Я не спеша шёл по аллее Гатчинского парка, направляясь к Адмиральским воротам, и дышал полной грудью, наслаждаясь солнечным весенним утром. Сегодня было воскресенье 26 марта 1905 года по Юлианскому календарю, по которому жила Российская империя, или 8 апреля по Григорианскому календарю, по которому жили практически все остальные страны, и вот уже прошла неделя, как Германия ведёт боевые действия на территории Бельгии.
Вторжение германских войск в Бельгию стало поводом для Англии объявить войну Германии. Согласно Конвенции 1839 года или Лондонского договора европейские державы, включая и Российскую империю, признавали и гарантировали независимость и нейтральный статус Бельгии, а также независимость Люксембурга.
К тому же в Лондоне придавали исключительное значение бельгийскому побережью, которое могло стать плацдармом для удара по Англии. Поэтому вторжение германских войск в Бельгийское королевство дало английскому правительству предлог для вступления в войну. Второго апреля Лондон пообещал Парижу, что британский флот будет защищать атлантическое побережье Франции, Бельгии и район Ла-Манша. Третьего апреля британское правительство предъявило Берлину ультиматум, требуя безоговорочного соблюдения нейтралитета Бельгии. Немцы на ультиматум не ответили, и поздним вечером Англия объявила войну Германии.
Российская империя на основании первой статьи Гогландского соглашения, которая гласила, что «в случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница её придёт ей на помощь в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами», уведомило пятого апреля по Григорианскому календарю Францию об объявлении ей и британскому королевству войны. Тем самым Россия исполнила союзнический долг перед Германской империей.
Английского посольства в Российской империи не было, поэтому правительству Британии объявление войны было отправлено телеграммой. Плюс к этому во всех российских пятничных газетах 23 марта или 6 апреля по Григорианскому календарю вышло обращение регента к подданным Российской империи, в котором он объяснял, почему Россия объявила войну Франции и Англии.
Суть сводилась к тому, что мы имеем долг перед Германской империей, которая в октябре 1901 года, прислав свои корабли в Финский залив, помогла защитить столицу от нападения британского флота, поддержавшего гвардейцев-мятежников.
И теперь, когда подлые англичане, вторгшиеся в Русские Туркестан в прошлом году, помогавшие Японии в её захватнической войне на Дальнем Востоке, объявили войну Германии, Российская империя не может стоять в стороне. Она просто обязана помочь своему союзнику в войне с Англией и с её союзницей Францией.
Вот такие выкрутасы большой политики в этом мире, в отличие от моего прошлого-будущего, где Россия входила в состав Антанты и воевала против Германии. Правда, это событие случилось в 1914 году, а в 1904 году в том моём мире только началась русско-японская война. Здесь же она уже закончилась, причём нашей убедительной победой. Александр III прожил на шесть лет дольше, чем в моём мире, и прожил бы ещё много лет, если бы его не отравили, а вот Николай II прожил на тринадцать лет меньше, и его, как и отца убили англичане.
Такое понятие, как «моё прошлое-будущее» объясняется тем, что почти семнадцать лет назад сознание, душа или матрица гвардии подполковника Аленина Тимофея Васильевича, то есть моя, перенеслась каким-то необъяснимым образом из две тысячи восемнадцатого года в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. И попала она в тело четырнадцатилетнего казачонка Тимохи Аленина из станицы Черняева Амурского казачьего войска.
За эти почти семнадцать лет я прошёл нелёгкий путь от казачонка-пастуха до генерал-майора Свиты Его Величества, начальника Аналитического центра и верного соратника Российского императора Николая II, а после его убийства стал, можно сказать, поверенным в делах вдовствующей императрицы Елены Филипповны и регента Великого князя Михаила Александровича. Да! Я теперь ещё и «ваше сиятельство», граф Аленин-Зейский и рыцарь-капитулянт Ордена Черного Орла с возведением в германское дворянство. Жаль Вилли баронство не дал. А то бы: русский граф, немецкий барон! Не срослось пока. Шутка.
А началось всё с того, что я летом одна тысяча восемьсот девяносто первого года закрыл своим телом от пули тогда ещё цесаревича Николая Романова, возвращавшегося из Восточного путешествия. Потом была учёба в Иркутском юнкерском училище, первое офицерское звание. От императора Александра III за спасение сына получил орден Святого Георгия четвёртой степени, потомственное дворянство и приставку Зейский к фамилии.
По указанию государя был телохранителем у Николая, когда отец направил его наместником на Дальний Восток. Ещё два раза предотвратил покушения на цесаревича. Потом гонял хунхузов на границе с Китаем, затем академия Генерального штаба, участие в походе в Китай, где отличился при штурме фортов Таку и арсенала Тяньцзиня, отметился в обороне Благовещенска и в рейде отряда генерала Ренненкампфа.
Далее злодействовал в тайной войне с Британией, чьи агенты отравили в конце лета одна тысяча девятисотого года императора Александра III, императрицу Марию Фёдоровну, Великого князя Георгия и Великую княгиню Ольгу. В ответ, по приказу Николая II небольшой группой агентов под моим руководством был взорван Главный храм английских масонов в Лондоне, во время проведения храмового совета верхушки посвящённых.
На этом совете присутствовал Великий мастер Объединённой Великой ложи принц Уэльский, узнав о смерти которого, королеву Викторию хватил удар. На похоронах матери и сына в результате точной стрельбы к «жертвам фениев» добавились премьер-министр маркиз Солсбери и ещё несколько представителей Тайного Совета Великобритании.
Потом при поддержке «бриттов» Великий князь Владимир Александрович организовал гвардейский переворот, который сотрудниками Аналитического центра при моём скромном участии был предотвращён, из-за чего великий князь с сыновьями и приличным количеством гвардейских генералов и офицеров раньше времени отправились на тот свет.
Тогда нам очень помог Вильгельм II, который пришёл в Финский залив с большой эскадрой своих кораблей, не дав английской эскадре броненосцев поддержать гвардейский мятеж в Санкт-Петербурге. Тогда же был подписан союзнический договор между Россией и Германией, который полностью изменил политический, военный и экономический расклад в Европе.
Как попаданец я не мог не заняться «прогрессорством» в этом мире. Самым важным своим успехом считаю появление пенициллина, благодаря которому спасены уже сотни тысяч жизней. Так же с моей подачи российская армия снабжена большим количеством пулемётов Мадсена и Максима.
Эти изобретатели приняли подданство русского императора, построили заводы и теперь клепают оружие, которое в больших объёмах идёт на вооружение российского военного ведомства. Во многом благодаря этим пулемётам, гранатам, а также новой тактике боевых действий, мы победили на суше в русско-японской войне, захватив Корею и остров Хоккайдо.
На море при помощи созданного мною отряда боевых пловцов и торпедных катеров удалось значительно проредить японский флот, включая англо-японские корабли. Георг V пошёл на беспрецедентный шаг, продав-передав Японии шесть броненосцев и четыре броненосных крейсера вместе с экипажами. Но это Японии не помогло, и во время Цусимского сражения англо-японский флот перестал существовать.
На суше же в это время наши войска в Корее добили остатки японской армии, десантом захватили Хоккайдо, предварительно с дирижабля разбомбив стратегически важные объекты острова. Сбросили обычные, а не зажигательные бомбы рядом с дворцом японского императора, как бы намекая, что в следующий раз микадо может и не пережить бомбёжки.
Всё это вместе привело к капитуляции Японии, и её выходу из противостояния с Российской империей. Однако это не остановило Георга V, англичане без объявления войны начали вторжение через территорию Афганистана в Русский Туркестан.
Мне пришлось срочно по приказу Николая II отправляться в Ташкент для руководства операцией «Карусель», предусматривающей возведение на трон нового эмира Афганистана Исмаил-хана. В результате проведения первого этапа операции, восставшие афганцы и русские войска разгромили тридцатитысячную западную группировку британцев, освободили Кабул и заперли перевалы Памира. В результате этого около пятидесяти тысяч английских солдат и офицеров оказались отрезанными от Британской Индии и сдались в плен.
И в этот момент неизвестный убивает Николая II. А потом совершает покушение на девятилетнего Александра IV, во время которого убийцу российского императора задерживают. Проведённое расследование показывает, что убийство и покушение было проведено по прямому приказу Георга V.
Российская империя наносит ответный удар. Британский монарх убит снайперской парой из курсантов Аналитического центра, а русские дирижабли под командованием Сандро атакуют на рейде Портсмута английский флот Канала, уничтожив несколько новейших броненосцев-линкоров противника.
Вильгельм II, впечатлённый успехами России в необъявленной войне с Британией, предлагает регенту Михаилу Александровичу совместно разгромить Францию и Англию. Получив согласие, германские войска 1 апреля 1905 года начали боевые действия, вторгнувшись на территорию Бельгии. И вот уже неделю пытаются захватить крепость Льеж, так как бельгийцы не захотели мирно пропустить германские войска через свою территорию, а начали против них боевые действия в надежде на скорую помощь Англии и Франции.
Крепость Льеж представляла собой двенадцать главных фортов, из которых шесть больших и шесть малых, плюс двенадцать промежуточных. В самом городе была цитадель. Каждый форт сам по себе был сильной крепостью с железобетонными укреплениями, подземными казематами, глубокими рвами, прожекторами на наблюдательных вышках, орудиями и пулемётами.
Форты располагались на обоих берегах реки Маас на расстоянии нескольких километров от города. Основные постройки фортов были расположены под землёй, на поверхности была насыпь с башнями. Постройки фортов были защищены бетоном, артиллерия была прикрыта броневыми башнями. Крупные форты получили одну двухорудийную башню с броней толщиной 15-сантиметров, две двухорудийные 12-сантиметровые башни и две одноорудийные 21-сантиметровые башни. Небольшие форты имели две одноорудийные 12-сантиметровые башни и одноорудийную 21-сантиметровую башню. Также форты имели по девять выдвижных броневых башен с 57-мм противоштурмовыми пушками и станковые пулемёты «Гочкисс». Оборону крупных фортов осуществляли гарнизоны из 400 солдат, небольших укреплений около 100 человек.
Гарнизон крепости Льежа состоял из двенадцати крепостных пехотных батальонов, трёх артиллерийских полков, инженерного батальона. Он был дополнительно усилен 3-й пехотной дивизией. Всего в районе Льежа было около сорока тысяч солдат и офицеров. И сейчас они уверенно оборонялись против германских войск.
На захват Льежа была направлена германская Мааская армия, которая перед наступлением была сосредоточена в районе городов Ахен, Эйпен, Мальмеди, Линьевиль. В эту армию входили шесть усиленных пехотных бригад и кавалерийский корпус из трёх кавдивизии. В каждой бригаде было шесть-семь батальонов, один эскадрон и три полевых батареи. Всего в эту группировку входило тридцать три тысячи штыков и сабель при 124 орудиях, включая 4 тяжёлые мортиры.
Честно говоря, когда фон Шлиффен рассказывал о своём плане разгрома Франции, Куропаткин задал вопрос, каким образом германские войска, не имея трёхкратного превосходства, собираются брать бельгийские крепости, если Леопольд II откажется мирным путём пропустить их через свою территорию.
На это граф самодовольно ответил, что король Бельгии должен понимать, что даже после мобилизации вся его армия не дотянет даже до четырёхсот тысяч человек, из которых двести тысяч малообученных солдат, которые служат в резервных частях и гарнизонах крепостей. А один кадровый немецкий солдат стоит трёх резервистов. И в настоящий момент кадровая армия Германской империи составляет почти восемьсот тысяч человек. Плюс к этому больше миллиона резервистов, ландвер составляет два миллиона, а ландштурм почти полтора миллиона человек. Поэтому, о каком сопротивлении Бельгии доблестным германским войскам может идти речь. Это мне потом Михаил рассказал.
Ранним утром первого апреля германцы пересекли границу Бельгии, а уже вечером, получив отказ от коменданта крепости Льеж пропустить дальше германские воинские части и увидев взорванные мосты через реку Маас, боши после артиллерийской подготовки пошли на штурм фортов Льежа. Германское командование надеялось взять крепость одной мощной и быстрой атакой. Войска должны были прорваться через цепь фортов, захватить город и все пути сообщения.
Но реальная действительность для германцев оказалась удручающей. Во-первых, бельгийские форты практически не пострадали от артиллерийского огня. Во-вторых, ответный огонь бельгийских орудий и пулемётов буквально скосил передовые германские части, которые пытались прорваться в промежутках между фортами, которые защищали несколько линий окопов в полный рост с бельгийскими пехотинцами.
Не смотря на то, что германская военная мысль считается сейчас передовой, немецкие командиры атаковали по старой методике, солдаты шли плотными рядами, что вызвало большие потери среди них. Немцы двигались буквально через горы из своих трупов и раненых. В некоторых местах им удалось подобраться к передним скатам бельгийских укреплений, но здесь их встретил убийственный ружейно-пулеметный огонь.
Первую атаку бельгийцы успешно отбили. Вся Бельгия ликовала — победа! А вся Европа восхищенными статьями в газетах поддержала бельгийцев в их самоотверженной борьбе за свою независимость. В генштабе королевства некоторые горячие головы во главе с наследником престола Альбертом даже предложили перейти в контрнаступление и довершить разгром противника, но Леопольд II, который принял на себя командование армией, не утвердил этот план.
В ночь с пятого на шестое апреля германские войска пошли в новое наступление. На левом фланге бельгийские войска отбили атаку двух объединённых германских бригад, наступавших между реками Урта и Маас. Германские части пришли в беспорядок, бельгийцы отбили селение Угре и к вечеру шестого отбросили немцев в район Эне и Спримона.
Наступление в центре также провалилось, немцы отступили к Менье. На правом фланге 27-я германская бригада была остановлена бельгийцами у селений Шерата и Вандра. Подразделения 34-й бригады, которые поздно вечером пятого апреля смогли переправиться через Маас у Визе, вступили в тяжёлый бой у Герсталя. Бельгийцы подтянули подкрепления и отбросили немцев к Ликсу.
Правда, эти успехи привели к исчерпанию резерва бельгийских полевых войск, сосредоточенного у Шартреза, но и германцы выдохлись, не ожидая от бельгийцев такого упорного сопротивления. Да и потери в немецких частях, участвовавших в штурме, были значительными, намного выше расчётных.
Откуда мне всё это известно? Очень просто. С Королевством Бельгия Российская империя боевых действий не ведёт, в состоянии войны не находится, соответственно российский посланник в Бельгии — тайный советник Николай Николаевич Гирс продолжает исполнять свои обязанности, передавая подробную информацию о боевых действиях и обстановке в королевстве.
Леопольд II через Гирса отправил российскому правительству послание, в котором просил повлиять на Вильгельма II, как союзника и призвать его признать нейтралитет Бельгии, выведя свои войска с её территории. В противном случае он разрешит Англии и Франции ввести в своё королевство их воинские части для защиты суверенитета Бельгии. И эти действия поддержат все цивилизованные страны.
И это действительно будет так. Тем более, германцы опять отличились в своём отношении к мирным жителям. Во многих европейских газетах перепечатали статью и фотографии из бельгийской католической газеты «L’Avenir», в которой рассказывалось о ставших известных случаях убийств мирных бельгийцев после отступления германских войск во время первого штурма Льежа.
Так в коммуне Мелен боши расстреляли двадцать человек, в том числе девятилетнюю девочку. Расстрелу по подозрению в атаке на немецких солдат подверглись также около пятидесяти жителей коммуны Сумань. Недалеко от поля, на котором их расстреляли, было найдено потом ещё около двадцати трупов мирных жителей, среди которых была убитая тринадцатилетняя девочка. И эта информация была подтверждена страшными по своей сути фотографиями.
Дальше, больше. Разъярённые поражением при атаке форта Флерон во время второго штурма Льежа, немецкие солдаты, отступив в ранее захваченные населённые пункты, принялись поджигать в них дома и убивать всех мирных жителей, казавшихся им подозрительными. С шестого по седьмое апреля германцами в Эрве было сожжено около трехсот домов, с находящимися внутри жильцами, не имевших возможность покинуть строения из-за намеренных выстрелов немецких солдат в оконные и дверные проёмы.
Последние сведения пришли из Бельгии от Гирса вчера вечером, и Михаил долго не мог поверить, что такое возможно. Ведь германцы цивилизованная нация. И когда Шлиффен делал доклад, то утверждал, что германские войска пройдут через территорию Бельгийского королевства, чуть ли не на цыпочках, не трогая мирных жителей и оплачивая нанесённый ущерб.
Пришлось напомнить регенту, как вели себя германцы с мирными жителями во время франко-прусской войны. Не рассказывать же ему, что творили немцы в СССР во время Великой Отечественной войны. В общем, вчера Михаил Александрович как-то подрастерял уважение к кузену Вильгельму и подданным Германской империи. И, судя по всему, что-то ещё случилось экстраординарное, раз регент с утра срочно попросил прибыть к нему.
А вчера ведь договаривались, что этот воскресный день я проведу с семьёй. Императрица отпустила жену и сына ночевать в Приоратский замок и разрешила не появляться во дворце до понедельника. И тут такой облом. Ивушкин поднял с утра и довёл просьбу-приказ великого князя.
Я остановился и пару раз глубоко вздохнул-выдохнул пьянящий, весенний воздух, посмотрел на набухающие почки берёз и в голове всплыли строки песни: «И родина щедро поила меня берёзовым соком, берёзовым соком».
Кстати, надо вспомнить песню всю и ввести её в оборот. Замечательная же песня. Душевная и одновременно патриотическая. Сколько сейчас ребят несут службу в Китае, Средней Азии, где русских берёз не увидишь. Да и в Германии их очень мало. Мне об этом друг рассказывал, который в Группе советских войск в Германии служил. А ещё сразу вспомнилось, как я гладил стволы берёз, оказавшись в лесу, когда после Афгана поступал в Рязанское десантное училище. Я же их почти два года не видел.
'Заветную память храня обо всем,
Мы помним холмы и просёлки родные,
Мы трудную службу сегодня несём
Вдали от России, вдали от России'.
Всплыло само собой в моей памяти. И вспоминая эту песню, напевая про себя, я решительно двинулся к Гатчинскому дворцу.
— Разрешите войти, Ваше императорское высочество, — произнёс я, стоя на пороге кабинета регента.
— Заходи, Тимофей Васильевич, и без чинов. Мы тут все свои, — произнёс Михаил, показывая рукой на кресло около накрытого для завтрака чайного столика.
Кроме регента в кабинете присутствовал только Сандро, который приехал из Варшавы вчера в обед, чтобы проведать жену с детьми, которые продолжали жить в Гатчинском дворце. Заехал мимоходом, так как сегодня должен был уехать в Ярославль для приёмки третьего дирижабля, а также проверки боевой готовности первой военно-воздушной эскадрильи из двенадцати боевых самолётов «Ястреб-1», которых можно было бы классифицировать в моём «прошлом-будущем», как истребитель-штурмовик.
В разработке боевой версии самолёта и в его постройке приняли активное участие профессор Жуковский, братья Райт, Сантос-Дюмон, Максим, Мадсен, Тринклер, Костович и многие другие энтузиасты воздухоплавания.
В результате их, не побоюсь сказать, титанической работы Российская империя получила вооружённый, одномоторный, двухместный, расчалочный биплан У-2 с вылизанной профессором Жуковским в аэродинамической трубе схемой. Конструкционный материал каркаса фюзеляжа — сосна. Соединения в каркасе были выполнены на клею, также применяются шурупы и гвозди. Передняя часть фюзеляжа частично расчалена, задняя часть расчалена двухмиллиметровой проволокой вся полностью. Всё это оклеивается льняным полотном и пропитывается в несколько слоёв лаком.
Самолёт имеет две верхних и две нижних плоскости крыла, соединительные стойками из дюралевых труб. Верхнее крыло вынесено вперёд для улучшения аэродинамики самолёта, кроме того, так обеспечивается хороший обзор экипажу. Плоскость крыла состоит из деревянного каркаса, обшитого полотном и также покрытого несколькими слоями лака.
Новый усовершенствованный мотор Тринклера-Костовича с аббревиатурой ТК-7 установленный на «ястребке», так ласково начали с моей подачи называть этот боевой самолёт, представляет собой звездообразный четырёхтактный поршневой мотор воздушного охлаждения мощностью в сто десять лошадиный сил, что позволяет биплану развивать скорость в семьдесят пять узлов или в сто сорок километров в час. Немыслимую для этого времени скорость.
Правда, такой результат был получен без вооружения, бомбовой нагрузки и стрелка-бомбардира. Но сто километров в час «Ястреб-1» с новым мотором уверенно выжимает с полной боевой нагрузкой и двумя членами экипажа у земли и на высоте в две версты.
Наличие двух баков по две корчаги общей ёмкостью в сто литров позволяет осуществлять по топливу беспосадочный полет на расстояние около двухсот морских миль или на триста семьдесят километров, затрачивая на это около четырёх часов.
Моторесурс ТК-7 составляет сто пятьдесят часов, что было на пятьдесят часов больше, чем у шестой версии мотора Тринклера-Костовича. При этом и Тринклер, и Костович активно трудились над следующей версией пятицилиндрового, звездообразного авиамотора, обещая значительно поднять как его мощность, так и моторесурс.
Экипаж «Ястреба −1» состоит из двух человек, которые размещаются в передней части фюзеляжа в двух открытых кабинах одна за другой. Передняя кабина предназначена для лётчика-пилота, а задняя для стрелка-бомбардира, он же штурман-наблюдатель. Переговоры между собой экипаж осуществляет по переговорной трубе.
На вооружении самолёта состоит шесть трёхдюймовых, фугасно-осколочных бомб, по три слева и справа на нижних крыльях в специальных держателях. А также один пулемёт Максима и один пулемёт Мадсена.
Пулемёт Максима устанавливается спереди лётчика и стреляет через винт с помощью синхронизирующего механизма, который является связующим звеном между валом двигателя и спусковым механизмом установленного пулемёта. В результате выстрел производится только при отсутствии винтовой лопасти перед дулом пулемёта. При этом темп стрельбы снизился на тридцать процентов, зато это позволило отказаться от водяного охлаждения и значительно снизить вес пулемёта. Короб с лентой на двести патронов крепится слева пулемёта, а справа установлен короб гильзоулавливателя.
Хайрем Максим за три месяца прекрасно справился с поставленной задачей по созданию авиационного пулемёта, способного стрелять через винт. Сказалась его страстная любовь к самолётам. Не отстал от него и Мадсен. Вильгельм за те же три месяца спроектировал и воплотил в металле пулемёт для защиты задней сферы самолёта.
Магазин на двадцать пять патронов, а затем увеличенный до сорока, не решал весь спектр поставленной задачи. И тогда датский, точнее, уже русский изобретатель смело отринул идею магазинной подачи патронов сверху и разработал новый Мадсен, стреляющий из металлической ленты на сто патронов, которая укладывалась в специальный короб с интересным по конструкции механизмом подачи патронов. Этот короб крепится к пулемёту с левой стороны, а справой также устанавливается короб гильзоулавливателя. Пулемёт располагается на специальной турели, имеет регулируемый по длине приклад и сектор обстрела в сто сорок градусов.
В общем, прекрасный образец пулемёта получился, который можно было с сошками использовать, как ручной и в пехоте, и в кавалерии, так как его вес увеличился незначительно. Тем более, на земле его можно было использовать и без коробки гильзоулавливателя.
Стрелок-бомбардир имеет в кабине вращающее с фиксатором положения кресло, которое позволяло ему разворачиваться на сто восемьдесят градусов и исполнять обязанности, как наблюдателя-бомбардира, так и стрелка.
Таким образом, в апреле 1905 года мы имели эскадрилью в двенадцать самолётов, которые опережали своё время лет на двадцать, а то и двадцать пять. А лётчики, управляющие «ястребками», натаскивались по методикам и тактикам действий ночных бомбардировщиков в годы Великой Отечественной войны.
Альберто Сантос-Дюмон, перешедший в русское подданство, только бы летать на не имеющих аналогов в мире секретных русских самолётах, первым освоил такие фигуры пилотажа, как «вираж», «спираль», «боевой разворот», «полубочка», «бочка». А когда появился новый мощный мотор ТК-7, то в истории зарождающейся авиации появилась «мёртвая петля Сантос-Дюмона».
При этом Альберто оказался не только гениальным лётчиком, но и очень хорошим педагогом, который эффективно обучал лётным умениям личный состав первой эскадрильи, включая штурманов-наблюдателей, и ещё шестьдесят пилотов, которые ждали вступления в строй новых «ястребков». При этом все лётчики могли выполнять обязанности пилота, штурмана и бомбардира-стрелка.
Нехватка «Ястребов-1» упиралась в производство двигателей для самолётов, но Сандро со своей пробиваемостью решал этот вопрос. И, возможно, к осени или даже раньше у нас будет первый авиационный полк из трёх полнокровных эскадрилий.
Что же касается тактики применения истребителей-штурмовиков, то мне удалось убедить Сандро, что применять самолёты, как штурмовики надо будет в ночное время. В противном случае будут большие потери от огня с земли, так как самолёты будут летать на высотах намного ниже, чем дирижабли.
В дневное время «Ястреб-1» должен использоваться, как самолёт — наблюдатель на большой высоте, или как истребитель, если в ближайшее время у противника появятся боевые дирижабли и самолёты. И, в крайнем случае, как бомбардировщик при нападении на колонны противника на марше. С большой высоты на открытой местности и с пикирования на лесных дорогах, где кроме бомб можно будет и пулемёты задействовать.
Прицельно бомбить свободнопадающими бомбами из самолёта очень тяжело. Тяжелее, чем с дирижабля из-за большей скорости. Насколько я вспомнил из своего прошлого-будущего, когда разрабатывал для Сандро тактику действия самолётов и дирижаблей, то в 1941 году, по данным советских ВВС, более двух третей лётчиков ТБ-3 и ДБ-3 даже днём и на полигоне не попадали в цель размером двести на двести метров. А это размер большого стадиона. Низколетящие штурмовики Ил-2 на скорости в триста километров в час попадали в площадку в сорок на пятьдесят метров не чаще, чем в пятнадцати процентах случаев.
Более прицельно можно было бомбить с пикирования. Например, советские И-15, пикируя до высоты триста-четыреста метров, в девяносто процентов случаев попадали в цель размером тридцать на тридцать метров.
Проблемой бомбардировки в годы Великой Отечественной войны было даже не попадание в цель, главное было, не зацепить при этом случайно своих. Поэтому советским бомбардировщикам назначались цели не ближе восемьсот метров от собственной пехоты.
И только У-2 нарезали цели в непосредственной близости от своих войск. Причина была простой — низкая скорость. Биплан летел в три раза медленнее Ил-2 и вчетверо медленнее Пе-2, что позволяло намного лучше прицеливаться. В силу ночного времени полётов он мог спускаться много ниже дневных самолётов. Типичный удар У-2 наносился с высоты в четыреста метров в безлунную ночь и не выше тысячи двухсот метров — в лунную. За счёт этого их использовали для ночных ударов даже в Сталинграде. Причём целью назначался конкретный дом, в котором засели немцы.
Как бомбить в темноте без тепловизоров? А так, как бомбили «ночные ведьмы» и другие ночники. Дело в том, что после недолгой темновой тренировки глаз человека способен видеть даже одиночные фотоны. Эквивалент одному — двум фотонам — это огонёк свечи с десяти километров. Типичная высота полёта У-2 была достаточной, чтобы различать, как человек внизу затягивается сигаретой.
Известное выражение ночников «лётчик должен уметь садиться на аэродром по цигарке командира полка», по сути, не было преувеличением. Передовые аэродромы подскока у этих бипланов были не дальше двадцати километров от противника. Поэтому обозначали их ручными фонариками типа «летучая мышь» — крайне неяркими по любым меркам. Иначе противник просто не дал бы работать ночникам, обстреливая и бомбя аэродром.
Лётчики-ночники над полем боя, как правило, получали сектор шириной в полтора-два километра, который наблюдали, пока не видели внизу искры из печной трубы землянки, одиночный очаг стрельбы или костерок, разведённый отдыхающим солдатом. Далее тактика различалась. В одних полках У-2 просто шёл на цель и накрывал её с высоты бомбой.
В других убирали газ и, становясь почти неслышимым, планировали на цель под углами до тридцати градусов. В этом случае, согласно полигонным испытаниям, даже в полной тишине самолёта было не слышно, пока тот не снижался до шестисот метров. Штурман, глядя на цель через прорезь-прицел в крыле, осуществлял сброс бомбы. После этого лётчик тут же давал газ, но вот цель, выдавшая себя светом внизу, уже не успевала изменить позицию до взрыва.
Вот по таким примерно методикам и обучали воевать лётчиков первого военно-воздушного полка Российской империи, командиром которого должен был стать капитан второго ранга Сантос-Дюмон. Альберто не только принял российское подданство, но и поступил на службу в новый вид вооружённых сил, который был только у Российской империи.
Сандро, который сманил и пригласил на службу в Россию Сантос-Дюмона после того, как тот на своём дирижабле «Сантос-Дюмон номер 6» в октябре 1901 года выиграл приз Дойча де ла Мерта, через Николая II пробил ему сразу звание лейтенанта. И за три года за ряд заслуг при строительстве дирижаблей, самолёта и их испытаниях, а также обучение личного состава бразилец дослужился до капитана 2-го ранга, получив его досрочно вместе с орденами Анны и Станислава третьей степени. А за участие в боевых действиях против Японии Альберто был награждён орденом Святого Станислава второй степени с мечами.
Вместе с Альберто из Франции в Россию переехали и его родители. Отец Анри Дюмон бывший «кофейный король» Бразилии, как и мать в девичестве из португальского дворянского рода Сантос имели русские корни, и с удовольствием перебрались на родину своих предков.
Что же касается третьего дирижабля, который назвали «Беркут», то за счёт новых ТК-7 увеличились: максимальная скорость до ста десяти километров в час, крейсерская до восьмидесяти пяти. А дальность полёта по топливу составила уже три тысячи километров.
Новая форма дирижабля, улучшила его управляемость, а при той же длине и диаметре, как у «Орлана» его полезная грузоподъёмность увеличилась до семнадцати тонн и позволяла нести бомбовую нагрузку в пятьдесят 12-дюймовых бомб, каждой весом в триста сорок килограмм.
Снаряжены эти оперённые бомбы-снаряды были тротилом и новым более чувствительным взрывателем. Увеличенная масса заряда и попадание в слабобронированную палубу практически под прямым углом, делали каждую попавшую в цель бомбу убийцей любого корабля без исключений. А пятьдесят 12-дюймовых бомб — это носовой залп главным калибром двадцати пяти броненосцев типа «Бородино». Причём прицельный залп. Это обеспечивали: неплохой прицел, раздельное бомбометание на небольшой скорости.
В общем, в руках Великого князя Михаила Александровича Романова сосредотачивалась реальная боевая сила, которая уже была оценена орденами Святого Георгий четвёртой и третьей степени и званием вице-адмирала. Так что Сандро мог реально стать первым российским адмиралом, награждённым всеми степенями ордена Святого Георгия и быстрее меня. Потому что, несмотря на все требования Ксении и вдовствующей императрицы, Александр Михайлович рвался в бой и остановить его не получалось ни у кого.
Все эти мысли пролетели у меня в голове, пока я шёл к креслу от порога кабинета. Опустившись на указанное место, подумал про себя, что в последнее время с моей памятью творятся странные вещи. Кроме зависания, когда за короткое время я как бы «проживал» словно во сне большой временной промежуток, я начал замечать, что чётче и более объемно и быстрее вспоминаю из прошлого-будущего информацию, которую там читал. А вот ту, что только слышал или видел по телевизору, на мониторе компьютера наоборот, стал воспоминать намного хуже.
Вот ту же песню «Берёзовый сок» пока дошёл до кабинета так и не вспомнил в полном объёме, так как я только видел и слышал по телевизору её исполнение ансамблем «Песняры», а на бумаге текста песни не видел. Зато пока шёл сейчас от порога кабинета до кресла, кроме воспоминаний о самолётах и дирижаблях перед глазами ярко вплыли чертежи РС-82 — реактивного снаряда калибра 82 миллиметра, которые можно будет применить для вооружения «ястребков», да и «Катюши» можно будет сделать.
В Рязанском десантном училище писал курсовую работу по военной истории о применении реактивных снарядов в годы Великой Отечественной войны, а уже на пенсии, вспомнив про неё, ради интереса нашёл в Интернете чертежи РС-82 и 132-мм реактивных снарядов для М-13 «Катюши». В курсантские годы такой информации в открытом доступе было не найти. И вот сейчас чертежи РС-82 буквально стояли перед глазами, хоть перерисовывай.
Надо будет срочно подтягивать к их разработке Циолковского, вытаскивая его из депресняка. Константин Эдуардович очень помог становлению нового рода войск в Российской империи своими теоретическими разработками по аэродинамике и своим проектом цельнометаллического дирижабля для строительства нашей серии воздушных кораблей, но из-за своих проблем со здоровьем и из-за самоубийства сына полтора года назад находился в сильно депрессивном состоянии. Не отозвался на приглашение Жуковского для практического участия в строительстве новой воздушной техники, несмотря на предложенную должность с хорошим окладом. Но вот для разработки реактивных снарядов он точно нам понадобится…
— Что такой задумчивый, Тимофей Васильевич? — прервал мои размышления Сандро. — Ликёру любимого налить?
Увидев, как великий князь потянулся к бутылке с ликёром, покачал головой, после чего, отметив, что и перед Александром Михайловичем, и перед Михаилом Александровичем стоят пустые бокалы, а на столе вместе с бутылкой ликёра присутствует и коньяк, и мадера, поинтересовался:
— Что за повод, чтобы с утра пить спиртное?
— Нервы успокаиваем, — ответил регент и криво усмехнулся.
Сандро хмыкнул, после чего, взяв бутылку мадеры, налил шурину в бокал-тюльпан, а потом, поменяв бутылки, плеснул грамм сто коньяка в свой бокал.
— Вильгельм час назад звонил лично, — великий князь показал бокалом на телефон, стоящий на рабочем столе Михаила, который здесь установили после начала войны. — Очень хотел, чтобы мы с помощью дирижаблей разбомбили форты Льежа и сожгли их в «греческом огне».
— И-и? — я вопросительно посмотрел на регента.
— И я ему отказал, напомнив, что Российская империя, как и Пруссия в своё время гарантировали нейтралитет Бельгии. А в предварительной договорённости во время приезда кайзера, и он, и Шлиффен утверждали, что Леопольд II пропустит без боя германские войска через свою территорию, — раздражённо ответил Михаил.
— И это всё? — вновь поинтересовался я.
— Нет, конечно, — резко ответил его императорское высочество. — Пришлось выслушивать настойчивые доводы кузена Вилли о необходимости помощи российской армии в прорыве германских войск через Бельгию, чтобы разгромить Францию, так как наше Гогландское соглашение напрямую говорит об этом. Но при этом Лондонское соглашение 1839 года — это просто бумажка, на которую не надо обращать внимание. Когда я ещё раз отказался применять наши дирижабли против бельгийцев, попросил ускорить прибытие русской армии к границам Эльзаса и Лотарингии, так как там французы начали подвижки своих войск. Также напомнил об атаке дирижаблями французского флота, который по разведданным германского Генерального штаба вот-вот придёт в Дюнкерк. На это пришлось согласиться. И не спится ему в такую рань.
Михаил поглядел на бокал в своей руке и выпил содержимое, как холодную воду в жаркий день.
— Хорошо хоть жениться не заставил, — усмехнулся Сандро и также лихо, как шурин расправился с коньяком, после чего даже не поморщившись, продолжил шутливым тоном:
— Дядюшка Вилли просто спит и видит любимую племянницу своей жены принцессу Александру-Викторию замужем за Мишей.
— Тебе всё шутить, Сандро. А кайзер, действительно, очень хочет, чтобы этот брак состоялся. Даже пригласил в ближайшее время хотя бы на пару дней приехать в гости, чтобы очно познакомиться с Александрой, — как-то удручённо произнёс регент.
— А вы что ответили, Михаил Александрович? — поинтересовался я.
— Сказал, что подумаю. Не до свадьбы сейчас. Война закончится, будем этот вопрос решать. Хотя, по портрету и фотографиям, которые привёз дядюшка Вилли, девушка как минимум симпатичная. И как партия для брака мне очень подходит. Но это всё после войны. Тем более, мне ещё нет двадцати восьми, — пошутил регент.
Я про себя усмехнулся юмору регента. Впервые проблема женитьбы военнослужащих прозвучала ещё в петровские времена. В 1722 году в Регламенте об управлении Адмиралтейства и верфи пункт 17-й гласил: «Запрещается гардемаринам без указа жениться, под штрафом три года быть в каторжной работе. А в Коллегии Адмиралтейской не позволять жениться ранее двадцати пяти лет. И чтоб о том было подлинное свидетельство, дабы в летах подставы и фальши не было».
Царь Петр считал, что офицер флота, на обучение которого тратились государственные деньги, вначале должен сформироваться, как военный человек и специалист, чтобы приносить пользу державе. А уж потом думать о своих личных интересах.
В 1764 году указ «О возрастном цензе на брак» распространили на офицеров пехоты и кавалерии. Александр II в декабре 1866 года утвердил положение, по которому офицер имел право подавать командиру части прошение о разрешении вступить в брак по достижении двадцати трёх лет. Но при этом, не достигшие возраста двадцати восьми лет для получения разрешения должны были предоставить имущественное обеспечение брака. Имущественным обеспечением могла быть собственность жениха или вместе с невестой, и она должна была приносить чистого дохода не менее 250 рублей в год. Так называемый денежный реверс мог состоять как из недвижной собственности, так и из процентных бумаг всех родов, принимаемых казною в залоги вообще. И это была немалая по тем временам сумма, соответствующая полугодовому денежному содержанию командира роты.
Александр III в 1888 году увеличил размер реверса до 300 рублей для тех офицеров в возрасте от 23 до 28 лет, чьё денежное содержание в виде жалования и столовых денег составляло меньше 1200 рублей в год. А в 1900 году поднял до 500 рублей. И я считаю это правильным решением, так как на сто рублей в месяц с учётом роста цен за прошедшие годы и отсутствия у большинства офицерских семей собственной жилплощади достойно по статусу офицерской среды семье даже из двух человек без дополнительного дохода прожить было очень сложно. А при наличии детей, можно сказать, невозможно.
Я на Машеньке женился в полные двадцать восемь, имея за душой куда больший реверс для материального обеспечения брака. Но всё равно мне бы потребовалось разрешение командира и согласие офицерского собрания того подразделения, в котором я бы проходил службу. По Положению закона о браке офицеров Русской императорской армии 1873 года: «Благопристойным брак может быть признан лишь в том случае, если невеста хорошо воспитана, безукоризненной нравственности и происхождения, не могущая уронить достоинство и положение жениха».
Разрешение на брак мне давал лично Николай II, который вместе с императрицей были моими посаженными отцом и матерью на нашей с Машей свадьбе. Так что с этой стороны у меня проблем не возникло. Как не возникнет и у регента. Его императорское высочество под все эти положения и требования не попадает, так что Михаил просто пошутил.
— Кайзер сильно давил? — спросил я, прервав новую волну своих размышлений и воспоминаний.
— Было дело. Это он умеет хорошо делать. Если от бомбардировки фортов Льежской крепости и поездки в Германию пока удалось отбояриться, то темпы мобилизации в Польше и Виленском крае придётся ускорить, — ответил регент, поставил бокал-тюльпан на стол и потянулся к вилке, а затем ею к тарелке с холодными закусками из ветчины, телячьего языка и печени.
Судя по всему, их высочества, включая императорское, решили совместить успокоение нервов спиртным с небольшим завтраком. А нервы, видимо, Вилли поднял хорошо, так как я впервые видел, чтобы Михаил пил спиртное с утра, да ещё под закуску. Обычно он достаточно редко смаковал вечером по окончании тяжёлого рабочего дня грамм сто охлаждённой мадеры с сухофруктами: курагой, инжиром или яблоками. А тут смотрю в бутылке чуть на донышке осталось, а вчера было больше половины.
— А стоит ли ускорять темпы мобилизации? Это не так просто сделать, — произнёс я, — с учётом того, что поляки и литовцы очень недовольны воинским призывом и как могут, уклоняются от мобилизации. По последним данным процент уклонистов составляет уже четверть от запланированного количества набора в экспедиционную армию.
— Тогда придётся направить в Германию кадровый части из Польши, — довольно резко произнёс регент. — Мы не можем не выполнить свои обязательства.
Ему очень не нравились мои мысли и советы по затягиванию исполнения союзного долга. В душе он был рыцарем без страха и упрёка, абсолютно не готового поступаться своей честью. Но вот реальная действительность заставляла его постепенно приучаться к мысли, что в большой политике хороши все средства.
— Я бы не стал этого делать, — неожиданно произнёс Сандро. — Ты просто, Михаил, не до конца понимаешь какая сейчас ситуация в Царстве Польском. Там всё держится уже даже не на казачьих нагайках, а на штыках и саблях верных присяге войск. Я не знаю точно, сколько во время восстания погибло поляков, но много. Георгий Антонович, введя военное положение, не церемонился, приказывал рассеивать толпы манифестантов огнестрельным и холодным оружием. А когда восставших поляков поддержали английские «добровольцы» решительно использовал против них все имеющиеся у него военные силы, пленных при этом не брали. Недаром Георгий Антонович получил прозвища «Скалон Кровавый» и «Дракула». Похлеще, чем «Муравьев-вешатель» будет. Но обстановка там до сих пор напряжённая. Я когда уезжал из Варшавы столько ненавидящих взглядов от местных видел, что мурашки по коже пробегали.
— Михаил Александрович, мы же и планировали на военном совете мобилизацию резервистов для большинства пехотных частей экспедиционной армии провести в Польше и Виленском крае, чтобы горючий материал убрать из империи в Германию. Там немцы не позволят вести какую-то пропаганду. А если мобилизованными заменить кадровые части, отправив их в Германию, то мы считай своими руками вооружим поляков и литовцев, — вставил и я свои пять копеек. — Хватит и того, что 1-й кавалерийский корпус в составе 13-ой и 14-ой кавалерийских дивизий из Варшавы в экспедиционную армию переводим.
— Как бы они тогда в мобилизационных лагерях бунтовать не начали, — как-то нерешительно произнёс Михаил.
— Вокруг учебных лагерей кадровые части стоят. А скоро туда Сводный кавалерийский корпус прибудет, а в нём Уральская, Забайкальская и Кавказская казачьи дивизии. Против казаков поляки не забалуют. Да и Павел Карлович, как и генерал Скалон человек решительный, — Сандро попытался успокоить шурина.
А я же мысленно порадовался за генерал-лейтенанта Ренненкампфа, который был назначен командиром Сводного корпуса из-за его блестящего проведения операций во время Китайского похода и во время боевых действий русско-японской войны. За последние успехи на военном поприще Павел Карлович был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени и золотым оружием с надписью «За храбрость» украшенным бриллиантами.
А на должности штаб-офицера для особых поручений при штабе корпуса состоял Деникин Антон Иванович, который за отличия в делах против японцев был произведён в полковники и награждён орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантами и Святой Анны 2-й степени с мечами.
В этот момент на столе зазвонил телефон, и Михаил с Сандро с каким-то напряжением посмотрели на него. Потом регент поднялся из-за чайного столика, подошёл к рабочему столу и поднял телефонную трубку.
— Слушаю, — произнёс он.
Мы с Александром Михайловичем прислушались, но разобрать, что говорил собеседник Михаила, не удалось. Доклад между тем продолжался, так как за всё это время регент произнёс пару слов.
Сандро плеснул себе в бокал ещё грамм пятьдесят своего любимого «Камю», я же, взяв вилку, положил себе в тарелку несколько кусков варёного языка и пару пирожков. После чего налил ещё горячего чая, бросив в чашку несколько кусочков сахара. Нормально, как это принято, позавтракать не успел. Было ещё очень рано, Машенька с Васильком крепко спали, поэтому перехватил только стакан чая с парой бутербродов, которые мне смогли организовать на кухне Приоратского замка.
Михаил Александрович продолжал слушать, а я решил подбросить топлива в свою топку. Когда удастся пообедать сегодня не известно, а пирожки в Гатчинском дворце готовили очень вкусно, особенно мясные. Один из которых я уже уничтожал, для разнообразия вкуса, добавляя отрезаемые кусочки говяжьего языка и запивая сладким крепким чаем. Вкуснотища!
Когда я покончил с двумя пирожками и четырьмя кусками языка, регент положил трубку на рычаги и с мрачным видом вернулся за стол. Сев в кресло посмотрел на нас, смотревших на него с вопросительным видом.
— Куропаткин звонил. К нему только что прибыл генерал-майор фон Хелиус, — произнёс регент и замолчал.
Данный германский генерал был прикреплённым к военному министру Куропаткину личным представителем кайзера. Хелиус должен был обеспечивать быструю связь Вильгельма с военным министром и регентом Российской империи. Прибыл он в Россию второго апреля с рекомендательным письмом от кайзера и большой группой германских офицеров, которые должны были развернуть и обслуживать телеграфное оборудование для связи с германским Генеральным штабом и кайзером.
Как удалось выяснить, до недавнего времени Хелиус был военным атташе в Риме, а до этого служил адъютантом у кайзера. На эту должность фон Хелиус попал после совместной службы в гусарском полку с будущим императором, где они стали друзьями. В рекомендательном письме Михаилу, «дядя Вилли» назвал генерала своим очень хорошим другом, которому можно всецело доверять.
Я и Сандро молча ждали, когда Михаил продолжит.
— Пока мы разговаривали с кузеном Вилли, французы в пять утра по Берлинскому времени начали наступление в Верхнем Эльзасе. Как сообщил фон Хелиус по предварительным данным французы силами 7-го пехотного корпуса в составе 14-ой и 41-ой пехотных дивизий и 8-й кавалерийской дивизией с двумя полками пехоты из гарнизона Бельфора пересекли границу и нанесли удар в направлении Мюльгаузена. Также фон Хелиус сообщает, что в германском Генеральном штабе не понимают, зачем французы так поступили. Этих сил слишком мало, чтобы развить какой-то успех. По данным германской разведки тридцати пехотных батальонов, тридцати эскадронов и ста двадцати полевых орудий не хватит даже плацдарм удержать на тридцатикилометровом фронте на левом берегу Рейна до подхода основных сил, не говоря уж о наступлении в глубину германских территорий. Прикрывающие границу немецкие части начали отход к переправам через Рейн, где оборудованы оборонительные позиции, ибо главной задачей германцев в Эльзасе было не пропустить противника за Рейн. Туда же уже направлены дополнительные силы. День-два и французы лишаться своего локального превосходства, и будут вынуждены отойти назад или к Вогезам*, а значит, вся операция превращается в какую-то демонстрацию, — регент замолчал.
*Вогезы — горный массив на северо-востоке Франции.
Паузой воспользовался Сандро и спросил:
— Хелиус что-то предложил или попросил в связи наступлением французов?
— Пока просто довёл информацию и так же, как и кайзер, попросил ускорить прибытие русской экспедиционной армии к границам Эльзаса. Военный министр сейчас займётся этим вопросом. Какое-то сумасшедшее воскресное утро. Ладно, давайте завтракать. Позже обсудим сложившуюся обстановку, — произнёс Михаил, садясь за стол.
— Докладывайте, генерал, — Вильгельм II мрачно посмотрел на начальника Генерального штаба генерал-полковника с рангом генерал-фельдмаршала Альфреда фон Шлиффена, который с не менее мрачным, но в то же время невозмутимым лицом стоял перед большой картой на стене с нанесённой на ней обстановкой боевых действий.
Каждое воскресенье с утра генерал прибывал к кайзеру на личный доклад о сложившейся за неделю обстановке на фронтах, а также для обсуждения дальнейших планах ведения боевых действий. Офицеры Генерального штаба готовили кабинет для доклада, а дальше Вильгельм II и фон Шлиффен общались наедине. Сегодня 22 апреля 1905 года генерал прибыл на доклад в третий раз.
— Ваше величество, как я вам уже докладывал, 8 апреля в пять утра французы на правом фланге их 1-й армии силами 7-го пехотного корпуса и 8-й кавалерийской дивизии пересекли границу и нанесли удар в направлении Мюльгаузена. Обороняющая этот участок фронта пехотная бригада была вынуждена отступить с боями к бродам через Рейн. Французы из-за явного превосходства в силах смяли наши передовые части и взяли Альткирх и Танн. К концу дня они захватили Мюльгаузен. Наши войска вынуждены были отойти за Рейн у Нейенбурга, — Шлиффен указкой показал на карте города и территорию Эльзаса, которую удалось захватить французам.
Кайзер, проследив глазами за указкой, нахмурился ещё больше, генерал же продолжил свой доклад:
— В это же день, но на час позже два армейских корпуса 1-й французской армии начали наступление с целью освободить вогезские горные проходы, которые 2 апреля заняли наши войска. После двухдневных ожесточённых боев французы заняли проходы Боном и Сен-Мари и продолжили наступление. 12 апреля они захватили Зааль, а к 14 апреля — Донон. После этого части левого фланга 1-й армии начали наступление на Саарбург.
— И как же, генерал, действует ваш план захлопнуть эту ударную группировку в мешок и уничтожить, — прервал доклад начальника Генерального штаба кайзер.
— Ваше величество, как вы знаете по плану боевых действий в Эльзасе и Лотарингии против 1-й и 2-й французских армий в случае их наступательных действий наши 6-я и 7-я армии должны были отходить, завлекая французов в мешок, который должен будет охватить со всех сторон части северной ударной группировки противника. И пока всё идёт по плану. Как я вам уже докладывал, для проверки эффективности управления французскими войсками со стороны их командования, нами был проведён контрудар, в котором были задействованы силы двух корпусов 7-й армии. После их переброски к Нейенбургу в результате четырехдневных, упорных боёв наши войска сначала отбили Мюльгаузен, затем оттеснили противника на линию Танн — Альткирх, затем и к границе. Это заставило французское командование начать переброску войск с Саарбургского направления на правый фланг, тем самым ослабляя наступающую группировку.
— Но мы вновь потеряли Мюльгаузен, Абсгейм, Гебвейлер и Альткирх. Весь Верхний Эльзас. Французские газеты сходят от радости с ума, объявив это великой победой Франции, и предрекают полное освобождение Эльзаса и Лотарингии в ближайшие дни. К тому же, как там теперь французские власти отнесутся в этих городах к этническим немцам? — очень эмоционально перебил фон Шлиффена Вильгельм II.
— Ваше величество, если вы говорите о тех фактах расстрелов французов, которые с радостью встретили французские войска и оказывали им помощь в Мюльгаузене. То на это был приказ командира 14-го корпуса по выявлению лиц, оказавших помощь французским войскам и об их наказании. Это рядовое событие войны, — на мрачном и невозмутимом лице Шлиффена появилась улыбка, которую проще было принять за оскал.
Кайзер от такой реакции генерала усмехнулся про себя. Европейские газеты опять пестрели заголовками и фотографиями о зверствах германских войск теперь уже в Мюльгаузене. Многие его жители с радостью восприняли появление французов, закидывали их цветами. При этом другая часть населения — германская, позаботилась запомнить или даже записать тех, кто радовался приходу французских войск.
После прихода немецких войск профранцузские слои населения подверглись репрессиям. Многих за неделю, что город занимали германские войска, арестовали и расстреляли. Произошли и показательные казни, когда расстреливали целыми семьями, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей. И эти материалы с фотографиями появились в газетах после того, как Мюльгаузен вновь захватили французские войска.
— Ваше величество, честно скажу, мы не просчитали, что французы ударят столь большими силами, но их командование, видимо, обеспокоенное появлением в районе в Мюльгаузена наших двух корпусов быстро организовало новое наступление, сформировав, так называемую, Эльзасскую армию. В эту армию вошли: 7-й армейский корпус, части 41-й, 44-й пехотных, 58-й, 63-й и 66-й резервных дивизий, 8-я кавдивизия, несколько альпийских батальонов. Всего 7 пехотных и 1 кавалерийская дивизия, — Шлиффен на память перечислил воинские части противника, участвовавших в новом наступлении. — Мы же к началу французского наступления уже вернули в резерв большинство наших подразделений 14-го и 15-го корпуса назад под Саарбург. Только поэтому французские войска 19 апреля смогли вновь занять Мюльгаузен, а также Абсгейм, Гебвейлер и Альткирх. Но на этом, Ваше величество, наступление Эльзасской армии и завершилось. На левом крыле французской армии под Саарбургом и Кольмаром для французов складывалась тяжёлая обстановка, и их командование расформировало Эльзасскую армию, а её части направили на усиление левого крыла 1-й французской армии. Захваченные города мы легко вернём назад, но чуть позже.
— Что у нас в Вогезах*? — задал вопрос кайзер, внимательно рассматривая нанесённую обстановку на карте.
*Вогезы — горный массив на северо-востоке Франции.
— Как я уже говорил, 14 апреля части левого фланга 1-й армии начали наступление на Саарбург, а 21-й французский корпус вышел в долину реки Брёш у Сен-Блеза, выдержав тяжёлый бой с 15-м германским корпусом, -указка генерала скользила по карте, показывая направления ударов французов. — Затем французские альпийские стрелки от перевала Боном повели наступление на Кольмар и 20 апреля вышли на ближние подступы к нему. Однако тут они столкнулись с частями 14-го германского резервного корпуса, вернувшегося из-под Мюльгаузена. Не выдержав давления подразделений корпуса, французы были вынуждены отойти. В течение 20 и 21 апреля шли упорные бои на линии Боном — Донон. Причём и мы, и французы постепенно наращивали численность своих войск. В результате французские войска вчера покинули перевалы Сен-Мари и Донон. Но и мы пока не смогли прорваться в долину реки Мартань для удара по левому флангу 1-й французской армии. Таким образом, можно сказать, что операция в Вогезах не принесла успеха французской армии. Она понесла значительные потери, растратила силы и не имеет возможности продвигаться дальше.
Шлиффен сделал паузу, которой воспользовался кайзер.
— Как обстоят дела в Лотарингии? — спросил он.
— Как удалось узнать нашей разведке, и эта информация потом подтвердилась развернувшимися боевыми действиями в Лотарингии,
1-й французской армии поставили задачу наступать на саарбургском направлении. Правый фланг армии должен был закрепиться в вогезских проходах, добившись возможности наступления по долине реки Брёш на Страсбург. А 2-я армия, поддерживая связь с 1-й армией, должна была наступать на Дьез и Шато-Сален. При этом 2-я армия должна была обеспечить оборону района Нанси. Из конницы 1-й и 2-й армий был сформирован отдельный конный корпус, в который вошли 2-я, 10-я и 6-я кавалерийские дивизии, — указка генерала переместилась по карте севернее, где были обозначены стрелки направления ударов французских войск. — Утром 14 апреля одновременно с ударом на Саарбург 8-й и 13-й корпуса 1-й французской армии форсировали реку Мёрту и повели наступление на Бламон и Сирэ. Командующий 2-й армией для атаки на Дьез и Шато-Сален бросил в бой войска 16-го, 15-го и большей части 20-го корпуса. 15 апреля левый фланг нашей 6-й армии, а именно 1-й баварский корпус и 7-я кавдивизия под натиском французских войск стал отходить к Саарбургу. Наш 21-й корпус отошёл за реку Сейль, и французские войска вышли на линию Аврикур, Монкур и Монсель. К 16 апрелю войска 1-й французской армии вышли на линию Сен-Кирэн, Сен-Жорж, а войска 2-й французской армии подошли к городам Легард, Донеле и Вик. Наши войска для исполнения плана по окружению северной группировки в Лотарингии отошли на хорошо подготовленную оборонительную линию Моранж-Бенсдорф-Лаутерфинген*. 1-й баварский корпус закрепился на оборонительных рубежах у Саарбурга. На помощь ему были переброшены части 14-го и 15-го германских корпусов, а также гвардейская резервная дивизия. В результате оборонительных боёв с 18 по 20 апреля на подготовленных позициях французы понесли значительные потери и прекратили свои атаки.
* Все названия городов взяты с немецких карт боевых действий во время пограничных сражений в 1914 году в Эльзасе и Лотарингии. Они сильно отличаются от современных названий. Некоторых населённых пунктов уже и нет.
Шлиффен замолчал, а Вильгельм II задумчиво рассматривал карту. Через несколько секунд он спросил:
— То есть на сегодняшний день, генерал, согласно утверждённого мною вашего плана по окружению французских войск в Лотарингии мы добились выполнения его первого этапа?
— Да, Ваше величество. Французские войска, наступавшие в Эльзасе и Лотарингии, понесли значительные потери, боевой дух у них снижен, многие подразделения полностью деморализованы. Мы же остановились на запланированных рубежах обороны и концентрируем войска на двух участках, чтобы нанести контрудары. К тому же, как стало известно от разведки, французское командование начало перебрасывать отдельных соединения 1-й и 2-й армий в Бельгию на помощь Леопольду II. В Дюнкерке, Булони, Кале высаживаются части британских экспедиционных сил, которые далее перебрасываются к бельгийской границе, — начальник Генерального штаба на несколько секунд замолчал, а потом решительно продолжил. — В этой обстановке, несмотря на успешное завершение первого этапа операции «Сатурн», я вынужден просить Ваше величество начало второго этапа отменить до прихода русских экспедиционных сил.
— Почему? — кайзер посмотрел в глаза Шлиффену.
— Наших подразделений 6-й и 7-й армии хватит для того, чтобы отбить назад земли, захваченные французами в Эльзасе и Лотарингии, но вот дальнейшее наступление на территории Франции, боюсь, не будет столь успешным. Мы не рассчитывали на такую концентрацию французских войск, поэтому планируемый контрудар между крепостями Туль и Эпиналь, дальнейший прорыв мимо крепости Лангр и марш на Париж не возможен без русской экспедиционной армии, — генерал на пару секунд замолчал, а потом продолжил:
— Особенно мне нужен Сводный кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтенанта Ренненкампфа. Казачьи полки Уральской, а особенно Забайкальской дивизии получили огромный опыт ведения боевых действий в войне с Китаем и Японией. Генерал прославился своими рейдами и захватами городов в глубоком тылу противника, как в Китае, так и в Корее. Я хочу, чтобы его корпус стал наконечником копья, которым мы поразим Париж с юго-востока. Тем более, русские по моей просьбе уже начали переброску этого корпуса к нашим границам. Сейчас офицерами Генерального штаба рассчитывается порядок перевозки казачьих полков по железной дороге в Шарм. А так же снабжение этих частей питанием и фуражом.
— Вы хотите, генерал, изменить свой план основного наступления через Бельгию?
— Я допускаю это, Ваше величество. Сопротивление бельгийской армии привело к резкому отставанию от графика передвижения наших войск к французско-бельгийской границе. Сегодня заканчивается третья неделя, как мы пересекли границу Королевства Бельгия. По первоначальному плану в районе Шимэ уже должен был сосредоточиться самый мощный ударный кулак наших войск, состоящий из 1-й, 2-й, 3-й и 4-й армии. К этому времени уже должны были быть захвачены Льеж, Намюр и Брюссель. Потом планировался прорыв через крепости Мобёж, Ла-Фер и бросок к Парижу. В это время части 5-й и 6-й армии из Люксембурга и от наших крепостей Мец и Тьонвиль должны были нанести отвлекающий удар между укрепрайонами Монмеди-Лонгви и крепостью Верден, — фон Шлиффен поморщился, а правая рука сжала указку так, что побелели костяшки. — Вместо этого войска 1-й армии до сих пор топчутся перед Льежем, сдерживая наступление частей других наших армий. За три недели не один из двенадцати фортов Льежского укрепрайона не взят, а наши штурмовые части понесли значительные потери.
— Почему так произошло, Альфред? — наедине кайзер иногда мог позволить себе фамильярность по отношению к начальнику своего Генерального штаба, подчёркивая тем самым своё расположение.
— По нескольким причинам, Ваше величество, — Шлиффен резко выдохнул через нос и продолжил. — Во-первых, мы не рассчитывали, что Леопольд II начнёт боевые действия против наших войск. Через наш МИД мы приватно донесли до него в конце марта о своих планах. Он обещал подумать, и его больше заинтересовал финансовый вопрос по нашей оплате за продовольствие, фураж и возмещение возможного ущерба. Вы же знаете его любимую поговорку: «Лишь деньги заслуживают царствия небесного». А Франц-Иосиф недаром называет его «коронованным маклером».
Генерал замолчал и большим пальцем левой руки несколько раз погладил левый ус. Вильгельм знал, что у почти всегда невозмутимого Шлиффена этот жест означает сильное раздражение. Начальник Генерального штаба продолжил говорить.
— Но Леопольд всё же решился на боевые действия, а бельгийцы практически единодушно его поддержали и теперь дерутся, не щадя своих жизней, — Шлиффен вновь погладил левый ус. — Во-вторых, для штурма фортов у нас оказалось недостаточно 15-сантиметровых гаубиц и 21-сантиметровых мортир. Мало того, выяснилось, что они практически бесполезны, так как не наносят какого-либо значительного ущерба ни бетонному массиву фортов, ни броневым орудийным башням. А вот огонь артиллерии фортов оказался губительным для наших батарей, особенно проявили себя французские 220-миллиметровые мортиры, которые одним попаданием фугасного снаряда выводят из строя наше орудие вместе с расчётом. Огонь из выдвижных, бронированных башен 57-миллиметровых скорострельных пушек картечью буквально выкашивает наши наступающие части. Даже при наступлении разреженными, а не густыми пехотными цепям, как это было при первых атаках. Плюс к этому пушкам помогает большое количество пулемётов. И бельгийцы патронов не жалеют. В окопах в полный рост между фортами бельгийская пехота также открывает плотный огонь, вынуждая наши части отходить.
— Так может быть тогда оставить часть наших подразделений для осады фортов Льежа, также поступить у фортов Намюра, а основной массе четырёх армий выйти на рубеж французско-бельгийской границы и ударить на Париж, как это и было задумано. Как мне докладывали, в бельгийских фортах неприкосновенные запасы питания для гарнизона рассчитаны на два месяца. Не думаю, что в городах Льеж и Намюр продовольственных запасов для населения больше. Если осадными группировками осуществить плотную блокаду городов-крепостей, то из-за отсутствия подвоза продовольствия и боеприпасов они месяца через два сами сдадутся, — задумчиво произнёс кайзер, напряжённо глядя на карту.
— Я тоже думал об этом, Ваше величество. Но боюсь, мы опоздали. Как я уже говорил, в Дюнкерке, Булони, Кале высаживаются части британских экспедиционных сил, которые сосредоточиваются в настоящий момент в районах Ле-Като, Мобенс и крепости Мобёж. Сведения проверяются, но, предварительно, англичане уже переправили во Францию 4 пехотных и 2 кавалерийских дивизий, всего около 90 тысяч человек и свыше 300 орудий. Командует этими силами генерал-лейтенант Джон Френч, известный своими победами во время англо-бурской войны в Республике Трансвааль. И это только начало. Британцы к моему личному удивлению сумели быстро организовать перевозку таких крупных сил во Францию. К тому же в Англии объявлена обязательная воинская повинность, чего никогда не было, — генерал ещё больше посмурнел лицом, но таким же холодным и бесчувственным тоном продолжил:
— По договорённости с Леопольдом II английские войска уже начали выдвижение к Намюру, куда уже подошёл французский 3-й кавалерийский корпус 3-й армии.
Шлиффен показал на карте обозначенное условными знаками движение подразделений британских экспедиционных сил и французского корпуса, после чего продолжил доклад, пользуясь указкой:
— 1-й кавалерийский корпус 5-й французской армии с 3 апреля активно противостоит нашим войскам под Льежем, не давая перейти нашему 2-му кавалерийскому корпусу реку Маас, чтобы провести разведку войск противника на пути к Брюсселю. К Льежу началась также переброска двух пехотных корпусов 5-й французской армии. Бельгийцы тоже периодически подтягивают к Льежу мобилизованные части 2-й и 4-й пехотных дивизий от Намюра и Антверпена. И все они буквально вгрызаются в землю, создавая многоэшелонированную оборону между фортами из окопов полного профиля с замаскированными блиндажами, древоземельными укрытиями для пулемётов и артиллерии. Бельгийский Генеральный штаб хорошо изучил опыт русской армии при организации обороны на реке Ялу.
Шлиффен замолчал и каким-то, можно сказать, злым взглядом уставился на карту. Реальная обстановка наглядно показывала, что его план новых Канн вот-вот провалится. Как оказалось, без тяжёлых осадных орудий бельгийские форты крепости Льеж и оборонные рубежи между ними были неприступными.
А он в своё время настаивал на принятии на вооружение тяжёлой 42-сантиметровой мортиры Круппа, которую разработчики назвали «Большой Бертой» и представили на конкурс. Комиссия посчитала мощь и стоимость этого орудия чрезмерной, как и 30,5-сантиметровой гаубицы Круппа, разработанной на основе осадного и морского орудия.
Если бы два года назад эти пушки приняли на вооружение, то форты Льежа уже лежали бы в руинах. А так отмечены только несколько повреждённых орудийных башен. Если быть точным, то четыре башни на двух фортах. А о затраченных для этого результата снарядах и их стоимости, лучше не думать, как и о потерянных орудиях и солдатских жизней от ответного огня бельгийцев.
— Насколько увеличились силы противника у Льежа и Намюра? — прервал затянувшееся молчание Вильгельм II, не отрывая взгляда от карты.
— По первоначальному плану у пяти армий, сосредоточенных у границ Бельгии и Люксембурга был перевес перед противником семь к одному. У Льежа сейчас сосредоточены подошедшие дополнительно силы 1-й армии и отдельные подразделения 2-й армии. Соотношение сил пять к одному. Перед Намюром, на сегодняшний момент стоят части 2-й и 3-й армии. Соотношение с учётом подходящих частей англичан составит четыре к одному. И там аналогичная с Льежем проблема с осадной артиллерией. Но расположение фортов на местности для наших войск более удачное, чем в Льеже, так как они построены были для сдерживания Франции. Поэтому на правом берегу Маас только три форта, а не пять, как в Льеже. Также там нет на настоящий момент эшелонированной обороны из окопов…
— А если перенести основной удар сюда, — перебил генерала кайзер и, взяв указку у Шлиффена, провёл линию к крепости. — Гвардейскими корпусами взять Намюр. Артиллерии у них достаточно для прорыва между фортов в сам город, где цитадель, можно сказать, утратила своё военное назначение. Мосты там ещё целы?
— Да, Ваше величество.
— Замечательно! — Вильгельм II воодушевился, и его усы распушились. — Взяв город, заставим капитулировать и форты, ведя по ним артиллерийский огонь из Намюра. Раз захотели бельгийцы войны, пусть почувствуют её последствия на себе в полной мере. Далее всеми силами 2-й армии наносим удар на Брюссель. Надо показать кузену Леопольду, что он напрасно не согласился на наше предложение. Силами 3-й армии в это время связать боем французские части и части британского экспедиционного корпуса. Да! 2-й кавалерийский корпус из 1-й армии передайте во вторую. Пусть он будет, как вы сказали, Альфред, наконечником копья, которым мы сразим столицу Бельгии.
Вильгельм расцвёл в самодовольной улыбке. Начальник германского Генерального штаба внимательно посмотрел на карту, после чего произнёс:
— После захвата Брюсселя 2-я армия, усиленная ещё тремя корпусами из 1-й армии, которая берёт в осаду Льеж, наступает на Лиль, а далее на Париж. В этот момент 4-я и 5-я армии из Люксембурга наносят удары на Реймс. 6-я и 7-я армии с прибытием русских экспедиционных сил завершают операцию «Сатурн». Берут Нанси, Туль и выдвигаются на Шалон. В этом случае французские войска в укрепрайонах Монмеди, Лонгви и Вердена также окажутся в окружении.
Кайзер, который указкой сопровождал по карте озвучивание нового плана Шлиффеном по направлениям удара и задействованных сил германской армии, одобрительно хмыкнул.
— А может получиться, Альфред. Точнее, должно получиться. По большому счёту мы смещаем южнее основной удар по левому флангу французских войск, усиливаем его в центре из Люксембурга и значительно усиливаем на юге за счёт русских экспедиционных сил. Жаль, что кузен Михаил не хочет воевать в Бельгии и бомбить форты Льежа. Мы давно уже взяли бы этот город-крепость, — кайзер нахмурился, положил указку на стол, после чего отошёл к окну и задумался, покачиваясь с пятки на носок.
Шлиффен смотрел на затылок кайзер и в уме начал прогонять новый план ведения боевых действий: «Новые Канны ещё могут получиться. Главное усилить значительно 2-ю армию, обеспечить быстрый прорыв через Маас, захватив Намюр. До Брюсселя от этого города по прямой меньше шестидесяти километров. Один дневной переход не только конницы, но и пехоты. Надо озадачить командира 2-го кавалерийского корпуса, чтобы он окружил бельгийскую столицу и не дал Леопольду II вместе с правительством ускользнуть в Антверпен. А там можно будет и принудить короля к капитуляции. Только надо действовать быстро и решительно. Не получился прорыв под Льежем, получится в Намюре».
— Альфред, сколько Вам необходимо времени, чтобы переработать план и перераспределить силы? — повернувшись, задал вопрос кайзер.
— Максимум три дня, Ваше величество.
— Хорошо. Даю два. И продумайте тактику наступления штурмовых отрядов между фортами Намюр, чтобы уменьшить наши потери. В прорыв пойдёт гвардия и мне не хотелось бы её потерять, — Вильгельм впился в глаза Шлиффена.
— Я всё понял, Ваше величество. Сегодня же отдам приказ о выдвижении к Намюру Гвардейского корпуса, который находился в резерве. Генерал фон Кессель опытный командир и сможет организовать совместный удар с Гвардейским резервным корпусом прорыв в Намюр. У них достаточно рот пионеров и два понтонных поезда, чтобы организовать переправу через Маас, если бельгийцы взорвут мосты. А также больше трехсот полевых орудий и четыре батареи осадных пушек, — не отводя взгляда, ответил генерал.
— Надеюсь, прусская гвардия не подведёт своего короля, — несколько напыщенно произнёс кайзер.
— Приложит все усилия, Ваше величество.
— Спасибо, Альфред. Жду вас через два дня с докладом, — Вильгельм сделал паузу, после чего быстро произнёс. — Хотя нет, лучше я приеду к вам в Генеральный штаб, а потом наведаюсь к адмиралу Тирпицу, чтобы узнать, когда же они дадут бой англо-французскому флоту.
— Насколько мне известно, Ваше величество, вся задержка произошла из-за русских. Точнее, из-за ледовой обстановки в Финском заливе. Зима у русских в этом году была морозной. Лёд в заливе ещё не сошёл до конца. К тому же русские вводили в строй третий дирижабль, а также доукомплектовывали четыре своих вспомогательных крейсера ещё двумя торпедными катерами типа «Барракуда». И теперь в атаке на Дюнкерк будут участвовать двадцать четыре быстроходных катера, как русские называют эти малые миноносцы.
— Значит, русские, как мы и планировали, задействуют в налёте на Дюнкерк три дирижабля и двадцать четыре «Барракуды»?
— Да, Ваше величество. Их вспомогательные крейсера с катерами уже прошли императорский канал и сегодня к вечеру должны прибыть в Вильгельмсхафен. По поводу трёх русских броненосцев и трёх крейсеров вам доложит адмирал Тирпиц. По имеющейся у меня информации они в сопровождении ледоколов вышли из Кронштадта два дня назад. Для охраны своего побережья и столицы русские оставили свои три броненосца береговой охраны и большое количество миноносцев от эсминцев до торпедных катеров. Есть ещё две или три подводные лодки типа «Касатка». В вопросе безопасности своего побережья на Балтике русские сделали ставку на минную войну, — генерал замолчал.
Кайзер задумался, и в кабинете на несколько секунд повисла тишина.
— От русских поступили данные по разведке Дюнкеркского рейда? — задал вопрос Вильгельм.
— Вчера генерал фон Хелиус прислал сведения, что 17 апреля на рейде у порта Дюнкерк находились шесть английских броненосцев типа «Дункан» и девять французских броненосцев, включая их новейшие «Иена» и «Сюффрен». Броненосные и бронепалубные крейсера в большом количестве, сопоставимом с количеством однотипных кораблей в наших четырёх эскадрах…
— То есть французы и англичане держат в Дюнкерке совместную эскадру по количеству кораблей равную нашему флоту? — кайзер перебил вопросом Шлиффена.
— Да, Ваше величество. Как мы и предполагали, союзная эскадра расположилась в Дюнкерке, самом близком к Бельгии французском порту. Побережье рядом с городом позволяет осуществлять высадку перевозимых английских войск во Францию прямо на берег, что значительно ускорило перемещение английских сухопутных войск на материк. Инфраструктура порта позволяет обслуживать союзную эскадру и конвои, перевозящие британские войска, — ответив на вопрос, генерал замолчал.
— Да, мы это предполагали, но всё равно неприятно, что противник так быстро создал союзную эскадру, равную нашему флоту, — произнёс Вильгельм и сморщился, будто положил в рот кусок лимона. — Кстати, а откуда у русских такие сведения?
— Могу только предположить, что это работа людей полковника Лаврова, который отвечает за разведку в русском Генеральном штабе, но, вернее всего, это сотрудники Аналитического центра генерала Аленина-Зейского.
— Признаюсь, Альфред, хотел бы я иметь такого «цепного пса», как его обозвали революционеры всех мастей. И центр он создал уникальный по своим функциям, — кайзер замолчал, уставившись перед собой задумчивым взглядом.
Шлиффен стоял перед Вильгельмом, ожидая его дальнейших слов.
— Что же посмотрим, что сделают с союзной эскадрой дирижабли и «Барракуды» русских. Если успех будет сопоставимым с их налётом на Портсмут, то это будет просто прекрасно, — произнёс кайзер, продолжая о чём-то напряжённо размышлять. — У британцев сколько сейчас броненосцев осталось?
Задав вопрос, Вильгельм посмотрел в глаза генералу.
— По данным нашей разведки двадцать один действующий броненосец и восемнадцать в резерве, из которых пять или шесть встанут в строй в ближайшие два-три месяца. У французов четырнадцать в строю и семь в резерве, которые они также смогут задействовать через два-три месяца, — ответил тот.
— Итого тридцать пять против наших шестнадцати или девятнадцати, когда подойдут три русских броненосца. Почти в два раза больше. Франц-Иосиф не горит желанием участвовать в этой войне и рисковать своим флотом. Его больше Балканы привлекают. Виктор Эммануил готов выступить на нашей стороне, но его флот будет связан французской эскадрой, пришедшей и стоящей в Марселе. Там тоже паритет по равному соотношению кораблей образовался, но к французам в любой момент могут подойти корабли из британской Средиземноморской эскадры, а там только броненосцев класса «Формидебл» семь штук, и их вместе с французскими хватит на итальянский, и на австрийский флот вместе, — произнёс кайзер и вновь замолчал, что-то обдумывая.
— Ваше величество, но мы рассматривали всевозможные варианты развития ситуации на море. Пока всё идёт, как и планировалось. Единственное, Франц-Иосиф пока не решил о своём участии в войне. Выжидает, — Шлиффен презрительно сморщил лицо и пожал плечами.
— Как говорится, ожидание смерти хуже самой смерти. Думаю, император скоро примет нужное нам решение, — с улыбкой произнёс Вильгельм.
— Боюсь, что Франц-Иосиф живёт по принципу — неприятные дела лучше откладывать: есть шанс умереть раньше, чем придётся их делать, — с невозмутимым лицом мрачно пошутил генерал.
— Время покажет, кто прав, Альфред. Но мы то с тобой знаем, что надо делать. Так что, через два дня я буду у вас в Генеральном штабе. Жду развёрнутого плана нового наступления.
Я, зайдя в свой кабинет в здании Аналитического центра, снял бекешу, папаху и вместе с портупеей и шашкой повесил всё на вешалку, после чего прошёл к столу и мрачно осмотрел кипы бумаг на нём. Как же меня достала эта канцелярская работа.
С каким удовольствием оказался бы сейчас на месте командира сотни в каком-нибудь из казачьих полков корпуса Ренненкампфа, да вместе бы с братами. С радостью, несмотря на физическую форму, сходил бы с ними в рейд по тылам французов. Браты тоже вон просятся отпустить их вновь в Забайкальскую дивизию, в которой они воевали в Корее. Лис уже всю плешь проел, и Тур, и Леший, и все остальные.
Из всех братов-станичников только Дана не интересует война. Он удобно себя чувствует в Аналитическом центре, будучи теперь ответственным за материально-техническое обеспечение и курсов, и «чёрных ангелов», и самого центра со всеми его зданиями и полигонами. И надо признаться, у Петра это просто отлично получается. Нашёл свою нишу. Никаких нареканий по службе к нему нет. Настоящий тыловик из него получился, в хорошем смысле этого слова.
К тому же, подъесаул Данилов недавно отцом во второй раз стал, какая уж тут для молодого папаши война. У него дома каждую ночь война с грудной дочкой. На контрасте от остальных братов с жёнами и детьми, проживающих в доме для семейных офицеров и унтер-офицеров «чёрных ангелов», он со своей семьёй снимает в Гатчине большую квартиру, благо его супруга из не бедной, дворянской семьи. Вместе с ней стал вхожим в Гатчинское дворянское общество. Постоянно посещает собрания, если служба, конечно, позволяет. Даже учителя танцев и придворных манер нанимал.
Пропал, в общем, казак. Шучу, конечно. Но от остальных братов подъесаул Данилов с позывным «Дан» отдалился, в отличие от есаула Селевёрстова и хорунжих Верхотурова и Лескова. Лис, Тур и Леший вне службы общаются с остальными братами, как и раньше. Хотя они теперь не только кавалеры Ордена Георгия 4-й степени, но и рыцари ордена Красного орла 4-й степени. А Савва и Шило награждены Вильгельмом II Золотым крестом «За военные заслуги». Однако не зазнались, и семьями дружат. И дети их одной «казачьей» оравой носятся по округе, не давая в районе никому из сверстников, да и постарше деток спуска.
Лис у нас единственный холостой остался из братов, не нагулялся ещё охламон рыжий. Пётр Никодимович, чувствую, так и не дождётся от Ромки внуков. В следующем году дядьке Петро семьдесят лет стукнет, а как Лис сказал мне недавно, тот уже сейчас совсем плохим по состоянию здоровья стал. В феврале этого года сильно застудился, судя по всему, у него пневмония была. Еле-еле живой, до сих пор в лёжку лежит, не смотря на то, что ему пенициллина курс прокололи. Это Ромке сестра Анфиса в письме отписала. Вот такие дела — невесёлые. Доживёт ли дядька Петро до своего юбилея, не говоря уж о внуках от Лиса — это большой вопрос.
А по поводу Дана и остальных братов с их отношением к войне, то, как говорится, каждому своё. Взять моего «Арапа» — секретаря, тот тоже в отличие от других выпускников курсов Аналитического центра боевыми подвигами на невидимом фронте не грезил и не грезит. Ему куда интереснее аналитическая работа и добывание информации из всевозможных источников для меня такого всего хорошего. И со своими обязанностями он справляется на «отлично с плюсом», если брать пятибалльную шкалу оценки.
В общем, есть физики и лирики, есть аналитики, тыловики и те, у кого шило в одном месте. К последним относится и Сандро, который, будучи уже вице-адмиралом, рвётся возглавить каждый вылет теперь уже эскадрильи из трёх дирижаблей. И это с учётом того, что рядом с тобой огромное количество взрывоопасного водорода. Так что, если вдруг, то и хоронить нечего будет.
Да и на «ястребке» Его высочество точно в бой пойдёт, если решим обкатать самолёты в боевых действиях. Он пилотаж и боевое применение «Ястреба — 1» освоил на очень высоком уровне. А мы, вернее всего, решимся бросить эскадрилью в бой. Одно дело тренировки, другое дело боевой опыт. Тем более, в этом вопросе мы впереди планеты всей, как минимум лет на десять-пятнадцать.
Вот и я стою в кабинете, смотрю на эту кучу бумаг на своём столе и тихо сатанею от задолбавшей рутины. Сейчас даже свои последние приключения в Афганистане вспоминаются с ностальгией. Хотя, признаюсь, во время последнего боя, когда дело дошло до рукопашной, думал, что всё, пребывание в этом мире для меня закончилось. А теперь вновь хочется почувствовать, как закипает кровь в теле, и оно становится послушным, быстрым, невесомым. Увидеть, входя в транс, как замирает мир вокруг, как летит твоя пуля и поражает противника, но нет… Я теперь начальник Аналитического центра, и мой удел представлять регенту справки по всевозможным вопросам жизнедеятельности Российской империи для ознакомления и принятия решения.
Единственный положительный момент состоит в том, что сейчас семью стал намного чаще видеть. Вдовствующая императрица после рождения сына и забот с ним более-менее отошла от смерти мужа. И теперь Маша с Васильком чаще ночуют в Приоратском дворце, где нам выделены апартаменты.
С тестем и тёщей несколько раз виделись, когда они приезжали в Гатчину на выходные, чтобы увидеть дочь и внука. Аркадий Семенович, несмотря на свои шестьдесят пять и перенесённое тяжёлое ранение, в настоящий момент эффективно курирует, как сказали бы в моём прошлом-будущем, вопрос формирования, обучения, вооружения и переброски в Германию кавалерийский подразделений, которые вошли и войдут после мобилизации в Российскую экспедиционную армию. При этом во время обучения и боевого слаживания подразделений им активно внедряется опыт действий казачьих летучих отрядов Реннекампфа во время боёв в Корее: налёты, засады, захваты складов, обозов, разгром штабов и прочих методов ведения боевых действий, которые в современном воинском искусстве считаются варварской тактикой. Зато мы оценили её эффективность, и японцы с китайцами на себе тоже.
Нина Викторовна ещё после свадьбы взяла на себя хозяйственные дела по нашему доходному дому на Невском проспекте и нашим двум квартирам. Пару месяцев назад нашу с Машей сдали в аренду. Зачем помещениям пустовать, если почти за год мы в ней ни разу не были. А четырнадцати комнат квартиры, где проживали тесть и тёща, хватит нашему всему семейству за глаза и за уши, если мы когда-нибудь всё-таки в ней все вместе соберёмся.
Брат Маши Иван не вылезает из своего имения, где создал, что-то типа земледельной коммуны, во многом взяв за пример моё хозяйство в Курковицах. Слава богу, от толстовских взглядов он отошёл, и теперь просто занимается развитием своего, так сказать, сельского коллективного хозяйства.
В своём имении я побывал с момента возвращения из Афганистана только три раза. Один раз, когда уговорил Михаила дать мне и братам три дня отпуска в качестве поощрения после предотвращения покушения на Александа IV. Тогда неплохо отдохнули и обмыли золотые наградные часы с вензелем нового императора. Но, к сожалению, прежней близости не получилось, как я не старался. Один Лис в присутствии «его превосходительства», то есть меня чувствовал себя более-менее свободно.
Потом ещё был два раза, когда туда привозил и отвозил оттуда тройку ликвидаторов: Боба, Лорда и Кейна. Но за эти посещения убедился, что в обеих мызах всё идёт по проторённой дорожке, и там всё замечательно. Народ в имениях цветёт и пахнет, разрастаясь в количестве. Даже управляющий Сазонов, несмотря на свои года, поддался этому поветрию, в третий раз став отцом. А Семён и Митька за тринадцать лет моего владения имением, достигнув совершеннолетия и женившись, сделали Прохора дедом аж десять раз, со счётом семь — три в пользу помощника управляющего Семена Прохоровича. Двойняшки Мишка и Стася также порадовали деда внуком и внучкой, удачно год назад женившись и выйдя замуж. Так что на моей владельческой мызе в Курковицах сейчас настоящий детский сад обретает. И самое главное, ни одного случая смертности среди детей работников мызы. Вот что финансовое благополучие и налаженное медицинское обслуживание с людьми делает.
В деревнях Курковицы и Калитино дела с рождаемостью также обстоят очень хорошо, а детская смертность очень низкая. Что тоже объясняется нормальным, можно сказать, отличным по отношении к другим деревням в округе экономическим положением крестьян и их медицинским обслуживанием. Организованный мною ещё в начале владения мызой медицинский пункт в Курковицах давно оправдал себя в экономическом плане сохранёнными жизнями жителей деревень. А обязательный приём детьми рыбьего жира за мой счёт решило в деревнях такую проблему, как рахит.
Также через Сазонова я настоял, чтобы на своих приусадебных участках крестьяне в обязательном порядке выращивали морковь, свёклу, репу, тыкву, капусту. А также заставил посадить яблони. И теперь в Курковицах и Калитино после весеннего, белоснежного, яблочного цвета во многих семьях и зимой ели свежие яблоки, получая от них так необходимые для организма железо и витамины, о которых современная наука только ещё подозревает.
Кстати, неплохая тема медицинского исследования для Маши, если она опять задумается о своём дальнейшем медицинском образовании. Пока таких разговоров не было, ну и, слава Богу. А если что, то по теме витаминов, минералов и всяких там кислот любимой жене, конечно же, подскажу, где и каких в продуктах питания их много. Только для начала надо ещё ввести в обиход термин «витамин», обозвать их от «А» до «Е» и дальше и получить за это Нобелевскую премию.
А неугомонный Александр Иванович несколько раз представлял мне проекты по дальнейшему развитию имений, но для этого ему необходимо было прикупить приличное количество земли у княгини Трубецкой. Та последние два года проживала в своей усадьбе Елизаветино и потихоньку распродавала, принадлежащие ей земли. По словам Александра Ивановича у Елизаветы Эсперовны в последние полгода очень ослабла память, чем пользовался в отличии от умершего Демидыча новый управляющий-жулик, набивающий свой карман. Доходило до того, что тот, докладывая хозяйке о текущих делах, показывал княгине чужое стадо коров, так как принадлежащих ей он уже продал на сторону.
Алекс и Мари, народив в казавшемся счастливом браке четырёх детей, развелись восемь месяцев назад, после чего Алекс очень быстро женился на баронессе Наталье Владимировне Шёппинг и вместе с новой женой уехал жить на свою виллу в Баден-Бадене. При этом его младшему сыну Сергею на момент развода исполнилось всего два месяца.
Вот так вот Алекс учудил, заслужив порицание всего высшего света, как в Москве, так и в столице. Великий князь Сергей Александрович даже отстранил его от должности своего адъютанта. А Мари с четырьмя детьми осталась на попечении Елизаветы Федоровны, которая недавно стала вдовой и после убийства Великого князя Сергея Александровича ударилась в благотворительность, расходуя на это немало своих личных средств.
В общем, Лизон, чей салон в Париже посещали и считали себя её друзьями такие известные личности и политики, как сподвижник Наполеона III, получивший прозвище «вице-император» Эжен Руэр, первый президент Третьей французской республики Мари Тьер, премьер-министр Великобритании лорд Генри Палмерстон и Светлейший князь, канцлер Российской империи Горчаков, осталась одна со своими бедами и медленно угасала.
Поэтому мне было стыдно воспользоваться ситуацией и покупать землю у когда-то блистательной княгини. И озадачивать Мари проблемами матери тоже не хотелось. Та, можно сказать, прижилась в Москве у Великой княгини Елизаветы Федоровны и переезжать в имение явно не хотела. Но с вороватым управляющим я дал команду разобраться, воспользовавшись своим служебным положением. Ничего лишнего, что заслужил, то и получит по «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных».
А по поводу покупки земли надо будет всё-таки подумать. Во всяком случае, по поводу соседней деревни Хлоповицы, жители которой до сих пор являются временнообязанными. Можно будет их провести по тому же пути, как деревни Курковицы и Калитино.
Тем более, Сазонов говорил, что за мызой Хлоповицы или Христиания, принадлежавшей отставному поручику Вишнякову, числится триста девяносто десятин земли с хорошим лесом. Земля и мыза уже несколько раз перезаложена хозяином, и сейчас мызу и землю можно выкупить у банка за двадцать тысяч, что в два раза дешевле её реальной стоимости. Одна десятина в Петербургской губернии сейчас идёт по девяносто три рубля.
Сама мыза состоит из хозяйского дома и двух дворов при колодце и ключах. Дом в плохом состоянии, проще снести и построить заново, чем ремонтировать. А вот бывшая владетельная деревня Хлоповицы при двадцати пяти дворах, двух колодцах и пруде, очень даже хорошо вместе со своими землями и землями Христиании впишется в колхоз Курковицы-Калитино-Хлоповицы.
Двадцать тысяч денег на покупку мызы и земли я найду, как и ещё шесть для развития объединённого хозяйства из трёх деревень и мыз. Пусть Сазонов осуществит свою давнюю мечту. По его прикидкам почти сто пятьдесят десятин выкупленной у Вишнякова луговой земли позволит значительно увеличить стадо коров и количество изготовляемого на продажу масла. Данное производство должно окупить затраты лет за пять, даже раньше.
Но для меня самым главным было то, что с включением в колхоз жителей деревни Хлоповиц, в моём коллективном хозяйстве будет больше ста пятидесяти дворов и больше тысячи человек, включая почти четыреста детей. И в моём колхозе они будут жить намного лучше большинства крестьян в Российской империи в общем и в Санкт-Петербургской губернии в частности. Особенно в столичной губернии, где наделы у крестьян были одними из самых небольших в империи.
У меня в Курковицах и в Калитино с момента образования в них коллективных хозяйств ни разу за тринадцать лет голода не было. У всех семейств новые бревенчатые дома построены с нормальными печами, топящимися по белому, и крыши у них не из соломы или дранки, а из тёса. Детская смертность в последние годы почти на нуле. А с новыми землями Сазонов ещё выше поднимет благосостояние моих «колхозников».
Я подошёл к хозяйственному столику с самоваром, заварным чайником, посудой и разными вкусняшками для чаепития. Самовар бурлил. Видимо, ординарец только что его принёс. Любил я сам себе чай заваривать именно той сильной крепкости, которая мне нравилась. Не чифир, но близко к этому. Плюс ко всему эти небольшие перерывы на чай, позволяли в течение дня разгрузить мозг, который потом начинал работать с двойной энергией.
А вот с утра этот процесс как бы настраивал меня на рабочий день. Так что сейчас выпьем стакан крепкого, чёрного чая в серебряном подстаканнике, который мне Машенька на день ангела подарила, пара ложек вишнёвого варенья с печеньем и приступим к бумагам, которые Арап аккуратно по стопочкам разместил на моём рабочем столе.
Только я допил чай, вернувшись за рабочий стол, как напольные часы отбили восемь ударов. Всё, рабочий день начинается. Отставив в сторону пустой стакан и блюдце с остатками варенья, пододвинул к себе знакомую папку. Посмотри, что дополнительно собрали на господина Витте, которого многие пророчат на должность премьер-министра в новом правительстве.
Пробежал глазами один лист, второй, третий. Не удержался и присвистнул от удивления. Вот это Сергей Юльевич подставился. Так и просятся на ум слова приговора: «За подрыв денежного обращения и государственной кредитной системы, путём использования государственных учреждений, совершенный в интересах иностранных организаций, и повлёкший государственный ущерб в особо крупном размере, приговорить Витте Сергея Юльевича к смертной казни через повешенье с конфискацией имущества в пользу государства».
Откинувшись на спинку стула, я задумчиво уставился в потолок, но резкая трель телефонного звонка прервали мои размышления.
— Алло! Слушаю, Вас! — сняв трубку с рычагов, произнёс я.
— Тимофей Васильевич, срочно прибудьте ко мне в кабинет, — услышал я в трубке спокойный голос регента, — и захватите с собой справку по политическим партиям, которую вы мне сегодня обещали представить.
— Слушаюсь, Ваше императорское высочество. Через двадцать минут буду.
Положив трубку на рычаги, задумался. По политическим партиям, которые стали образовываться в Российской империи перед выборами в Государственную Думу мой доклад планировался сегодня после обеда, ближе к семнадцати часам.
«Что же заставило Михаила вызвать меня с утра? — Задал я сам себе мысленно вопрос. — В это время он обычно только завтракать начинает, как правило, вместе с Еленой Филипповной и племянниками. А тут уже в кабинете находится, откуда и звонил. А времени только восемь часов шесть минут! Что же произошло⁈»
С этими мыслями, открыл сейф и достал из него папку с материалами по политическим партиям. Чувствую, скоро придётся на каждую партию и её лидеров отдельные «талмуды» заводить. Достав из папки-скоросшивателя десять листов с аналитической запиской, папку положил на место, а листы справки быстро пробежал по диагонали глазами.
Подумав немного, взял с собой и материалы по Витте. Пора Михаилу Александровичу ознакомиться с этими бумагами и решить предварительно, что будем делать с этим человеком, который, можно сказать создал своё финансовое государство в государстве.
«Министерство финансов, — совсем недавно прозвучало в консервативной газете „Новое время“, — оказалось государством в государстве. Оно командует собственным войском, имеет свой собственный флот под особым флагом, свои железные дороги за пределами Империи, своих дипломатических представителей. Под скромным наименованием коммерческих или финансовых агентов Министерство финансов, начиная с 1893 года, содержит за границей своих собственных посланников».
И это газетное высказывание, взятое в качестве эпиграфа для аналитической записки по деятельности Витте, вовсе не было преувеличением. Действительно, Сергей Юльевич в настоящий момент располагал весьма разветвлённой сетью своих постоянных представителей в столицах крупнейших стран мира.
Институт коммерческих агентов русского Министерства финансов за границей был учреждён ещё в 1848 году. Сразу же после вступления на пост министра финансов Витте принялся за реорганизацию этого института, влачившего до того жалкое существование. Помимо Парижа, Лондона и Берлина, было открыто агентство в Вашингтоне. Вслед за тем были учреждены агентства в Константинополе, Брюсселе, Иокогаме, а позднее и ряде других городов. В октябре 1898 года коммерческие агенты были переименованы в агентов Министерства финансов и причислены к составу русских посольств и миссий с распространением на них всех тех прав и преимуществ, которыми пользовались за границей военные и морские агенты.
На должности агентов Витте назначил лиц, пользовавшихся его полным доверием и, как правило, имевших связи в промышленных или финансовых кругах тех стран, где им предстояло работать. Таким образом, Витте обзавёлся собственной финансово-дипломатической службой и беззастенчиво использовал её для решения своих вопросов.
Под эти размышления я, как и сказал по телефону, через двадцать минут, добравшись в блиндированной карете от здания Аналитического центра до Гатчинского дворца, входил в кабинет регента, предварительно спросив разрешения.
— Проходи, Тимофей Васильевич. Я чего с утра тебя позвал. Вчера поздно вечером ко мне Саша пришёл и попросил сегодня организовать для него верховую прогулку. Я не смог ему отказать. Так что, если есть желание, присоединяйся, — такой новостью встретил меня великий князь.
— С большим удовольствием, Михаил Александрович, — радостно ответил я.
Я действительно обрадовался. В Гатчинских дворцовых конюшнях, где теперь располагались и конюшни с казармами Лейб-гвардии Кирасирского полка содержались отличные кони. А то я в последнее время всё чаще разъезжаю либо в бронированной карете, либо на броневике три раза ха-ха-ха, два раза хи-хи. А почему? А потому, что бумаги, которые привёз сейчас для регента, находятся в металлическом чемоданчике, обшитом чёрной кожей, с кодовыми замками и цепочкой с наручником, от которого ключи только у меня и регента.
Так что верхом с таким грузом не поездишь, из-за чего искренне обрадовался возможности прокатиться верхом на хорошем коне, размяв косточки. Александр, как и его покойная бабушка — императрица Мария Фёдоровна, несмотря на свои неполные десять лет был заядлым лошадником и очень хорошо держался в седле. Для него специально держали на дворцовой конюшне сначала пони, а теперь невысокого, вороного мерина кабардинской породы, который был отлично выезжен и слушался Александра, как собака.
У меня же любимцем был жеребец андалузской породы по кличке Пират, такой же весь чёрный, как мой Беркут, только без белой звёздочки на лбу. Настоящий испанец, такой же горячий и взрывной. Каждая поездка на нём начиналась со схватки за лидерство. И лишь почувствовав на себе опытного наездника, Пират становится послушным.
Ещё одним интересным моментом во время этих конных прогулок была стопроцентная встреча с командиром Кирасирского полка генерал-майором Христофором Платоновичем фон Дерфельденом, который был дядей и воспитателем Анны Васильевны фон Дерфельден.
Она была дочерью офицера, который погиб во время русско-турецкой войны. Мать умерла от инфлюэнцы, когда девочке было пять лет. После этого Анну взял к себе на воспитание младший брат отца — Христофор Платонович, который на момент нашего знакомства тринадцать лет назад в звании подполковника занимал должность заместителя командира Лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка, стоявшего в Петергофе.
Шестнадцатилетняя Анна была представлена мне или я ей на балу в имении Трубецких в Елизаветино. Девушка оказалась точной копией моей второй жены Светланы, с которой я прожил десять лет в том моём прошлом-будущем. Между нами завязались отношения, а когда я как личник цесаревича уехал с ним на Дальний Восток переписка, которая закончилась письмом, в котором девушка предлагала дружить и сообщала о своей скорой свадьбе с офицером из полка дяди.
На этом наша дружба-влюблённость, которая не продлилась и года закончилась. Две встречи, пара десятков писем. Видимо, фон Дерфельден объяснил своей воспитаннице, что вновь испечённый дворянин Аленин-Зейский для неё не пара.
Действительно, древний род фон Дерфельден, среди представителей которого в семнадцатом веке был адмирал шведской службы и губернатор Хаапсалу Иоганн фон Дерфельден. Один из его потомков, генерал от кавалерии Вильгельм Дерфельден с отличием служил под начальством Суворова. И вот представительница столь древнего рода, пересекающегося по женской линии с баронами фон Ферзен и графами Майнтойфель из дома Талькхов, и не пойми кто. Это я про себя. Тем более, дожидаясь пять лет до моего двадцатитрехлетия, Анечка и в перестарки могла попасть. И когда вернусь с Дальнего Востока, тогда тоже было неизвестно.
Так что любовь прошла, особо не начавшись со стороны Анны. Помидоры завяли. Анечка вышла замуж за офицера из Лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка. Тот сейчас командир эскадрона и целый ротмистр. У них двое детей. Это мне Мари сообщила. А её дядя-воспитатель полгода, как командует гатчинскими синими кирасирами, в которых начинал службу Михаил Александрович.
Во время посещения Александром и другими членами царского семейства дворцовых конюшен Христофор Платонович в обязательном порядке их лично встречает. Когда я участвую в этих конных прогулках, то часто ловлю на себе задумчивый взгляд фон Дерфельдена, словно тот прикидывает, как бы я выглядел в роли зятя, если бы у нас тогда с его племянницей всё сложилось.
А что, в тридцать два года потомственный граф и генерал-майор Свиты Его Величества, кавалер Орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степени, рыцарь-капитулянт Ордена Чёрного Орла с возведением в германское дворянство, начальник Аналитического центра и ближник регента Российской империи.
Сам Христофор Платонович получил звание генерал-майора в пятьдесят лет. И это считается огромным успехом в службе, так как пятьдесят лет — это средний возраст для звания полковника. Служба в обер-офицерских чинах продолжается по двадцать пять — тридцать лет, командование ротой длится обычно более 10 лет, и при этом в армейской пехоте до шестидесяти пяти процентов капитанов увольнялись в отставку, так и не получив чина подполковника, в возрасте свыше пятидесяти лет. Муж у Анны ротмистр в сорок лет. И это тоже нормальное звание для такого возраста, особенно в лейб-гвардии. Командиров эскадронов в таком возрасте чуть ли не восемьдесят процентов.
Мои воспоминания и размышления, которые словно пуля пронеслись в сознании, прервал вопрос Михаил Александрович:
— Тимофей Васильевич, ты справку по партиям принёс?
— Да, Михаил Александрович. Сейчас достану.
Я подошёл к рабочему столу великого князя и, положив на него портфель-сейф, сначала отстегнул наручник с цепочкой, а потом, набрав шифр, открыл портфель и достал аналитическую записку.
— Вот, Михаил Александрович, прошу ознакомиться, — протянул я листки регенту.
Великий князь привычно смотрел на мои манипуляции, уже не удивляясь таким мерам безопасности для перевозки документов с грифом секретно. Жандармский корпус, кстати, первыми переняли у сотрудников Аналитического центра доставку и передачу своей секретной документации таким образом. Следующими были сотрудники МИДа, а вот военное и морское ведомство пока отставали.
— Тимофей Васильевич, если можно кратко изложите. Со справкой я потом подробно ознакомлюсь, как и с остальными бумагами, которые я вижу у тебя в переносном портфеле-сейфе. Александр с Еленой и Алексеем через полчаса будут нас ждать для прогулки у центрального входа.
— А Елена Филипповна тоже будет участвовать в конной прогулке? — поинтересовался я.
— Нет. Она с Алексеем побудет в манеже, где тот покатается на пони. Он в отличие от старшего брата пока слабовато сидит в седле, — прояснил мне ситуацию регент.
— Боюсь, Михаил Александрович, в двадцать минут я не уложусь. Очень уж интересная политическая картина стала вырисовываться с образованием новых партий для выборов в Государственную Думу, да и второй вопрос, о котором я хотел доложить, определенным образом пересекается с первым. Может быть, я после прогулки доложу, вечером?
— А что за второй вопрос? — поинтересовался великий князь.
— Хотел доложить о некоторых проблемах в хозяйстве министра финансов, — ответил я.
— И большие проблемы?
— По «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных» вплоть до смертной казни с конфискацией имущества.
— Тимофей Васильевич, ты не шутишь? — регент смотрел на меня округлившимися от удивления глазами.
— Нет, Ваше императорское высочество, к сожалению не шучу. И эту тему за двадцать минут также не изложишь.
— Есть документальные подтверждения? Или обычные домыслы? Мне известно, что Сергея Юльевича многие, мягко говоря, недолюбливают и критикуют его деятельность на посту министра финансов. Однако, все его устремления направлены на развитие экономики Российской империи. И он много достиг на этом поприще, — регент говорил без эмоций, внимательно смотря мне в глаза, пытаясь понять, насколько я прав и убеждён в своём утверждении.
— Ваше императорское высочество, документальные подтверждения есть. Правда, не против самого Сергея Юльевича, а против директора Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов — действительного статского советника Леонида Федоровича Давыдова.
— Это против него возбудили дело по факту мошенничества с припасами, которые поставлялись в Порт-Артур во время войны с Японией? — также спокойно и без эмоций, перебив меня, спросил великий князь.
— Да, Ваше императорское высочество. При предварительном расследовании этого дела весьма неприглядные факты всплывают. Адмирал Алексеев, как наместник настаивает на создании специальной международной следственной комиссии и предварительном аресте Давыдова, чтобы тот не скрылся от следствия, а его покровители не мешали проводимому расследованию, — также без эмоций доложил я регенту.
— А покровитель у Давыдова насколько я понимаю Сергей Юльевич?
— Да, Ваше императорское высочество. Именно по протекции Витте господин Давыдов за три года из членов правления Русско-Китайского банка дорос до должности его вице-директора, а по окончании войны с Японией с присвоением чина действительного статского советника Леонида Федоровича переводят на должность директора Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов. А как вы знаете, Михаил Александрович, важнейшей частью компетенции Особенной канцелярии является управление делами по внешнему кредиту и внешними государственными займами. Именно директор Особенной канцелярии по указанию министра финансов отдаёт распоряжения о выпуске, реализации, конверсии, выкупе, платеже процентов и капитала по внешним займам. По его указанию производятся все внешние денежные операции, осуществляются валютные операции с заграничными банками и обществами; покупка золота и других драгоценных металлов, оплата заграничных расходов по разным министерствам и управлениям; проведение валютной политики, — я замолчал и сглотнул тягучую слюну, которая образовалась, пока я перечислял функционал Особенной канцелярии и его директора.
— И что же Давыдов совершил такого, чтобы не только он, но и Витте заслуживали смертной казни? — прервал моё молчание вопросом регент.
— Он 28 марта, за четыре дня до начала боевых действий между Германией и Францией отправил телеграмму в Берлинский банк «Мендельсон Co.» о переводе всех российских активов банка из Берлина в Париж, — я сделал паузу, давая возможность великому князю осмыслить сказанное мною.
— О какой сумме шёл вопрос?
— Более ста миллионов золотом, Ваше императорское высочество.
— Это… — регент замолчал, подбирая слова.
Сандро сейчас бы загнул малый или большой петровский загиб, причём очень эмоционально.
Михаил Александрович после продолжительной паузы тихо произнёс:
— Это предательство.
— Да, Ваше императорское высочество, это предательство, и в нём надо разбираться. Я уверен, что Давыдов не мог отправить такую телеграмму без поручения Витте. В этом чемодане, — показал рукой на свой переносной сейф, — аналитическая записка по деятельности министра финансов, начиная с введения золотого стандарта, и некоторые документы, которые заставляют в целом негативно взглянуть на деятельность Сергея Юльевича.
— Хорошо, Тимофей Васильевич, после прогулки и обеда, мы, как и договаривались вчера, займёмся делами политических партий и господином Витте, — регент тяжело вздохнул. — А я так хотел сегодня отдохнуть, из-за чего и позвал тебя с утра пораньше.
— Тяжела ты, шапка Мономаха, Михаил Александрович. На том свете отдохнём, — грустно пошутил я.
— Тфьу-тьфу-тьфу, Тимофей Васильевич, — регент трижды сплюнул через левое плечо. — На тот свет торопиться мы не будем. Мне ещё жениться надо и своих детей завести. А сейчас закроем твой портфель в сейфе и пошли, Тимофей, на конную прогулку. Александр любит, когда ты с ним рядом находишься. Да и Елене спокойней будет.
Конная прогулка прошла просто замечательно. Александр IV сидел в седле словно влитой, и не скажешь, что императору всего девять лет. Покатались по парку. Я и регент страховали юного государя по бокам, а нашу тройку сопровождал десяток кубанской сотни Конвоя Его Императорского Величества. А на всём пути для конной прогулки стояли секреты и посты охраны, передающие нашу группу друг другу. Ширинкин свою службу бдил, как никогда. Как он признался, если бы покушение на Александра тогда на вокзале удалось, генерал бы застрелился. И я ему верю. Евгений Никифорович точно бы не пережил убийства третьего императора, находящегося под его охраной.
Накрутив галопом и рысью по парку за два часа километров двенадцать-пятнадцать, потом ещё час занимались выездкой в манеже Кирасирского полка, присоединившись к Елене Филипповне и Алексею. Императрица в дамском седле чувствовала себя очень уверенно, легко беря в манеже барьеры и меняя аллюры. С нами в парк она не поехала, потому что при ней Александр смущался и терялся, так как императрица постоянно делала ему замечания за огрехи в посадке, выездки и по прочим мелочам.
Алексей в манеже просто катался на пони по кругу под руководством берейтора. Он ростом и телосложением пошёл в отца, на контрасте от Александра, в котором уже чувствовалась будущая телесная мощь его деда. Поэтому Алексей в отличие от старшего брата тяги к физическим упражнениям, как и к конным тренировкам по верховой езде не испытывал. Но у Елены Филипповны не забалуешь. Положено Великому князю уметь отлично ездить верхом, значит, будешь уметь, несмотря на возраст. Как говорится, не можешь — научим, не хочешь — заставим.
По окончании занятий в манеже, перепоручив лошадей конюхам, отправились приводить одежду в порядок. Далее я с Машей и Васильком пришли из Приоратского замка в Гатчинский дворец на обед, на котором кроме императрицы с сыновьями и дочерью, регента присутствовала ещё только Ксения с детьми. Отобедали, так сказать, узким кругом. Многие царедворцы, наверное, полжизни бы отдали, чтобы оказаться на нашем с Машей и сыном месте.
После обеда женщины с детьми отправились в детскую, игровую комнату, а я с Михаилом в его кабинет. Пришла пора для доклада по Витте и политическим партиям.
Зайдя в кабинет, регент вынул из сейфа мой портфель, набрав код, который знал, открыл его и, достав стопку документов, передал её мне, а портфель-сейф поставил на пол. Указав на стул у рабочего стола, сел напротив.
— С чего начать, Михаил Александрович? — поинтересовался я, устроившись за столом и разложив бумаги на две кучки.
— Начнём с менее неприятного, то есть с политических партий. Что у нас происходит сейчас в стране по этому вопросу?
— Хорошо. Начну с тех, которые имелись в империи до объявления манифеста. Самая многочисленная из них партия социалистов-революционеров, сокращённо — «эсеры». Историко-философское мировоззрение партии обосновывается трудами Николая Чернышевского, Петра Лаврова и Николая Михайловского, с учётом этого, эсеры являются продолжателями идей народовольцев. Их новая партийная программа была опубликована весной 1903 года в газете «Революционная Россия» в Женеве. Программа предусматривает свержение самодержавия и установление демократической республики, всеобщее избирательное право, бесплатное образование, отделение церкви от государства, свобода вероисповедания, слова, печати, собраний, стачек, неприкосновенность личности и жилища, введение восьмичасового рабочего дня и прогрессивного налога на доходы промышленников, купечества и прочих представителей буржуазии. Но самым основным для них является аграрный вопрос, по их мнению, главный импульс, социальной, именно социальной, а не социалистической революции. Они предлагают провести «социализацию земли», то есть отменить частную собственность на землю, превратить её в общенародное достояние без права купли-продажи, без преобразования её в государственную собственность и без национализации.
— В смысле общенародное достояние⁈ — Перебил меня регент.
— Эсеры предлагают осуществить переход всей земли под руководство центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и заканчивая областными и центральными учреждениями. При этом пользование землёй становится уравнительно-трудовым, то есть оно должно будет обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе.
— Какая-то утопия, по моему мнению. Они что действительно считают, что крестьяне отдадут свою землю в общенародное пользование? Вот уж не поверю, что крестьянство их в этом поддержит. Не говоря уж о помещиках и других владельцев земли, — вновь перебил меня великий князь.
— Страшно далеки они от народа, Михаил Александрович и мало понимают, чего на самом деле желает крестьянство. Но их лозунг «земля и воля» имеет у крестьян живейший отклик, так как именно этого крестьянство и хочет. Земли побольше, только в собственное пользование да навсегда, да без переделов. А ещё вольного обращения с этой землёй, чтобы никто, включая общины, крестьянину не указывал, что с этой землёй делать. Из-за этого лозунга партия эсеров в настоящий момент самая многочисленная, её организации уже существуют в сорока восьми губерниях и двухсот пятидесяти семи уездах. Сельских организаций и групп насчитывается уже больше двух тысяч. По нашим данным общее количество членов партии социалистов-революционеров приближается к пятидесяти тысячам. И сейчас они ведут на местах активную агитацию, надеясь получить большинство на выборах в Государственную Думу, — я замолчал, давая возможность регенту осмыслить озвученные цифры.
— Они отказались от террора? — задумчиво спросил великий князь.
— Трудно сказать, Михаил Александрович. Их боевую организацию мы уничтожили физически. Азеф и его подручные погибли при организации покушения на вашего брата на реке Липня. Через пару месяцев взяли на подготовке второго покушения на Николая II Гершуни, Езерскую, Каляева, Ракитникова и ещё несколько человек, которые находились на территории Российской империи. Тогда от боевой организации эсеров на воле и в живых осталось пару человек, среди которых выделялся Михаил Гоц, который написал устав «Боевой организации эсеров», создал её и финансировал. Также финансово поддерживал, выходящие в Женеве газету «Революционная Россия» и журнал «Вестник русской революции». Источник денег у Гоца установить не удалось. Вернее всего, от английской спецслужбы. 2 апреля 1902 года в Санкт-Петербурге член партии эсеров Балмашёв двумя выстрелами из револьвера убил министра внутренних дел Сипягина. Был задержан на месте преступления и повешен по приговору военно-полевого суда. Организовал эту акцию Михаил Гоц. Он тогда планировал во время похорон Сипягина осуществить ещё и террористические акты против обер-прокурора Синода Победоносцева и петербургского генерал-губернатора Клейгельса. Тогда нам удалось, жёстко допросив Балмашёва, задержать исполнителей. А Гоца мои люди весной 1903 года достали в Женеве, когда его итальянские власти отказались после ареста по нашему запросу выдать Российской империи и, в конце — концов, отпустили. Борис Савинков, который после смерти Гоца возглавил боевую организацию эсеров, со всей его группой был арестован и расстрелян в Порт-Артуре во время русско-японской войны. С тех пор террористических актов «Боевой организации эсеров» или подготовки к ним на территории Российской империи не было. Но в конце марта этого года состоялся первый съезд партии эсеров, на котором обсуждались вопросы программы и тактики партии в условиях, объявленных 1 марта манифестом конституционных свободах и выборов в Государственную Думу. Чернов — один из основателей и теоретиков социалистов-революционеров был главным докладчиком по программным вопросам и автором большинства резолюций съезда. Он же возглавил новый состав их ЦК, в который вошли Аргунов, Ракитников, Крафт и ещё ряд их товарищей. Главной новостью съезда эсеров стал раскол и отделение от партии её правого и левого крыла. Правые образовали Партию народных социалистов, а левые — Партию эсеров-максималистов. Последние являются сторонниками индивидуального террора и экспроприации, отвергнутых большинством участников съезда. Так что террор со стороны эсеров-максималистов возможно продолжится. Тем более, многие из наиболее радикальных социалистов-революционеров перекинулись в стан анархистов, которые и осуществляют в последнее время террор. На их совести убийство великих князей Алексея Александровича и Сергея Александровича, — я замолчал, так как регент в который раз, как только разговор заходил об этом случае, пытливо уставился на меня.
— Михаил Александрович, я вам уже говорил неоднократно и вновь повторюсь, и готов поклясться чем угодно, я к смерти ваших дядей не имею никакого отношения. Да я говорил Сандро, и вам скажу вновь, что если бы они были виновны в гибели вашего брата, то я их бы устранил, но тихо и без лишних жертв, обставив всё, как несчастный случай или естественную смерть. Тем более, вы же присутствовали при допросе Мишки Япончика и Емельяна Гоненко, которые и являются убийцами великих князей. Их повесили, как и других исполнителей той акции. А за месье Дюбуа в этом году в Бразилию отправятся два выпускника курсов Аналитического центра. Как выглядит Михаил Павлович Шпейер по рождению, Михаил Алексеевич Рачинский по документам Российской империи, он же Мишель Дюбуа — гражданин Французской республики мы теперь знаем. Найдём, доставим в Российскую империю и тщательно допросим. Хотя, и так понятно, что это была операция англичан. Надо только уточнить, кто конкретно Дюбуа отдал приказ и снабдил деньгами, — я вновь замолчал, переводя дух.
Ну, не нравится мне оправдываться в том, в чём я не виноват.
— Тимофей Васильевич, извините, если вновь обидел вас. Но как только речь заходит о тех убийствах, сразу вспоминаю, как почему-то подумал, что это ты всё организовал. Наверное, был под впечатлением, когда ознакомился с материалами по устранению центрального комитета РСДРП в полном составе: Ульянов, Ленгник, Троцкий, Мартов, Плеханов Аксельрод. Следом за ними националисты: грузин Дезаконишвили и финн Циллиакус, потом организатор Польской социалистической партии Витольд Йодко-Наркевич и резидент японской разведки Акаси. Кроме последних двух остальные официально скончались либо от несчастного случая, либо умерли естественной смертью.
— Вот я и говорю Вам, Михаил Александрович, я бы всё обставил по-другому, тихо и аккуратно. Зато теперь Российская социал-демократическая рабочая партия будет бороться за права рабочих и социал-демократические идеи мирным и официальным путём. Даже Засулич, стрелявшая в своё время в генерал-губернатора Трепова и вошедшая в новый ЦК РСДРП вместе с Красиным, Петресовым, Масловым, отказалась от террора и пролетарской революции, для которой в настоящий момент, по мнению членов центрального комитета, не сложились в Российской империи предпосылки обоснованные Карлом Марксом. Финских и польских националистов также хорошо во время восстаний почистили, спасибо за это князю Джамбакуриан-Орбелиани и генералу Скалону. В Польше и Финской губернии теперь революционная тишина, как на кладбище. Азербайджанский «Мусават» или еврейский «Бунд» малочисленны и не очень популярны в России. Армянские националисты из «Дашнакцутюн» и их социал-демократы из «Гнчак» сейчас воюют в Западной Армении с турками. Им не до выборов в Государственную Думу. Наибольшую опасность, по моему мнению, сейчас представляют анархисты, основными идеологами которых являются Бакунин и Кропоткин. Их главная идея — немедленная анархия, которая понимается, естественно, как грабь награбленное. Чем они сейчас и занимаются в основном в зоне оседлости евреев, так как они и составляют основную массу анархистов. Хорошо, что у них пока чёткой партийной структуры нет, а то бы во многих местах, как в Одессе полыхнуло бы, после объявления манифеста первого марта. Но на ответные еврейские погромы анархисты нам ещё ответят террором, деньги и оружие из Англии к ним продолжают поступать, — я замолчал и подумал, что неплохо было бы чем-то типа чая горло промочить.
Обед был плотным и после конной прогулки я буквально подчистил все тарелки, что мне подавали. А вот чаем ради беседы, мы с Михаилом пожертвовали. Зря, однако.
— Не попить ли нам чайку, Тимофей Васильевич? — задал вопрос регент, словно угадав мои мысли.
— Не откажусь, Михаил Александрович. Признаться, после конной прогулки несколько переел сегодня. И чаю сейчас выпил бы с большим удовольствием.
Великий князь, взяв со стола колокольчик, позвонил и через несколько секунд на пороге возник лакей 1 разряда Ефим Горский, который отвечал за покои и кабинет ещё Александра III, потом Николая II, а теперь регента
— Чаю прикажете, Ваше императорское высочество? — задал вопрос Горский, нисколько не сомневаясь в утвердительном ответе.
Михаил улыбнулся и просто кивнул головой. Буквально через пару мину, мы с регентом сидели за чайным столиком и наслаждались каждый свои напитком. Михаил красным китайским чаем, а я практически чифиром. Ефим успел уже изучить мои вкусы. Поэтому мне подали и моё любимое вишнёвое варенье.
Кстати, любовь к вишне перенеслась в этот мир вместе с моей душой, матрицей или чем-то ещё, не знаю, как это правильно обозвать. В этом мире Тимофей Аленин вишню в варенье впервые попробовал, когда попал в первый раз на обед к купцу Касьянову в Благовещенске. А натуральной не ел никогда в жизни. Я же в том моём прошлом будущем просто обожал вишню и вишнёвые компоты, которые готовила бабушка, а потом в 90-х пристрастился к ликёрам: миндальному «Амаретто», сливочно-ванильному «Адвокат», и немецкому вишнёвому в большой тёмной бутылке с чёрной этикеткой. Точного названия не помню, но он был очень вкусный. Потом уже на моём столе постоянно присутствовали датский «Creme de cerise» или итальянский «Maraschino». Любил я себя ими побаловать на пенсии, благо её размер позволяли это делать.
Закончив с чаем, вновь вернулись к рабочему столу, и я продолжил доклад:
— Так вот, дальше о партиях. Представители «Русского собрания» создают две партии «Союз русского народа» и «Русскую монархическую партию». У истоков «Союза русского народа» стоят врач Александр Дубровин, художник Аполлон Майков, чиновник для особых поручений при министре внутренних дел коллежский советник Пуришкевич Владимир Митрофанович и главный их идеолог игумен Арсений. Среди членов этой партии уже насчитывается много титулованной аристократии, высшего чиновничества, немного творческой интеллигенции, но основная масса — мелкие лавочники, мещане, купцы, помещики, монархически настроенные крестьяне. Основной лозунг — «Самодержавие. Православие. Народность». Они выступают против какой-либо конституционной монархии и парламента. Во многих крупных городах во время беспорядков после объявления манифеста начали создавать свои боевые дружины, почти все еврейские погромы на их совести. Деятельности «Союз русского народа» симпатизируют Иоанн Кронштадтский и многие представители высшего духовенства.
— На них можно будет опереться в Думе? — перебил меня Михаил.
— Думаю, да. Также как и на представителей «Русской монархической партии», лидерами которой на настоящий момент являются редактор «Московских ведомостей» действительный статский советник Грингмут, князь Долгорукий, князь Цертелев, барон Розен, протоиерей Восторгов и многие другие. Они также против любых уступок парламентаризму, а либералов, наряду с революционерами, относят к врагам России. Члены этой партии за возвеличение единой Православной Церкви, укрепление монархической самодержавной власти, развитие русской национальной и культурной идеи, сохранение сословного строя. При этом радеют к неустанному попечению о материальном и духовном благе крестьянского и рабочего сословия, и о воспитании его в правилах религиозной нравственности, любви к царю и Отечеству и законного гражданского общежития. Тот же «Союз русского народа», только помягче, так как в этой партии больше консервативной интеллигенции.
— С этими все понятно, можно и нужно будет поработать и посотрудничать, — перебил меня регент. — Кто следующие?
— Следующая группа — вышеупомянутые либералы. Они полностью поддерживают введение демократической конституции, отсюда и название партии — конституционные демократы или сокращённо — кадеты. По их неутверждённой ещё программе неограниченная монархия должна быть заменена парламентарным демократическим строем. Выступают за всеобщее избирательное право, свободу слова, печати, собраний, союзов, за строгое соблюдение гражданских и политический прав личности. Предлагают введение восьмичасового рабочего дня, право рабочих на стачки, на социальное страхование и охрану труда. В решении аграрного вопроса предполагают частичное отчуждение помещичьей земли в пользу крестьян, но по «справедливым» рыночным ценам. В партии состоят главным образом преподаватели высших учебных заведений, врачи, инженеры, адвокаты, писатели, деятели искусства, либерально настроенные помещики и промышленники, есть немного ремесленников, рабочих и крестьян. Лидерами кадетов являются видные учёные — Вернадский, Муромцев, Котляревский, видный историк, блестящий оратор и публицист Милюков. Наш Струве их поддерживает по многим вопросам. Но единства в партии нет, существуют три направления: «левые», «правые» и «центристы».
— Пётр Бернгардович либерал? Вот уж не ожидал! — эмоционально перебил меня Михаил. — А он к кому относится? К центристам или к левым?
— Честно говоря, я и сам не смогу сейчас определиться к кому можно отнести Петра Бернгардовича. Начинал он, как марксист, потом примкнул к народовольцам. Далее перешёл к социал-демократам. Написанный им в 1898 году «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии» — первый официальный документ этой партии. А в 1899 году он же в своей работе «Марксова теория социального развития» подверг критике взгляды Маркса на неизбежность социальной революции. Разорвав с эсдеками, присоединяется к либералам. А дальше работа в Аналитическом центре. И вот именно практическая работа, особенно в последние годы вместе со Столыпиным, всё больше делает его консерватором. Как говориться, кто в молодости не был революционером, тот лишён сердца, кто в зрелости не стал консерватором, тот лишён ума, — блеснул я фразой из моего прошлого-будущего, не помня, кто это произнёс.
— По моему, Франсуа Гизо — французский историк и политический деятель восемнадцатого века говорил: «Кто не республиканец в двадцать лет, у того нет сердца. Кто республиканец после тридцати, у того нет головы», — быстро среагировал на мою фразу великий князь.
— Смысл одинаковый, Михаил Александрович, — усмехнулся я. — Так что Струве теперь можно отнести больше к правым либералам, а ещё больше к «первомартовцам».
— К кому⁈ — удивлённо спросил Михаил.
— Ещё одна зарегистрированная партия — «Союз 1 марта», названная так в честь дня объявления манифеста. Членами партия являются в основном представители крупной торгово-промышленной буржуазии и помещики. Эту партию я бы назвал либерально-консервативной. Выступают за конституционную монархию, разнятся с кадетами только по форме парламента. В аграрном вопросе «первомартовцы» предусматривают передачу крестьянам пустующих казённых, удельных и кабинетских земель, содействие покупке земли ими с помощью Крестьянского банка. Выступают за сильную монархическую власть, но при условии проведения реформ, обеспечивавших свободу буржуазному предпринимательству: свобода промышленности, торговли, приобретения собственности и охрана ее законом — их главные требования. Костяк партии составляют московские фабриканты Коновалов, Третьяков, братья Рябушинские. Лидер партии Александр Иванович Гучков — управляющий Московского учётного банка и председатель наблюдательного комитета страхового общества «Россия», за которым стоят мощь и капиталы старообрядского клана Гучковых-Боткиных-Третьяковых.
— Зная тебя, Тимофей Васильевич, на этого Гучкова уже отдельная папочка заведена⁈ — Толи спросил, толи констатировал Михаил.
В ответ я только усмехнулся. Папку ещё не завёл, но заведу обязательно, как и на остальных лидеров всех партий. Но на господина Гучкова заведу первым. Попалась мне в прошлой жизни статья в Интернете про роль Гучкова в развале Российской империи. Много всякой мути и грязи было в статье, но вот связи Гучкова с командующими фронтами и его присутствие в Ставке при подписании отречения Николая II, заставили меня тогда поверить, что Александр Иванович стоял во главе заговора генералов и промышленного капитала по свержению российского самодержавия.
И вообще, за этими, мать их, «первомартовцами» нужен будет особый пригляд. Мало того старообрядцы, которые всё-всё про гонения помнят и не простили, так ещё и вероятное слияние капитала и власти. А я это уже один раз проходил в бандитские девяностые, когда после перестройки началась перестрелка, а потом и перекличка при олигархическом капитализме. Больше не хочу!
— Папочку ещё не завёл, но вот звоночек о связях министра финансов с лидерами «первомартовцев» уже прошёл. Состоялась встреча Витте с лидерами «Союза 1 марта» Шиповым, Гучковым и Стаховичем. После этой встречи по Москве пошли слухи о том, что неплохо было бы, если в новом правительстве Сергей Юльевич стал бы председателем Совета министров. Далее такие же слухи пошли и столице. А в новом правительстве на основании принятого манифеста эта должность будет иметь куда большую и реальную власть, чем председатель Кабинета министров в настоящий момент. Сейчас председатель не реальный глава правительства, а скорее «свадебный генерал», который доживает свой век на этом посту.
— И ты не хотел бы видеть на этом посту Сергея Юльевича? — перебил меня вопросом регент.
— Да, Михаил Александрович, — я быстро пролистнул стопку бумаг по Витте и подал один из листов великому князю. — Вот ознакомьтесь.
— Что это? — беря лист, поинтересовался регент.
— Копия телеграммы директора Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов господина Давыдова в Берлинский банк «Мендельсон Co.» от 28 марта 1905 года. В этот день статс-секретарь по иностранным делам Германской империи барон фон Рихтгофен вручил в Берлине послу Франции Жоржу Бихурду очередную ноту протеста, которая фактически является объявлением войны Германии Франции. В тот же день оба государства объявили о начале мобилизации и привели свои военные флота в боевую готовность. Таким образом, в день объявления войны нашего союзника Франции, наше министерство собирается перевести больше ста миллионов рублей золотом в страну, которой мы также по союзному договору вот-вот объявим войну.
— Почему мы об этом узнали только сейчас? Дядюшка Вилли мне ничего не говорил, как и Витте. Может быть, Сергей Юльевич об этом и не знал, а это инициатива Давыдова? — забросал меня вопросами Михаил, прочтя текст телеграммы.
— Отвечу по порядку Михаил Александрович. Об этом событии знало ограниченное количество лиц. С нашей стороны Витте и Давыдов. С германской — хозяева банка братья Роберт и Франц Мендельсоны — верные агенты русского Министерства финансов, оказавших много важных услуг Витте. Чтобы было понятно, банк «Мендельсон Co.» был основан в 1795 году Джозефом Мендельсоном в Берлине. В 1804 году к компании присоединился его младший брат Абрахам Мендельсон Бартольди. Банк быстро стал одним из ведущих в Европе. Начиная с 1850-х годов, он выступал королевским банкиром для российских царей, а с 1870-х годов доминировал на центрально-европейском финансовом рынке российских государственных и железнодорожных облигаций. Через этот банк шли расчёты по большинству сделок с германскими компаниями, начавшихся в большом объёме после Гогландского соглашения. Из-за этих операций в этом банке скопилось активов на огромную сумму, — я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — В Берлине конец каждого триместра, а именно двадцать восьмое число, является временем расчёта по срочным биржевым сделкам, особенно валютным, а также временем платежей по торговым, квартирным и арендным договорам, то есть моментом такого большого напряжения денежного рынка, что Рейхсбанку разрешается в это время беспошлинно увеличивать свою банкнотную эмиссию на двести миллионов марок. Вывод в этот момент из оборота ведущего банка Германии такой суммы нанёс бы германской банковской системе, можно сказать, смертельный удар с учётом имевшихся в те дни рабочих волнений, промышленных затруднений и недовольства в Рейхстаге политикой Вильгельма II. Плюс к этому рейхсканцлер Бюлов, как оказалось, был против войны с Францией, в этом вопросе он явный союзник Витте, который также был и является приверженцем союзного договора Российской империи с Францией и противником союза России с Германией.
— Ты думаешь, Бюлов знал об этой телеграмме? — перебил меня Михаил.
— Не исключаю этого. Вернее всего, это была попытка Витте за счёт возможного финансового коллапса в Германии остановить кайзера от начала войны с Францией. И если бы в этот день не было бы объявлено о начале войны Германии с Францией, вряд ли бы в банк «Мендельсон Co.» через час после этого события была бы отправлена телеграмма Давыдова, отменявшая команду о переводе денежных средств в Париж, — с этими словами я передал регенту следующий лист с текстом второй телеграммы.
Великий князь, ознакомившись с текстом, спросил меня:
— Откуда они у тебя?
— Господин Давыдов подстраховался и оставил копии. Их нашли при обыске его кабинета и рабочего сейфа по возбуждённому уголовному делу пока о мошенничестве.
— В чём его, кстати, конкретно обвиняют?
— Во время русско-японской войны Давыдов был вице-директором Русско-Китайского банка, через который шла оплата поставок припасов из Китая в Порт-Артур и для наших войск на линии Ялу. Как пример, китайское судно грузилось в Шанхае 1500 тоннами припасов, заходило по пути в Циндано, где был и есть филиал банк «Мендельсон Co.», там судно принимало ещё 1500 тонн груза и затем шло «прорываться» в Порт-Артур. Далее судно попадало в руки японцев, практически, всегда в одном и том же месте. Японцы отводили приз в свой порт. И вот тут господин Давыдов не учёл японской бюрократии и её скрупулёзности. При приёмке трофеев японцы составляли точный протокол и опись груза. И вот копии этих бумаг, скажем так случайно, а не по просьбе начальника разведки и контрразведки Артур-Цзиньчжоуского укреплённого района подполковника Едрихина попали в руки нашего посла в Японии барона Розена. При сравнении российских документов на перевозку морских грузов, захваченных японцами, и их описанием трофеев выяснилось, что практически все захваченные суда имели меньше половины, указанных в коносаментах груза, а сам груз — железный лом и гнилые мешки!
— И сколько таких судов было? — перебил меня Михаил Александрович, сжав кулаки.
— По данным подполковника Едрихина больше тридцати. Количество ещё уточняется. Барон Розен смог переслать копии японских документов на двенадцать судов, поэтому адмирал Алексеев и настаивает на организации международной следственной комиссии. Евгений Иванович, узнав об этой афере, просто в бешенстве, тем более, он не может простить Сергею Юльевичу его постоянных урезаний бюджета и финансирования Морского Министерства по программе строительства флота, начиная с 1897 года. А тут его доверенный сотрудник такие мошеннические сделки на огромные суммы проводит во время войны. Сколько таких судов всплывёт, если будет создана комиссия, не известно. Но даже по двенадцати судам, предварительный ущерб составляет больше трёх миллионов рублей золотом, — я замолчал.
Молчал и несколько секунд Михаил, после чего резко произнёс:
— Комиссию создавать будем. Если потребуется, я лично выйду с этим вопросом на императора Муцухито. Давыдова арестовать. Если потребуется, можете применять свои методы допроса, Тимофей Васильевич.
Регент жёстко посмотрел мне в глаза.
— Такого прощать нельзя, — твердо произнёс он, после чего задал вопрос:
— Что есть по Витте?
Я передал регенту стопку бумаг с аналитикой Струве, и тот углубился в чтение. Я же молчал и думал про себя, что Великий князь Михаил Александрович — регент Российской империи взрослеет прямо на глазах, становясь государственным мужем. Уже согласен и пытки применять при необходимости.
— Это правда? — Задал вопрос великий князь, закончив читать справку.
— Михаил Александрович, если вы спрашиваете про процент иностранного капитала в компаниях, которые только по местоположению и тому, какой национальности в них рабочие, называются русскими, то так оно и есть. То, что в прошлом году из-за уплаты процентов по заграничным займам, процентов на иностранные капиталы и с учётом сумм, расходуемых нашими подданными, а также военным и морским ведомствами за границей, общий дефицит валюты составил почти миллиард золотых рублей. А за восемь лет Россия перевела на Запад без малого 6 миллиардов рублей в золоте. А инвестиций получили оттуда всего на восемьсот миллионов, при этом две трети в акции, оставшаяся одна треть в облигации. То есть за восемь лет, благодаря финансовым реформам господина Витте Российская империя потеряла больше пяти миллиардов рублей золотом. А если разобрать подробно, сколько мы потеряли из-за идеи Сергея Юльевича приравнять долг в серебре к эквиваленту в золоте, когда наши обязательства увеличились чуть ли не на тридцать процентов, то иначе, как врагом народа русского я нашего министра финансов назвать не могу.
— Тимофей Васильевич, ты, по-моему, сильно утрируешь вред от реформ Сергея Юльевича. — Перебил меня регент. — Я ознакомился с аналитическими выкладками господина Струве, но мне, кажется, этому всему можно найти реальные объяснения. Такие нападки в прессе на Витте идут постоянно от сторонников бумажного рубля.
— Михаил Александрович, государственный долг по внутренним займам, составлял в 1897 году около трёх миллиардов рублей и в весе слитков серебра это около семидесяти тысяч тонн. Перевод этого долга на новый золотой рубль по стоимости увеличил его вес в серебре на двадцать пять тысяч тонн. А знаете, кому принадлежат бумаги по государственному долгу по внутренним займам?
— Кому? — заинтересованно спросил великий князь.
— Более восьмидесяти процентов банкирскому дому Ротшильдов. В основном французских Ротшильдов.
— И что, ты, хочешь, чтобы я сделал по отношению к Витте?
— После допроса Давыдова и его дополнительных показаний в отношении Витте представить материалы регентскому совету. И уже на нём решать, что делать дальше с министром финансов. Направить материалы проверки в Государственный Совет для дальнейшей говорильни или направить туда решение по отставке Витте и назначению нового министра финансов. А потом почистить министерство финансов от людей Сергея Юльевича. Иначе они и дальше будут лить воду на французскую мельницу, — ответил я и замолчал.
— Хорошо, я…
Регента прервал стук в дверь, а потом на пороге показался лакей Горский, который с виноватым видом произнёс:
— Прошу прощение, Ваше императорское высочество, но для Его сиятельства срочная телеграмма с очень-очень важным известием.
— Передай, — кивнул в мою сторону несколько недовольный великий князь.
Я взял телеграмму, прочитал и от изумления потерял дар речи. Такого я точно не ожидал.
— Что там? — поинтересовался Михаил.
— Нину Викторовну похитили, и похитители требуют встречи со мной, — ответил я, передавая регенту телеграмму, отправленную моим тестем — генералом от инфантерии Беневским.
— Это что такое? — Спросил Михаил, прочтя телеграмму.
Глядя на его ошарашенное лицо, я представил, как выгляжу сам. После того, как четыре года назад после покушения на мою семью в течение полутора месяцев этот свет покинули члены ЦК РСДРП в полном составе, революционеры посягать на моих родственников перестали. И вот нашёлся какой-то, видимо, бессмертный, похитивший мою тёщу и требующий встречи со мной.
— Не знаю кто это, но он или они покойники. Разрешите позвонить, Михаил Александрович?
— Конечно, Тимофей Васильевич. Любая помощь с моей стороны. Это что-то немыслимое. Такого нельзя спускать.
Слушая регента краем уха, я взял телефонную трубку.
— Алло, барышня. Соедините меня с начальником столичной сыскной полиции Кошко, — услышав через несколько секунд голос нужного мне абонента, продолжил:
— Здравствуйте, Аркадий Францевич, Аленин беспокоит. У меня к вам огромная просьба.
— Что-то случилось, Ваше сиятельство? — голос Кошко был спокоен и доброжелателен.
— Какие-то люди похитили мою тёщу Нину Викторовну Беневскую и требуют приватной встречи со мной, при этом настоятельно рекомендуют не предпринимать никаких действий по её поиску, если я хочу увидеть тёщу живой. Эта информация поступила телеграммой от моего тестя — генерала от инфантерии Беневского. Откуда пришла телеграмма? — спросил я лакея.
Горский не подвёл, ответив:
— С главной телеграфной станции.
— Он отправил её с главной телеграфной станции несколько минут назад. Прошу направить туда и к нему на квартиру в доходном доме на углу Невского проспекта и Садовой улицы своих людей, чтобы собрать первичную информацию. Нина Викторовна наверняка была дома, и её похитили, как-то выманив из квартиры. Пускай ваши люди проведут опросы возможных свидетелей, — я замолчал.
В трубке слышалось участившееся дыхание собеседника. После небольшой паузы Кошко спросил:
— Вы кого-то подозреваете, Ваше сиятельство?
— Аркадий Францевич, давайте без титулов и чинов. Не знаю, не подозреваю. Сам в шоке от сложившейся ситуации. Предполагаю, что похищением тёщи меня хотят выманить в столицу из Гатчины, где я нахожусь под усиленной охраной. Цель, по моему мнению, одна — устранить меня физически. Нина Викторовна тоже обречена, может быть уже мертва, — я судорожно проглотил образовавшийся в горле ком.
К тёще я относился очень хорошо, за четыре года она стала для меня очень близким человеком, почти родной матерью. Успокаиваясь, глубоко вздохнул и выдохнул, после чего продолжил:
— Но если она ещё жива, то спасти Нину Викторовну можно только штурмом помещения, где её содержат похитители. Поэтому нельзя терять и минуты, и начинать её поиски. Я вам звоню в первую очередь, зная ваших опытных сотрудников по сыску. Штурмовую группу я привезу свою. Кроме того, сейчас свяжусь с Константином Николаевичем* и попрошу задействовать его людей.
*Генерал Рыдзеевский — товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией и командующий Отдельного корпуса жандармов.
— Я все понял, Тимофей Васильевич, когда вас ждать в столице?
Я посмотрел на регента, который внимательно слушал наш разговор.
— Я сейчас распоряжусь подготовить императорский поезд. Думаю, часа через три вы будете в столице, даже раньше, — произнёс великий князь.
— Часа через три прибуду спецпоездом. С вокзала проеду сразу к вам, Аркадий Францевич.
— Хорошо. Жду вас, Тимофей Васильевич. Начинаю работать, — произнёс Кошко и отсоединился.
Я положил на рычаги трубку и задумался о том, стоит ли сейчас звонить генералу Рыдзеевскому. Зная хорошо Константина Николаевича, представил, как он после моего звонка поставит на уши всю столичную полицию, а заодно и жандармов подключит. Нет, пока не стоит звонить ему. Пусть Кошко спокойно работает.
— Кого с собой возьмёшь? — прервал мои размышления регент.
— Пару отделений «чёрных ангелов». У Ширинкина попрошу Куликова, Бурова, Зарянского, Горелова, Волжина и Дуброва. Возможно ещё с десяток курсантов, которых готовили для работы в России.
— Братов своих забери обязательно. Они самые опытные для штурма помещений. При освобождении Нины Викторовны нельзя допустить какой-либо ошибки. Ой, не дай Бог, такого, — Михаил перекрестился. — Я распоряжусь, чтобы в состав поезда включили платформы для бронированных карет и вагоны для лошадей. Может быть, и несколько бронеавтомобилей возьмёшь с собой?
— Нет, не надо, — я усмехнулся про себя, представив, как буду разыскивать тёщу, рассекая по столице на броневике.
В Гатчине к этой вундерфавле народ уже привык, а в столице все точно будут в шоке.
— Вагоны и платформы под сколько карет заказывать? — задал вопрос регент.
— Для пяти. Больше не надо.
— Если потребуется ещё, бери в Главных императорских конюшнях. Я распоряжусь.
— Хорошо. Средств передвижения понадобится действительно много. Спасибо, — я замялся, а потом как-то просительно произнёс:
— Я не знаю, что Марии говорить. Может быть, скажите ей, Михаил Александрович, что мне срочно потребовалось уехать в столицу по служебным делам. Очень срочно, поэтому и не смог с ней проститься.
Регент посмотрел на меня с усмешкой.
— И это говорит неустрашимый, царский пёс Ермак, которого боятся революционеры всех мастей во всём мире. Что семейная жизнь оказывается, с человеком делает, — покачивая головой и улыбаясь, произнёс великий князь.
— Вот женитесь, Ваше императорское высочество, станете отцом, и я потом посмотрю, как вы будете свои любимым людям про неприятности сообщать, — в отличие от Михаила серьёзно произнёс я.
— Всё, всё. Признаю, что был не прав, — регент выставил руки перед собой. — Придумаю какую-нибудь причину, из-за которой ты срочно уехал в столицу, прихватив с собой курсантов и «чёрных ангелов». Что-нибудь, например, связанное с революционерами.
— Спасибо, Михаил Александрович. Пока есть надежда на освобождение Нины Викторовны живой, лучше ничего Маше не сообщать. Она уже одно нападение убийц в имении пережила, когда Аркадия Семёновича ранили. Не хочу её пока волновать.
— Всё будет хорошо, Тимофей Васильевич. Ты справишься. Я в этом уверен. Всё, иди, собирай команду. Документы останутся пока у меня. Кстати, по аресту Давыдова заодно реши вопрос, раз будешь в столице. Думаю, этот вопрос много времени не займёт.
— Хорошо, решу. Всё я пошёл, — развернувшись, я пошёл к выходу, по пути погрозив пальцем Горскому. — Смотри, Ефим, Марии Аркадьевне, императрице и остальным ни слова. Всё понял?
— Ваше сиятельство, молчу, как рыба. Я всё понимаю. Удачи, Вам, — лакей уважительно поклонился, а я быстро направился на выход, прикидывая, кого из курсантов и «чёрных ангелов», кроме братов брать с собой.
— Ещё раз здравствуйте, Аркадий Францевич. Что-нибудь удалось уже установить, — произнёс я, проходя в кабинет начальника столичного сыска и здороваясь с ним за руку.
С этим человеком меня связывала охота на убийцу Александра III, императрицы, Ольги и Георгия. Приключений нам тогда выпало выше крыши. Но убийцу, благодаря таланту великого, не побоюсь этого слова, сыщика Кошко мы нашли и доставили из Англии в Россию.
После той операции Аркадий Францевич некоторое время работал в Дворцовой полиции. В апреле 1902 года, после убийства министра внутренних дел Сипягина был с подачи Николая II назначен начальником Сыскной полиции Санкт-Петербурга. Много тогда после убийства министра голов полетело и должностей освободилось и в полиции, и в жандармском корпусе. А надворный советник Кошко входил в обойму «личной гвардии» нового императора после поимки убийцы. За это он тогда был награждён Николаем II орденом Святого Владимира 4-й степени, повышен на чин и стал хозяином имения с доходом в десять-пятнадцать тысяч рублей в год.
За неполных три года Аркадий Францевич перестроил деятельность столичной сыскной полиции, организовав систематический контроль за деятельностью каждого её члена. Ввёл широкомасштабные оперативно-розыскные мероприятия по профилактике преступлений, создав «летучие отряды», которые несли постоянное дежурство на вокзалах, в театрах, осуществляли обход гостиниц, рынков, вели дневное и ночное патрулирование, проводили облавы на бродяг. Кроме того, им были сформированы «ломбардные отряды», целенаправленно занимающиеся розыском похищенных вещей. А его «летучий отряд филеров» своей славой сравнился, а то и превзошёл Медниковский «Особый отряд наблюдательных агентов» Московского охранного отделения.
Также Кошко учредил дежурную часть для оперативного реагирования на совершённое преступление; внедрил научные методы уголовного сыска — бертильонаж и дактилоскопию при регистрации преступников, оперативную фотографию, фотоэкспертизу. Где-то нашёл такого же талантливого художника-криминалиста, как Куликов, и завёл обширную картотеку на преступников, как пойманных, так и подозреваемых в преступлениях.
В результате этих преобразований работа Санкт-Петербургской Сыскной полиции значительно повысила свою эффективность. В кратчайшие сроки были раскрыты громкие преступления. За всё это Аркадий Францевич получил ряд орденов и чин коллежского советника. Если сравнивать с воинскими званиями, то за восемь лет работы в полиции Кошко от поручика дорос до полковника. Стремительная и невероятная карьера. И замечу, заслуженная. Именно поэтому я в первую очередь обратился к этому человеку, и теперь с нетерпением ждал ответа, надеясь, что, несмотря на позднее время, за четыре часа после нашего телефонного разговора Кошко удалось хоть что-то узнать.
— Здравствуйте, Ваше сиятельство…
— Аркадий Францевич, без чинов. Есть какие-нибудь новости? — перебил я Кошко и сел на предложенный стул, сняв папаху и расстегнув бекешу.
Сыщик опустился на свой стул за рабочим столом и произнёс:
— Кое-что есть, Тимофей Васильевич. Как рассказала ваша служанка Глафира Матвеева, к Нине Викторовне пришла какая-то благородная дама, молодая, среднего роста, стройная, очень богато одетая. Лица служанка подробно не рассмотрела, так как дама была в модной шапке с вуалей. Представилась посетительница Анной Николаевной и хорошей знакомой Ивана Аркадьевича. О чём дама разговаривала в комнате с Ниной Викторовной, Глафира не слышала. Встреча закончилась, пока она готовила на кухне чай для гостьи. Госпожа Беневская ушла с посетительницей, предупредив, что отлучится где-то на пару часов. Ей надо съездить с Анной Николаевной за посылкой от сына.
— Портрет этой дамы художник-криминалист создал? — перебил я Кошко.
— Никитин старается. Уже второй час с Матвеевой работает. Плохо получается из-за этой вуали.
— Со мной Куликов приехал. Надо и его подключить. Он в коридоре остался. Один талант хорошо, а два лучше.
— Согласен, Тимофей Васильевич. Сейчас Ивана Семеновича проводят в помещение, где работает мой Никитин, — с этими словами начальник столичного сыска вышел из-за стола, а потом и из кабинета.
Я услышал, как он здоровается с Куликовым и просит, какого-то Смирнова отвести нашего художника к Никитину.
Вернувшись за стол, Кошко продолжил доклад:
— Где-то через час после ухода Нины Викторовны домой вернулся генерал от инфантерии Беневский. Буквально через десять минут после этого в квартиру позвонили. Матвеева открыв дверь, обнаружила на придверном коврике конверт с надписью «Генералу от инфантерии Беневскому». Его она отнесла генералу, после чего всё и завертелось. Аркадий Семенович, ознакомившись с содержанием письма, доехал до центрального телеграфа и отправил вам в Гатчину телеграмму. А также отправил телеграмму и сыну с вопросом, кто такая Анна Николаевна.
Сыщик открыл ящик своего стола и, достав конверт, протянул его мне:
— Вот, ознакомьтесь.
— А… — я хотел спросить про отпечатки пальцев, но Кошко меня опередил.
— Отпечатки пальцев мы с конверта и письма сняли. Но они оказались отпечатками генерала Беневского и служанки Матвеевой. Преступник ныне пошёл грамотный, знакомый с дактилоскопией.
— Серьёзно? — удивился я.
— В столице уже прошло несколько судебных процессов, где основным доказательством выступили отпечатки пальцев. На основании этого преступники получили обвинительные приговоры. Так что за своими отпечатками они теперь следят. Я имею в виду грамотных преступников, — Кошко усмехнулся. — Так что, к сожалению, с этой стороны какой-то информации получить не удалось.
Я открыл конверт, достал лист бумаги и прочитал текст: «Если хотите увидеть свою жену живой, то за ней должен прийти ваш зять. В полицию и жандармам об этом не сообщайте, в противном случае ваша жена будет убита. Где состоится встреча, вам сообщат позже».
Вежливо, культурно, и как-то по-детски. Нет, я понимаю, что для начала двадцатого века захват заложника — это нонсенс, абсурд, событие, противоречащее здравому смыслу. Но как-то нелепо похитителям упоминать полицию и жандармерию, если я являюсь начальником центра, где есть бойцы, которым и полицейские, и жандармы в подмётки не годятся. А слухи о том, как с моей помощью представились в полном составе члены ЦК РСДРП ходят не только в Российской империи. Поэтому я не понимаю, на что надеются похитители, прося прийти меня на встречу. На то, что я как баран тупо пойду за козлом-провокатором на скотобойню. Это глупо и опять же по-детски как-то.
Хотя, может быть, я на эту ситуацию смотрю с точки зрения обывателя двадцать первого века, когда захват заложников стал обыденностью, и с террористами в этом случае практически все страны боролись силовыми методами. Во всяком случае, в СССР, насколько помню, когда впервые в декабре 1981 года в Сарапуле два вооружённых дезертира захватили в заложники двадцать пять учеников десятого класса и потребовали выезда на Запад, «Альфа» провела успешный штурм, оба нападавших были арестованы, заложники не пострадали.
В ноябре 1983 года самолёт Ту-134А рейса Тбилиси-Ленинград был захвачен группой из семи террористов, потребовавших лететь в Турцию. При захвате ими самолёта погибли семь человек и было ранено три пассажира. И вновь «Альфа» пошла на штурм лайнера, бандиты были обезврежены. При штурме никто не пострадал.
В 1985 возле советского посольства в Бейруте четыре наших сотрудника были захвачены в заложники представителями организации «Хизбаллах». Официально заложников отпустили после удачных переговоров наших дипломатов с духовным лидером «Хизбаллах» — аятоллой Мухаммедом Фадлаллой.
По не официальным слухам Фадлалле после убийства террористами одного из советских заложников, подкинули отрезанную голову с гениталиями во рту, принадлежащую его то ли племяннику, то ли какому-то другому родственнику. После этого оставшихся в живых троих заложников привезли к воротам советского посольства в Ливане. И дальше в СССР и потом в РФ при захвате заложников, все вопросы с террористами решали только силовыми методами.
В общем, то, что Нину Викторовну надо освобождать штурмом, а не договариваться с похитителями, у меня даже сомнений не было. Тем более, всё это похищение, вероятнее всего, и затевалось, чтобы получить возможность убить меня. Теперь только бы найти похитителей с заложницей, и чтобы тёща к этому моменту была бы жива.
— Ещё что-то есть? — вынырнув из размышлений и положив на стол папаху и конверт с письмом, несколько расстроено спросил я.
— Есть ещё описание извозчика, на котором Нина Викторовна с Анной Николаевной отъехали от доходного дома в сторону Дворцовой площади. И вот здесь есть одна интересная подробность. Свидетель отметил, что у извозчика на правой руке было большое родимое пятно. Я уже отправил одного из своих людей за этим свидетелем, чтобы его привезли сюда для составления портрета извозчика по описанию, а самое главное описания и опознания родимого пятна.
— А что в этом пятне такого интересного? — Не выдержав, перебил я Кошко вопросом.
— В моей картотеке преступников, Тимофей Васильевич, уже три тысячи шестьсот восемьдесят две карточки с их описанием по методу бертильонажа, дактилоскопической картой, фотографией в анфас и профиль по возможности и описанием особых примет. Есть в картотеке три преступника, которые как особую примету имеют родимое пятно на правой руке. Это Леонид Петров он же Петрик, известный вор домушник, Матвей Родионов, он же в криминальном мире Родион — отчаянный конокрад. Его три раза почти до смерти забивали, когда ловили при попытке увести лошадей. И последний Савва Самохин по кличке Сова. Этот сукин сын подозревается в трёх убийствах, но доказательств для суда нет. К моему глубокому сожалению, — Кошко замолчал.
— Аркадий Францевич, вы что, все карточки на преступников с их описанием помните? — удивлённо спросил я.
— Есть у меня такая привычка перечитывать картотеку, обращая внимание на особые приметы. Знаете, очень помогает в работе. Вот и в этот раз, получив доклад от полицейского надзирателя по извозчику, сразу вспомнил об этой троице и приказал, несмотря на позднее время суток, доставить свидетеля в Сыскную часть для допроса.
У меня перед глазами встали кадры из фильма «Место встречи изменить нельзя», где Жеглов наизусть рассказывает Шарапову основные данные и их приметы по преступникам из своей личной картотеки. И вот Кошко в очередной раз подтвердил для меня, что профессионализм, удача и успех в своём деле основывается, как правило, на кропотливой и нудной, ежедневной работе.
— Вы думаете, что в похищении Нины Викторовны могут быть задействованы уголовники? — задал я вопрос главному столичному сыщику.
— А почему бы и нет, Тимофей Васильевич. Это для революционеров вы известная личность, особенно после мора членов центрального комитета социал-демократов, когда вы выполнили своё обещание, что уничтожите всех, кто тронет вашу семью. Уголовники могут об этом и не знать, а может быть, понадеялись на свою фартовость. Или им слишком много пообещали в виде награды, что они решили рискнуть. Во всяком случае, это одна из версий. Представлю свидетелю фото всех троих, они у меня есть, как и фото их родимых пятен, и всё станет ясным с этим вариантом расследования. Не подтвердиться, будем работать дальше, — Кошко развёл руками. — Иногда приходится отработать десяток и более версий. Тем более, ещё не все надзиратели вернулись с опроса свидетелей. Может ещё что-нибудь всплывёт. Я ещё и филёров отправил к извозчикам потолкаться среди них. Свидетель неплохо описал и сам экипаж, и лошадь. Есть большая вероятность, что это обычный извозчик, которого Анна Николаевна наняла для того, чтобы доставить Нину Викторовну к нужному ей месту. А может они сменили этого извозчика по дороге, пересев уже в экипаж, принадлежащий преступникам. Я вам сейчас могу вариантов двадцать развития событий навскидку накидать, Тимофей Васильевич. И все их будем отрабатывать. Жалко только времени я думаю, нам похитители не дадут.
— Вернее всего, так и случится, Аркадий Францевич. Думаю, что похитители оставили наблюдателей за квартирой Беневских и уже в курсе, что тесть не выполнил их требований, и связался с полицией. Будем ждать тогда их следующего хода.
Через некоторое время Никитин и Куликов принесли свои художества. И если молодая женщина на рисунке Никитина мне была абсолютно незнакома, то портрет в исполнении Ивана Семёновича мне кого-то смутно напоминал, но кого — не мог вспомнить, хоть убейте.
Перестав мучить свою память, само вплывёт, если что, попросил Куликова набросать ещё несколько вариантов возможных изображений подозреваемой в различных вариантах: анфас, профиль и в других ракурсах для удобства опознания. Ну, в этом отношении Куликова можно было не учить. За четыре года работы в Аналитическом центре он заматерел, с Большой золотой медалью за дипломную картину закончил Академию и стал настоящим профессиональным художником-криминалистом, который в свободное от работы время пишет картины-портреты. Причём очень хорошие картины на мой вкус.
Я ему портрет Маши с Васильком заказывал, заплатив, между прочим, за эту работу четыреста рублей. Это мне как начальнику с большой скидкой, как я потом узнал, он портрет жены с ребёнком написал. Сначала вообще брать денег не хотел, но я настоял. А потом выяснилось, что за портреты маслом он берет от тысячи до двух тысяч рублей. Вот такой у меня в центре художник-криминалист — коллежский секретарь, потомственный дворянин, кавалер Ордена Святого Владимира 4-й степени, хозяин небольшого, но доходного имения рядом с Гатчиной. Но главное необыкновенный талант именно, как художник-криминалист.
Только наши художники ушли, как в кабинет вошёл полицейский надзиратель 1-го разряда, а за ним робко просочился невзрачный мужичок в армяке, рваных штанах, тёплых онучах и лаптях, который судорожно мял в руках изъеденный молью треух.
— Ваше превосходительство, разрешите обратиться к Его высокоблагородию, — бравый надзиратель с роскошными усами, как у Семёна Михайловича Будённого из того моего мира, застыл во фрунт, преданное поедая меня глазами.
— Обращайтесь, — усмехнувшись про себя, произнёс я.
— Ваше высокоблагородие, свидетель по извозчику доставлен. Сидор Артемьевич Прошин, из крестьян Петербургской губернии, в городе на промыслах. Занимался извозом, пока у него лошадь не увели. Сейчас зарабатывает колкой дров и другой наёмной работой. Похищенную и барышню практически не рассмотрел, а вот извозчика и лошадь с экипажем может описать подробно, — быстро и толково доложил надзиратель.
— Спасибо, Фёдоров. Выйди пока в коридор, подожди там, — дождавшись, когда надзиратель выйдет, Кошко внимательно осмотрел свидетеля, после чего проникновенным тоном произнёс:
— Как же ты, братец, лошади с экипажем лишился?
— Дык, Ваше высокородие, опоили меня в кабаке. Чарку всего и выпил, а потом, как в омут провалился. Очнулся, ни денег, ни верхней одежды нет. Вот в рванине теперь приходится ходить, спасибо добрым людям, что этим поделились, — Прошин надел на кулак страшного вида треух, а потом показал дырки в армяке. — На улицу вышел и моего Рыжего с санями нет. С тех пор, чем могу, тем и перебиваюсь. В основном дрова колю, кому понадобится.
— А что домой не вернулся?
— Тык, лишний рот. Пока на нового коня и пролётку не заработаю, домой можно не возвращаться. Не выживем мы тогда. Только, где же такие деньжищи теперь заработаешь⁈ — мужик как-то тоскливо со всхлипом вздохнул и мрачно уставился в пол.
Понятно, подумал я про себя. Очередной извозчик «эконом»-класса — «Ванька». Много таких приезжают в столицу на своих лошадях с пролёткой или санями, надеясь заработать. Кому-то удаётся, кто-то в долги влезает, а кто-то, как этот бедолага лошади с экипажем лишается. И дальше такому хоть в петлю лезь. Без лошади в деревни ему и его семье теперь не выжить, а в городе без профессии он много не заработает, если только какой-нибудь удачный случай подвернётся.
Кошко между тем успел выяснить у мужика, когда и где произошла кража его имущества, какая у него семья, как тот оказался у доходного дома, а дальше я уже внимательно прислушался к их диалогу.
— И чем же тебе этот извозчик не глянулся, Сидор Артемьевич?
— Тык, Ваше высокородие, что это за вощик, который коня своего боится. Не-е-е, одет он был, как положено и жёлтый кушак был, и шапка с жёлтой лентой, и жетон кожаный с номером рассмотрел на нём, только не вощик он. Точно, вам говорю. Вот, истинный крест, — мужик быстро перекрестился. — И жеребчик его не уважал. Я это тоже приметил. Не нравился он жеребчику. Коник и уши прижимал, и скалился, и даже лягнуть его пытался.
— А тебя твой Рыжий уважал? — с улыбкой спросил мужика сыщик.
— А то, Ваше высокородие. Он за мной, как собака бегал, морковку выпрашивая. А всё почему⁈ К животине надо с любовью подходить. Бывает, в гору Рыжий воз тяжёлый тянет, а я рядом иду. Смотрю, тяжко ему, вот-вот встанет. Другой хозяин кнутом бить начинает. А я подойду к свояму, и на ухо ему шапчу: «Давай, милый мой, поднажми, я тебе дома посыпки за это заварю». А он будто всё понимает, как наляжет на хомут, и вытащит воз в гору.
— Значит, рассмотрел ты извозчика хорошо? — прервал мужика сыщик.
— Хорошо, Ваше высокородие. Барынь нет, а его хорошо. И коня с пролёткой тоже. Мечтал, мне б такую и жеребчика такого. Только они вместе поболее ста пятидесяти рублёв стоить будут. Где же такие деньги заработаешь. Мне бы хоть рублёв сорок, а лучше пятьдесят.
Кошко во время бесхитростного этого монолога крестьянина Прошина подошёл к сейфу, порылся в нём и принёс к столу несколько фотографий. Три из них положил на стол.
— Смотри, Сидор Артемьевич. Похожее родимое пятно видел у извозчика?
На фото были изображены родимые пятна разных размеров и конфигураций. Прошин внимательно присмотрелся и уверенно ткнул пальцем, в фото, лежащее в серёдке.
— Вот такое у вощика было, — твердо произнёс он. — Я вот по этой завитушке запомнил.
— Хорошо, а теперь посмотри на эти фотографии, и скажи, был ли на кого из них похож извозчик, — с этими словами Кошко выложил на стол ещё три фото с лицами в анфас.
В этот раз Сидор всматривался в изображения намного дольше, а потом спросил Кошко:
— Звиняйте, Ваше высокородие, а можно им вот так лицо прикрыть, — мужик показал рукой, что хотел бы прикрыть низ лица у опознаваемых.
Начальник столичного сыска хмыкнул, однако просьбу Прошина выполнил. Вырвав из блокнота три листка, он ими прикрыл на фотографиях низ лица, и посмотрел на свидетеля. Тот долго рассматривал фото с разных сторон, а потом показал пальцем на левую фотографию.
— Вот этот. Взор такой же и нос. Только у вощика борода была, а тут он без бороды. Но похож. Особенно взгляд. А эти не похожи, — крестьянин, произнеся последние слова, энергично помотал головой.
— Замечательно, Сидор Артемьевич. Сейчас вас отведут к судебному следователю, и он произведёт формальное опознание и запишет ваши показания. Спасибо, вы нам очень помогли, — сыщик, взяв обеими руками правую ладонь крестьянина, с силой пожал её, введя Прошина в явное смущение, а, точнее, в полный шок.
Не ожидал забитый жизнью и обстоятельствами крестьянин, что такой высокий чин опустится до того, чтобы не только поблагодарит, но ещё и не побрезгует руку пожать.
— Фёдоров, — громко крикнул Кошко.
Почти мгновенно в дверном проёме, открыв дверь, материализовался полицейский надзиратель. Сыщик объяснил ему, что надо делать. Фёдоров махнул крестьянину, чтобы тот следовал за ним, а я не выдержав, спросил Кошко:
— Кто?
— Леонид Петров по кличке Петрик. Вор-домушник, поэтому и извозчик из него никакой. Это уже даже не след, а тропа к нашим похитителям.
— Фёдоров, Прошин, стойте, — скомандовал я, выходящим из кабинета надзирателю и свидетелю, после чего залез во внутренний карман расстёгнутой бекеши, которую так и не успел снять и достал пачку денег, которую прихватил с собой для поездки в столицу.
Отчитав шесть «углов» или «четвертаков», то есть шесть розовых купюр по двадцать пять рублей, протянул их Прошину.
— Держи, Сидор, ты действительно лично мне очень сильно помог. Купи себе хорошего жеребчика с пролёткой, о которой мечтал и возвращайся к семье.
Глаза крестьянина остекленели, и он застыл статуей, не смея дышать.
— Бери, давай, — ткнул в бок Прошина полицейский. — Тебя Его превосходительство награждает. Бери…
Крестьянин, после очередного толчка в бок заторможено протянул руку ко мне, и я вложил ему купюры в ладонь. Прошин посмотрел на деньги и бухнулся на колени.
— Спаси тябя Христос, Ваше высокородие, — видимо, не зная других обращений, выкрикнул он и начал отбивать поклоны, истово крестясь при этом.
Я отделил ещё один «угол» и протянул его Фёдорову.
— А это тебе за хорошую службу.
— Рад стараться, Ваше превосходительство, — гаркнул надзиратель, и купюра мгновенно оказалась у него в руке, а потом словно испарилась.
Я даже не понял, куда она делась. Вот ведь фокусник.
— Всё, Фёдоров, забирай Сидора, а нам с Аркадием Францевичем надо посовещаться, — скомандовал я.
— Не слишком ли щедро награждаете, Тимофей Васильевич, как бы Прошин не умер от счастья, — улыбаясь, произнёс Кошко, когда за парочкой закрылась дверь.
— Аркадий Францевич, я готов заплатить куда больше, лишь бы найти Нину Викторовну живой. Она мне, как мать стала. Вы же знаете, я родителей в двенадцать лет потерял, а в четырнадцать умер дед, и я остался сиротой. А теперь я родителей, можно сказать, нашёл в Аркадии Семеновиче и в Нине Викторовне, — я резко выдохнул через нос, после чего продолжил:
— А что у вас есть на этого Петрика, Аркадий Францевич?
— Леонид Аристархович Петров, 1870 года рождения, уроженец города Санкт-Петербург, из мещан, первый раз был пойман на квартирной краже в возрасте шестнадцати лет и осуждён к исправительному арестантскому отделению на шесть месяцев. Пройдя эту воровскую академию, продолжил заниматься кражами, оттачивая своё мастерство. Больше десяти лет его не могли поймать, пока на одной из краж он не был задержан с поличным. Причём анекдотичным образом. Попался ногой в капкан, который хозяин квартиры установил возле сейфа против воров, — Кошко расхохотался.
Я же лишь немного улыбнулся, вспомнив фильм «Берегись автомобиля». Видимо защита своего имущества от воров с помощью капканов имеет древнюю историю.
— Получил четыре года арестантского отделения. Выйдя на волю во второй раз, Петров каким-то образом два года назад вошёл в дружную компанию двух авторитетных воров. Первый — это Зураб Дадиани по прозвищу Рубин, который известен, как отличный ювелир и изготовитель фальшивых документов. Он родом из Тифлиса, из семьи потомственных ювелиров и сам отличный золотых дел мастер и огранщик. Что-то не сложилось у него на родине. Говорят, что кого-то убил, и ему объявлена кровная месть. Официальной информации по этому нет, но у кавказцев это в порядке вещей. Пять лет назад перебрался сюда и связался с криминалом. У него своё рабочее место в знаменитой «Вяземской лавре», где через него можно приобрести поддельные документы и сдать ему краденную ювелирку, которую он искусно переделывает для перепродажи.
— И что? Никто его на этом прихватить не может? — поинтересовался я.
— Тимофей Васильевич, а что вам известно о «Вяземской лавре»? — с каким-то грустным выражением на лице спросил Кошко.
— Признаюсь, ничего, — честно ответил я.
— Ну, это понятно. Ваш контингент там редко бывает. «Вяземская лавра» — это кроме бывшего дома князя Вяземского ещё двенадцать доходных домов причудливой архитектуры и сложной планировки, связанных между собой переходами. Эти дома располагаются рядом с рынком на Сенной площади, куда со времён Екатерины II стекаются: проститутки, нищие, попрошайки, воры, мошенники и другой криминальный люд. И этому люду надо, где-то жить. А в этих доходных домах ты можешь получить койко-место за двадцать копеек в месяц. Меньше копейки за сутки. Представляете, что это за койко-место, Тимофей Васильевич, и какой там контингент обитает? Причём их в этих ночлежках порядка десяти тысяч может находиться. Точно никто не знает. Уровень преступности там настолько высок, что полиция лишний раз старается не беспокоить обитателей «Вяземской лавры» своим присутствием. Доступ по одному людям в форме туда заказан уже ни один десяток лет. Полицейские могут действовать там только большой группой, но даже это часто бывает для них небезопасным. А вы говорите, что же этого Дадиани никто не арестует? Да, до него добраться ещё как-то надо, — главный столичный сыщик замолк, сокрушенно махнув рукой.
— Что-то типа Хитровки в Москве? — задал я вопрос, чтобы прервать паузу.
— Хитровка, Сухаревка в Москве, Вяземская лавра, Холмуши с Апрашкой у нас в столице. Это особый мир, со своими законами. И навести порядок в этих местах можно, только если снести все эти доходные дома с ночлежками. Только куда тогда деваться всем тем, кто там обитает⁈ Да и хозяева доходных домов явно будут против. В общем, задача без решения. Но мы отвлеклись, Тимофей Васильевич. Вернёмся к нашим клиентам. Кроме Рубина и Петрика в их теперь преступной тройке состоит Рогозников Иван Федорович по кличке Рогоза. Точнее он главарь этой небольшой банды.
У меня в голове что-то щёлкнуло, я уже хотел попросить Кошко остановиться, но решил этого не делать. Знал по опыту, что всплывёт информация сама обязательно. А сыщик продолжал свой рассказ:
— Он уважаемый в криминальном мире медвежатник — это тот, кто с помощью отмычек вскрывает сейфы, несгораемые шкафы и кассы. Сейфы в криминальном мире называют «медведем», отсюда и медвежатник. А ещё есть шниферы — эти сейфы открывают путём взлома. По слухам за Рогозой числится больше тридцати вскрытых «медведей» с большими суммами денег и ювелирными украшениями. Но именно по слухам. Доказательств нет никаких, — Кошко сожалеюще развёл руками. — Именно он подозревается в краже из сейфа драгоценностей княгини Юсуповой Зинаиды Николаевны в их дворце на Мойке два года назад. Об этом мало кто знает. Преступник ночью пробрался во дворец и вскрыл сейф фирмы «Отто Гриль» за тридцать минут. Именно столько времени проходит между обходами ночной охраны комнат дворца. Для разбирательства мужем княгини графом Сумраковым-Эльстоном был вызван из Германии главный инженер «Отто Гриль», так как представитель этой фирмы при продаже уверял графа, что сейф их фирмы вскрыть не возможно. Поэтому именно в нём Зинаида Николаевна хранила свои драгоценности, на очень большую сумму, которые соответственно были похищены. Приехавший инженер лишь развёл руками, уверяя, что взломать такой сложный механизм всего за полчаса не получится даже у него. Немец сказал, что у него у самого бы ушло четыре-пять часов для того, чтобы он смог вскрыть этот сейф. Для проведения эксперимента, немцы даже привлекали других специалистов, но ни у одного из них не получилось вскрыть этого «медведя» раньше, чем за три часа. Никто не понимал, как в принципе вообще было возможно его открыть за полчаса. Вот такой медвежатник поработал. Талант или гений в этом вопросе. Но опять же по Рогозникову всё на уровне подозрений и слухов. Украшения Юсуповой нигде до сих пор не всплыли. Ни у нас в империи, ни в Европе. За океаном, к сожалению, связей с полицией практически нет, хотя описание украшений отправили в министерство юстиции, но в ответ тишина, — сыщик замолчал.
— А как этот Рогоза попал под подозрение? — воспользовавшись паузой, поинтересовался я.
— Из-за Петрика и попал. Тот для предварительного осмотра и выбора квартиры, которую хочет обокрасть, пользуется уловкой, которую в их среде называют «хороводом». В подъездах расклеиваются объявления о предстоящем проведении дезинфекции от грызунов и насекомых в подвале и в квартирах. Жильцам предлагается обработать входные двери и отдушины имеющимися средствами от тараканов. В назначенный день Петрик, как представитель столичной артели «тараканщиков», действительно, проводит обработку подвала дома раствором мышьяка, а двери и квартиры и раствором, и «персидским порошком», заодно определяя финансовое положение семьи, тип входных замков, расположение комнат и, получая прочую нужную информацию. По многим нераскрытым квартирным кражам Петров за несколько дней до этого проводил обработку от тараканов в этих квартирах. То же он проделал с другими членами артели «тараканщиков» во дворце Юсуповых за месяц до кражи драгоценностей. А через месяц после кражи он стал постоянно появляться на «малине» у Рогозникова, где также часто видят и Дадиани — Рубина.
У меня в голове вновь тренькнул звонок, и заворочалась чуйка.
— А зачем они объединились, Аркадий Францевич? — задал я вопрос.
— Рогоза и Рубин работают давно вместе. Очень часто добычей медвежатника становятся ювелирные изделия, описание которых известно многим ювелирам. И их так просто не продашь, но их можно переделать, вплоть до изменения огранки камней. Этим и занимается Рубин. А Петрика, видимо, приветили, как наводчика. С его официальной профессией «тараканщика» он может попасть в любое помещение, от квартиры до ювелирного магазина и банка, где имеет возможность всё внимательно осмотреть и изучить. Да и сам он, судя по всему, хорошо с замками дверными разбирается. В тех квартирах, которые предполагаемо обокрал Петрик, замки были вскрыты отмычками. Так что образовалась устойчивая группа из трёх человек, которые совместно занимаются преступной деятельностью. И довольно успешно, так как до сих пор на свободе из-за отсутствия улик и доказательств.
— Аркадий Францевич, а «малину» этого Рогозы вы знаете? — перебил я вопросом сыщика.
— Знаю. На Лиговке их блатная хата. Сейчас отправлю кого-нибудь из филеров посмотреть, есть ли кто там.
— Я со штурмовой группой с ним поеду. Плюс агентов из Дворцовой полиции прихвачу. У них тоже богатый опыт по такой работе.
Через два часа за десять минут до полуночи я вновь сидел за рабочим столом в кабинете Кошко. Блатхата Рогозы была пустой, и пустовала она уже десять день. Какой-то информации о местоположении этой тройки пока не удалось получить. И теперь оставалось только ждать их следующего хода.
— Аркадий Францевич, а Рубина и Рогозы у вас фото есть? И их негативы? — спросил я Кошко, желая ознакомиться с фигурантами.
Петрика я не знал, может быть, другие два знакомы, случайно. Всякое может быть.
— Есть, Тимофей Васильевич. К счастью есть. Так что завтра с утра их фото размножим и найдём это трио. Никуда голубчики не денутся. Это только кажется, что Санкт-Петербург большой город. На самом деле большая деревня, где обо всех можно узнать, обращаясь к нужным людям, — с этими словами глава столичного сыска сходил к сейфу и вернулся к столу с карточками из плотной бумаги, на которых были наклеены фото и дано описание преступников.
— Это Рубин, — протянул он мне карточку.
Я внимательно рассмотрел на фото в анфас и профиль представителя грузинского народа лет тридцати, с гордым выражением лица. Такого проще было представить в роли дворянина, даже князя, чем в роли преступника.
— Это Рогозников, — протянул мне Кошко вторую карточку.
Я всмотрелся в изображение медвежатника. Опять заворочалась чуйка. Возникло ощущение, что я его где-то видел. Или очень похожего на него человека. И тут в мозгу полыхнуло, а перед глазами всплыла картина моего доклада семейству Романовых после подавления мятежа Великого князя Владимира Александровича четыре года назад.
'- Удалось уточнить, кто этот товарищ Пётр? — задал вопрос император.
— Так точно, Ваше императорское величество. Это Прохор Федорович Рогозников — сын денщика Великого князя Владимира Александровича — фельдфебеля Рогозникова Федора Николаевича, который служил в этой должности при князе с шестьдесят седьмого года. Прохор родился в семьдесят втором году. Был малолетней нянькой при Борисе Владимировиче, учился вместе с ним, получив неплохие знания и манеры. Обладал актёрским талантом. Мог воплотить образы от старика крестьянина до аристократа, за которым несколько десятков поколений предков. Последние пять лет выполнял различные щекотливые поручения Великого князя.
— Щекотливые поручения⁈ Как-то мягко Вы, господин полковник, назвали эти действия сына денщика моего покойного дяди, да и его самого. Связь с революционерами-террористами, организация через них покушений на меня и мою семью, попытка государственного переворота — это всё попадает под преступления против особы Государя Императора и членов императорского дома. Не так ли, господин полковник⁈ — жёстко закончил вопрос Николай II'.
Я встряхнул головой, прогоняя видение.
— Аркадий Францевич, а что известно о семье Рогозникова? — спросил я сыщика.
— Ходили слухи, что его отец служил кому-то из великих князей, чуть ли не Великому князю Владимиру Александровичу. И что у него есть или был младший брат. Но это всё слухи. Когда я разговаривал с Рогозниковым по краже у Юсуповых, то он мне заявил, что он не помнит своих родителей, а вырос на Сенном рынке, сколько себя помнит.
— Боюсь, слухи об отце Рогозы правдивы. И я даже теперь представляю, какая дама участвовала в похищении Нины Викторовны. Вспомнил, кого нарисовал Куликов.
— И кого, Тимофей Васильевич? Удовлетворите любопытство, — сыщик с интересом смотрел на меня.
— Великую княжну Елену Владимировну — дочь Великого князя Владимира Александровича, коего мои «чёрные ангелы» вместе с тремя его сыновьями уничтожили при подавлении гвардейского мятежа четыре года назад.
Кошко аж поперхнулся слюной и вытаращил в удивлении глаза.
— Но она же… — попытался сформулировать сыщик.
— По последним данным должна находиться вместе с Великой княгиней Марией Павловной в герцогстве Мекленбург-Шверин, но, если я не ошибаюсь, то великая княжна находится в столице и в компании уголовников. Вот такой, Аркадий Францевич, интересный сюжет складывается, — я хмыкнул, покрутив головой и замолчал.
— Великая княжна и уголовники! Как такое может быть? — эмоционально воскликнул Кошко.
— Рогоза с какого года? — задал я ему вопрос.
— Он точно не знает, но в паспорте стоит 1870 год, — быстро ответил сыщик.
— Значит это старший брат Прохора Фёдоровича Рогозникова — сына денщика Великого князя Владимира Александровича — фельдфебеля Рогозникова Фёдора Николаевича. Этот Прохор или «товарищ Пётр» по заказу Великого князя Владимира Александровича организовал покушение на императора Николая II на мосту через реку Липня в 1901 году. Мы тогда при расследовании ещё удивлялись, откуда у Прохора такие связи в уголовном мире. Да, кстати, этого «товарища Петра» я убил во время покушения на меня. Удалось выстрелить быстрее, чем он. Вот вам и вероятная связь между великой княжной и талантливым, как вы сказали, медвежатником. Вернее всего, они были знакомы раньше через брата.
— Огорошили вы меня, Тимофей Васильевич. Как есть огорошили, — Кошко как-то неверующе посмотрел на меня. — Это что же получается — личная месть вам за убитых родственников? Что будем делать?
Я посмотрел в глаза Кошко, хотел признаться, что не знаю, и тут меня озарило.
— Аркадий Францевич а Фёдор Петрович Рогов и Граф ещё живы?
— Живы, а что?
— Тогда поступим следующим образом.
— Ну, здравствуй, Граф. В квартиру пустишь? — полностью седой, крупный, но какой-то рыхлый мужчина, одетый в недорогую одежду, с прищуром смотрел на высокого, худощавого представителя мужского пола в дорогущем китайском халате с золотыми драконами, из-под которого виднелись пижамные брюки и тапочки на голую ногу.
Аристократическое лицо хозяина квартиры при этих словах осталось беспристрастным. Внимательно осмотрев гостя, он шире распахнул дверь и произнёс:
— Проходи, Фёдор Петрович. Вот уж не думал, что ещё раз тебя увижу на своём пороге.
Указав гостю на вешалку и подставку с тапочками, тот, кого назвали Графом, прошёл в комнату и зажёг в ней свет. Было раннее апрельское утро, и в комнате было ещё темно, несмотря на начинающийся рассвет. Застыв на пороге комнаты, мужчина внимательно и с каким-то беспокойством в глазах смотрел на раздевающегося гостя.
Александр Сергеевич Белов, известный в криминальных кругах, как Граф был представителем преступной «аристократии» столицы, прославившись, как удачливый карточный шулер и марвихер, то есть вор-карманник не только в России, но и в Европе. Редко кто специализировался в уголовном мире сразу по двум специальностям. Но Граф, был виртуозом по обоим направлениям. Долго работал за границей, даже в Штатах побывал.
Белов родился в дворянской семье и до четырнадцати лет жил обычной жизнью дворянского отпрыска — домашнее воспитание, потом гимназия с дополнительными уроками на дому. Александр мечтал, как и его отец, стать военным и готовился поступать в престижное Павловское училище, которое закончил его отец. Но… Отец был заядлым и азартным картёжником, из-за азарта однажды проигрался так, что всего имущества семьи не хватило, чтобы расплатиться с карточным долгом.
Кроме того, Сергей Александрович не нашёл ничего лучшего, как пустить себе пулю в сердце, не сумев расплатиться с долгом. Так четырнадцатилетний Саша вместе с матерью, можно сказать, оказались на улице. Большинство родственников от них отказались, мать от этого начала сильно пить, что быстро свело её в могилу, а мальцу пришлось познакомиться с изнанкой столичной жизни. И в этой изнанке он быстро отвоевал себе место, получив за внешний вид и поведение прозвище Граф.
Знание трёх европейских языков, привитые аристократические манеры позволяли Графу свободно находится в высшем обществе, не вызывая никакого подозрения, что он виртуоз-карманник и карточный игрок с ловкими пальцами.
Весёлая жизнь пролетела быстро и пятидесятилетний Граф, начав терять гибкость и чувствительность пальцев, пять лет назад вернулся на родину и занимался теперь обучением новой поросли воров карманников и шулеров, возглавляя их «академию».
А его гость — Фёдор Петрович Рогов начинал службу полицейским надзирателем под началом самого Путилина. Был у Ивана Дмитриевича на хорошем счету, не обделён наградами. Но любовь к горячительным напиткам, да и определённая для такой службы честность, не позволили Фёдору Петровичу продвинуться по службе. Хотя, многие «Иваны» перед ним головные уборы уважительно снимали.
Вот уже восемь лет Рогов был на пенсии, а последний раз он и Граф виделись почти четыре года назад, в этой же квартире. И вот бывший сыщик вновь пришёл в шесть утра, разбудив криминального авторитета. Пришёл в «Вяземскую лавру» не побоявшись того, что может отсюда и не выйти.
— Чаю, Фёдор Петрович? А то разбудили ни свет, ни заря. Сейчас слугу подниму, — Граф хотел подняться из-за стола, за которым он расположился вместе с гостем.
— Не стоит, Александр Сергеевич. Да и зазорно Графу с бывшим полицейским чаи гонять. Я по делу от того же человека, от которого приходил четыре года назад.
— И что на этот раз от нас хочет начальник Аналитического центра целый генерал-майор и граф Аленин-Зейский. Очередное посольство обворовать? — вор усмехнулся, продолжая внимательно смотреть в лицо своего нежданного, да и чего там говорить, нежелательного гостя.
Четыре года назад, когда англичане совершили покушение на императрицу и её детей, а потом был подавлен гвардейский мятеж, к Графу пришёл Рогов и попросил от имени тогда ещё подполковника Аленина «обнести» на документы английское посольство, когда его начнут громить, предложив приличную сумму денег за это.
Граф дал согласие, и, когда на следующий день начались погромы, то одним из первых объектов стало английское посольство. Дипломатические работники из-за полученной ноты от Российского правительства паковали вещи, чтобы убыть на Туманный Альбион, и тут озверевшая толпа врывается в здание, наносит дипломатам телесные повреждения, громит всё подряд.
А потом часть этой толпы организованно исчезает, прихватив с собой в основном бумаги. Очень много бумаг, которые британские дипломаты не уничтожили, а запаковали в баулы и опечатали. Эти документы оказались в руках Графа, а потом были переданы «царскому псу Ермаку». От денег Граф тогда отказался, подумав, что так это будет выглядеть, как оказанная услуга, и за это можно будет получить определённые преференции в будущем. Но до сегодняшнего утра с Ермаком и его «чёрными ангелами» Граф не пересекался и, слава Богу.
Эти воспоминания мгновенно пролетели в голове вора, продолжавшего сверлить взглядом бывшего полицейского надзирателя 1-го разряда.
— Ты Рогозу, Рубина и Петрика знаешь? — Задал тот вопрос, спокойно выдержав взгляд Графа.
— Рогоза и Рубин уважаемые люди. Петрик у них на подхвате. Они что, как-то перешли дорогу генералу?
— В том-то и дело, что перешли. Вчера около пяти после полудни они похитили генеральшу Беневскую Нину Викторовну. Жену генерала от инфантерии Беневского и тёщу генерал-майора Свиты Его величества графа Аленина-Зейского. А также мать графини Марии Аркадьевны Алениной-Зейской — подруги вдовствующей императрицы Елены Филипповны, и чьего двухлетнего сына очень любит нянчить император Александр IV.
По мере того, как Рогов говорил, глаза у Графа расширялись всё больше и больше, а на лице застыло выражение крайнего удивления. Бывший сыщик замолк, а вор смог выдавить из себя:
— Фёдор Петрович, ты не шутишь?
— Такими вещами не шутят. Сыщики столицы со вчерашнего вечера, как стало известно о похищении, по этому делу работают. Нашли свидетеля, который уверенно опознал в извозчике, на котором увезли похищенную Беневскую Леонида Аристарховича Петрова. Опознал по родимому пятну. Малину Рогозы на Лиговке вчера поздним вечером проверили вместе со штурмовым отрядом «чёрных ангелов». Рогозы с Рубином и Петриком там нет уже десять дней.
— А зачем они похитили генеральшу? Я этого не понимаю. Рогоза же медвежатник. Да и вообще не принято в нашей среде людей похищать, — перебил Рогова Граф.
— Ладно, Граф, мне разрешили тебе всё рассказать. В этом похищении замешана Великая княжна Елена Владимировна — дочь покойного Великого князя Владимира Александровича, которого вместе с сыновьями во время подавления гвардейского мятежа убили «чёрные ангелы» генерала Аленина-Зейского. А у Рогозы был младший брат, которого граф убил лично. Генеральшу Беневскую они похитили для того, чтобы выманить генерала из Гатчины, а при попытке освободить Нину Викторовну, убить его, — бывший сыщик замолчал.
— Да… Дела… Я даже не знаю, что сказать. А ко мне то зачем пришёл и поднял в такую рань? — Граф наигранно возмущенно посмотрел на Рогова.
— Это разве рань, меня в два часа ночи подняли и сумели вывести из сильного запоя всего за три часа. А потом отправили к тебе, чтобы узнать, где может скрываться Рогоза и иже с ним остальные. Вот такие, Граф, дела, — бывший полицейский усмехнулся, твердо смотря в глаза вора.
— Фёдор Петрович, ты же знаешь, что мы своих не сдаём. Да и не знаю я, где у Рогозы может быть лёжка. Столица город большой, денег у Рогозы много. Снять квартиру может где угодно. Так что, ничем не могу помочь. Да и честно, если и знал бы, не сказал. Всё, разговор окончен, — Граф поднялся из-за стола, показывая рукой гостю на выход.
— Подожди, Граф, не суетись. Я же ещё не всё сказал, — сыщик посмотрел на напольные часы, которые показывали шесть пятнадцать. — Пятнадцать минут назад по приказу Великого князя Николая Михайловича — командующего войсками гвардии и Петербургского военного округа поднята по тревоге Кавказская гренадерская дивизия, которая поступает в распоряжение генерала Аленина. К девяти часам на вокзал из Гатчины придёт поезд с двадцатью броневыми автомобилями, вооружёнными двумя пулемётами Максима. К полудню этими силами, а также силами всей столичной полиции и жандармерии будет оцеплены Апрашка, Холмуши, Вяземская лавра и начнётся их проверка. Цель — арестовать всех авторитетных воров для дальнейшего допроса на тему, где может прятаться Рогоза. Допрашивать будет Ермак лично. А он говорят, всяким ужасам у китайцев научился. У него все говорят. Вспоминают даже то, что и не знали никогда.
— Это полный беспредел, Фёдор Петрович. Не по закону, — гневно и пылко произнёс Граф, продолжая стоять.
— Да какие законы, Граф. Война идёт. Военного положения и военно-полевых судов никто не отменял. Почистим заодно все эти гадюшники. Гренадерам отдадут приказ, при сопротивлении открывать огонь на поражение, — добродушное лицо Рогова вдруг застыло в волчьем оскале. — Так что, Граф, у тебя и у твоих дружков времени до одиннадцати ноль-ноль, чтобы сообщить, где можно найти Рогозу с похищенной генеральшей, либо вернуть её. После одиннадцати часов Ермак начнёт операцию по очистке столицы от криминального элемента по закону военного времени. Перестреляют вас, Граф, всех на хер, без суда и следствия.
Старый сыщик поднялся и направился из комнаты в коридор. Вор молча провожал его взглядом. Рогов оделся, открыл дверь и, повернувшись к хозяину квартиры произнёс:
— Запомни, Граф, одиннадцать часов последний срок. Генерал до этого времени будет в кабинете Кошко. А теперь прощай. Надеюсь, мы больше не увидимся.
С этими словами отставной сыщик вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.
Как только дверь хлопнула из ещё одной комнаты, открыв дверь, вышел настоящий громила со зверовидным лицом и ростом под два метра. Это был телохранитель и правая рука «аристократа» Графа Иван Чумаков — известный раннее шнифер — взломщик несгораемых касс и сейфов, также ушедший на пенсию из-за проблем со здоровьем. Но огромная сила ещё оставалась при нём. Чума мог сломать руку человека одним движением.
— Всё слышал, Чума? — обратился к нему вор.
— Всё. Что делать будем?
— Поднимай мальков, пускай позовут ко мне Деда, Грека, Полтора Ивана, Захара, Татарина и Бурята. Надо срочно обсудить эту информацию и решить, что будем делать.
— Сдавать Рогозу нельзя. Авторитет потеряем. Люди не поймут, — мрачно проговорил Чума.
— А ты хочешь в «лавре» солдат увидеть и на допрос попасть? Давай, созывай «Иванов».
— Шмель, адреса запомнил?
— Граф, я даже знаю, как выглядят эти доходные дома, — молодой и модно одетый мужчина с правильными чертами лица с укоризной посмотрел на старого вора.
— Возьмёшь пролётку Ваньки-Разбойника, потом в городе пересядешь на другого извозчика. Смени трёх-четырёх. И только потом проедешь по адресам. Рогозе передашь, что «Иваны» постановили на сходке, чтобы он вернул похищенную генеральшу домой. Он поступил не по воровски, пусть исправит свою ошибку. Вот малява, её подписали все, кто был на сходе, — с этими словами Граф передал Шмелю листок бумаги, сложенный особым образом.
— Всё понял, Граф. Сделаю, как ты сказал.
— Сделай это всё до десяти часов. И расскажи о том, какую беду Рогоза своей ошибкой на всех нас навлёк. Всё, иди. Сюда в течение недели, а то и больше не появляйся, — старый вор подтолкнул своего молодого коллегу к входной двери.
Закрыв за посыльным дверь, Граф задумался, вспоминая прошедшую сходку «Иванов», которые имели наибольший вес в криминальном мире Санкт-Петербурга. Пришли все, кого он просил позвать и даже больше. Многим авторитетным людям стало интересно, зачем Иванов собирает ранним утром авторитетный вор. Собрались к восьми часам и, выслушав Графа о переданном послании, приступили к обсуждению сложившейся ситуации.
Все люди были солидные, с богатым опытом, но с таким случаем столкнулись впервые. Если власти действительно задействуют для их ареста силы гренадёрской дивизии, да ещё с броневиками и приказом открывать огонь на поражение, то это будет настоящие Содом и Гоморра и отсидеться по малинам, хазам, лёжкам не получится.
В обсуждениях прошёл час, и, наконец, было вынесено общее решение, которое записали, а потом и подписали все присутствующие. Это решение Граф и озвучил своему помощнику — молодому, но уже опытному и ловкому вору-карманнику, которому поручили доставить Рогозе подписанную Иванами и известными паханами маляву.
Двое из собравшихся авторитетов вспомнили по адресу, где они встречались по рабочим делам с Рогозой. И это были хорошо обставленные, богатые квартиры в дорогих доходных домах. И была надежда, что Рогоза с похищенной генеральшей находится в одной из них. В противном случае после одиннадцати часов события понесутся вскачь.
О том, что гренадеров-кавказцев подняли по тревоге в шесть утра, информация уже подтвердилась. Также мальки, отправленные к зданиям двенадцати городских полицейских частей, принесли уже известия, что там для инструктажа собрали весь личный состав полицейских. По тревоге были подняты и два эскадрона столичной конно-полицейской стражи, как и жандармские подразделения.
Всё говорило о том, что старый сыщик Рогов довёл до Графа правдивую информацию, и надо было постараться избежать встречи с разъярённым Ермаком, если Рогозы не окажется по тем двум адресам, и он не отпустит похищенную женщину.
Старый вор вернулся в комнату, где находился только Чума. Остальные авторитеты разошлись по своим малинам, чтобы дальше, как можно быстрее на время покинуть ставшую не приветливой столицу.
— Собираемся, Чума. Надо уходить, что-то мне не хочется встречаться с полицией или получить дурную пулю во время облавы, — произнёс Граф, войдя в комнату.
— А у меня всё ценное давно собрано, — шнифер указал на небольшой кожаный баул, стоящий на полу у дивана.
После чего из другого небольшого чемоданчика начал выкладывать на стол парик, бороду, усы и разные баночки.
— Перековываться* будешь? — поинтересовался он у Графа.
* изменять внешность.
— Думаешь надо?
— Береженного Бог бережёт. Мальки сказали, что филёров на Сенной видели. Может быть, уже и «лавру» обкладывать начали. Лучше остеречься, — Чума достал из сумки ещё один парик и бороду с усами.
— Не думал, что на старость лет придётся в бродягу переодеваться, — хмуро произнёс Граф и начал натягивать лохматый парик на свои уложенные в элегантную причёску волосы.
— Не всё же время графьями ходить, — усмехнулся Чума и тоже начал прилаживать парик на голове.
Коллежский секретарь, потомственный дворянин, кавалер Ордена Святого Владимира 4-й степени и старший секретный агент Дворцовой полиции Буров Пётр Федорович вместе с извозчиком из филёров Сыскной полиции вот уже третий час перекрывали с ещё одним экипажем, в который входили Зарянский и столичный сыщик проезд в Спасский переулок с Большой Садовой улицы. Их пролётки стояли у Гауптвахты рядом с доходным домом, в котором проживал Граф.
Старый сыщик Рогов давно уже ушёл, точнее его на Гороховой подхватили филёры на извозчике и отвезли на улицу Офицерскую в кабинет Кошко для отчёта.Рогов свою задачу выполнил. А вот у филёрского отряда с приданным ему агентам из Дворцовой полиции, прибывшими вместе с Ермаком, стояла своя задача — вычислить курьера от Графа к Рогозе и проследить за ним, чтобы выйти на Рогозникова и похищенную Беневскую. Сложная задача, но вполне выполнимая. Кошко и его люди знали в лицо всех доверенных лиц старого вора. Имелись и их фотографии в картотеке главы столичного сыска. А кого-нибудь Граф к Рогозникову не пошлёт, только верного и доверенного человека. И пошлёт обязательно.
Ермак действительно решил провести чистку «Авгиевых конюшен» Санкт-Петербурга в виде ночлежек в доходных домах на Сенной, Апрашке и Лиговке. Через регента добился подчинения себе на время операции полков Кавказской гренадерской дивизии, а через генерала Рыдзеевского — заведующего полицией и командующего Отдельным корпусом жандармов всех полицейских и жандармов Санкт-Петербурга. Регент от себя ещё подарок пообещал прислать в виде роты броневых автомобилей. Так что шухер для столичных воров ожидался не шуточный.
И он уже начался. Один из осведомителей сообщил, что на квартире у Графа собирались Иваны и известные паханы. После того, как они разошлись, по Сенному рынку и «Вяземской лавре» разнёсся слух, что всем авторитетным ворам лучше на время покинуть столицу, которая к полудню станет для них очень неуютной. А дальше, какие только слухи не пошли, но вот то, что со стоянок извозчиков начали стремительно исчезать пролётки, которые работали на воров, стало фактом. И уезжали они не пустыми, а с пассажирами, в которых можно было узнать местных, известных, криминальных авторитетов. Об этом Бурову поведал его напарник.
Буров вновь осмотрел площадь с торговыми рядами и глубоко вздохнул, ощущая непередаваемый аромат таких мест. Точно также пахло и на Хитровке, где он вырос, причём его отцом был известный медвежатник Федор Буров по кличке Бурый. Отец много успел передать сыну из своего мастерства, пока не был зарезан и не в пьяной драке, а убит своим подельником по кличке Полтора Ивана, который не захотел делиться украденными ими совместно ювелирными украшениями из несгораемого шкафа одного из московских ювелирных магазинов.
Обставил он убийство так хитро, что когда Буров младший попытался обвинить в этом Полтора Ивана на сходке воров, тот легко отбрехался. А после сходки пообещал юного Бурова отправить вслед за отцом. Пришлось бежать из Москвы. И лучшим укрытием для него стала служба в армии, куда поступил вольноопределяющимся, так как за его плечами было четырехклассное городское училище. Отец не только воровским умениям учил, но и потратился на его образование. А через два года службы попал двадцатитрёхлетний Пётр по воле случая в Дворцовую полицию. И дальше была служба с Ермаком по охране цесаревича, а потом операция в Лондоне, и, как результат — бывший сын вора-медвежатника стал потомственным дворянином и владельцем весьма доходного имения рядом со столицей.
Буров вновь осмотрел пространство перед собой, фиксируя своё внимание на лицах. Фото доверенных людей Графа он сегодня досконально изучил.
«Есть, — подумал агент, увидев молодого человека, одетого по последней петербургской моде с тростью в руке. — Антон Павлович Смородинов по кличке Шмель. Талантливый вор-карманник. Работает по крупным карасям* с пухлыми лопатниками** и шмелями** в театрах, музеях, ювелирных салонах и магазинах. Отсюда и кличку такую получил. Говорят, просто мастерски избавляет жертву от толстого бумажника. Ходит слух, что однажды Шмель на ходу достал у одного солидного на вид клиента табакерку, убедившись, что она недорогая, нюхнул табаку и вернул табакерку назад, а хозяин этого даже не заметил».
* солидный и богатый мужчина.
** портмоне и бумажник набитый деньгами.
Буров скосился на своего напарника и кивнул глазами на вора-карманника, который садился в конный экипаж, стоящий недалеко от них.
— Вижу. К Ваньке-Разбойнику в пролётку сел. Тяжело следить будет, Ваше благородие, — тихо произнёс филёр.
— Почему, Иван Архипович? — также тихо спросил Буров у напарника по слежке.
— У Ваньки в поднимающемся верхе пролётки специальные отверстия, скрытые с зеркалами сделаны, чтобы пассажир имел возможность наблюдать едет сзади кто или нет. Его экипажем воры, как правило, пользуются, чтобы проверить, следят за ними или нет. Ну, да ничего, в зависимости от того, как он покинет квартал и куда поедет, передадим его следующим филёрам, а сами подстрахуем, — произнёс полицейский и тронул нашу пролётку, направляя её вслед начавшего движение экипажа с курьером или посланником Графа к Рогозе.
По поводу других филёров дело обстояло следующим образом. Дом, где была квартира Графа, по периметру Сенной площади сторожило двенадцать экипажей филёров, а ещё сорок четыре были расставлены на всех перекрёстках в квартале и дальше на возможных путях следованиякурьера.
Откуда такое количество экипажей, спросите вы. Из императорских конюшен выбрали всё, что можно было бы использовать без подозрений, все экипажи Сыскной части и Охранного отделения столицы. Такой сети наружного наблюдения, где кроме экипажей были задействованы и представители конно-полицейской стражи для осуществления связи между наблюдателями, столица, да и любой другой город мира не видел ещё никогда.
В операции «Перехват» было задействовано пятьдесят шесть экипажей филёров и сто пятьдесят конных полицейских. Ермак, Кошко, начальники филёровских отрядов полиции и охранного отделения, вместе с командиром конно-полицейской стражи просидели большую часть ночи и всё утро над картой Санкт-Петербурга, составляя схемы расположения наблюдателей, уточняя количество участников операции, порядок их взаимодействия и связи.
«Да, голубчик, ты даже не представляешь, какие силы брошены на слежку за тобой», — подумал Буров, посмотрев вслед коляски со Шмелём.
Проехав мимо экипажа с Зарянским, Буров обменялся с ним взглядами. Их пролётка оставалась на месте для дальнейшего наблюдения. Шмель мог быть тем, кого Граф послал к Рогозе, а мог и не быть. Таких, как Смородинов у авторитета было пять доверенных человек, о которых знал Кошко, и всех их надо было отследить.
Толя Смородинов по кличке Шмель ехал в пролётке, периодически поглядывая в зеркала, которые открыл и установил в определённом положении на боковых поверхностях открытого верха экипажа.
Доехав до середины Спасского переулка, увидел, как им вслед с Большой Садовой свернул ещё один экипаж. Изображение дёргалось и тряслось из-за неровности дороги, поэтом лица извозчика и пассажира Шмель не мог рассмотреть. Да и далеко было до пролётки то ли преследователей, то ли попутчиков.
— Есть кто, али нет? — не поворачивая головы, спросил Ванька-разбойник, получивший это прозвище за свой звероватый вид.
Да и слухи ходили в определённых кругах, что не все пассажиры этого извозчика доезжали до места назначения, бесследно пропадая по дороге.
— Одна пролётка, но не пойму кто. Больно конь хорош для филёров. У них таких и не было никогда. Да и экипаж дорогой, почти новый. Но всё равно ты меня, Иван, до Казанского собора довези, а дальше я сам, — произнёс вор и ещё раз посмотрел в зеркало.
— Как скажешь, Шмель. Наше дело маленькое, — извозчик хлестнул коня по бокам вожжами, подгоняя того.
Когда пролётка свернула с Невского проспекта на Казанскую улицу, Шмель увидел, что следовавший за ними экипаж с одним пассажиром проехал по проспекту дальше. Несколько расслабившись, курьер с малявой распрощался с Ванькой-Разбойником у Казанского собора, сунув тому трояк, хотя цена поездки не превышала гривенника.
Посетив собор и поставив пару свечей за здравие и упокой, Шмель, выйдя из храма, нанял нового извозчика и с ним доехал до Дворцового моста. Там пересел на конку и перебрался на Васильевский остров. Дальше пошёл пешком, периодически проверяясь на предмет слежки. Этому Граф в своей «академии» также обучал своих лучших учеников. И где только знания такие получил.
Целью курьера был адрес первой квартиры, в которой мог быть Рогоза, и которая располагалась в доходном доме «сахарного короля» Леопольда Егоровича Кёнига по адресу: Васильевский остров, 4-я линия, дом номер 5. Кстати, по поверьям петербуржцев в этом доме находится одно из мистических мест столицы — Двор духов. Говорят, что местный дворовый дух может исполнить ваше желание, если загадать его и взглянуть на маленький кусочек неба над головой.
Не заметив ничего подозрительного, Шмель добрался до двери искомой квартиры с номером двенадцать. Позвонив в дверь, через некоторое время услышал:
— Кто там?
Сказано это было с кавказским акцентом, да и голос курьер узнал, поэтому облегчённо выдохнул про себя. Ещё пара минут и поручение столичных «Иванов» будет выполнено.
— Рубин это я, Шмель. У меня малява для Рогозы, — тихо произнёс он.
За дверью возникла долгая пауза, потом щёлкнул замок и дверь открылась.
Антон юркнул в неё и через два шага застыл, удивлённо глядя на револьвер, который Рогоза направил ему в лоб. За спиной закрылась дверь, после чего Шмель почувствовал, как в правую почку ему ткнулось что-то твёрдое.
— Как ты нас нашёл? — задал вопрос Рогоза, продолжая удерживать оружие в прежнем положении.
— Грек сказал этот адрес на сходке Иванов. Тебе от них малява. И волыну опусти, не хочу маслину на завтрак получить, — Шмель старался выглядеть спокойным, но появившиеся капли пота на висках говорили о том, что ствол в руках медвежатника заставил его занервничать.
— Где малява? — с сильно выраженным акцентом раздалось за его спиной.
Шмель знал, что у Рубина это признак сильного волнения.
— В правом кармане пальто. Можешь сам, Рубин, достать или я всё же передам, — стараясь выглядеть спокойным, произнёс посыльный.
— Давай, — Рогозников протянул левую руку, так и не опустив оружия в правой.
Шмель не спеша достал свёрнутый небольшой лист бумаги и передал его медвежатнику. Тот пальцами левой руки развернул маляву и быстро пробежал её глазами.
— Откуда Иваны узнали о похищении? — напряжённо спросил Рогоза и как-то обречённо опустил вниз руку с револьвером.
— Сыщики вычислили за вчерашний вечер Петрика, который изображал извозчика, опознали и княжну. Ермак с «чёрными ангелами» ещё вчера прибыл в столицу. Ему по распоряжению регента подчинили всю столичную полицию, жандармерию и дивизию гренадёров-кавказцев. Из Гатчины прибыли броневые автомобили с пулемётами. Если до одиннадцати часов ты не вернёшь генеральшу, то начнётся облава всех ночлежек, малин, хаз, лёжек, для задержания воров, которые могут знать, где ты можешь находиться. Твою малину на Лиговке ещё вчера «чёрные ангелы» проверили, чуть не пристрелив двух босяков, которые по пьяни попытались им что-то вякнуть. Но одному руку, а второму ногу сломали походя. Так что Рогоза Иваны и другие паханы постановили, чтобы ты вернул генеральшу домой до одиннадцати часов. Если не сделаешь этого и начнётся облава, то помощи больше от нас не жди, — сказав всё это спокойно и твёрдо, посланник замолк.
Его волнение выдавала струйка пота и часто дёргающаяся жилка на левом виске. Но судя по тому, как учащенно задышал за спиной Рубин, то разволновался не только Шмель.
— И откуда всё это узнали авторитетные люди? — голос Рогозы был спокоен, но напряжён.
— Старый сыщик Рогов к Графу в шесть утра сегодня пришёл и рассказал о том, что ждёт авторитетных людей и бродяг, если ты не отпустишь генеральшу и дал времени до одиннадцати часов. Мы проверили информацию. Всё так и есть. Гренадеров с утра подняли по тревоге. В двенадцати полицейских частях города собрали всех полицейских, а также и в частях жандармов. Сыскная часть всю ночь работала, и рядом с их зданием кареты «чёрных ангелов» стоят. На Варшавском вокзале броневые автомобили выгрузили. Конной стражи в городе полно, сам видел, пока сюда добирался. Так что решай Рогоза вопрос и побыстрее. А теперь разреши откланяться, я поставленную мне авторитетными людьми задачу выполнил, — Шмель приподнял над головой элегантную, каракулевую шапку-пирожок.
— И что сейчас авторитетные люди делают, Шмель? — так же спокойно задал вопрос медвежатник, а теперь ещё и похититель человека.
— Бегут из города, Рогоза. Честно говоря, найти тебя была слабая надежда. Мне просто повезло на первом же адресе из двух, что мне дали после сходки. Но теперья всё равно, как можно быстрее город покину.
— Что так? — удивился медвежатник.
— Зная тебя, Рогоза, понимаю, что ты от своего не отступишься. За смерть брата решил поквитаться. Генерал-майор граф Аленин-Зейский тоже не успокоится пока тебя и генеральшу не найдёт. И лучше от этих поисков держаться, как можно дальше. Так что, Рогоза, до свидания. Прощай говорить не буду, пусть не оставит тебя твой фарт, — с этими словам Шмель развернулся и посмотрел на Рубина, чей револьвер теперь упирался ему в живот.
Тот посмотрел через плечо курьера на своего пахана, после чего отступил в сторону, открывая дверь квартиры.
Выйдя из подъезда, Шмель глубоко вздохнул и выдохнул, сбрасывая напряжение, которое не покидало его все время, пока он находился в квартире Рогозы. Авторитетные воры не пользовались оружием, это считалось уделом неуважаемых в преступной среде громил, разбойников и мокрушников, и увидеть Рогозу и Рубина — авторитетных людей со стволами было для вора-карманника откровением и удивлением.
Поправив на голове шапку и поудобнее перехватив трость, Шмель вальяжной походкой направился от подъезда в арку, чтобы выйти на 4-ю линию. Навстречу ему в арку с улицы зашёл мужчина на вид лет сорока, хорошо одетый и также с тростью в руке. Только шёл он быстро, как будто куда-то опаздывал. И что-то в этом мужчине вору показалось знакомым. Но что, вспомнить Шмель не успел, так как поравнявшийся с ним мужчина неожиданно нанёс ему удар тростью точно в солнечное сплетение. Почувствовав, несмотря на плотное пальто и костюм сильную боль от удара, вор, сделал несколько попыток вздохнуть, но не смог иупал, потеряв сознание. Когда он пришёл в себя, то увидел, что сидит в закрытой карете с наручниками на руках, а напротив него находится мужчина, который его ударил, а по бокам вора сидели ещё двое не молодых мужчин с невзрачной и незаметной внешностью.
— Рогоза, Рубин, Петрик, княжна и генеральша в квартире? — задал вопрос сидевший напротив, в котором Шмель наконец-то узнал пассажира извозчика, который следовал за ним от Садовой улицы.
Молчать было глупо, да и в подельники к Рогозе по похищению человека, тем более генеральши, чья дочь — жена Ермака и подруга вдовствующей императрицы, ему попадать не хотелось. Это минимум пять лет каторги, а в случае, если генеральша мертва, то и все двадцать, а то и пожизненная, если не петля через военно-полевой суд. Поэтому Шмель, который смог пару раз спокойно вздохнуть и выдохнуть произнёс:
— Я видел только Рогозу и Рубина. Дальше коридора они меня не пустили. Они оба были вооружены револьверами. Я передал им маляву от Иванов, в которой они требовали от Рогозы вернуть генеральшу домой до одиннадцати часов. На сходке авторитетных людей было принято такое решение.
— Номер квартиры?
— Двенадцать.
— Хорошо. Везите его к господину Кошко, а я пошёл «ангелов» встречать, — сказал мужчина и, открыв дверцу, выскочил из кареты.
— Что будем делать? — растерянно спросил Рубин Рогозникова, когда за посланником с малявой от Иванов закрылась дверь.
— Надо срочно менять квартиру, — мрачно ответил Рогоза.
— Шмель сказал правду? Ты не отступишься⁈ — С усилившимся акцентом, тихо произнёс ювелир. — Но тогда Иваны облавы тебя не простят.
— Ну и пусть. Нам и в Америке, Зураб, будет неплохо, — усмехнулся медвежатник. — Деньги большие есть, ещё ювелирка Юсуповых, паспорта ты сделал. Выберемся, не волнуйся.
В этот момент в коридор квартиры вошла женщина лет двадцати пяти.
— Кто приходил? — властно спросила она.
— Посыльный от авторитетных людей. Они просят до одиннадцати часов вернуть Беневскую домой. Если я это не сделаю, то лишусь их поддержки, — хмуро произнёс Рогоза.
— Насколько я поняла, нас нашли? — теперь уже нервно произнесла женщина.
— Пока только «Иваны», но то, что именно мы похитили генеральшу сыщики и Аленин знают. Про Вас, княжна, тоже. Опознали свидетели.
— Каким образом⁈ — глаза великой княжны расширились от удивления.
— Не знаю. Но на всякий случай нам надо переехать на другую квартиру и затаится на время. Пускай Аленин понервничает. Смысла посылать сейчас генералу Беневскому записку, куда графу надо прийти, пока не вижу. Вся полиция, жандармы и гренадёры-кавказцы подняты по тревоге и подчиняются сейчас Аленину. Не предполагал я, что у него столько власти может быть. Но цели выманить его из Гатчины, мы добились. Теперь надо, чтобы он пришёл в нужное место, пусть и со своими «чёрными ангелами», а дальше ваш выстрел, княжна. Но сегодня лучше переждать, и надо быстрее отсюда съехать. Предчувствие у меня плохое, — Рогоза словно зверь принюхался.
— Боишься, что «Иваны» сдадут тебя полиции? — поинтересовалась Елена Владимировна у медвежатника.
— Этого не боюсь, а вот того, что посланник мог привести за собой филёров Сыскной части опасаюсь. Там ребята опытные служат, мог Шмель их и не заметить, хотя, наверняка, проверялся. Он вор в этом отношении опытный. Поэтому, Рубин, бери Петрика, гримируйтесь и идите за каретой. На ней прямо во двор заезжайте к подъезду. И шустрее, давайте. А вы, княжна, собирайте свои вещи, сюда мы больше не вернёмся.
Великая княжна Елена Владимировна, зайдя в комнату, подошла к окну и задумчиво посмотрела на улицу. В этой квартире она прожила десять дней, пока готовилась операция по устранению её личного врага Аленина. Именно его люди и под его руководством убили отца и трёх братьев, и исковеркали всю её жизнь.
Воспоминания последних четырёх лет калейдоскопом пролетели в голове девушки. Вот отец настойчиво отправляет её с матерью к родственникам в Мекленбург-Шверин, где она узнаёт о неудавшемся гвардейском перевороте, гибели отца, и всех братьев. Потом им приходит письмо от императора Николая II, в котором он запрещает матери возвращаться в пределы Российской империи, так как ему известно, что в подготовке мятежа своего мужа Великая княгиня Мария Павловна принимала активное участие.
После неудавшегося мятежа и письма императора, о содержании которого скоро стало многим известно, она и мать стали изгоями высшего общества Европы. А когда-то входили в его «первый круг».
Георг I — греческий король разорвал помолвку княжны и своего второго сына, с которым у Елены была настоящая любовь. Мария Павловна первоначально была против этого брака, так как греческий принц Николай не являлся будущим королём и не имел состояния, и, по её мнению, не мог рассчитывать жениться на Елене — одной из самых богатых невест Российской империи. Потом под уговорами княжны она сдалась. И вот всё рухнуло. Ни богатства, ни женихов.
Елена сжала кулаки так, что ногти чуть ли не до крови впились в ладони, а в глазах потемнело от ярости. И во всё виноват этот Аленин, какой-то казак, спасший в своё время цесаревича и ставший его верным псом. За четыре года ненависть к этому человеку только усилилась, а смерть Аленина от её руки стала навязчивой идеей. Чтобы осуществить эту идею Елена научилась стрелять.
Её двоюродный брат Великий герцог Фридрих Франц IV выделил в Мекленбург-Шверин для проживания опальной тёте и сестре свой охотничий замок Гельбензанде, где княжна организовала тир и под руководством опытного егеря освоила стрельбу из охотничьих карабинов и винтовок, а потом и из пулемёт Мадсена. Упросила брата Фридриха сделать ей такой подарок.
И этот пулемёт сейчас находится в квартире, куда должен будет прийти Аленин, чтобы забрать свою тёщу. Княжна растянула губы в хищной улыбке, больше похожей на оскал. Только встретит Ермака град пуль, который не остановит ни бронежилет, ни щиты его «чёрных ангелов». Всё продумано и рассчитано.
Квартиру, подходящую для акции, Иван искал две недели и нашёл, только благодаря своим связям в преступном мире. Окна квартиры выходили в двор-колодец с входами в подъезды, куда можно было пройти только через единственную арку. А с верхнего этажа, где располагалась квартира, на этот двор открывался прекрасный вид — смертельный для пулемётного огня.
И самое главное, эта квартира имела тайный, хорошо замаскированный ход на чердак доходного дома. А по чердаку можно было перейти в чердак соседнего дома, где была снята ещё одна квартира, в которой можно будет отсидеться несколько дней, пока их будут искать. Продукты запасены, одежда и грим тоже.
Елена услышала, как хлопнула входная дверь. Видимо, это, как их там, Рубин и Петрик ушли за каретой. Иван держит их в ежовых рукавицах. Те полностью послушны его воле.
«Да, Иван… Сказал бы кто-нибудь четыре года назад, что ей — Великой княжне Романовой придётся обращаться за помощью и общаться с уголовниками, она бы рассмеялась. Но, как говориться, от тюрьмы, да сумы не зарекайся. А Иван сразу согласился ей помочь с убийством Аленина, который убил его родного брата», — княжна улыбнулась своим мыслям и продолжила вспоминать и размышлять.
Где и как найти Рогозу, его брат Прохор в своё время рассказал отцу и матери Елены, которые через Прохора иногда пользовались услугами вора-медвежатника. Иван Рогозников старший сын денщика сбежал из дому, когда Великий князь Владимир Александрович приказал высечь его за то, что тот случайно разбил дорогую вазу. Четырнадцатилетний Иван, когда оправился от порки, обиженный на весь белый свет, а особенно на великого князя, ушёл из дома и присоединился к бродягам столицы. Чем-то понравился старому вору-медвежатнику, который приблизил его к себе и обучил своему искусству.
Потом произошла случайная встреча братьев. И Прохор, который выполнял различные тайные дела великого князя, иногда привлекал для этого своего старшего брата, с которым у него сложились очень дружеские взаимоотношения. Потом Прохора убили, и в надежде, что Иван тоже ненавидит убийцу брата, Елена нашла Ивана и не разочаровалась в нём.
Тот с двумя его верными людьми организовали всё. Квартиры, карету и пролётку, грим, сменную одежду. Даже разработал этапы этой операции. Оказывается, Иван сам давно хотел уничтожить убийцу своего брата, но не хватало какого-то толчка. И тут встреча с великой княжной, которая даже пулемёт с собой привезла, для того, чтобы убить их общего врага. И денег привезла. Много денег.
Хотя их семья и лишилась имущества в Российской империи, но у Елены с матерью оставались счета в иностранных банках с приличными накоплениями. У Елены только на счету в немецком банке было больше двух миллионов. У матери ещё большая сумма и драгоценности, которые можно было реализовать на десятки миллионов рублей золотом.
Правда, Рогоза и сам не бедствовал, но от денег не отказался. Зато всё организовал. И даже сейчас, когда, можно было сказать, что дело провалилось, быстро нашёл решение. Так что надо собираться и гримироваться. Зря Елена не послушалась Ивана и не загримировалась, когда они похищали Беневскую. Кто-то её смог узнать. Девушка направилась к простенку с трюмо, которое имело подзеркальный столик с выдвижным ящичком, где и находился грим.
— Какая обстановка здесь? — спросил я Бурова, выпрыгивая из кареты «чёрных ангелов».
Известие, что Рогозу нашли, поступила в штаб операции — кабинет Кошко меньше пятнадцати минут назад. Штурмовая группа, состоящая из братов, находилась в полной боевой готовности и была полна сил и энергии, в отличие от меня, не спавшего всю ночь. Но эта новость взбодрила меня не хуже ударной дозы кофеина. Две минуты и мы разместились в трёх каретах. От здания Сыскной части на улице Офицерской* дом 28 через Николаевский мост** до нужного дома на 4-й линии Васильевского острова мы буквально долетели минут за десять в сопровождении пары конных стражей, которые до этого и привезли известие от Бурова, чуть не загнав своих коней и пугая прохожих. Хорошо, что не сбили никого.
* улица Декабристов в настоящее время.
** Благовещенский мост в настоящее время.
Всю дорогу думал — жива ли Нина Викторовна. К тестю на квартиру я вчера по приезду в столицу не поехал, боялся взглянуть ему в глаза, но он сам прибыл в Сыскную часть. Что я вам скажу, Аркадий Семёнович выглядел так, словно постарел лет на десять. Узнав новости, ещё больше сгорбился. Попытка отправить генерала домой не удалась. Беневский решил, что останется здесь. Нам он не мешал, но застывшей и безмолвной статуей, немым укором просидел в углу кабинета главного сыщика столица всю ночь и утро. И, наконец-то, дождался радостного известия, что логово преступников обнаружено.
Эта новость заставила генерала очнуться, взбодриться и настоять на том, чтобы поехать со мной. Отказать я ему не смог. По дороге пытался успокоить его, говоря, что всё будет хорошо, и скоро мы освободим Нину Викторовну. Не знаю, успокоил ли тестя, но себя накрутил, будь здоров как. Поэтому, выпрыгнув из кареты, я был готов рвать и метать. Энергия из меня просто пёрла.
— Ваше превосходительство, точно установлено, что по адресу: Васильевский остров, 4-я линия, дом номер 5 в квартире номер 12 находятся Рогозников и Дадиани. Квартира шестикомнатная, с кухней без чёрного входа. Все окна квартиры выходят во двор, где находится парадный вход в их подъезд. Но есть и чёрный ход в подъезд, если пройти через другую арку этого дома. Штурмовой группе лучше подняться на второй этаж, где расположена квартира с чёрного входа, чтобы её не увидели в окна. Вот схема аналогичной квартиры из другого подъезда, — чётко на мой вопрос доложил Буров, протягивая мне лист бумаги, на котором кто-то коряво изобразил план помещения.
В этот момент из арки, рядом с которой мы стояли, вышли два человека, которые резко остановились, увидев кареты «чёрных ангелов» и братов в штурмовом облачение, выходящих из них.
Реакция понятная, «ангелы» имели в столице репутацию полных отморозков, но что-то меня в этих двоих насторожило. Один был одет, как извозчик, второй, как небогатый мещанин, но в их облике была какая-то дисгармония, только какая я понять пока не мог.
Увидев мой заинтересованный взгляд, Буров обернулся, и его правая рука тут же нырнула за пазуху к пистолету в кобуре под мышкой.
— Петрик! Рубин! Стоя-я-ять! — прорычал он.
И если ряженный под извозчика от этого рыка застыл словно парализованный, то второй сунул руку в карман пальто и начал вытаскивать, как оказалось револьвер. Едва увидев курок и барабан Смит-Вессона, быстро сунул правую руку под обшлаг кителя к рукоятке метательного ножа, расположенного в ножнах на левом предплечье. Если сейчас произойдёт выстрел, то вся операция по освобождению Нины Викторовны может провалиться. Неизвестно, как на него отреагируют княжна и Рогоза. У обоих на меня огромный зуб. Как бы не отыгрались на тёще, понимая, что их планам, свободе, а возможно и жизни приходит конец.
Эти мысли пронеслись в голове, пока я делал широкий шаг правой ногой вперёд и словно в выпаде метнул нож, разрывая листок, который продолжал держать в левой руке. Противник за это время успел поднять револьвер на уровень груди, а вот взвести курок уже не успел. Мой нож вошёл ему точно в правую глазницу по самую рукоять.
«С такими ранами не живут, и выстрелить, слава Богу, он не успел. Вот только целился то я в плечо, а не в глаз. Совсем все умения растерял. А покойник то, судя по всему, Дадиани — преступный ювелир по кличке Рубин. Теперь надо Рогозу обязательно живьём брать, а то не узнаем, куда они ювелирку княгини Юсуповой дели, а благожелательное отношение со стороны „Сияния“, как при дворе называют блистательную Зинаиду Николаевну, нам бы не помешало», — сокрушаясь про себя, подумал я и посмотрел на второго преступника, вернее всего, Петрика
«Извозчик», с огромной бородой, которая скрывала половину лица, когда Рубин, падая, повернулся к нему с торчащим в глазу ножом, громко икнул и побледнел, как полотно. Тело уже мёртвого Дадиани-Рубина упало, револьвер громко звякнул об булыжники мостовой. Буров подскочил к трупу и ногой откинул в мою сторону оружие преступника.
— Ну, Вы даёте, Ваше превосходительство! Прямо в глаз. Он и пикнуть не успел, — восхищённо произнёс Пётр Фёдорович, восторженно глядя на меня.
Я же смотрел на Петрика, который переломившись пополам, метал на тротуар свой завтрак или вчерашний ужин, и думал про себя, знает он, где хранится ювелирка или нет. К Петрову уже подскочили Ус и Савва, встав по бокам. К заоравшей в ужасе проходившей мимо женщине, которая увидела мой бросок ножа и последствия, быстро подошёл, судя по всему, филёр и, взяв её под руку, повёл в сторону от арки. Передвижение прохожих и нескольких экипажей, которое остановилось в результате моего поединка с преступником, начало оживать.Как я уже упоминал, с «чёрными ангелами» мало кто хотел связываться. А тут ещё два десятка конной стражи подскакало, которые тут же восстановили движение по улице, разгоняя зевак.
Почувствовав движение за спиной, резко развернулся и увидел тестя, который, подходя, изумлённо смотрел то на меня, то на труп Рубина.
— Да, сынок, одно дело слышать о твоих подвигах, другое дело самому увидеть, как ты мгновенно обезвредил преступника. Ты его убил, чтобы он не успел выстрелить и предупредить сообщников? — произнёс Беневский, подойдя ко мне вплотную.
Я согласно кивнул, окинув взглядом братов, которые также выглядели удивлёнными, и только Лис почему-то начал ехидно улыбался, услышав вопрос генерала.
Все браты, как члены штурмовой группы антитеррористического отряда Аналитического центра, были одеты в защитные куртки и брюки чёрного цвета, короткие сапоги, также чёрные. На голове шлём, напоминающий «Специальный Титановый Шлем образца 1981 года — СТШ-81», также чёрного цвета, с надписью белой краской «Полиция» спереди и сзади.
Конструктивно шлём очень прост — три профилированных бронеэлемента, толщиной в три миллиметра каждый, которые вставляются в соответствующие карманы внутреннего чехла шлема, выполненного из нескольких слоёв шёлка, снаружи шлем покрыт внешним тканевым чехлом чёрного цвета. На голове шлем фиксируется при помощи ремня с кожаной чашкой закрепляемой на подбородке. Единственное отличие от шлема из будущего, вместо титана используется сплав Чемерзина, который превосходит по пуленепробиваемости титан, но несколько тяжелее.
Кроме шлема, на братах для защиты надеты бронежилеты с защитой паха, наколенники с налокотниками, куртка и брюки имеют дополнительные съёмные защитные элементы на бёдрах, предплечьях и плечах. Здесь также используются профилированные пластины Чемерзина, что делало снаряжение достаточно дорогим. Точнее, очень дорогим, но зато относительно лёгким и очень надёжным. Многие бойцы отряда успели в этом убедиться, оставшись живыми при попадании в них пуль во время проведения спецопераций. Всё, как правило, заканчивалось небольшими ушибами и контузиями.
Лица у братов пока открыты, маски чёрного цвета с прорезями для глаз и рта скатаны наверх, и опустить их на лицо дело пары мгновений. На предплечьях эмблемы Аналитического центра с белыми адамовыми головами. На груди небольшая, а на спине большими буквами надпись того же цвета: «Полиция». На бёдрах прикреплены открытые кобуры с травматическими револьверами Smith Wesson Model 2 по прозвищу «Baby Russian».
Гильзу патрона для травматического «Русского малыша» оставили той же, пули из средней по твёрдости резины изготовили на заводе «Треугольник». Навеску пороха значительно снизили. Опытным путём пришли к тому варианту, который теперь стоял на вооружении антитеррористического отряда центра. Останавливающая сила этого патрона была на высоком уровне.
Кроме того, у братов было по паре светошумовых гранат «Удар-М», то есть модернизированных. Если раньше корпус был из картона, то теперь металлический с отверстиями. Заряд из магния и нитрата алюминия. Запал не тёрочный, а от «Алёнки», что серьёзно повысило эффективность этого спецбоеприпаса. Также каждый из братов имел усовершенствованные зубчатые наручники. В каждой штурмовой четвёрке один из братов был вооружён ещё и ППС*, для усиления огневой мощи, при сильном сопротивлении противника. И теперь ППС был очень похож на пистолет-пулемет Судаева из моей прошлой жизни.
* Пистолет-пулемёт специальный.
Кроме того, Тур и Шах, которые сегодня пойдут на острие атаки боевых четвёрок держали в руках щиты производства Чемерзина, державшие винтовочную пулю в упор, а Шило здоровенную кувалду, которой с одного удара выносил дверь.
Тактика штурмовой группы была основана на практике бойцов Специальной авиадесантной службы Великобритании (SAS — Special Air Service) из моего прошлого-будущего, где также работали четвёрками, и их девизом было: скорость, агрессия и сюрприз. Кстати, если взять первые буквы этих слов на английском языке, то также получится SAS. Данную тактику ещё четыре года назад решили применять при штурме зданий и помещений, когда главная задача состоит в нейтрализации преступников и их задержания живыми за счёт внезапности, стремительности и огневой мощи, а также сюрприза в виде свето-шумовых гранат.
Я этому не учился. Нас в спецназе учили, что при динамичном штурме здания или помещения предпочтительна тактика «массированной атаки», когда для приобретения контроля над объектом в него врывается, как можно больше штурмующих, подавляя огнём обороняющихся. Но для полицейских операций четыре человека является оптимальным вариантом, поскольку большее количество штурмующих в одной комнате создавали помехи для самих себя. К этому пришли опытным путём. А дальше, я что-то вспомнил из тактики и приёмов SAS, нашей «Альфы», «Вымпела».
— Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться к генералу Аленину-Зейскому, — подошедший ко мне с тестем Лис, лихо козырнул и вытянулся в струнку.
— Обращайтесь, Роман Петрович. И занимайтесь своим делом, словно меня здесь нет, — Беневский, прекрасно знавший моих братов, как-то обречённо махнул рукой и ещё больше сгорбился.
— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, — лейб-гвардии подъесаул и командир сотни «чёрных ангелов» повернулся ко мне и спросил:
— Ваше превосходительство, у вас в руке план помещения, где находятся преступники с заложником?
— Да, Лис, держи, — Я протянул Ромке, точнее Роману Петровичу надорванный во время броска ножа листок со схемой квартиры. — Изучите, прикиньте свои действия. И через другую арку минут через пять выдвигаемся к чёрному входу в нужный нам подъезд. Буров проводит. А я пока Петрова быстро допрошу.
Отдав распоряжения, я двинулся к Петрику, который уже проблевался. Подойдя к преступнику, я взялся за бороду и резко за неё дёрнул. Как я и предполагал, борода вместе с усами осталась у меня в руке. И теперь я понял, что меня смутило в облике Петрика и Рубина, когда я их увидел. Их бороды и усы смотрелись как-то неестественно, будто бы принадлежали другим людям. Брови преступников не соответствовали гримерной растительности на лице.
— Генеральша Беневская в квартире? — задал я вопрос и нажал на первую болевуюточку.
Хотя, можно было и не нажимать, так как невооружённым взглядом было видно, что Петрик морально сломался. Смерть Рубина на его глазах, да ещё такая, полностью подавила волю преступника. Но, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть.
Квартирный вор заорал, а потом энергично закивал головой.
— Она жива? — следующий вопрос.
Вновь энергичное кивание.
— Лис, подойди ко мне с планом квартиры, — повернувшись, скомандовал я.
Когда командир «чёрных ангелов» подошёл, я взял у него листок и показал схему Петрику.
— Где держат Беневскую? — задал я важный вопрос.
Вор присмотрелся к плану, попросил перевернуть лист, после чего ткнул пальцем в изображение одной из комнат.
— Тут, — торопливо произнёс он.
— Где комната княжны?
— Эта и эта.
— Рогоза, где находится? — задал я ещё вопрос.
— Он здесь спит и вещи его здесь. Там у него чемодан с рыжьем и камушками, которые он во дворце Юсуповых взял, — показав на схеме комнату, подобострастно произнёс Петрик, раболепно заглядывая мне в глаза.
«Великолепно! Княгиня Юсупова будет, думаю, очень довольна. Кошко сказал, что стоимость похищенных ювелирных изделий трудно оценить, так как многие из них являются семейными реликвиями рода Юсуповых. Но не меньше двадцати миллионов, если продавать, как лом. А если бы с аукциона, то все сто миллионов можно было бы выручить на начальных лотах. А с торгами и все двести, а то и больше. Один Юсуповский бриллиант весом в 41,3 карат под названием „Полярная звезда“ оценивают ориентировочно в пять миллионов», — радостно подумал я про себя и задал следующий вопрос:
— Кто-нибудь ещё кроме Рогозы и княжны в квартире есть?
— Нет.
— Оружие у них есть?
— Да. У Рогозы револьвер, как у Рубина был, а у княжны небольшой «Бульдог».
— Что сейчас делает похищенная? — задал очередной вопрос.
— Спит, Ваше превосходительство. Её усыпили хлороформом, чтобы перевезти на другую квартиру. Рогоза сказал, что надо менять квартиру, чтобы нас не нашли. Мы с Рубином за каретой шли, — с запредельной угодливостью протараторил Петрик.
— Лис, у тебя ещё вопросы есть к нему? — спросил я уже Селевёрстова.
— Никак нет, Ваше превосходительство. Разрешите довести информацию до штурмовой группы?
— Доводи, Лис, доводи. И чтобы каждый из братов знал свою задачу. С вами, что ли пойти… — задумчиво проговорил я.
— Нет уж, Ермак, не надо. А то ещё кому-нибудь вместо плеча в глаз зарядишь, — произнося этот поклёп, эта рыжая сволочь ещё и нахально мне улыбалась.
Что там не говори, а мой названный брат знал меня лучше всех. И он понял, что я промахнулся, а не убил Рубина намеренно. Не по моим принципам было убийство преступника, которого можно было обезвредить и взять живым, не дав ему возможности произвести выстрел. Для этого было достаточно попасть в плечо.
Покачав головой и улыбнувшись, с трудом сдержав желание дать Ромке, как в детстве подзатыльник, скомандовал:
— Работай, давай, Лис. А этого в карету к сыщикам отведите.
Это я уже отдал приказ Усу и Савве, которые продолжали охранять Петрика.
— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — Ус, сняв с пояса наручники, надел их на вора и толкнул в спину, указывая направление движения.
Я же направился к тестю.
— Мама жива и сейчас спит. Ей дали хлороформ, чтобы перевезти на другую квартиру. С нею остались только Рогоза и княжна. Так что минут через десять будет штурм, и мы маму освободим, — я успокаивающим жестом положил Аркадию Семёновичу на плечо.
— Твои браты всё сделают нормально? Да? Нина не пострадает? — зачастил вопросами генерал.
— Папа, они лучшие в этом деле во всём мире. Я бы сам пошёл, но я не в той физической форме, которая для этого необходима. И давно не тренировался в составе группы. А они тренируются почти каждый день и учат этому других. Так что всё будет хорошо.
Через десять минут на площадке перед дверью в квартиру номер двенадцать с обеих сторон от неё застыли две штурмовые четвёрки. Я и тесть стояли на площадке лестницы между первым и вторым этажом, ожидая атаки. Аркадий Семёнович ни в какую не согласился подождать окончания операции на улице.
«Штурм», — скомандовал Лис. Шило, как опытный молотобоец нанёс удар кувалдой, вынося замок. Дверь мгновенно распахнулась внутрь. И первая четвёрка устремилась один за другим в открывшийся проём. Впереди шёл Тур, держа перед собой щит. Как только последний боец первой четвёрки пропали за дверью, следом за ними устремилась вторая штурмовая группа. Надо было как можно быстрее найти и обезвредить преступников, чтобы они не успели нанести вреда Нине Викторовне. А комнаты в этой квартире были по обе стороны от коридора.
Вторая четвёрка зашла в квартиру, и буквально сразу раздался крик «граната», после чего прозвучало два выстрела, а потом раздался взрыв.
«Рогоза стрелял», — подумал я, по выстрелу определив, что стреляли из полноценного Смит-Вессона, а не травматического «Baby Russian».
Тесть сунулся было вверх по лестнице, но я его остановил, схватив за рукав шинели.
— Папа, не мешай братам работать. Всё хорошо будет. Подожди ещё немного.
Беневский сделал ещё одну попытку пройти вверх по лестнице, но потом остановился и тяжело вздохнул. Мы застыли с ним в ожидании, но больше выстрелов, взрывов и криков из квартиры не доносилось. Прошло около минуты, и в дверном проёме появился с поднятой маской Чуб, который приглашающе махнул рукой и вновь скрылся в квартире.
Пройдя коридор, я и тесть остановились, думая куда пойти, но опять выручил Феофан, показав рукой на вход в одну из комнат. Как оказалось, это был зал, в котором я увидел сидящего на стуле Рогозу, на руках которого за спиной были застёгнуты наручники. Выглядел он целым и даже не помятым, но при этом очень часто моргал, пытаясь восстановить зрение после применения светошумовой гранаты.
Великая княжна Елена Владимировна лежала на полу без сознания, а лицо её представляло ужасное зрелище, будто бы она со всего маха врезалась им в стену.
— И как это понимать? — указывая на женщину, спросил я, глядя на Лиса, который был в первой штурмующей четвёрке.
— Ваше превосходительство, это я виноват. Она слишком неожиданно появилась с боку, когда мы заходили в комнату. Я как её увидел, да ещё и «бульдога» в её руке, махнул щитом и всё, — пробасил хорунжий Верхотуров, смущённо отводя глаза.
— Она хоть живая? — зная силу Тура, можно было услышать и отрицательный ответ.
Тем более, щит весит около больше полпуда. Если тебе таким зарядят в голову, то мало не покажется.
— Живая, Ваше превосходительство. Живчик бьётся. Вот только когда в себя придёт, неизвестно. Тур от души приложил, — усмехнулся Шило.
— Где Нина? — перебил нас Беневский.
— Пойдёмте, Ваше высокопревосходительство, покажу. С ней всё в порядке. Она крепко спит. Но лучше её всё-таки в больницу доставить. Скоро сюда карета скорой помощи прибудет, на ней в больницу и отправим, — Лис увёл тестя в другую комнату, где находилась его жена.
— Н что же, раз княжна временно покинула нас, начнём экспресс допрос с тебя Рогоза. Как ты, уважаемый вор-медвежатник дошёл до жизни такой, — я подошёл к похитителю и, взяв за подбородок, задрал его лицо вверх.
По щекам вора текли слёзы, он продолжал часто-часто моргать, но заговорил твёрдо и с ненавистью:
— Жаль не удалось тебя прикончить, сволочь. И больше я тебе ничего не скажу.
— Это ты ошибаешься, Рогоза. Расскажешь, всё расскажешь, — произнёс я и нажал первую болевую точку.
— Как дела у Нины Викторовны? — задала вопрос Елена Филипповна, после того, как я, поздоровавшись с ней и Михаилом, а также с Александром и другими детьми сел по её приглашению за стол.
Императрица-мать с юным императором, его братом, сестрой и регентом готовились обедать и ждали, когда подойдёт Ксения со своими детьми. Те по какой-то причине задерживались. И я даже догадывался, что этой причиной, наверняка, был четырехлетний карапуз по имени Дмитрий, который в последнее время очень любил прятаться от матери и нянек, а те его подолгу искали.
Я же только что приехал в Гатчину из Питера, где провёл долгих три дней, разруливая дела, связанные с похищением тёщи. В свои покои в Приоратском замке забежал буквально на пару минут, чтобы поцеловать Машеньку, которая третий день сидела «дома» с простудившимся Васильком.
Регент просил прибыть к нему срочно, вот и прибыл, как только смог и попал на начало обеда.
— С ней всё в порядке. Небольшое отравление от частого применения хлороформа, но врач сказал, что всё уже прошло. С другой стороны, благодаря тому, что её два раза усыпили, она ничего, можно сказать, и не поняла. Тем более, послезавтра у Маши день рождения и я пригласил их к себе в апартаменты Приоратского замка. Пусть у нас побудет, а то она сейчас боится оставаться в квартире одна, — ответил я на вопрос императрицы.
— Правильно сделал. А каким образом, кстати, похитили Нину Викторовну? — поинтересовался Михаил.
— Великая княжна Елена Владимировна заманила Нину Викторовну на съёмную квартиру вора-медвежатника Рогозы, представившись знакомой её сына Ивана, который якобы передал с ней посылку. Её она была должна доставить на следующий день, когда должны была проехать мимо доходного дома на Николаевский вокзал, откуда княжна якобы должны была бы поехать в Москву. Но планы внезапно изменились, и она сегодня срочно должна с Варшавского вокзала уехать обратно. Хорошо, что княжна находилась недалеко от Невского проспекта и смогла заехать к Нине Викторовне. Теперь они доедут до квартиры, которую она снимала, девушка передаст ей посылку сына, и Нина Викторовна вернётся на извозчике домой. А княжна поедет на Варшавский вокзал, — я перевёл дух и продолжил:
— Такую сказку Великая княжна скормила моей тёще. Та поверила, приехала с ней на квартиру Рогозы, где тот и усыпил её с помощью хлороформа, напав сзади. Утром она пришла в себя, ей дали возможность сходить в туалет, накормили и напоили. Вели себя с ней корректно. Единственно Рогоза пригрозил, что если тёща будет кричать, то её свяжут и засунут кляп в рот. Потом пришёл посыльный от «Иванов» и после этого Рогоза вновь её усыпил. В следующий раз Нина Викторовна очнулась уже в больнице.
— Знаешь, Тимофей, мне даже не вериться, что Елена оказалась способна на такое. Связаться с ворами и бандитами, украсть женщину и всё это для того, чтобы отомстить тебе! Не понимаю, — регент глубоко вздохнул и выдохнул. — Не понимаю! Она же княжна! Она же Романова!
— Михаил Александрович, общаясь с ней мне показалось, что она немного не в себе. Я уже распорядился назначить психиатрическую экспертизу под председательством профессора Баженова. Но, тем не менее, акцию по моему устранению они продумали очень хорошо. И я думаю, что они могли бы добиться успеха. Всё-таки щиты и бронезащита бойцов штурмовых групп мало бы помогли при расстреле из пулемёта с верхнего этажа, когда ты находишься во дворе — колодце, где негде укрыться. А Елена Владимировна по её же словам стрелять научилась очень метко, да и четыре магазина к пулемёту Мадсена по тридцать патронов позволил бы ей, я думаю, достать меня.
— Она хотела в вас стрелять из пулемёта⁈ — удивлённо воскликнула Елена Филипповна.
Пришлось подробно рассказать о плане княжны и Рогозина по моему устранению, о пулемёте, о двух квартирах и прочих моментах организованного покушения. Потом пришла Ксения с детьми, начался обед, во время которого пришлось пересказать для неё историю ещё раз. При этом все, особенно юный император выслушали повтор с таким же большим интересом, даже задали несколько уточняющих вопросов.
Наконец-то обед закончился, и мы с Михаилом смогли уйти в его кабинет.
— А теперь расскажи мне, что ты там за Варфоломеевскую ночь, точнее день устроил, после освобождения Нины Викторовны, — поинтересовался регент, усевшись в любимое кресло у чайного столика.
Я расположился напротив и с удовольствием откинулся на спинку кресла. Обед был прекрасен, и я получил эстетическое и вкусовое наслаждение, тем более, в столице питался, что под руку попадётся. В основном бутербродами. Некогда было.
— Немного почистили криминальную среду столицы. Провели облавы на Сенной, Апрашке и на Лиговке. Слишком вольготно там себя Иваны себя не помнящие, бродяги и хулиганы начали чувствовать. Мне, когда Кошко статистику по преступления представил за последние пять лет, чуть плохо не стало. В 1900 году Петербургский окружной суд рассмотрел двести двадцать семь дел об убийствах, четыреста двадцать восемь дел о разбойных нападениях, тысячу сто семьдесят дел о нанесении телесных повреждений и почти две тысячи двести случаев краж и воровства. А в 1904 году убийств уже было семьсот девяносто четыре. Количественный рост составил триста пятьдесят процентов. В три с половиной раза за три года убийств стало больше. И большинство их произошло, как раз в этих трёх местах. Разбойных нападений в два с половиной раза больше, краж и воровства в три раза. По телесным повреждениям в полтора раза увеличение. На той же Сенной полицейские только крупными отрядами могли передвигаться из-за опасения за свои жизни.
— А почему никаких действий столичный градоначальник генерал Фуллон не предпринимал? — перебил меня Михаил.
— Боюсь, подчинённых ему сил не хватило бы на проведение, как вы сказали,Варфоломеевской ночи или дня, а так с помощью гренадёр-кавказцев арестовано больше пяти тысячи человек: профессиональные преступники, хулиганы и прочая около криминальная шушера. Их дела рассматривают окружные военно-полевые суды. Уже сформировано две исправительно-строительные роты по пятьсот человек, которые будут отправлены на строительство батарей и укреплений Моонзундского оборонительного района. Адмирал Макаров жаловался, что у него не хватает людей для строительства, вот тысяч пять ему работников и поставим, — я усмехнулся, представив, как охренеет Степан Осипович от таких строителей.
Зато с островов им бежать некуда будет, так что будут отрабатывать свой хлеб насущный, а не попрошайничать, кошельки тырить и прочими уголовными непотребствами заниматься. Пускай пользу империи приносят своим трудом.
— Кстати, а ты в курсе, что завтра ранним утром 23 апреля будет проводиться совместная с германцами операция «Огненный шторм»? — задал вопрос Михаил.
Услышав про «Огненный шторм», я поморщился про себя. Такое название для совместной атаки русско-германским флотом и российскими дирижаблями противника придумал лично Вильгельм II. Любил он театральность и пафос.
Операция предполагала ночную бомбардировку англо-французского флота, стоящего на рейде порта Дюнкерк силами трёх дирижаблей, затем массовая ночная атака «Барракудами» в количестве двадцати четырёх быстроходных катеров. Затем в бой должны были вступить основные силы Императорского флота Германии и нашей Балтийской эскадры.
По последним данным, с которыми я был знаком, на рейде у порта Дюнкерк находились шесть английских эскадренных броненосцев типа «Дункан» и девять французских броненосцев, включая их новейшие линкоры «Йена» и «Сюффрен». Кроме броненосцев на рейде Дюнкерка находились броненосные и бронепалубные крейсера обеих стран в количестве равном количеству однотипных кораблей в Кайзерлихмарине вместе с нашими броненосным крейсером 1 ранга «Память Азова» и бронепалубными крейсерами 2 ранга: «Жемчуг», «Изумруд», «Алмаз» и «Олег» из Балтийской эскадры. Плюс к этому миноносцы и транспорты.
То есть только одна объединённая англо-французская эскадра в Дюнкерке была сопоставима всем нашим совместным русско-германским морским силам, которые мы смогли выставить против англичан и французов на Балтике и в Северном море. А противник на двоих имел в запасе дополнительно ещё шестнадцать действующих броненосцев в Средиземном море и портах Канала и ещё двадцать пять в резерве, которые Британия и Франция могли поставить в строй в ближайшие месяцы. И это не считая крейсеров, эсминцев и миноносцев, по которым Англия и Франция значительно обгоняла Россию и Германию.
Тем не менее, Вильгельм II сумел убедить и адмирала Макарова и весь регентский совет в необходимости проведении операции «Огненный шторм», во время которой мы рисковали потерять весь наш объединённый флот. Причём германцы рисковали больше, чем мы.
У Российской империи, в крайнем случае, для обороны Балтийского побережья оставались Рижский и Финский заливы с поставленными минными полями, несколько бригад миноносцев и «Барракуд», три броненосца береговой обороны: «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраскин», крепость Кронштадт с её фортами и батареями, плюс новый Моонзундский укрепрайон, где на островах Даго, Эзель, Ворис, Вердер и Моон уже были установлены морские береговые батареи из десяти и двенадцатидюймовых орудий.
Как только было подписано Гогландское соглашение с Германией в 1901 году вопрос о необходимости России военно-морской базы в Либаве, её достройки и полном вооружении вновь был поднят в морском ведомстве.
Российская империя обладала на Балтике только одним пунктом снабжения, ремонта и стоянки флота — Кронштадтом. Замерзающий Финский залив делал невозможным выход кораблей в Балтийское море зимой. Навигационная кампания начиналась в апреле и заканчивалась в начале октября. Большую часть года Балтийский флот простаивал.
Для престижа страны, охраны своих берегов и выхода в океан в любое время года остро встала необходимость выбора нового места базирования флота на Балтике. Рассматривались акватории Ревеля, Виндавы, Либавы и Мурмана. Как незамерзающий порт, более всего подходила Либава, но она же была ближе всего к границе с Германской империей — вероятному противнику в возможной европейской войне и главному конкуренту на Балтике.
Место для строительства новой военно-морской базы в Либаве было выбрано и утверждено лично императором Александром III, как ответ Германии на сооружение Канала кайзера Вильгельма, соединившего Северное и Балтийское море и позволившего германцам проводить через него в обход датских проливов крупные морские силы.
И вот мы с Германией союзники. Поэтому было принято решение, что военно-морская база в Либаве остаётся в том виде, какой она имеет на момент заключение соглашения и будет использоваться, как порт. Имеющееся орудийное вооружение переводится в Порт-Артур. А для защиты Санкт-Петербурга, Риги и Ревеля будет возведён Моонзундский укрепрайон с размещением там большой базы для минных заградителей, эсминцев, миноносцев и подводных лодок, а также береговых укреплений на островах для защиты базы.
Потом последовала русско-японская война, которая показала эффективность скоростных торпедных катеров «Барракуд», а соотношение русских броненосцев на Балтике и имеющиеся броненосцы у Англии заставили военно-морское ведомство отказаться от планов атакующих боевых действий Балтийского флота, а перейти к глухой обороне.
В результате Моонзундский архипелаг стал базой для лёгких сил Балтийского флота: эсминцев, миноносцев, торпедных катеров и подводных лодок, дающих возможность активно защищать Рижский и Финский заливы. В настоящий момент на островах архипелага усиленными темпами достраивались защитные сооружения для установленных орудий, и адмирал Макаров постоянно жаловался на нехватку рабочей силы. Туда уже были отправлены все дисциплинарные кронштадтские батальоны, а теперь отправят ещё тысяч пять арестантов.
Ко всему вышесказанному у нас в случае разгромного поражения у Дюнкерка оставались Тихоокеанская и Черноморская эскадры с семнадцатью броненосцами и шестью крейсерами 1 ранга. А вот дядюшка Вилли во время операции «Огненный шторм» мог потерять весь свой флот, но он почему-то шёл на этот риск.
Мои мысли, увидев мою гримасу, прервал вопросом Михаил:
— Не веришь в успешность нашей атаки на англо-французский флот?
— Атака, может быть, и будет успешной, только вот всю англо-французскую эскадру мы вряд ли потопим, а англичане могут быстро подтянуть новые броненосцы, да и французы тоже. И тогда нам придёт северный лис, — угрюмо произнёс я.
— Какой лис? — удивился Михаил.
— Песец нашей Балтийской эскадре и всему Кайзерлихмарине придёт, — грустно усмехнулся я.
Регент недоуменно посмотрел на меня, а потом заржал. Именно заржал, а не вежливо засмеялся, как это положено аристократу. Через несколько секунд, успокоившись, Михаил произнёс:
— Надо буде кузену Вилли сообщить, какого зверя ему надо ждать. Только боюсь, он не поймёт этой идиомы.
Лицо регента стало серьёзным, и он продолжил:
— Если англичан с французами будем также топить, как японцев с английскими добровольцами, то, потихоньку кусая, сможем их объединённый флот значительно сократить. Тем более, твой Кононов вновь отличился. В Марсельском порту пять дней назад четыре французских броненосца потопил. Сколько, Тимофей Васильевич, за его командой всего потопленных кораблей числится?
Я начал про себя считать, загибая пальцы. Первыми были броненосцы «Формидебл» и «Глори» потопленные на рейде порта Маарианхамина. В первый день русско-японской войны жертвами боевых пловцов под командованием капитана 1 ранга Кононова стали три бронепалубных крейсера «Ицукусима», «Мацусима», «Хасидате» и старый броненосец береговой обороны «Чин-Иен». Потом бронепалубный крейсер «Касаги» при встрече в море. Броненосец «Вендженс», повторно «Глори» и «Канопус», плюс броненосный крейсер «Гуд Хоуп» потопили в порту Бомбей, тогда погибли Ризнич и Белов. Пальца на руках закончились. Дальше в Сингапуре пять броненосцев типа «Маджестик» и три броненосных крейсера 1 ранга типа «Кресси». Плюс четыре французских броненосца. Итого получается.
Результат я озвучил вслух:
— С французами, четырнадцать эскадренных броненосцев, один броненосец береговой охраны, четыре бронепалубных крейсера и четыре броненосный крейсера 1 ранга.
Озвучил и сам оху… то есть очень сильно удивился. Вспомнил, как всего лишь четыре года назад рассказывал Николаю II, Сандро, Сергею Михайловичу и Ширинкину о научно-технической революции, о дирижаблях, самолётах, подводных лодках и людях-лягушках. И вот вам результат, от которого волосы дыбом становятся. Кононов и его боевые пловцы, можно сказать, утопили по количеству весь броненосный флот Франции, который республика имеет на настоящий момент.
Регент также сидел сильно удивленный. Одно дело слышать доклады об очередном успехе пловцов, другое дело подбить общий результат за четыре года боевых действий.
— Надо «Сидней» и «Рион» домой отзывать. Пусть отдохнут и награды хоть получат. Они сколько уже в плавании? — произнёс Михаил и посмотрел на меня.
— Год и девять месяцев с момента выхода в поход шхуны «Марсель». Они уже три раза меняли личины. Сейчас это австралийская шхуна «Сидней». Они где, кстати, сейчас? — спросил я регента.
— Вернее всего, ещё в порту Брунсбюттель, где располагается вход-выход в Канал кайзера Вильгельма в Северном море. Шифрованная телеграмма оттуда вчера пришла в твой центр. В телеграмме, как мне доложил шифровальщик, Кононов просит вернуть «Сидней» и «Рион» на базу для капитального ремонта и отдыха личного состава. Я уже отдал приказ возвращаться «Риону» в Кронштадт, а пловцам на свою базу. Войдут в Балтику и «Сидней» поменяет название и флаг. Степан Осипович очень просил их в своё распоряжения для участия в налёте на Дюнкерк, но я не разрешил.
— Спасибо, Михаил Александрович. Они действительно устали, а сделали столько, сколько весь наш флот не сделал. Тем более, Степан Осипович без моего разрешения итак забрал к себе четыре команды боевых пловцов с минами и подводными носителями, расположив их на вспомогательных крейсерах «Петербург», «Лена», «Саратов» и «Орёл». Хорошо, что они в составе Тихоокеанской эскадры, а то бы адмирал не удержался бы от того, чтобы использовать их в атаке на англо-французскую эскадру в порту Дюнкерк, — я раздражённо резко выдохнул и мотнул головой.
— Я тоже так думаю, — усмехнулся регент. — Степан Осипович большой любитель нововведений на флоте, особенно по минным атакам. Будь его воля, он бы и подводные лодки с собой утащил, чтобы и их использовать в этой операции.
— В смысле с собой. Он что, всё-таки убыл к нашей Балтийской эскадре? Вы же ему запретили, — удивился я, зная, как Макаров рвался вместе с Балтийской эскадрой в бой, а Михаил ему не разрешил этого сделать.
— Три дня назад тайком сел на поезд и уехал в Берлин, никого не предупредив. Узнали об этом только на следующий день, после того, как он дал в морское ведомство телеграмму из Берлина, — великий князь весело улыбнулся.
А я захохотал почти так же, как ржал несколько минут назад Михаил.Полный адмирал в свои почти шестьдесят лет Степан Осипович поступил, как безусый гардемарин, сбежавший тайком на войну. Но в этом весь характер боевого адмирала. Стопроцентно он лично поведёт Балтийскую эскадру в бой.
Да и Тирпиц поступит точно также. Всё-таки моряки, они немного отмороженные на голову, и в этом вопросе не зря считают себя «белой костью». Хоть офицеры, хоть рядовой и унтер-офицерский или, как там правильно, боцманматский состав.
— Да… Степан Осипович в своём репертуаре… Будем надеяться, что он и наша эскадра уцелеют, — произнёс я, отсмеявшись.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — Михаил трижды сплюнул через левое плечо. — Не сглазь, Тимофей. Я ещё и за Сандро переживаю. Он обещал Ксении, что не будет участвовать в налёте на Дюнкерк. А с пристани под Варшавой два часа назад пришла телеграмма, что он на «Беркуте» возглавил вылет эскадрильи дирижаблей. Я Ксении ничего не говорил и ты молчи.
Опа… Михаил вновь разволновался и перешёл на «ты».
— Я понял, Михаил Александрович. Буду нем, как рыба. Я, кстати, за обедом то же кое о чём умолчал, не желая тревожить Елену Филипповну.
— И о чём умолчал? — регент вопросительно посмотрел на меня.
— Кажется, заговорщики планируют новое покушение на вас всех, то есть на всю младшую ветвь Александровичей. И это будет что-то неожиданное, такое, что разнесёт Гатчинский дворец по камушкам, — произнёс я и замолчал.
— Что значит по камушкам⁈ — удивился Михаил.
— Так заявила ваша двоюродная сестра Елена Владимировна, когда у неё началась истерика, а после бредовый психоз. Во время этого бреда она также кричала, что уничтожат всех младших Александровичей вместе с дворцом, — я поморщился, как от зубной боли. — Ещё она сказала, что её операция по моему уничтожению, это только первый этап большого плана по смене династии в Российской империи.
— И кто же будет следующим императором, если всех нас уничтожат? Не Дмитрий ли Павлович? И что произошло во время задержания Елены, что у неё начался психоз? — задал сразу несколько вопросов регент.
— Тур, точнее, хорунжий Верхотуров Елену Владимировну сильно щитом приложил во время захвата. Он в комнату первым входил, а она с боку у дверного проёма с револьвером в руках стояла. Он на рефлексах и ударил. Она без сознания почти полчаса была. А когда очнулась и меня увидела, у неё истерика началась, а потом и психоз, по диагнозу профессора Баженова. Может быть, на неё так удар повлиял…
— Да, нет. Она и в детстве была с заскоками. В четыре года ножом своей воспитательнице руки порезала в гневе, когда та пыталась её успокоить, — перебил меня Михаил. — И что она подразумевала под тем, что уничтожит нас вместе с дворцом, разнеся его по камушкам⁈
— Пока не знаю, Михаил Александрович, но узнаю.
— Это поэтому курсанты Аналитического центра и первого, и второго курса ещё два дня назад покинули центр и разъехались в неизвестном направлении, и Ширинкин чуть ли не всех своих агентов отправил в столицу.
— Да. Не понравились мне слова княжны. Как говориться, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Она что-то знает, но допрашивать её в таком состоянии я не могу, тем более, применяя пытки. Она сейчас не в себе. Или очень талантливо изображает сумасшествие. Рогоза всё что знал, рассказал. Но он участвовал только в похищении Нины Викторовны и в организации покушения на меня. О заговорщиках, которые хотят посадить на трон Дмитрия Павловича, он ничего не знает, — я замолчал.
Сейчас после смертей великих князей Алексея Александровича и Сергея Александровичей следующим претендентом на российский престол после смерти всей ветви младших Александровичей становился сын Павла Александровича от греческой принцессы Александры, старшей дочери короля Эллинов Георга I — Дмитрий Павлович.
Дмитрию тринадцать лет, и всё время после своего рождения, когда при родах умерла его мать, он воспитывался в семье Великого князя Сергея Александровича, заменившего ему родного отца. Павел Александрович после смерти жены быстро нашёл утешение в объятиях Ольги Пистолькорс, урождённой Карнович, разведённой жены своего бывшего подчинённого — гвардейского полковника Эриха фон Пистолькорса.
На ней он и женился в одна тысяча девятьсот первом году, когда попросил отставки после мятежа своего старшего брата. В этом браке у Павла Александровичауже двое детей. Причём старший сын родился ещё в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году, и это породило напряжённые отношения Дмитрия и его сестры Марии со своим родным отцом.
Насколько мне удалось выяснить, первоначальным планом англичан было с помощью, так сказать, заговорщиков из старших офицеров 2-й гвардейской пехотной дивизии, было возведение на трон Дмитрия при регентском совете из старших Александровичей. При этом устранить Николая II, затем Александра IV и его брата Алексея вместе с Великим князем Михаилом Александровичем должны были сами англичане. А гвардейцы лишь должны были поддержать законное восхождение на трон Дмитрия I. Об этом мне рассказал убийца Николая — баронет Гамел Оллсоп.
С офицерами 2-й гвардейской дивизии работали другие посланники английских масонов, о которых Оллсоп ничего не знал. Так было принято в Древней ложе Англии. Исполнитель знал только свою часть общего плана. Вот этих английских эмиссаров среди «заговорщиков» пока выявить не удалось. Но то, что они есть, моя чуйка в последние дни просто вопила, и не только из-за попытки покушения на меня Великой княжны Елены Владимировны.
Что-то в последнее время сильно активизировался Павел Александрович, который зачастил в Царское Село в гости офицерских собраний Гвардейской стрелковой бригады, в которую входили четыре полка: 1-й Его Величества, 2-й Царскосельский, 3-й Его Величества и 4-й Императорской фамилии. За исключением третьего, они были расквартированы в Царском Селе и в мирное время несли охрану царских и великокняжеских дворцов.
Не надо забывать, что Павел Александрович три года назад командовал Гвардейским корпусом, а до этого им же командовал покойный Владимир Александрович, которого в мятеже поддержали офицеры старинных гвардейский полков: преображенцы, измайловцы, семёновцы и лейб-гвардии Егерский полк, то есть вся 1-я гвардейская пехотная дивизия.
Сейчас она отмывает свой позор службой на Кавказе, куда после мятежа были переведены в наказание все четыре полка. А вместо них в столицу для поддержки подтянули Кавказскую гренадёрскую дивизию, которой командовал Николай Михайлович — старший брат Сандро и Сергея, который теперь командует Гвардейским корпусом.
И это для новоиспечённого командира гвардии стало довольно сложной задачей, так как многие офицеры гвардейских полков, особенно пехотных посчитали не справедливым решение Николая II о переводе старейших гвардейских полков на Кавказ. Солдаты и многие офицеры ни о чем не знали, то есть основная масса ссыльных, можно сказать, не участвовала в заговоре против императора, но их всех наказали.
Кронштадт, Гвардейский экипаж, Балтийская эскадра после убийства Николая II первыми присягнули Александру IV. Кроме Кавказской гренадерской дивизии на стороне молодого императора и регента, благодаря авторитету Ник Ника были кавалергарды, кирасиры, казачий и атаманский полк и другие гвардейские кавалерийские части. Сергей Михайлович «привёл» под знамёна нового царя лейб-гвардейскую артиллерию.
А вот то, что Московский, Гренадерский, Павловский, Финляндский гвардейские полки и 2-я гвардейская артиллерийская бригада поддержит заговорщиков уже можно было считать свершившемся фактом. А если к ним присоединится Гвардейская стрелковая бригада и удастся разнести, как сказала княжна Гатчинский дворец по камушкам вместе с младшей ветвью Александровичей, то я даже не знаю, что будет с Российской империей и за кем пойдёт остальная гвардия. Всё-таки по Российским законам Дмитрий будет законным наследником престола. Вот только кто станет регентом и войдёт в Совет Правительства при нём.
— Я обязательно узнаю, Михаил Александрович, что подразумевала Елена Владимировна, когда заявила об уничтожении всех младших Александровичей вместе с Гатчинским дворцом, — произнёс я, глядя в глаза регента, как бы подведя итог своим мыслям.
Адмирал Макаров стоял на боевом мостике эскадренного броненосца «Слава», который выбрал в качестве флагмана Балтийской эскадры и напряжённо всматривался в темноту. Впереди четырьмя кильватерными колонами малым ходом шли четыре германских боевых, оперативных эскадры, в каждую из которых входило по четыре штуки эскадренных броненосцев, два броненосных крейсера и шесть бронепалубных крейсеров, не считая трёх бригад эсминцев и миноносцев, которые обеспечивали охрану совместного русско-германского флота на флангах. С большим трудом в темноте можно было увидеть их кормовые огни.
Балтийская эскадра, состоящая из трёх эскадренных броненосцев: «Слава», «Орёл», «Князь Суворов», одного броненосного крейсером 1 ранга, четырёх бронепалубных крейсеров 2 ранга и дивизиона эсминцев была самой слабой на фоне четырёх германских эскадр.
Ещё в состав Балтийской эскадры входили вспомогательные крейсера «Дон», «Кубань», «Терек» и «Урал», на борту которых находилось по шесть «Барракуд», но они сейчас по плану атаки должны были лежать в дрейфе в десяти милях от Дюнкерка.
Макаров посмотрел на часы с фосфорными стрелками. По плану атаки рейда и порта Дюнкерк торпедным катерам к этому времени надлежало быть на рубеже атаки и ждать бомбардировки рейда русскими дирижаблями.
Адмирал вновь посмотрел на часы. Пять ноль-ноль. Время начала атаки. Конечно, добиться такой точности подхода к цели воздушных линкоров было невозможно, поэтому разброс до часа плюс-минус на начало атаки было заложено в план.
Но, тем не менее, Степан Осипович хотел бы, чтобы бомбардировка началась ровно в четыре утра, потому что не мог забыть взгляд адмирала фон Тирпица полного превосходства, когда они попрощались на берегу, после чего отправились на катерах к своим флагманам. Очень хотелось адмиралу утереть нос Альфреду, показав, что Российский военно-воздушный флот, как и военно-морской может выполнить боевую задачу с расчётом до минуты.
Будто бы услышав мысли русского адмирала, вдалеке расцвёл огненный цветок, который был еле видим из-за большого расстояния. До Дюнкерка оставалось около шести миль. За первым цветком, на уровне горизонта возник ещё один, потом следующий, ещё два огненных цветка, переходящих в огненный дождь, и вдруг намного выше образовался огромный огненный шар, свет от которого достиг германских и русских кораблей. И этот шар начал медленно опускаться вниз.
«Да чтоб тебя с еревертом в перехлёст из поворота в перекос, и через гвоздями забитый клюз в печёнку и селезёнку, — частично из малого Петровского загиба завернул про себя Макаров. — Только бы это не дирижабль с Великим князем Александром Михайловичем на борту».
Даже мысленно Степан Осипович назвал князя по имени и отчеству, так как реально уважал его, как грамотного и отважного морского офицера, а теперь адмирала Российских ВВС. Себе адмирал не раз задавал вопрос, смог бы он находиться высоко в небе рядом с огромным количеством водорода, который мог вспыхнуть от искры. Уж лучше километры морских глубин под палубой корабля, чем такое удовольствие.
Нет, Макаров знал, что водород внутри дирижабля находится в газовых мешках. При испытаниях пули и снаряды 47-милимметровой скорострельной пушки Гочкиса и даже трехдюймовки зачастую пробивали дирижабль насквозь, но не уничтожили его. Было выявлено, что если прострелянным оказывался какой-либо из газовых мешков или даже несколько из них, то это не было критичным. Дирижабль оставался в воздухе и дальше двигался на неповреждённых мешках. Прострелы мешков лишь в нижней их части вообще не влекли негативных последствий — рвущийся в небеса водород мог уйти из мешка только через верхние отверстия.
Однако, по мнению генерала Аленина-Зейского, ситуация можеткардинально измениться после того, как на вооружение поступят зажигательные пули и снаряды для орудий способных стрелять в зенит. И это время не за горами, а наступит очень скоро. И, кажется, сегодня ранним утром понедельника 23 апреля 1905 года по Григорианскому календарю, на который пришлось перейти Российскому военному сухопутному и морскому ведомству, для координации взаимных действий с Германскими военными силами, противник применил новое оружие, умудрившись сбить российский воздушный линкор.
«Господи, прими души русских воинов, прости им все согрешения вольные и невольные, совершенные ими пред Тобою», — адмирал Макаров, сняв фуражку, широко перекрестился, продолжая про себя читать молитву во имя спасения души.
За ним сняли фуражки и начал креститься все офицеры и нижние чины, находящиеся на мостике.
Великий князь Александр Михайлович, сжав зубы, застыл за штурвалом, выведя свой флагманский дирижабль «Беркут» на боевой курс. Эту задачу за штурвалом во время боевой атаки, он всегда оставлял за собой, заменяя собой штатного рулевого. В этот раз целью его «Беркута» был новейший французский эскадренный броненосец «Сюффрен», а следующей целью должен был стать его собрат броненосец «Йена».
Целью «Орлана», которым командовал капитан 1-го ранга князь Путятин Николай Сергеевич, были английские эскадренные броненосцы «Рассел» и «Монтегю», которые, как и «Сюффрен» с «Йеной» по данным разведки стояли на рейде рядом.
Князь Путятин раннее был старшим офицером на броненосце «Ростислав», которым командовал Сандро. Его великий князь перетянул к себе в военно-воздушный флот, и теперь Николай Сергеевич командовал воздушным линкором и в первый раз шёл в бой, как командир корабля, до этого выполняя на этом дирижабле роль старшего офицера.
Дирижабль «Орёл» под командованием капитана 1-го рангаАверьянова должен был, как обычно подсветить цели зажигательными бомбами, заодно нанеся, как можно больше ущерба всем кораблям, до которых смог бы дотянуться.
Аверьянов, как самый опытный штурман рассчитал для всех трёх дирижаблей маршруты к своим целям, которые были выбраны на основаниифотографий рейда Дюнкерка с расположенными там броненосцами противника и другими боевыми кораблями. Боевые курсы были рассчитаны таким образом, чтобы с большей вероятностью потопить основные цели, а дальше, как придётся. Бой покажет, как надо действовать.
К Дюнкерку подошли точно в срок, разойдясь в стороны, легли на боевой курс. Время пять ноль-ноль и над рейдом порта Дюнкерк вспыхнул первый взрыв зажигательной бомбы, затем ещё и ещё. Штурман-наводчик занял ложемент и начал корректировать боевой курс «Беркута», выводя его на «Сюффрен», когда взорвался «Орёл», а вверх с земли устремились лучи света от мощных морских прожекторов.
«Судя по всему, англичане и французы подготовились к нашему налёту. Аверьянов! Аверьянов! Зачем же ты настоял на снижении высоты бомбардировки для увеличения её точности⁈ Эх, ребята! Прощайте!», — подумал Сандро, увидев, как совсем рядом с дирижаблем вспыхнул разрыв шрапнели, а дальше по курсу ещё один.
Именно об этом предупреждал Ермак, говоря, что наше превосходство в воздухе долго не продлиться. Особо он боялся появления зажигательных пуль и снарядов, от которых дирижабль практически не защищён. Да и взрыв осколочно-фугасного или шрапнельного снаряда рядом с дирижаблем, а не дай бог внутри дирижабля мог привести к его гибели.
— Ваше превосходительство, есть попадание в дирижабль. Повреждено два газовых мешка, — доложил старший офицер.
— Принято. Продолжаем атаку, — держась за штурвал Сандро, не почувствовал каких-либо изменений в движении дирижабля.
Корабль отзывался на каждое движение штурвала, и поэтому вперёд, в атаку! За ребят! За «Орла»! За Россию!
Катера низкими силуэтами едва были видны в темноте, которую разбавили огни пожаров на кораблях и огненные пятна на воде. Всепередвижения малых миноносцев были спланированы и рассчитаны с математической точностью, и теперь «Барракуды» находились, как раз там, откуда ближе и удобнее всего ринуться в атаку на врага. Теперь нельзя терять даже мгновений. На кораблях противника уже их заметили.
Ураган артиллерийского огня, не смотря на то, что многие корабли противника горят, вот-вот обрушится на дерзких карликов, снаряды взроют море, пытаясь настичь быстрые и юркие мишени. Люди на катерах — командир и боцман, мотористы и минёры — напряглись, как струны. Рукоять телеграфа на «самый полный ход». Из моторов выжимается вся их мощность. И, как стрела из лука, торпедные катера, буквально на глазах набирая бешеную скорость, полетели на врага.
Командир номерного торпедного катера, на борту которого была цифра 113, мичман Степанов 6-й, вцепившись в штурвал, лично, отстранив рулевого, держал свою «Барракуду» на боевом курсе, совершая манёвры уклонения от огня противника. Его целью был английский эскадренный броненосец типа «Дункан» то ли «Албемарл», то ли «Корнуоллис». В сумерках и огненных всполохах, а также из-за то и дело вспухающими рядом с катером столбами воды от снарядов точно определить мичман не смог.
Впереди его катера шла «Барракуда» мичмана Морозова. Его корабль был первым в их тройке, которая друг за другом должна была атаковать этот броненосец. За Степановым в самоубийственную атаку шла «Барракуда» мичмана Кривицкого. Такая тактика была разработана адмиралом Макаровым и была очень удачно применена во время русско-японской войны, а недавно и в порту Сингапур, где катерники Тихоокеанской эскадры потопили два английских броненосца «Юпитер» и «Марс».
Экипаж «Барракуды» под командованием мичмана барона Клейста Эльвальда Вильгельмовича во время русско-японской войны первым из всех таранил и отправил на дно бронепалубный крейсер «Акицусиму». За это весь экипаж стал Георгиевскими кавалерами посмертно. Специально для них и экипажа крейсера «Варяг» император Николай II внёс изменения в статут ордена и знака отличия ордена Святого Георгия, когда награждался весь экипаж корабля за воинский подвиг посмертно, а родственникам героев платилась пенсия.
Георгиевскими экипажами посмертно во время русско-японской войны стали команды крейсера «Новик» и «Богатырь», которые во время Цусимского сражения атаковали торпедами, а потом таранили броненосцы «Оушен» и «Альбион», потопив их. А японский броненосец «Ясима» в той битве целенаправленно, не жалея своих жизней, таранили друг за другом три русских истребителя, перед этим выпустив самоходные мины.
Мичман Степанов 6-й увидел, как в «Барракуду» Морозова попал снаряд, и катер начал терять ход, рыскнув на курсе, но потом вернувшись на линию атаки. Сброс торпед, которые устремились к цели. Но Морозов почему-то не отвернул в сторону, а продолжил атаку броненосца, который вёл огонь, постепенно набирая ход, уходя с рейда, где творился сущий ад. Противоминные цепи броненосца так и продолжали висеть по бокам.
Катер Морозова терял ход, но упорно под огнём лез вперёд, осторожно маневрируя. Прошла минута, и катер под номером 113 обогнал подбитую «Барракуду» и пошёл по прямой, несмотря на усилившийся по нему огонь.
— Сброс, — проорал Степанов.
Его продублировал рулевой. Прошла секунда, пять, десять, но сброса торпед так и не произошло. В рубку катера, как старый, заматеревший медведь, ввалился минный кондуктор Смирнов, который своей силой и габаритами славился на весь Кронштадт последние лет двадцать.
— Ваше благородие, осколками оба минных аппарата посекло и смяло. Торпеды не выходят, но взрыватели взвелись, — взгляд у кондуктора был, как усумасшедшего, который радуется не понятно чему.
— Ну, что, Василий Петрович! Понеслась душа в морской рай! — глаза мичмана, которому в этом году стукнуло двадцать лет, зажглись каким-то внутренним огнём.
— Понеслась, Ваше благородие! — Смирнов, который недавно стал дедом, азартно захохотал. — Эх, понеслась!!! Господи-и-и, прими наши грешные души!!!
Адмирал Макаров, выйдя на мостик, осмотрел улучшенную боевую рубку броненосца «Слава», которая несла на себе следы значительных повреждений, но выдержала попадание нескольких снарядов, включая один в 340 миллиметров.
О негодности конструкций боевых рубок или командных постов не раз поднимали вопрос в морском ведомстве многие грамотные офицеры и адмиралы, но всегда побеждал консерватизм. За двадцать лет конструкция командных мостиковне изменилась. Новая серия эскадренных броненосцев типа «Бородино» имели по проекту такие же боевые рубки, как у броненосца «Николай I» постройки 1887 года. Даже на судах заграничной постройки — «Варяг», «Ретвизан», «Цесаревич», «Аскольд», «Богатырь» — были сохранены такие же командные посты.
Всё изменилось в 1901 году, когда студент кораблестроительного отделения Морского инженерного училища Костенко Владимир Полиевктович подал на имя Великого князя Александра Михайловича доклад о недостатках защищенности боевых рубок эскадренных броненосцев Российского императорского флота, обосновывая это теоретическими расчётами и выкладками.
Как нестранно, но этот доклад нашёл благожелательный отклик у зятя императора, особенно после проведения опытных стрельб, которые подтвердили выводы молодого кораблестроителя. На «Петропавловске», который в это время находился на ремонте машин, произвели изменения боевой рубки. Такие же переделки были сделаны на «Ретвизане» и «Цесаревиче», перед их вводом в строй, а также на строящихся броненосцах серии «Бородино».
Толщину броневых плит и крыши боевых постов увеличили до двенадцати дюймов, связав их в единую монолитную конструкцию. Грибовидную форму крыши изменили на полусферу, убрав просвет под сводом крыши, исключив попадание осколков внутрь рубки.
Прорези для дальномеров, наблюдения за обстановкой уменьшили в размерах и прикрыли бронещитками. Вход в боевой пост, который был без двери, а против него на расстоянии одного шага стояла толстая броневая плита прямоугольной формы, оснастили полноценной броневой дверью. Также увеличили броневую защиту основания рубки, что обеспечило её безопасность в случае разрывов больших снарядов под командным мостиком. Ещё одним серьёзным изменением стало обеспеченное броней сообщение с нижними помещениями корабля и с центральным постом.
Мало кто знал, что на решение о таких изменениях боевых рубок у российских броненосцев очень сильно повлиял флигель-адъютант Николая II, тогда ещё подполковник Аленин-Зейский. Он все уши прожужжал и Николаю, и Сандро о необходимости переделки и усиления боевых рубок. Но никто не знал, по какой причине он это делал. Не знал и адмирал Макаров.
А всё очень просто, относительно, конечно. В памяти нашего героя сохранились частично результаты Цусимского сражения в том его прошлом-будущем. Тогда рубка броненосца «Князь Суворов» сразу сильно пострадала. В ней все были убиты или ранены, в том числе ранен командующий эскадрой. Все приборы управления огнём, рулём и механизмами уничтожены. Рубка была покинута и перестала служить центром управления кораблём. На «Бородино» в рубку попал 12-дюймовый снаряд сзади, в просвет входа. Все были перебиты, а управление перешло в центральный пост.
На «Орле» в командный пост попали три 6-дюймовых и два 8-дюймовых снаряда. Рубка сильно пострадала, но по счастливой случайности уцелел штурвал. Рулевое управление из командного поста сохранилось до конца боя. Кораблём управлял контуженный старший офицер. Из четырнадцати человек, которые были в рубке на начало боя, в живых осталось только трое к его окончанию. И все трое были контужены и ранены.
Об этом Аленин, конечно, не говорил, но настоятельно рекомендовал переделку боевых рубок на эскадренных броненосцах. За что Макаров теперь мысленно благодарил и его, не понимая, откуда сухопутный человек мог знать это.
«Второй уже раз переделанная и усиленная броней боевая рубка жизнь спасла и не только мне», — подумал Степан Осипович, вспомнив Цусимское сражение, когда в командный пост «Цесаревича» прилетело несколько снарядов.
Он тогда отделался лёгкой контузией. Адмирал вздохнул полной грудью, дотронулся до перевязанного лба, и сморщился от боли. Его шикарная, всегда расчёсанная и пушистая борода превратилась в кровавые сосульки. На лице были многочисленные порезы, некоторые из которых ещё кровоточили, а другие сочились сукровицей.
Усиленная рубка «Славы» смогла выдержать удар бронебойного 340-милиметрового снаряда, который прилетел флагману Балтийской эскадры во время боя на рейде Дюнкерка, сохранив жизнь адмиралу и старшему офицерскому составу броненосца «Слава». Все они получили контузию в разной степени тяжести и множественные ранения от мелких осколков брони, которые разлетелись по рубке после попадания в крышу боевого поста снаряда весом в 420 килограмм, но все остались живы. Этот бой тяжело дался русско-германскому флоту, несмотря на успех бомбардировки с дирижаблей и атаки торпедных катеров.
Адмирал, как в ознобе передёрнул плечами, вспоминая, как разворачивались события четыре часа назад, когда вслед за германскими эскадрами русские корабли вышли расстояние открытия огня по англо-французскому флоту на рейде возле порта города Дюнкерк.
В бинокль было видно, что в рассветных сумерках корабли кайзера ведут интенсивную стрельбу, пытаясь поразить противника. Как было запланировано четыре германских эскадры шли своими курсами, при этом четыре броненосца в каждой из них старались вести совместный огонь по какой-то одной цели.
Но всё пошло не так, как планировалось и ожидалось. Предрассветная мгла и густой дым от горящих кораблей противника, в особенно плотную полосу, которой попали ложившиеся на боевой курс корабли 1-й боевой эскадры с четырьмя броненосцами типа «Брандербург» не позволяли им, судя по всему, уверенно поймать противника в окуляры дальномеров.
Корабли совершили поворот вправо, чтобы ввести в бой артиллерию всех кораблей и открыли огонь по трём английским броненосцам: по «Эксмуту», на котором по данным разведки держал свой штандарт адмирал Артур Уилсон и по «Дункану» с «Албемарлом». Но прошло несколько минут, и не одного попадания в английские броненосцы не было. Водяные столбы вставали далеко от кораблей противника.
А вот бриты пристрелялись буквально с первого-второго залпа, сосредоточив огонь на броненосце «Вёрт», который шёл головным. За те же несколько минут германский корабль получил четыре попадания, причём один из них были в виде «чемодана» из 12-дюймовки, которыми были вооружены английские броненосцы этой серии.
305-миллиметровые орудия британцев стреляли 386-килограммовыми снарядами со скорострельностью три выстрела в две минуты, значительно опережая по частоте выстрелов 11-дюймовки германцев. А 152-миллиметровые скорострельные пушки англичан, предназначенных для поражения фугасными снарядами небронированных частей кораблей противника, казалось, вообще не умолкают, изрыгая огненный смерч.
И это преимущество, а, вернее всего, мастерство британских комендоров быстро дало результаты. Следующим залпом из обеих 12-дюймовок головной башни «Дункан» положил оба снаряда в «Вёрст». Один «чемодан» прилетел в боевую рубку, а второй, судя по всему, пробил палубу под носовой башней германского броненосца.
Взрыв получился знатным. Орудийную башню просто снесло в море, а на её месте вспух огненный столб. Броневые плиты не выдержали, образовав огромную пробоину. В результате этого «Вёрст» резко потерял ход, буквально зарывшись носовой частью в воду, и стал стремительно погружаться. Вскоре из воды показались два вращающихся винта тонущего броненосца. Флагман 1-й боевой германской эскадры стремительно погружался под воду, не давая шанса спастись никому из своего экипажа.
«Золотой выстрел» одним несёт удачу, другим — смерть! Так всегда и бывает на войне.
Идущий следом броненосец «Брандербург» отвернул в сторону, чтобы не столкнуться с тонущим кораблём и подставил свой борт под огонь трёх французских броненосцев типа «Марсо», которые, стояли на рейде носом к противнику и немедленно воспользовались своим преимуществом, открыв огонь из своих 340-миллиметровых орудий. По носу эти уже несколько устаревшие французские броненосцы могли стрелять тремя своими мощными орудиями, которые отправляли в полёт бронебойные снаряды весом в 420 килограмм.
Первым залп дал «Марсо» и, судя по всему, передал данные с дальномеров на «Нептун» и «Пурпурный». Прошла минута и три орудия «Нептуна» выстрелили. Видимо, сегодня Бог морей и богиня Фортуна отвернулись от кайзера и его моряков, так как один из снарядов пробил борт «Брандербурга» чуть ниже ватерлинии, второй вломился в машинное отделение, а третий поднял огромный столб воды перед носом корабля. Взрыва и пожара не произошло, но германский броненосец начал терять ход и крениться на левый борт.
Броненосцам «Курфбст Фридрих Вильгельм» и «Вейссенбург» пришлось ещё резче забирать вправо, подставив свои борта уже английским броненосцам, которые тут же перенесли огонь на них огонь. Германцы огрызались, а крейсер класса «Виктория Луиза» и несколько миноносцев 1-й эскадры спешно пошли к «Брандербургу», чтобы попытаться хоть кого-то спасти из его экипажа. Всем уже было понятно, что до опрокидывания этого броненосца осталось не больше десяти минут, а «Вёрст» уже полностью скрылся под водой, образовав на месте гибели огромную воронку.
2-я германская боевая эскадра, состоящая из четырёх эскадренных броненосцев типа «Виттельсбах» навалилась на три французских броненосца класса «Шарлемань», которые раннее не избежали атаки то ли дирижаблей, то ли «Барракуд». Французский «Голуа» горел и медленно тонул, с него срочно снимали остатки экипажа, многие из французских матросов просто прыгали с горящей палубы в воду, благо высота уже была небольшой, а корабль погружался на ровном киле. Апрельская вода была холодной, но в ней можно было продержаться до того момента, пока тебя подберут. А вот на палубе было жарко, и можно было запросто сгореть.
Французские броненосцы «Шарлемань» и «Сент-Луи» встретили головные германские «Виттельсбах» и «Веттин» огнём своих 12-дюймовок делая один выстрел на два выстрела 240-миллиметровок германских броненосцев.
Степан Осипович видел, как 140-килограммовые снаряды германцев взрывались в надстройках французских линкоров, не нанося критических повреждений, в отличие от 349-килограммовых французских снарядов. Каждое попадание такого снаряда заставляла германские броненосцы буквально вздрагивать всем корпусом. И уже невооружённым глазом было видно, как «Виттельсбах» начал терять ход и погружаться в воду.
Макаров оторвался от бинокля и дал команду начинать пристрелку по французскому броненосцу «Нептун», которую продублировали на «Орёл», который был назначен управляющим стрельбой всей эскадры, и шёл вторым в кильватерном строю за «Славой». Так было задумано для большего удобства и живучести управления огнём.
К тому же командир «Орла» капитан 1-го ранга Юнг Николай Викторович имел наибольший опыт в управлении артиллерийской стрельбы, получив его, поочерёдно командуя канонерской лодкой, крейсером 1-го ранга «Генерал-Адмирал» и броненосцами «Полтава» и «Орёл».
Получив команду, «Орёл» хуже видевший броненосцы «Пурпурный», «Нептун» и «Марсо», хоть и медлил с началом стрельбы, всё-таки ошибся в определении расстояния. Пристрелочный залп ушёл, как говориться, в молоко или в никуда. На флагманском «Слава», как доложили Макарову, расстояние определили надёжно и просили дать пристрелочный залп.
Адмирал подумал и скомандовал командиру «Славы» капитану 1-го ранга Князеву:
— Открывайте огонь, Михаил Валерианович. Нет времени ждать, пока Николай Викторович исправит ошибку. Посмотрим, как ваши дальномерщики и артиллеристы справились со своей задачей.
«Слава» дала первый залп, которым накрыл «Нептун», но тут же от его ответного залпа, огня «Марсо» и броненосца «Пурпурный» потерял радиоантенну и, лишившись связи с кораблями эскадры, выпустил из рук командование и, по сути, флагман дальше вёл бой в одиночку.
Ещё один залп носовой башни броненосца «Слава» и один из 12-дюймовых снарядов разворотил корму «Нептуна». Взрыв. А ещё через несколько секунд новый взрыв огромной силы и корма броненосца мгновенно осела в воду. Было видно, как в пробоины, образовавшиеся от оторванных броневых плит, устремилась вода. По русскому броненосцу разнеслось громкое «ура». Ликовал весь экипаж.
«А вот и наш „золотой выстрел“», — радостно подумал тогда Степан Осипович, а после этого в рубку прилетел 420-килограммовый снаряд от французов.
Удар, боль и темнота. В себя адмирал пришёл уже по окончании боя. Как выяснилось, броненосец «Слава» потерял управление, так как на боевом посту все были контужены и ранены в разной степени, и большинство потеряли сознания. Оставшись без управления, русский флагман ушёл в неуправляемую циркуляцию, подставив свой борт кораблям противника, чем тот немедленно и воспользовался, открыв яростный огонь из всех орудий.
Многочисленные вспышки огня замелькали в пороховой дымке. Изо всех главных орудий трёх английских и двух французских броненосцев вырываются огненные столбы. В воздухе воет и свистит. Море вокруг «Славы» будто бы вскипело.
И тут на помощь избиваемому флагману пришёл «Орёл», буквально закрыв его своим корпусом, вызывая огонь на себя. «Славе» же повезло, что в этот момент в себя пришёл его командир капитан 1-го ранга Князев, который взял управление броненосцем и штурвал в свои руки.
Также отличился и командир броненосца «Князь Суворов» капитан 1-го ранга Игнациус Василий Васильевич, который два года командовал миноносками в Кронштадте и знал всех командиров миноносного отряда, которые сейчас входили в состав Балтийской эскадры. Именно он взял командование этими силами на себя и приказал атаковать французские броненосцы, отвлекая их от избиваемого флагмана и защищавшего его «Орла».
Прошло ещё полчаса времени, и бой на рейде Дюнкерка закончился. Корабли разошлись в разные стороны. Русско-германский флот, сделав петлю, направился назад к главной военно-морской базе Германской империи в Вильгельмсхафене, и наступило время подведения итогов. А они были неутешительными.
Англичане, не смотря на потерю трёх броненосцев и двух броненосных крейсеров во время атаки дирижаблей и катерников, показали сначала германцам, а потом и Балтийской эскадре, что их не зря считают лучшими моряками в мире. Пока французы приходили в себя после бомбежки и атаки «Барракуд», британцы начали быстро выстраиваться в оборонительную позицию, выходя с рейда, но, не покидая зоны поражения береговых орудий, которые были в спешном порядке установлены после начала войны.
Бриты, имея всего три броненосца, во время часового боя отправили на дно, конечно, с помощью других морских сил в основном своих девяти броненосных крейсеров типа «Дрейк» и «Кент» четыре германских броненосца. Французы имели на своём счету германские «Брандербург», «Виттельсбах» и наш «Орёл».
По общему счёту, дирижабли потопили один английский и два новейших французских эскадренных броненосца. Катерники один английский и один французский броненосец, а весь наш совместны флот только три броненосца: два английских, один из которых после атаки катерников просто добили, так как он, набрав через пробоину воды, накренился на левый борт и практически не мог стрелять. И французский «Нептун», в результате «золотого выстрела» с русского флагмана. Таким образом, противник потерял восемь броненосцев, а мы семь.
Потери по броненосным и бронепалубным крейсерам был практически одинаковым. И опять же за счёт атаки катерников. В прямом столкновении крейсеров, эсминцев и миноносцев счёт был в пользу англо-французской эскадры.
Мы потеряли крейсера 2-го ранга «Алмаз» и «Олег». Крейсер «Память Азова» из-за повреждений машины еле-еле давал семь узлов, сдерживая всю эскадру, но бросить его, затопив, мы не могли, так как на его борту находились ещё и остатки экипажа броненосца «Орёл», которых крейсеру удалось спасти. Поэтому на малом ходу тянули в точку встречи со вспомогательными крейсерами, чтобы переправить на них раненых и спасённых.
Всё-таки вспомогательные крейсера были раннее океанскими лайнерами, и места на них было предостаточно. Тем более, на них к глубокому сожалению добавилось свободных мест. Только десять катеров вернулись к своим «маткам» после атаки на рейд порта Дюнкерк.
Катерники потопили английский броненосец «Монтегю». Потопили за счёт таранов двух «Барракуд» под командованием мичмана Степанова 6-го и мичмана Морозова. Так же ими был торпедирован французский броненосец «Голуа», который был добит германцами за несколько минут до полного погружения того под воду. А ещё за катерниками числилось потопленными три броненосных крейсера и два бронепалубных.
Макаров посмотрел на часы и прикинул, что до встречи с вспомогательными крейсерами осталось часов пять-шесть, если эскадра будут идти таким ходом. В этот момент на мостик поднялся матрос-посыльный.
— Ваше высокопревосходительство, с «Князя Суворова» морзянкой передали сообщение от командира эскадры вспомогательных катеров, — вытянувшись во фрунт доложил матрос.
— Какое?
— Шесть английских броненосцев с крейсерами и эсминцами из эскадры Скапа-Флоу идут наперехват русско-германского флота. Вспомогательные крейсера вынуждены идти к Датским проливам, чтобы не попасть под удар. В точку встречи подойти не смогут.
«Вот оно то, о чём говорили многие офицеры и адмиралы, которые были против атаки флотом на Дюнкерк. Случился худший вариант. В Скапа-Флоу по данным разведки были броненосцы типа 'Маджестик»: «Илластриес» и «Викториес», а также броненосцы класса «Грозный»: «Грозный», «Неумолимый» и «Непреодолимый». Плюс ещё какой-то линкор добавился. Если они навалятся на нас вместе остатками Дюнкеркской эскадры, то будет…«, — Макаров сделал паузу в своих мысленных рассуждениях, так как соотношение сил, даже без семи английских броненосцев класса 'Формидебл» из Средиземноморской эскадры итак было в пользу Антанты.
Тем более, броненосец «Слава» нуждался в срочном ремонте, «Память Азова» придётся затопить, чтобы поврежденный крейсер не сдерживал ход эскадры. Экипаж крейсера и спасённых моряков с «Орла» переведём на броненосцы. У кайзера дела также не важные, кроме потери шести броненосцев и пяти крейсеров, ещё пять броненосцев нуждаются в срочном ремонте. В общем, реально сейчас эффективно в бой смогут вступить только шесть наших броненосцев.
Степан Осипович задумался над тем, что же делать? Всё верфи Германии сейчас будут заняты ремонтом кораблей Кайзерлихмарин. Видимо, побитой Балтийской эскадре придётся возвращаться в Кронштадт и опять через канал, а не через датские проливы.
Начальник Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Палицын Федр Федорович замолчал, закончив доклад о боевых действиях, произошедших за неделю по 25 апреля 1905 года по Григорианскому стилю. Пришлось в военном ведомстве перейти на этот стиль, чтобы не путаться в датах при взаимодействии с германским генштабом.
Главное управление Генерального штаба совсем недавно стало высшим органом оперативно-стратегического управления Русской гвардии и армии, самостоятельным органом, подобно германскому Большому Генеральному штабу.
Оно было сформировано в январе 1905 года, когда многим стало понятно, что переформированный перед русско-японской войной Главный штаб, в который вошли: главные части, называемые управлениями первого и второго генерал-квартирмейстеров, дежурного генерала, военных сообщений и военно-топографического не справляется с эффективным управлением армии из-за излишней бюрократии.
«Положения о начальнике Главного управления Генерального штаба» разрабатывал любимец Ник Ника генерал-лейтенант Палицын, который и стал начальником новой организации, в руки которой отошли вопросы, касающиеся разработки мероприятий по подготовке к войне и строительству армии. Данное управление должно было заниматься оперативно-стратегическим и мобилизационным планированием, военной разведкой и контрразведкой, перевозками войск и военных грузов, военно-научными и военно-топографическими работами, распространением военных знаний в войсках, а также личным составом и службой генерального штаба.
И в настоящий момент Федор Федорович, беря пример с германского Большого Генерального штаба, закончил свой еженедельный доклад перед регентом и императрицей. Я на докладе присутствовал, можно сказать, вместо мебели. Точнее, я уже ознакомился с еженедельной справкой Главного управления, которую Палицын при приезде в Гатчинский дворец, передал в Аналитический центр.
Всё объяснялось просто, после доклада Палицына следовал мой доклад Елене Филипповне и Михаилу по поводу нового гвардейского заговора. За прошедшие три дня моей службе удалось накопать много интересной информации.
Но вернёмся к докладу генерала. Самым интересным фактом за эту неделю стало объявление войны Российской империи со стороны Бельгийского королевства. Леопольд II через полномочного посла передал 25 апреля 1905 года министру иностранных дел Российской империи графу Ламсдорфу ноту об объявлении войны.
Это был с одной стороны ожидаемый, с другой стороны всё-таки неожиданный шаг со стороны короля Леопольда. Возможно, на это решение повлиял бой на рейде у порта города Дюнкерк, который с большой натяжкой можно было назвать победой с нашей стороны. Но если и победой, то точно Пирровой.
Мы потеряли двух «Орлов» — дирижабль и броненосец, три крейсера, два эсминца и четырнадцать торпедных катеров. Германский флот лишился шести броненосцев, пяти крейсеров и семи эсминцев. И его ожидает блокада в военно-морской базе Германской империи в Вильгельмсхафене, куда уже подошла английская эскадра из Скапа-Флоу, в составе шести эскадренных броненосцев и кораблей сопровождения из броненосных крейсеров и эсминцев. Наша потрепанная Балтийская эскадра возвращается в Кронштадт. Корабли уже прошли канал кайзера Вильгельма и подходят к Финскому заливу.
А возможно на объявление России войны повлияла и обстановка на сухопутном фронте, где бельгийцы совместно с французами и англичанами сдерживали германские войска при их попытке прорыва уже в Намюре.
Сконцентрировав на левом берегу Маас перед крепостью Намюр части 2-й и 3-й армии, усилив их гвардейским корпусом и тремя корпусами из 1-й армии, германцы добились соотношения сил пять к одному с войсками Антанты. После чего в ночь с 22 на 23 апреля 1905 года начали наступление на бельгийскую крепость.
На острие атаки были два гвардейских корпуса Германской империи под общим командованием генерала Густава фон Кесселя. Гвардейцы должны были, форсировав Маас, прорваться, минуя оборонительные форты, в город Намюр. А затем, ведя огонь по фортам уже из города, заставить их капитулировать.
Далее по новому плану фон Шлиффена всеми силами усиленной 2-й армии германцы должны были нанести удар по войскам, обороняющим Брюссель, захватить Леопольда и вывести Бельгию из войны путём её безоговорочной капитуляции. В это время силы 3-й германской армии связывают боем французские части и части британского экспедиционного корпуса.
После захвата Брюсселя 2-я армия, усиленная ещё кавалерийским корпусом из 1-й армии, которая берёт в осаду Льеж, наступает на Лиль, а далее на Париж. В этот момент 4-я и 5-я германские армии из Люксембурга наносят удары на Реймс. 6-я и 7-я армии с прибытием русских экспедиционных сил завершают операцию «Сатурн»: берут Нанси, Туль и выдвигаются на Шалон. В этом случае французские войска в укрепрайонах Монмеди, Лонгви и Вердена должны будут оказаться в окружении.
Вот так должен был реализовываться новый план германского Большого Генерального штаба, но всё вновь разбилось о неприступность фортов крепости Намюр, отвагу и смелость бельгийцев, французов и англичан.
Прошло три дня, а германцы так и не смогли взять восточные форты Намюра. Немцам удалось форсировать Маас и ворваться на окраины города, где германские подразделения столкнулись не только с частями гарнизона и 5-й дивизии, защищавших Намюр, но и с ополченцами из горожан. На баррикадах можно было увидеть даже женщин с оружием в руках.
Части 3-й армии упёрлись в оборонительные позиции 1-й и 3-й дивизий бельгийцев, к которым на помощь подошли французские пехотные части с артиллерией и подразделений английского экспедиционного корпуса.
Германские войска несколько раз захватывали плацдармы на правом берегу Маас, но каждый раз противнику удавалось отбросить их назад за реку. А части 4-й и 5-й германской армии завязли в боях с французами на линии укрепрайонов Монмеди, Лонгви и Вердена.
Наши экспедиционные части скапливались у города-крепости Мец и готовились вместе частями 6-й и 7-й германской армии нанести удар между французскими крепостями Туль и Эпиналь с дальнейшим прорывом мимо крепости Лангр. А дальше марш на Париж.
— Федор Федорович, как вы думаете, новый план фон Шлиффена осуществим? — задала вопрос императрица, после того как генерал закончил свой доклад.
— Ваше императорское величество, честно говоря, по всем канонам военного искусства, германцы ещё три недели назад должны были взломать оборону бельгийцев и занять всё их королевство. Но линия фронта в Бельгии застыла по берегам реки Маас. Мосты бельгийцы взорвали, а понтонных средств для переправки германских войск на правый берег недостаточно, чтобы захватить Намюр и полностью окружить Льеж. По моему мнению такая обстановка пролиться недолго. Немцы упорны. В бой пошла прусская гвардия. Думаю, дня два-три и Намюр падёт. А если мы поможем с бомбардировкой фортов с дирижаблей, то и раньше. Сейчас оборона Намюра и Льежа держится в основном на артиллерии фортов, которую не могут подавить германцы, так как мощности их мортир и гаубиц не хватает, чтобы разрушить защиту фортов.
— А бомбардировка поможет? — перебил Палицына Михаил.
— Я думаю, что 12-дюймовые бомбы с тротилом смогут разрушить оборонительные сооружения фортов, и тогда Льеж и Намюр падут, и германцы выйдут на оперативный простор в Бельгии. Кайзер уже несколько раз передаёт просьбу об использовании дирижаблей для бомбардировки фортов под Намюром. Они даже готовы прожекторами осуществить подсветку укреплений. Кроме того, Вильгельм II предлагает причалы для дирижаблей перенести в предместье Берлина. Он готов полностью обеспечить эскадру Великого князя Александра Михайловича всем необходимым, — генерал поперхнулся и закашлялся.
Федор Федорович вспомнил, что регент лично просил его не упоминать в присутствии императрицы и Великой княгини Ксении Александровны о гибели дирижабля «Орёл» и о том, что «Беркут» Сандро совершил вынужденную посадку на территории Германии из-за пробитых мешков с водородом, и чудом не сгорел. Дирижабль еле-еле дотянул до предместий Лейпцига — важнейшего транспортного центра Средней Германии, с развитой промышленностью.
Экипаж «Беркута» получил ушибы, некоторые офицеры и нижние чины переломы, но все остались живы. А дирижабль не загорелся при аварийной посадке и оказался ремонтопригодным. И отремонтировать его на территории Германии можно было быстрее, чем буксировать сначала в Варшаву.
— С вами всё в порядке, Федор Федорович? — задал вопрос Михаил.
— Да, Ваше императорское высочество, всё хорошо. Поперхнулся. Какие-то ещё вопросы ко мне есть?
— Нет, Федор Федорович. Спасибо за подробный доклад. Об использовании наших дирижаблей в Бельгии мы подумаем и сообщим Вам позже. Ещё раз спасибо за доклад, — Михаил и вдовствующая императрица встали с кресла, показывая, что аудиенция закончилась.
Я также поднялся со стула, прикидывая про себя тезисы своего доклада.
Новый гвардейский заговор, направленный на смену на российском престоле ветви младших Александровичей семейства Романовых действительно существовал. Он отслеживался моей службой, и до похищения Нины Викторовны, которое было совершено только для того, чтобы организовать моё убийство, весь заговор сводился к обычной говорильне.
Высокопоставленные офицеры столичной гвардии из 2-й лейб-гвардейской дивизии, в которую входили Московский, Гренадерский, Павловский, Финляндский гвардейские полки и 2-я гвардейская артиллерийская бригада, довольной часто пересекались в офицерских собраниях и столичных салонах.
На этих «посиделках» офицеры вполголоса обсуждали несправедливость покойного императора Николая II, который после мятежа Великого князя Владимира Александровича отправил всю 1-ю лейб-гвардейскую дивизию, состоящую из старейших российских, гвардейских полков на Кавказ.
Вспоминали, как под командованием Великих князей Владимира Александровича и Павла Александровича им хорошо служилось. Не было этих постоянных учений и круглосуточной службы, которые теперь стали постоянными спутниками столичной гвардии. И это очень многим офицерам не нравилось, так как это мешало их светской жизни.
Соответственно, было бы неплохо всё изменить, как во времена Великой Екатерины, которая стала Великой, опираясь на плечи своих гвардейцев. А в роли Екатерины II можно использовать Великого князя Дмитрия Павловича, который по закону престолонаследия был кандидатом на трон, если вся ветвь младших Александровичей скончается вслед за Николаем II.
Но всё это были слова, мечты, если бы, да кабы, а конкретного плана у гвардейцев-заговорщиков по устранению императрицы с детьми, включая Александра IV, и регента не было. Либо нам не удалось его узнать. Пока не удалось. Так как я прекрасно знал со слов убийцы Николая II баронета Гамела Оллсопа, что у британцев был план по устранению младшей ветви Александровичей.
Слова же Великой княжны Елены Владимировны об устранении младших Александровичей вместе с Гатчинским дворцом заставили меня более серьёзно отнестись ко всей этой говорильне, и поездкам бывшего командира гвардейского корпуса — Великого князя Павла Александровича в полки Гвардейской стрелковой бригады, находящихся в Царском Селе. Более, чем серьёзно. Тем более, десять дней назад он там приобрёл усадьбу.
На главу заговора великий князь никак не тянул, но вот в верхушке заговорщиков, которая разработала какой-то план, мог быть. Чтобы выяснить эти вопросы пришлось задействовать курсантов Аналитического центра, как первого, так и второго года обучения. Другого выхода я не видел. Информация нужна была, как воздух. Моя чуйка после истерики и бреда Великой княжны Елены Владимировны заворочалась в душе, а она меня никогда не подводила. Поэтому я бросил в бой все свои тайные силы.
Эта операция была настолько секретной, что о ней вне Аналитического центра знало ограниченное количество человек. Обучающие курсы изображали за счёт преподавателей и инструкторов бурную деятельность, как будто бы ничего не произошло, а курсанты, получив индивидуальные задания, отправлялись кто в столицу, кто в Царское село, кто в Москву и в другие города Российской империи, вплоть до Кавказа, где несли службу проштрафившиеся полки 1-й лейб-гвардейской дивизии.
Я раскинул паутину из своих действующих сотрудников, агентов и курсантов, охватывая, как можно больше территории в надежде получить необходимую информацию, а если что, то и купировать мятеж, за счёт устранения его верхушки. Курсантов для этого хватало. На задание отправилось больше ста человек. Причём все они, особенно второкурсники, были подготовлены так, как не готовили никого в этом мире. Не было таких заведений.
Все специально отобранные для учёбы в Аналитическом центре кандидаты прошли кропотливый физический, профессиональный и психологический отбор. Кроме хорошей физической подготовки, психологической устойчивости и не выделяющейся внешности будущие курсанты до принятия в центр все уже получили дипломы высших учебных заведений и в основном по первому разряду.
По Табелю о рангах при наличии должности они автоматически получили бы чин губернского секретаря, но теперь за два года успешной учёбы могли дослужиться до коллежского секретаря на тайной службе в Министерстве императорского двора и уделов при кабинете Его императорского величества. Это соответствовало поручику в пехоте и кавалерии, сотнику у казаков и мичману на флоте. Кроме того, над ними после окончания обучения будет только два начальника: я — непосредственный и император вышестоящий. И это было очень большим стимулом для курсантов, учитывая ещё и дальнейший служебный рост.
Для обучающихся в связи с расширением курсов два года назаднедалеко от Гатчины был построен отдельный учебный центр с благоустроенной казармой на сто двадцать мест, причём каждый курсант имел своё отдельное небольшое место-купе, где мог остаться один в свободное от учёбы время.
Центр был оборудован зданиями с учебными классами, стрельбищем, физгородком с различными полосами препятствий и полигонами. Питание было централизованное в столовой центра с самообслуживанием на центральной раздаче, с приличным выбором вкусных блюд. Сам там часто обедал, когда проводил занятия с курсантами, и могу подтвердить, что всё очень вкусное и питательное. А порции более чем достаточные для тех физических нагрузок, которые испытывали курсанты.
Программа обучения в этом центре с учётом опыта выпуска уже двух курсов была очень насыщенной. Первый месяц занятий в большей степени был похож на курс молодого бойца: марш-броски, стрельбы из всех видов оружия, рукопашка, взрывное дело. Это был, так сказать, военно-прикладной аспект обучения.
В течение двух лет курсантов обучали технике маскировки и способам бесшумного передвижения на любой местности, неважно были ли это инженерные заграждений полевого и городского типа, или водные преграды.
Овладение всеми способами ведения разведки: наблюдением, подслушиванием, засадами, налётами, разведкой боем, также входило в обучение курсантов.
Совершение длительных марш-бросков пешим порядком и на лыжах, меткая стрельба из любого оружия, умение далеко и точно метать гранату, нож или любой другой предмет, включая вилку, гвоздь или палочку для еды, владение приёмами рукопашного боя на очень высоком уровне было обязательным для всех во время всего срока обучения.
А умение применять взрывчатые вещества, штатные мины и заряды, находящиеся на вооружении как своих войск, так и возможного противника, способность изготавливать взрывчатку из множества подручных материалов, которое показывали курсанты на выпускных экзаменах заставляли меня гордиться моими кадрами.
Про медицинскую подготовку и технику экспресс допроса также не забыли. И в результате через два года обучения курсанты достигали уровня отлично подготовленного бойца-диверсанта даже для моего прошлого-будущего.
Но, при этом военный аспект в обучении был не главным. Курсанты должны были за два года изучить основы криминалистики, «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции» Гросса, в котором были систематизированы успешные приёмы расследования преступлений с использованием таких наук, как химия, физика, ботаника, с применением микроскопических исследований и психологии. Выучить «бертильонаж», основы дактилоскопии, фотографирования и судебной медицины.
Лучшие топтуны Дворцовой полиции обучали курсантов приёмам слежки и тому, как от неё избавиться. Будущие разведчики, как и контрразведчики изучали основы грима, как накладывать парики, клеить бороды и усы, рисовать шрамы, свежие ссадины и татуировки. Учились перешивать одежду, носить женские платья, чулки и туфли на высоком каблуке.
Изучали и ставили у себя акценты как минимум трёх языков тех стран, где им предстояло работать. Курсанты также осваивали молодёжный сленг, азбуку для глухонемых, мимику лица и жестикуляцию, уголовный жаргон и ораторское мастерство.
За короткий срок они должны были впитать в себя основы нескольких профессий: извозчиков, трубочистов, токарей, слесарей, официантов, бухгалтеров, скотников и так далее. Молодые люди сдавали зачёты по карманным кражам, вскрытым дверям и сейфам, получали оценки и баллы за распиленные решётки, за изготовление с помощью подручных средств поддельных документов, за рисование обыкновенными ручками и химическими карандашами печатей и штемпелей.
Наряду с прыжками из окон зданий со второго, третьего этажа и с идущего полным ходом поезда, сдавали экзамены по профессиональному попрошайничеству, по организации схронов и тайников, а также симуляцию обморока или эпилепсии.
Весь этот объём знаний курсанты осваивали на занятиях с раннего утра до позднего вечера, с короткими перерывами на завтрак, обед и ужин. Но даже за едой они не могли расслабиться. Так как в это время им приходилось изучать культуру приёма пищи разных народов и разных слоёв населения.
Они должны были уметь, есть ложками, руками, восточными палочками и дюжиной рыбных, мясных и фруктовых ножей и вилок, учились правильно вытирать губы и пальцы салфетками, или рукавом, а то и подолом ватника. Курсанты должны были усвоить, какие блюда, для какой географической зоны наиболее характерны.
Их даже курить учили в зависимости от той среды, где они могут оказаться. Как правильно держать папироску или самокрутку. Как выбить папиросу из пачки ударом ногтя и закинуть её в рот щелчком пальцев. Пускать дым вертикальными струями и кольцами.
Все эти знания должны были позволить курсантам после экзаменов выжить и стать своим парнем в любой среде. Они должны были уверенно чувствовать себя в кругу аристократии, профессуры и мелкобуржуазного элемента, среди работяг, крестьян и художественной элиты. А для этого они должны точно так же, как и они, уметь ходить, говорить, есть, пить, думать. Чтобы не стать белой вороной в чёрной стае.
Вот такую, можно сказать, личную гвардию я и отправил для решения задачи — каким образом заговорщики хотят раскатать Гатчинский дворец по камушкам вместе с младшей веткой Александровичей. Полномочия курсанты получили большие. Вплоть до устранения отдельных лиц в случае их активных мятежных действий. И я нисколько не сомневался в том, что те, кому я это поручил, успешно справятся с поставленной задачей, потому что эти ребята были новой элитой Российской империи.
Они не были государственными убийцами, хотя легко могли выполнить устранение любого неугодного лица. Убийство Георга V яркий тому пример. Во время обучения им буквально вдалбливалось, что главная цель их службы — защита Отечества от внутреннего и внешнего врага. «Долг, честь, отвага! С нами Бог! За нами Россия!» — такой девиз стал основой их жизни.
Мои размышления прервал уход из кабинета генерала Палицына с его адъютантом, который помог докладчику собрать документы и сложить карты. Практически сразу последовал вопрос от регента, который развернулся вместе со стулом в мою сторону:
— Есть что-нибудь новое по заговорщикам?
— Да, Ваше императорское высочество. За последнюю неделю начальник 2-й гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенант Евреинов, начальник лейб-гвардейской бригады генерал-майор Кашерининов и начальник Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона полковник Зедергольм дважды встречались с Великим князем Павлом Александровичем в усадьбе в Царском Селе, которую великий князь недавно выкупил у наследников сенатора Половцева для своей жены. Ранее эта усадьба принадлежала вдове генерал-лейтенанта Пашкова. На этих встречах присутствовал ещё ряд гвардейских офицеров из высшего командного состава 2-й дивизии и гвардейской артиллерийской бригады. К сожалению, выяснить, о чём говорилось на этих ужинах-встречах, пока не удалось.
— А я говорила тебе, Михаил, что не надо было разрешать возвращаться Павлу Александровичу и этой графине Гогенфельзен в империю. Пускай бы жили себе во Франции. А теперь они воду мутят, гвардию вокруг себя собирают, хотят Дмитрия на трон посадить, а нас всех убить, — перебила меня раздражённая императрица.
История Павла Александровича и его новой жены в девичестве Ольги Карнович, а после замужества фон Пистолькорс в своё время вызвало в Санкт-Петербурге множество слухов и разговоров.
Ольга Валериановна была удивительной личностью. Происходила из дворян, но не аристократических фамилий. В девичестве она получила хорошее домашнее образование. Ей не было и двадцати, когда она в 1884 году вышла замуж за тогда ещё поручика фон Пистолькорса, которому родила четырёх детей! Александра, Ольгу и Марианну. Ещё одна дочь Ольга умерла в младенчестве.
Благодаря своему обаянию и уму она быстро смогла добиться расположения Великого князя Владимира Александровича, у которого с сентября 1894 года её муж служил адъютантом. Понравилась она и жене великого князя Марии Павловне. Ольгу Валериановну вместе с мужем стали приглашать на приёмы и балы. Там — то она и познакомилась с Великим князем Павлом Александровичем, в которого безумно влюбилась.
Великий князь долго колебался отвечать или нет такому страстному вниманию красавицы. На могиле жены, умершей сразу после родов сына Дмитрия, он поклялся хранить ей верность, к тому же Ольга была замужем. Но Ольга смогла убедить князя в том, что с мужем её давно ничего не связывает, и они стали любовниками. В декабре 1896 года у Ольги от великого князя родился сын Владимир, что должно было ускорить её развод с мужем.
Романовы с этим смирились и не возражали против такой любовницы. Павел Александрович буквально выкупил развод у полковника фон Пистолькорса, и Ольга стала свободной, но при этом Павел Александрович пообещал семейству Романовых и лично Николаю II, что никогда на Ольге не женится.
Осенью 1901 году произошёл мятеж Великого князя Владимира Александрович, после подавления которого, Павел Александрович, будучи командиром Гвардейского корпуса, попросился в отставку и, получив её, уехал за границу, не забыв до этого разместить в зарубежных банках значительные средства. Ольга с сыном уехала вместе с ним. Осеню 1902 года Павел и Ольга обвенчались в греческой церкви в Ливорно, а в 1903 году у них родилась дочь Ирина. Баварский кронпринц пожаловал Ольге наследственный титул графини фон Гогенфельзен.
Николай II на этот брак отреагировал, как это было принято реагировать у монархов на морганатический брак в своём семействе. Великому князю оставили звание и титул, но ему и его жене был запрещён въезд в Россию, а над его детьми от первого брака была учреждена императорская опека. Они остались в семействе Великого князя Сергея Александровича.
После убийства Николая II Михаил, как регент разрешил Павлу и Ольге вместе с детьми приехать на его похороны, а после убийства великих князей Алексея Александровича и Сергея Александровича разрешил им остаться в империи. Супруги в начале возвращения в Россию остановились в одном из дворцов губернатора Москвы, принадлежащих Сергею Александровичу, а после его смерти переехали во дворец Павла Александровича в столице, который остался за ним, плюс к этому великий князь совсем недавно приобрёл усадьбу в Царском Селе.
И если до смерти великих князей оппозиция Александру IV кучковалась в Москве, то после переезда Павла Александровича в столицу потянулась вслед за ним в Санкт-Петербург. И, честно говоря, покупка усадьбы именно в Царском Селе, где квартировали три гвардейских полка и артиллерийская бригада, недовольных правлением младших Александровичей выглядела достаточно подозрительной.
Все эти мысли пронеслись в голове, пока Михаил оправдывался перед Еленой за свои решения, а потом резко перевёл стрелки на меня, задав вопрос:
— Тимофей Васильевич, ты считаешь, что Павел Александрович — глава заговора?
А императрица внимательно посмотрела при этом на меня.
— У меня есть сомнения в этом, Михаил Александрович. Может быть, он себя таковым и считает, но у меня всё больше складывается впечатление, что за ним кто-то стоит. А вот кто, я пока не разобрался.
— Почему так думаешь? — этот вопрос задала уже императрица.
— Начальник 2-й гвардейской дивизии генерал-лейтенант Евреинов — ставленник покойного Великого князя Владимира Александровича. На момент мятежа командовал Лейб-гвардейской стрелковой бригадой, которой теперь командует генерал-майор Кашерининов, на тот момент командир Лейб-гвардии резервного полка. Их участия в гвардейском мятеже доказать не удалось, как и участие в нём полковника Зедергольма. Какой-либо подготовки к новому мятежу в подчинённых им подразделениях на настоящий момент не выявлено. Единственно, что им можно вменить из их разговоров, только то, что если после гибели вас Елена Филипповна вместе с детьми и вас Михаил Александрович, подчинённые им гвардейские части поддержат Дмитрия Павловича в его восхождении на престол по закону престолонаследования Российской империи. Не допустят смуты и так далее…
Я замолчал, а императрица с регентом внимательно смотрели на меня, ожидая продолжения.
— И что? — не выдержал Михаил.
— Лучше бы они действительно, что-то замышляли и планировали. Было бы хоть что-то понятно. Так же как и «первомартовцы»…
— А это ещё кто такие? — перебила меня императрица.
— Это члены недавно зарегистрированной для выборов в Думу партии «Союз 1 марта». В основном это представители крупной торгово-промышленной буржуазии и помещиков. Выступают они за конституционную монархию, разнятся с кадетами только по форме парламента. Выступают за сильную монархическую власть, но при условии проведения реформ, обеспечивавших свободу буржуазному предпринимательству, то есть свободу промышленности, торговли, приобретения собственности и её охрана законом. Костяк партии составляют московские фабриканты Коновалов, Третьяков, братья Рябушинские. Лидер партии Александр Иванович Гучков, за ним стоят мощь и капиталы старообрядского клана Гучковых-Боткиных-Третьяковых. И Александр Иванович несколько раз встречался в Москве с Великим князем Павлом Александровичем, а в настоящий момент с серьёзной командой переехал в столицу, где также несколько раз посетил дворец Павла Александровича.
— Я слышала о нём, — вновь перебила меня императрица. — Он воевал с англичанами во время англо-бурской войны. Был ранен, попал в плен, потом англичане его отпустили…
— Не только отпустили, но и вылечили в лучшем госпитале Лондона. Зачем, Елена Филипповна, какого-то русского добровольца, которому грозит ампутации ноги, перевозить для лечения из Трансвааля в Лондон? — Теперь уже я перебил императрицу.
— Ты полагаешь, что его сделали своим агентом? — Удивлённо спросил меня Михаил.
— Не исключаю этого. Очень хороший агент британского влияния будет в Государственной Думе. И не забывайте о том, что он из старообрядцев, которые всё-всё про гонения от царской власти помнят и не простили…
Я вновь замолчал, а императрица с Михаилом ошеломленно смотрели на меня.
— И у тебя есть доказательства? — Не выдержав паузы, задал вопрос регент.
— Если бы были, то Гучкова давно бы допрашивали в Петропавловской крепости. Просто я сейчас хватаюсь за любую возможность в поисках реального заговора, а не говорильни. А тут вот ещё вам пара фактов. Через Московский учётный банк, управляющим которого является Гучков, две недели назад Павел Александрович снял со своего счета сто тысяч рублей для покупки усадьбы и начала строительства на её места нового дворца.
— И что в этом такого⁈ У дяди Павла есть деньги, и их у него достаточно, — произнёс Михаил.
— Согласен. Есть. И немало. Только он из Франции и России свои капиталы до начала войны с Антантой перевёл в Швейцарский банк, филиал которого есть и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Но он открывает счёт в Московском учётном банке, а сто тысяч пришли ему не из Швейцарии, а из Лондонского отделения фирмы Вогау со счета, принадлежащего мистеру Адамсу. Кто это такой установить, пока не удалось. И думаю, вряд ли удастся. Но могу точно сказать, что он точно недруг Российской империи. Вернее всего, это деньги или масонов, или английской внешней службы, или Ротшильдов, а мистер Адамс существует только на бумагах, либо существует реально, но не знает, что у него есть счёт, и он управляет огромными суммами.
— Чёрт бы тебя побрал, Тимофей Васильевич! Откуда ты это узнал о переводе денег из Англии? Существует же банковская тайна! — Возмущенно вскричал регент, а императрица от этого поморщилась.
— Это не трудно, если предварительно получить информацию к кому из служащих банка подойти и предложить решить его проблемы за определённую услугу. И ещё через этот банк Великая княгиня Елизавета Федоровна с того же счета также две недели назад получила перевод на полмиллиона рублей. А Гучков был представителем великой княгини, а с её подачи помощником главноуполномоченного и уполномоченным города Москвы представительства Красного Креста при Маньчжурской армии во время русско-японской войны. По деятельности этой организации у полковника Лаврова были вопросы, связанные с передачей секретных сведений японской разведке. Доказательств не хватило, а осадок остался. И нельзя забывать, что Елизавета Федоровна — старшая сестра королевы Британии Виктории, которая, став регентом при малолетнем короле Эдуарде VII и возомнив себя реальным правителем Великобритании, требовала от британского правительства немедленно начать войну с Российской империей и уничтожить всех Романовых…
Я вновь замолчал, уставившись в пол перед собой. Этот клубок родственных и денежных связей меня признаться достал ещё неделю назад, когда со всех сторон пошла информация от агентов и курсантов.
— Ты думаешь, что Елизавета Федоровна может возглавлять заговор? — как-то неуверенно задал вопрос Михаил.
— Думаю, даже не участвует в нём, отдав всю себя благотворительности после смерти мужа. Но вот прикрыться её именем реальные заговорщики могут, точнее, уже прикрываются. Полмиллиона рублей по поддельной доверенности великой княгини получил один из новых работников Малого Николаевского дворца, где проживает сейчас Елизавета Федоровна с Дмитрием Павловичем и Марией Павловной…
— Как это удалось установить? — в который уже раз перебил меня регент.
— Михаил Александрович, если это вам так интересно, то один из моих курсантов за определённую сумму узнал у кассира в каком сейфе банка хранятся документы по открытию счета Елизаветы Федоровны и транзакциях по нему. Тайно сделал оттиски ключей от этого сейфа и чёрного входа в банк. После чего ночью проник в здание и выкрал бумаги из сейфа. После того, как была проведена экспертиза этих документов, он вернул всё обратно…
— То есть ваш курсант совершил преступление, Тимофей Васильевич, и Вы так спокойно об этом говорите⁈ — удивлённо спросила Елена Филипповна, прервав мой рассказ.
— Да, Ваше императорское величество. Это тайная война, и мои люди, чтобы защитить вас и ваших детей, идут на преступления. Зато удалось выяснить, что в окружении великой княгини сейчас есть пять человек, у которых поддельные документы, и, пользуясь именем Елизаветы Федоровны, они занимаются некоторыми противоправными делами…
— А почему их не арестовали? — этот вопрос, не дав мне закончить мысль, задал уже Михаил.
— Михаил Александрович, мы пока не установили, куда ушли деньги, как и то, кто же эти люди. Один из них по документам умерший, второй пропал без вести во время русско-японской войны, третий продолжает спокойно проживать в своём имении на Урале. Ещё по двум продолжаем устанавливать личности, чьими документами пользуются эти неизвестные. И если они такие же прекрасно подготовленные английские масоны, как убийца вашего отца с матерью, Георгия Александровича и Ольги Александровны господин Уоллер или убийца Николая Александровича — баронет Гамел Оллсоп, то они быстрее умрут, чем что-нибудь расскажут. Поэтому за ними ведётся плотная слежка, выясняются их связи. И… — я замолчал.
— Что и? — заинтересованно спросила императрица.
— Один из моих курсантов, осуществлявший наблюдение за одним из подозреваемых, погиб, Елена Филипповна, — я сжал кулаки, так что побелели костяшки. — А убить моего агента не так-то просто, поверьте мне на слово. А здесь один удар шилом или тонким стилетом в сердце со спины. В общем, эта пятёрка — серьёзные ребята. А на службу во дворец они были приняты по личному распоряжению Елизаветы Федоровны.
— Господи, да что это такое⁈ Так великая княгиня участвует в заговоре или нет⁈ Я уже ничего не понимаю, — эмоционально произнесла побледневшая императрица.
— Честно отвечу, Елена Филипповна, я пока тоже не могу уверенно ответить на эти вопросы. Но мои люди продолжают работать в этом направлении. К новой усадьбе Великого князя Павла Александровича в Царском Селе так же есть вопросы, точнее, к тому, что там полностью обновлён штат работников. И десяток из новых работников имеют гвардейскую выправку и являются подданными Германской империи…
— Да, чтоб тебя… — прервал меня Михаил и с трудом сдержался, чтобы в присутствии императрицы не загнуть малый петровский загиб, к которому нас приучил Сандро.
— Теперь точно ничего не понимаю, — тихо произнесла императрица. — И мне от этого становиться страшно.
Елена Филипповна закрыла лицо руками, и плечи её начали подрагивать.
— Это то, о чём ты говорил, когда произошло покушение на кортеж кайзера при его приезде в Гатчину? — также тихо спросил Михаил.
Я на вопрос пожал плечами. А что я мог сказать регенту. Расследование нападения на кортеж людей одетых в форму «чёрных ангелов» так и не привело ни к чему. Кто напал, так и не удалось установить, но все косвенные улики во многом говорили о том, что это нападение на себя самого мог организовать дядюшка Вилли.
Если бы тогда кайзер не захотел проехать в броневике, то плану сопровождения кортежа в первой карете должен был ехать Михаил со мной и Ширинкиным. При более удачном броске взрывчатки на карету, мы все могли погибнуть. И тогда Российская империя могла погрузиться в пучину временного безвластия и разборок между родовыми кланами, тех же Романовых и других лиц.
Несовершеннолетний российский император и только что сформированный регентский совет из амбициозных людей, неразбериха из-за смерти Регента — последнего взрослого Романова из младшей ветви Александровичей.
Назначение нового Правителя и Опекуна потребовало бы времени, и им в этом случае по закону становилась вдовствующая императрица при уже утверждённом Совете Правительства. А из Елены правитель ещё хуже, чем из Михаила. У неё на первом месте дети. Так что реальной властью обладал бы Совет Правительства, который не назовёшь союзом дружных единомышленников.
В общем, бардак в российских верхних эшелонах власти мог бы быть ещё тот. И в этом бардаке при начале боевых действий с Антантой Вильгельм II становился главной направляющей и управляющей силой русско-германского союза, который бы решал задачи, выгодные и необходимые Германии и только Германии.
Так что исключать вероятность того, что кайзер организовал покушение сам на себя, не надо. Как и не исключается и то, что нападавшие могли быть германскими масонами, находящимися под управлением Древней ложи Англии. Отец Вильгельма II кронц-принц Фридрих был мастером ордена Великой ложи масонов Германии, признанной Объединённой ложей Англии.
Регент между тем встал со стула и, подойдя к императрице, начал успокаивающе гладить её по плечу.
— Не беспокойся, Лена, всё будет хорошо. Тимофей во всём разберётся, а Евгений Никифорович ещё больше усилит охрану. Он даже восьмиорудийную батарею 150-миллиметровых гаубиц для Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка у меня выпросил. Куда ему гаубицы? Я даже не представляю…
— Какие гаубицы? — перебив регента, спросил я, чувствуя, как моя чуйка заворочалась.
— Да, Сергей Михайлович, по результатам русско-японской войны отметил малое количество полевых гаубиц на вооружении русской армии и практическую бесполезность трехдюймовок с их шрапнельным снарядом против укреплений. Вот и пробил через отца изготовление германских 15-сантиметровых тяжёлых полевых гаубица модернизации 1902 года на Санкт-Петербургском орудийном заводе Военного ведомства и на Путиловском заводе. Партия из восьми орудий должны была поступить на вооружение Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона в Стрельне, а Евгений Никифорович упросил меня и Куропаткина выделить эту батарею ему. Мы и пошли на встречу. В течение недели орудия прибудут в Гатчину. Вопрос только, где Ширинкин артиллеристов для них найдёт.
Я слушал Михаила и чувствовал, как моя чуйка началась усиленно ворчать. Надо будет вопрос с этой батареей изучить подробнее и срочно. Только вот когда. Сегодня вечером спецпоездом Сергей Михайлович с Мэй прибудут в Гатчину и пробудут в гостях остатки страстной недели. Сандро должен сегодня приехать. Мы же вечером с родителями празднуем Машин день рождения. Слава Богу, из-за болезни Василька в узком кругу. А то Елена Филипповна вместе с Михаилом планировала, закатить пир на весь мир. А так, потихоньку посидим и всё.
В воскресенье 17 апреля по Юлианскому или 30 апреля по Григорианскому календарю пасхальная служба и праздничный пасхальный обед, на который не только нас с Машей, но и тестя с тёщей пригласили. А разобраться с этой батареей необходимо, и срочно разобраться.
К восьми часам вечера в Страстную субботу жизнь в Гатчине, как и в остальных городах Российской империи на время замирает. В домах заканчиваются последние приготовления к Светлому празднику. Каждый, кто запасся билетом в одну из церквей, наряжается к заутрени, как на самый изысканный бал. Особо почетным для гатчинцев безусловно было попасть на пасхальную службу в пятиглавый каменный собор Святого Апостола Павла.
Ближе к одиннадцати вечера всё в Гатчине приходило в движение. Мчались кареты и извозчичьи пролетки, развозя военных и придворных в полной парадной форме, нарядных дам и штатских во фраках. По всем улицам к городским храмам и церквям тянулись длинные вереницы народа, одетого по-праздничному. Женщины несли кульки с куличами и пасхами, предназначенными для освящения. Около церквей виднелись плошки, пока еще не зажженные.
В двадцать три ноль-ноль в Павловском соборе раздавался удар большого колокола. Второй удар следовал в двадцать три тридцать, и начиналась служба «полунощница» — последняя великопостная служба, плавно переходящая в Светлую пасхальную заутреню, что подчеркивало контраст между смертью и жизнью, скорбью и радостью.
Во время «полуношницы» в торжественно убранных церквах свет был приглушен. Ровно в полночь вновь раздавался удар колокола Павловского собора и по его сигналу над городом разносился оглушительный праздничный перезвон всех колоколов всех церквей и храмов Гатчины — пасхальный благовест.
В этот же момент начинался торжественный крестный ход. Впереди процессий несли зажженный фонарь, за ним запрестольный крест, а далее хоругви, иконы. Обойдя храм или церковь три раза, процессии останавливались около закрытых дверей. Звон колоколов прекращался. В ночной тишине проходила небольшая служба, и когда духовенство запевало «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!», двери открывались, а на словах «И сущим во гробех живот даровав» процессия входила в ярко освещенные храмы и церкви и начиналась Святая заутреня.
Я стоял среди молящихся перед алтарём Павловского собора и слушалпасхальную литургию. До этого была «полунощница», крестный ход, заутреня, где после пения «Воскресения день» на словах «и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем братие, и ненавидящим нас…» присутствующие в соборе христосовались друг с другом и обменивались крашеными яйцами.
После христосования читалось «Огласительное слово» святого Иоанна Златоуста о духовной сути и всепрощающем характере праздника Пасхи. Когда заканчивалась заутреня, начиналась Пасхальная литургия. Далее следовали отпуст и общая молитва на освещение куличей, пасх, крашеных яиц.
Вместе со мною во всех этих церковных мероприятиях участвовали супруга, тесть и тёща, которые приехали в Гатчину ещё двадцать пятого апреля на день рождение Машеньки. Двадцать три года юной генеральше исполнилось. Также на службе рядом с нами были Лис и две четвёрки «чёрных ангелов», которые осуществляли мою охрану в городе. Василёк остался в наших апартаментах в Приоратском замке под присмотром служанки Глафиры Матвеевны, которую Беневские привезли с собой из столицы.
Где-то в соборе на литургии, куда были допущены представители только благородного сословия, купцы 1-й и 2-й гильдии, почетные жители города, также находились Дан, Тур и Леший с женами. Остальные браты участвовали в литургии в небольшой часовне и около неё Аналитического центра, которая была недавно построена. Там сейчас слушали Святую заутреню много сотрудников центра и курсов, которые были не задействованы на службе.
Две четверки «ангелов» вызывали живейшее любопытство окружающих. Сведения о похищении Нины Викторовны великой княжной Еленой Владимировной утаить не получилось. Слишком много свидетелей было. Информация ушла в народ, как и информация об облавах в злачных местах столица. Гудел от слухов не только Санкт-Петербург, но и Гатчина. Поэтому наше семейство в окружении моих волкодавов было в центре внимания окружающих во время всех сегодняшних церковных мероприятий в Павловском соборе.
Холостой Лис, как названный брат, воспользовался моментом и выразил желание побыть на службе рядом нами. И я его с какой-то стороны понимаю. Наше семейство разместили среди почетных жителей Гатчины, в семьях которых были симпатичные девицы. А я недавно Ромке, как названному брату вставил фитиль за то, что он так долго не жениться, и дядька Петро от него может внуков не дождаться. Вот он сейчас и стоял на службе, то и дело бросая взгляды по сторонам, рассматривая молоденьких барышень, вгоняя их в краску. Но те также периодически украдкой стреляли глазками в сторону бравого лейб-гвардии подъесаула с крестом Ордена Георгия 4-й степени на груди, который непринуждённо стоял рядом с генералами.
Собор был забит битком, стояла ужасная духота, не смотря на ночную прохладу, которая пыталась проникнуть в храм через открытые двери. ПоГригорианскому календарю было тридцатое, а по Юлианскому календарю ещё только семнадцатое апреля, и на улице стоял небольшой мороз, хотя снег почти весь сошёл.
Я последние несколько минут периодически поглядывал на тёщу, которая становилась всё бледней, но стоически переносила все трудности самого продолжительного богослужения в Православной церкви. После своего похищения тёща полностью оправилась, чувствовала себя хорошо и искренне хотела поблагодарить Бога за то, что осталась жива во время тех событий. Только вот духота в соборе и любого, здорового мужика может с ума свести. Это я про себя говорю. Посмотрел на тестя и жену, они, вроде бы, держаться нормально. Лис вон даже улыбается, на автомате крестится в необходимых местах, а глазами так и зыркает по сторонам, высматривая девиц покрасивее и побогаче. Хи-хи-хи, три раза.
Честно говоря, никогда не понимал, почему в православных соборах, храмах и церквях отсутствуют скамьи, как в католических. Так же не понимал смысла сорокадневного Великого поста ранней весной. В Иерусалиме откуда нам пришла эта вера на это время приходится сбор урожая клубники, абрикосов, персиков, мандаринов, апельсинов, арбузов. На свежих фруктах можно постовать и заниматься сухоядением пять раз в неделю.
А у нас во время Великого поста ржаной хлеб пополам с лебедой, проросшая картошка и загнивающая, квашеная капуста на столе основной массы крестьянского населения. И это в лучшем случае! У рабочих чуть больше продуктов на столе, но фруктов там точно нет. И получается, что основная масса народа сорок дней ничего нормального в виде витаминов, белка, углеводов для полноценной жизнедеятельности организма не получает, а потом на разговении буквально обжирается до «заворота кишок». Сколько раз замечал, как у входа церквей после Пасхи на третий-пятый день крышек от гробов раз в пять больше, чем в другие дни, хоть в том моём времени, хоть в этом.
Ответы на мои вопросы отцов церкви: «Мы стоим на молитве потому, что это труд перед Господом, а в сидении — какой труд?» или «Великий пост — это дни, когда верующие идут навстречу Богу через ограничение в еде, молитву и покаяние», честно говоря, меня как-то не особенно вдохновляют.
Нет, я ничего про православие и церковные службы плохого не говорю, хотя и был в прошлом-будущем не особо верующим. Воинственным атеистом не являлся, в раннем детстве был крещён бабушкой по материнской линии тайком от остальной родни, но креста не носил, церквей не посещал, православного календаря не придерживался. Но потом, когда над тобой свистят пули, как-то само собой получалось в сложных ситуациях взывать к высшим силам с просьбой — спасти и сохранить.
Когда перенёсся в это время, то пришлось посещать церковь, чтобы не выделяться на фоне других казаков. В станичной и окружной церкви службу вёл отец Александр, который по своей воле вместе с большой семьёй: женой и пятью малолетними детьми приехал в станицу Черняева из Санкт-Петербурга. И в нём, наверное, впервые в жизни я увидел настоящего настоятеля церкви и истинно верующего человека, а не чиновника от АО «РПЦ», у которого во главе угла золотой телец. Таких я много видел, начиная с 90-х в своём прошлом-будущем. Да и здесь, таких церковников большинство.
Мне тут Струве недавно приносил списки наказов крестьян из деревень Центральной России, которые они всем селом пишут и отдают представителям эсеров, кадетов и первомартовцев, которые проводят агитацию по выборам среди населения кандидатов в Государственную Думу.
Крестьяне пишут о своём безвыходном положении, что их земля со всех сторон окружена помещичьей и поповской землёй, даже курам негде разгуляться, непосильным гнётом ложатся церковные поборы, даже за могилы приходится платить.
Я был в шоке от того, что творят долгогривые. Расценки дикие. За венчание берут 10–15 рублей, за похороны 7 рублей, а если священник поднимает тело, то 15 рублей, за крестины — 1 рубль, за молебен простой 30 копеек, с акафистом 50 копеек. А крестьянская семья в среднем получает наличными порядка ста рублей в год. В год!!!
Ещё в одном наказе жаловались на батюшку, который занимается поборами на строительство своего нового, большого дома. С молебнами ходит только к тем, кто дополнительно даёт ему на постройку дома 10–15 копеек, а кто не даёт к тем не ходит, не крестит, покойников не отпевает. В общем, полный ужас.
Да чего там говорить, если даже духовник императорской семьи и заведующий придворным духовенством протопресвитер Иоанн Янышев, которогосовременники оценивают, как крупнейшего из церковно-общественных деятелей рубежа XIX—XX веков, блестящего церковного оратора, выдающегося учёного богослова, отличающегося независимостью, твёрдостью и прогрессивностью взглядов, является, по моему мнению, в своём роде стяжателем от церкви. Очень любит награды и ордена, как Российской империи, так и иностранные. Получает их в основном за то, что является духовником императорской семьи.
Слышал от генерала Ширинкина, который любил по долгу службы собирать дворцовые слухи, что Иоанн Леонтьевич жаловался своему старому другу, что Николай II отказал ему в представлении к высшему ордену Российской империи — Ордену Святого Апостола Андрея Первозванного, зато духовнику удалось выцыганить портрет императора, митру и наперсный крест, осыпанный бриллиантами. Также Евгений Никифорович сообщил, что Янышева сильно недолюбливает отец Иоанн Кронштадтский, которого простой люд уже при жизни причислил к лику святых.
Интересно, Янышев чего-нибудь стребовал с Великого князя Сергея Михайловича за крещение два дня назад Мэй⁈ Пять дней назад они на спецпоезде поздним вечером прибыли из Москвы в Гатчину, прихватив в столице патриарха Романовых — Великого князя Михаила Николаевича, старшего из сыновей патриарха Великого князя Николая Михайловича, который теперь командует Гвардейским корпусом и является командующим войсками Гвардии и Петербургского военного округа. А также Великого князя Георгия Михайловича с женой и двумя малолетними дочерями. Им всем хотелось познакомиться с новой, экзотической снохой. Впервые в российском аристократическом обществе Великий князь с кровью Романовых женится на принцессе Корейской империи.
Что можно сказать, как мне показалась, Мэй своей будущей родне понравилась. Об этом говорит хотя бы то, что Великий князь Михаил Николаевич предложил молодой, семейной паре пожить до венчания у себя в Ново-Михайловском дворце, где проживали и Николай Михайлович, и Георгий Михайлович с женой и двумя дочерями. Никто из них против такого решения не был.
После крещения Мэй стала Марией Федоровной. Марией, как созвучие с корейским именем Мэй, а Федоровной в честь Феодоровской иконы Божией Матери, которая считается покровительницей государственной власти Романовых в России.
Предание гласит, что эта икона находилась в Феодоровском монастыре города Городца Нижегородской области, когда в 1238 году его сожгли войска хана Батыя, а затем была явлена второй раз — уже жителям Костромы.
Как гласит легенда о явлении чудотворной иконы Феодоровской, 15 августа 1239 года, накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы, жители Костромы видели на улицах города Феодора Стратилата, покровителя христианского воинства с иконой Божией Матери на руках. Он якобы пронёс икону через весь город, а на следующий день князь, охотясь близ реки Запрудни, к северу от Костромы, увидел икону Богородицы, висящую на дереве.
Предание гласит, что икона не давалась в руки князю, а перенести её смогли только прибывшие из Костромы священники церкви Феодора Стратилата. Далее легенда сообщает, что в 1262 году на озере Святое икона явила чудо и помогла костромичам победить отряд монголо-татар, ослепив их «божественным светом». С тех пор её стали почитать в качестве чудотворной.
В 1613 году Земский собор избрал на царство юного Михаила Федоровича Романова, который в это время находился со своей матерью, инокиней Марфой, в Ипатьевом монастыре в Костроме.
«Новый летописец», созданный при Романовых, утверждает, что посольство к Михаилу и инокине Марфе взяло с собой Феодоровскую икону. День 14 марта, когда Михаил согласился принять престол, стал считаться днём празднования памяти Феодоровской иконы, а икона стала считаться покровительницей дома Романовых.
Когда в 1684 году московский царь, брат и соправитель Петра — Иван Алексеевич венчался со своей первой женой, её отчество, «неблагозвучное» для царицы, поменяли в честь Феодоровской иконы. Прасковья Александровна Салтыкова стала Прасковьей Федоровной, а её отцу имя изменили с Александра на Федора.
В 1689 году, когда Петр женился на Прасковье Илларионовне Лопухиной, ей поменяли и имя, и отчество — она стала Евдокией Федоровной, опять же в честь Феодоровского образа.
Традиция продолжилась и в XVIII веке — только теперь в честь Феодоровского образа нарекали иностранцев, которые через брак становились членами русской императорской семьи. Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский, внук Петра Великого, в православии стал великим князем и затем императором Петром Федоровичем. Федоровнами стали: Мария Вюртембергская — жена Павла I, Александра Прусская — жена Николая I, Мария Датская — жена Александра III, Елизавета Гессен-Дармштадтская — жена Великого князя Сергея Александровича. А теперь и Мэй.
В Корее их свадьба прошла в узком кругу императорской семьи по корейским традициям. Сам я при рассказе об этом событии Великого князя Сергея Михайловича не присутствовал, хотя вместе с Машей был приглашён на царский обед в честь приезда молодожёнов, но не пошёл, объяснив Михаилу и императрице, что не хочу смущать своим присутствием Мэй, рассказав о наших с ней взаимоотношениях и детской влюблённости.
К тому же в этот день у Маши был день рождения, и её поздравить приехали родители. Да и Василёк болел, и не хотелось бы принести заразу в семейство Романовых. Детей в эти дни в Гатчинском дворце собралось очень много.
Поведал о корейской свадьбе хорошо поддатый Сандро, который тоже примчался в Гатчину из Германии. Он пришёл ненадолго к нам в апартаменты Приоратского замка поздравить Машеньку уже совсем, поздним вечером, а до этого приходили, точнее, доехали до нас и посетили буквально в течение нескольких минут Михаил и Елена Филипповна с Александром, чтобы вручить имениннице — тёте Маше подарки от царской семьи.
От юного императора моё солнышко получило красивую брошь с бриллиантами и вензелем Александра IV, а от императрицы шифр статс-дамы — портрет Елены Филипповны с короной в бриллиантовой оправе. Родители супруги были в шоке, я, если честно, тоже. Жена обогнала меня в чинах, получив титул «Ваше Высокопревосходительство» в двадцать три года. Охренеть.
В общем, когда мы всем семейством после отъезда высоких гостей отходили от таких подарков, прибыл с поздравлениями Сандро и развлек нас подробностями корейской свадьбы своего брата и Мэй. Наиболее интересными фактами для меня и остальных моих родственников за праздничным столом стало то, что молодые в Корейской империи скрепляют свой союз тремя чарками вина. Первая чарка, как символ клятвы молодожёнов земле и небу. Вторая, как знак верности супругу, а третья — обещание любви и заботы, клятва жить в согласии всю жизнь.
Причём последние чарки для молодых изготавливают из расколотой на две половинки тыквы. После обряда жених и невеста соединяют части в знак обретения целостности. Эти тыквенные чашки бережно хранят в корейской семье. Они всегда на виду в супружеской спальне, чтобы напоминать о счастливом свадебном дне.
Император Коджон сообщил Сергею Михайловичу во время свадебного застолья, что у него сохранились чаши после их свадьбы с королевой Мин.
Как бы там не было, по корейским обычаям Мэй и Сергей уже муж и жена. А вот по нашим законам им ещё придётся венчаться в ближайшие дни. Хорошо, что и Великий пост сегодня закончился. Отпразднуем Пасху, а через недельку на Красную горку можно и свадьбу сыграть. Это так Великий князь Михаил Николаевич объявил: «Кто на Красной горке женится, тот вовек не разведётся».
За эти пять дней с Мэй я виделся мельком несколько раз, а вот с Ли Джунг Хи мы плотно пообщались. Он даже в гости к нам в Приоратский замок приходил. Осмотрел Василька, назвал его богатырём, отметив, что со здоровьем у сына всё в порядке, и он очень хорошо развит для своих лет. А имеющаяся простуда ерунда. Дал какой-то травяной сбор, объяснил, как заваривать и пить. И вчера Василёк уже не кашлял, и температуры у него не было.
Я вновь посмотрел на тёщу и увидел, как она сильно побледнела, а её губы начали синеть. Нина Викторовна покачнулась, а потом, закрыв глаза, начала опускаться вниз, подогнув колени. Я подхватил её под мышки, а мне на помощь подоспел Лис, подхватив тёщу на руки.
— Выходим из собора, — тихо скомандовал я охране так, чтобы меня услышали и тесть с женой, которая не увидела, как Нина Викторовна потеряла сознание.
Бойцы быстро выстроились клином и, вежливо тесня прихожан, направились к выходу. Я с тестем и супругой пристроились за Лисом, который нёс на руках, потерявшую сознание Нину Викторовну. Так под шепотки молящихся, обсуждавших случившееся, вышли на крыльцо храма и направились к паре наших карет, которые стояли на Соборной улице. Идти пришлось через толпу простого народа перед собором, которая слушала службу через открытые двери храма.
Добравшись до кареты, усадили Нину Викторовну на сиденье, а один из «ангелов» тут же добрался до аптечки. Достав бутылочку с нашатырным спиртом, вытащил пробку и, намочив кусок ваты, поднёс его к носу тёщи.
Нина Викторовна дёрнулась, ещё раз резко вздохнула и открыла глаза. Осмотрев всех ошеломлённым взглядом, спросила:
— А что случилось?
— Мама, ты сознание в храме потеряла из-за сильной духоты. А сейчас уже в карете, и мы едем домой, — ласково, чётко и раздельно произнесла Маша, словно говорила с маленьким ребёнком.
— Зачем домой⁈ Пойдёмте опять на службу! А то так нехорошо получилось! Что люди скажут! Какие слухи пойдут⁈ — Эмоционально и даже возмущенно воскликнула тёща.
— Дорогая, мы уже присутствовали на крестном ходе в числе самых почитаемых жителей Гатчины и литургию почти всю выстояли. Да и как возвращаться, опять стеснять прихожан в соборе, расталкивая их⁈ Поедем домой, ты до сих пор очень бледно выглядишь, — ласково произнёс Аркадий Семенович, взяв жену за руки.
— Мамочка, там и Василёк может проснуться и испугаться, не увидев меня рядом. Глафира Матвеевна может с ним не справиться. И плевать на все разговоры и слухи! К тому же мы можем сейчас пройти на окончание службы в императорской домовой церкви, а потом на разговение с царской семьёй. Мы же туда приглашены. Так ведь, Тимофей? — Со строгими нотками в голосе произнесла супруга, и я знал, что когда она так начинает говорить, то спорить с ней бесполезно.
— И на литургию, и на разговение в Белом зале приглашены. И отдельный подарок мне и тебе лично Александром IV приготовлен. Так что, нам действительно лучше сейчас поехать во дворец. Тем более, меня об этом лично императрица просила, — произнёс я и увидел в глазах Нины Викторовны полное согласие с таким действием.
Для них участие в праздновании Пасхи рядом с членами царской семьи, как награждение орденом. А для меня и Маши — это уже стало рутинной обязанностью, и нам обоим хотелось просто побыть рядом с родителями в простой, семейной обстановке, что бывало очень-очень, даже я бы сказал очень-очень-очень редко. Об этом мы рассказали Елене и Михаилу, и те освободили нас от подготовки к празднованию Пасхи с утра субботы и от литургии, дав время пообщаться с родителями. Но императрица попросила-приказала прибыть на разговение во дворец в обязательном порядке, так как Александр приготовил для дяди Тимофея и тёти Маши какие-то особые подарки.
А по поводу слухов, то да, они пойдут. Они итак уже со скоростью степного пожара распространяются по Гатчине. Как же, Аленин-Зейский с женой не были приглашены на торжественный императорский обед в честь приезда великого князя Сергея Михайловича с невестой — корейской принцессой. И на её крещении их не было. Видимо, в опалу царский пёс Ермак попал⁈ Или нет⁈ Вдовствующая императрица и регент вместе с молодым императором всё-таки лично приходили поздравить жену Ермака в их апартаменты в Приоратском дворце и вручили шифр статс-дамы.
А почему сегодня они на литургии присутствуют в Павловском соборе, а не на службе в Храме Святой Живоначальной Троицы — императорской домовой церкви Гатчинского дворца? Не пригласили⁈
Да нет, пригласили, ещё как пригласили. Сами отказались. Кроме первой причины — желание пообщаться с родителями. Была и вторая. Уж больно на эту Пасху в Гатчинский дворец много Романовых приехало. А с учётом отобранных и утверждённых присутствующих на литургии гостей, с учётом всех их рангов, титулов и званий, пришлось бы нам слушать службу, вернее всего, на лестнице, ведущей в небольшую башню-церковь со второго этажа Кухонного каре.
Впервые за последние годы семейство Романовых собралось на Пасху в Гатчинском дворце почти в полном составе. Прибыли все Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи с жёнами и детьми. Старших Романовых набралось семнадцать человек, а детей, если считать ими и двух кадетов — сыновей Великого князя Константина Константиновича было во дворце также семнадцать человек. Это с учетом того, что двое детей, вышедшей замуж за Великого князя Николая Николаевича, Станы от первого брака и трое детей Петра Николаевича и Милицы не приехали с родителями, а остались в столице, так как приболели. Многие в апреле этого года болели простудными заболеваниями.
Отсутствовали, не приехав из Царского Села, Великий князь Павел Александрович, сославшийся на плохое самочувствие жены из-за её беременности. Великая княжна Елизавета Федоровна из Москвы также не приехала, объяснив это трауром по мужу и необходимости участия в пасхальных службах в Москве. С ней не приехали Дмитрий и Мария.
Если не считать ещё Великую княгиню Марию Павловну, её дочь Елену Владимировну, а также Великого князя Михаила Михайловича с женой и детьми, вдовствующую герцогиню Мекленбург-Шверинскую Анастасию Михайловну и лишённого титула великого князя Николая Константиновича, проживающего в Ташкенте, то в Гатчинском дворце собрались все Романовы, которые остались живы на этот момент.
Кроме Романовых в Гатчинском дворце собралась ещё куча народа из ближайшего окружения вдовствующей императрицы, регента и других Романовых. Члены регентского совета, часть министров и членов Государственного Совета должны были с поздравлениями царской семьи приехать завтра.
По плану проведения Пасхального богослужения Александр IV вместе с Еленой Филипповной, Михаилом и всеми Романовыми должны были участвовать в крестном ходе, на который были приглашены и перепроверены более двухсот человек, все те, кто потом будет участвовать в христосование с молодым императором и праздничном обеде.
После торжественного шествия вокруг дворца, ограниченное количество гостей числом в пятьдесят человек, не считая Романовых, приглашалось на праздничную литургию в императорскую домовую церковь, которую планировали закончить к четырём утра. Далее из церкви Александр со своими близкими и гостями должны были отправиться в Белый зал, где будет сервирован стол для разговения.
В меню значились пасхи, куличи, яйца, пироги с начинками на любой вкус, а также разные виды рыбы — солёная, копчёная, варёная, жареная. Различно приготовленная птица — фазаны, куропатки, тетерева, рябчики, куры и утки. Ещё из мясных блюд должны были подать баранину, ветчину, язык, ярославскую телятину и говядину на кости, салаты и различные муссы.
После этого планировался небольшой отдых-сон, а с одиннадцати тридцати начинались для царствующих Романовых обязательные праздничные церемонии. Главная из них, самая «трудоемкая» и утомительная — христосование.
Как и в более давние времена оно сопровождается не только поцелуями, но и вручением классических пасхальных подарков — яиц. В нашем случае яиц из фарфора, изготовленных на Императорском фарфоровом заводе. Каждое из них имеет сквозное отверстие, через которое продевается шелковая лента с бантом внизу и петелькой вверху. За эту петлю красиво расписанное пасхальное яйцо подвешивается под иконами.
В этом году для царского христосования были изготовлены особые фарфоровые яйца. На них было дополнительно к традиционным росписям с царским вензелем добавлено ещё изображение Георгиевского креста, и лента имела Георгиевские цвета.
С учётом малого возраста императора и осадного положения во дворце на эту процедуру было приглашено всего сто пятьдесят человек из ближайшего окружения на сегодняшний день. И около двухсот человек планировалось на завтра, когда из столицы приедут члены правительства, министры и прочая аристократическая верхушка.
В общем, надо ехать во дворец, что я и продублировал вслух. Разместившись в каретах, мы тронулись от собора на Николаевскую улицу*. По ней вышли на Ксенинскую** и по этой улице уже доедем до Приоратского замка. Там проверим Василька, а потом в Гатчинский дворец. Заодно посмотрю, как несётся служба. Караулы на эти торжественные мероприятия на территории Гатчинского дворца установили усиленные, генерал Ширинкин всем ещё в обед накрутил хвосты. Но… Пасха — это же самый почитаемый праздник у православных, и у большинства народа, включая солдат и офицеров, мысли не о службе, а о праздновании.
* Сейчас ул. Урицкого.
** Сейчас ул. Леонова.
Проехали Николаевскую улицу, которая перетекла в Ксенинскую. Пока ехали по ней Маша и тесть продолжали успокаивать Нину Викторовну, что ничего страшного не случилось. Многие теряют сознание во время богослужения в церквях. Тем более, нельзя забывать, что тёща дважды за короткое время перенесла усыпление хлороформом, а какие дозировки использовал Рогоза, никто не знает. И прочее, прочее, прочее.
Проехали последний дом на Ксенинской, дальше прошли с проверкой документов контрольно-пропускной пункт в ограде дворцовой территории для проезда к Приоратскому дворцу. Вот и «дом родной». Через ворота, охраняемые двумя «историческими», но теперь металлическими будками, декоративно обшитых деревом, с караульными внутри, на вооружении которых было по ППС***, въехали во внутренний двор замка.
*** Пистолет-пулемет специальный.
Почти двадцать лет назад после капитального ремонта дворец был приспособлен для круглогодичного проживания пятидесяти человек, если сильно тесниться. Было реконструировано отопление, устроены водопровод и канализация, укреплены перекрытия. В дальнейшем в нём предоставлялись квартиры придворным.
Там в своё время и мне выделили комнату для проживания, чтобы я всегда был под рукой у императора. А года два назад Николай II, можно сказать, отдал Приоратский замок под нужды Аналитического центра. Так на первом этаже проживали я с семьей, нам были выделены шикарные три комнаты на первом этаже в помещении, где раньше размещалась капелла. Через коридор от входа напротив нас в трёх комнатах жил теперь мой заместитель начальника Аналитического центра и начальник учебных курсов — полковник Лазарев Владимир Петрович с женой и двумя детьми.
Начинал Владимир Петрович свою службу корнетом в «синих кирасирах», после окончании академии Генерального штаба служил старшим адъютантом штаба 18-го армейского корпуса, потом старшим адъютантом штаба Виленского военного округа.
В начале 1900 года был переведен в военную разведку, на должность младшего делопроизводителя канцелярии Военно-ученого комитета Главного штаба, а через полгода стал делопроизводителем генерал-квартирмейстерской части Главного штаба. С марта 1901 года назначен военным агентом в Париже. За отличие в службе за четыре года был произведен в полковники, награжден орденами Станислава и Анны 2-й степени и Владимира 4-й степени.
Из-за последней операции, в которой присутствовали, как в фильмах про разведчиков или шпионов в моём прошлом-будущем и погоня на пролетках по улицам Парижа, и стрельба, и побег от преследователей по крышам, был признан персоной нон-грата во Франции и выдворен из республики. Я о нём случайно узнал от Лаврова, и пригласил к себе на службу в Аналитический центр. Нужен мне был позарез начальник курсов, и не просто хозяйственник, с этим и Дан нормально справлялся, а человек знакомый с разведывательной деятельностью не понаслышке.
Владимир Петрович особого восторга от моего предложения не испытывал, до того момента пока не увидел учебный центр и не познакомился с его программой. Как выяснилось, полковник Лазарев сам был ещё тот авантюрист.
А как назвать человека, который прыгает с крыши трехэтажного дома на стену четырёхэтажки, находящуюся метрах в пяти, в надежде зацепиться за пожарную лестницу. И это все в сорок пять лет. Однако, допрыгнул, зацепился и ушёл от погони, доставив важные разведсведения об англо-французских договоренностях в военной сфере. Насыщенное, двухгодичное обучение курсантов Лазареву очень понравилось, и он с радостью включился в учебно-воспитательный процесс.
Кроме того, как оказалось, и разведчик Лазарев великолепный с огромными познаниями, особенно по вопросам Франции. А у нас там теперь из-за войны сформировалось много интересов, и необходимо было готовить разведчиков-нелегалов для этого направления, а педагогов-специалистов в этой области в столице просто не было. В общем, мы нашли с полковником друг друга.
Еще одну комнату на первом этаже занимали телефонисты и телеграфисты в одном лице, вместе с аппаратурой, а в двух проживало семейство лакея 1-го разряда Ивушкинай. Его жена и две старшие дочери были кухарками, готовившие пищу для всех проживающих во дворце, включая отделение связистов-телеграфистов и три десятка бойцов, для которых была построена небольшая казарма во дворе замка. В их обязанности входила охрана дворца, а также надзор за заключенными, которые изредка появлялись в построенных подвальных камерах. Так же на солдат возлагалась уборка помещений и территории замка.
На втором этаже, где раньше жил заведующий хозяйственной частью Придворной охоты генерал-майор Кутепов с женой и пятью детьми, теперь в шести комнатах проживали преподаватели и другие сотрудники Аналитического центра, которые временно приезжали в центр по служебной необходимости.
Для этой мини-гостиницы на двадцать человек был построен отдельный вход. Питались они также в отдельном здании кухни, к которой пристроили небольшую столовую. В ней же я иногда проводил необходимые совещания с командировочными.
В общем, на территории Гатчинского парка, я получил очень удобное здание с охраняемой территорией не только для своего проживания, но и гостиницу для своих сотрудников, которых не надо было видеть в городе Гатчина, да и другим придворным и служащим Гатчинского дворца тоже.
За одно, получил и свою частную тюрьму, через которую уже прошёл Рейли, Арчер и некоторые другие узники, о которых до определенного времени не нужно было знать правоохранительным органам Российской империи. После Пасхальной недели и проведения врачебной комиссии я планировал в одну из камер перевести из Петропавловской крепости Великую княжну Елену Владимировну.
К сожалению, первая психиатрическая комиссия, состоящая из трёх врачей, один из которых был известный главный врач Преображенской психиатрической больницы в Москве — Николай Николаевич Баженов, который случайно оказался в это время в столице, не дала результатов.
Баженов, ссылаясь на свой опыт работы, дал заключение, что княжна, не смотря на имеющееся пограничное состояние психики в настоящий момент, может логично и правдиво отвечать на вопросы. А два его оппонента настаивали, что Елена Владимировна находится в неадекватном состоянии. При этом, эти оппоненты прекрасно знали и общались ранее с Великим князем Владимиром Александровичем, как и тайный советник Бехтерев, который возглавлял кафедру нервных и душевных болезней Медико-хирургической академии, являлся членом медицинского совета министерства внутренних дел и членом военно-медицинского учёного совета при военном министре, ещё и членом совета Дома призрения душевнобольных императора Александра III.
Владимир Михайлович был авторитетнейшим специалистом в области психиатрии, и его диагноз был бы определяющимся для дальнейшей судьбы Великой княжны Елены Владимировны. Боясь предвзятости, я и попросил Баженова участвовать в комиссии. Но теперь, видимо, придётся всё-таки задействовать Бехтерева, а там будет, что будет.
Все эти мысли пролетели у меня в голове, пока я дожидался жену и тёщу, которые пошли проведать Василька и Глафиру Матвеевну. Тесть ушёл в курилку для нижних чинов, которая в этот поздний или, наоборот, ранний час пустовала. Лис о чём, то беседовал со своими бойцами. А я просто наслаждался утренним, морозным воздухом, дыша по методике старика Ли.
Нина Викторовна и жена появились на крыльце центральной, входной двери во двореци кивком головы обе показали, что всё в порядке, и можно ехать к дворцу. Аркадий Семенович, затушив папиросу, направился в нашу сторону, и в это время раздался характерный свист артиллерийского снаряда, а потом в стороне Гатчинского дворца раздался сильный взрыв. Только вот деревья, хоть и без листвы, не позволили рассмотреть этого.
— Это не трёхдюймовка, — громко прокричал Лис, подбежав от карет ко мне.
— Точно, не трёхдюймовка, — подтвердил генерал Беневский, который быстрым шагом успел дойти до меня и встать рядом.
— Это, господа, стопятидесятимиллиметровая гаубица, — тихо произнёс я, а про себя взвыл: «Переиграли, суки! Вот значит, как будут разбирать по камушкам Гатчинский дворец! Из наших же пушек! Суки!»
— Какая гаубица? Откуда? — воскликнул тесть.
— Вчера на станцию Мариенбург из столицы с Путиловского завода должен был прибыть спецэшелон с восемью новыми стопятидесятимиллиметровыми гаубицами и снарядами к ним для Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка. Ширинкин выбил их у Куропаткина через регента и императрицу. Ему для защиты Гатчинского дворца гаубицы понадобились, млять, — я чуть истерично не рассмеялся.
Когда я услышал про эту батарею впервые от Михаила, ещё прикинул для себя, что если бы она поступила, как и планировалось на вооружение Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона в Стрельне, то гипотетически заговорщики могли бы организовать учения с маршем батареи из Стрельни через Царское Село к разливу реки Ижора. Не переходя реку в районе Ивановки и Гатчинской мельницы, организовать огневую позицию, и оттуда с расстояния в шесть километров открыть огонь по Гатчинскому дворцу. Но я потом отверг эту мысль, как абсурдную. Во-первых, как корректировать огонь⁈ А во-вторых, эти орудия перенаправили в полк Его величества к Ширинкину.
— Их захватили заговорщики⁈ — среагировал на мой ответ новым вопросом Аркадий Семенович.
Только я попытался ответить, как в воздухе, где-то за казармами лейб-гвардии Кирасирский Её Величества Государыни Императрицы Марии Фёдоровны полка, оставляя след из искр, на высоте где-то тридцати-сорока метров вспух небольшой огненный шар синего цвета, а следом взлетела ещё одна сигнальная ракета такого же цвета.
— Что это⁈ — удивлённо воскликнул тесть.
— Корректировка огня артиллерии с помощью американских сигнальных ракет Костон, — я не выдержал и загнул пару ругательств из любимого загиба Сандро, но быстро опомнился и, повернувшись к Ромке, начал отдавать команды:
— Лис, берёшь четвёрку «ангелов» и галопом несётесь туда, откуда взлетели сигнальные ракеты. Берите этих корректировщиков живьём. Рома, я тебя очень прошу, возьмите его или их живыми, хоть ценой собственной жизни. И быстро! Быстро-о-о!!! Пока они не скорректировали огонь по дворцу!
— Сделаю, Ермак! — развернувшись к бойцам Лис проорал:
— Злой и его тройка со мной! Клещ, с тройкой охраняете Его превосходительство!
Ромка, отстегивая на ходу парадную шашку, положено, млять, при парадной форме, побежал к карете. Четвёрка «ангелов», которая, как и вторая успела экипироваться и вооружиться после посещения собора дружно ломанулась за своим командиром.
— Тимофей, а что это за сигнальные ракеты? Никогда о таких не слышал, — задал вопрос Беневский, наблюдая, как подъесаул Селевёрстов, подбежав к карете, открыл сзади её «багажный сундук» и, положив в него шашку, достал ППС и лифчик с магазинами.
После чего, запрыгнул в открытую дверь кареты, где уже разместилась четвёрка бойцов. Возничий, который всё слышал и видел, откуда взлетели сигнальные ракеты, стеганул вожжами по бокам коней, а потом неожиданно для всех завыл волком так, что у меня мурашки по телу пошли. И, видимо, не только у меня. Такого быстрого старта лошадей, запряженных в карету, с места в галоп я ещё никогда в жизни не видел. Дверь кареты сама от рывка захлопнулась. Мгновение и «чёрный воронок», буквально вылетел в ворота и понесся по дороге через парк в сторону Гатчинского дворца.
Рассказывать тестю историю изобретения сигнальных ракет американкой Мартой Костон времени не было. Хотя, эта история сама по себе была интересной. В двадцать один год, оставшись вдовой с четырьмя детьми на руках после смерти мужа, Марта нашла в его бумагах чертежи сигнальных ракет, довела этот проект до ума и получила в 1859 году патент на это изобретение. В 1864 году она перепродала патент Военно-морскому флоту США.
Так на свет появилась система телеграфических ночных сигналов американской армии, состоящая из сигнального пистолета и «картриджей» сигнальных ракет шестнадцати цветов. Мне о них доложил бывший агент Маклер, которого во Владивостоке перед началом русско-японской войны взяли в плен японские шпионы и зверски пытали, выбивая информацию о тайной сети русской контрразведки на Дальнем Востоке.
Теперь титулярный советник Артемьев в Аналитическом центре отвечает за отслеживание патентов во всем мире, связанных с новинками вооружения и всего, что может быть с этим связанным. Голова у этого молодого человека светлая и память феноменальная. А то, что нескольких пальцев на руках не хватает, то не это главное для службы в Аналитическом центре.
Мы ещё с ним прикидывали, как эти ракеты можно использовать в нашей армии или на флоте. Но ни Сандро, ни Сергей Михайлович ещё два года назад этой системой не заинтересовались, когда я им об этом рассказал. А на нет, и суда нет. Было бы предложено.
Зато, террористы их начали применять для корректировки артиллерийского обстрела. Просто охренеть! Да и покушение на царствующих особ с помощью гаубицы, или батареи гаубиц тоже ни в какие ворота не лезет. Этого даже я не мог представить себе. Точнее, представил и отверг, как полный абсурд. За что и поплатился теперь.
— Папа, про сигнальные ракеты потом расскажу, — начал я отвечать тестю, — ты вместе с мамой и Машей остаётесь здесь…
В этот момент к нам подошли Нина Викторовна и Маша, которые на некоторое время после взрыва снаряда удивленные застыли у центральной, входной двери в замок.
— Тимофей, что происходит? — нервно спросила тёща, не дав мне закончить фразу.
— Мама, папа всё тебе расскажет, а я сейчас… — не закончив фразы, я рванул мимо опешивших родственников к двери помещения, где располагался местный узел связи.
Дежурный телеграфист-телефонист с погонами вольноопределяющегося, как я и предполагал, крепко спал. Его не разбудил даже грохот разрыва снаряда.
— Боец, мать твою, — прорычал я, и от моего рыка телефонист подскочил вверх и буквально воспарил над столом с аппаратурой, — связь с дежурным офицером по Дворцовой охране. Быстро, боец! Две секунды у тебя! Одна уже прошла!
Надо признаться, через секунду телефонист уже накручивал ручку телефона, но соединения не произошло и через пять секунд, и через десять.
— Ваше превосходительство, — дрожащим голосом начал боец, — связи нет. Вернее всего, обрыв провода.
Подумав, насколько же удачным оказался первый выстрел заговорщиков, что снаряд умудрился перебить телефонный провод, идущий к Приоратскому дворцу, я скомандовал:
— Садись за телеграф. Отбей информацию на дворцовый узел связи.
Дождавшись, когда связист выполнит мою команду, успев представить для себя, что на дворцовом узле связи сейчас наверняка паника, и служащие его возможно уже покинули, продолжил:
— Дежурному офицеру дворцовой охраны. Точка. Срочно направить группу быстрого реагирования на станцию Мариенбург. Точка. Оттуда террористы ведут артиллерийский огонь по дворцу. Точка. Аленин-Зейский.
— Готово, Ваше превосходительство, — быстро отстучав телеграмму, браво доложил связист, а потом с сомнением в голосе произнёс:
— Только я не уверен, что и телеграфная линия не повреждена. Её вместе с телефонной сюда от дворцового узла связи тянули.
— Понятно. Сейчас поднимаешь всех своих, и двоих отправляешь по моему приказу проверить телефонный провод и телеграфную линию. А ещё двоих бегом в казарму «черных ангелов». Там дежурному офицеру пускай передадут точно такую же информацию, которую только что отправил телеграммой. Близко к дворцу не приближайтесь, его из гаубиц будут обстреливать.
Будто подтверждая мои слова, донесся глухой звук второго разрыва снаряда, а за ним ещё один. Связист от этого грохота втянул голову в плечи, а в глазах появился испуг. Дело понятное. Боевого опыта мои связисты-телеграфисты-телефонисты не имели. Да и я признаться за все свои годы службы и в том, и в этом мире под обстрел шестидюймовок не попадал. При штурме фортов Таку тогда повезло. Так что и мне было страшно.
Тем не менее, держа покер-фейс — «каменное лицо», посмотрел ободряюще на телеграфиста и спокойным голосом спросил:
— Всё понятно, воин⁈
— Так точно, Ваше превосходительство, — вскочил из-за стола с телеграфным аппаратом вольноопределяющийся и вытянулся во фрунт.
— Повтори приказание!
Боец отбарабанил приказ без запинки. Всё-таки в телеграфисты и телефонисты были набраны в основном ребята, закончившие минимум четырехклассные училища и поступившие на службу вольноопределяющимися.
— Выполнять.
Дождавшись, когда телеграфист «пролетит» мимо меня, направившись в казарму, где проживали связисты, как я их называл про себя, я бегом направился за ним. До казарм «синих кирасир» было ближе всего, а там сегодня также была организована группа быстрого реагирования в виде дежурного полуэскадрона. Тем более, там личный состав с дежурными офицерами, наверняка, ещё на литургии в своей полковой церкви. Соответственно, они уже одеты и обуты.
Обычно в каменной полковой церкви лейб-гвардии Кирасирского Её Императорского Величества полка на пасхальной службе присутствовали все офицеры с семьями и многие жители Гатчины. Но с учетом перевода территории Гатчинского дворца на осадное положение, сегодня на службе в церкви «синих кирасир» были только дежурные офицеры полка и нижние чины, не задействованные на службе.
Так что, как пелось в песне в моем прошлом-будущем: «Значит нам туда дорога». Обстрел дворца надо прекратить, как можно быстрее, иначе жертв может быть огромное количество. И не дай бог, ветвь младших Александровичей прервётся. Тогда такое начнётся…
Я выбежал во двор и направился к карете, но у меня на пути тут же очутились тесть, тёща и жена.
— Ты куда? — первой успела задать вопрос жена.
— В кирасирские казармы. Связи нет. Надо дежурный полуэскадрон отправить в Мариенбург для уничтожения террористов. Всё, дорогие мои, мы поехали, а то времени нет от слова совсем…
— Тима, а как же я⁈ — Перебила меня жена.
— Солнышко, всё будет хорошо. Вы только никуда не лезьте…
— Но я же тоже могу помочь. Там же будут раненые, — вновь перебила меня супруга.
— Машенька, у меня нет времени спорить с тобой и уговаривать тебя. Находитесь здесь во дворце. А ещё лучше возьми сына, и спуститесь все в подвал. Мало ли шальной снаряд прилетит…
В этот раз меня прервал вахмистр Селиванов, краем глаза я увидел его бегущим ко мне от казармы, поправляющего на ходу портупею и папаху. Селиванов ил Степаныч был сегодня старшим над караульным взводом Приоратского замка, который относился к Аналитическому центру. В пасхальную ночь взвод нёс службу штатно, поэтому кто был свободен от службы, спали.
— Ваше превосходительство, как нам действовать? — подбежав, задал вахмистр вопрос, игнорируя присутствие рядом со мной старшего по званию тестя.
— Объявляй, Степаныч, тревогу и действуйте дальше по плану «Оплот». Всё ясно⁈ — ответил я.
— Так точно, Ваше превосходительство! Разрешите выполнять!
— Выполняй, Степаныч! Выполняй!
Вахмистр достал из кармана бекеши боцманскую дудку и засвистал сигнал «тревога». А что⁈ Полезные вещи мы в Аналитическом центре перенимаем из разных родов войск. Трубач в сухопутных войсках положен на роту, в кавалерии на эскадрон. А на взвод и морской дудки хватит.
Хотя, от взрывов я думаю, все уже давно проснулись, только не знают, что делать дальше. Действия при артиллерийском обстреле Приоратского замка караульный взвод точно не отрабатывал. А вот сигнал «тревога» для них хорошо знаком, и как по нему действовать бойцы знают на «отлично».
— Всё, родные мои, оставайтесь здесь, — я чмокнул жену в щеку, после чего, повернувшись к четвёрке «ангелов», скомандовал:
— Клещ, бойцы за мной. Овод, гони к казармам кирасирского полка.
Это я уже дал указание кучеру. Едва разместились в карете, как она резво рванула с места без всякого волчьего воя, видимо, у казака Бирюкова с позывным «Овод» были свои способы заставлять коней быстро передвигаться.
От Приоратского дворца дорога среди деревьев парка шла к Гатчинскому дворцу мимо площади и обелиска «Коннетабля», а затем казарм кирасирского полка Её Величества. Пока неслись по дороге среди деревьев, услышали ещё два взрыва, а в небе расцвела ракета зеленого цвета. Террористы-заговорщики продолжали пристреливаться по дворцу. Представляю, какая там сейчас паника. Тем более, там сейчас расширенный штат придворных, слуг, куча гостей. Под четыреста человек собралось.
Вырвавшись на свободную от деревьев дорогу, все прильнули к окнам кареты. Не успели это сделать, как раздался новый свист, и я увидел, как метрах в ста от Арсенального каре Гатчинского дворца вспух высокий огненный куст разрыва фугасной гранаты большого калибра.
Тут же раздался новый свист, и все мы увидел, как снаряд рванул где-то в районе памятника Павлу I. Новый свист и взрыв ещё дальше от Гатчинского дворца, ближе к кирасирским казармам. Буквально сразу в воздухе вспыхнула ещё одна ракета, но уже красного цвета. За ней вторая, такого же цвета.
«Три орудия уже бьют. Сколько же захватили заговорщики⁈ И каким образом. Я же просил Ширинкина усилить охрану эшелона!» — Билось у меня в голове, пока ракеты красного цвета медленно падали вниз, освещая округу кровавым и зловещим светом.
Когда наш «воронок» долетел до площади обелиска «Коннетабля», от которого до дворца оставалось метров триста, раздался новый свист и огненный цветок расцвёл на крыше Арсенального каре.
«Боже мой, там же на Антресольном этаже комнаты Елены Филипповны с детьми, а также детей Ксении и Сандро», — подумал я, с ужасом смотря на то, как огонь от взрыва опадает, а по сторонам разлетаются куски крыши и перекрытия дворца.
Новый свист и снаряд попадает в район Часовой башни. Даже на таком расстоянии в карете стали слышны крики, несущиеся от дворца. А с плаца перед Центральным корпусом, обтекая бастионы, начало выбегать множество народа. И в эту толпу около Кухонного каре падает ещё один снаряд.
Толстые, пуленепробиваемые окна кареты, темнота и ракурс при котором с дороги был виден дворец, не позволили мне рассмотреть все подробности этого взрыва, но мне показалось, что я увидел, как в стороны разлетаются человеческие тела и их куски. Или это моё воображение разыгралось?
Судя по тому, как рядом со мной, разглядев эту же картину, грязно заматерился Клещ, не разыгралось. Террористы накрыли тремя выстрелами дворец, пристрелялись и сейчас начнут долбить из всех стволов. Хорошо, если только из трёх. А если из восьми⁈ Да они через десять минут от дворца действительно камня на камне не оставят. А до места разгрузки железнодорожных платформ и вагонов на станции Мариенбург от казарм «синих кирасир» почти три километра. Пока мы доберемся до казарм, пока полуэскадрон соберется и доскачет до станции. Пока смогут уничтожить террористов. Лучше не думать, сколько они успеют натворить за это время.
В небе вспыхнула одинокая белая сигнальная ракета, а у меня в голове, глядя на её падение, пронеслись характеристики разрушительного воздействия снарядов для этих новых гаубиц, которые бьют на расстояние до семи километров. Скорострельность составляет три-четыре выстрела в минуту при полном боевом расчете. Заряжание раздельно-гильзовое с набором из трех разных зарядов.
Первый снаряд — фугасная граната с взрывателем ударного действия, обеспечивающим дополнительную задержку. Как результат, сорокакилограммовый снаряд с массой взрывчатого вещества в полпуда тротила при попадании в землю и небольшом в неё заглублении после взрыва образует воронку диаметром до пяти метров и глубиной больше полутора метров. Главная задача этих снарядов — уничтожение укреплений. Небольшое количество осколков от снаряда после взрыва фугасной гранаты в основном летит вверх. Главный поражающий фактор на поверхности — ударная волна.
Два других снаряда — осколочно-фугасные гранаты. Весят также по сорок килограммов, с таким же весом взрывчатого вещества, но основной поражающий фактор — осколки. Стальной снаряд дает при взрыве на поверхности около одной тысячи осколков весом свыше пяти грамм, а снаряд с чугунным корпусом образует при взрыве более одной тысячи осколков массой свыше пяти грамм и около трех тысяч осколков массой менее пяти грамм. Осколки обоих снарядов поражают площадь размером семьдесят на двадцать пять метров.
Судя по тому, что я сейчас видел, террористы ведут обстрел дворца фугасными гранатами с целью его разрушения. Пока доехали до поворота к казармам кирасир, по Гатчинскому дворцу прилетело ещё четырьмя снарядами. Все они попали в Центральный корпус, и в нём на третьем этаже и в Часовой башне начал разгораться нешуточный пожар. А в небе вновь расцвел белый шар сигнальной ракеты.
По плацу перед Центральным корпусам в панике метались люди, разбегаясь кто куда, лишь бы подальше от здания. Мне показалось, что среди них промелькнула высокая, долговязая фигура Великого князя Николая Николаевича. Так же краешком сознания отметил, что отсутствует памятник Павлу I. На его месте воронка и куча обломков, а бронзовой фигуры императора не видно.
Наконец-то влетели на плац «синих кирасир». Я выскочил из кареты, отметив про себя, что террористы последний залп дали только из четырёх орудий. Прошло уже секунд сорок, а следующего залпа нет. И до этого перерывы между стрельбой орудий составляли от тридцати секунд до минуты. Видимо, заговорщиков не так уж и много, раз они не смогли сформировать полноценные артиллерийские расчеты.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, что по плацу в сторону конюшен от казарм бежит множество кирасир, многие из которых продолжали на ходу одеваться в шинели. А из конюшен на построение уже выехало несколько верховых. Я завертел головой, пытаясь увидеть дежурный полуэскадрон, но не нашел его.
Зато ко мне, увидев на плацу «чёрный воронок», подбежал, придерживая палаш рукой штаб-ротмистр, высокий и крепкого телосложения, красивый мужской красотой брюнет, как и все военнослужащие «синих кирасир». Этот полк состоял только из брюнетов высокого роста. Как нижние чины, так и офицерский состав.
— Ваше превосходительство, лейб-гвардии Кирасирский Ея Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны полк поднят по тревоге. Идет конное построение полка. Доложил дежурный офицер, штаб-ротмистр Румянцев.
— Вольно, ротмистр. Где дежурный полуэскадрон?
— Около пяти минут назад полуэскадрон по моему приказу на рысях ушел в сторону станции Мариенбург, откуда предположительно противник ведёт артиллерийский огонь по царскому дворцу, — продолжая стоять по стойке смирно, доложил Румянцев.
— Молодец, ротмистр! Какой же ты молодец! — я уже хотел обнять на радостях офицера, прикинув в уме, что кирасиры через пару минут уже будут на станции,но в этот момент одним за другим прозвучало четыре взрыва, которые заставили непроизвольно вжать голову в плечи.
С плаца, который находился во внутреннем дворе казарм и конюшен, нельзя было увидеть, куда в этот раз упали снаряды. Но после этого залпа, зарево пожара явно увеличилось, а крики от дворца усилились.
— Так, ротмистр, отставить конное построение. Тот десяток ко мне, — я показал на кирасир, которые восседали на конях рыжей масти, — а остальных стройте пешими.
— Почему? — лицо Румянцева выражало искренне удивление, или недоумение.
— После прекращения обстрела задача полка, как подразделения, расположенного ближе всех к царскому дворцу, будет заключаться в тушении пожара, разборе завалов и оказании помощи раненым. Не в конном же строю вы это будете делать⁈ Всё понятно, ротмистр? — я посмотрел на офицера в парадном обмундировании, на лице которого стало проступать понимание предстоящей задачи.
— Так точно, Ваше превосходительство, — офицер развернулся в сторону десятка конных и громко прокричал:
— Смирнов, с десятком рысью ко мне.
Я же в это время инструктировал своих бойцов, которые стояли сбоку от меня:
— Клещ, берёте сейчас четырех коней и аллюром три креста выдвигаетесь вместе с кирасирами на станцию. Ваша задача захватить кого-нибудь из террористов живыми. Пускай ранеными, без ног, без рук, но живыми и способными говорить. И учти, они могут быть в нашей форме. Помнишь нападение при встрече кайзера?
— Так точно, Ваше превосходительство. Задача ясная, — спокойно и с достоинством ответил урядник Клещёв, а остальные «ангелы» согласно кивнули.
Пока проводил инструктаж, к нам подскакал десяток всадников и выстроился в одну шеренгу.
— Ротмистр, моим людям нужны четыре коня, остальные кирасиры этого десятка переходят под командование урядника Клещёва. Задача захватить живым кого-нибудь из террористов, которые сейчас обстреливают царский дворец. Выберите кирасир, которые отдадут своих коней.
— Рожнов, Воронов, Кошкин, Петров. Сле-е-е-зай! Передать коней казакам Аналитического центра, — чётко и по существу скомандовал Румянцев.
Этот штаб-ротмистр мне нравился всё больше и больше своей грамотностью и разумной инициативой, а также чёткостью и краткостью команд.
Недовольно бурча, что-то себе под нос, четверка кирасир слезла с коней и ещё с большей неохотой передали поводья уздечек моим бойцам. Те, перекинув поводья на шею лошадей, взлетели в сёдла, не касаясь стремян. Под одним из «ангелов» заплясал конь, которому не понравился новый всадник, но тот его быстро успокоил. Клещ скомандовал «за мной» и с места галопом направился к выходу с плаца. Десяток всадников рванул за ним.
Я же отметив про себя, что вот уже больше минуты нет нового залпа. Только я подумал об этом, и почти одновременно во дворец или рядом с ним прилетело ещё четыре снаряда. Крики вновь усилились. А зарево пожара в небе стало ярче.
Сглотнув тягучую слюну, я отвел взгляд от крыш казарм, над которыми стали видны искры и языки пламени, горящего дворца, и повернулся к Румянцеву:
— Ротмистр, дайте команду трубачам играть команду «Пешее построение».
— Рожнов, бегом к трубачам. Пусть играют «Пешее построение», — тут же продублировал мою команду офицер.
— Как вас зовут? — поинтересовался я у штаб-ротмистра, который возрастом был постарше меня.
— Михаил Александрович, — ответил тот.
— Так вот, Михаил Александрович. Кирасы и шлемы снять. Палаши также. Если у каптерщиков есть рабочие или зимние рукавицы, их получить и раздать. Иначе бойцы руки повредят, разбирая завалы и туша пожар. Собрать все ведра, багры, ломы, лопаты, носилки и другой инструмент. Все бочки для воды с конюшен по окончании обстрела отправить к Карпинскому пруду, наполнить и к дворцу. До пруда же надо будет построить шеренгу из кирасир. Будут передавать ведра с водой из рук в руки. Также надо будет проверить подземных ход от грота «Эхо» до дворца. Возможно, оттуда можно будет подняться на второй этаж Центрального корпуса. Если только проход не задымлен. Дверь в грот разрешаю ломать, так же как и решетки вентиляционных люков. Не забудьте взять веревки, вожжи, — Румянцев кивал головой, внимательно слушая мои распоряжения.
— Да, и ещё. Необходимо кроме полкового лазарета, насколько помню он на сорок мест, ещё одно из спальных расположений кирасир подготовить для приема раненых. Их, судя по всему, будет много, — я на пару секунд задумался, а потом продолжил:
— Надо будет ещё один полуэскадрон верховых. Их после окончания обстрела отправить сначала к конюшням Аналитического центра, а оттуда «черные воронки» вместе с кирасирами поедут собирать всех частных врачей города Гатчина, чтобы привезти сюда. Но предварительно надо будет объехать ещё и все городские аптеки. Пусть ищут, будят их хозяев, они в основном католики и иудеи, так что наверняка дома спят. В аптеках в первую очередь забирают весь перевязочный материал, гипс, обезболивающие…
— Извините, Ваше превосходительство, а кто за это всё будет платить? — перебил меня Румянцев.
— Министерство двора, но потом. А пока все брать под расписки…
— А если не захотят давать? — вновь перебил меня штаб-ротмистр.
— Брать под белы ручки и везти сюда, пускай здесь оказывают помощь раненым, чем смогут. Кирасиры не решаться, «мои ангелы» их связанными и с кляпом во рту, чтоб вслух не возмущались, привезут, — рявкнул я.
Румянцев смутился, а тройка стоящих рядом кирасир заулыбались.
— А пока дайте команду, чтобы из чистых простыней начали нарезать полосы. Так же соберите в офицерском собрании всё крепкое спиртное: водку и спирт для дезинфекции ран, — я замолчал, размышляя, что ещё надо будет сделать.
Участвовать в ликвидации последствий масштабного разрушения большого здания артиллерийским огнём мне ещё не приходилось. Про себя также отметил, что прошло больше минуты, а нового залпа нет.
— Ещё, Михаил Александрович. Из наиболее подготовленных в вопросе оказания первой медицинской помощи кирасир организуйте особую группу по эвакуации раненых от дворца в полковой лазарет и казармы. Обеспечьте их носилками, одеялами, на них тоже можно переносить раненых, перевязочными материалами, жгутами, шинами для фиксации переломов. Старшими над этой группой поставьте двух-трех подлекарей из лазарета. Врачи, надеюсь, скоро прибудут на службу, — я замолчал, задумавшись, что ещё надо сделать в сложившейся ситуации.
В этот момент в проходе между казармами, который выводил на улицу, показалась долговязая фигура Великого князя Николая Николаевича, который шёл широким шагом, а за ним семенила бегом Анастасия Черногорская, приподнимая руками подол своего бального платья. Её голые плечи покраснели от морозца, такого же цвета были щёки и уши. Великий князь также был одет только в парадный мундир со всеми своими орденами, и его щеки также розовели то ли от мороза, то ли от быстрого перемещения.
Я поспешил к ним, на ходу расстегивая и снимая портупею с шашкой. Когда я подбежал к паре, то в руках у меня уже была моя же бекеша, которую я тут же накинул на плечи Анастасии.
— Генерал, как вы здесь оказались? — спросил Ник Ник, с удивлением глядя на меня.
«Стреляли», хотел я ответить известной фразой из известного фильма моего прошлого-будущего, но боюсь, великий князь меня бы не понял. Поэтому в ответ произнёс:
— Ваше высочество, «синие кирасиры» ближе всех к дворцу. Им сейчас после окончания артобстрела и начинать оказывать помощь: тушить пожары во дворце, разбирать завалы, спасать раненых. Вот я и примчался сюда, чтобы помочь организовать спасательные работы. Ротмистр Румянцев уже получил необходимые распоряжения. И кстати, Ваше высочество, хочу отметить его грамотные и своевременные действия. Он отправил десять минут назад дежурный полуэскадрон на станцию Мариенбург, откуда предположительно ведётся артиллерийский огонь по Гатчинскому дворцу. С учётом того, что последние две минуты артобстрела нет, террористы уничтожены или захвачены в плен…
Великий князь встрепенулся, как боевой конь, услышав звук трубы.
— Это просто замечательно, генерал. Молодец, ротмистр! — произнёс он, а потом посмотрел на Анастасию:
— Как ты, дорогая?
Великая княгиня, стояла, закутавшись в мою бекешу, и дрожала мелкой дрожью.
— Хорошо, — стуча зубами, ответила она, а потом продолжила, не переставая дрожать и отбивая зубами чечётку:
— Так страшно… Они исчезли во взрыве. Представляете, от них ничего не осталось!
Взгляд Анастасии Черногорской застыл, она даже перестала моргать.
«Судя по всему, у неё психологический шок. В ступор впала. Сейчас или по щекам бить, или алкоголя ударную дозу влить. По щекам принцессу Черногорскую, бывшую герцогиню Лейхтенбергскую, а теперь великую княгиню Романову бить, как-то стрёмно. Не поймут окружающие, а вот с алкоголем можно попробовать», — подумал я про себя, а вслух произнёс:
— Ваше высочество, давайте пройдём в здание полкового собрания. Вы там сможете привести себя в порядок.
Только сейчас я рассмотрел на лице великой княгини чёрные разводы и запёкшуюся кровь, судя по всему не её.
— Да-да-да, дорогая, давай пройдём туда, — подхватил моё предложение великий князь и, обняв жену за плечи, направил её к элегантному двухэтажному особняку с большими зеркальными окнами, стоявшему напротив казарм.
Я и ротмистр направились за ними. Сделав несколько шагов, великий князь обернулся и произнёс:
— Ротмистр, если ещё кто-то из гостей императора прибудет сюда, отправляйте всех в полковое собрание. Там места всем хватит.
— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство. Разрешите идти дальше выполнять свои обязанности? Необходимо организовать спасательные мероприятия.
— Идите, ротмистр. И знайте, если ваши кирасиры уничтожили террористов, то Владимира 4-й степени с мечами вы уже заслужили. Лично за этим прослежу. Огонь из орудий действительно прекратился, и это просто замечательно, — Николай Николаевич отвернувшись от Румянцева, обнимая жену, медленно пошёл с ней дальше.
Штаб-ротмистр, расплывшись в улыбке, козырнул в спину великого князя и уже начал разворачиваться, чтобы бежать, исполнять полученные задачи, как я его ухватил за рукав шинели.
— Румянцев, прикажите ещё, чтобы в полковое собрание принесли одеяла, сами видели, что гости императора выбрались из дворца без верхней одежды, а на улице мороз. И сразу же отправьте несколько кирасир, чтобы они направляли покидающих дворец сюда. Тут разберёмся кого в здание собрания, кого в казармы. Там только слуг и придворных чуть ли не двести человек было. И ещё, обязательно найдите шинель самого большого роста. Великий князь здесь точно не останется, а возьмёт командование спасательными работами на себя. Надо его хоть как-то одеть, — я закончил и выпустил рукав штабс-ротмистра из пальцев.
— Слушаюсь, Ваше превосходительство. Всё организую. Разрешите исполнять.
— Исполняйте, ротмистр. И поторопите своих кирасир. Надо спасать императора с императрицей и их гостей.
Отпустив Румянцева, я в несколько быстрых шагов догнал Ник Ника со Станой. Не успели мы подойти к входной двери здания полкового собрания, как она распахнулась, и мы прошли в роскошную переднюю с ливрейным швейцаром. Всё-таки швейцар — это даже не профессия, а призвание или состояние души. Время три утра или чуть больше, только что закончился артиллерийский обстрел Гатчинского дворца. Вокруг паника и суета, а швейцар полкового собрания «синих гусар» одет строго по форме, чисто выбрит, и я даже почувствовал запах одеколона от него.
Прошли через просторный холл с парадной лестницей в зимнюю столовую, с красовавшимися на стенах кабаньими и лосиными головами, а главное здесь стоял массивный резной буфет с запасом спиртного на любой вкус и цвет, а также был накрыт стол для разговения, видимо, для дежурных офицеров.
Я, положив портупею, шашку и папаху на полку буфета в стиле Модерн, раскрыл его верхние дверцы и достал с полки бутылку «Камю», после чего налил в один из бокалов, которые стояли на серебряном подносе, на столе рядом с буфетом, грамм сто пятьдесят, а во второй до краёв — грамм двести пятьдесят. Поставив бутылку на стол, развернувшись, протянул бокалы их высочествам, стараясь не перепутать объёмы.
Ник Ник хлобыстнул свою дозу по-кавалерийски чуть ли не в один глоток. Стана, взяв в ладони бокал, застыла, смотря пустым взглядом перед собой. Я глазами показал на неё великому князю, и тот, обняв жену и поправив бекешу, которая начала сползать с её плеч, начал ей тихонько нашёптывать:
— Давай, моя хорошенькая, сделай глоточек, а лучше два.
Великая княгиня сделала один глоток, затем второй, всё также глядя пустым взором перед собой.
— От них ничего не осталось… Ничего… Было и не стало, — Стана, повернув голову, посмотрела в лицо великого князя, — Коля, их не стало. Пети и Милицы не стало. А странник Григорий говорил, что не надо нам ехать в Гатчину. Беда великая будет.
Мать твою… Сказать, что я ох… сильно удивился, значит, ничего не сказать. Это что? Великий князь Пётр Николаевич и Великая княгиня Милица Николаевна погибли? А странник Григорий — это Григорий Распутин? Как-то я про этого «божьего человека» забыл, подумав, что раз нет «гессенской мухи» и гемофилии у наследника престола, то и Распутин рядом с царской семьёй не появится.
Оказывается, появился рядом с черногорками. Надо этого деятеля брать на карандаш и срочно, чтобы он своими пророчествами Стану и Ник Ника не сбил с панталыку. Да и разобраться с этим деятелем надо, кто же он на самом деле — шарлатан или всё-таки наделён какими-то сверхъестественными способностями, а может тоже попаданец.
— Станочка, дорогая, допей коньяк, тебе лучше будет. А души Петра и Милы сейчас с нами. И детей их мы к себе заберём. И дворец большой на набережной построим. И будем все вместе там жить. Пей. Давай глоточек ещё, — Ник Ник, как заботливый отец, заставил жену допить коньяк, после чего поставил пустые бокалы на стол, а Анастасию отвёл к дивану и усадил её на него.
— Ваше высочество, а Великий князь Пётр… — начал я, но Ник Ник меня тут же перебил.
— Да, Пётр и Мила погибли у нас на глазах. Они попали под разрыв фугасной гранаты. От них практически ничего не осталось, — черты лица великого князя заострились, а желваки заходили ходуном. — Хорошо хоть детей не взяли с собой.
Ник Ник замолчал, Стана начала всхлипывать, отходя от шока, а я воспользовался паузой, чтобы задать главный вопрос:
— Ваше высочество, а где могут находиться император, императрица с детьми и регент?
— Елену Филипповну вместе с Александром и Алексеем, а также Ксению Александровну с Ириной и Андреем Михаил Николаевич повёл в подземный ход. С ними же ушли Елизавета Маврикиевна с Иоанном, Гавриилом, Татьяной, Константином, Олегом, Игорем и Мария Федоровна со своим корейским дедом. Михаил Александрович с Сергеем Михайловичем через второй этаж побежал в Арсенальное каре, чтобы забрать Ольгу и Коленьку младшего. За ним Сандро вместе с Дмитрием Константиновичем и полковником Мордвиновым побежали за Федором, Никитой, Дмитрием и Ростиславом. Константин Константинович отправился за своим младшеньким Георгием в их покои в Кухонном каре, туда же побежали Георгий Михайлович с Марией Георгиевной за Ниной и Ксенией, — великий князь, будучи в некотором шоке, всё рассказывал подробно. — Мы же с Петром хотели добраться до «синих кирасир», чтобы привести их на помощь. Стана и Милица пошли с нами, хотя мы настаивали, чтобы они также спрятались в подземном ходе. В результате сюда дошли только я и Стана. А здесь уже ты, Тимофей Васильевич распоряжаешься.
Ник Ник замолчал и сел на диван к плачущей жене, а Великая княгиня Анастасия Николаевна уткнулась ему в плечо и разрыдалась в голос, с подвыванием. Ну, это и к лучшему. Со слезами и шок пройдёт. Надеюсь. В это время в столовую вбежал командир гатчинских кирасир генерал-майор Дерфельден, а за ним унтер со стопкой одеял.
Христофор Платонович выглядел ужасно. На лбу огромная, кровоточащая шишка, лицо в копоти, волосы на голове и бакенбарды местами, судя по всему, сгоревшие. Парадный мундир был весь покрыт какой-то пылью и порван на локтях, а брюки на коленях. Левый погон почти полностью оторван. Руки грязные, расцарапанные, некоторые ногти обломаны и кровоточат.
— Ваше высочество, слава Богу, вы живы. А я вот в полк прибежал, чтобы его на помощь привести. Надо пожар тушить и людей спасать, — пока генерал прокричал эту фразу, он успел добраться до стола и, долив в бокал из бутылки остатки коньяка, быстро опрокинул их в рот.
В этот момент Дерфельден повернулся ко мне в профиль, и я увидел, что из правого уха у него течёт кровь. Стало понятно, почему генерал не говорит, а кричит. Его сильно контузило.
— Где это вас так, Христофор Платонович? — спросил великий князь, продолжая поглаживать рыдающую жену по голове и спине.
— Мы с князем Шервашидзе и генералом Ширинкиным пытались как-то упорядочить выход народа со второго этажа Центрального корпуса, когда над нами на третьем этаже разорвался снаряд. Меня контузило. Евгений Никифорович убит. Ему голову куском балки проломило. Георгия Дмитриевича обломками потолка и перекрытия засыпало. Еле успел его откопать и вытащить на лестницу, пока пожар не разгорелся. А там мне помогли его вынести из дворца. И я сюда направился…
Генерал замолчал и покачнулся, а потом начал заваливаться назад. Я еле успел его подхватить, не дав упасть плашмя на пол.
— Что с ним? — спросил меня Ник Ник, когда я аккуратно уложил генерала на пол.
— Сознание потерял. У него сильная контузия. Не надо ему было коньяк пить, — ответил я великому князю и посмотрел на унтера, который застыл столбом, не зная, как себя вести в присутствии их высочеств.
— Братец, клади одеяла на диван и бегом в полковой лазарет за носилками. Берёшь санитаров и пулей назад. Кто дежурит в лазарете? — скомандовал я кирасиру, выводя его из столбняка.
— Подлекарь Степанов из вольноопределяющихся, Ваше превосходительство. Старший врач Ольдерогге и младший врач Красильников в городе на квартирах. Разрешите, идти!
— Беги, унтер. Вашему командиру сильно досталось, ему срочно нужна медицинская помощь. И поднимай всех подлекарей и надзирателей. Раненых будет много, — жёстко произнёс великий князь.
— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, — с этими словами кирасир положил стопку одеял на диван рядом с Ник Ником и, развернувшись, бросился бегом из столовой.
— Я могу ему помочь. Меня учили оказывать медицинскую помощь раненым, — великая княгиня, перестав плакать, сбросила с плеч мою бекешу и встала. — Давайте переложим Христофора Платоновича на диван.
По мне, так лучше генерала было не трогать. Кто его знает, какие у него ещё травмы. Хотя, князя он откопал и из дворца вытащил, возможно, кроме контузии и нет больше ничего. Хотя, контузия контузии рознь, но, глядишь, великая княжна из психологического шока выйдет после такой ужасной гибели сестры и зятя.
Анастасия Николаевна заставила нас застелить одним из одеял диван, после чего я с великим князем аккуратно поднял командира «синих гусар» с пола и переложили его на диван. Великая княгиня приступила к осмотру генерала, а я, взяв со спинки дивана бекешу, обратился к Ник Нику:
— Ваше высочество, разрешите, я пойду руководить спасательной операцией. Надо срочно попасть в подземный ход и вывести оттуда императрицу с детьми и всех остальных.
— Идите, Тимофей Васильевич. И возьмите на себя и руководство охраной дворца, раз Евгений Никифорович погиб. Лучше вас в этом вряд ли кто разбирается. Я, как только решу вопрос, — великий князь показал глазами на жену, которая хлопотала над раненым, — также прибуду к дворцу.
— Я, Ваше высочество, распорядился, чтобы вам шинель с головным убором подобрали. Должны скоро принести.
— Вот за это искренне спасибо! Всё! Бегите, спасайте императора и императрицу с детьми! Они должны жить!
Последнюю фразу великий князь произнёс с каким-то фанатичным блеском в глазах. После убийства Николая II, к которому Ник Ник относился, как добрый дядюшка, делящийся своим опытом, но не давящий на него своим авторитетом, Ник Ник первым из всех Романовых присягнут Александру IV. И теперь напоминал не доброго дядюшку, а курицу-наседку, цыплятами которой являлись Елена Филипповна с детьми и Михаил Александрович. Но при этом на Михаила и на вдовствующую императрицу он также не давил своим авторитетом. Просто помогал, чем мог и стал частым гостем в Гатчине. Ему со Станой после свадьбы были даже выделены личные покои во дворце.
— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, — я развернулся и, надевая бекешу, поспешил к буфету, где лежали портупея с шашкой и папахой.
Шашку брать не стал, она только мешать будет. Уже полностью одетый я пробежал мимо швейцара и выскочил на плац. Отметил, что Румянцев зря время не терял. Личный состав полка почти в полном составе уже стоял в строю своих подразделений, вооружённый лопатами, ломами, вёдрами и прочим инструментом.
Мимо этого строя навстречу мне шло несколько женщин, судя по платьям и драгоценностям, явно не из прислуги. Только вот их лица в саже и всклоченные причёски не позволяли мне опознать, кто это. Да и некогда было.
Я подбежал к пешему строю полуэскадрона в колонну по пять, увидев в руках первой шеренги тот инструмент, который понадобится в первую очередь, а, именно, кувалду в руках здоровяка усача, у двоих были ломы, а ещё двое держали мотки вожжей. На левом фланге полуэскадрона стоял его командир в звании вахмистра. К нему я и обратился:
— Вахмистр, эту пятёрку забираю. Мы на «воронке», — я показал на свою карету, — выдвигаемся к гроту «Эхо». Там в подземном ходе находятся император, императрица с детьми и великие князья с детьми. Ротмистру Румянцеву передадите, чтобы направил туда ваш полуэскадрон в первую очередь.
— Бойцы, за мной, — это я уже скомандовал пятёрке из первой шеренги, — бегом к карете.
В спину я уже услышал, как вахмистр прокричал: «Слушаюсь, Ваше превосходительство».
Быстро разместились в «воронке» и после моей команды Бирюкову рванули к подземному ходу. Быстро получилось только выехать с плаца на улицу, ведущий к горящему Гатчинскому дворцу. Попадающие на встречу, бредущие, как попало «погорельцы», затормозили наше продвижение.
Открыв дверцу и встав на ступеньку-подножку, я вцепился в ручку над дверцей и смотрел на дворец и матерился про себя. Третий этаж Центрального корпуса горел, точнее, полыхал. Пламя также виднелось над Арсенальным каре, как раз там, где на втором этаже располагались комнаты императрицы и её детей, а также Ксении с Сандро.
Я подумал о том, что может быть, быстрее получилось бы бежать, но потом передумал и скомандовал Оводу:
— Выезжай на газоны и дуй напрямую к гроту.
— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — мой боец-кучер взял влево, съезжая с дороги и вожжами подстегнул пару лошадей.
С небольшими задержками, когда я, применяя великий и могучий русский язык, призывал освободить путь, попадавшимся навстречу беглецам из дворца, мы вырвались к Карпиному пруду и направились к входу грота «Эхо». Я всё также стоял, трясся на подножке и рассматривал, развернувшись, горящий дворец, когда карета начала резко тормозить. Причём настолько резко, что не я удержался на подножке и повис на дверце.
— Ваше превосходительство, там…
Дослушать Бирюкова я не смог, так как сорвался и, чудом избежав заднего колеса кареты, покатился по земле. Хорошо, что бекеша и папаха смягчили падение. И, слава Богу, что на мне не было шашки.
Вскочив на ноги, в зареве пожара я увидел, что впереди огромная воронка, как раз там, где должен находиться подземный ход. Я бросился к ней и, осмотревшись, понял, что один из пристрелочных снарядов попал точно в галерею подземного хода и обрушил его, завалив землей и камнями.
Ещё с орловских времён, первого хозяина Гатчинского дворца в алькове Парадной опочивальни имелась потайная дверь на тёмную? узкую винтовую лестницу. По ней из парадных залов второго этажа можно было спуститься на нижний этаж главного корпуса и через туалетную комнату императора по той же потайной лестнице проследовать дальше в дворцовые подвалы, где и начинался подземный ход.
Коридор подземного хода, длиной в сто тридцать метров, облицованный натуральным известняком и освещаемый четырьмя круглыми окнами, устроенными в сводах и факелами, вёл на берег Серебряного озера, и из-за хорошего эха был назван гротом «Эхо».
Только вот теперь он был обрушен, но, к счастью, ближе к выходу у озера. Теперь выбраться из подземного коридора можно было только через окна-колодцы, и я бегом побежал к ближайшему из них. Карета последовала за мной. Подбежав к колодцу в подземный ход, я закричал в него:
— Есть здесь кто⁈
Прошло несколько секунд. За это время пятеро кирасир со своим инструментом собрались около меня.
— Есть! Мы здесь! — по голосу я опознал императрицу.
— Близко не подходите. Мы сейчас выломаем решётку и спустимся к вам, — прокричал я в колодец, после чего осмотрев кирасир начал раздавать приказания:
— Ты долби кувалдой здесь, а потом здесь, а дальше тут.
Я показал три точки круглого окна-колодца, закрытого решёткой. В этих местах снизу решётка фиксировалась металлическими прутьями, вмонтированными в стену колодца, чтобы её невозможно было вынуть из окна. Ширинкин в своё время распорядился.
— Вы, — я показал ещё на двух бойцов с ломами, — долбите эти две точки, помогая ему. А вы двое вяжите вожжи в два каната.
Посмотрев на казака Бирюкова, я приказал ему:
— Выпрягаешь лошадей и с помощью канатов, попытаемся вырвать решётку. Братцы, работаем быстро. Внизу император и императрица с детьми. А угарный газ от пожара идёт в подземный ход.
Честно говоря, я помнил, что угарный, а, точнее, углекислый газ тяжелее воздуха, но в тоже время помнил, что при нагревании он как бы поднимается вверх. Но как поведёт себя кислород, углекислый газ и огонь в нашем случае даже не мог представить себе. Не пожарный я. Но сто тридцать метров коридора подземного хода с окнами-колодцами — это как натуральная коптильня. И, вернее всего, времени для спасения людей, находящихся в подземном ходе, осталось несколько минуты. Центральный корпус, где начинался поземный коридор, разгорался всё сильнее. И дым, пускай и небольшой из колодца выходит, и там внизу кто-то уже кашляет.
Что-то эффективное сделать с решеткой колодца, используя лома и кувалду, до того момента, когда к ней были привязаны два каната, другие концы которых прикрепили к упряжи пары лошадей, не успели. Цемент был крепок.
Овод щелкнул кнутом, лошади рванули, канаты натянулись, но решетка устояла. Тогда я, а за мной и кирасиры также вцепились в канаты. Щелчок кнута, лошади рванули, мы также навалились. Послышался скрип, и часть решетки приподнялась над колодцем.
— Стой, — скомандовал я, — надо канаты перевязать.
Хорошо, что у Бирюкова был с собой кинжал, и эта операция заняла чуть больше минуты. Потом последовал новый рывок, и решетка оказалась вырванной из колодца.
От поверхности люка-колодца до пола подземного хода было около четырех метров. Быстро организовали из вожжей верёвку необходимой длины с петлей на конце, и с её помощью спустили вниз самого высокого кирасира без шинели.
Прошла минута, и боец снизу прокричал:
— Ваше превосходительство, осторожно поднимайте Его величество. У него рука сломана.
Пара кирасир, стоя над люком, друг против друга начали потихоньку вытягивать императора из подземного хода, а находящийся внизу кирасир страховал этот подъем. Прошло секунд пять-шесть, которые показались мне вечностью, и над люком показалось бледное, как мел лицо Александра. Ещё несколько секунд, и кирасир осторожно передал мне из рук в руки мальчика, правая рука которого в локте была вывернута под неестественным углом.
— Дядя Тимофей, а я знал, что ты меня спасешь, — прошептал Александр и потерял сознание.
Я, отойдя от люка, дошел до кареты с мальчиком на руках. Там уже меня ждал наш Овод с большой аптечкой, но я отрицательно махнул ему рукой, после чего мы вместе аккуратно занесли императора внутрь кареты и уложили на сиденье, стараясь не побеспокоить сломанную руку.
Словно из ниоткуда появилось одеяло, которым Бирюков осторожно накрыл юного императора.
— Откуда⁈ — я кивнул головой на одеяло.
— Кирасиры поделились, Ваше превосходительство, — честно глядя мне в глаза, ответил казак.
— Ой, Овод, попадешься ты когда-нибудь, и тебе что-то оторвут…
— Ваше превосходительство, ей богу, сами целую пачку одеял дали, когда их унтеру сказал, что мы сейчас поедем императора с императрицей и другими детьми спасать. Я же знал, что вы именно их спасать в самую первую очередь будете. Вот и сказал. Там в багаже два десятка одеял лежит. Все чистые, новые. Муха не сидела.
— Тогда, молодец, шельма.
— Рад стараться, Ваше превосходительство.
Только я выбрался из кареты, как на мне повис Алексей.
— Дядя Тимофей, ты, где был⁈ Знаешь, как без тебя страшно было⁈ А как холодно!
Я прижал замерзшего ребёнка к себе, а в горле запершило. Впервые Алексей так открыто проявил ко мне свои чувства. Если Александр открыто демонстрировал ко мне своё расположение, как к близкому человеку, то его младший брат был со мной более официальным и сдержанным.
— Всё хорошо, Алексей. Всё закончилось, — я, держа ребенка на весу, начал гладить его затылок и спину.
Брат императора, обняв меня за шею, начал всхлипывать, а потом разрыдался
— Всё, всё, Лёшенька. Всё прошло, — я продолжал гладить ребенка, а сам смотрел на колодец, из которого кирасиры уже практически достали Ирину, старшую дочь Ксении и Сандро.
Я кивнул головой Оводу, показывая на девчонку одетую в легкое бальное платье, и произнёс лишь одно слово: «Одеяла».
Казак тут же метнулся к багажному отсеку кареты и, достав стопку одеял, побежал к колодцу. Еще пара секунд и Ирина, закутавшись в одеяло, отошла в сторону, наблюдая, как кирасиры споро начали вытягивать из колодца следующего спасаемого. Им оказался её брат Андрей.
Далее были вытащенные из подземного хода дети Великого князя Константина Константиновича: Иоанн, Гавриил, Татьяна, Константин, Олег и Игорь. Старшие из них кадеты Иоанн и Гавриил тут же включились в спасательную операцию. Я же, успокоив Алексея, пытался, как мог отвлечь от случившегося, закутанных в одеяла младших Константиновичей. Бирюков вернулся к карете и наблюдал за императором, страхуя его сломанную руку.
После детей на поверхность после споров, которые мы слышали, вытащили императрицу. Та, накинув на себя одеяло, тут же пошла ко мне.
— Как ты здесь оказался, Тимофей⁈ — спросила Елена, пытаясь волевым усилием остановить дрожь, которая сотрясала её.
— Так сложились обстоятельства, Ваше императорское величество. Великий князь Николай Николаевич сообщил, что вы с детьми направились в подземный ход после начала артобстрела…
— Кто это сделал⁈ — перебила меня императрица, голосом которой можно было заморозить воздух.
— Пока не знаю, Елена Филипповна. Но надеюсь, удастся захватить пленных и их допросить.
— Где Михаил, Ольга и Коленька⁈ — теперь в голосе императрицы было волнение, и даже страх.
— Пока тоже не знаю. Сейчас для тушения пожара во дворце прибудет полк кирасир. Картина должна прояснится. Николай Николаевич сообщил мне, что Михаил Александрович вместе с Сергеем Михайловичем побежали за детьми на второй этаж Арсенального каре, как и Александр Михайлович с Дмитрием Константиновичем и полковником Мордвиновым. Надеюсь, им всё удалось, и они выбрались из дворца, — я говорил, а сам смотрел поверх головы императрицы, за спиной которой пожар третьего этажа Арсенального каре, как раз над комнатами тех, о которых мы говорили, разгорался всё сильнее.
Императрица, заметив мой взгляд, развернулась кругом и, увидев горящий третий этаж Арсенального каре, побледнела, вскрикнула и начала заваливаться вбок. Я еле успел её подхватить, а посмотрев в лицо, понял, что Елена потеряла сознание.
«Главное, что император с Алексеем и императрица живы. Смуты не будет. Об остальных будем молиться», — подумал я и, поудобнее взяв Елену Филипповну на руки, понёс её к карете.
Как только из подземного хода достали всех, кто там находился, я отправил в казармы кирасир во вновь запряженной карете, так и не пришедших в себя императрицу с императором, его братом Алексеем, Ксению с её детьми и Мэй, которая взяла на себя уход за раненым императором. Следом за ними двинулись пешком и остальные спасенные. При этом старик Ли до отъезда Александра, успел его осмотреть и нажал несколько точек, отправляя мальчика в более глубокое бессознательное состояние.
Когда карета отъехала, Ли подошёл ко мне с озабоченным лицом и произнёс:
— У мальчика совсем плохо с рукой. Локтевой сустав сильно разбит. Вряд ли его получится восстановить. Боюсь, что придется ампутировать руку по локоть.
— Как случилось, что император так повредил руку? — спросил я старика.
— Я сам не видел, так как с Мэй замыкали группу, которую Великий князь Михаил Николаевич повел в подземный ход. Взрыв произошел, когда мы были в другой комнате. А в том зале, где находились великий князь, императрица, император с братом, Великая княгиня Ксения Александровна с детьми из-за разрыва снаряда на верхнем этаже обвалился потолок, и упала люстра. Когда я вошёл в зал, то увидел, что императрица лежит без сознания, ей часть, как её, — Ли сделал паузу, подбирая слово, — а вспомнил, часть лепнины попала по голове, но только оглушила. Больше всего не повезло великому князю и императору, которого он держал за руку. На них упала люстра, которая Михаилу Николаевичу расколола голову, а мальчику раздробила локоть и сильно ушибла бедро. Остальным, кто находился в комнате, повезло. Их не задело, только пылью припорошило и немного контузило. Я привёл в чувство императрицу, потом взял императора на руки, и мы спустились в подземный ход.
Я с уважением посмотрел на Джунг Хи. Александр был крепким и рослым для своих лет мальчишкой, так как пошёл в деда — Александра III и весил, соответственно, немало. А учителю Ли по моим прикидкам сейчас было за семьдесят лет, и он умудрился на руках спустить Александра в подземный ход по узкой лестнице. При этом ребенок был без сознания и висел на руках старика безвольной тушкой.
— Учитель, ты сможешь помочь императору и сохранить ему руку? — с надеждой задал я вопрос старику.
— Я постараюсь, если мне разрешат, оказать ему медицинскую помощь и мне будет помогать Мэй Лин. Она хороший хирург и специалист по переломам, даже лучше, чем я. В Японии у неё была богатая практика, — задумчиво ответил Ли, видимо, что-то решая в мыслях.
— Тогда пойдём быстрее. В лазарете кроме пары дежурных подлекарей пока никого нет, да и не уверен я, что и три лекаря, которые числятся, смогут что-то сделать, включая старшего врача коллежского советника Ольдерогге. Он не хирург, а коновал, хотя, терапевт и физиолог неплохой, — после этих слов я развернулся к кирасирам, которые стояли небольшой кучкой рядом, ожидая дальнейших распоряжений и лыбились, услышав мою характеристику их штабс-лекаря:
— Так, братцы, двое из вас спускаются в подземный ход, по нему выходят к винтовой лестнице, по которой поднимаются на второй этаж. Там находите тело Великого князя Михаила Николаевича и приносите его сюда. Если пожар и задымленность не позволит подняться по лестнице на второй этаж, то возвращаетесь назад. Всё ясно⁈
— Так точно, Ваше превосходительство. Постараемся вынести тело Его высочества, — браво отрапортовал один из кирасир.
— Постарайтесь, братцы, постарайтесь. За мной не заржавеет, — развернувшись от бойцов, я подхватил под руку Джунг Хи, закутанного в одеяло, и мы с ним быстрым шагом, чуть ли не бегом направились за великой княгиней Елизаветой Маврикиевной с детьми, ушедших уже далеко.
Нам на встречу пронеслось несколько повозок с бочками, в которых возили воду для лошадей кирасирского полка, вскоре показались и сами «синие кирасиры», бегом выстраивающие в две шеренги от пруда до дворца. Руководили всем этим унтер-офицеры, и получалось у них всё быстро и чётко. Какие-то мгновения и я увидел, как первые вёдра с водой в сторону дворца начала передавать друг другу первая шеренга, а вторая пустые ведра в сторону пруда.
Я посмотрел на часы на левой руке, которые мне подарил Сандро. От момента начала обстрела прошло двадцать восемь минут, а показалось, что вечность. Отметил про себя, что «гатчинские кирасиры» перекрыли нормативы по построению полка по тревоге почти вдвое.
Дойдя до плаца перед дворцом, я увидел высокую фигуру великого князя Николая Николаевича в короткой для него, накинутой на плечи шинели с унтерскими погонами и в солдатской шапке. Великий князь руководил кирасирами, часть которых тушила пожар в Центральном корпусе, чтобы пробиться на второй этаж Арсенального каре, часть начала разбирать завал и тушить пожар у входа Арсенального каре, ещё часть помогала раненым и с десяток кирасир собирала убитых и складывала их вдоль стены Кухонного каре.
— Тимофей, мне надо кое-что из медицинских инструментов и лекарств взять с собой для лечения императора. Они лежат в комнате, что мне выделили во дворце, — Джунг Хи кивнул в сторону Кухонного каре, которое, слава Богу, было целым, если не считать выбитых окон.
— Хорошо, учитель, пойдем.
Мы направились к входу в Кухонное каре, но были перехвачены Ник Ником, который, увидев меня, подбежал к нам.
— Как Александр и Елена⁈ — очень эмоционально задал вопрос великий князь, нависнув надо мною.
— Живы, но оба ранены. Императрица контужена, а у императора сильно поврежден локоть, но господин Ли постарается спасти ему руку. Великий князь Михаил Николаевич погиб. Остальные, кто был в подземном ходе все живы и целы, — ответил я, стараясь выглядеть спокойным.
Великий князь, сняв солдатскую шапку-папаху, перекрестился.
— Царства небесного Михаилу Николаевичу. А у нас Георгий Михайлович и его Мария легкораненые. Их осколками стекла посекло. Ниночка их жива, а младшая Ксения погибла вместе со служанкой. Маша в себе замкнулась и мертвую Ксению никому не отдает. Они в офицерское собрание добрались, когда я сюда уже уходил, — Ник Ник вновь перекрестился и одел шапку. — Мишу с Ольгой и Коленькой, и Сергея пока не нашли. Сандро с детьми и Константина Константиновича с младшим Георгием тоже никто не видел.
Я аж зажмурился и застонал, то ли про себя, то ли вслух. Если все, кого перечислил великий князь, погибли, то потери семьи Романовых просто катастрофичные.
— А Николая Михайловича кто-нибудь видел? — я поинтересовался судьбой Главнокомандующего войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, которые надо поднимать по тревоге и вводить военное положение в столице и Санкт-Петербургской губернии.
Бог его знает, как дальше события будут развиваться, может 2-я Гвардейская пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Евреинова в Санкт-Петербурге бунт поднимет прямо сейчас. А от Царского Села до Гатчины трём полкам лейб-гвардейской бригады генерал-майор Кашерининова по дороге меньше тридцати вёрст. Один пеший переход. К обеду уже здесь будут.
— Николая тоже никто не видел, — Ник Ник поморщился.
Великий князь недолюбливал русского «Филиппа Эгалите» за его офранцуженные политические симпатии и либеральные взгляды. А ещё Ник Нику было обидно, что Николай II Главнокомандующим войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа назначил не его, а Николая Михайловича.
— А вы куда направлялись? — поинтересовался великий князь.
— Джунг Хи надо взять в его комнате медицинские инструменты и лекарства для проведения операции с рукой императора. Счет идёт на минуты для того, чтобы спасти Александру руку. Старший врач полка кирасир Генрих Васильевич на своей квартире, когда прибудет неизвестно. Да он больше администратор, чем врач, а тем более хирург. Лейб-медик Боткин Евгений…
— Он погиб, нашли его труп, — перебил меня Николай Николаевич.
— Царство ему небесное, — быстро сняв папаху, обмахнул я себя крестом и продолжил:
— Покойный Евгений Сергеевич был очень хорошим физиологом, а как хирург не очень. Вот и остается господин Ли и его внучка Мария Федоровна, которая отличный врач и хирург.
Великий князь с удивлением посмотрел на меня. Нет, он был в курсе, что Мэй помогала своему деду в аптеке в Японии, но о том, что она ещё и хирург не знал. В принципе, как и я. Хотя, нет. Я-то был свидетелем, как она в тринадцать лет своего деда оперировала.
— Моя внучка, действительно, очень хороший хирург. Я думаю, что она спасет молодому императору руку. Но ей надо кое-что принести из наших запасов. Император Коджон по просьбе своей дочери снабдил нас при отъезде отличным медицинским инструментом и лекарствами, — спокойным голосом и с маской невозмутимости на лице произнёс Ли.
— Тогда не буду вас задерживать. Спасите императора и императрицу, — сказав это, Ник Ник резко развернулся и двинулся в сторону Арсенального каре, а мы с Джунг Хи пошли в его комнату.
Через некоторое время мы уже были в лазарете, где бушевал настоящий словесный шторм. Старший врач лазарета полка «синих кирасир» коллежский советник Ольдерогге Генрих Васильевич пытался убедить пришедшую в себя императрицу, что руку императора не спасти и её по середину плеча надо ампутировать. А Елена Филипповна истерично требовала, чтобы лечили её сына и руку ему сохранили.
Этот спор происходил в комнате, предназначенной для проведения операций. Юный император в бессознательном состоянии лежал на столе, а его сломанная рука на специальной подставке. Рукав мундира был уже срезан, и худая рука Александра, выгнутая под немыслимым углом в опухшем сине-багровом, локтевом суставе, выделялась белым пятном.
Мэй, точнее, Мария Федоровна в белом халате, больше её размера на три, косынке и марлевой маске на лице и матерчатых бахилах на ногах с помощью тампона протирала руку императора, тихонько её пальпируя, и никак не вмешивалась в разговор старшего врача и императрицы
Меня взбесило не то, что Генрих Васильевич убеждал контуженую императрицу согласиться на ампутацию руки, а то, что этот разговор происходил в операционной, а на Ольдерогге и Елене Филипповны не было даже обычных медицинских халатов. И императрица была вся в пыли, известке.
— Коллежский советник Ольдерогге, Вы находитесь вместе с Её императорским величеством в операционной в обычной одежде. Прошу вас покинуть помещение, чтобы не навредить императору, — как можно внушительно произнёс я, стоя в двери помещения.
Старший врач лазарета дернулся, как будто я его ударил, а императрица посмотрела на меня недоуменно.
— Вообще-то, здесь, Ваше превосходительство, распоряжаюсь я. Это мой лазарет, — выходя из операционной, недовольно произнёс Ольдерогге.
Императрица также вышла из помещения за старшим врачом.
— Генрих Васильевич, если вы ничего кроме ампутации руки у императора предложить не можете, то позвольте это сделать другим, — как можно более спокойным голосом произнёс я.
— Вы хотите сказать, что операцию императору будет делать эта… — коллежский советник замолк, подбирая слово, чтобы охарактеризовать Мэй, которая продолжала свою работу, не обращая внимания на окружающую обстановку.
Глаза её сосредоточенно осматривали руку императора, пока она её обрабатывала, судя по запаху, спиртом.
— Не эта, Генрих Васильевич, а Её императорское высочество Мэй Лин, дочь императора Кореи Коджона, а в скором времени Великая княгиня Мария Федоровна Романова. А если вы беспокоитесь о её медицинских познаниях, то почти пятнадцать лет назад Её императорское высочество в возрасте тринадцати лет на моих глазах извлекла из своего деда пулю, которую не решился доставать окружной фельдшер и лекарка нашей станицы, так как пуля находилась рядом с почкой, — я замолчал, а Елена Филипповна с Ольдерогге с удивлением уставились на меня.
— А вот и дед, из которого была извлечена пуля. Как видите, жив и здоров. К тому же в своё время Ли Джунг Хи был личным врачом тогда ещё короля Коджона и сумел передать свои знания внучке. Так что, Елена Филипповна, всё будет хорошо. Они спасут руку Александру, — уверенно произнёс я, на самом деле не особо надеясь на успех.
Насколько я помнил из своего прошлого-будущего, заменять локтевой сустав протезом начали в конце девяностых, начале двухтысячных. И стоили эти операции бешеных денег.
— Пойдёмте, Елена Филипповна, — я приобнял императрицу за плечи, чего никогда до этого себе не позволял и повел её к лавочке, которая стояла в коридоре.
Мы вместе сели на неё, и императрица, уткнувшись мне в плечо, горько заплакала. Старик Ли бесшумно подошел к нам и положил свою руку Елене Филипповны на плечо. Прошло пара секунд, и императрица замолкла и обмякла в моих руках.
— Ей, Тимофей, надо поспать и не волноваться. Удары по голове не проходят бесследно. Положите её, пускай, спит. Я позже её подробно осмотрю, — спокойно произнёс старик.
Подняв голову, я увидел ошеломленный взгляд старшего врача лазарета. Сказать, что Генрих Васильевич был удивлен, значит, ничего не сказать. Вот такое сильное ошеломление испытывает врач европеец, сталкиваясь с особенностями восточной медицины, особенно с её акупунктурой. Не знаю, что сделал и куда нажал старик, но императрица крепко спала или находилась в бессознательном состоянии.
Чтобы вывести Ольдерогге из небольшого шока, я обратился к нему с вопросом:
— Куда можно положить Её императорское величество?
Генрих Васильевич, сфокусировав на мне взгляд, как-то заторможено произнёс, показывая на дверь рядом с лавкой:
— Можно в эту палату. Она пока пустая.
Тут в наш разговор вмешался Ли.
— Необходимо прокипятить эту шкатулку и чем быстрее, тем лучше, — также невозмутимо произнёс он. — И мне нужны стерильный халат, шапочка, маска и бахилы.
— Степанов! Степанов! Где тебя носят⁈ — крикнул Генрих Васильевич и осекся, посмотрев на спящую или находящую в отключке императрицу, которая никак не отреагировала на его крик.
В коридоре забухали тяжелые шаги, и к нам подбежал здоровенный, метра под два ростом молодой человек с погонами вольноопределяющегося.
— Степанов, возьми у господина Ли металлическую шкатулку и прокипяти её, как можно быстрее, — было видно, что Ольдерогге отдает приказ через силу. — А до этого выдели ему же всю необходимую стерильную одежду для проведения операций. Всё понятно⁈
— Так точно, Ваше высокоблагородие, — подлекарь развернулся к старику Ли и взял из его рук шкатулку, весьма похожую на стерилизатор из моего прошлого-будущего.
Только вот из какого металла была она сделана, я не разобрался. Похоже было на серебро.
— Пройдемте…
Вольноопределяющийся завис, не зная, как обратиться к Ли, который был одет в национальный ханбок династии Чосон: шелковые, белоснежные чогори* с пачжи** и фиолетовый, расшитый золотыми нитями турумати***, плюс теплые, войлочные полусапожки также фиолетового цвета.
* куртка
** штаны
*** долгополый халат
— Степанов, обращайся к господину Ли — Ваше превосходительство, — произнёс я, заставив и подлекаря и старшего врача в очередной раз удивиться.
Я не знал точного чина учителя в Корейской империи, но после его возвращения вместе с Мэй в сопровождении Великого князя Сергея Михайловича к императору Коджону, тот присвоил старику Ли какой-то почетный титул и звание, которое смело можно было по нашему табелю о рангах приравнять к званию генерал-майора или даже выше. Так что, Ваше превосходительство.
— Пройдемте за мной, Ваше превосходительство, — уважительно произнёс Степанов и, развернувшись кругом, чуть ли не строевым шагом последовал по коридору, держа в руках шкатулку.
Я же, аккуратно взяв императрицу на руки, зашел в палату, дверь в которую мне открыл Генрих Васильевич. Положив Елену Филипповну на заправленную кровать, я укрыл её одеялом с соседней койки, после чего мы вместе с Ольдерогге вышли из палаты.
— Ваше превосходительство, Вы действительно думаете, что они смогут спасти руку императору? — Задал мне вопрос старший врач, почему-то шёпотом.
— Не знаю, Генрих Васильевич. Очень на это надеюсь. К тому же в настоящий момент хирургов лучше, чем они мы не найдём…
— А Евгений Сергеевич? — перебил меня Ольдерогге, вспомнив лейб-медика Боткина.
— Он погиб. Мне об этом минут семь назад Великий князь Николай Николаевич сообщил.
— Боже мой! — Генрих Васильевич, как-то по-бабьи поднёс правую ладонь ко рту.
— А кто ещё погиб? — опять же с каким-то женским интересом задал вопрос старший врач.
Я даже посмотрел на него как бы со стороны, вспомнив тех, кто про луну пел в моем прошлом-будущем. Но нет, вроде бы истинный ариец по требованиям будущей расовой теории у нацистских идеологов. Высокий блондин с породистым лицом настоящего викинга и фигурой легкоатлета.
Только хотел ответить, как увидел Лиса, который, открыв входную дверь и узрев меня в коридоре, рванул к нам будто бежал стометровку.
— Ваше превосходительство, взяли двух корректировщиков. Они сейчас в Приоратском замке. Злой с остальными готовят их к допросу в разных камерах, — с довольной улыбкой на лице доложил подъесаул.
— Молодцы, есаул! Какие же вы молодцы! Клещ со своей тройкой в замке не появлялся? — я замер, ожидая положительного ответа.
— Ротмистр Румянцев сказал, что он с приданными ему кирасирами преследует нескольких террористов, которые вели артиллерийский огонь, а потом скрылись верхами со станции в сторону деревни Сализи. Там дальше леса. Ночью хрен кого найдешь, — раздраженно махнул рукой Ромкой, но потом продолжил:
— Правда, Клещ лучший ученик Лешего по чтению следов. Может хоть узнает, куда вражины ушли. Кстати, они опять в форме Аналитического центра были и вооружены ППС с глушителями и пистолетами Браунинга.
Я посмотрел на старшего врача, который будто губка впитывал в себя каждое слово Лиса, произнёс:
— Генрих Васильевич, всё, что Вы сейчас услышали не для дальнейшего распространения. Хорошо!
Я посмотрел на Ольдерогге, представив, что смотрю через прицел в его переносицу. Видимо, что-то в моем взгляде изменилось, потому что врач заметно побледнел и энергично закивал головой.
— Окажите Её императорскому высочеству Марии Федоровне и Его превосходительству Ли всю необходимую помощь и готовьтесь к большому наплыву раненых. Когда я пробегал мимо дворца, — я посмотрел на часы, — уже девять минут назад, там как раз формировали первую партию для лазарета человек в тридцать. Это только тех, кто сам не мог идти. А многие и сами придут.
— Я всё понял, Ваше превосходительство. Мне ротмистр Румянцев рассказал о ваших распоряжениях по поводу оказания медицинской помощи. Надеюсь, что лекари и подлекари скоро прибудут из города в лазарет. Я-то сам при первых разрывах проснулся, быстро собрался и побежал на место службы, благо квартира недалеко от дворца располагается, — зачастил Ольдерогге.
— Вот и замечательно, Генрих Васильевич. А мне пора поговорить с террористами, — я улыбнулся, а старший врач шарахнулся в сторону от этой улыбки. — Если меня будут искать, я в Приоратском замке.
Дальше, не глядя на начальника лазарета, мы с Ромкой побежали на выход. Бегущий генерал в военное время — это повод для паники, но время утекало, как вода сквозь пальцы, так что пришлось бежать.
Через полчаса я выходил из подвала Приоратского замка. Двадцати минут хватило, чтобы расколоть обоих корректировщиков. По десять минут на каждого, даже до третьей точки не дошли. Хлипкими ребята оказались, нечета британским убийцам-масонам.
Как сказал мне Арчер — убийца Александра III, его жены и сына с дочерью в минуту, когда ему требовалось прийти в себя после моих пыток: «Знание обязывает к действию, лишь действие порождает истинное знание». Так гласит один из законов Древней ложи Англии, а до этого эти слова были девизом посвященных в древние знания тамплиеров, находящихся наверху пирамиды этого ордена. Посвящение в Орден, а потом и в Древнюю ложу Англии открывало человеку кладезь знаний, недоступный простым смертным.
Но в обмен и Орден, и ложа требовал действий и поступков, выходящих за рамки привычных человеческих возможностей. Их истинные воины живут там, где жить невозможно. Сражаются там, где невозможно победить. Знают то, во что отказывается верить человеческий разум. Очевидно, что найдется слишком мало людей, способных выдержать подобное испытание, но этих немногих воинов, выращенных Орденом и Древней ложей Англии, достаточно, чтобы выиграть любую битву.
Действовать и побеждать. Отступать, чтобы напасть. Ждать, готовя удар. Жить сквозь смерть. Вот то малое, что может, и единственное, что желает делать истинный воин. Он не солдат — раб приказа и командира. Он сражается, потому что не мыслит себе иной жизни.
Как это было похоже, причем чуть ли не дословно, на то, что я читал в книгах в моей прошлой-будущей жизни, автором которых являлся Олег Маркеев. Правда, тот писал об Ордене Полярного Орла, который охранял или сохранял целостность земли Русской. Точно такие же качества маркеев приписывал адептам этого Ордена — Стражам Порога и Князям Севера. Очень интересная книга. До встречи с Арчером я считал, что всё это из области фантастики, мистики и эзотерики.
Но потом этот посвященный Древней ложи Англии, который считал себя приемником и продолжателем Ордена тамплиеров после разговора с Николаем II, во время которого смог бросить тень на Великого князя Михаила Александровича, откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью. И тогда я понял, что, описанные Маркеевым воины орденов, действительно существуют.
Захваченные Лисом корректировщики тоже были масонами, но какими-то хлипкими. Как и предполагала одна из моих версий, они были германскими масонами, находящимися под управлением Древней ложи Англии. А точнее, под управлением лично Великого мастера Древней ложи Англии.
И этим мастером в настоящий момент является Артур Уильям Патрик Альберт, принц Великобритании, герцог Коннаутский и Стратернский — третий сын королевы Великобритании Виктории I и британский фельдмаршал. Он же являлся и Великим мастером Объединённой великой ложи Англии.
Как мне удалось узнать, в конце 1770 года семь иоанновских лож и ложа Святого Андрея основывают Великую земельную ложу вольных каменщиков Германии. Сразу же ими были установлены контакты с Лондоном, и уже через два года Великая ложа Англии признаёт Великую земельную ложу вольных каменщиков Германии, как единственную великую ложу Королевства Пруссия. Следом германские масоны получают протекционное письмо от Короля Пруссии Фридриха Великого, и как результат его королевское покровительство.
Отец Вильгельма II кронпринц Фридрих был мастером Великой земельной ложи вольных каменщиков Германии. Но как выяснилось, в этой ложе была группа масонов высокого градуса, которые тайно подчинялись Древней ложе Англии и её Великому мастеру, проводя в Пруссии, а потом и в Германской империи политику выгодную Великобритании.
Первоначальный план свержения или хотя бы временной дестабилизации власти в Российской империи в ответ на её экспансию на Памире, в Афганистане, Средней Азии и в Китае был основан на убийстве Александра III и его семейства. На российский трон должен был взойти Великий князь Владимир Александрович, которого нельзя было назвать англоманом, но многие в высшем свете отмечали, что он демонстрировал «западную точку зрения» на события в России, и это часто связывали с его интересом к английскому языку и культуре.
Покушение на Александра III и его семью удалось частично, мятеж Великого князя Владимира Александровича провалился, политика Российской империи не изменилась, даже стала более жесткой по отношению к Англии. У России появился новый союзник Германская империя, и тогда на сцену выходит баронет Гамел Оллсоп, в чью задачу входило убийство Николая II, Александра IV и вдовствующей императрицы Елены Филипповны с остальными её детьми. Великого князя Михаила Александровича планировалось убрать вместе с кайзером Вильгельмом II во время его приезда в Гатчину, свалив всё на заговор «черных ангелов». Данные убийства должны были поразить хаосом властные структуры, как в России, так и в Германии.
Убийство Николая II удалось. Оллсопа взяли во время покушения на Александра IV. Покушение на Михаила и Вильгельма провалилось из-за желания кайзера прокатиться на броневике, что спутало все карты нападающим. Тем боле, им не удалось уйти с места преступления и использовать информацию для СМИ о заговоре среди боевиков Аналитического центра с Ермаком во главе.
Реальные «черные ангелы» под моим командованием и личном участии уничтожили «черных ангелов» ряженных. А ряженные были одним из отрядов германских масонов, работающих на Великого мастера Древней ложи Англии принца Артура.
При этом, об этой операции в Объединенной великой ложе Англии практически никто не знал, как и в правительстве Великобритании. В Германии об этом тоже мало было кому известно. Форму и оружие изготовили в небольших частных мастерских в Пруссии. После изготовления достаточного количества оружия и обмундирования работники были ликвидированы, а оборудование законсервировано на всякий случай.
Этот случай представился, когда англичанам стало достоверно известно, что на вооружение Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона в Стрельне должны будут поставить батарею 15-сантиметровых гаубиц с тремя видами снарядов, и что Великому князю Павлу Александровичу разрешили остаться в Российской империи.
Был разработан новый сценарий уничтожения Романовых, на чём настаивала королева Виктория II — младшая. Мою идею по поводу учений в виде марша батареи гаубиц и обстрела из них Гатчинского дворца англичане посчитали реализуемой. Про корректировку огня в ночное время с помощью сигнальных ракет Костон я забыл. Точнее, даже не смог представить, что с их помощью можно корректировать огонь, составив систему сигналов-команд. А вот англичане это придумали и продумали свои дальнейшие действия.
Обработанный, но не имеющий представления о плане Великий князь Павел Александрович должен был подвигнуть начальника Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона в Стрельне полковника Зедергольма на марш-бросок батареи гаубиц по определенному маршруту в составе урезанного количества личного состава. Целью учений должно было испытание новых лафетов гаубиц во время длительного марша с полной снарядной загрузкой. Я даже точку ночлега батарея во время марша в районе Гатчинской мельницы угадал.
А там группа масонов-диверсантов в форме бойцов Аналитического центра должна была уничтожить из ППС с глушителями гвардейцев-артиллеристов и, подготовив батарею к бою, открыть огонь по Гатчинскому дворцу. Корректировать огонь должны были с помощью сигнальных ракет. Для этой операции из Пруссии было переброшено в Россию двадцать специально подготовленных человек с оружием и обмундированием. Благо, являясь подданными Германской империи — нашей союзницы, они под внимание таможни, жандармов и полиции не попали.
Когда эта батарея была перенаправлена из дивизиона в полк к Ширинкину, руководители этой операции переобулись буквально в прыжке. Допрашиваемые не знали подробностей, но каким-то образом их руководитель смог организовать прибытие спецэшелона с гаубицами поздним вечером перед пасхальной ночью. Дальше всё пошло по запланированному сценарию. Сгрузили пушки и снаряды с платформ, используя охрану, потом её расстреляли и открыли огонь из орудий по Гатчинскому дворцу. Захваченные Лисом масоны корректировали огонь.
Все эти сведения корректировщики выдали мне без сильного физического воздействия. Видимо, не особо сильно их обработали в идейно-психологическом плане. Два бывших офицера, для которых эта операция была не способом решить проблему с царствующим домом Романовых, а в большей степени способом решить свои личные проблемы, как финансовые, так и в ложе. Им были обещаны после успешного завершения нападения на дворец приличная сумма денег, новые документы и новый континент для дальнейшей жизни.
Хотя, вернее всего, их бы зачистили профессиональные чистильщики, каким были Арчер и Оллсоп. Как зачистили работников мастерской в первый и во второй раз.
Я несколько раз глубоко вздохнул морозного, утреннего воздуха. Первоначальная информация была очень интересной. Её надо было обдумать и переварить, только вот времени на это пока не было. Передо мной сейчас стоял другой основной вопрос: где Михаил с Ольгой и Коленькой младшим. Следующим таким же вопросом была информация о судьбе Сандро с младшими детьми и жив ли Сергей Михайлович. А то Мэй могла стать вдовой, так и не став женой великому князю по законам Российской империи.
1 мая 1905 года по Григорианскому календарю я стоял перед дверью на втором этаже здания Офицерского собрания Кирасирского полка, за которой второй час заседал Совет Правительства в количестве всего четырех человек. Присутствовали Великий князь Николай Николаевич, министр Плеве, адмирал Макаров и генерал от инфантерии Куропаткин. Последние трое прибыли сегодня с утра на курьерском поезде.
Великий князь Михаил Николаевич — негласный глава Совета погиб во время обстрела Гатчинского дворца в ночь на тридцатое апреля, а Великий князь Алексей Александрович был убит во время ограбления банка около двух месяцев назад. Вместо него в Совет регентом был введен министр иностранных дел действительный тайный советник граф Ламсдорф. Но из-за болезни, а, вернее всего, сославшись на неё, Владимир Николаевич не смог приехать на данное совещание.
Слухи из Гатчины уже просочились в столицу. И были очень разнообразные. По одним, все Романовы убиты, дворец полностью разрушен, а за всем этим стояли «черные ангелы» во главе с Ермаком. Это, кстати, был самый устойчивый слух. Даже в нескольких столичных изданиях, относящихся к бульварной прессе, похожие статьи напечатали.
По другим слухам и прессе, которая была под контролем, все нормально, император и регент живы и здоровы. Все враги нейтрализованы. Всё под контролем. Достойный ответ на происки врага произойдет в ближайшее время. Враг, конечно же, англичане.
Граф Ламсдорф, как опытный придворный и политик, видимо решил переждать этот смутный момент, дождавшись более определенной информации о состоянии дел в Гатчине.
Остальные же члены Совета Правительства прибыли, как было запланировано на Пасхальное царское христосование, но вместо этого собрались, чтобы обсудить сложившуюся обстановку. А обсудить членам Совета Правительства или регентского было что. Особенно после осмотра дворца и посещения лазарета.
Во-первых, ранение императора Александра IV и его состояние здоровья. Во-вторых, здоровье вдовствующей императрицы и её психологическое состояние. В-третьих, физическое состояние Великого князя Михаила Александровича и возможность его участия в управлении государством. В-четвертых, убыль в семействе Романовых. В-пятых, кто виноват? В-шестых, что делать?
Начнем с первого вопроса. Александр жив. Руку ему Мэй, то есть Мария Федоровна и её дед прооперировали и по их словам есть большая вероятность, что император сможет ею после лечения действовать в локтевом суставе, то есть сгибать и разгибать. Вероятнее всего не в полной мере, но хотя бы так, чтобы плечо, предплечье с кистью нормально росли дальше и выполняли свои функции. Для этого Александру Мэй и Ли собрали в целое сломанные кости локтевого сустава: плечевую и лучевую. Суставный хрящ оказался целым, как и связки. После операции сломанную руку императора в согнутом под девяносто градусов положении жестко зафиксировали гипсовой повязкой, забинтовав не только всю руку, но и плечо, через спину и грудь.
Александр сейчас больше суток под воздействием усыпляющих средств находился в сонном состоянии в одной из палат лазарета кирасир, который стал временным жилищем для части семьи Романовых.
Диверсанты успели сделать двадцать три выстрела из 15-сантиметровых гаубиц. Из них восемь стали пристрелочными, а пятнадцатью снарядами они поразили Гатчинский дворец. Наиболее пострадал третий этаж Центрального корпуса, который практически весь выгорел. Досталось третьему и второму этажу Арсенального каре. Кухонное каре пострадало меньше всего, но целых окон во дворце практически не осталось, из-за чего для жизни он стал непригоден. На улице по Юлианскому календарю восемнадцатое апреля. Ночью температура опускается до минус десяти градусов по Цельсию.
Можно было бы всем перебраться в Большой Екатерининский дворец в Царском Селе. Тем более, до него двадцать вёрст с небольшим. С Варшавского вокзала в Гатчине до станции Александровская полчаса езды на поезде. Только вот, это как голову в пасть льва сунуть. Там квартируют три полка Гвардейской стрелковой бригады, офицеры которых хотели бы видеть на троне Дмитрия Павловича.
Охраной Царскосельского дворца, как раз гвардейцы этих полков и занимаются. А следы троих сумевших уйти со станции Мариенбург террористов-диверсантов привели в новую усадьбу Великого князя Павла Александровича. Сумел всё-таки Клещ их найти, не смотря на все усилия террористов, замести свои следы. Нашел он и трупы двух курсантов, которые обеспечивали наблюдение за усадьбой великого князя, после чего стало понятно, как диверсанты смогли незаметно покинуть усадьбу.
Остальных масонов-диверсантов в количестве пятнадцати человек «синие кирасиры» дежурного полуэскадрона на куски покрошили. Правда, и сами потеряли половину бойцов. Огонь из ППС оказался губительным. Если бы не егеря придворной императорской охоты из Егерской слободы, принявшие активное участие в уничтожении диверсантов, то те смогли бы уйти куда в большем количестве. Два десятка егерей тоже понесли большие потери. Противостояли им опытные и отлично экипированные бойцы.
В общем, Царскосельский дворец для переезда семейства Романовых отменялся. Кроме вышеперечисленных проблем, были тяжело ранены император, регент и легко императрица. Первый и второй пока были нетранспортабельны. Поэтому их и других членов царствующего дома надо было где-то временно разместить под надежной охраной. Такими местами для них стали лазарет, здание Офицерского собрания «синих кирасир» и Приоратский замок.
В лазарете в одной из палат разместились император, возле которого в палате постоянно находились Мэй и старик Ли. Также в этой палате лежал и Великий князь Михаил Александрович. Когда он вместе с Великим князем Сергеем Михайловичем выносили из дворца Ольгу и Николая Николаевича — младшего то попали под разрыв снаряда на третьем этаже, и регенту, который, наклонившись, защищал своим телом младшего племянника, по спине ударил отвалившийся кусок потолка.
Детей они из дворца вынесли, когда был разобран завал и потушен пожар у входа в Арсенальное каре, но потом Михаил пожаловался на сильную боль в спине, а дальше его заклинило в полусогнутом состоянии, через несколько минут у него отнялась сначала левая нога, а потом перестала слушаться и правая.
Джунг Хи Ли, осмотрев регента, сказал, что у него поврежден грудной позвонок со смещением. В моем прошлом-будущем это бы назвали компрессионным переломом позвоночника. Позвонок Ли на место вставил, а потом из бинтов с гипсом, обмотав великого князя, сделал ему что-то наподобие кирасы с фиксацией шеи и подбородка. В этом «доспехе» Михаилу придется провести минимум полгода. А потом потребуется жесткий корсет для поддержки позвоночника ещё на полгода, а может и дольше.
Мало того Джунг Хи великого князя ещё и на вытяжку положил. К ногам Михаила привязали гири по полпуда, которые свисали через спинку кровати. Такие же гири были привязаны к мягким кольцам, сделанным из бинта и ваты, которые великому князю надели на плечи. Вставать Михаилу в ближайший месяц, было строго запрещено, если он не хочет остаться парализованным на всю оставшуюся жизнь.
Так что дядя с племянником в гипсе лежат на соседних кроватях, а Мария Федоровна и, можно сказать, новый, нечаянный лейб-медик царской семьи Джунг Хи Ли занимаются уходом за ними, поя какими-то настоями из трав и давая порошки, о составе которых лучше не думать. Восточная медицина во всей своей красе.
Старший врач лазарета коллежский советник Ольдерогге попытался покачать свои права, возмутившись непонятным лечением, но был послан Великим князем Михаилом Александровичем в очень далекий, пеший, сексуальный маршрут для особых извращенцев. Это произошло после того, как Ли вставив нажатиями ладоней и пальцев по спине регента позвонок на место, потом провел какой-то сеанс акупунктуры с помощью длинных игл и прижиганий, и Михаил вновь почувствовал свои ноги. Смог шевелить пальцами, стопами и сгибать ноги в коленях, а старший врач нудел всё это время у регента над ухом, что так не лечат, и он снимает с себя всю ответственность за такие методы оказания медицинской помощи.
В соседней палате находилась Елена Филипповна с детьми. С ними неотлучно была моя супруга с Васильком. Из детских комнат дворца принесли детскую мебель и расставили в палате, превратив её в детскую комнату. Императрица чувствовала себя физически нормально. Удар по голове по словам Ли и Мэй, слава Богу, обошелся без последствий для её здоровья, если не считать небольшое рассечение кожи и довольно большую шишку. Но при этом Елена Филипповна морально очень сильно переживала за сына. Джунг Хи периодически поил её какими-то успокаивающими отварами.
Ещё одну палату заняли Георгий Михайлович и Мария Георгиевна с дочкой Ниной. После гибели младшей дочери с Марией Георгиевной случился нервный срыв. Сначала она не позволяла забрать у неё труп Ксении, говоря, что дочке надо поспать, а она будет петь ей колыбельные, которые ребёнок так любит. А когда труп всё-таки забрали, великая княгиня ушла в себя и перестала реагировать на окружающий мир.
Кроме того, ей и великому князю Мэй наложила несколько швов на порезы и сделала перевязки. Лечит душевное состояние великой княгини Ли не стал. Как он сказал — это не его профиль. Единственно, приготовил из трав какой-то настой и дал его Марии Георгиевне на ночь, чтобы та заснула.
Сандро с Ксенией и детьми расположились в так называемой гостинице Приоратского замка. Там же нашли себе пристанище Великая княгиня Елизавета Маврикиевна с детьми. Обе семьи находились в состоянии шока.
Великий князь Константин Константинович и его младший сын Георгий в эту страшную пасхальную ночь погибли. Также погиб его младший брат Дмитрий Константинович, который нёс на руках семилетнего Фёдора и пятилетнего Никиту — детей Сандро. Оба ребенка погибли вместе с дядей, попав под разрыв снаряда, который взорвавшись, пробил потолок второго этажа Арсенального каре. Сам же Александр Михайлович, чудом уцелев во время этого взрыва, вынес из дворца трехлетнего Дмитрия и двухлетнего Ростислава.
Полковник Мордвинов — личный адъютант великого князя Михаила Александровича, который побежал вместе с Сандро и Дмитрием Константиновичем спасать детей, погиб ещё раньше.
Великие княгини Ксения Александровна и Елизавета Маврикиевна оплакивали погибших детей. Сандро сначала впал мрачно-меланхолическое состояние, одномоментно потеряв двух сыновей, отца и брата, а к вечеру утопил своё горе в коньяке. Надрался в моём присутствии и небольшом содействии до положения риз. Зато сегодня, похмелившись адмиральским чаем, был в состоянии еле сдерживаемой ярости. По его словам, он был готов хоть сегодня отбыть в Германию, а через пару дней разбомбить с дирижаблей Букингемский дворец до фундамента, вместе со всем королевским семейством. Только до этого момента он хочет посмотреть в глаза Павла Александровича, а потом подвесить его за… В общем, не за шею. Зря я Александру Михайловичу сказал, что трое террористов скрылись в усадьбе великого князя в Царском Селе.
Великий князь Николай Михайлович — главнокомандующий войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа также не пережил обстрела дворца, поймав виском небольшой осколок от снаряда, который, можно сказать, испарил великого князя Петра Николаевича с Милицей Николаевной.
В общей сложности царствующий дом Романовых потерял во время артиллерийского обстрела Гатчинского дворца пятерых великих князей, великую княгиню, трех княжичей и одну княжну. Кроме них погибло ещё пятьдесят три человека, и девяносто пять было ранено, из них сорок шесть человек тяжело. Все больницы и лазареты Гатчины были забиты, легкораненых частично спецпоездом перевезли в медицинские учреждения столицы. Но это всё касалось лиц дворянского происхождения.
Раненых из простых людей, то есть слуг и придворных служащих разместили в основном в казарме «синих кирасир», где круглосуточно работали военные лекари и подлекари, а также врачи из Гатчины.
Страшные потери, очень страшные, и которые случились в месте с концентрированной охраной. Причем такой, которой не было ни у одного правящего дома в мире.
Собственная Его Величества охрана, входившая в состав Министерства императорского двора, включала в себя дворцовую полицию с секретной частью, количество сотрудников, которых приближалось к трём сотням. Собственный Его Императорского Величества конвой состоял из четырех казачьих сотен. Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк насчитывал почти пять тысяч человек. На его вооружении кроме ручного пулемета в каждом отделении, а станкового на взвод, была полковая артиллерия в виде четырех шестиорудийных батарей трехдюймовок, а также уже три роты броневиков по десять автомобилей в каждой. Должна была добавиться ещё восьмиорудийная батарея 15-сантиметровых гаубиц, которая всё же добавилась, но очень своеобразным способом.
Собственный Его Императорского Величества железнодорожный полк представлял собой лейб-гвардейскую часть, которая обеспечивала все железнодорожные поездки императорской фамилии, обслуживала и охраняла императорский поезд, Царскосельскую и Гатчинскую железнодорожную ветки. Он большей частью находился в Царском Селе.
Была еще Рота дворцовых гренадер и московский особый отряд. Но эти подразделения находились в столице и в Москве, поэтому в охране Гатчинского дворца не участвовали.
Плюс к этому в охране императорской семьи участвовали две сотни «черных ангелов» и курсанты Аналитического центра. Систему взаимодействия этих подразделений были отработаны Евгением Никифоровичем на все пять баллов. Схема охраны императора и членов его семьи была организована на высшем уровне.
В пределах императорских резиденций её посты располагались так, что выходящие из личных покоев члены царской семьи всегда попадали в поле зрения охраны, если же они затевали долгую прогулку, то охрана, как говорил покойный Ширинкин, «передавала их из рук в руки».
По периметру охраняемой дворцовой территории были установлены и усилены караульные посты в виде металлических, пуленепробиваемых будок для декора обшитых деревом. На вооружении караульных в каждой будке кроме ППС дополнительно имелась пара пулемётов Мадсена, а сам пост при закрытых дверях превращался в пуленепробиваемую огневую точку, где могли держать круговую оборону до шести бойцов, вооруженных автоматическим оружием и гранатами.
Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк был натренирован на отражении атаки противника, находясь в полном окружении. По мнению его командира — генерал-майора Комарова он мог отразить нападение дивизии. Учитывая вооружение полка плюс силы полка «синих кирасир», я с ним был согласен, так как для обороны были созданы долговременные, бетонные огневые точки для пулеметов и пушек на местах вероятного продвижения противника к Гатчине. За последний год было проведено больше десяти учений по отражению условного врага.
А для пресечения негласного проникновения на территорию Гатчинского дворца, кроме солдатских караулов и патрулей парковые территории сторожили специально обученные собаки — немецкие овчарки и доберманы. Любой, кто приезжал в царскую резиденцию или ее окрестности, в течение суток был обязан встретиться с сотрудником Регистрационного бюро, чтобы подтвердить свою личность и получить пропуск на охраняемую территорию. Мышь не проскочит!
Мышь и не проскочила. Противник расстрелял дворец из гаубиц с расстояния в три версты. И не помогла вся эта великолепно организованная охрана. И теперь переходим к пятому вопросу — кто виноват? Был бы жив Ширинкин, то виноватым назначили бы его, как начальника Собственной Его величества охраны. Но Евгений Никифорович точно бы ещё до «разбора полетов» застрелился, узнав о таких потерях в семействе Романовых, ранении императора, вдовствующей императрицы и регента. Тем более, всё это произошло в результате захвата батареи, можно сказать, экспериментальных гаубиц, которые он с трудом через регента и императрицу выбил для себя в Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк.
«Если Ширинкин мертв, то следующим кандидатом стать крайним являюсь я сам», — подумал я, глядя на дверь, перед которой стоял уже двадцать минут, вызванный по телефону для доклада.
Я было сразу, как пришел, сунулся в кабинет, но меня чуть ли не хором попросили подождать. Вот стою, как дурак, и жду. Заодно прокручиваю в голове возможный сценарий моего доклада и поведения членов Совета Правительства.
Первым, кто бросит в меня тапкой, точно будет Плеве. Министру внутренних дел и шефу Корпуса жандармов надо будет как-то прикрыть свой зад за такой провал с террористами иностранцами, раз с начальника Дворцовой охраны спросить уже нельзя. Если рассматривать функционал Аналитического центра, Дворцовой охраны и Корпуса жандармов, то моя служба была предназначена для анализа информации, а «черные ангелы» и курсанты — это личная гвардия императора, которые через меня выполняли приказы императора и были подотчетные только ему.
Мои мысли прервала открывающаяся дверь, и Великий князь Николай Николаевич предложил мне войти, а потом указал на свободный стул за круглым столом, вокруг которого и сидели четверо членов Совета Правительства.
Когда сел на стул, как я и предполагал первый вопрос задал Плеве.
— Расскажите, генерал, как вы допустили, что террористы смогли расстрелять дворец из пушек? — строгим и властным голосом произнёс он.
«Надо же, до этого общались всегда по имени и отчеству без чинов, а тут генерал, да ещё чего-то требует, будто я его подчинённый. Нет, дорогой Вячеслав Константинович, сделать из себя козла отпущения я вам не позволю», — подумал про себя, а вслух произнёс:
— Точно такой же вопрос я хотел бы задать Вам, Ваше высокопревосходительство, как министру внутренних дел и шефу Корпуса жандармов. Аналитический центр, которым я командую, занимается сбором и анализом информации, которая немедленно доводится до императора, а в настоящий момент до регента и вдовствующей императрицы. По их распоряжению отдельная информация идёт уже в ваши ведомства, — я по очереди посмотрел на трёх министров. — О том, что в окружении Великого князя Павла Александровича в его новой усадьбе в Царском Селе появились подданные кайзера с военной выправкой, а офицеры Гвардейской стрелковой бригады, квартирующие в Царском Селе, замечены в разговорах антиправительственного содержания, я неоднократно информировал заведующего полицией и командующего Отдельным корпусом жандармов генерала Рыдзевского.
— Это мне всё прекрасно известно, Тимофей Васильевич, и Константин Николаевич ещё ответит за свою безынициативность в этом вопросе. Мне хочется узнать, как Вы с покойным генералом Ширинкиным умудрились проморгать захват орудий у себя буквально под носом⁈ — эмоционально перебил меня и задал новый обличительный вопрос Плеве.
Хорошо, что уже по имени отчеству назвал, видимо понял, что дурачком для битья становиться не собираюсь, а к уху императора, императрицы и регента я куда ближе его.
— Расследование этого вопроса секретной частью Дворцовой охраны и курсантами Аналитического центра продолжается. Предварительные сведения следующие. Батарея 15-сантиметровых гаубиц с Путиловского завода должна была прибыть к трем часам после полудня двадцать девятого апреля по Григорианскому календарю на станцию Мариенбург специальным эшелоном под охраной выездного караула из взвода солдат Собственного Его Императорского Величества сводного пехотного полка. По какой-то причине, которая выясняется. Сами понимаете, вчера Пасха была, на рабочих местах, да и по адресам проживания мало кого можно было найти. Так вот. По не выясненной пока причине отправка эшелона была задержана на десять часов, и прибыл он на станцию назначения уже после полуночи тридцатого числа. При этом, на имя командира Его величества полка генерал-майора Комарова в восемнадцать ноль-ноль двадцать девятого пришла телеграмма, в которой сообщалось, что эшелон с батареей задерживается и будет по техническим причинам отправлен только днём тридцатого числа. Владимир Александрович на основе этой информации приказал отправленных для встречи эшелона артиллеристов с конными упряжками и дополнительный, усиленный караул вернуть назад в казармы, доложив об этом генералу Ширинкину. О задержке отправки спецэшелона по своей линии доложили и офицеры железнодорожной инспекции.
— Телеграмму, действительно, отправили с Путиловского завода, — перебил меня Плеве.
— Нет. Телеграмму отправили злоумышленники, но фамилии и должности руководителей Путиловского завода были использованы ими верно. Текст телеграммы ни у кого не вызвал подозрения. Таким образом, когда эшелон с пушками всё же пришел литером после полуночи на станцию, все ответственные за охрану дворца лица находились на богослужении и ничего об этом не знали, и поезд, соответственно, никто не встречал, кроме боевиков в форме бойцов Аналитического центра. Они скомандовали отогнать эшелон к точке разгрузки, заставили солдат из караула сгрузить орудия на землю и откатить их к выбранной диверсантами позиции рядом со станцией. Репутация «черных ангелов» у солдат полка Его величества на очень высоком уровне, поэтому караул выполнил все команды их старшего в звании хорунжего беспрекословно. Тем более, «ангелы», помогали разгружать пушки и снаряды. Потом хорунжий, который, судя по наградам, на бекеше изображал командира первой сотни хорунжего Верхотурова, приказал караулу построиться для поздравления со Светлым праздником Пасхи, а когда те построились, их расстреляли из пистолетов-пулемётов с глушителями. Солдаты, даже и понять ничего не успели, — я замолчал, мрачно глядя в столешницу.
Кто бы мог подумать, что заработанная репутация и слава «черных ангелов» так сыграет на руку террористам. К тому же, в лицо казаков Аналитического центра из посторонних практически никто не знает, так как при них «черные ангелы» всегда носят маски. Вот и несчастный караул всерьез воспринял террористов, как настоящих «черных ангелов», которых к тому же отвлекли от празднования Пасхи и заставили из-за каких-то идиотов, которые отправили спецэшелон ночью вне графика, по тревоге ехать на станцию и разгружать орудия со снарядами.
— Что было дальше? — прервал мое молчание Ник Ник, доброжелательно задав вопрос, хотя ему всё уже было известно ещё вчера. Он присутствовал на моем докладе регенту и императрице.
Видимо закручивается какая-то интрига в составе Совета Правительства. Великого князя Николая Николаевича регент вчера после доклада при полной поддержке Елены Филипповны назначил исполняющим обязанности главнокомандующего войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, оставив за ним должность председателя Совета государственной обороны.
Этот новый орган управления военными силами Российской империи был введен Николаем II после подписания акта капитуляции Японии и русско-японского мирного договора. Именно Николай Николаевич добился выделения Генерального штаба из состава Военного министерства. По его же рекомендации начальником Генерального штаба был назначен генерал Палицын. Возглавляя Совет государственной обороны, Ник Ник часто превышал свои полномочия, вмешивался в работу военного и морского министров, что создавало разнобой в управлении войсками. И если с Макаровым великий князь находил общий язык, хоть и на повышенных тонах, то с Куропаткиным у него отношения были на ножах.
Я быстро обвёл взглядом трёх министров. Адмирал Макаров чуть заметно мне кивнул, а Плеве и Алексей Николаевич смотрели в мою сторону отнюдь не доброжелательно. Расклад становился понятным. Пятьдесят на пятьдесят. Граф Ламсдорф, как обычно, будет держать нейтральную позицию в спорах, а при принятии решении будет выбирать сторону правителя, кем бы он не был. Кого выберут вместо Великого князя Михаила Николаевича ещё неизвестно.
Интересный расклад, его бы обмозговать со всех сторон, но надо отвечать. И я продолжил:
— Дальше террористы подготовили четыре орудия для ведения огня. Для большего количества задействованных пушек у них не было народа, так как надо было ещё и охранять позицию орудий по периметру. После этого они открыли огонь по дворцу. Корректировка артиллерийского огня осуществлялась по привязке на карте по координатам и сторонам света с использованием системы оговоренных сигналов с помощью сигнальных ракет Костон.
— Это что ещё такое? — перебил меня Вячеслав Константинович.
— В 1864 году Марта Костон продала патент на цветные, сигнальные ракеты Военно-морскому флоту США из которых американцы создали систему телеграфических, ночных сигналов, состоящую из сигнального пистолета и «картриджей» сигнальных ракет шестнадцати цветов. Сигнальные ракеты, выстрелянные из этого пистолета, взлетают верх на высоту до сорока-пятидесяти метров. Их в ночное время прекрасно видно на расстоянии более десяти вёрст. Надо ввести поправку в наведении орудия, например, «юг- 150 или 100 метров» выпускаешь соответственно три или две ракеты красного цвета. Надо «восток-50 метров» одну ракету зеленого цвета. Накрытие и беглый огонь — одну ракету белого цвета. Всё гениальное — просто.
— Почему у нас такой системы нет? — вновь перебил меня вопросом Плеве.
— Я об этой системе рассказал около двух лет назад Великим князьям Александру Михайлович и Сергею Михайловичу, как представителям флота и артиллерии, но их данная система не заинтересовала. А на нет, как говорится и суда нет. У меня в Аналитическом центре по мировым патентами на изобретения, которые мы смогли бы использовать в военных и других целях, уже шкаф забит, — несколько приукрасил я. — Только из всех этих сотен и даже тысяч патентов и изобретений в ход пошло меньше двух десятков.
— А откуда у вас такие подробные сведения о нападении, Тимофей Васильевич? — задал вопрос, молчавший до этого Куропаткин.
— Выжило трое из расстрелянных, караульных солдат. Один из них пришёл в себя и рассказал, как всё было. Подробно расспросить не удалось, он вновь потерял сознание, но господин Ли говорит, что завтра он будет чувствовать себя намного лучше и сможет ответить на большее количество вопросов…
— Извините, что перебиваю, но Вы, Тимофей Васильевич настолько доверяете этому господину Ли в лечении императора и регента? — задал свой вопрос и Макаров.
— Степан Осипович, пока вы совещались, в лазарете прошел консилиум врачей в составе господина Ли, Её императорского высочества Мэй Лин, простите Марии Федоровны и… — я на пару секунд замолчал, — сейчас, господа, вспомню все их звания. Итак, профессор академической клиники Военно-медицинской академии Вельяминов Николай Александрович, профессор Женского медицинского института по кафедре госпитальной хирургической клиники Кадьян Александр Александрович и профессор Петербургской медико-хирургической академии по кафедре оперативной хирургии с топографической анатомией Насилов Иван Иванович. Фу-ух, пару минут заучивал. Эти господа прибыли вместе с вами на курьерском поезде для организации лечения членов императорской семьи. Консилиум проведен, император и регент осмотрены, выслушаны. Господин Ли довёл до профессоров какое было проведено лечение, при каких травмах, какими средствами. Принятые медицинские меры профессорами одобрены. Особенный интерес у них вызвала восточная специфика процесса лечения. Когда я ушел сюда, дискуссия была в самом разгаре. Но я там уже больше половины терминов не понимал.
Я, усмехнувшись, замолчал, а потом продолжил:
— Что же касается Вашего вопроса, Алексей Николаевич, то продолжу. Кроме выживших трёх солдат караула, двое из которых ещё не приходили в себя, но медицинский прогноз господина Ли о их состоянии положительный. Так что есть надежда, что и они, очнувшись, дадут какую-то дополнительную информацию. Кроме них, бойцами центра, а конкретно командиром «черных ангелов» есаулом Селевёрстовым были захвачены двое террористов, которые корректировали огонь артиллерии…
— И кто они? — в который уже раз меня перебил Плеве.
Манера ведения разговора, что ли у Вячеслава Константиновича такая. И чего он так возбудился.
— Масоны из Великой земельной ложи вольных каменщиков Германии, но выполняли они приказ Великого мастера Древней ложи Англии — Артура принца Великобритании и герцога Коннаутского и Стратернского. Всего, конкретно, в их в отряде было двадцать человек. На месте ведения огня осталось пятнадцать трупов. Ещё трое скрылись. Их следы привели в усадьбу Великого князя Павла Александровича в Царском Селе, — я посмотрел на часы на левой руке. — Десять минут назад начался штурм усадьбы силами бойцов Аналитического центра.
— Что значит штурм⁈ Кто разрешил⁈ — возмущенно пророкотал Плеве, а его лицо стало наливаться кровью.
— Вячеслав Константинович, доклад о произошедших событиях в пасхальную ночь перед членами Совета Правительства я делаю, как временно исполняющий обязанности начальника Собственной Его Величества охраны, за свою деятельность, как начальник Аналитического центра я отчитываюсь только перед императором, в настоящий момент перед регентом и вдовствующей императрицей. И от них получаю приказы. Я ответил на ваш вопрос?
— Но это незаконно! — Плеве побагровел так, что я испугался за его здоровье.
Как бы его инсульт или инфаркт не стукнул. Придется тогда не одного, а двух новых членов Совета Правительства назначать. Что-то они долго не живут в последнее время. Я усмехнулся и пристально посмотрел в глаза министру внутренних дел.
Тот начал подниматься из-за стола, но вдруг схватился левой рукой за левую грудь и, охнув, упал назад на стул, а потом с него, закатив глаза, начал заваливаться в бок.
«Накаркал», — подумал я и, вскочив из-за стола, бросился к Куропаткину, который пытался удержать Плеве на стуле.
Вместе с Ник Ником, как самые молодые, мы перенесли Плеве на диван, который находился в другой комнате. Макаров предупредительно открыл нам дверь, а Куропаткин, обогнав нас, начал хлопать дверцами буфета, пытаясь найти… Да не знаю, что он там искал.
Мы с великим князем положили министра на диван. Я нащупал пульс, который сильно частил и был в районе ста сорока ударов в минуту.
— Я сейчас за Джунг Хи Ли сбегаю. Он поможет, — я посмотрел на лицо Вячеслава Константиновича.
Его, слава Богу, не перекосило, как при инсульте, но оно оставалось красно-синим. Похоже на гипертонический криз. С этими мыслями, я выскочил из комнаты, пробежался по коридору и буквально скатился по лестнице на первый этаж, не одеваясь, выскочил на улицу и рванул к лазарету.
Старик Ли, Мария Федоровна и тройка профессоров находились всё в той же палате, где я их оставил, уйдя на Совет Правительства. Они, оторвавшись от бурной дискуссии, меня внимательно выслушали, после чего этим же составом пошли в Офицерское собрание, спасать министра внутренних дел, прихватив с собой, кто саквояж, кто объёмную, дамскую сумочку, а Джунг Хи шкатулку с иглами.
Я же воспользовавшись моментом, заглянул в палату к Михаилу и императору. На мою удачу в палате в это время находилась и Елена Филипповна, которая сидела на краю кровати, где спал её сын и, почти не касаясь, гладила ему волосы.
— Ну, что там? — скосив глаза в мою сторону, тихо спросил Михаил.
— Плеве, по-моему, сердечный удар хватил. К нему сейчас весь медицинский консилиум ушёл. Не знаю, выживет Вячеслав Константинович или нет, — также тихим голосом ответил я, чтобы не разбудить императора, который недавно уснул, выпив отвара старика Ли.
— Господи, да что же это твориться то, — как-то чисто по-русски и по-бабьи всхлипнула императрица и перекрестилась.
— Как это произошло? — задал ещё вопрос регент.
Пришлось кратко пересказать весь мой доклад на совете.
— Значит, незаконно⁈ Павла с его сыночком Дмитрием покрывать задумал⁈ А скрывать тех, кто стрелял по дворцу — это законно⁈ — от гнева лицо императрицы покраснело, ноздри расширились, крылья носа приподнялись, глаза засветились каким-то угрожающим светом. Но говорила она тихо.
Да-а-а… Елена Филипповна за своих детей кого хочешь, на ноль помножит и даже не поморщится.
— Лена, я думаю, что Вячеслава Константиновича возмутило то, что мы с тобой без решения Совета отдали приказ на штурм усадьбы Павла. Как там статья сорок девятая звучит? А, Тимофей?
«В Совет Правительства входят все без исключения дела, подлежащие решению Самого Императора, и все те, как к Нему, так и в Совет Его вступают; но опеки Совета не касаются», — процитировал я по памяти запрошенную статью из Свода законов Российской империи.
Благо все эти вопросы престолонаследия и регентства изучил досконально и с юристами советовался, поэтому к ответу добавил:
— А в пятидесятой статье говориться, что «Правитель имеет голос решительный». А то, пока дождёшься общего решения от Совета, все враги по углам разбегутся. Но, честно говоря, я так и не понял, с чего фон Плеве так разошёлся.
— Ты Давыдова арестовал и допросил. Материалы допроса и его самого передал генералу Рыдзевскому. До этого, можно сказать, силами гвардейской гренадерской дивизии, полиции и жандармов взял под контроль столицу и почистил её от криминального контингента. На сегодняшний день уже почти три тысячи заключённых отправлены на строительство укреплений Моонзундского архипелага. И всё это без какого-то разрешения со стороны министра внутренних дел и военного министра. Будто бы их и нет. При совершеннолетнем императоре такое прошло бы по его личным указам, но Александр несовершеннолетний, поэтому за него решения принимает Правитель, Опекун и Совет. Мы тогда несколько превысили свои юридические права, как и сегодня, вот Плеве и Куропаткин решили объединиться, чтобы повысить свой статус. Постараются перетащить на свою сторону Ламсдорфа и Макарова, чтобы иметь в Совете большинство и влиять на меня, тем более, когда я в таком состоянии, — Михаил замолчал, переводя дыхание.
Говорить, закованным в гипс было тяжело, «кираса» не позволяла вздохнуть полной грудью.
— Ты, Тимофей, наверное, не в курсе, что после твоего ареста директора Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов господина Давыдова, на Плеве началось сильное давление со стороны Витте и его окружения. Очень сильное давление, — продолжил тихим голосом регент.
Я же усмехнулся про себя. Нашли на кого давить. Вячеслав Константинович, когда его Александр III после убийства отца назначил начальником Департамента полиции, в короткие сроки создал масштабную агентурную сеть, благодаря которой не осталось ни одной крупной революционной структуры, где не действовали бы его люди.
Ни к чему подобному организация «Народная воля», вёдшая борьбу с режимом, готова не была. Менее чем за три года Департамент полиции нейтрализовал всех её заметных лидеров, одних отправив на эшафот, а других — на каторгу. Ага, надавишь на такого.
А про Витте я, вообще, молчу. Ему, что не хватило того, что он летом 1903 года решил свалить Плеве, выставив его в чёрном цвете в глазах Николая II, и хорошенько получил в ответ от того по зубам. Я в то время по приказу императора отправился с инспекцией на Дальний Восток и готовить провокацию для развязывания войны с Японией в выгодный для нас момент времени. Соответственно, узнал об этих событиях позже, уже после своего возвращения из Афганистана.
Бодаться между собой Витте и Плеве начали сразу, как только Вячеслав Константинович был назначен на должность министра внутренних дел. У них были абсолютно разные взгляды на дальнейшее развитие Российской империи.
Витте считал, что у России и государств Западной Европы одинаковый путь развития, а значит, Россия должна преодолеть дворянство и идти к капитализму.
Плеве рассуждения Витте о мировых законах общественного развития считал несерьёзными, годными разве что для теоретиков в университетах. Россия, утверждал Плеве, имеет свой особый путь развития, который обязательно преодолеет гнёт капитала и буржуазии, а потому надо всецело поддерживать и укреплять дворянство, как основу престола, что целиком поддерживал Николай II.
Различались два министра и во взглядах по крестьянскому вопросу и по экономическому и юридическому положению рабочих. И опять же по этим вопросам покойный император больше поддерживал позиции Вячеслава Константиновича.
Витте, почувствовав охлаждение к себе Николая II и потерю части влияния на императора, понял, что в лице Плеве получил непримиримого политического противника, которого надо было устранить, во что бы ни стало. В этом намерении он нашёл союзника в лице моего хорошего знакомого — заведующего Особым отделом Департамента полиции Сергея Васильевича Зубатова — автора «полицейского социализма».
Идею Зубатова организовать под контролем государства легальное рабочее движение, направленное на защиту экономических интересов рабочих и улучшение их быта, Плеве, сев в министерское кресло, первоначально полностью поддержал и наделил Сергея Васильевича широкими полномочиями.
«Полицейский социализм» Зубатова, направленный так же и на борьбу с революционерами в пролетарской среде, поначалу приводил к реальным результатам по пресечению революционной деятельности и по защите интересов рабочих. Но вскоре зубатовские агенты стали терять контроль над зарождающимся профсоюзным движением и свой авторитет в рабочей среде.
Летом 1903 года Плеве, как убеждённый консерватор решил, что эксперимент с «полицейским социализмом» в связи с отсутствием результатов и большими финансовыми затратами пора прикрывать и запретил деятельность всех зубатовских организаций, чем глубоко оскорбил Сергея Васильевича. С этого времени по данным Аналитического центра начались его контакты с Витте.
Против Вячеслава Константиновича созрел заговор, главными действующими лицами которого были Витте, князь Мещерский и Зубатов. Это трио решил добиться отставки Плеве и назначения на пост министра внутренних дел Сергея Юльевича. Совместив два поста — министра финансов и министра внутренних дел, Витте рассчитывал установить, можно сказать, свою диктатуру в Российской империи.
Идея заговорщиков по дискредитации Плеве в глазах императора заключалась в том, чтобы сочинить письмо как бы написанное одним верноподданным к другому, и как бы попавшее к Зубатову путём перлюстрации.
В этом письме в горячих выражениях осуждалась бы политика Плеве, говорилось бы, что тот обманывает царя и подрывает в народе веру в него и такое прочее. Особый упор должен был сделан на то, что только Витте по своему таланту и преданности лично Николаю II способен повести политику, которая оградила бы императора от бед и придала бы блеск его царствованию.
Заговор был раскрыт ещё до написания письма и только потому, что Зубатов посветил в этот план своего друга Гуровича, который всю информацию передал Плеве. В результате Зубатов лишился своей должности. Князь Мещеряков был удалён императором от двора, а Витте еле-еле усидел в своём министерском кресле. Какая уж тут диктатура. И тут Сергей Юльевич вновь «покатил бочку» на своего недруга. Видимо, арест Давыдова его сильно напугал. И правильно напугал. Леонид Федорович много интересного рассказал о связях Витте с банкирскими домами Европы, Англии и Штатов. Там теперь копать и копать, подводя министра финансов под расстрельную статью с конфискацией.
Эти воспоминания пронеслись пулей в моём сознании, после чего я перебил регента:
— Михаил Александрович, я прекрасно знаю об этом давлении на Вячеслава Константиновича со стороны Витте и его соратников, включая верхушку «первомартовцев» из старообрядцев и многих банкиров, которые горой встали на защиту господина Давыдова. Так же в курсе, что общественность ставит в вину министру те еврейские погромы, которые прошли по российским городам после объявления Манифеста от первого марта. Но поверьте мне, эти события не вызвали бы такой реакции министра, которую он показал сегодня, узнав о штурме усадьбы Великого князя Павла Александровича.
«К тому же такому давлению Вячеслав Константинович уже подвергался», — мысленно произнёс я про себя.
Шестого апреля 1903 года в Кишиневе прокатились массовые беспорядки, вылившиеся в погром молдованами местного еврейского населения, повлёкший многочисленные жертвы. Накануне погрома в Кишиневе появились листовки, в которых говорилось о «секретном приказе» Царя «убивать евреев». После кровавых событий, началась оголтелая кампания, ставившая своей целью обвинить во всём Плеве.
Был «обнаружен» текст его «секретного письма» к кишиневскому губернатору, из которого следовало, что погром был «организован» полицией. Текст этой фальшивки, странным образом сразу же попал в английскую газету «Times». Так что сегодняшнее давление на министра внутренних дел это цветочки. И вдруг на тебе — гипертонический криз или инфаркт, не дай Бог.
— А я, кажется, догадываюсь, в чём дело, — тихо произнесла императрица.
Я вопросительно посмотрел на Елену Филипповну, а Михаил задал короткий вопрос:
— В чём?
— Дочь Вячеслава Константиновича замужем за полковником Зедергольмом — начальником Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона, расквартированного в Стрельне. Насколько я слышала, они на Пасху должны были приехать в Царское Село для её празднования в кругу офицеров бригады. А Павел Александрович, — императрица зло усмехнулась, — в Гатчину с супругой не приехал, сославшись на нездоровье жены, однако на сегодня объявил прием в своей усадьбе для офицеров бригады с их женами. Как «чёрные ангелы» штурмуют помещения, где засели преступники вся империя, наверное, знает.
— Значит, не о Павле Александровиче, а о своём зяте с дочерью Вячеслав Константинович беспокоился. Видимо, знал о сегодняшнем приёме, — ни к кому не обращаясь, произнёс Михаил.
А я про себя подумал, что кое-кому, кто готовил для меня справки по Плеве и полковнику Зедергольму, кажется Владимиру Альбертовичу, вставлю ведёрную клизму с патефонными иголками. Упустить такой факт родства министра внутренних дел с возможным мятежником.
— Тимофей, как думаешь, в Царском Селе всё получится? — задал вопрос регент, скосив на меня взгляд.
— Михаил Александрович, мы вчера с вами вместе считали возможные силы мятежников. Берём столицу, там дислоцируются Московский, Гренадерский и Павловский полк 2-й лейб-гвардейской пехотной дивизии, плюс 2-я гвардейская артиллерийская бригада и 3-й Лейб-гвардии стрелковый Его Величества полк Гвардейской стрелковой бригады. Финляндский полк 2-й лейб-гвардейской пехотной дивизии переведён в Красносельский летний лагерь. В Царском Селе расположены три полка Гвардейской стрелковой бригады, плюс Гвардейский стрелковый артиллерийский дивизион под командованием, как оказалось зятя министра внутренних дел в Стрельне, — я сделал паузу, прикинув, всех ли я назвал вероятных мятежников в столице и её округе, а потом продолжил:
— В Царском Селе мы уверенно можем положиться на полк «жёлтых кирасир» и «царскосельских гусар», офицеров и солдат Железнодорожного полка. И, как мне кажется, не пойдут солдаты бригады на измену, имея перед глазами пример солдат 1-й гвардейской дивизии. Если уж старейшие русские полки император не пощадил и за вину офицеров отправил всю дивизию на Кавказ, лишив гвардейского звания, то их тем более не пощадят. А уж после сегодняшних масок-шоу в усадьбе великого князя, где соберётся всё командование бригады и подавно не поднимутся на мятеж. Да и многие офицеры задумаются. Так что всё пройдёт нормально. Есаул Селевёрстов с задачей справиться.
— Докладывай, Клещ, — подъесаул Селевёрстов, передал уряднику карандаш и указал на схему, нарисованную на листе бумаги, который лежал на офицерской сумке в руке Лиса.
Урядник Клещёв присмотрелся к рисунку и неспешно начал доклад:
— Значит, в усадьбу зайти можно с трёх сторон. От Московского шоссе, а потом по Софийскому бульвару можно и броневикам проехать. Ворота в усадьбу большие и двор большой. Все четыре, а то и пять броневика заедут. Если их поставить так, — Клещ ткнул карандашом в четыре точки, — то на двести семьдесят градусов сектор обстрела будет обеспечен. А если пятый броневик сможет проехать сюда…
Урядник поднял голову и посмотрел на командира роты из десяти броневиков, приданных их отряду, который был одет в кожаную, утеплённую мехом куртку, такой же шлем, на котором на лбу расположились поднятые вверх очки. Погоны на плечах показывали, что тот имеет звание капитана, и в чинах был постарше Селевёрстова.
И хотя «чёрные ангелы» были на особом счету и особом положении, но и три роты броневиков считались супер особым подразделением. Такое вооружение, как броневик, на настоящий момент во всём мире имела только Российская империя. Так что капитан задирал нос обоснованно.
— Что там? — задал тот вопрос невыразительным голосом, будто, делая одолжение.
— Не рассмотреть, Ваше благородие, но боюсь, топкое место. А так бы всё вкруговую простреливалось.
Лис вопросительно посмотрел на командира бронеотряда. Тот пожал плечами и без всяких эмоций произнёс: ' Попробуем'.
Потом посмотрел на схему усадьбы и подъездные пути к ней, ткнул пальцем в неё:
— Тут поставлю два броневика. Через плотину тогда никто без применения артиллерии не пройдёт. Сюда и сюда тоже поставлю по броневику, перекрывая подход к усадьбе по Софийскому бульвару с обеих сторон. Ещё один броневик будет в резерве. Нормально будет «ангел»?
Капитан с усмешкой посмотрел на Селевёрстова. Тот утвердительно кивнул:
— Нормально, «бронеход». Моих только, если вдруг что-то такое произойдёт не задень.
— Что-то такое — это когда на защиту усадьбы три гвардейских полка полезет? Или все пять? — вновь усмехнулся капитан, но эта усмешка была горькой.
Когда ранним утром генерал-майор Аленин-Зейский инструктировал своего подчинённого и капитана, то тот несколько удивился, точнее, был в полном шоке, узнав, что трое террористов из тех, кто вёл огонь по Гатчинскому дворцу скрываются в усадьбе Великого князя Павла Александровича. А то, что на сегодня в усадьбе был назначен праздничный приём, его окончательно добило. В Гатчине куча трупов и раненых, а тут бал собрались проводить.
— Кто сейчас в усадьбе? — Лис посмотрел на Клеща.
— Это Вам, Ваше благородие, лучше Перс доложит, — урядник кивнул на молодого человека, в лице которого не было не единой семитской чёрточки.
Лицо было невыразительным, и молодого в гражданской одежде, которая подошла бы для охотника в это время года, можно было бы принять за городского жителя любой европейской страны Восточной Европы или Скандинавии.
Перс носил фамилию Бухарин, и он был представителем древнего рода, родоначальник которого прибыл на Русь в начале пятнадцатого века из Швеции. Сначала курсант получил позывной Бухара, а потом его сократили до Перса. Он был одним из трёх курсантов, которые вели наблюдение за усадьбой великого князя и единственным выжившим. И то, только потому, что во время выхода на операцию части диверсантов из усадьбы был направлен старшим группы наблюдателей на городской телеграф для ежедневного доклада.
— Докладывай, Перс, — скомандовал Селевёрстов, не отрывая взгляда от уставшего лица курсанта.
— Из интересующих нас лиц, господа, все трое находятся вот здесь, — молодой человек ткнул пальцем в схему. — Это гостевой дом. Раннее они все пятеро в нём обитали, при этом часто столовались вместе с великим князем и его семьёй. Один из них ранен. К нему вызывали доктора.
— Кто ещё есть в усадьбе кроме князя и его семьи с прислугой? Приём начался? — перебил докладчика Лис.
— Приёма не будет. Великий князь Павел Александрович не дурак, чтобы после событий в Гатчинском дворце бал устраивать. Ещё вчера после обеда разослал всем уведомления об отмене приёма. Но к нему на второй завтрак два часа назад приехал начальник гвардейской стрелковой бригады генерал-майор Кашерининов с командирами полков: генерал-майором князем Трубецким, генерал-майором Кутеповым и генерал-майором бароном Фитингофом. Чуть позже в усадьбу прибыли генерал-майор Свиты князь Енгалычев — командир «царскосельских гусар» вместе генералом Раухом — командиром «желтых кирасир».
Лис от удивления присвистнул и произнёс: «А это что-то новенькое».
Все замолчали, обдумывая услышанное.
— Что делать будем? Сворачиваем операцию? Если против ареста великого князя и командования бригады вместе с пехотой выступят кирасиры и гусары, то боюсь нам не выстоять, — прервал молчание командир автоброневой роты.
— Нет. Операцию продолжаем, но поступим следующим образом. Смотрите, — Лис указал на точку на схеме. — Здесь находится наша основная цель — трое террористов. Их надо живыми доставить в Гатчину любой ценой. Поэтому…
Павел Александрович мелким глотком отпил глоток малиновой наливки, чуть склонив голову, быстро обвёл взглядом присутствующих за столом генералов. Шесть человек, под командованием которых было пять гвардейских полков, бросив которые на Гатчину можно было бы быстро и эффективно решить вопрос по престолонаследию.
Для того, чтобы его сын вступил на российский престол, надо было, чтобы умерло всего то шесть человек: регент и вдовствующая императрица с детьми. Шесть человек! Такая малость! И такая большая трудность!
Великий князь ещё раз быстро осмотрел сидящих генералов за столом. Сидели чисто в мужской компании. Генералы явно осоловели от обилия второго завтрака. Свежайшая буженина со слезой, варёные языки, жареное и тушёное мясо, соленья, где выделялись хрустящие грузди и рыжики в сметане, красная и чёрная икра, студень и рыбное заливное, пироги, блины, пасхи. Водка, коньяк, наливки, морсы, чай, кофе, десерты. Пасхальная неделя позволяла побаловать себя едой и питием.
Во время поглощения пищи и употребления крепких напитков в небольших количествах разговор за столом шёл в основном о вчерашних событиях в Гатчине. Прошло уже больше суток после обстрела Гатчинского дворца, но до Царского Села доходили только слухи из города. Дворцовая территория превратилась в закрытую зону, куда стекалась информация, но из которой ничего не выходило, кроме сообщения через центральные газеты о том, что царский дворец подвергся нападению, есть жертвы, император, вдовствующая императрица и регент живы. Враг будет разбит, победа будет за нами.
Поэтому кто конкретно погиб, каким образом, кто напал, никто из присутствующих за столом не знал. И весь разговор за столом был похож на гадание на кофейной гуще. Кроме того, всех генералов, а особенно командиров «царскосельских гусар» и «жёлтых кирасир» интересовал вопрос, зачем великий князь пригласил их на завтрак. До этого Павел Александрович кавалеристов своим вниманием не баловал, зная их приверженность регенту и императрице.
Наконец завтрак был закончен и мужчины перешли в курительную комнату, где, выбрав по предпочтениям, кто трубку, кто папироску, кто сигару расположились в кресле, чтобы выслушать хозяина дома о настоящей причине их приглашения на завтрак.
— Господа, как вы догадываетесь, я пригласил вас не только позавтракать, но и обсудить один очень важный вопрос, — Павел Александрович по очереди обвёл всех взглядом, заглядывая каждому в глаза, как в душу.
Генералы, которые расслаблено расположились в креслах, разом подтянулись, перестав курить и застыли чуть ли не по стойке «смирно», только в сидячем положении. Сейчас на них глядел не добродушный хозяин небольшой усадьбы, а человек, который четыре года командовал Гвардейским корпусом и три года назад был их командиром.
— Очень важный, — великий князь хотел продолжить свою речь, но в это время за окном раздался рёв моторов, который заставил Павла Александровича вскочить и подбежать к окну.
К нему тут же присоединились генералы. О броневиках много слышали, но мало видели. Эти бронированные и вооружённые пулемётами Максима автомобили были экзотикой даже для военных. А тут во двор усадьбы их заехало целых пять, но впереди них бежали «чёрные ангелы». И генералы опытным взглядом сразу определили, что они разбиты на четвёрки, каждая из которых выполняет свою задачу.
— Что это, Ваше высочество? — спросил командир Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка генерал-майор Свиты князь Енгалычев.
— Я не знаю, что вам сказать, господа, — начал отвечать Павел Александрович, но его прервал взрыв гранаты, а потом раздалось несколько выстрелов.
После этого наступила относительная тишина, которую нарушал звук работающих на холостых оборотах моторов, да неприятный скрежет, который возникал, когда поворачивалась башня броневика.
— Всю усадьбу под перекрёстный огонь по секторам разобрали, — задумчиво произнёс командир Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка генерал-майор Раух, покручивая правый ус своих шикарных усищ.
В этот момент в коридоре послышались уверенные шаги, и через несколько секунд в кабинет вошёл подъесаул в форме Аналитического центра.
— Ваше высочество, Ваше превосходительства, приношу извинения за внезапное вторжение, но по приказу Правителя в усадьбе проведена операция по задержанию трёх террористов, которые участвовали в нападении на Гатчинский дворец в пасхальную ночь, — Селевёрство обвёл глазами присутствующих в комнате, которые были ошеломлены его словами, если не сказать больше.
Раух и князь Енгалычев начали бросать взгляды то на подъесаула, то на великого князя, при этом их лица начали стремительно краснеть. Да и остальные четыре генерала вопросительно уставились на Павла Александровича.
— Господа, это какое-то недоразумение. Надо во всём разобраться, — начал говорить великий князь, но его прервал Лис.
Достав из офицерской сумки конверт, он передал его Павлу Александровичу, предварительно сказав:
— Это письмо от Великого князя Михаила Александровича. Он, как Правитель, просит вас прибыть в Гатчинский дворец для дачи объяснения, каким образом пятеро террористов из двадцати, которые осуществили артиллерийский обстрел дворца, нашли приют в вашей усадьбе.
— Это арест, есаул⁈ — эмоционально задал вопрос начальник гвардейской стрелковой бригады генерал-майор Кашерининов.
— Нет, Ваше превосходительство. Это приглашение великому князю Павлу Александровичу прибыть на встречу для дачи объяснений. С Великим князем хотят переговорить его родственники посемейному, так сказать. Правда, не все из них, кто приехал в Гатчину праздновать Великую Пасху смогут это сделать, — ответил командир «чёрных ангелов».
— Что значит не все? — чуть ли не хором спросили генералы Раух, Кутепов и князь Трубецкой.
Да и великий князь как-то вскинулся, услышав последние слова Селевёрстова.
— Во время обстрела дворца погибли Великие князья Михаил Николаевич, Николай Михайлович, Константин Константинович, Дмитрий Константинович, Пётр Николаевич, Великая княгиня Милица Николаевна, княжна Ксения Георгиевна, княжата Георгий Константинович, Федор Александрович и Никита Александрович, — начал отвечать Роман Петрович.
По мере того, как Лис перечислял погибших Романовых, лица генералов вытягивались всё больше и больше, а князь Трубецкой даже сделал шаг в сторону от великого князя, посмотрев предварительно на него.
Селевёрстов между тем продолжал перечислять потери от обстрела:
— Великий князь Михаил Александрович получил повреждение позвоночника и в ближайшее время будет прикован к кровати, у императора Александра IV раздроблён локтевой сустав, но врачам удалось спасти руку от ампутации, вдовствующая императрица легко ранена в голову и контужена. Кроме членов царского рода погибло ещё пятьдесят три человека, и девяносто пять было ранено, из них сорок шесть человек тяжело. Девять из них под утро умерли.
Павел Александрович, слушавший командира «чёрных ангелов» сначала краснел, но по мере перечисления погибших и раненых родственников начал бледнеть. Дослушав ответ Лиса, он вскрыл конверт, достал из него лист бумаги и быстро прочитал.
— Есаул, я готов последовать с вами в Гатчинский дворец, — твёрдо произнёс он, закончив читать.
После разговора с регентом и императрицей я направился в здание Офицерского собрания, чтобы выяснить, как себя чувствует Плеве. Когда поднялся на второй этаж и зашёл в комнату, где мы положили министра на диван, то увидел картину, достойную кисти художника, который бы захотел нарисовать или написать сюжет — «старик-азиат пытает длинноносого варвара».
С Вячеслава Константиновича сняли сюртук, рубаху с нижним бельем и ботинки. Министр лежал в одних брюках на спине, под голову и колени ему положили свёрнутые одеяла. Ли, тихонько постукивая указательным пальцем по основанию иглы, медленно вводил её в левую стопу министра между большим и вторым пальцами. Ещё несколько иголок, уже введённых, я отметил на груди и левой ладони.
— А с этой точкой, господа, надо быть особенно осторожным, — с этими словами старик Ли, закончив вводить иглу в стопу, взял новую из шкатулки и, оттянув левое веко министра, быстрым движением загнал пятнадцатисантиметровую иглу в угол глаза Вячеслава Константиновича почти на всю длину.
Всем, кто стоял рядом с диваном, наблюдая за сеансом иглоукалывания, одновременно поплохело, включая и меня. Хотя, я пару раз такое уже видел. Даже профессора отвернулись, а у генералов и адмирала вырвались слова, которые в аристократическом обществе принято не произносить. Степан Осипович, по-моему, готов был большой Петровский загиб произнести полностью, так его взволновали действие старика Ли.
Одна Мэй осталась безучастной к этой процедуре, продолжая скатывать их сухого мха с ещё какими-то высушенными травами небольшие шарики для прижигания.
— И при таком глубоком проникновении в голову иглой вы не повредите головной мозг пациента? — задал вопрос профессор Вельяминов.
— Поверьте, Николай Александрович, после десяти-пятнадцати проведённых процедур вы сами сможете, проводит такие сеансы, не боясь навредить больному. Все точки на теле человека, порядок введения игл, глубина и скорость их погружения в тело наработаны за две тысячи лет практики. Как видите, с лица министра уже сошла синева и краснота, что говорит о том, что высокое артериальное давление нам удалось сбить, как и частоту пульса…
В этот момент ко мне подошёл Ник Ник и, взяв под руку, вывел из комнаты.
— Есть какие-то сведения из Царского Села? — задал он вопрос, как только мы оказались у окна следующего зала, и где нас не могли бы услышать все те, кто находился рядом с Плеве.
— Пока нет, — я посмотрел на наручные часы, на светло-голубом фоне циферблата которых был изображён дирижабль и аббревиатура ВВС РИ — Военно-воздушные силы Российской империи. — Ещё рано.
И тут, противореча мне, на плац, ревя моторами, въехали два броневика. После остановки из одного из них вышел Великий князь Павел Александрович, а из другого выскочил Лис.
— Ну, вот, Тимофей Васильевич, а вы говорите — рано. Ваши бойцы справились. И судя по тому, что на броневиках краска даже не поцарапана, справились без стрельбы. И, слава Богу! — Великий князь размашисто перекрестился. — Не хватало ещё кровь своих солдат и офицеров лить. Пойду, предупрежу Макарова с Куропаткиным и начну родственников собирать на семейный совет.
— А я пойду, сопровожу пока Павла Александровича в столовую, заодно у есаула Селевёрстова узнаю, как всё прошло в Царском Селе…
Закончить фразу мне не дала пара десятков всадников, галопом влетевших на плац. С их коней пена падала белыми хлопьями. Соскочив с коней, всадники в поводу повели коней по периметру плаца.
— Генерал-майор Свиты князь Енгалычев — командир «царскосельских гусар» и генерал Раух — командиром «желтых кирасир», — кивнул головой на двух генералов, которые передав поводья своих лошадей подчиненным, подошли к Лису, и что-то у него спрашивали.
Лица у генералов отнюдь не излучали доброту. Можно было однозначно сказать, что генералы в бешенстве. Только вот вопрос, на что или на кого?
— Хотелось бы мне знать, что они тут делают, — произнёс Ник Ник, задумчиво крутя правый ус.
— Пойду, узнаю. Надо своего подчинённого спасать.
Великий князь на это кивнул, после чего произнёс:
— Возникнут проблемы, ко мне их, Тимофей Васильевич, посылай. Всё-таки я теперь их непосредственный командир. А я им объясню, как сапоги чистить с вечера, чтобы утром надевать на свежую голову! — великий князь хищно усмехнулся.
В своё время эта фраза вырвалась у меня в присутствии Ник Ника, и очень ему понравилась. И теперь князь довольно-таки часто её употреблял.
Улыбаясь, я спустился на первый этаж и вышел на улицу, всё также в одном мундире. Открывая уличную дверь, швейцар куда-то отлучился, непроизвольно проверил пистолет в кобуре. Как говорится, бережённого Бог бережёт. Этих двух генералов я совсем не ожидал увидеть в Гатчине, но рассматривал в сложившейся ситуации, как союзников. Хотя, всякое может быть.
Подойдя к великому князю Павлу Александровичу, я обратился к нему:
— Ваше высочество, прошу Вас пройти в столовую Офицерского собрания и подождать там, пока для семейного совета соберутся все представители царствующего дома Романовых, находящиеся в Гатчине.
— Мне хотелось бы встретиться с регентом и императрицей немедленно, — Павел Александрович вскинул вверх подбородок и надменно посмотрел на меня.
— Ваше высочество, император и регент находятся в одной палате лазарета. Император только недавно заснул после осмотра и врачебного консилиума медицинских светил по хирургии, приехавших из столицы…
— Что с императором? Нам сказали, что врачам удалось спасти его руку от ампутации? — перебил меня князь Енгалычев, с которым я был шапочно знаком.
Оба генерала, увидев меня, отстали от бедного Лиса и подошли ко мне и великому князю. Пришлось отвечать, не обижать же целого генерала, тем более, гусара.
— Когда Великий князь Михаил Николаевич уводил императора при обстреле дворца в подземный ход, выше этажом разорвался снаряд, и на них упала люстра. Великому князю размозжило голову, и он погиб, а императору раздробило локтевой сустав и зашибло бедро. Операция была проведена успешно. Руку удалось сохранить, собрав кости. Думаю, что через пару месяцев император будет в полном порядке…
— А как себя чувствует императрица? — в этот раз меня перебил уже генерал Раух — командир Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка.
— Её императорское величество получила контузию средней тяжести, а также ей обломок потолочной лепнины рассёк голову. Она в полном порядке и полчаса назад была в палате с сыном…
— Слава Богу! — оба генерала истово перекрестились.
Чуть помедлив, перекрестился и великий князь.
— А Великий князь Михаил Александрович надолго будет прикован к постели, как сказал ваш подчинённый? — не унимался генерал Раух.
И не скажешь, что уроженец из Эстляндской губернии. Прибалт даже не во втором поколении, а, кажется, в четвёртом. При этом горячится, словно родился в Кавказских горах.
— Георгий Оттонович, пока трудно сказать. Регент после операции чувствует своё тело полностью, может шевелить и руками, и ногами. Но в том-то и дело, что шевелиться ему пока не рекомендовано, у него повреждён позвонок в грудном отделе позвоночника, который должен восстановиться. По самым оптимистическим прогнозам через пару месяцев Михаил Александрович сможет садиться, через полгода ходить. Я ответил на ваши вопросы, господа. А теперь хотел бы узнать, зачем вы прибыли сюда, — я посмотрел сначала на командира жёлтых кирасир, а потом на командира царскосельских гусар.
Генералы смутились, но потом генерал-майор Свиты князь Енгалычев, гусар он или нет, взял инициативу на себя.
— Тимофей Васильевич, вы даже не представляете, каково находится в полной неизвестности о событиях произошедших здесь в пасхальную ночь. Никакой же достоверной информации нет. Всё на уровне слухов. Его высочество, — Павел Николаевич указал кивком на великого князя, — пригласил нас сегодня на завтрак, чтобы обсудить сложившуюся обстановку. И в этот момент на территорию усадьбы врываются ваши бойцы и броневики. Потом есаул сказал нам, что на территории усадьбы арестовали трёх террористов, которые участвовали в обстреле Гатчинского дворца. А Его высочество Павла Александровича регент просит прибыть на семейный совет. При этом ваш есаул сообщил о гибели большого количества членов семьи Романовых. Это так? — князь буквально вцепился глазами в моё лицо.
— Да, Павел Николаевич. Всё так и есть. Потери просто ужасные. Состояние дворца вы сами видели, когда проезжали мимо. Великий князь Николай Николаевич, который со вчерашнего числа назначен вместо погибшего Николая Михайловича главнокомандующим войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, собирает членов царствующего дома Романовых для семейного совета, — я посмотрел на Великого князя Павла Александровича.
Тот попытался придать лицу высокомерное выражение лица, которым славился его брат — Великий князь Сергей Александрович, но в его глазах что-то дрогнуло.
На моей памяти семейный совет Романовых собирался во второй раз. Первый раз был после мятежа Великого князя Владимира Александровича. Тогда Николай II собрал всех Романовых мужского пола, кто находился в то время в столице. На совещании мною было доложено об уничтожении верхушки мятежников силами «чёрных ангелов», после чего великие князья Алексей Александрович и Павел Александрович подали в отставку. У Сергея Александровича император отставки не принял.
Слышал, что семейный совет собирали в 1874 году, более тридцати лет назад. Тогда семейство Романовых обсуждали, что же делать с Великим князем Николаем Константиновичем, который украл с семейной иконы бриллианты и заложил их в ломбарде, чтобы получить деньги на содержание своей любовницы — американской танцовщицы Фанни Лир.
Тогда Великому князю Николаю Константиновичу было объявлено фактически два приговора. Первый — для публики состоял в признании князя безумным и недееспособным, и наложении опеки на его имущество. Диагноз подтверждался ссылкой на медицинское заключение авторитетных экспертов-врачей.
Смысл второго приговора — семейного, состоял в том, что в бумагах, касающихся Императорского Дома, запрещалось упоминать его имя, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и вычёркивался из списков полка. Великий князь высылался из Петербурга навечно, и был обязан жить под арестом в том месте, где ему будет указано.
Насколько я знал, в настоящее время Николай Константинович жил в своём дворце в Ташкенте и занимался предпринимательством, причём так удачно, что его доходы оценивались до полутора миллионов рублей в год. При этом из Петербурга князю ежегодно отправляли на содержание двести тысяч рублей.
Вот такой вот бедный изгнанник из Императорского Дома. Всех бы так изгоняли из дома. Как мне, кажется, с Великим князем Павлом Александровичем произойдёт то же самое. Выдворят его из Российской империи, и пусть живёт, как хочет. В Булонском лесу у князя большая усадьба… Хотя, мы сейчас в состоянии войны с Францией, и вернуться в предместья Парижа Павел Александрович не сможет. Ну, да ничего. Денег у князя полно, купит в Италии дворец или ещё где, а семейство Романовых ему на бедность ещё и скинется, выделив также тысяч двести в год на содержание.
Отвернувшись от великого князя, я обратился к двум генералам:
— Господа, в настоящий момент прошу вас принять приглашение в столовую Офицерского собрания полка «синих кирасир». Я думаю, что где-то через пару часов Великий князь Николай Николаевич сможет принять вас, как ваш непосредственный командир и поставит вашим полкам задачу. Как я знаю, части гвардии и Санкт-Петербургского военного округа будут приведены в полную, боевую готовность. Об этом было принято предварительное решение на Совете Правительства. Потом у министра Плеве случился гипертонический криз, и сейчас ему оказывается медицинская помощь.
— Да, Тимофей Васильевич, посмотрю, вы тут не скучаете, — задумчиво произнёс генерал Раух.
— Не скучаем, господа, не скучаем. Не до скуки нам теперь. Если позволите, мне необходимо получить доклад от есаула, — я кивнул в сторону Лиса.
— Конечно, конечно, Тимофей Васильевич, — произнёс князь Енгалычев и, сделав шаг в сторону, освободил мне проход.
Подойдя к Селевёрстову, я скомандовал: «Докладывайте, есаул».
При этом подмигнул Ромке. Тот быстро сообразив, вытянулся во фрунт и лихо отбарабанил:
— Ваше превосходительство, трое террористов, участвовавших в артиллерийском обстреле Гатчинского дворца, арестованы и находятся на пути в Приоратский замок для проведения следственных действий. Один из них ранен. Боюсь, ему понадобиться медицинская помощь, так как его растрясло по дороге. Пулю доктор ему достал ещё в усадьбе великого князя Павла Александровича, но террорист потерял много крови. И в дороге рана начала сильно кровить. А раненый, вернее всего, самый главный в двадцатке террористов напавших на дворец. В бессознательном состоянии он отдавал команды на германском языке с явным прусским акцентом. Мне об этом старший экипажа вольноопределяющийся Марков доложил. Я-то…
Лис, смутившись, замолчал. С иностранными языками у лейб-гвардии подъесаула Селевёрстова были большие проблемы. Как в том анекдоте:
— Петрович, а ты по-французски могёшь?
— Йе-е-ес.
— Это не по-французски, а по-английски…
— Это чё, я и по-английски могу⁈
«Господа, мне сказали, что Михаэля случайно подстрелили во время охоты», — услышал я за спиной оправдывающегося Павла Александровича.
«Какая охота в Пасхальную неделю!» — Это уже начал горячится князь Енгалычев, забыв обратиться к его высочеству, как положено.
«Так они же лютеране, у них Пасха ещё через десять дней будет», — в голосе великого князя вновь прозвучали оправдывающиеся нотки.
— Где хорунжий Верхотуров? — задал я вопрос.
— Он с полусотней и пятью броневиками остался в Царском Селе охранять и помогать сотрудникам Кораблева*, которые проводят следственные действия, опрашивая слуг из усадьбы, ну и… — Лис покосился за мою спину, где стояли великий князь с генералами.
*Надворный советник Кораблев Николай Алексеевич — начальник секретной части Дворцовой полиции.
Я понял, что ребята остались в Царском Селе для отслеживания ситуации в полках Стрелковой бригады, плюс для проведения расследования по теракту и выявления пособников террористов в Царском Селе.
— Хорошо, Роман Петрович. Всё ясно. Следуйте в замок и подготовьте арестованных к допросу, а раненому окажите предварительную помощь. Я дождусь, пока господин Ли закончит оказывать медицинскую помощь министру Плеве, и мы вместе с ним прибудем в замок позже, — заметив вопросительный и удивленный взгляд Лис, тихо пояснил:
— Сердечный приступ у министра. Чуть Богу душу не отдал. А учитель, если что и допросить поможет этого Михаэля.
Услышав, что хотел, Ромка громко гаркнул: «Слушаюсь, Ваше превосходительство».
И крутнувшись кругом, двинулся к своему броневику, по дороге скомандовав старшему экипажа второго броневика:
— Пулемётчиков ко мне в броневик, сам дожидаешься Его превосходительства, и вместе с доктором привезёте в Приоратский замок. Всё понятно⁈
— Так точно, Ваше благородие, — старший экипажа второго броневика также с погонами вольноопределяющегося на кожаной меховой куртке, приложив руку к шлему, развернулся в мою сторону.
— Буду ждать у броневика, Ваше превосходительство, — чётко доложил он.
Я махнул ему рукой и направился к генералам и великому князю. Скоро начнётся семейный совет Императорского Дома, а мне надо срочно вместе со стариком Ли в Приоратский замок. Очень меня заинтересовал этот Михаэль, и теперь всё зависело от Джунг Хи, насколько быстро тот сможет привести, по мнению Лиса, старшего из террористов в состояние, пригодное для допросов.
Они мне все нужны были целыми и здоровыми, как свидетели, точнее, даже свидетельство того, что за артобстрелом Гатчинского дворца и гибелью большого количества членов Императорского Дома Российской империи стоит правительство Британии. Чтобы мы могли международной общественности представить доказуемый факт, что не мы первыми начали. Мы только отвечаем, как умеем на действия англичан.
Мне очень понравилось желание Сандро сравнять с землёй Букингемский дворец. И мы действительно это сможем сделать со стартовой площадки дирижаблей под Берлином. Не через два-три дня, как этого хочет сделать Сандро. А где-нибудь через недельку или две. Надо до конца отремонтировать «Беркут», а «Орлан» перегнать из Варшавы под Берлин. Туда же доставить топливо, запасы водорода, ремонтно-техническую мастерскую, запчасти, оборудование, а главное бомбы, включая зажигательные. Это мы микадо зажигалками не бомбили, а британцев со всем удовольствием. Ещё надо будет организовать подсветку с земли Букингемского дворца, чтобы дирижабли Сандро с большой высоты отбомбились точно…
— Господа, ещё раз прошу вас пройти в столовую Офицерского собрания, — пришлось прервать свои размышления, для того чтобы на время разместить незваных гостей вместе с великим князем в нормальных условиях.
— Тимофей Васильевич, а вы не подскажете, где может находиться Христофор Платонович. Мы бы с удовольствием с ним пообщались, до того, как нас примет Великий князь Николай Николаевич, — задал вопрос генерал Раух, поинтересовавшись о своём коллеге — командире «синих кирасир».
— Генерал Дерфельден в лазарете. У него сильная контузия. Он второй день без сознания…
— Как это произошло? — перебивший меня, Георгий Оттонович выглядел очень взволнованным.
Насколько я знал, он дружил с Христофором Платоновичем. Тем более, один командир «синих кирасир», второй «жёлтых кирасир». Сам Бог велел.
— Он с князем Шервашидзе и генералом Ширинкиным пытался упорядочить во время артобстрела дворца выход гостей и слуг со второго этажа Центрального корпуса, когда над нами на третьем этаже разорвался снаряд. Евгений Никифорович был убит. Христофор Платонович сильно контужен. Но он смог откопать и вытащить Георгия Дмитриевича из обломков потолка и перекрытия, а потом вынести его и из дворца. Добравшись до казарм полка, генерал потерял сознание и в себя до сих пор не приходил. Вытащенный из дворца князь Шервашидзе умер сегодня утром, так же не приходя в сознание. Долго перечислять, господа, тех, кого мы потеряли в тот день. Разбор завалов продолжается до сих пор. Находят как убитых, так и выживших. Раненые умирают. Список погибших растёт, — я замолчал.
Потрясённые генералы молчали и косились в сторону великого князя, который с начала отвернулся, а потом, развернувшись, пошёл к входу в здание Офицерского собрания. Генералы также молча последовали следом, а я за ними.
— Приступим, господа! Кто хочет высказаться? — Великий князь Николай Николаевич, как самый старший по возрасту из присутствующих великих князей Императорского дома возложил на себя обязанности председательствующего семейного совета.
В кабинете, кроме него и его супруги Великой княгини Анастасии Николаевны присутствовала вдовствующая императрица Елена Филипповна, взгляд которой не сулил ничего хорошего. Великая княгиня Елизавета Маврикиевна с опустошёнными, выцветшими глазами представляла ветку Константиновичей, которая потеряла всех взрослых мужчин. Линию Михайловичей возглавляли мрачный Сандро с заплаканной Ксенией. Георгий Михайлович с Марией Георгиевной выделялись среди всех повязками, а Великий князь Сергей Михайлович задумчиво перебирал чётки, невидяще смотря перед собой. И, конечно, Великий князь Павел Александрович, который сидел на стуле с невозмутимым выражением лица и с прямой спиной, словно кол проглотил.
Только что генерал Аленин-Зейский довёл до всех, присутствующих в кабинете, имеющиеся на настоящий момент результаты расследования по нападению на дворец, из-за которого семья Романовых понесла ужасные потери. После доклада он покинул помещение, аккуратно закрыв за собой дверь и оставив большинство присутствующих, для которых эта информация стала полной неожиданностью, в шоковом состоянии.
Генерал начал доклад с организации на него покушения Великой княжной Еленой Владимировной с привлечением уголовников. После задержания княжны от неё была получена информация о готовящемся нападении на царствующую фамилию, во время которого Гатчинский дворец должен был быть разрушен. Сейчас княжна находится в Петропавловской крепости и, вернее всего, симулирует психическое расстройство.
Полученная информация от Елены Владимировны заставила усилить работу Аналитического центра и Дворцовой охраны по сбору информации о готовящемся покушении. Во время этого расследования было установлено, что среди офицеров 2-й Гвардейской пехотной дивизии в Санкт-Петербурге и Гвардейской стрелковой бригады в Царском Селе ходят разговоры о несправедливом решении Николая II сослать на Кавказ старейшие российские полки, лишив их гвардейского звания. Эта информация также стала новостью для большинства Романовых. А то, что эти гвардейские офицеры готовы поддержать возведение на трон Дмитрия Павловича в случае смерти ветви Александровичей, что чуть не случилось в пасхальную ночь, объяснило, почему вопрос о переезде в Царское Село или в столицу до сих пор открыт.
Как удар дубинкой по голове для многих Романовых стали сведения о способе захвата орудий и о том, кто это осуществил. И как вишенка на торте информация о том, куда скрылись оставшиеся в живых террористы. Теперь стало понятно, для чего присутствующие собрались в этом кабинете. Предстоял семейный суд одного из Романовых.
— Павел Александрович, может быть, вы объясните нам, каким образом террористы, обстрелявшие из орудий дворец, нашли после этого приют в вашей усадьбе? — нарушила молчание императрица.
— Ваше императорское величество, мне ничего не было известно об их террористической деятельности, также я не знал, что они являются германскими масонами. Они приехали ко мне с рекомендательным письмом от принца-регента Баварии Луитпольда, в котором тот просил оказать им содействие для поступления на российскую службу. А вы все знаете, насколько моя семья обязана принцу. Он моей жене и детям дал наследственный титул графов и графинь Гогенфельзен с гербом, — великий князь отвечал спокойно и размеренно, но редкий тик левого глаза выдавал его сильное волнение.
Из доклада Аленина-Зейского получалось, что Павел Александрович чуть ли не организатор артиллерийского обстрела Гатчинского дворца и готовящегося гвардейского мятежа в пользу его сына Дмитрия. Откуда-то этому псу стало известно о деньгах со счета мистера Адамса из Лондонского отделения банка Вогау. Хотя, князя заверяли, что эта банковская операция останется в тайне. А про полмиллиона, которые получили по поддельной доверенности Великой княгини Елизаветы Федоровны, даже он не знал. Интересно, куда ушли эти деньги.
И как этот подлец Аленин-Зейский всё ловко завернул в своём докладе. В строку, можно сказать, его обвинения легло и то, что единственными, кто не приехал на Пасху в Гатчину из Романовых, оказался Великий князь Павел Александрович с семьёй и Великая княгиня Елизавета Федоровна с Марией и Дмитрием. Плюс к этому подозрительные люди с поддельными документами в окружении старшей сестры королевы Великобритании.
Эти мысли проносились в голове Павла Александровича, пока он пытался доказать своим родственникам, что он ни каким боком не относится к нападению на дворец, которое кощунственным образом произошло в великий православный праздник. Хотя, Георга пристрелили в Рождество.
— И какая же причина заставила этих господ проситься на службу Российской империи? И письмо, действительно, написано принцем Луитпольдом? — задал вопрос Великий князь Георгий Михайлович, подходивший к любому вопросу, как к научной проблеме.
— Конверт был из канцелярии принца. В таком же приходили документы на титул. Подпись Карла похожа. Но теперь я не могу утверждать, что письмо от принца-регента. А причиной, по которой Михаэль и его друзья захотели перейти на русскую службу — не хотят служить под командованием пруссаков. 6-я германская армия, состоящая в основном из подразделений Баварской армии, после ожесточённых боев в Лотарингии понесла значительные потери. Многие офицеры в отставке в Баварии и в действующей армии считают, что прусское командование специально бросили баварцев под удар французов. Из-за этих настроений подразделения Баварской армии, составлявших костяк шестой армии, раскидали по другим армиям. Михаэль, по его словам, вместе с друзьями-офицерами по разным причинам вышли ещё до войны в отставку. Теперь, когда началась война, они хотели бы вернуться на службу, но лучше в российской армии. Такую историю мне преподнесли эти пять баварцев, — Павел Александрович несколько театрально пожал плечами. — Даже и не знаю теперь, правда это или нет. Тем более, о своих двух товарищах, которые не вернулись якобы с охоты, они сообщили, что те срочно уехали в столицу. А оказалось, что они убиты во время нападения на дворец, как об этом доложил генерал Аленин-Зейский.
— Об этом, Павел Александрович, мы узнаем очень скоро, когда Тимофей Васильевич, допросит троих задержанных террористов, которые укрылись после обстрела дворца в вашей усадьбе. А пока расскажите, что это за мистер Адамс, который перечислил на ваш счёт сто тысяч золотом. Что вас связывает с подданным Британской короны, с которой мы ведём войну? — с оттенком металла в голосе спросила императрица.
«Сука, как же я тебя ненавижу. Тебя и весь твой выводок от ублюдка Николая, который убил старшего брата и племянников. Не сам убил, а руками своего пса Аленина. Его же руками, как ходят слухи, он с помощью революционеров убил и Алексея с Сергеем. Ненавижу», — пронеслось в голове великого князя, но на лице он постарался изобразить почтительную улыбку, давая себе время, чтобы придумать убедительную историю финансовых взаимоотношений с британским подданным.
Но в его голове было пусто. Что-то сочинить убедительное вряд ли получится. Тем более, очень скоро этот пёс Аленин вернётся с новыми сведениями, которые подтвердят, что он знал о готовящемся покушении и был готов к тому, что его сын станет следующим императором Российской империи. А чтобы тот уверенно сидел на троне, его отец пытался заручится поддержкой гвардии, как и его старший брат.
— И как это произошло? — задав вопрос, я обвёл взглядом находящихся в камере Лиса и Клеща.
— Ваше превосходительство, мы подготовили пленника к допросу, как положено, — урядник Клещёв мотнул головой в сторону террориста, который будучи полностью голым был за руки и ноги привязан к массивному креслу, прикрученному к полу.
Во рту пленника была палка, привязанная к затылку, которая не позволяла террористу откусить себе язык. Неудачный опыт с Арчером заставил учесть свои ошибки, поэтому деревянный кляп в виде палки был обязательным атрибутом при подготовке важных пленников к допросу. Для ответов на вопросы достаточно кивать или мотать головой.
А то, что их ещё и раздевали до гола. Это читая психология. Голый человек подсознательно чувствует себя беззащитным и испытывает серьёзный дискомфорт. Плюс в одежде могут находиться различные предметы, с помощью которых можно легко лишить себя жизни. Например, капсула с ядом, отравленная иголка и прочее.
Троих диверсантов, которых взяли в усадьбе великого князя, при задержании вырубили, затем усыпили с помощью эфира, связали, вставили кляп в рот и в таком виде привезли в Приоратский замок. Здесь их бойцы кроме раненого раздели на время допроса, привязали к креслам в разных камерах для допросов, не забыли про кляпы и стали дожидаться меня, приведя клиентов в сознание с помощью нашатырного спирта. Всё сделали грамотно, как это было прописано в инструкции.
И вот такой сюрприз. Оба диверсанта-террориста были мертвы. И как они смогли умертвить себя, я пока не могу представить. На ум приходит только версия, что они смогли как-то остановить себе сердце. Но это из раздела фантастики или мистики.
А Клещ между тем продолжал доклад:
— После того, как я привёл его в себя, террорист осмотрел камеру, подёргал руками и ногами, усмехнулся, закрыл глаза и затих. Я всё время следил за ним, как того требует инструкция, периодически подходил к нему и проверял у него пульс. Отметил про себя, что количество биений уменьшается. Но он сидел спокойно и размеренно дышал. Так прошло около получаса, а потом он с каким-то всхлипом вздохнул и всё…
— Что всё? — не выдержал я.
— Перестал дышать, а сердце перестало биться, — ответил Клещ и развёл руками. — Я около минуты пытался нащупать пульс, а потом побежал докладывать Лису.
Я посмотрел на Селевёрства. Тот ответил таким же разведением рук и произнёс:
— Со вторым такая же картина. Ермак, я не знаю, что это такое.
В этот момент в камеру зашёл Ли.
— Тимофей Васильевич, — при посторонних учитель старался обращаться ко мне только по имени и отчеству, — я осмотрел раненого. Ничего страшного. Большая потеря крови. Он сейчас спит, а как проснётся его надо будет хорошо накормить. При потери крови очень помогает полусырая говяжья печень…
— Учитель, я боюсь, если он очнётся, то убьёт себя, так как это сделали его напарники, — я показа рукой на покойника, сидящего в кресле.
Старик Ли, удивлённо подняв брови, направился к трупу и начал внимательно его осматривать, нажимая периодически на какие-то точки на теле.
Через пару минут он задумчиво произнёс:
— На первый взгляд очень похоже на смерть от остановки сердца из-за спазма сердечной артерии. Более точно можно будет сказать после вскрытия. А как это произошло?
Я кивнул Клещу, и тому пришлось повторить свой рассказ. Выслушав урядника, Ли попросил отвести его ко второму трупу. Осмотрев его и выслушав рассказ бойца, которых охранял этого пленника, старик, когда мы остались в камере вдвоём, теребя обеими руками свою бороду, что выдавало у него сильное волнение, сказал:
— Знаешь, ученик, у меня складывается такое мнение, что они как-то смогли остановить биение своих сердец. Я слышал о буддийских мудрецах в Индии в Тибете, которые находясь в неподвижной позе и долго медитируя, усилием воли постепенно замедляют дыхание, работу органов тела и впадают в так называемое состояние самадхи. При этом сердце у них практически не бьётся, дыхания также практически нет, температура тела понижается. Человек не жив и не мёртв. Но эти то двое, которых я осмотрел, покойники. Они точно мертвы. И как они смогли за столь короткое время заставить остановиться сердце, я не знаю.
Ли погрузился в размышления, а я ждал, когда он вновь заговорит.
— Ученик, ты обратил внимание на татуировку покойника на левой подмышке. Такая же у раненого и второго трупа? — внезапно задал вопрос старик.
«Чёрт побери, какая ещё татуировка», — пронеслось у меня в голове, а ноги уже сами сделали несколько шагов к креслу, в котором располагался мертвый террорист.
Приподняв плечо у трупа, я увидел под мышкой тату в виде креста, но не такого, как у Арчера и баронета Оллсопа, хотя и несколько похожего.
— Ты, знаешь, что это такое? — спросил меня Ли, подойдя ко мне.
— Нет, учитель, но предполагаю, что они все трое члены какого-то древнего ордена.
— И какого?
— Не знаю, но узнаю с твоей помощью. — Я повернулся к старику. — Учитель, мы не должны потерять третьего. Он очень важный свидетель. И мы должны его как-то допросить, чтобы он не смог остановить себе сердце или как-то убить себя.
— Я подумаю об этом, — задумчиво произнёс Джунг Хи. — Тот раненый сейчас спит и будет спать ещё долго. А мне нужно вскрыть эти два трупа и посмотреть, что же они смогли повредить у себя в организме. Где я смогу это сделать?
Вопрос, конечно, интересный. Морг при лазарете переполнен. Как и городской в Гатчине. Да и не обязательно кому-то ещё знать, что двое захваченных террористов как-то умудрились убить себя, будучи абсолютно голыми, привязанными за руки и ноги к креслу, ещё и с деревянным кляпом во рту.
Помню, когда я говорил регенту о том, что были такие убийцы «Старца Горы», которые если попадали в плен, то останавливали своё сердце и умирали, ничего не сказав противнику, то рассказал ему те байки, которые ходили об ассасинах в моём прошлом-будущем.
И вот вновь представители какого-то древнего ордена, и вновь убивают себя так, что начинаешь верить во все те сказки, которые раньше читал и посмеивался в прошлой жизни. Хотя… В спецназе существовали некоторые методики по расширению сознания, умения использовать резервы организма, получая на короткое время, можно сказать, «сверхспособности». Та же скоростная, снайперская стрельба с вхождением в состояние транса. Эту практику я здесь совсем недавно в Афганистане использовал. И только благодаря ей до сих пор живой.
В общем, нечего секреты наружу выносить. Я осмотрел камеру. Размеры подходящие, температура тоже. Градусов десять выше нуля. Хоть и отапливаемый, но подвал. Поэтому.
— Учитель, изучать трупы будете здесь. Я распоряжусь, чтобы сюда доставили необходимое оборудование. Заодно присмотрите за нашим пациентом, чтобы он не очнулся и не покончил с собой.
Эти воспоминания пронеслись у меня в голове, пока я стоял и глубоко дышал свежим воздухом у входа в свою, так сказать, квартиру в замке. Как мне доложил начальник караула, жена с сыном вернулись из лазарета и уже спали. На небе сквозь тучи иногда проглядывали звезды и слабый свет Луны.
Я опять глубоко вздохнул и потянулся макушкой вверх. В шее и грудном отделе позвоночника что-то хрустнуло. День сегодня был насыщенным и суматошным. Сначала медицинский консилиум столичных звезд хирургии по императору и регенту, потом отчёт Совету Правительства, во время которого Плеве хватил удар. Далее доклад на совете семейства Романовых. И как удар чем-то тяжёлым по голове уже мне — смерть двоих задержанных диверсантов-террористов.
Я то надеялся узнать от них дополнительные сведения о нападении на дворец и о дальнейших их планах. Но не судьба. Двое мертвы. Третий до сих пор без сознания. Его Ли ввёл с помощью игл в кому что ли, я так до конца и не понял. Пришлось заняться новым допросом двоих корректировщиков-масонов, которые уже выложили всё, что знали. Но расспрашивал я их в этот раз об этих троих задержанных.
И здесь меня вновь ждала птица под названием «обломинго». Хотя кое-что интересное дополнительно узнать удалось. Во время первого допроса я как-то этот вопрос упустил. Оказывается на эту операцию участники прибывали пятёрками, каждой из которых была поставлена своя задача. Кого-то из членов других пятёрок в лицо никто не знал.
На операцию пятёрка, в которую они вдвоём входили, в условное место прибыла уже в форме бойцов Аналитического центра с надетыми масками. Форма и оружие для их пятёрки была спрятана в лесном схроне, обозначенном на карте. Там же была новая одежда и новые документы для «новой жизни» после операции, плюс немного наличных и чековая книжка на предъявителя на приличную сумму.
Руководил операцией человек в форме хорунжего. Кто он, корректировщики не знают. В лицо никогда не видели. При встрече он показал рукой знак, который требует от масонов германской ложи полного подчинения. И, кстати, у этих двоих, как и у остальных мёртвых террористов татуировок в виде креста не было. Специально осмотрели всех.
Чуть позже в замок прибыли бойцы, которых я отправлял для того, чтобы найти форму и оружие, в которых были трое диверсантов, которых мы задержали в усадьбе Павла Александровича. Клещ, когда шёл по их следу, нашёл схрон на берегу небольшого пруда-болота. Тайник был пустым, а наличие рядом с ним водоёма просто кричало о том, что всё, что можно было бы использовать, как улики, диверсанты утопили.
В общем, используя водолазное оборудование ребята нашли и привезли один ППС, двое сапог и три бекеши, одна с погонами хорунжего. Нашли чудом, буквально выкопав в слепую из ила. Пруд больше походил на болото. Водолаза самого пару раз пришлось по сигналу за страховочный конец вытаскивать, когда того засасывать начинало.
Так что улик добавилось. Подтвердилось, что кто-то из этих троих руководил операцией и не обязательно Михаэль или брат Михаэль. Признаться удивила эта разбивка на пятёрки и их автономность и анонимность. Очень похоже были организованы боевые пятёрки эсеров, да и анархистов сейчас по такой же схеме организуют ребята из-за пролива. Древняя традиция,видимо.
А доставленные из другого тайника одежда и документы той пятёрки, в которую входили корректировщики, говорили о высокой степени подготовки этой операции. Документы и чековые книжки были подлинными, государственного изготовления. И они принадлежали подданным Германской империи. Час от часу не легче.
Я доложил обо всём Михаилу, и им было принято решение, что пока об этом докладывать семейству Романовых не стоит. А семейный совет отложить, пока не будет допрошен Михаэль. Если сможем его допросить.
Пришлось идти к Романовым, которые, как потом рассказал Ник Ник, чуть ли не два часа слушали сказки Павла Александровича про то, какой он белый и пушистый, и доложить, что допросы троих захваченных террористов придётся на некоторое время отложить из-за их физического состояния.
Ничуть, почти, не соврал. Один ранен и без сознания из-за большой потери крови. Двое других террористов не могут прийти в себя из-за наркоза. Переборщили бойцы с эфиром при их захвате.
Больше всех этому сообщению обрадовался Павел Александрович. Точнее, все расстроились, кроме «опального» великого князя. Правда, потом и тот расстроился, что его не отпустили домой, а попросили остаться в Гатчине. А мне образовался лишний геморрой с его размещением и охраной. Офицерское собрание не гостиница, а больше разместить единственного оставшегося великого князя из старших по возрасту Александровичей было негде. Император с императрицей и регентом, вообще, в обычных палатах полкового лазарета проживают.
Позже пришли агентурные сообщения из Москвы, и полученная информация заставила меня сильно-сильно напрячься. Такое сложилось впечатление, что там готовиться мятеж, и не поймёшь пока кого, то ли Московского гарнизона, то ли жителей Москвы.
По бывшей столице Государства Российского словно огонь в степи распространяются слухи, что император с вдовствующей императрицей, а также регент мертвы. Погибли во время обстрела Гатчинского дворца. Малолетних Алексея, Ольгу и Николая отравили, а царскую власть хочет узурпировать Великий князь Николай Николаевич со своей женой Станой Черногорской.
Честно говоря, когда ознакомился со всеми донесениями, то подвис надолго. Возникло такое ощущение, что противник пытается стравить тех, кто из Романовых находится у власти с теми, кто оказывает им наибольшее содействие. Сначала при Николае II это был его брат и клан Михайловичей, теперь Михаил и Ник Ник.
Решив обдумать эту информацию получше отправился в подвал к старику Ли, который занимался исследованием трупов диверсантов. Этот поход ясности не добавил. Джунг Хи так и не смог понять, каким образом террористы смогли убить себя. Его первоначальный вывод о причине смерти при вскрытии подтвердился — оба террориста умерли от остановки сердца в результате спазма сердечной артерии.
Мне это ничего не говорило, а вот старик заинтересовался этим так, что нашего третьего клиента погрузил в кому, каким-то образом смог его напоить травяными настоями и бульоном, пообещав, что через пару дней его можно будет допрашивать в его присутствии. Пока же, не смотря на позднее время, он продолжит препарировать трупы, а меня выпроводил из временного морга.
Вот я и стоял сейчас, дыша ночным свежим воздухом, прогоняя усталость. Спать хотелось, но мне надо было ещё посмотреть папку с документами, которую по словам начальника караула недавно доставили из Аналитического центра. А сюда в замок в вечернее, а точнее уже ночное время документы привозили, как правило, с пометкой «аллюр три креста».
Ещё раз вздохнув полной грудью, я толкнул входную дверь и, пройдя коридор, вошёл в зал, где горела в подсвечнике на столе одинокая свеча. Я хотел включить свет, когда услышал за спиной тихий, но властный голос:
— Не надо этого делать, Тимофей Васильевич.
Я резко развернулся и увидел в полумраке, что у окна в кресле кто-то сидит. Судя по фигуре неизвестный был мужского пола и довольно больших габаритов.
— Кто, Вы? — моя правая рука непроизвольно поползла к рукояти пистолета, торчащей из открытой кобуры.
— Успокойтесь, Тимофей Васильевич, я не причиню вреда ни вам, ни вашим близким. Ваша жена и ребёнок спят. Мне надо просто с вами поговорить, — мужчина замолчал, а мне в полумраке показалось, что глаза неожиданного гостя словно засветились в полумраке, как у волка.
При этом моё тело как-то обмякло, а рука, которой я пытался дотянуться до пистолета, застыла на месте.
— Мне неудобно это говорить, я всё-таки незваный гость в этом доме, тем не менее, на правах старшего по возрасту, прошу вас сесть и выслушать меня. Наш разговор не займёт много времени, — продолжил незнакомец уверенным и командным голосом.
Не знаю, какая сила исходила от этого мужчины, но она заставила меня подчиниться, сделать несколько шагов вперёд и опуститься в кресло, которое располагалось напротив незваного гостя.
— Слушаю, Вас, — сказал я, пытаясь стряхнуть с себя это чувство подчинения.
— Тимофей Васильевич, я ещё раз прошу спокойно выслушать меня. Настало время поговорить с вами — пришелец из будущего, — произнеся последние слова, мужчина в упор уставился на меня светящимися, как у волка в темноте жёлтыми глазами.
Этот взгляд заставил меня застыть в кресле больше от удивления, чем от какого гипнотического или какого-то другого воздействия на меня. Таких глаз у человека я не видел никогда, ни в той, ни в этой жизни. Таких человеческих глаз просто не бывает.
— Да-да, Тимофей Васильевич, мы давно присматривались к вам и вашим деяниям, которые позволяли предположить, что вы пришелец и, судя по вашим делам, из будущего нашего мира, — продолжал взглядом давить на меня незнакомец.
И с этим надо было что-то делать. Собрав всю свою волю в кулак, я ещё раз попытался избавиться от этого физического подчинения, но сил хватило только на то, чтобы повторить свой предыдущий вопрос:
— Кто, Вы?
— Можете называть меня Князем Севера. Я один из руководителей Ордена Хранителей Руси. Во мне течёт частица крови Олега Вещего или Хельги Волхва — внука князя ильменских славян Гостомысла, который потом и создал государство Русь, вручив его князю Игорю сыну Рёрика, — незнакомец замолчал и отвёл взгляд.
Я почувствовал, что та сила, которая подчиняла меня, стала слабеть, а в голове уже во второй раз за последнее время вспомнились книги Олега Маркеева, которыми я зачитывался в том моём прошлом-будущем.
— Вы, руководитель Ордена Полярного Орла — Навигатор, — как-то непроизвольно сорвалось с моих губ.
Мужчина удивлённо посмотрел на меня, а потом произнёс:
— Одно из наших названий — Орден Полярного Волка. Навигатор — тот, кто прокладывает или определяет путь. Очень похоже на роль и функции Князя в Ордене. В будущем о нас что-то известно?
— А почему, Вы, решили, что я пришелец из будущего? — решил я перехватить инициативу в разговоре, почувствовав, что непонятно какие оковы, связывающие меня, несколько ослабли.
Мужчина, в котором чувствовалось не одно поколение тех людей, которые созданы повелевать, добродушно усмехнулся, после чего я почувствовал себя полностью свободным от гипноза или чего там ещё.
— Тимофей Васильевич, ваши дела сами за себя говорят, если смотреть на них в комплексе, но окончательным подтверждением перемещения вашей души из будущего стал разговор с госпожой Бутягиной Марией Петровной или Елизаветой Николаевной Оловенковой — членом организации «Народная воля», которая активно участвовала в организации покушения на императора Александра II. Была арестована и помещена в тюрьму. Симулировала сумасшествие, была помещена в больницу, откуда сбежала. О чём вам прекрасно известно. И, тем не менее, каких-либо действий в отношении данного лица вы до сих пор не исполнили. Хотя, госпожа Оловенкова до сих пор числится в розыскных списках.
Чем больше про знахарку говорил этот Князь Севера, тем больше мне хотелось достать пистолет и сделать ему третий глаз во лбу. О том, что я попаданец из будущего знала только Мария или Елизавета. Да и какая теперь к черту разница, кто она на самом деле. И с ней значит, состоялся разговор, и Марфа обо мне всё рассказала. И не только обо мне, но и о себе. А это значит, что к ней были применены какие-то особые средства допроса, ну не беседа же. Добровольно Елизавета обо мне и о себе точно бы не рассказала. Моя рука вновь потянулась к рукоятке пистолета. Благо стол скрывал моё движение от невольного собеседника.
— Не надо, Тимофей Васильевич, — немедленно среагировал незваный собеседник, назвавший себя руководителем Ордена Хранителей Руси, и его глаза вновь загорелись в полумраке. — Я вам не враг. С Марией Петровной всё в порядке. Она даже не вспомнит, что с ней говорили. В отличие от вас, Мария Петровна легко поддаётся мысленному давлению, не смотря на то, что она одарённая. Но знахарка не может противостоять волхву. Поэтому она под его воздействием поведала ваши разговоры в станице Черняева, а потом и в гостиничном ресторане во Владивостоке. С ней всё в порядке. Она вместе с мужем продолжает развивать производство пенициллина в Томске. И мы готовы посодействовать в увеличении мощности электростанции при Томском университете, чтобы повысить количество выпускаемого пенициллина. Это, действительно, панацея от многих заболеваний в этом мире. И особенно хорошо, что такое лекарство появилось на сорок лет раньше.
— Значит, Мария Петровна рассказала вам всё, о чём мы с ней разговаривали про мой мир? — перебил я так называемого Князя Севера.
— Рассказала всё и очень подробно. И я очень рад, что события в этом пространственно-временного континууме, как вы высказывались, пошли по другому пути. Император Александр III прожил на шесть лет больше, что позволило подготовить Российскую империю к войне намного лучше. С вашей помощью в российские войска было внедрено много нового и эффективного снаряжения и вооружения: ранец, плащ-палатка, котелок, индивидуальный медицинский пакет, жгут, пистолет-пулемёт специальный, усовершенствованные пулемёты Максима и Мадсена, тачанка, ручные оборонительные и наступательные гранаты, свето-шумовая граната, — незваный гость сделал небольшую паузу, сглотнув слюну, продолжил перечисление моих внедрений:
— Боевые пловцы со специальным подводным оборудованием, магнитные, противокорабельные мины, торпедные катера с новыми более быстроходными торпедами, подводные лодки со средствами связи под водой, военно-воздушный флот в виде дирижаблей и самолётов. Тактика ведения боёв под водой, торпедными катерами, малыми диверсионными группами, внедрение в оборону изломанных окопов с деревоземляными огневыми точками для орудий и пулемётов, колючая проволока. Для подводных лодок, как и для дирижаблей и самолётов вами также предложена тактика использования этих средств. Три роты бронеавтомобилей, которых, как и боевых самолётов нет ни у кого в мире. Соответственно, произошло развитие военной промышленности Российской империи, чтобы получить эти новые средства вооружения. Ярославль стал столицей самолётостроения и дирижаблей. За короткое время там возведено девять новых заводов и мощная электростанция. Новейшая Волховская электростанция позволила запитать новые промышленные предприятия в столице. Ваш вместе со Струве десятилетний план по электрификации Российской империи и его инвестиционная составляющая позволит совершить настоящую промышленную революцию в стране за короткое время. Можно ещё многое добавить к этому перечню.
Князь вновь сделал небольшую паузу, после чего продолжил:
— Но самой главной вашей заслугой я считаю создание Аналитического центра и курсов по подготовке разведчиков и контрразведчиков, подчинённых непосредственно императору, чего никогда не было в Российской империи. Информация, а главное правильная информация — это основа эффективного управления государством, и основа его выживания.
Незнакомец замолчал, а черты его лица заострились. Глаза вновь зажглись жёлто-янтарным светом.
— Данной мне властью, я Князь Севера Ордена Хранителей Руси предлагаю Тимофею Васильевичу Аленину — пришельцу из будущего вступить в братство нашего Ордена, — медленно произнёс он, при этом не глядя на меня.
В результате этого я не почувствовал какого-то давления на себя и только хотел ответить, как князь вновь заговорил:
— Обычно мы никого не зовём и никого не приглашаем. Наши двери всегда открыты для тех, кто найдёт к ним дорогу. Мы не приказываем. Пришедший к нам брат действует по собственной воле, исходя из чувства баланса, интуитивно ощущаемой пропорции между необходимым Злом и желаемым Добром. Чувство Баланса живёт в каждом, кто не растерял в себе человеческое и ищет божественное. Но твой случай пришелец особенный и очень редкий. Если быть откровенным, то на Руси ты второй после Олега Вещего.
От последнего откровения я впал в ступор, из которого попытался выйти, задав вопрос:
— А кто ещё считается пришельцем из будущего в этом мире, и как это определяется?
— Интересные вопросы.Подробный ответ на них займёт слишком много времени, так как подселения в тело человека разделяют по типу их происхождения и месту локализации в человеке или его биополе. Существуют эфирные, астральные, ментальные и так далее подселения. Это могут быть сущности нижнего мира, временной поток, которых не известен, пришельцы из другого мира или другого времени этого мира, фантомы, блуждающие души и многие другие. Об экзорцизме Вы, Тимофей Васильевич, наверняка слышали. Как теперь понимаете, не всегда подселение — это бесы. Себя бесом вы же не считаете. И даже такой вопрос — что переселилось в тело Тимохи Аленина в виде пришельца из будущего Тимофея Васильевича Аленина, требует изучения. Как и вопрос из нашего ли вы мира, но пришли из его будущего, или всё-таки из параллельного мира, который опережает по развитию и по времени наш мир. Это очень интересные вопросы. Если рассматривать первый, то, вернее всего, в Тимоху переселилась ваша душа, Тимофей Васильевич. С учётом имеющейся в ордене информации нет сомнения о возможности подселения в виде души умершего, но оставшегося на земле, которому не хватило собственной силы уйти, либо родственники его так любили, что не смогли отпустить. Есть родовые подселенцы, так называемые симбиоты рода. Они подолгу, по несколько веков живут в системе рода и передаются в момент смерти от носителя кому-то из потомков, как правило, недавно родившемуся ребёнку. Вырастая, ребёнок начинает чувствовать в себе необъяснимую силу, у него откуда-то появляется интерес к лечению, травничеству, заговорам и прочему потустороннему ремеслу. Да-да, Тимофей Васильевич, это те самые люди, которые называют себя потомственными шаманами, ведунами, колдунами и знахарями. Кстати, Мария Петровна, а, точнее, Елизавета Николаевна относится к этой категории. В их семье уже несколько поколений бабка перед смертью передаёт свой дар знахарки и ведуньи своей младшей внучке. Но есть и недобрые подселенцы, которые приходят, чтобы забрать энергию человека и через него вносить в мир хаос и зло. Такая сущность за несколько лет выедает энергетическое поле человека, после чего покидает его, либо доводит до самоубийства, потому что в момент смерти можно получить ещё один, последний, самый лакомый кусочек энергии. В Древнем Риме и на Руси их называют лярвами. Бывают нечто и похуже — это бесы, духи, демоны. Эти уже управляют человеком, полностью подменяя его личность собой. Люди это, конечно, чувствуют. Не могут не чувствовать, но воли к сопротивлению в них почти нет. Помочь человеку с таким подселением очень нелегко. Не думайте, что процедура освобождения от этих сущностей сводится к произнесению заклинания и магическим пассам руками. Уничтожить такую тварь практически невозможно, да и не нужно, иначе нарушится равновесие между мирами. Поэтому в экзорцизме даже бесов не убивают, а изгоняют. Опытные маги таких подселенцев переселяют или отпускают, предварительно договариваясь с ними. Это целая процедура, специфику которой я вам вряд ли смогу сейчас описать, да и не надо вам этого, — назвавший себя Князем Севера, мужчина как-то грустно усмехнулся, после чего продолжил свою познавательную лекцию:
— Теперь ваш случай. Как я уже сказал, это переселение вашей души из другого мира или времени. Я склоняюсь, что всё-таки из будущего нашего мира. Как правило, такое переселение происходит не по своей воле, а в результате гибели в своём мире-времени в момент временно-пространственного пробоя, которое требует огромного количества энергии. Чаще всего это происходит при ударе молнии. Что вы видели во время своей смерти, Тимофей Васильевич?
— Я выбежал ранним утром на зарядку. Увидел в небе яркий шар, очень похожий на воздушный подрыв ядерного заряда, а дальше обжигающий жар, темнота, и я очнулся в четырнадцатилетнем теле своего дальнего родственника и полного тёзки Тимофея Васильевича Аленина — казачонка из станицы Черняева Амурского казачьего войска, — на автомате, даже не задумываясь, ответил я.
— А что такое ядерный заряд? — неожиданно спросил меня князь.
— Это взрывное устройство, основанное на внутриядерной энергии, которая выделяется внутри снаряда при ядерной реакции деления или синтеза. В результате этого процесса, происходит мощнейший взрыв, сметающий и уничтожающий всё на своём пути. Один такой мощный заряд может уничтожить город с миллионным населением, — опять, не задумываясь, ответил я.
«Всё-таки этот князь как-то на меня воздействует», — пронеслось у меня в голове, и я вновь попытался взять себя в руки.
— Значит, это правда. А я, честно говоря, думал, что вы наврали Марии Петровне про это страшное оружие, — незнакомец как-то сгорбился, а лицо его буквально за несколько секунд постарело лет на десять-пятнадцать.
Секунд через пять князь продолжил: «Развитие технологий уже не остановить, а значит, вооружение, средства убийства себе подобных будут развиваться до такого уровня, пока мы сами не уничтожим себя и свою планету. Полтора века назад в мире началась промышленная революция. Ремесленное мастерство, как общедоступное средство познания магии повсеместно вымирало. Хранящие магические знания встали перед дилеммой: либо технический прогресс, как способ существования цивилизации, либо магические практики, доступные в те времена уже немногим. Либо массовое принуждение к работе с машинами, либо планомерная селекция населения ради выведения породы людей, способных усвоить и использовать магически знания. Был избран первый путь. Сто пятьдесят пять лет назад был заключён договор между пятью орденами посвящённых. Позже к договору присоединились ещё четыре. Остальные были вынуждены считаться с договором, заключённым сильнейшими. Как результат, этот мир вступил в эпоху промышленной революции. Время от времени появляются ордена, ложи, тайные общества, желающие свернуть на второй путь. Но они терпят неудачи, так как им не хватает подлинных магических знаний. Одним из пунктов договора было изъятие из обращения в ложах, орденах целого комплекса символов, обрядов и устных преданий. Без этого недостающего элемента полной картины не получить, какого бы ранга посвящения ты ни достиг. Маги-недоучки губят себя, призывая Силы, совладать с которыми у них не хватает знаний, и губят страны и народы, которых избрали себе в качестве глины для лепки големов. Лишь девять Орденов, заключивших договор, полностью сохранили Традицию. И передают её из поколения в поколение. Союз девяти непрерывно сражается с магами-недоучками. Но их не становится меньше, а наоборот их количество растёт»*.
*Отрывок взят из книги О. Маркеева «Тотальная война».
Князь замолчал. Я тоже молчал, задохнувшись от удивления. Всё, что мне сейчас говорил руководитель Ордена Хранителей Руси, я читал в книге Олега Маркеева в моём прошлом-будущем. Причём, можно было сказать, что князь цитировал Маркеева практически дословно.
— Вы удивлены, Тимофей Васильевич?
— Как бы вам сказать, Князь. В том будущем или в другом мире, откуда я пришёл, есть огромное количество литературы о пришельцах, попаданцах, мистике, эзотерике, тайных обществах, масонских ложах, орденских организациях. О битве членов российского Ордена Полярного Орла с приверженцами тёмных сил один из авторов, которого звали Олег Маркеев, написал несколько книг. И в одной из них есть разговор Навигатора со Стражем порога — воином Ордена. Так вот, то, что вы мне только что сказали, в той книге написано чуть ли не слово в слово.
Сказать, что мой незваный собеседник удивился от моих слов, значит, ничего не сказать.
— И при каком событии это было сказано в той книге? — поддавшись ко мне, задал он вопрос.
— Когда магистры или представители руководства девяти орденов нанесли по очереди по удару топором, передавая его друг другу, по дереву Иггдрасиль — старому ясеню, который рос в лесу недалеко от Версаля. А потом это дерево спилили. Договор о запрете на магию для непосвящённых между орденами был расторгнут. Это событие в книге случилось в одна тысяча девятьсот девяносто девятом году, — ответил я.
Князь вздрогнул, а потом, закрыв правой ладонью глаза, прошептал одними губами: «Создатель, спаси и сохрани этот мир. Неужели мы ошиблись».
— А что стало с этим писателем Маркеевым? — неожиданным прозвучал вопрос очень интересного гостя, пусть и незваного.
— На пике литературной славы его нашли то ли повесившегося, то ли повешенного в своей квартире. За вторую версию говорит то, что из квартиры пропал его ноутбук, — я сбился, подумав, как я смогу объяснить князю, что такое компьютер.
Прикинув, что такое вряд ли объяснить ему, так как в настоящий момент в этом мире существуют: логарифмическая линейка, арифмометры и некоторые механизмы с перфокартами для расчётов, сортировки и аналитики.
Поэтому после паузы я себя поправил:
— Пропали все его рабочие записи и рукопись последней книги. Все его близкие говорили, что писатель был не склонен к суициду, имел хорошее здоровье для своих сорока шести лет. Каких-то финансовых проблем не имел. По слухам его повесили или государственные спецслужбы, так как Маркеев в своих книгах сильно критиковал власть, либо члены Ордена Полярного Орла, за то, что он слишком много рассказал о специфике их деятельности и о деятельности других орденов.
— Мы не стали бы наказывать брата подобным образом, да и брат нашего ордена никогда бы не рассказал непосвящённым о тайных знаниях, тем более через книги. Молчание о тайных знаниях одно из условий нахождения в ордене. И не только в нашем. Если, как ты говоришь, он слово в слово в своей книге написал мои слова, а также знает о дереве Иггдрасиль — ясене, который действительно растёт в лесу недалеко от Версаля, но при этом не являлся членом ордена, значит, высшие силы открыли ему эту информацию. И не в нашей власти наказывать его за это. А вот по поводу действий государственных спецслужб вам, Тимофей Васильевич, известно куда больше, чем кому-то другому в этом мире. Вам и карты в руки для определения верной версии смерти Маркеева.
Князь усмехнулся какой-то добродушной улыбкой, и его лицо буквально на глазах вновь помолодело. И это было так разительно в темноте, с которой боролась лишь одна свеча в канделябре, что невольно задумаешься о чём-то сверхъестественным.
— Что же касается вашего первого вопроса, то к пришельцам из будущего в нашем ордене относят фараона Эхнатона или Аменхотепа IV, который ввёл монотеизм в политеистическом Египте, объявив культ единого Бога Атона и вступив в борьбу с могущественной кастой жрецов старых богов. Его идеи и новаторские решения не вписываются в общепринятые взгляды той эпохи, но оказали сильное влияние дальнейшее развитие различных религий во всём мире. Гомер — невероятный, фантастический для своей древнейшей эпохи поэт, по уровню новаторского литературного мастерства, опередивший своё время на целые столетия. Пифагор, Аристотель и Архимед — отцы наук, первые учителя, указавшие путь для развития научных знаний в разных сферах для будущих эпох. Их труды учёные изучали и изучают, как основу спустя столетия и тысячелетия. Леонардо да Винчи создавал чертежи механизмов, которые стали реальностью лишь через столетия. Микеланджело — мастер, чьи художественные и инженерные достижения кажутся невероятными для его времени, поражающие наше воображение до сих пор. Тот же Кулибин — «нижегородский Архимед»…
— Извините, Князь, но вы сказали, что я второй попаданец из будущего на Руси после Олега Вещего, — перебил я гостя.
— Всё верно сказал, вы второй. Второй, кто оказался рядом с троном, и кто хорошо разбирается в военных и государственных вопросах. Тот же Кулибин был, вернее всего, хорошим мастеровым в своем времени, может быть и инженером, опередившим время в нашем мире самое большее на один век. В этом отношении пришелец в тело Ломоносова был куда более образованным человеком и из более дальнего будущего. Именно поэтому Михайло Ломоносов — Архангелогородской губернии Двинского уезда дворцовой Куростровской деревни крестьянина Василия Дорофеева сын, достигнув совершеннолетия и получив паспорт, на законных основаниях отправился покорять Москву, а потом столицу и Европу. Как результат его научной деятельности Российская империя получила: русского учёного химика, физика, астронома, географа, геолога, приборостроителя, металлурга, историка, историографа, филолога, поэта, художника, лингвиста — великого реформатора русского языка, определившего пути его дальнейшего развития в статусе национального языка и прочее, прочее. Но это был пришелец — учёный, который как смог двинул русскую науку вперёд, опережая время. У вас же, Тимофей Васильевич, другой путь…
— И какой? — не выдержав, я вновь перебил гостя.
— Стать для императора Александра IV тем, кем был Олег Вещий для малолетнего князя Игоря, — чётко произнося слова, ответил Князь.
В очередной раз гостю удалось меня удивить до состояния полного охренения. А гость продолжил удивлять меня.
— Князь Рюрик был конунгом Рёриком Ютландским по прозванию Язва Христианства. Лучшие воины Севера были готовы идти за ним на край света, если он позовёт в поход. У королей Запада при одном упоминании его имени разливалась желчь. Он был удачлив, отважен и безжалостен, но не бесчестен. Воспользовавшись трудностями Рёрика с франками, именно к нему обратились послы князя ильменьских словен Гостомысла, с просьбой прийти на их землю для защиты от пиратских набегов владений пяти словенских племён: ильменских словен, вятичей, кривичей, радимичей, северян, а также земель меря-чуди-веси. Князь со своей дружиной должен был оборонять эти земли от набегов пиратов, разбойников и разбирать споры между племенами. За это он получал право сбора дани с населения и процент с торговых операций. Вместе со своей дружиной Рёрик дал Ладоге и племенным князьям клятву править по ряду и по праву, охранять город и обеспечивать безопасность приходящих в него купцов. Братьев Рёрика Трувора и Синеуса не было. Как и рода его тоже. Это лингвистическая ошибка летописцев. Был только конунг и его дружина. В окрестностях Ладоги, по берегам Волхова, Рёрик возвёл несколько небольших фортов для обеспечения безопасности купцов. Были укреплены крепостные стены Ладоги. Затем у истока Волхова из озера Ильмень, была построена крепость — одновременно и княжеская резиденция, и гарнизон, охранявший важный участок торгового пути. Сейчас она известна, как Рюриково городище. Некоторое время именно здесь был военный и административный центр славянских земель, пока ниже по Волхову не возник новый город — Новгород, который и стал первой столицей Древнерусского государства.
Я внимательно слушал князя. Пока чего-то нового для меня он не рассказал. Теорий о происхождении Рюрика — основателя огромного, семейного древа князей и царей Рюриковичей в моем прошлом-будущем было две основных: норманнская и славянская. Плюс к этому было ещё куча гипотез. Олег Вещий, вообще, был мифической фигурой. Основным историко-научным предположением было то, что Олег или Хельг был предводителем хирда нурманов и братом жены Рёрика. На этом основании после смерти Рёрика и стал регентом при малолетнем Игоре. Однако я отвлёкся. Слушаем Князя Севера дальше. Тем более, мне действительно интересно.
— Время шло, Рёрик старел и встал вопрос, кто унаследует его дело. И, тут возникла проблема. Словене очень хотели видеть над собой князя, который бы имел в себе словенскую кровь. Рёрик имел несколько жён и детей от них, но все они были, как и он нурманами. И тогда ещё живой Гостомысл предложил Рёрику жениться на его внучке, сын от которой стал бы правителем и защитником северных словенских земель. Рёрик согласился. Для многоженца одной женой больше, одной меньше, особой роли не играло. А вот наследник, которого бы признали племена на огромной по скандинавским меркам территории, стоило того, чтобы взять ещё одну жену. — Князь Севера как-то невесело усмехнулся и продолжил:
— Рёрик не учёл того, что у его новой жены был брат Ольгь Волхв. Этот молодой человек, отданный в обучения волхвам, мог не только волховать, но и знал за какой конец держать меч. При этом во время проведения одного из волховских обрядов в него вселилась душа воина и правителя из будущего. Получив власть над северными землями после смерти Рёрика, как соправитель при малолетнем Игоре, Ольгь, будучи проводником чаяний словен, захватил Киев и перенёс туда столицу, объединив тем самым два главных центра восточных славян. Далее он активно строил города, чтобы удержать завоёванные земли и защитить их от набегов как кочевников, так и викингов. С помощью военного похода в Византию в 907 году смог решить торговые проблемы с самым сильным своим соседом, обеспечив свободу беспошлинной торговли русским купцам.
— А, правда, что Олег умер от укуса змеи? — вновь не выдержал я, задав вопрос.
— Нет, конечно! — Князь весело усмехнулся. — Это поздние выдумки монахов, которые внесли в летописи историю с предсказанием смерти Вещего Олега от коня с целью показать невозможность языческого предвидения будущего. На самом деле, крепко утвердив на княжении Игоря в Киеве, Олег вернулся в Ладогу, где правил северными землями Руси до 922 года, умерев в возрасте семидесяти пяти лет.
— А в вашем Ордене Олега Вещего считают попаданцем из будущего только из-за того, что сохранилось предание о подселении в него души из будущего? — не удержался я ещё от одного вопроса.
— Не только поэтому, а по делам его, Тимофей Васильевич, и по его предсказаниям будущего, которые были сохранены знающими истину. Подлинная история мира — это история тайных обществ. Завеса тайны скрывает от глаз непосвящённых истинные мотивы и механизмы катаклизмов, которые мы, не зная другого определения, называем историческими событиями. Истинная история известна ограниченному кругу лиц, — князь замолчал вновь.
А мне показалась, что он на несколько мгновений словно ушёл в себя. После этого, он выпрямился в кресле, черты его лица вновь заострились, а глаза вновь словно зажглись жёлтым светом.
— А теперь пришелец я скажу то, ради чего состоялась наша встреча. Вы захватили пятерых террористов, которые осуществили нападение на Гатчинский дворец. Двое из них, которых привезли сегодня, точнее, уже вчера, из усадьбы великого князя Павла Александровича умерли, остановив свои сердца. Третий раненый жив, и вы держите его в бессознательном состоянии, чтобы он также не убил себя. И у всех троих вы нашли татуировку креста под левой подмышкой. Это так?
Я опять кивнул головой, чертыхаясь про себя, что не могу противостоять какому-то воздействию князя на меня.
— И татуировка креста отличается от татуировки креста, которые были у Арчера и барона Оллсопа? — продолжил задавать вопросы Князь Севера.
А я вновь, проклиная себя, кивнул головой. Успев подумать, что эту информацию о принадлежности убийц к Ордену тамплиеров знали я, императрица, Михаил и Ширинкин. Откуда это знает незваный гость — большой вопрос.
— Эти трое, — назвавший себя князем сделал небольшую паузу, — представители Ордена братьев Немецкого дома Святой Марии в Иерусалиме или Тевтонского Ордена. Что вы, Тимофей Васильевич, знаете об этом Ордене?
— Ну… Основан во время какого-то там по счету крестового похода в Иерусалиме. Сначала его члены занимались оказанием медицинской помощи в основном германским крестоносцам, далее преобразовались в военный рыцарский орден. Потом тевтоны чего-то не поделили в Святой земле с другими орденами и перебрались в Европу. По просьбе короля Венгрии воевали с половцами, потом пошли крестовым походом против язычников-пруссов. С ними воевали Александр Невский и Даниил Галицкий. В начале пятнадцатого века им хорошо наваляли в Грюнвальдской битве поляки и литвины. Русские дружины части княжеств также бились против тевтонов. Потом магистр ордена из рода Гогенцоллернов объявил о роспуске ордена и об образовании герцогства Пруссия, которое стало первым протестантским государством в Европе. Полностью орден был распущен во время наполеоновских войн, а восстановление ордена произошло при содействии австрийского императора Франца I. Орден после этого как бы полностью сосредоточил все свои усилия на благотворительности и помощи больным. Знаю ещё, что великим тевтонским магистром был эрцгерцог Вильгельм, — ответил я и замолчал, так как изучением деятельности этого ордена я не занимался.
Сказал всё, что вспомнил.
— Вы правильно сказали, Тимофей Васильевич, что возрожденный орден как бы полностью сосредоточил все свои усилия на благотворительности и помощи больным. Ключевое слово — как бы. На самом деле, многие братья Тевтонского ордена не были согласны с решением своего великого магистра Альбрехта Гогенцоллерн из династии Бранденбургских Гогенцоллернов, который перешёл в протестантизм, сложил с себя полномочия великого магистра и объявил о секуляризации прусских земель, основной территории, принадлежавшей Тевтонскому ордену, образовав светское государство на территории Пруссии. Эти братья тайно сохранили орден и его знания, сохранили своё влияние на политику и экономику в Пруссии. Не потеряли связей с Орденом Дракона, который был основан королём Венгрии Сигизмундом I Люксембургом. Члены этого ордена, который также якобы давно потерял своё значение после смерти Сигизмунда в 1437 году, на самом деле оказывают негласно сильное влияние на политику Австро-Венгрии. Именно поэтому, Тевтонский орден был официально восстановлен императором Австрии, — князь сделал паузу, посмотрев мне в глаза, а потом задал неожиданный вопрос:
— Вас не удивляет, Тимофей Васильевич, почему император Австро-Венгрии Франц-Иосиф до сих пор не объявил войну Антанте?
— Признаюсь, Князь, не удивляюсь, так как ему участвовать в этом противостоянии нет никакого смысла. Он от этой войны ничего не выиграет. Куда больше его интересуют балканские страны, за счёт которых он смог бы увеличить территорию своей империи, — я посмотрел в лицо руководителя Русского Ордена, каким он мне представился.
А кем он является на самом деле — это большой вопрос. Но то, что незнакомец обладает паранормальными или какими-то другими способностями я уже ощутил на себе и продолжаю ощущать.
— Вы правы. Тевтоны и Драконы основной задачей своих орденов считали завоевание западных славян. Одни в Прибалтике, другие на Балканах. Лозунг «Дранг нах Остен» — их основная цель. И она не изменилась и по настоящее время. Вильгельм, заключив с Российской империей договор, сломал планы многим политикам Европы, Туманного Альбиона и Соединенных Штатов за океаном. И не только номинальных, публичных политиков, но и реальных, тайных, которые, дергая за ниточки, осуществляют никому не заметную глобальную политику, тасуя государствами и народами, как колодой карт. Наш орден противостоит и явной, и тайной экспансии, направленной на завоевание «русских земель» и его этноса, поддерживая в этом правителей Российской империи. Сейчас основные враги нашей земли в тайной войне — это братья Ордена тамплиеров и Немецкого ордена…
— А эти ордена входят в союз девяти орденов, которые заключили договор о сокрытии магических знаний? — не удержался я и задал интересующий меня вопрос.
— Входят, как и иезуиты, госпитальеры, братья самого первого рыцарского ордена — Ордена Святого Гроба Господня и ещё три суфийских ордена с Ближнего Востока. Кроме иезуитов, госпитальеров и каноников Гроба Господня, которые продолжают свою деятельность под патронажем Папы Римского, остальные ордена находятся в тени. Наш орден совсем не публичен. И его как бы не существует. Но мы есть.
Незнакомец вновь замолчал. Я тоже молчал, переваривая сказанное им. Информация была неожиданной, но почему бы России не иметь свой тайный рыцарский орден, который бы с древних времён хранил её существование. Было бы обидно, если бы его не было. Только вот мне что делать⁈ Принимать предложение этого Князя Севера или нет? В принципе, я для себя давно решил, что буду поддерживать царствующий дом Романовых и охранять его от поползновений внешних и внутренних врагов. И многое уже сделал, причём не на одну расстрельную статью. Стал «царским псом», как меня зовут многие и в России, и за рубежом…
— Тимофей Васильевич, — прервал мои размышления князь, — скажу честно, если бы Евгений Никифорович не погиб во время обстрела дворца, мы бы с вами не увиделись. Он, как охранник и страж правящей династии, находящийся возле трона, нас полностью устраивал…
— Он был членом вашего ордена? — от удивления я не выдержал и вновь перебил незнакомца.
— Понимаете, Тимофей Васильевич, у нас нет какой-то официально организованной структуры, утвержденных уставов, красивых клятв и прописанных обязанностей. Как я уже говорил, каждый из членов нашего ордена сам решает, что делать, чтобы грань между добром и злом находилась в равновесии, и это служило процветанию Руси. Возможно, позже вы бы сами пришли к нам, найдя нужный путь. Но ситуация складывается так, что в ближайшее время грядут большие перемены, и не имея необходимой информации, вы можете совершить ошибку, которая приведет к гибели Государства Российского, — князь или кто он там, грустно улыбнулся, и продолжил. — Я не имею в виду революцию, которая случилась в вашем мире. Это не катастрофа, а эволюционный путь мирового развития, пусть и через чур кровавый. Каждому социально-экономическому и политическому строю отводится своё время, и Советский Союз, который образовался, по словам Марии Петровны с ваших слов, был той же, если не мощнее Российской империей, которая диктовала условия половине мира. А вот ошибка в ближайшее время может привести к потере Руси своей государственности.
Я напрягся и вновь не удержался и перебил собеседника:
— Что вы имеете в виду, Князь?
— То, что в противодействие союзу Германии и России вступили тевтоны. Вступили таким активным образом, что можно уже уверенно говорить о переходе оппозиции Вильгельма II к решительным действиям. Я не исключаю, что в ближайшее время произойдёт покушение на кайзера, и в Германской империи сменится правитель, который развернёт политику этого государства на сто восемьдесят градусов. В результате этого Российская империя может оказаться перед союзом Антанты, к которому подключится Германия, Австро-Венгрия, Италия и прочие европейские страны. Обширные земли Российской империи с её природными богатствами давно не дают спать спокойно Европе, — князь замолк, и в комнате наступила вязкая тишина.
Не сказать, что я был сильно удивлён возможности развития событий таким образом. Мы об этом разговаривали и с Михаилом, и с Еленой. И приходили к выводу, что при таком раскладе Российской империи придётся вести тотальную войну против всех, используя все свои ресурсы, а также любые методы и приемы ведения боевых действий. И регент, и императрица были готовы к этому. Другой вопрос будут ли к этому готовы подданные Российской империи, и не приведёт ли это к социальному взрыву, который расколет государство.
— Смотрю, Вы задумались, Тимофей Васильевич. Тогда ещё информация для размышления.
Я усмехнулся про себя. Чем-то родным повеяло от последней фразы. Спасибо кинофильму «Семнадцать мгновений весны».
— По имеющейся в ордене информации, в ближайшее время на Балтику придёт усиленная англо-французская эскадра с экспедиционным корпусом. В это же время планируется мятеж в Москве, под лозунгом возведения на трон Дмитрия Павловича. Но основная цель мятежа — отвлечь военные силы от защиты Санкт-Петербурга, — Князь посмотрел на меня и хмыкнул.
— Судя по всему, вас эта информация не удивила, — произнёс он.
— Вариант прихода на Балтику эскадры и экспедиционных сил рассматривался в Главном управлении Генерального штаба в случае неудачной атаки англо-французского флота на рейде Дюнкерка. О том, что в Москве начались брожения после обстрела Гатчинского дворца, и распространяются слухи о гибели императора, императрицы-матери, регента, а также о том, что Великий князь Николай Николаевич отравил малолетних братьев и сестру императора и пытается захватить престол, моей службе известно. О том, что это всё это организовано британскими спецслужбами у меня не вызывает никаких сомнений. То, что этими спецслужбами тайно руководят братья из Древней ложи Англии, преемницы Ордена тамплиеров для меня также не секрет. Теперь добавились тевтоны, которые недовольны политикой кайзера. Примем это к сведению. Спасибо за информацию.
Князь внимательно смотрел на меня, а когда я закончил свой монолог, задумчиво произнёс:
— Всё-таки информация из наших летописей правдива. Пришельца из будущего мало, чем можно удивить, так как он видел в своей прошлой жизни то, что в нашем мире сочли бы чудесами. И мыслит он совершенно по-другому.
— Вы правы, Князь, в моем мире, благодаря развитию технических средств массовой информации таких, как радио, телевидение, Интернет каждый житель имел возможность получать огромный массив информации. Поэтому сложившаяся сейчас военно-политическая обстановка может пойти разными путями в любой момент, предугадать её сложно, но возможно. Нужно только больше информации. К тому же, как говорил или писал Екклесиаст: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем», — я усмехнулся. — Ещё раз спасибо за информацию. Будем готовиться к тотальной войне против всех.
Лицо незнакомца после моих слов затвердело. Это стало видно даже в полумраке. Он закрыл глаза и, не открывая их, произнёс:
— Ты прав, Хранитель престола, грядёт тотальная война. Как гласит вещание Вёльвы: «Братья будут ратиться и станут друг другу убийцами, родичи нарушат родственный союз. Тяжко на свете, грядёт великий блуд: век топора и ножа, щиты раcщеплены; век ветра и волка — прежде, чем разрушится мир. Человек не будет щадить другого». Но ты об этом и сам знаешь, Хранитель престола.
Князь Севера резко поднялся из кресла, так что свеча вздрогнула и потухла, а в темноте раздались слова, произнесённые таким тоном, словно они впивались в мой мозг:
— Я, Князь Севера Ордена Хранителей Руси, назначаю тебя четырежды рождённого Аленина Тимофея Васильевича, хочешь ты того или нет, Хранителем престола Руси пока смерть не освободит тебя. Да будет так.
Я помотал головой, рассеивая наваждение, после чего осмотрелся. Незнакомца в комнате не было, только колебание огня свечи показало, что по комнате прошёл поток воздуха, вернее всего, от открытия и закрытия входной двери. Подойдя к окну, увидел, как рослый мужчина спустился с крыльца и идёт к воротам замка, потом спокойно проходит мимо часового, а тот вытягивается по стойке смирно, отдавая тому честь. От этой картины я даже перестал дышать толи от удивления, толи от возмущения.
Отойдя от окна, я прошёл в спальню. При свете лампадки рассмотрел Машу и Василька, которые мирно спали. После этого я вышел из квартиры и направился к воротам.
— Кто сейчас вышел из замка? — задал я вопрос часовому, который, увидев меня, вытянулся во фрунт.
— Согласно представленного пропуска, подписанного полковником Лазаревым, Его сиятельство князь Ромодановский, — чётко ответил тот.
— Пропуск где?
— Сейчас, Ваше превосходительство, — часовой нырнул в свою будку и буквально через несколько секунд вернулся со специальным пропуском на вход в Приоратский замок.
Подав пропуск мне, часовой зажёг фонарик и посветил на него. Я рассмотрел фото нежданного гостя — Князя Севера, которого оказывается звали князем Ромодановским Андреем Михайловичем. Я попытался вспомнить такого, но в голове только крутился князь-кесарь Ромодановский при Петре I.
Внимательно рассмотрел печать на пропуске и подпись своего заместителя. Сомнения не было, пропуск был настоящий. Но какого чёрта Владимир Петрович выписал его для этого князя⁈
Мой новый заместитель полковник Лазарев Владимир Петрович ещё недавно геройствовал на ниве разведки во Франции. За отличие в службе за четыре года был произведён в полковники, награждён орденами Станислава и Анны 2-й степени и Владимира 4-й степени.
Из-за последней операции, был признан персоной нон-грата во Франции и выдворен из республики. А мне позарез нужен мне был начальник курсов, и не просто хозяйственник, а человек знакомый с разведывательной деятельностью не понаслышке.
Отдав пропуск часовому, я вернулся в квартиру и, не раздеваясь, сел в кресло, в котором совсем недавно сидел незнакомец, представившийся Князем Севера Ордена Хранителей Руси. Сел и задумался. И было о чём.
Наличие русского ордена каких-то хранителей, о котором никто не знает. Покойный Ширинкин, который по словам князя был членом этого ордена. В преданности Евгения Никифоровича трону я не сомневался ни на йоту. Теперь ещё и мой заместитель, которого проверили очень тщательно, подписывает этому Князю Севера пропуск в замок, а значит у того был пропуск и на дворцовую территорию, на которой сейчас введён усиленный пропускной режим.
Плюс без меня меня женили. Не спросив, назначили каким-то Хранителем престола Руси. А оно мне это надо⁈ Ещё эти глаза незнакомца, словно светящиеся глаза волка в темноте. Его ментальное или какое-то воздействие на меня. Потомок Вещего Олега, мать его. Волхв, его яти.
В этот момент скрипнула дверь, а моя рука тут же метнулась к рукояти пистолета. Дверь приоткрылась и на пороге застыл полковник Лазарев, уставившись в дуло моего пистолета.
— Смотрю, не спите, Тимофей Васильевич. Поговорили с князем? — спокойно произнёс он, зайдя в комнату, и затворив за собой дверь.
— Поговорил, Владимир Петрович, поговорил. И признаться мало что понял, кроме того, что именно вы подписали пропуск князю Ромодановскому Андрею Михайловичу. Это его настоящие имя и фамилия?
— Насколько я знаю, последним Ромодановским из рода Ивана Всеволодовича младшего сына Всеволода Большое гнездо были князья Константин и Юрий Александрович, со смертью которых род князей Ромодановских-Ладыженских пресекся в 1871 году, — ответил Лазарев, усевшись в кресло напротив меня.
— И как же вы подписали пропуск самозванцу? — неприязненно спросил я, положив руку с пистолетом, на стол.
— Потому что он Князь Севера — руководитель Ордена Хранителей Руси, в котором я имею честь состоять, Тимофей Васильевич, и со слов Евгения Никифоровича, его с уважением принимал император Александр III, — также спокойно ответил мой заместитель, несмотря на то, что ствол моего пистолета был направлен ему в грудь, а мой указательный палец лежал на спусковом крючке.
— А к Николаю II он также приходил?
— Нет. Насколько я знаю, Николай Александрович не знал о существовании ордена.
— Почему?
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Возможно, Князь или кто-нибудь другой из руководителей ордена дадут вам ответ на этот вопрос, Тимофей Васильевич.
— А она будет эта встреча? — задал я очередной вопрос.
— Обязательно будет, Ваше превосходительство, — твёрдо ответил полковник, а потом с какой-то детской заинтересованностью спросил:
— А что вам предложил князь?
— Сначала предложил вступить в орден, а потом, — я с иронией усмехнулся, — назначил Хранителем престола Руси пока смерть не освободит меня.
— Поздравляю, Тимофей Васильевич. Это большая честь, — голос Лазарева был серьёзным, и смотрел он на меня с большим уважением.
— Вы серьёзно, Владимир Петрович⁈ И что этот орден могущественная организация? И мне надо радоваться, что она меня кем-то назначила?
Я ещё что-то хотел сказать, но Лазарев перебил меня:
— Тимофей Васильевич, этот орден или братство существует почти тысячу лет, а может и больше. Я точно не знаю. Но его представители всегда были рядом с правителями Руси. Вещий Олег у князя Игоря, Асмуд у Святослава, Добрыня у Владимира, у Ярослава Мудрого воевода Будый, у Всеволода Ярославича и его сына Владимира Мономаха был Ратибор. Если посмотреть дальнейшую историю правящего дома Рюриковичей, а потом Романовых всегда с юными наследниками престола оказывались наставники, которые, как правило, являлись членами Ордена Хранителей Руси…
— И вы в этом так уверены, Владимир Петрович⁈ — перебил я полковника. — Мне казалось, что вы более здравомыслящий человек. Неужели вы верите во весь этот бред! А вы уверены, что этот князь Ромодановский или кто он там на самом деле не британский шпион⁈ И что Евгений Никифорович и вы передавая этому Князю Севера секретные сведения не работали на врага? — с каждым вопросом я повышал голос, чувствуя, что меня понесло.
Видимо, сказалось напряжение последних дней, а тут ещё этот орден, гипнотизёр хренов и заместитель толи предатель, толи член хрен знает что.
— Тимофей Васильевич, успокойтесь. А то разбудите жену с сыном. Никаких секретных сведений я никому не передавал и передавать не собираюсь, — тихо произнёс Лазарев. — Три года назад при проведении одной из операций во Франции я был серьёзно ранен, и члены ордена спасли меня, хотя я уже видел свет в конце туннеля. Мне сказали, что я прошёл посвящение, находясь между жизнью и смертью, после чего моя дальнейшая жизнь изменится. Далее мне предложили вступить в орден. При этом меня попросили продолжать выполнять свои обязанности военного агента, немного рассказав о целях братства.
— И какие же цели? — Перебил я Лазарева.
— Если кратко, то хранить Русь, точнее, Российскую империю, выполняя присягу российского офицера…
— Откуда же вы узнали про хранителей рядом с троном? — Вновь перебил я полковника.
— Краткий курс истории ордена, — усмехнувшись, ответил Владимир Петрович. — За последующие три года я виделся с посланниками ордена, если не считать Евгения Никифоровича ещё два раза. Первый раз после того, как вы предложили мне стать вашим заместителем и второй раз сегодня. При первой встрече мне порекомендовали принять ваше предложение, доведя информацию о том, что генерал Ширинкин — Хранитель престола, каким до этого был генерал Черевин. А сегодня князь попросил меня провести в замок для разговора с вами.
Заместитель замолчал, а на меня навалилась какая-то апатия. Поэтому я сидел и молчал, находясь в какой-то прострации. Думать не хотелось ни о чём от слова, совсем.
— Тимофей Васильевич, мне князь сказал, что если бы генерал Ширинкин не погиб, то он бы не попросил меня организовать встречу с вами. Но именно Евгений Никифорович просил руководство ордена в случае его смерти назначить вас на его место, так как считал вас самым лучшим защитником Александра IV, его матери, братьев и сестры.
Я словно вынырнул из какого-то забытья и спросил:
— У вас есть связь с орденом?
— Есть, — кратко ответил Лазарев, — на чрезвычайный случай.
— Это хорошо, Владимир Петрович, хорошо… Ладно, время позднее, а завтра много работы. Идите к себе, и я пойду спать. Как говориться, утро вечера мудренее…
— Тимофей Васильевич, если вы считаете, что я вас предал, готов хоть сейчас подать в отставку, — впервые за этот ночной разговор в голосе Лазарева прозвучало волнение.
— Не надо в отставку, Владимир Петрович. Но более подробно мы поговорим обо всём завтра. Всё завтра. Точнее, сегодня, но чуть позже.
Русско-японская война закончилась капитуляцией Японии. Английские войска, вторгшиеся в Русский Туркестан сдались в плен.
И в этот момент неизвестный убивает Николая II. А потом совершает покушение на девятилетнего Александра IV, во время которого убийцу российского императора задерживают. Проведённое расследование показывает, что убийство и покушение было проведено по прямому приказу Георга V.
Российская империя наносит ответный удар. Британский монарх убит, а русские дирижабли атакуют на рейде Портсмута английский флот Канала, уничтожив несколько новейших броненосцев-линкоров противника.
Вильгельм II предлагает регенту Михаилу Александровичу совместно разгромить Францию и Англию. Получив согласие, германские войска 1 апреля 1905 года начали боевые действия, вторгнувшись на территорию Бельгии.
Россия готова к противостоянию с Антантой, как и наш главный герой…
| Title Info | |
| Genres | popadancy adv_history sf_history |
| Author | Игорь Валериев |
| Title | Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая |
| Date | 2025-07-23 17:04 |
| Language | ru |
| Document Info | |
| Author | Цокольный этаж |
| Program used | Elib2Ebook, PureFB2 4.12, FictionBook Editor Release 2.6.7 |
| Date | 2025-07-23 17:19 |
| Source URL | https://author.today/work/427601 |
| ID | BF382F7B-EC70-4FBE-BF53-C21896D1ECDA |
| Version | 1.0 |
| Custom Info | |
| donated | true |
| status | fulltext |
| convert-images | true |