ну смотри, вот коготь у меня есть – а вот нет. Давай с одного пера начнём.
Уже глубокой ночью (по нашим наручным часам) его высочеству удаётся убрать одно крыло. Причём он явно освоил принцип, потому что немедленно выпускает его опять и тут же убирает снова.
– Да! – восторженно орёт Токсин. – Видишь, Палей, что значит императорский род? Это ты свой хвост неделю убирал, а Георгий Александрыч за несколько часов справился.
– Чё б ты понимал в хвостах, жалкий человечишка! – парирует Палей. И останавливает Егора: – Достаточно! Не делай уже ничего, второе позже. Тебе надо поспать!
– Да ну! – мотает головой Егор. – Давайте уже я второе уберу и пойдём отсюда. Спать тут точно не на чем.
– Зато икра ещё осталась, – с энтузиазмом говорит Токсин. – Правда, не лезет уже… Камень, что скажешь? Уходим?
– Решайте сами, – отмахиваюсь я. – Уйти в любой момент можем.
– Сами? – переспрашивает Лекс.
– Ага.
– Ну тогда так. – Лекс растягивается на каменной плите, закладывает руки за голову и очень спокойно объявляет: – Я никуда отсюда не пойду, пока князь Каменский не соизволит рассказать нам, с кем он разговаривал, передав нам приказ не вмешиваться. И откуда взялась еда. Дело мы уже, считай, сделали. Можно и поговорить.
– Поддерживаю, – кивает Палей.
– Да, правильно, – говорит его высочество. – Согласен. Остаёмся.
– И икра ещё не кончилась, – ухмыляется Токсин.
Все эти часы они молчали о произошедшем, даже Токсин отстал. И, честно сказать, я уже надеялся, что будут молчать и дальше. Из уважения к командирским тайнам. Но парни действительно имеют право знать хотя бы половину правды. Ведь если мои странные действия кое-как объяснимы созданием портала (ну, мало ли каких техник я начитался по этому поводу! Недоказуемо), то вот еду я объяснить никак не могу.
– Ладно, – говорю неохотно. – В общем, у этого места есть бог. Это он сделал ров. И еда от него. Мне удалось с ним договориться. Он закрыл свой мир полностью, но нас выпустит, когда будет нужно.
– Ничё себе! – ахает Палей. – Я, может, тоже хочу поговорить с богом. Чего он тебе-то явился? Ну вот где справедливость?!
Пожимаю плечами.
– Ну, вы сами меня командиром выбрали.
– А разве боги существуют? – интересуется Егор. – Я думал, что это так… сказки. Ну то есть когда-то давно они, конечно, были…
– Ну как сказки, – отзывается Лекс. – Боги – это что-то вроде высшей нечисти. Просто они не интересуются людьми. Как-то так. Может, потому, что у нас в них уже давно никто не нуждается.
Да уж! Повезло миру Российской империи, что там говорить. В моём боги очень даже людьми интересуются. К сожалению. Но определение Лекса мне нравится: уж низших божков точно можно назвать именно что нечистью!
– Но, насколько мне известно, боги, как и нечисть, никогда и ничего не делают просто так, – продолжает Лекс. – С ними, как и с нечистью, можно заключить договор. А потому, Никита, если ты говоришь правду… то ты остался должен этому богу.
– Уж за доставку еды точно! – ржёт Токсин, но смотрит на меня очень пристально.
– Я говорю правду. Клянусь именем своего отца, – веско отвечаю я.
– И? – требует Палей. – Чем ты расплатился за эту, блин, еду?
– Это нечестно, Никита, – вступает Егор. – Заплатить должны мы все, не ты один.
– Я не платил. Я…
В конце концов, мир, в который я пообещал впустить Дориана, – это их мир. Они должны знать, кого я туда впускаю.
– Я разрешил этому богу прийти в наш мир.
Моя команда смотрит на меня во все глаза, явно потеряв дар речи. Но вовсе не потому, что они боятся пришествия бога.
– Никита… – осторожно говорит наконец Лекс. – А почему этот бог спрашивал у тебя разрешения? Я понимаю, что он обратился к тебе как к командиру явившихся к нему чужаков. Но кто ты такой, чтобы разрешать или не разрешать ему подобные вещи? Извини…
– Всё в порядке, Лекс, – киваю я. – Проблема в том, что я и сам не знаю, почему он это попросил. Но мы действительно заключили договор.
– Круто… – говорит Палей.
И я действительно не думаю, что Дориан что-то натворит в нашем мире. Богом больше, богом меньше. Ну, наберёт он себе верующих… если сможет. Что тут плохого?
– А он какой бог? – спрашивает Токсин. – Ну, какой сферой заведует?
– Бог торговли. Здесь у него что-то случилось, видите же – каменная пустыня… Остался один. Сдохнет тут, и всё. Торговать-то нечем.
– Гуманизм – наше всё, – хмыкает Палей. – Но зря это он. Хоть бы выяснил, куда прётся. Ведь ему нужны почитатели, верно? Потому у нас богов и нет давно. А уж бога торговли наши бизнесмены сожрут и не посмотрят, что бог. На фига он кому у нас нужен?
– Не скажи… – задумчиво говорит Токсин. – Вот я ему жертву принесу – и у меня бизнес ка-ак в гору попрёт!
– Тебе, Дим, уже и некуда дальше переть-то, – улыбается его высочество. – У аукционного дома «Лотос» практически нет конкурентов.
У «Лотоса» нет. А у мелких бизнесменов? Да, может, и не пропадёт Дориан в Российской империи… Ну и флаг ему в руки.
Отхожу подальше от своих и рявкаю:
– Дориан!
Бог не появляется, но я мгновенно ощущаю его присутствие.
– Готовы уходить? – интересуется его голос у меня над ухом.
– Нет. Переночуем. Можешь дать какие-нибудь спальные мешки?
– Это не входило в условия, – отвечает божок. – Сочтём за услугу, Никрас?
Мысленно вздыхаю. Ну не подумал я о возможной ночёвке…
– Нет. Не сочтём. Так дашь. За это я буду думать о том, мстить тебе или не мстить, более интенсивно.
– Какая же ты сволочь всё-таки, ваша бывшая светлость, – печально говорит Дориан.
– Да и ты ничего, – возвращаю ему комплимент.
Выспавшись, мы неохотно завтракаем (лично я мечтаю о жареном мясе) и, по требованию Палея, отворачиваемся от его высочества.
– Я готов! – весело говорит Егор минут через пятнадцать.
Ну да. Крыльев нет, только футболка на спине разодрана в клочья. Но и личины нашего сокурсника Ильина нет тоже. На нас смотрит почти точная, только очень юная копия императора Александра Третьего. И это серьёзная проблема.
Впрочем, я знаю, к кому можно обратиться с этим вопросом. Да и портал построить в давно знакомое место будет несложно. Если уж я попал в лес лешего из мира Теи, даже не пытаясь попасть именно туда… сознательно сделать это труда не составит.
Но сначала, раз уж мы порешали все насущные вопросы, стоит поговорить ещё кое о чём.
– Теперь я не готов, – сообщаю его высочеству. – Расскажите-ка мне, Георгий Александрович, какой чёрт вас вообще занёс в Императорское училище?
– Да! – соглашается Палей. – И кстати, приношу извинения за своё поведение в лагере.
– Отлично! – язвит Егор. – То есть если б ты знал, что я царевич, так лебезил бы передо мной, а доводил только Димку, да?
– Ну насчёт лебезил – это ты загнул, – спокойно отвечает Палей. – Но вёл бы себя иначе. Потому как это была бы моя обязанность.
– Все аристократы равны! – набычившись, говорит его высочество. – И как раз в лагере я это понял. Смотри: вот Димка – бастард. Хуже тебя он от этого?
– За каким тебе вообще это понадобилось? В военный лагерь? – вмешивается Токсин. – Вот убей не могу я это понять.
– Вот за тем и понадобилось, – кивает Егор. – Чтобы понять, чем высшая аристократия отличается от обычных одарённых.
– И как, понял? – интересуюсь я.
– Представьте, да! Ничем, кроме снобизма.
– Ты не совсем прав, Егор, – говорит Лекс. – Как правило, у высших аристократов всё же более сильный дар. Это можно понять уже по результатам испытаний в военном лагере училища. Ведь их прошли только высшие. Ну, и Михаил Оленев, единственный из остальных. Конечно, существует школа князя Назарова, который собирает таланты по всей стране. Но их всё равно очень и очень мало. Это гены, ты же понимаешь.
– Дар даром. А вот личные качества… Но, если честно, это всё я понял только в лагере, – вздыхает Егор. – На самом деле я пошёл на этот шаг, потому что не мог обернуться. Ты, Сергей, наверняка знаешь, что если оборотень не сумел принять вторую ипостась в детстве, то потом первый оборот возможен только в экстремальных условиях. Вот я и подумал, что испытания в Императорском училище – вполне себе экстремальны.
– Пожалуй, – хмыкаю я.
– Ага… И отец со скрипом согласился со мной. А к тому же я завёл друзей, которые дружат со мной не потому, что я сын императора. Это… дорогого стоит. Ведь вы взяли меня в команду из-за моих личных качеств.
– Ну, одно из них можно смело вычеркнуть, – ухмыляется Токсин. – Ну, то, что ты способен накопать такую инфу, что просто диву даёшься – откуда. Теперь-то понятно откуда.
– Не совсем так. Его высочество непревзойдённый айтишник и хакер, – примирительно говорю я. – Ладно, Егор. Я тебя понял. Но теперь нам будет сложнее общаться. Если ты не вернёшь личину.
– Отец сказал, что если моё инкогнито раскроется, то я вернусь в Британию и буду учиться в Шеффилдской военной академии, – грустно сообщает его высочество. – Не хочу…
– Может, сумеем что-нибудь придумать, – утешаю я. – А тебе, Лекс, большой респект. Ведь ни словом ни делом не дал понять, что ты в курсе.
– Ну, я же не просто так в курсе, – пожимает плечами Лекс. – Я, так сказать, личный телохранитель.
– А я-то, дурак, думал, что ты, Лекс, припёрся в военный лагерь, чтобы меня поддержать! – театрально печалится Палей. – А ты, оказывается, опекал его высочество!
– Тебя-то чего опекать? – улыбается Лекс. – Ты уже вроде поумнел.
– Ой! Правда, что ли?! – ахает Палей, но я останавливаю его жестом.
– Хорош стебаться. Нам пора. Всё выяснили, крылья убрали, с личиной нам тут не разобраться. Домой!
И зову:
– Дориан!
– Здесь, – откликается мне в ухо божок.
– Открывай.
Я плету портал уверенно и быстро. Хотя следует всё же всерьёз почитать доступные техники по этому поводу.
Радужная арка, появившаяся перед нами, очень мала – проходить её придётся нагнувшись.
– Вперёд! – командую Лексу.
Он заходит в портал, сжимая руку его высочества. Следом лезет Палей, за ним Токсин. А потом я ощущаю движение воздуха и понимаю, что бог торговли прошёл тоже. И иду последним, прижимая к себе тяжеленного кота.
На знакомой лесной поляне окликаю:
– Дориан?
Ответа нет. Ну и хрен с ним. Мне и без спасённого божка есть о ком беспокоиться. И о чём.
Несколько часов в мире Теи – это неделя в Российской империи. А в мире Дориана?..
– Снег… – удивлённо говорит Егор.
И не просто снег. Сугробы. Мороз градусов под двадцать! Зима, однозначная зима.
– Курвец! – кивает Палей. – Мороз и солнце, день чудесный! Это, блин, как вообще?..
Твою ж мать. Это же минимум месяц прошёл…
Понятно, что пропавших курсантов Императорского училища искали куда интенсивнее, чем отправившихся погулять назаровцев. А учитывая, что вместе с ними пропал младший царевич, нетрудно предположить размах поисков. Несомненно, сейчас включились наконец-то увидевшие нас поисковые артефакты, и максимум через час над лесом будут рыскать вертолёты.
Я оглядываюсь в поисках знакомой навки или самого лешего, никого не вижу и командую:
– Костёр! Замёрзнем тут к чертям!
А сам режу ладонь и мажу кровью дерево.
Впрочем, парни оценили ситуацию едва ли не быстрее меня. Львов и Токсин мечутся, собирая дрова, а умный Палей быстро раздевается.
– Обернусь, всё теплее. А ты можешь у меня в шерсти руки погреть, так и быть, – говорит он Егору.
– Да пошёл ты! – огрызается его высочество и подходит к горке дров. – Здесь же есть эфир! – с чувством говорит он. – Без него я себя чувствовал голым…
Дрова загораются от его плетения, и пару минут спустя мы стоим вокруг костра, пытаясь отогреться.
А вот моего кошака и след простыл: умчался мышковать. Ему-то пофиг и мороз, и снег, и потерявшие личину царевичи.
Где же навка? Чёрт, я даже имени её не знаю. Ладно…
– Семён Феоктистович! – ору в голос, уже прикидывая, что делать, если леший не появится. Мало ли? Вдруг местная лесная нечисть на зиму впадает в спячку, как медведи? – Явитесь, пожалуйста!
Тишина.
И что делать? Видимо, придётся красиво бить его высочеству морду, так, чтобы оба глаза заплыли и челюсть распухла. До неузнаваемости.
И тут до меня доходит прекрасное. То, о чём не было времени подумать в мире Дориана.
На хрена, спрашивается, нам прятать его внешность? Он не беглый преступник, он сын императора!
Вряд ли нас арестуют за похищение. А вот то, что Георгий Александрович потерял личину и, соответственно, больше не сможет учиться в Императорском, так это ж очень даже хорошо! Совершенно точно снимет с меня ответственность за его безопасность. Понятно, что во дворце ему личину вернут, но хоть какое-то время пожить без этого груза. Очень жаль, что в нашей команде больше не будет Егора Ильина, он прекрасный и полезный товарищ, но гоблиниха из кареты – лошадям легче!
Не буду его высочеству морду бить. Пусть забирают так! И лешего просить не буду.
Леший появляется через добрых полчаса. Оглядывает картину: пятеро парней, даже без курток, трясутся от холода, сгрудившись вокруг костра. И довольно мрачно комментирует, проявляя неплохое знание кинематографа:
– Второй сезон, что ль? Сериала «Князь Каменский спешит на помощь»?
Ну уж прямо второй! Брехня. Первый раз я вывалился на эту поляну из разлома, на пару с химерингом. Второй – пришёл сюда, чтобы опять уйти в разлом. В третий раз я вернулся на эту поляну опять из разлома с голой княжной Назаровой на руках. В четвёртый притащил сюда из мира Теи российского императора. А в пятый и был-то не здесь, а в поместье барона Васильева, и туда леший сам пришёл со мной повидаться. Так что…
Развожу руками и тут же опять обхватываю себя за плечи:
– П-первый сезон, Семён Ф-феоктистыч! Всего-то шестая серия, чё…
Зуб на зуб уже не попадает. Мороз нехилый. Парни вон синие уже, особенно царевич, у которого ещё и спина, считай, голая. Надеть мою футболку он, понятно, отказался наотрез.
– Да сегодня на все двадцать серий зайдёт, – сплёвывает леший. – А гости-то какие, у-у-у-у… – вздыхает он, глядя на Егора.
– И у вас ко мне дело было какое-то, – напоминаю.
– Было, – сквозь зубы отвечает леший. – Только ты не торопился о нём узнать. Ну? Представь меня его высочеству, чего ждёшь-то?
– Парни, это Семён Феоктистович, местный леший, прошу любить и жаловать! – по-прежнему стуча зубами, выполняю я его просьбу.
Моя команда вразнобой здоровается.
– А это…
– Вижу я, – обрывает меня леший.
Чего ж он злой-то такой? Неужели я так его достал? Хотя и сам был бы не в восторге, если б кто повадился водить ко мне в дом толпу народу.
– Доброго денёчка вам, ваше высочество, – здоровается леший. – И вам, сынки больших людей России нашей. Сынок главы Тайной канцелярии и сынок военного министра, угумс. И тебе, маг света. Рад приветствовать, что уж теперь…
Из кустов вылезает Крайт, издаёт громкий мявк и неожиданно трётся об ногу лешего. Недолго, как бы мимоходом, но очень показательно. Помнит, кто его котом сделал…
– Где были-то? – спрашивает леший.
– Не здесь, – отвечаю. – Далеко были.
– Понятно. Ну, костром вам не согреться, – говорит леший и очень тяжко вздыхает. – Прошу, стало быть, к моему шалашу.
И смотрит на меня так, как будто вынужден пригласить в дом кучку вонючих гоблинов.
Никаких порталов и переносов. Идём по лесу вслед за лешим. Правда, недолго – минут пятнадцать. Зато чуть не по уши в снегу. Наконец леший ломится в высокие кусты и исчезает. Мы переглядываемся, я киваю, и в «шалаш» хозяина леса заходим в другом порядке: я первым, за мной Палей, по-прежнему волком, следом Токсин с его одеждой, а потом Лекс в обнимку с Егором. Последним идёт Крайт и тут же начинает вылизываться.
А волчара шумно отряхивается. Потом оборачивается человеком и растерянно говорит:
– Ой! Извините, пожалуйста, я машинально…
– Одевайся уже, – хмыкает леший и щелчком пальцев убирает снег. – Прошу к столу, ваше высочество и сыны больших государственных чинов! И ты присаживайся, маг света. И ты, князь Каменский, кота твоего за хвост. Поставщик свеженьких сериалов…
Круглая комната, жарко растопленная печь, круглый стол. Накрытый: самовар и блюда с какой-то выпечкой. Садимся и ничего не трогаем. Еду от нечисти принимать нельзя.
– Тьфу ты, гости дорогие! – ухмыляется леший. – Ну слово даю, что еда моя и питьё моё вреда вам никакого не причинит. Лесами своими в этом клянусь! Довольны?
Его высочество первым тянется с кружкой к самовару.
– По весне за это каждый по двадцать деревьев посадите на опушке, – добавляет леший. – А не то всех упырями оберну, не посмотрю на чины.
– Семён Феоктистович! – немедленно реагирует Егор. – А вы не могли бы мне личину вернуть? А то я вот… потерял её. От стресса. А я вам целый гектар сосен насажаю, где скажете! Я без личины учиться дальше не смогу, а я ведь вместе вот с ними в Императорском училище, на первом курсе… Сможете помочь?
Я смотрю на лешего и едва заметно мотаю головой.
– Тут дело государственное… – тянет леший. – Это сначала с папенькой твоим обговорить пришлось бы, согласен ли он. Уж прости, твоё высочество, без санкции императора я твою просьбу исполнить ну никак не могу. Запрет у меня на такое.
Нагло врёт, и спасибо ему за это.
Его высочество мрачно утыкается в кружку с чаем и бормочет:
– Папенька и сам мне личину вернёт…
Что-то мне сомнительно. После таких-то приключений.
– Не вернёт, – тяжело говорит леший. – Так, то долгий разговор. Пока о другом. Скажи-ка мне, князь, ты готов мои проблемы порешать? Не бесплатно, не боись. Хотя ты мне и должен уже…
– Смотря какие проблемы, – отвечаю.
И понимаю: раз леший сразу об оплате заговорил, тут что-то серьёзное. Иначе бы да, попытался заставить работать бесплатно, потому что он мне помогал, чего там, и взамен пока ничего не требовал. И тем не менее на долг только намекнул.
– Что случилось-то, Семён Феоктистович?
– Согрелся? Выйдем поговорим.
Он заводит меня в соседнюю комнату, хотя только что дверей никаких не было. Думаю, и сейчас нет. Крайт увязывается за мной, и леший не возражает. Я бы даже сказал, что увязывается кошак не за мной, а именно за лешим…
– Дело у меня к тебе, князь, вот какое. Нечисть пропадать стала. И в моём лесу, и не только тут.
Не понял…
– Как – пропадать?
– А вот так. Была – и нету. И следов нету. Никаких.
Первое, что приходит мне в голову: Колдун. Но зачем ему нечисть? Против нечисти и в моём бывшем мире маги слабоваты, что уж говорить о местных. Нет. Не Колдун. Но эту мысль надо придержать…
– На кого думаете?
Леший чешет затылок и с силой машет рукой:
– А вот не на кого! Уже связался я, с кем мог. Оно не только у нас, в России. Британские народы жалуются. Германцы тоже… В Китае лисы-девятихвостки все до единой пропали.
Морщу лоб. Лисы?..
– Так это ж оборотни? Китайские лисы?
– Нечисть они, а не оборотни. Наполовину нечисть, наполовину лиса. А оборотни, вроде волчонка вашего, наполовину люди, наполовину звери. Чуешь разницу? – Он опять машет рукой и с досадой говорит: – Да не об этом я! Пропадают, в общем, без следов. И природные, и городские. Чертей вон, считай, ополовинили… А кому они нужны-то, черти? Ничего понять мы не можем. Говорю ж – и следов никаких.
– Разломы? – предполагаю я, тоже в недоумении. Во-первых, это какую смелость надо иметь, чтоб нечисть трогать. А во-вторых, действительно, зачем?!
– В разломы наш народ ни в жизнь не полезет, – отрицает леший. – Другое тут. Нехорошее что-то, князь, нутром чую.
– Пока не представляю, чем могу помочь… – задумчиво говорю я. Надо обдумать. Возможно, поговорить с другими представителями высшей нечисти. Кстати, о ней! – Семён Феоктистович, а высшие? Тоже пропадают?
– Пока случаев не было. Да кто ж с высшими свяжется? А там… если вдруг, то скажу тебе. Только ты не тяни с этим, князь. А об оплате поговорим, когда надумаешь чего дельного. Думай, да думай быстро. Я тебе любую помощь в этом окажу.
– В смысле поможете подумать? – усмехаюсь я.
– Поржи мне тут ещё! – повышает голос леший. – Я к тебе как… к человеку! Гуманному. Да и долг на тебе, опять же. Знаешь же, раз спас – то век отвечаешь за спасённого.
– Ну пока не спас, – пожимаю плечами. И тут до меня доходит. – Стоп. Так эта ваша навка, которую я от барона вытащил…
– Пропала моя Алёнка, – кивает леший. – Как не было её… Платьица лежат, девчонки нет. Раньше-то я её чуял. Тогда-то знал, где она, только поделать ничего не мог: пока б защиту уроду сломал, померла бы она. А теперь не чую.
Вот оно что… Вот почему навка даже на кровь не откликнулась. Алёнка, значит…
– Семён Феоктистович, а почему вы ко мне обратились? Я, конечно, парень не промах, но… Я из всей нечисти только вот вас с Алёнкой знаю да домового одного. Ничего толком не знаю о вашем народе.
– Знаешь, не знаешь… Зато связь у тебя с моей девкой есть. Она же кровь твою пила. Связаны вы через это, такое даром не проходит. А ты ещё и платье ей подарил, помнишь? Я как чуял, не стал вашу связь обрывать.
– Понял. Только я уже дерево мазал кровью, вот час назад. Не пришла она.
– Думай, князь. Хорошо думай. Сейчас, понимаю, дел у тебя много появится, но и моё в голове держи. А то в натуре в упыря обращу.
– Угрожать только не надо, дедуль? – морщусь я. – Буду думать, куда ж я денусь.
– Вот так-то, – удовлетворённо говорит леший, на удивление пропуская «дедулю» мимо ушей. А ведь терпеть не может, когда к нему так обращаются. – И ещё вот что мне наедине скажи. Ты что за тварь с собой через портал провёл?
Хмыкаю.
– Ну чего сразу тварь-то? Нормальный бог…
– А то я не понял, кто он есть. Ещё богов мне тут не хватало.
– Да он бог торговли. В вашу сферу не полезет.
– Ну-ну… В общем, из леса своего я тут же его и выкинул.
То есть леший отследил мой портал мгновенно. И на фига заставил мёрзнуть чуть не час?
– Мало тебе химеринга было, – ворчит он, почёсывая Крайта за ухом.
Кошак, кстати, прямо млеет. Видно, ему нравится энергетика нечисти.
– Слышь, князь… – внезапно говорит леший. – Ты бы кота своего поменьше по мирам таскал. Вон, чешуя за ушами уже появилась. И что-то убрать я её не могу…
– Постараюсь.
– Ну, свои проблемы я с тобой, князь, обсудил. Теперь пойдём обсудим ваши.
Леший встаёт, и я на всякий случай напоминаю:
– Семён Феоктистович, личину царевичу не возвращайте, ладно? Ни к чему это. Пусть себе едет в Британию, целее будет. Хотя пацан он хороший. Жаль, что царевич.
– Не стану, – кивает леший. – Ни к чему оно сейчас. Во дворце ему безопаснее будет. Хотя это как посмотреть… Но ты у нас парень занятый. Так что пусть его высочеством занимаются те, кому оно положено. И лучше тут, чем в Британии. Кому он там сейчас нужен…
От его последних слов я напрягаюсь. Так-то царевич в Британии лет десять прожил, насколько мне известно. Именно ради своей безопасности. В силу того, что в России действовало «Братство свободных», одной из целей которого было уничтожить династию Романовых. Из тех же соображений на Егора ещё в Британии надели личину. Что теперь изменилось? И какие «наши проблемы» леший хочет обсудить?
Парни уже ополовинили плюшки на столе и останавливаться не намерены. Да, одной чёрной икрой жив не будешь. Но мяса и у лешего пожрать не удалось, вот это беда так беда.
Не беда, понимаю я, когда леший садится за стол и без предварительных ласк сообщает:
– Отец твой тебе, Георгий Александрович, личину не вернёт. Потому что нет его в империи. Я так думаю, и в живых его уже нет. Сгинул он в разломе. Прости за дурную весть.
Егор роняет кружку, и она со звоном катится по деревянному полу, нарушая повисшую в комнате гробовую тишину.
То, что рассказывает нам леший, не укладывается в голове.
В мир Дориана мы ушли из процветающей страны, единственной проблемой которой была организация «Братство свободных». Государственный переворот «Братству» не удался, и основная масса террористов была арестована. Россия праздновала победу над сволочами на вполне законных основаниях. Правда, остался на свободе глава «Братства», продолжали работать его иностранные агенты, но всё это было лишь делом времени.
Так что до самого Нового года насущная проблема у императора Александра Третьего была по большому счёту одна: исчезновение младшего сына. Пропавшую группу курсантов Императорского училища искали с большим размахом. Всё ровно по детскому стишку: «Ищут пожарные, ищет полиция, ищут фотографы в нашей столице, ищут давно, но не могут найти…» Понятно, что искали не только в столице и не только полиция с Тайной канцелярией. Я уверен, что тот же Матвей Соболев и граф Хатуров землю зубами рыли, потому что кроме царевича пропал и я.
Когда-то они вместе служили – Матвей Соболев, Александр Хатуров, Станислав Каменский и Николай Львов. Каменский погиб, и трое оставшихся поклялись опекать меня, а Соболев стал моим личным магом-защитником. А учитывая, что вместе со мной пропал и Лекс Львов…
В общем, душевно нас искали. Но безуспешно.
Мы покинули Российскую империю двадцать шестого октября. А вернулись, как выяснилось, двадцать восьмого января. И в стране уже творился ад.
По никому не известной причине рухнули защитные маг-кристаллы вокруг столицы и всех крупных городов России.
Произошло это тридцать первого декабря. Во время новогоднего бала в Кремле. Разломы начали открываться во всей столице одновременно – в том числе в императорском бальном зале.
И там, среди ужаса, суматохи и стрельбы, пропали бесследно Александр Третий и его цепной пёс – князь Львов, глава Тайной канцелярии.
Маги со светлым эфиром, попавшие в разлом, живут там не более часа – их убивает тёмный эфир. А кроме разлома императору и Львову было некуда деться из бального зала…
– Вот так вот, гости мои дорогие, – завершает леший свой краткий рассказ.
– Я не верю, – хрипло говорит Лекс.
Его высочество, белый как снег, молчит. А Серж Палей смотрит на лешего так, что тот качает головой и утешает:
– Маршал Палей жив. Чуть порвали его, но уже и здоров почти.
Палей гулко сглатывает.
А я, тоже пока не в силах уложить в голове случившееся, уточняю:
– Это были единственные открытия разломов? На Новый год?
Ну, вдруг недослышал чего или понял неправильно…
– Смеёшься, князь? – хмурится леший. – Каждый день теперь у вас разломы. Москва-матушка на военном положении. Патрули, комендантский час, все дела. И Питер на нём, и Волгоград, и Ростов… – Он обрывает себя. – В общем, сказал же – нет больше в России защитных кристаллов. А сделать их – небось сами знаете, не суп сварить. Ингредиентов много надо, столько нет в хранилищах. В своё время на те кристаллы годами собирали. Так что ни Европа, ни кто другой помочь нам не могут.
– Как это возможно? Как так может быть? – хрипло спрашивает Токсин. – Какая-то… авария?
– Подорвали всё, парень. Одномоментно.
– Но это даже не диверсия, – тихо говорит Лекс. – Это… это кем надо быть, чтобы вот так…
– Они что, только по ночам открываются? – вдруг спрашивает Палей. – Ну, разломы?
Леший крутит пальцем у виска.
– В уме ты? Когда хотят, тогда и открываются.
– А зачем тогда комендантский час?
– Отца спросишь, – отрезает леший. – Я что знаю, то и сказал вам.
– А у вас? – спрашивает Токсин. – У вас в лесу тоже разломы?
Леший хмыкает.
– У нас в лесу своя магия. Да и редкость это, чтоб в безлюдных местах разломы были. Потому как словно чуют они, где пожрать можно. А в лесу чего жрать-то? Зверьё одно… Человека-то поймать проще.
– Тогда людям надо к вам в лес, Семён Феоктистович! – с надеждой говорит его высочество. – Ну, пока защиту не восстановят…
– Лесов у нас в России немало, – задумчиво отвечает леший. – И люди, которые поглупее, в леса и ломанулись чуть не на второй день. Да только закрыл я всё Подмосковье лесное.
Всё Подмосковье закрыл? Выходит, Семён Феоктистович хозяин не только этого леса? А неплохое у меня знакомство…
Леший ловит мой взгляд и тут же отводит глаза.
– Как закрыли?! – возмущённо реагирует Егор. – Да как так?! Люди же гибнут!
– А то, что леса мои от людей погибнут, тебя, императорский сынок, не волнует, нет? – неприятно усмехается леший. – Что загадят всё твои подданные? Что зверьё изведут? Что им жрать-то тут, людям?
– Да всё равно так нельзя! – повышает голос его высочество.
– Когда эта напасть только в наш мир пришла, мы все гибли, – спокойно отвечает леший. – И люди, и звери, и нечисть. И каждый народ свою защиту себе нашёл. Вы кристаллами закрылись, мы своей магией. Но если в лес или в горы толпы пустить – рухнет и наша защита, Георгий Александрович. Быстро рухнет… Так что справляться вам самим придётся. Я, может, деревню какую закрыть смогу, а вот город не осилю. Только в деревне-то оно тоже редко случается. Потому и закрывали крупные города.
Егор наливает себе чай и залпом выпивает кружку. Леший делает то же самое, а потом говорит:
– Спокойнее, парни. Армия никуда не делась. Связь не пропала. Беда большая, но справляются с ней. Плохо то, что власти центральной вроде как и нет.
– Как – нет? – вскидывает голову Лекс. – А наследник?
– Ярослав жив?! – перебивает его Егор. – Что с ним?!
– Жив твой брат. Но он не император. Пока тела нет – император вроде как и жив, – поясняет леший. – А значит, корону твоему брату не надеть. Не было бы смуты…
Жуткими новостями оглушён даже я, потому не сразу соображаю, о какой смуте речь.
Зато мгновенно въезжает его высочество.
– Да что вы! Какая смута в таком положении? – возмущается он.
– Ну да… – тянет леший. – Думаешь, все как один на борьбу с бедой? Власть – она сладкая, парень. Слаже бабы, слаже денег…
Егор выпрямляет спину и цедит сквозь зубы:
– При чём тут это? Ярослав – законный наследник! Его должны были сразу поставить регентом, тут не может быть никаких вариантов.
– Ярослав Александрович не может оборачиваться, – негромко говорит Лекс. – А в семье Романовых есть те, кто может. Это действительно проблема, Егор. Кто-то может попытаться захватить трон, пока… пока не найден император.
– Я в это не верю!
– Я тоже, – вступает Палей, переглянувшись с Лексом. – Нечего пророчить всякую дрянь!
– Ну это просто худший вариант, – примирительно говорит Лекс.
Но вполне возможный. Особенно если вспомнить Петра Романова, родного дядю императора, подавшегося в «Братство свободных» и пытавшегося устроить государственный переворот. В семье не без урода. В большой семье их может быть и пара-тройка.
– Это невозможный вариант, – упрямо мотает головой Егор. – Потому что…
– Так, гости дорогие! Вы всё это и без меня обсудите. Чайку попили – пора и честь знать, – внезапно перебивает его леший. Видимо, мы ему уже изрядно надоели.
И наше чаепитие заканчивается.
Леший без энтузиазма снабжает нас драными куртками и валенками, выпроваживает из своего дома в те же кусты, через которые заходили, и махом переносит на подмосковное шоссе.
– Не забудь о моём деле, князь, – напутствует он перед тем, как исчезнуть.
Собственно, можно было и не утепляться: над лесом действительно кружат вертолёты. Так что замёрзнуть мы попросту не успеваем. Уже через пятнадцать минут над нами зависает военная вертушка цвета «хаки», с неё спускаются пятеро мужиков, и один бежит к нам впереди всех.
Наследник престола Ярослав Александрович Романов. Тоже, кстати, копия императора, как и брат.
Он хватает Егора в охапку, тискает как дошкольника, хотя они почти одного роста, а потом вдруг отодвигает от себя и пристально смотрит в лицо. А личины-то нет.
– Ну и отлично, – говорит наследник, хлопая брата по плечу. – Теперь я запру тебя и не буду хоть об этом переживать. И я тебя запру! Слышишь, Егор?! Мать…
– Что?! – пугается младшее высочество.
– Наша мать очень сильная женщина, – спокойно говорит наследник. – Но я больше не допущу… не допущу…
– Я понял… Всё правда, да? – с отчаянием спрашивает Егор.
А Ярослав Александрович находит глазами Лекса и наклоняет голову:
– Примите мои соболезнования, Алексей.
– И вы мои, – отвечает Лекс.
В сторонке обнимается с сыном маршал Палей. Глядя на всё это, Токсин толкает меня локтем в бок:
– Хорошо, что мы с тобой, считай, безотцовщина, Камень.
Грубо, но верно. В данной ситуации, конечно. Однако мать надо бы навестить…
Во дворце его высочество показывает зубы и когти: царственным тоном заявляет, что никаких допросов не потерпит и о своём приключении расскажет только брату. Это же относится к его товарищам.
Ярослав Александрович поддерживает его и запирается с нами в своём кабинете, где выслушивает сильно урезанную версию. Мы типа устроили пикник в лесу с разрешения куратора, а там открылся разлом. Маленький. Однако от стресса Егор потерял личину. По счастью, князь Каменский сумел открыть портал. Порталом попали чёрт знает куда, но сумели выбраться. Спасибо, опять же, князю Каменскому. В общем, крупно повезло.
Про свой частичный оборот Егор рассказывает тоже. На мой взгляд – напрасно.
– Я подумаю, чем отблагодарить вас, князь, – обращается ко мне наследник престола. – И учтите, что моя семья обязана вам уже свыше меры. Так что я готов исполнить любую вашу просьбу.
– Это был мой долг, ваше высочество, – отвечаю ему. – Исполнил как смог.
– И всё же.
Напоминаю:
– Сейчас не до этого, Ярослав Александрович.
– Вы правы. Но я не забуду.
Когда мы выходим из кабинета, Лекс говорит:
– Не хочу домой. Маме всё равно уже сообщили, что я нашёлся. Не хочу пока…
– Моей вряд ли сообщили, – хмурится Токсин. – Поеду к ней. А ты, Камень, куда?
Пожимаю плечами. Моей матери точно сообщили – как минимум через Хатурова. Съезжу к ней, но позже. Не в таком растрёпанном виде.
– Я в училище, пожалуй.
– И я с тобой, – кивает Лекс.
Его высочество и Сержа Палея с нами, понятно, не отпускают. А нас развозят по указанным адресам.
По дороге, не сговариваясь, прилипаем к окнам дворцового лимузина.
Москва… не то чтобы пуста…
По-прежнему сверкают вывески, полно машин, а вот пешеходов очень мало. И на улицах как-то… грязно, что ли? По крайней мере снег не убран нигде.
А училище вообще выглядит безлюдным. Неудивительно: все преподаватели – одарённые, они, естественно, на разломах. А разломов только сегодня в столице открылся десяток. Старшекурсники – в патрулях. А остальным курсантам тут просто нечего делать, потому что учебный процесс остановлен. Учить-то некому.
В общежитии только иногородние, и то не все. А ещё мой Шанк, кстати. Который кидается ко мне, стоит зайти в апартаменты Лекса. Усаживаюсь на пол и принимаюсь кормить божественную длань.
Крайт взирает на это с неодобрением.
– Змеи? – с надеждой транслирует он. Получаю картинку заброшенного парка на московской окраине и передаю в ответ картинку сугробов.
Змеи зимой спят!
Крайт показывает мне, как он роет сугроб и достаёт оттуда жирную мышь. Обещаю, что мы поедем, но позже.
– Жрать хочет? – безразлично спрашивает Лекс. – Давай я его отвезу. В тот парк, да?
И нарвёшься по дороге на разлом, и непременно полезешь монстров бить. Без оружия. Ага, щас.
– Спасибо, но позже.
Наевшийся моего эфира Шанк подбирается к Лексу и дёргает его за штанину.
– Что тебе, Золотко?
Лекс снимает наручные часы и отдаёт ему.
– Да зачем ты… – начинаю я и затыкаюсь, поймав его взгляд. – Мне уйти, Лекс?
– Да, Никита, если ты не против, я хотел бы помыться. Через пару часов поедем в парк?
– Договорились.
Оставляю его одного. Страдать в компании любят далеко не все. А я сам отлично знаю, что такое потерять отца. Хоть и давно оно было, конечно, но время лечит не всё.
В своей комнате с удивлением обнаруживаю Захара Меньшикова. И он неожиданно мне радуется, да так, что я начинаю подозревать, что в его теле опять сидит Колдун. Хотя это вряд ли. Два раза в одну лодку не садятся, особенно если она продырявлена.
Думаю, на Меньшикове Колдун просто практиковал технику «Марионетка», которая, как выяснилось, есть и в этом мире. Вселение духа в чужое тело. Правда, здесь эта техника не востребована от слова «совсем» – требует слишком много эфира и умения. Ну, и запрещена, конечно.
Я практически уверен, что больше эта тварь в тело Меньшикова не полезет. Что Колдуну какой-то курсант? Теперь он будет брать выше. Одно утешает: вселиться в тело одарённого со светлым эфиром он не сможет. А тёмных родов в империи всего-то пять. И за ними теперь внимательно следят. То есть следили… до Нового года. А теперь, в силу ситуации, могли и забить…
– Каменский! – орёт Захар и с силой хлопает меня по спине. – Ты живой?! Ну я так и знал, что тебя опять куда-нибудь занесло, да и всё. А тебя тут все давно похоронили. Чёрт, я в натуре рад тебя видеть!
– Чё ж ты так орёшь, Меньшиков… – Уворачиваюсь от дружеских объятий и мрачно шучу: – Кто ж меня знает, может, я давно зомби и пришёл вот по твою душу.
Меньшиков ржёт. Но вдруг резко затыкается, глядя куда-то вниз. И резво так отступает, бормоча:
– Может, и зомби… Что это за хрень у тебя?
Где?
Соображаю, что на моём ремне висит Шанк. Ну да, если со стороны, выглядит он жутковато.
– А… это моё духовное оружие, – вру не задумываясь. – Посох.
– Так оно живое…
– Сам ты живой. Это иллюзия на нём. Для прикола.
– Обхохочешься… – с недоверием говорит Меньшиков. – Вот тебе эфир некуда девать?
Тьфу ты, умный какой.
– Это не я наложил. Это специальный родовой артефакт работает.
– А-а-а…
– А Николаев где? – спрашиваю, плюхаясь на кровать.
– Улетела птичка в далёкий Владивосток по велению родителей. Ещё второго числа. Ты хоть знаешь, что у нас тут творится вообще?
– Знаю.
– Меня даже проверять перестали, – печально говорит Меньшиков. – Прикинь? То таскался дважды в неделю в Канцелярию к менталистам… А тут как и забыли про меня. И сестру больше не трогают. Зато про тебя не забыли! Шмотки твои забирали, все дела.
– Поисковик делать?
– Ну конечно. И не только сыскари, кстати. Тут и частные лица шарились. С той же целью.
Соболев, что ли? Зачем? Ему бы Хатуров дал всё, что нужно, да и князь Львов для него личный поисковик сделал бы.
Меньшиков тем временем закатывает глаза к потолку и едва не стонет:
– Такая тёлка! Мммм…
Он обводит в воздухе абрис женской фигуры.
– Ух, Каменский, я б тоже такую… Извини. Ну, в общем, та самая, которая с нами у зелёных мужиков была.
– Княжна Назарова? – спрашиваю его.
Но больше и некому. Разве что мать могла бы озаботиться, так она ни разу не артефактор.
– Ага. Надеюсь, ты ей позвонил. А то она прям на слезе была.
На слезе, значит. Ну, княжне Назаровой положено. Она, конечно, мне не любовница, но, можно сказать, невеста. Боги упаси, конечно. Однако она уже делала поисковой артефакт, чтобы отыскать меня. Когда мы с Захаром Меньшиковым скрывались от Тайной канцелярии как подозреваемые в массовом убийстве. Точнее, с Колдуном в теле Меньшикова.
Кстати, у Ольги Назаровой тоже тёмный эфир. Интересно, её проверяют, как возможное пристанище Колдуна, или её сильно близкий ко двору папа вне подозрений?
– Слушай, Каменский, а ты где был вообще? Ты же со своими был, да? Львов, Палей…
– Ильин и Бородин, – договариваю за него.
– Теперь с ними порталами шастал, да? Ну расскажи! Я тут с тоски подыхаю! Опять у тех зелёных мужиков, да?
Он смотрит пристально, и я…
…ощущаю очень аккуратное ментальное воздействие. А парень-то силён. Вот сейчас, уже полностью здоровый, он действует весьма тонко и умело. Но моя голова взрывается болью. Именно так действует в этом мире оставшаяся на мне печать Высшего.
Стараясь не двигать головой, я встаю и аккуратно укладываю Захара Меньшикова на пол. Так быстро, что он и понять ничего не успевает.
– Э-э… Ты чё, Каменский, сдурел?! Пусти!
Почти ласково говорю ему:
– Я ведь обещал, помнишь? Ещё раз полезешь ко мне в голову – получишь в зубы.
И бью ему в челюсть. Несильно, но неприятно. Обещания надо выполнять.
– Ладно, ладно! Я понял, блин!
– В следующий раз не досчитаешься зубов.
– Да понял! Извини…
Кстати, надо отдать Меньшикову должное – в училище он ни словом не обмолвился о том, что с нами случилось и где мы были. Правда, и помнил он мало, но ведь молчал. И ко мне не приставал ни разу.
– Где надо, там и шастали, – говорю спокойно. – Застряли в одном месте, ничего интересного.
– Угу, – кивает он, потирая челюсть. – Слушай, а ты что делать теперь собираешься?
– Мыться и жрать.
Вдруг столовка работает? А там мясо… Не мышей же мне с Крайтом ловить. Чёрт знает, открыты ли в полупустой Москве всякие забегаловки.
– Не, вообще. – Он смотрит пристально. – Давай… давай замутим что-нибудь.
Клизма Шанкры!.. Щас я всё брошу и начну на пару с Меньшиковым развлекаться, ага.
– Например?
– Ну по Москве пошаримся.
Ах вот что он хочет замутить. Спрашиваю:
– Разлом поищем?
– Ну да…
– И чё делать там будем? Около разлома? Ты ментально монстров заломаешь, а я иллюзиями?
– Каменский, я ж не совсем дурак. Понимаю, что мы ещё необученные. Но стрелять-то умеем. А у меня дома целый арсенал огнестрела, – говорит этот дебил. – Сестра сдала много армейцам, сбор же идёт оружия, но там тайный схрон есть, она про него не знает. Так что будем с огнестрелом. Вдруг пригодимся. Я задолбался тут сидеть, пока такое творится. Лишние руки, понимаешь? Вдруг пригодимся? Я ведь тебя ждал.
– В смысле ждал?
– Ну… – Меньшиков неловко усмехается. – Мы тут, собственно, группу собрали. Точнее, несколько групп. Не сидеть же просто так!
Я осознаю проблему сразу же.
Глупо было бы рассчитывать, что курсанты Императорского училища – одарённые аристократы, патриоты Отечества – будут просто изнывать от скуки, сидя по домам или в общежитии. Они рвутся в бой. Защищать столицу. А их не пускают. Но и сторожить их некому, вот в чём проблема.
Интересуюсь:
– И что вы уже натво… сделали?
– Натворили? – хмуро переспрашивает Меньшиков. – Да ни черта ничего. Патрулями тоже ходим, сами. Но пока не везло, вот как нарочно, блин! Дважды выходили, где уже разлом открылся, да поздно – там уже солдат полно и одарённых. Ну понятно, что нас погнали.
Мысленно выдыхаю. Значит, пока что ситуация не дошла до того, чтобы кидать на монстров зелёных пацанов.
– А в третий раз мы на Зверевича нарвались, прикинь? – продолжает Меньшиков. – Он как мне и Мишке Оленеву с двух рук по шеям зарядил! Сволочь такая… И конвой с нами отправил, чтоб обратно не вернулись. А через пару дней в училище заявился, собрал, кого смог, и такого наговорил…
Представляю.
– Мол, вы, сопляки паршивые, или сами сдохнете, или из-за вас бойцы нормальные подохнут, пока вас вытаскивать будут из боя…
– Захар. А тебе не кажется, что он прав?
– Кажется, – бурчит этот защитник Отечества. – Потому я тебя и ждал. Никому не сказал, думал, сперва с тобой переговорю. Ты вроде как скрываешь свой портальный дар, чего я буду тебя палить. Ты же можешь нас всех перекинуть к разлому без проблем. И оттуда так же. Постреляли и свалили. И никто тогда не пострадает! А, Каменский?
Он смотрит на меня с такой надеждой, что даже жаль его обламывать.
Мысль-то и вправду недурная. Меньшиков не сам это придумал – портальщиков используют в бою именно для быстрого перемещения военных групп.
Военных групп. А не пацанов необученных.
Но если я сейчас откажу ему – пацаны по-прежнему будут гулять по Москве с автоматами из схрона Меньшикова. Хотя куда больше пользы принесли бы, если б действительно сдали всё оружие куда положено. И ведь не у одного Меньшикова дома такой схрон…
– Это надо обдумать, Захар, – серьёзно говорю ему. – Вы круто придумали, но тут надо с умом.
– Я понимаю! – Он уже светится: я ведь, считай, согласился.
Вот не было печали…
Столовка в училище работает, но, подумав, я в неё не иду. Пусть народу и немного, но ведь достанут расспросами.
Оставив Шанка под присмотром Крайта в общаге, еду в клуб «Золотой гранат». Он, хвала Высшему, тоже работает. Захожу, как генеральный директор, с чёрного хода, наедаюсь до отвала в полной тишине – здесь меня расспрашивать никто не станет.
Ну как в тишине… Смартфон начал разрываться ещё в училище. На звонки Соболева и Хатурова я не реагировал. Как и на звонок Кости Шаха. Но ответил Танечке, горничной Хатуровых. Вот уж кто меня не достаёт вообще при всей влюблённости. Золото, а не девчонка. Если б ещё в трубку не рыдала. Пообещал ей при возможности приехать и непременно это сделаю. По возможности.
Сам же позвонил только матери. Мать есть мать – святое. Заняв тело Никиты Каменского, я автоматом взял на себя и его сыновние обязанности. А потому готов к бурным эмоциям, слезам и ахам-охам.
Но Полина Каменская, то есть уже довольно давно Суворова, всерьёз меня удивляет. Помнится, в конце августа, при нашей встрече, она вела себя довольно истерично. Теперь же…
– Никуша… – говорит она и замолкает.
– Да, мам. Со мной всё в порядке. Как только смогу, приеду к тебе.
– Конечно, сынок, я буду ждать.
Никаких эмоций в голосе. Но после паузы, которую я уже собираюсь прервать вопросами о здоровье, она вдруг спокойно просит:
– Никита… ты уж там аккуратнее. Береги себя.
– Да, мам. Я постараюсь.
– Постарайся. Я ведь тебя очень люблю, Никита. Ты единственное, что у меня осталось в этом мире.
М-да…
Неловко шучу:
– Ну что ты, мам! Я же обещал тебе, что верну наше имущество и восстановлю поместье.
– Конечно. Только без тебя мне всё это не нужно.
– Я понимаю, мам. Но ты же видишь, ничего мне не делается.
– Да, сынок. Ну до встречи, буду ждать тебя.
И мать отключается.
Всё же я ничего не знаю о ней. Но, пожалуй, хочу узнать.
Откинувшись на спинку мягкого диванчика, после секундного колебания принимаю очередной звонок. Вот эта женщина точно оправдает мои ожидания.
– В разломе был? – интересуется вместо приветствия княжна Назарова.
– Не угадала.
– О как! – театрально удивляется она. – Тогда на очередном государственном задании, о котором даже Тайная канцелярия не в курсе?
– В точку, – смеюсь в ответ.
– А меня не взял!
Каюсь:
– Ну прости! Не успел за тобой заехать. Как твои дела?
Спрашивать напрямую про драконицу Хаадис, с которой у княжны теперь симбиоз, я не собираюсь. Уверен, что на её телефоне стоит папашина прослушка.
– Прекрасно. Моя лучшая подруга передаёт тебе привет.
– Это Зефирка? Ну и ей передай. Значит, у вас всё отлично?
– Почти, – помедлив, говорит Ольга. – А ты как?
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Я – старший инквизитор Ордена по Контролю за Божественной Деятельностью. Я попал в ловушку, но смог сбежать, переродившись в отдалённом мире. Напоследок даже украл нечто ценное.
Вот только рано или поздно враги найдут меня, чтобы забрать своё и закончить дело…
Время против меня. Мир, в который я попал, оказался даже опаснее, чем те, кто преследует меня.
Единственные мои помощники – опыт прожитых лет, умение «воровать» и… котик.
| Title Info | |
| Genres | popadanec sf_heroic fantasy_fight |
| Author | Дмитрий Ра |
| Title | Имперский вор. Том 5 |
| Keywords | боевая магия,опасные приключения,бояръ-аниме,черновики,только на Литрес,сильные герои,авторский мир |
| Date | 2025 (2025-09-01) |
| Language | ru |
| Document Info | |
| Author | [MCat78] |
| Program used | FictionBook Editor Release 2.7.9 |
| Date | 17 ноября 2025 (2025-11-17) |
| Source URL | http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72759580&erid=2VfnxyNkZrY&utm_campaign=affiliate&utm_content=ef5f3280&utm_medium=cpa&utm_source=advcake&ffile=1 |
| ID | b5be3657-c399-11f0-8ce3-0cc47af30fe4 |
| Version | 1.0 |