Молодая и красивая женщина, одетая в церемониальные одежды, которые принято было одевать, когда представитель семьи Соль отправляется на официальный приём, деловито шла по длинным коридорам резиденции этой достаточно могущественной и известной семьи. Все попадающиеся ей навстречу слуги и члены семьи вежливо кланялись, приветствуя её как мастера Соль Хва. Сейчас она уже была мастером Доу Ши пятой звезды. Всё-таки она тогда не зря бросилась вдогонку за своим первым наставником Йонг Мином. Старого алхимика она успела перехватить в одном из ближайших поселений к обители секты Пяти Пиков Бессмертных. Надо сказать, что старый мастер действительно был в очень ужасном состоянии. Он всю свою жизнь служил секте. Верой и правдой. А то, что у него были некоторые спорные моменты с руководством этой организации, в данный момент подобное никого не должно было интересовать. У каждого из старейшин этой организации есть свои собственные секреты. Есть свои подходы к решению проблем. Вот и у него всё было точно так же. Он делал своё дело прекрасно. И попытавшись скинуть его с пьедестала старейшины, представители Совета Старейшин только ослабили собственную организацию. Да. У них были и другие алхимики? Однако даже десяток таких алхимиков не шёл ни в какое сравнение с этим стариком.
Когда молодая женщина нашла его, старик довольно “вежливо и старательно” набирался вином в одном из постоялых дворов. Поэтому он даже не понял того, что произошло, когда его спящего вежливо погрузили в нанятую ею повозку, и повезли в резиденцию её родной семьи. Да. Представители этой семьи были не совсем довольны тем, что молодой многообещающий мастер, культивирующий Дао Цзы, вдруг сорвался с места, и отправился куда-то, только из-за какой-то ссоры по поводу ученика? Однако молодая женщина быстро разъяснила не только старейшинам своей семьи, но и главе, что такая ссора просто так не пройдёт. Конфликтовать с семьёй Хваджон её родственники точно не собирались. Тем более, из-за полностью самостоятельно провинившейся секты. Чья та самая обитель находится на земле этой самой семьи. У них была ранняя договорённость. Благодаря которой представители этой самой семьи Хваджон могли обучаться на территории обители секты. Да. Каким-то секретным техникам их не обучали. Однако стандартное обучение они могли там проходить без каких-либо претензий или препятствий со стороны представителей секты. Однако они посмели предъявить права на парня, которого эта семья уже взяла под своё крыло. И вынудили его просто сбежать. Попутно заставив старейшин секты кровью плеваться. Это было понятно по их внешнему виду, когда мастер Соль их застала в том самом разгромленном зале Совета. Естественно, что они были в бешенстве после такого неповиновения со стороны как самого этого перспективного ученика, так и со стороны Йонг Мина, посмевшего протестовать против попытки отнять у него ученика. Соль Хва эту глупость так и не поняла. Но решила действовать быстро.
К тому же, буквально следом пришли известия о возникновении полноценного конфликта между семьёй Хваджон и сектой Пяти Пиков Бессмертных. Ведь теперь эта могущественная семья, на чьих землях располагалась их обитель, категорически не воспринимала подобного подхода со стороны представителей секты. И их глава потребовал объяснений. Судя по всем данным, которые получили представители семьи Соль, эту секту очень жёстко ограничили в возможностях. Им даже запретили собирать с территории земель, принадлежащих этой семье, найденных там одарённых. Что также лишила секту возможности пополнять свои ряды. Ведь на других территориях располагаются обители других сект? Им там тоже не дадут так легко и просто забирать обнаруженных детей с даром к себе в организацию. Более того… Торговцы подняли стоимость за поставки. В долг им теперь никто и ничего не поставлял. А если и были сделаны такие поставки ранее, то теперь представителям секты Пяти Пиков Бессмертных сначала предстояло выплатить все свои долги. Что очень сильно ударило по казне этой организации. И если раньше они ни в чём фактически не нуждались, то теперь даже их старейшинам приходилось питаться также, как раньше у них разве что слуги питались. И самое страшное для них заключалась в том, что они не могли показать свою силу. Да. Может быть с этой самой семьёй Хваджон они и смогли бы справиться? Но основная сложность была в том, что и других врагов у них тоже хватало. И если они попытаются выступить силой против этой семьи, на землях которых находится их обитель, то в ответ выдвинется единый фронт не только из представителей этой самой семьи, но и всех их врагов, которые явно захотят не только уничтожить секту Пяти Пиков Бессмертных, но и занять их место на территории семьи Хваджон. И это были только первые проблемы.
Судя по тому, как в резиденцию семьи Соль зачастили представители секты Пяти Пиков Бессмертных, которые пытались вернуть не только молодого мастера, но и старого алхимика. А то, что он находился в резиденции семьи Соль стало известно довольно быстро. Так что можно было понять, что у них возникли сложности даже с изготовлением пилюль, как минимум, четвёртого-пятого рангов. А это были серьёзные потери. Ведь именно благодаря таким пилюлям, которые изготавливал этот старик, за последний год и молодая женщина сумела пройти как минимум два прорыва ядра. и благодаря этому уже была мастером пятой звезды Доу Ши. И уже постепенно приближалась к шестой звезде.
Сейчас же она направлялась в помещение, где всё это время обитал старый мастер – алхимик. Первое время, по крайней мере неделю, он беспробудно пил. Всё-таки стресс от поражения на Совете, и унижение связанного с тем, что они так легко и просто отказались от его услуг, хоть потом и пожалели об этом решении, оказался для старого мастера Йонг Мина слишком силён. Однако потом, когда молодая женщина принесла ему необходимые ресурсы для изготовления пилюли укрепления ядра, четвёртого ранга, старый мастер всё-таки встряхнулся и взялся за дело. Благодаря его работе, семья Соль смогла усилить собственные позиции. Их мастера постепенно прогрессировали. Покупать пилюли и эликсиры у этого разумного теперь было куда проще. Ему нужно было поставлять ресурсы, а всё остальное решалось по мере возникновения вопросов.
Вот и сейчас этот старик старательно варил очередную пилюлю. И когда молодая женщина буквально вихрем ворвалась в его покои, он как раз держал в своих сучковатых пальцах очередной такой шарик золотистого цвета.
– А! Это ты, девочка? – Заметив свою ученицу, старик слегка и скрипуче рассмеялся. – Посмотри, что я тебе ещё изготовил? Усиление ядра пятого ранга! Ты сможешь наконец-то перейти на уровень шестой звезды. И эти замшелые старики очень сильно пожалеют о том, что не прислушались к тебе.
– Благодарю вас мастер! – Не забыла вежливо поклониться молодая женщина, с интересом поглядывая на такой сюрприз со стороны своего первого наставника, который в последнее время итак сильно постарел из-за всех этих испытаний. – Но вам бы поберечь собственное здоровье? Я понимаю, что работа спасает вас… Но надо же и меру знать?
Однако старик не стал слушать её а, уже что-то себе под нос ворча, отправил пилюлю в специальный керамический флакон, который тут же запечатал, чтобы его изделие не испортилось в ближайшее время. После чего, отставив этот флакончик в сторону, снова принялся раскладывать перед собой ингредиенты для следующего изделия подобного рода. Однако молодая женщина довольно решительно взяла дело в свои руки. И буквально, как малого ребёнка, взяв этого старика за руку, отвела его к столу и посадила перед едой, которую слуги уже давно выставили в ожидании того, как этот старый мастер освободится, чтобы хотя бы мог перекусить как следует. Дело в том, что за всей этой мишурой и суетой, старик банально забывал поесть. И это могло плохо закончиться. Голодный мастер хуже восстанавливался. Слабел быстрее. А смерти ему она уж точно не желала. Тем более от истощения. Поэтому, посадив старика за стол, молодая женщина тут же пригрозила ему, правда в шутливой форме, что будет кормить его как несмышлёного ребёнка, если мастер не будет есть сам. Да. Он продолжал ворчать и возмущаться. Но выбора у него не было. Здесь он был в гостях. Хотя она, и даже с удовольствием, постаралась бы сделать всё так, чтобы этого старика приняли в её семью? Тем более, что он не только был безвредным, но и весьма полезным для её семьи. Да и глава семьи уже задавал такие вопросы. Однако старик сам не воспринимал подобного подхода к делу. Поэтому приходилось пока что обходиться подобным образом.
– Мастер… А вы слышали о том, что кто-то убил Древнего духовного зверя? – Наконец убедившись в том, что старик уже начал насыщаться, молодая женщина задала интересующий её вопрос, чем заставила старого мастера задуматься. – Говорят, что этот факт ощутили многие сильные культиваторы в Поднебесной Империи? Более того… Все секты всполошились. По слухам, которые до меня дошли, этот самый кто-то, либо достиг уровня Доу Ван, либо был на этом уровне прежде, чем смог убить данное существо. Естественно, что сейчас все секты пытаются его найти, хотя даже не могут предположить, кто же это мог бы быть.
– Ты хочешь сказать, что легенды возвращаются? – Внезапно серьёзно и задумчиво усмехнулся старик, медленно отпивая глоток вина из чаши, которую ему вежливо налила ученица. – Я тоже чувствовал подобное. Такие события не происходят незаметно. И, судя по всему, сражение было весьма серьёзное. Однако, по моим ощущениям, там сражался не только мастер уровня… Доу Ван… Я имею в виду, не один мастер такого уровня.
– А может быть духовный зверь был таковым? – Тут же насторожилась молодая женщина, уже и сама прекрасно воспринимая тот факт, насколько может быть опасным тот, кто владеет такими силами, тем более если он не один. – Если тот самый убитый им духовный зверь был такой же силы?
– Ты имеешь в виду легендарного духовного зверя? – Медленно отставив в сторону чашу с вином, старик всё так же задумчиво почесал свою бороду, что для него было признаком очень сильной задумчивости. – Такое вполне может быть. Я слышал легенды о таких зверях. Но насколько мне было известно, после Войны Богов и Святых, таких монстров постарались уничтожить… А если бы какой-то подобный монстр выжил и продолжал бы существовать, мы бы об этом точно знали бы. Но… Если он, например, спал всё это время… Тогда… Вполне может быть и такое! Ты права девочка. Если такой могущественный монстр спал, а потом его разбудили каким-либо образом…
– Подождите, мастер! – Удивлённо вскинулась молодая женщина, уже на полном автоматизме доливая немного вина в чашу своего старого наставника. – Но что могло пробудить такое существо от его сна? Например… Такие мастера как я или даже вы… Вообще не смогли бы к нему приблизиться! Нас просто раздавило бы силой его ауры…
– Если бы мы с тобой сделали такую глупость, то точно погибли бы. – Коротко усмехнулся старик, но тут же назидательно поднял палец правой руки, словно объясняя какую-то истину маленькому ребёнку. – Однако, ты не забывай о том, что не так давно кто-то весьма старательно проредил секту Нефритовой Луны! Слухи об этом ходят уже, как минимум, пару месяцев. И этот самый кто-то также был достаточно силён. А, по слухам, это был кто-то один, фактически уничтоживший в сражении сразу нескольких Старейшин этой секты. Мне ли тебе рассказывать о том, насколько могут быть опасны представители этой организации? Ты же не забывай о том, что эти умники всегда собирали именно души, которые превращали в озлобленных духов? Учти, что, по сути, в сражении с таким мастером ты дерёшься не с ним одним. Кроме того, что эти разумные могут использовать собственные силы, которые у них могут равняться соответствующему уровню мастерства культиватора Дао Цзы, но также тебе придётся сражаться и с теми самыми озлобленными духами, которых они на тебя направят. Каждый такой озлобленный дух соответствует силе того несчастного, которого они убили и чью душу забрали. Говорят, что раньше у одарённых, состоящих в этой секте, и которые достигали уровня хотя бы Доу Лин, имелись не просто озлобленные духи. А даже и марионетки. Которые были куда опаснее, потому что такими марионетками становились побеждённые ими мастера-культиваторы Дао Цзы. И эти марионетки могли развиваться и расти вместе с ними в своей силе. Благо, что в наше время таких мастеров у них просто не было. Однако кто-то же их всё-таки уничтожил? Если примерно подсчитать, а нам приходилось это делать, так как секта Пяти Пиков Бессмертных часто конфликтовала с ними, можно заранее представить, что с ними должен был сражаться кто-то, имеющий уровень не ниже Доу Лин, как минимум, пятой звезды. А это довольно сильный противник. Если это был какой-то культиватор, то тут же возникает вопрос… А откуда он вообще взялся? Без поддержки значительных ресурсов какой-либо секты данное считается в принципе невозможным. Но даже если это и произошло, что, скорее всего, прямо чудо какое-то, а не случайность, то древний монстр, который мог обитать где-то поблизости, находясь в спячке, вполне мог ощутить магические всплески, и решить выйти, чтобы наказать того, кто его сон всё-таки побеспокоил. Всего лишь по той причине, что такой противник мог бы приблизиться к его логову. И даже нанести ему какой-то вред, воспользовавшись тем, что этот монстр в спячке. Ведь он в этой ситуации был бы просто ослаблен!
– Да, мастер… Это понятно… – Задумчиво покосилась молодая женщина в окно, за которым медленно подступали вечерние сумерки. – Это всё мне понятно… Однако, как мастер уровня Доу Лин мог бы справиться с таким чудовищем? Или может быть он был всего лишь приманкой? Тем, кто просто привлёк к себе внимание? Говорят, что в тех местах, где проходило то самое сражение, все духовные звери буквально взбесились? Даже на ближайший город напали! Но их сумели отбить.
– Как это сумели сделать местные жители, на данный момент не особо важно. Хотя для этого мог понадобиться полноценный боевой отряд мастеров культиваторов целой секты. – Старый мастер – алхимик снова задумчиво почесал бороду. – Ты лучшие подумай о том, куда могло деться ядро зверя того самого легендарного монстра. Оно явно было очень высокого уровня. И если кто-то решит использовать это ядро для собственной культивации, то сможет шагнуть на новый уровень, который явно будет не ниже того, что было у зверя. А знаешь, почему? Потому, что звериные ядра всегда были и будут куда сильнее, чем такие же ядра у культиваторов. У нас слишком много энергии уходит на различные конфликты. А духовные звери живут инстинктами. И именно из-за этих животных инстинктов их ядра становятся куда сильнее наших. То есть… Возьмём хотя бы твой уровень? Зверь твоего уровня, если вас сравнить по силе ядра, превосходит тебя, как минимум, на одну звезду. Да. Ты можешь с ним справиться за счёт своей хитрости, опыта и способностей. Не говоря уже про техники, которыми ты владеешь. Зверь же, в данном случае, более стихийное существо. Поэтому его атаки будут более узконаправленными. И ты сможешь им противостоять эффективно. Однако, Представь, что тебе в руки попадает ядро хотя бы… Уровня Доу Лин! Да! Хотя бы такого уровня… Ты хотя бы представляешь себе то, на какой уровень ты поднимешься, если сумеешь правильно распорядиться силой этого ядра? На уровень этого самого ядра. И у тебя ещё энергии останется, как минимум, на половину пути к новой звезде. А то даже и больше. Теперь ты понимаешь, что именно всполошило все секты Поднебесной? Именно то, что кто-то за их спинами мог таким образом значительно усилить собственные позиции! И это факт нужно учитывать. Мало того, что они теперь будут искать того, кто справился с древним зверем, но также они будут искать и останки этого зверя. Ведь даже его тело, кто бы там ни был бы, можно использовать как ингредиенты для создания артефактов и различных довольно могущественных эликсиров. Не говоря уже про пилюли. А это не шутки. Так что, дорогая моя… Извини, конечно… Но я бы хотел, чтобы ты тоже попробовала собрать максимум возможной информации про то, что там произошло.
– Проблема в том, мастер, что всё это случилось на землях семьи Лин! – Слегка недовольно хмыкнула молодая женщина, заставив старика задумчиво приподнять свои кустистые седые брови. – Представители этой семьи не особо любят тех, кто с ними враждовал, когда последний Император сошёл с ума. Они держали своё слово Чести и были верны Императору до конца. Тем более, что именно тогда они и понесли серьёзные потери. Так что, с тех самых пор, они не особо приветствуют всех, кто в этом участвовал. А тут ещё были и какие-то проблемы с сектой Нефритовой Луны?
– Одна из восьми Великих сект… – Задумчиво нахмурился Йонг Мин, и медленно сделал ещё один глоток вина. – Вот только что-то в последнее время про эту секту практически ничего не слышно.
– Говорят, что кто-то очень старательно проредил ряды их старейшин… – В тон ему хмыкнула молодая женщина. – И даже более того… Говорят, что даже их Великого старейшину убили. Говорят, что сражение было настолько страшным, что теперь в той местности даже появляться жутко. Как минимум, мастерам Доу Ши третьей – четвёртой звезды там теперь точно делать было нечего!
– Ещё бы! – Коротко хохотнул старый мастер, снова подставляя опустевшую чашку под вино. – Если там убивали старейшин Нефритовой Луны, то там сейчас, должно быть, буквально всё кишит от озлобленных духов. Ведь эти самые старейшины, используя этих духов и их силы, повышают собственный уровень как минимум на одну – две ступени. А их Великий старейшина, насколько мне было известно, уже был на уровне прорыва на уровень Доу Лин. А уж про то, сколько и каких духов он мог использовать, тут лучше вообще не говорить! Так что можно понять, насколько должен быть силён тот, кто смог убить этих… Ублюдков…
– Говорят, что там видели даже… Настоящего дракона… – Тихо, словно боясь даже произносить подобное вслух, Соль Хва проговорила, внимательно глядя в глаза старого мастера. – Может это и была та самая легендарная Древняя тварь, что там пробудилась?
– Нет… Дракона там ранее никогда не было… – Задумчиво выдохнул старик. – Вот про Нефритового паука… Которого даже Боги опасались, я слышал… И тебе послушать не помешает…
”До того как Небо пролилось дождём Света, и до того как люди впервые зажгли огонь, уже шли войны, от одного отзвука которых рушились горы, И сражались в тех войнах не люди, а те, кто старше света…” Это я читал в “Песне Каменных Истоков”. “…Когда ещё не было Империи… Когда Поднебесная ещё не знала ни Императоров, ни сект… Когда даже Солнце лишь училось подниматься по утренним небесам – Земля была во власти иного порядка. Те времена назывались Эрой Пепельных Небес, и не люди владели этим миром, а звери, рожденные не плотью, а духом, не кровью, а желанием пожирать души и силу. И среди этих чудовищ были такие, чьё имя не осмеливались произносить даже Боги.
Одним из таких существ и был Древний Нефритовый Паук. Тот, чьи восемь ног сжимали склоны гор, Тот, чьи прочные щетинки покрывали леса, Тот, чья слюна капала в реки и обращала их в сточные болота смерти. Он не просто убивал. Он поедал само основание жизни, выпивая то, что связывало души и плоть…
Говорят, он родился не от отца и матери, а выполз из расселины между мирами, где скапливались яд, страх и изломанные молитвы. Каждая из его ног источала токсин, медленно растворяющий не только плоть, но и волю, а дыхание его было туманом безысходности. На его спине возвышались выросты из нефритово-зелёного хитина, в которых дрожали остатки поглощённых душ. Он жил в лесах Восточной Империи, где даже Боги не решались ходить без света. Он строил из мира кокон – слой за слоем затягивая всё паутиной боли и мрака.
Они сошли с неба, как молнии в боевых доспехах, каждый из которых был Владыкой своей собственной Стихии. Один нёс Молот Звёзд… Другой – Глаз Бури… А третья – Песнь Истинного Солнца… Они не сомневались в своей победе. Ведь они уже сокрушили сотни духовных зверей до этого. Они поверили, что и этот самый паук – всего лишь ещё один монстр. Но… Они ошиблись…
Когда молот Звёзд ударил в гору… Паук не умер. Сначала он затаился между пиками. А когда Боги сделали ошибочно приблизились к нему, этот жуткий монстр напал на них. Вырвал глаза у одного Бога… Впустил яд в тело другого… А третьему – подарил Знание, от которого тот сошёл с ума…
Его яд не просто отравлял. Он буквально вплетался в судьбу… Он прорастал в памяти… Он оставлял шрамы на законах реальности… Горы задрожали. Небо чернело. Духи прятались в корнях деревьев, а реки начинали течь вспять. Именно в этот момент Боги поняли, что убить этого паука, даже не смотря на всю свою силу, они пока что не могут. Но и оставить его на свободе им было нельзя.
И тогда, используя последние силы, они сотворили Печать Десяти Глубин, ритуал, который требовал отказа от вечности. Каждый из Богов пожертвовал частью своей бессмертной сути, чтобы открыть пещеру, что уходила в самое сердце мира, и запечатать чудовище под горами, где даже свет забывает своё имя. Так был заточён Нефритовый паук. И гласила древняя клятва:
“Пусть он спит до тех пор, пока не явится тот, чья душа тронет нити судьбы, и чья сила разбудит мрак, чтобы испытать – кого выберет новый рассвет: Человека… или Чудовище.” После чего Боги ушли. Так как им ещё предстояло столкнуться с другими монстрами, которые буквально взбесились, словно осознав то, что они ослабели после этой битвы…” …Теперь и ты знаешь, откуда был этот паук. И почему даже мёртвым его имя – предвестник катастрофы.
После какого рассказа молодая женщина надолго задумалась. Ведь она и сама прекрасно понимала, что все эти легенды появились не на пустом месте. А значит, стоит заранее предполагать тот факт, что такой противник действительно может быть весьма опасен? Сражаться напрямую с таким монстром, вроде Легендарного Нефритового паука, который мог за эти тысячи лет стать ещё сильнее, вряд ли было бы так легко, как можно подумать если сравнить, например, с поединками тех самых мастеров, с которыми сама Соль Хва уже сталкивалась не один раз. Теперь-то ей было понятно то, по какой причине все представители сект сейчас всполошились? Особенно её на данный момент смешило поведение представителей секты Пяти Пиков Бессмертных. Уж, что-что, а вот эти красавцы сейчас слишком уж активно пытались выяснить всё, что могло касаться древних монстров и того, что происходило на землях семьи Лин.
Что не говори, но положение дел этой секты в последнее время достаточно сильно пошатнулось. Та самая благородная семья, против которой они выступили всего лишь попытавшись загнать в кабалу одного из учеников, который, кстати не был официально признан самой сектой, но при этом официально был признан этой самой семьёй, теперь старательно мстила им за подобные выходки. Представители этой семьи сейчас сделали всё так, чтобы те самые представители секты, на данный момент, были фактически изолированы, даже находясь в собственной обители. Все товары, в которых нуждалась эта организация, теперь поставлялись в эту секту только по предоплате. Никто из торговцев не предоставлял им даже продукты просто потому, что им это было нужно. По крайней мере так было раньше. До этого конфликта. Теперь же все жители провинции, в которой находилась обитель этой секты, изо всех сил старались наживаться на подобном противостоянии. И это было понятно. В последнее время представители этой секты стали вести себя слишком уж предвзято по отношению ко всем жителям провинции. Оказалось, что было очень много случаев превышения полномочий и даже насилия. Всего лишь потому, что они считали, что им всё можно. А теперь выяснилось, что не всё… И семья Хваджон это им продемонстрировала. Прямо заявив о том, что не собирается терпеть подобного поведения, нарушающего законы Поднебесной, тем более на своих землях. А если им что-то не нравится… Пусть будут так добры покинуть территорию этой семьи. Ну, да… Покинут они её… Как же… Если бы это было просто место в горах, то в данном случае всё было бы куда проще. Но проблема для секты была в том, что это место было сосредоточением природных линий силы. И тот культиватор, который там находился постоянно, мог быстрее развиваться в уровне своего ядра.
Именно поэтому все старейшины этой секты сейчас и старались найти любой способ, чтобы усилить свои позиции. Как уже знала молодая женщина, представители секты уже несколько раз пытались помириться с представителями семьи Хваджон. И даже подарки им передавали. И клялись, и божились в том, что больше ничего такого не допустят. И найдут повод исправить положение. Но исправить ситуацию можно было только вернув того, кто был вынужден бежать. А где его теперь искать?
Подумав об этом, Соль Хва задумчиво вздохнула. Она сама искала немого парня. Да. Как выяснилось, этот молодой парень мог говорить. Да ещё как! Аж стены в обители потрескались! Но вряд ли он будет говорить таким голосом без лишней нужды. Значит снова нужно искать немого парня. Жаль, конечно, что он не пошёл в обитель семьи Хваджон. Так этот вопрос было бы куда проще решить. Тем более, что после того столкновения интересов, семья Соль и семья Хваджон нашли общий язык на фоне всех этих проблем. И даже подписали пару договоров. Что также имело своё значение.
Да. Старейшины из секты Пяти Пиков Бессмертных приходили и к ней. Но она не стала их даже слушать, заявив им о том, что они сами всё разрушили. Специально отправили её прочь из обители, чтобы она не могла им помешать. И попытались надавить на старого мастера-алхимика, лишив его звания старейшины, и закабалить того, кого она сама взяла под свою опеку. И это прямо говорило о том, что её мнение никого не интересовало. А прощать подобного представительница семьи Соль не могла. К тому же даже глава их семьи, внимательно выслушав молодую женщину, и старого мастера-алхимика, согласился с её решением. А старого мастера он вообще с радостью поприветствовал в резиденции семьи Соль. И даже пообещал ему полную поддержку от всей их семьи. Так что она не была в проигрыше, решившись на такой шаг. Но сам факт исчезновения немого парня её сильно нервировал.
А тут ещё и этот случай с духовными зверями, что напали на провинциальный город, после, якобы, гибели какого-то древнего существа. По всем признакам, это был Нефритовый паук. Опасный монстр, вошедший в легенды. Кто же мог справиться с таким опаснейшим существом? Да ещё и сумел разделаться с представителями секты Нефритовой Луны? Слишком уж странная система чувствовалась во всём этом. И именно поэтому, ещё немного поговорив со своим старым наставником, мастер Соль Хва решила всё-таки попробовать проверить всё лично. Но не как представитель какой-то секты. А именно как представитель одной из благородных семей Поднебесной. Так ей будет проще общаться с представителями семьи Лин. Которые действительно могут там что-то знать. А именно подробности сейчас и могли дать необходимые ответы на все вопросы. А вопросов сейчас у неё было достаточно много. И не только у неё…
…………..
Тем временем – в особняке рода Лин, глава семьи Лин Чаньюнь, получив донесение от своих людей в столице, мрачно сжал свиток.
– Значит, представители секты Солнечного Владыки Теянгина всё же пошли через Совет Князей… Значит, скоро начнутся визиты. И давление. И даже провокации.
Немного подумав, он повернулся к своему советнику:
– Подготовьте маскировку наших тайных объектов. Усильте охрану. И пошлите ещё один знак этому самому Анду Рею, что сейчас в горах. Если князья начнут совать свои носы в наши дела, то нам нужен будет союзник, а не ожившая легенда.
В тоже самое время, в горах, сидя на краю ущелья, Андрей чувствовал, как вибрации официального приказа, наложенные на воздушные печати, уже проникают в эти земли. Цзяолин, в облике дракона, развернула крылья, и тихо зашипела:
– Идут?
Андрей коротко кивнул.
– Скоро. Сперва будут только слова. Потом появятся наглые чиновники. А потом, если не ответим, в ход пойдут и мечи…
Он бросил в воздух три печати. Они вспыхнули – сигналы активировались. Система защиты готовилась к второму этапу. А внизу, в городе, семья Лин уже начинала шептаться о войне. Или союзе…
Город Мэйцзин постепенно обретал напряжённое спокойствие после всех недавних катаклизмов. Но это спокойствие было, как тонкий лёд над чёрной водой – достаточно одного шага, чтобы провалиться в бездну. И этот шаг сделали гости из столицы.
Они прибыли незаметно. Без гербов. Без каравана. Лишь группа из восьми человек. На первый взгляд – настоящие бюрократы. Молчаливые, в серо-зелёных плащах, без опознавательных знаков, но с идеально выверенными движениями и походкой воинов. Но торговцы уже шептались между собой:
– Говорят, это какая-то комиссия от Совета князей. Гости с полномочиями.
– Гости? Скорее – охотники…
Узнав об их появлении, старейшины семьи Лин обменялись взглядами, но не вмешивались. Их город был под надёжной защитой. И если кто-то из этих наблюдателей решит идти дальше, в сторону гор, то пусть сделает это… Но только на свой собственный страх и риск. Ведь в горах таких любопытных разумных ожидали многочисленные ловушки.
Андрей тоже уже чувствовал тот факт, что в городе появились новые фигуры, которые не просто наблюдали. Они изучали. Считывали силу. Зондировали границы печатей. И он решил сыграть на этом, проведя собственную игру-провокацию.
В старом ущелье, где когда-то тренировался, он активировал ложную волну энергии, имитируя древний ритуал. Старый артефакт – потрескавшийся камень с рунами – Андрей специально вложил в центр печати, усилив иллюзию. К нему он добавил бесполезные обломки, покрытые фальшивым сиянием – чтобы выглядело как активированная могила древнего мастера.
Он активировал эту приманку ночью. Сделав всё именно так, чтобы импульс был волноподобным, как сигнал – раз в полчаса. И под утро, как он и ожидал, двое наблюдателей уже поднимались по предгорью в ту сторону. Остальные пока что остались в городе, чтобы маскировать их вылазку.
За всеми их усилиями Андрей наблюдал с высоты полёта, никак не вмешиваясь в происходящее. Два "наблюдателя", казалось бы, вели себя сдержанно. Но когда они вошли в зону ловушки, всё изменилось. Один из них выпустил скрытую духовную нить, нацеленную на артефакт. Второй – расставил опорные клинья для пространственного разворота, то есть подготовил возможный путь отступления или даже телепортации.
Это были не чиновники. Не торговцы. Это были разведчики боевого уровня, оба – как минимум на стадии Доу Ши, причём не ниже шестой звезды. И тогда Андрей активировал вторую фазу ловушки.
Печати, ранее незаметные, ожили в воздухе. Пространство замкнулось, и из-за скал вырвался фантом змеи, сотканный из чистой духовной энергии – копия Цзяолин, какой она была на прежнем уровне, пусть и слабее в пару раз. Заметив такой неожиданный “сюрприз”, наблюдатели фактически синхронно вскрикнули.
– Это ловушка!
– Нас заметили. Отступаем!
Но их клинья не сработали. Пространство было сковано. И в этот момент в воздухе раздался голос – спокойный, но резонирующий с магией в самих костях:
“Вы пришли наблюдать? Вот и смотрите. До самого конца.”
Печати вспыхнули. И перед ними появился силуэт в маске Пустого Лика, плащ Святого колыхался на ветру. Андрей не нападал – просто наблюдал, давая им чётко понять тот факт, что если он захочет, то просто уничтожит их.
Через несколько минут один из разведчиков сломал клятву скрытия, и пустил в небо сигнал о тревоге. Андрей просто молча поднял ладонь – и заглушил сигнал, поглотив его в руне молчания.
– Вы не умрёте. Сегодня. Но больше не возвращайтесь. Или я верну вас сам… В гробах…
После этих словно он исчез, растворившись в вспышке света, забрав с собой артефакт-приманку. Разведчики остались стоять на коленях. И один из них, дрожа всем своим телом, с трудом выдохнул:
– Это… он. Тот самый. Убивший древнего духовного зверя…
Через день они вернулись в город. Молча. Бледные. Напуганные. Главный из группы, наблюдатель по имени Го Сюнь, записал всё в тайный свиток. И отправил его посыльным прямо в резиденцию Кровавого князя – Чхон Ёнгджу. Там, где уже начали понимать, что действовать открыто против подобной силы может быть смертельно опасно.
Пока в горах ещё не утихли шрамы после битвы с Нефритовым пауком, а Андрей восстанавливал силы под защитой плотной сети пространственных печатей, в других концах Поднебесной Империи уже начали разгораться новые политические пожары. Слухи расползались быстрее, чем духи по разрушенному узлу:
“В горах кто-то победил Древнего Зверя…”
“Зверь исчез. Артефакты исчезли. Но след остался…”
“Город остался стоять, несмотря ни на что…”
Но те, кто внимательно слушали, уже начали сопоставлять факты. И в первую очередь – секта Пяти Пиков Бессмертных, где Андрей ранее скрывался, старался хоть чему-то обучиться.
Там ещё не забыли о том, позоре, что обрушился на низ, когда в обитель Пяти Пиков Бессмертныз прибыли официальные гонцы семьи Хваджон, державшие в руках свиток с печатью князя – символ, приказывающий вернуть пропавшего подопечного.
– В вашей секте на обучении был один из наследников интересов семьи Хваджон. Где он? – Спросил посол, не повышая голос. Но ответ, что ему был дан, оказался вполне предсказуем:
– Он… исчез. Сбежал. Даже оскорбил старейшин. И теперь никто не знает, где он.
Но представители семьи Хваджон не были глупцами. Они не поверили ни единому слову старейшин секты. А ещё хуже было то, что посол семьи Хваджон не уехал, а остался в обители – как наблюдатель. Это было прямым оскорблением, прикрытым вежливостью. Тем временем давление на секту всё больше усиливалось. Вокруг обители стали исчезать ближние деревни, торговцы, перевозчики редких ингредиентов. Всё это делала семья Хваджон – медленно, но верно изолируя Пять Пиков Бессмертных от остального мира. И каждый день такого положения всё больше усугублял ситуацию.
И теперь нынешний глава обители, и всей секты, Великий мастер Хван До Ин, чьи волосы давно побелели, сидел в тени главного павильона и молчал. Его ученики ждали приказа, но он знал, что прямое столкновение, да ещё и в этой ситуации, для них будет катастрофой. Семья Хваджон была древним домом, почти на равных с Императорской семьёй в былые времена. Их влияние было особенно сильно на Юге Поднебесной. Именно там, где и располагалась их обитель. А теперь ещё и ходили слухи, что в горах, что ближе к владениям семьи Лин, появился неизвестный мастер, уничтоживший остатки секты Нефритовой Луны и убивший древнего зверя, считавшегося бессмертным. И в этом момент всё так странно совпало.
Один из молодых мастеров, прошедших обучение в Пяти Пиках Бессмертных, тайно покинул Обитель, исчез на месяцы… А теперь в регионе, где он мог скрыться, происходит катастрофа за катастрофой. Но всегда – с одним и тем же элементом. Появлением таинственного воина в маске Пустого Лика и плаще, скрывающем ауру. Именно этот воин, по слухам, уничтожил секту Нефритовой Луны.
После последних новостей, старейшины Пяти Пиков Бессмертных созвали тайный совет. Собрались не только маги и алхимики, но и разведчики, носившие одежды простолюдинов, и даже шпионы, обученные проникать в ряды других сект.
– Мы не можем принудить его, если он не захочет. Но мы не можем и потерять лицо, не сделав ничего… Все остальные секты уже из кожи вон лезут, чтобы подобраться к тому, кто мог оказаться настолько силён. Тем более, что никаких следов того, что он может принадлежать хоть к какой-то из сект, или известных школ, просто нет!
– Семья Хваджон всё больше сжимает нас в кольцо…
– А если… А если мы сделаем ход наоборот? Вместо того чтобы пытаться его принудить войти в нашу секту, мы к нему сами присоединимся?
Идея была проста, как меч, но опасна, как яд. Вместо того, чтобы сопротивляться, нужно было попытаться привлечь его к союзу. Признать его не как какого-то изгоя или одиночку, а как силу, с которой можно и нужно считаться.
– Если мы не сможем контролировать такую силу – то хотя бы попытаемся договориться. До того, как Хваджон или кто-то другой сделает это первым.
После этого совещания, по прямому указу старейшин, в регион отправился новый отряд, замаскированный под алхимическую экспедицию. Официальной целью был поиск редких духовных трав в горах после энергетических всплесков. Неофициальная – установить контакт с таинственным культиватором. Или хотя бы найти след его присутствия.
……….
Он почувствовал их ещё до того, как они пересекли ближние склоны. Тонкое дрожание магической ткани мира. Приземлённая, сдержанная аура – та, что была свойственна старым мастерам алхимии. Но и среди этой “пряности трав” Андрей уловил кислую примесь лжи. Они не шли. Они буквально “несли” себя…Как учёные. Говорили, что прибыли собирать травы и изучать следы прошедшего прорыва энергии, якобы ради алхимических трактатов. Но ни один из них не был настоящим травником или алхимиком. Их руки были чисты от сока корней, а на одежде не было ни следа пыльцы. Не говоря уже про следы от реагентов и даже ожогов. Они были слишком аккуратны. Слишком осторожны. Слишком… Чисты. Чего не случается, если ты постоянно роешься в каких-то травах.
“Шпионы. Разведка. Ищут не растения… а меня.” – Вполне закономерно сделал вывод тот, кто уже привык скрываться. В тот момент он стоял на высоком утёсе, в нескольких лигах от лагеря гостей. В его глазах мерцали слабые отблески духовного зрения, что вылавливало ниточки ауры, следы магии, и колебания душевных полей.
Среди отряда было шестеро. Один старик с длинной седой косой, явно какой-то мастер пилюль. Молодой парень в тёмно-зелёном, явно привыкший к командованию – скорее всего, боевой одарённый… Но, судя по тому, как он собирал травы, тоже алхимик. И четверо – тени. Не шпионы в прямом смысле, но… Ученики разведки, маскирующиеся под помощников. Каждый из них носил скрытые амулеты с эмблемами Пяти Пиков Бессмертных. Каждый – время от времени делал вид, что не знает, где находится.
“Слишком чистые. Слишком искусственные. Они не первый раз в разведке…”
Немного подумав, Андрей спустился к лесу, не приближаясь вплотную, но прокладывая сеть наблюдательных меток. Цзяолин, вновь пребывающая в форме изящной бело-изумрудной змеи, благодаря тому, что имела возможность менять свой внешний вид, ползла рядом в траве, даже не издавая шороха.
“Они ищут меня, не зная, что именно ищут. Они просто ищут силу. Ту, что может укрепить их шаткую обитель.”
Сейчас он вспоминал всё, что знал о Пяти Пиках Бессмертных. Некогда – мощная школа с древними корнями. Теперь – почти выжженное сердце, осаждённое политикой, внутренними распрями и наездом семьи Хваджон.
“Им не выстоять. Им нужен козырь. Кто-то, чьё имя заставит врагов остановиться. А, именно на данный момент, я – идеальная фигура.”
В их глазах – он был беглец, которого можно вернуть, купить, обмануть, уговорить… Или шантажировать. Да. Сейчас они могли и не знать того, с кем именно могут тут столкнуться? Но как только это произойдёт, сопоставить все сопутствующие факты не сможет разве что полный идиот.
Но они забывали одно. Он уже далеко не тот парень, что пришёл к ним год назад, слабый, и запуганный. Именно поэтому даже сейчас, находясь в более выигрышной позиции как по силам, так и по положению, Андрей не спешил действовать. Он установил вблизи лагеря сеть скрытых плетений-шпионов, а под корнями деревьев укрепил записи акустических каналов, позволяющих слышать каждое их слово на расстоянии. Пока они варили якобы лечебные эликсиры, он внимательно слушал все их переговоры.
– Если мы сможем заинтересовать его, то Великий старейшина Хван До Ин сможет заключить сделку с семьёй Хваджон, от которой они уже никак не отвертятся. Так как против такой силы никто не решится выступать. Тем более, если слухи в отношении секты Нефритовой Луны правдивы, и это именно он уничтожил всех их старейшин.
– Только если он согласится…
– А если не согласится… У нас не останется выбора. Нужно будет постараться пометить его ядро, чтобы потом выследить и нанести удар с помощью каких-нибудь артефактов Древних. И тогда он точно никому не достанется. А наша секта получит славу убийцы такого сильного культиватора…
При этих словах в груди Андрея вскипела холодная ярость. Эти люди всё ещё думали, что он – их ресурс. И при этом они даже не знали о том, что перед ними их утраченный ранее ученик. И даже, вполне возможно, их шанс выжить.
– Цзяолин… Пора узнать, на что они способны, если их слегка прижать. – Коротко усмехнувшись, парень повернулся к своему духовному зверю. Он не собирался убивать их. Но сломать их самоуверенность – вполне. В ту ночь Андрей сплёл иллюзорную аурную сеть, создающую эффект "призрачной угрозы" – будто бы в их лагере кто-то наблюдает, приближается, охотится. Он также активировал старую алхимическую ловушку, заставляющую их котёл кипеть, не подчиняясь плетениям.
“Давайте посмотрим… кто первым дрогнет.”
Его цель сейчас была проста. Если они хотят взять его под свой контроль, то пусть сначала поймут, что он уже находится вне уровня их понимания…
……….
Ночь… Третьи сутки пребывания отряда в лесу. Среди деревьев царила тишина. Только стрекот невидимых насекомых нарушал ночную вязь, похожую на едва слышный хор древних духов. Вдалеке мягко светилась плетёная палатка алхимиков, спрятанная под куполом подавления ауры. Но Андрей наблюдал за ними сквозь плетение шпионской печати, вмонтированной в древесину одного из старых кленов, словно через глаз духа. Он ждал. Ждал, когда один из них решится.
Мастер по имени Юй Ши, высокий, худощавый, с хищными глазами и движениями змеи, долго изучал старый свиток. В его пальцах переливалась чёрная жемчужина, заключённая в тонкий обсидиановый обруч. Это и был тот самый артефакт-метка, что представители секты Пяти Пиков Бессмертных могли бы поставить на такого разумного, чтобы выследить его в последствии, и найти его в уязвимом положении, и нанести смертельный удар.
– Если он появится в пределах этой долины, то мы сможем активировать жемчужину. Главное – вложить достаточно духовной силы…
Старик с седой косой, их наставник, нахмурился, но не остановил:
– Не перегни. Метка древняя. А его сила, говорят, уже далеко за пределами Доу Лин…
Юй Ши усмехнулся.
– Если не сейчас – когда? Мы и так рискуем. Либо добудем его силу для своих нужд, не говоря уже про способы подобной культивации… Либо возвращаемся с пустыми руками… А что нас ждёт после подобного возвращения, лучше и не вспоминать.
Он вложил духовную энергию в жемчужину – и в тот же миг пространство вокруг их лагеря вскипело… И порыв силы, резкий и хлесткий, как удар хлыста – прошёлся по деревьям. Жемчужина в пальцах Юй Ши вспыхнула чёрным пламенем, и разлетелась в осколки, словно внутри сдетонировала какая-то неизвестная им печать запрета. Юй Ши вскрикнул, и рухнул на землю в судорогах. Из его ушей пошла кровь. Из глаз – тонкие струйки света. А его аура… Резко сжалась, и даже пошла клочьями.
– Это… была ловушка… – Прохрипел он, уже теряя сознание.
Остальные члены отряда тут же подскочили со своих мест, выдернув свои амулеты, выстроив защитный купол. Но уже было слишком поздно. Все они почувствовали нарастающее давление, что словно насмешливо разнеслось по всему лесу. Так как это была не просто метка. Это было древнее устройство, рассчитанное на определённую силу. А тот, кого они здесь попытались обнаружить с его помощью, был уже куда сильнее, чем мог позволить себе этот артефакт. Так что его разрушение было вполне предсказуемым. Это была, так сказать, защита от дурака. От того, кто мог попытаться начать контролировать кого-то, кто уже находился на более высоком уровне культивации.
В это же время Андрей, спокойно сидевший на склоне в трёх лигах оттуда, слегка насмешливо выдохнул, не отрывая взгляда от проекционного круга.
“Хорошо. А теперь посмотрим на то, насколько вы жадны…”
Для этого своеобразного испытания он создал артефакт-обманку. Точнее, его оболочку. В которую парень вложил часть своей силы и пустой плетеной матрицы, имитируя структуру “древнего пробуждённого артефакта”, и излучающего слабую, но стабильную волну силы, как минимум, уровня Доу Лин.
Обманка была закопана в пещерном гроте, не так далеко от лагеря представителей Пяти Пиков Бессмертных. И вся земля вокруг была щедро усеяна подавляющими метками, ловушками и плетениями, действующими на жадность. Усиливающими иллюзию “ценности находки”. Так же он оставил там и небольшой духовный след, будто “тот, кого они ищут”, скрывался здесь совсем недавно. И уже на следующее утро оставшиеся пятеро, подняв Юй Ши на носилки, двинулись в сторону ложного грота, по следу, оставленному специально для них.
– Это он. Его сила. Он что-то оставил – или спрятал.
– Если это артефакт… То мы хотя бы не уйдём с пустыми руками!
В их глазах снова заплясал жадный блеск, страх отступил, как только показалась надежда на награду. Секта Пяти Пиков Бессмертных хотела выжить. И для этого они готовы были наступить на одни и те же грабли дважды.
“Вот теперь посмотрим, на что вы действительно способны.” – Андрей снова активировал круг наблюдения, готовясь к следующему шагу своего плана…
………..
В то же самое время в обители Пяти Пиков Бессмертных над туманными холмами разлился рассвет, но вместо благости и утреннего спокойствия по коридорам текла нервозность.
– Они должны были выйти на связь ещё вчера утром…
Голос старейшины Се Хоён слегка дрожал. У него была серая борода, сплетённая в узел, и взгляд, от которого обычно бросало в дрожь даже мастеров среднего уровня. Но сейчас в его глазах не было ни решимости, ни ясности. Только всё больше и больше возрастающая тревога.
– Пять культиваторов, включая Юй Ши. И ни одного знака жизни. Ни через сигнальные амулеты, ни через возвращающее зеркало духа. Ни следа духовной метки…
Старейшины переглянулись. Воздух в зале Совета стал вязким и тяжёлым. Их отряд пропал. Но не просто пропал. Он исчез. И сказать о том, что именно там произошло, на данный момент было просто невозможно. Был ли он вырезан, или захвачен? Сейчас было непонятно. Но это могло произойти настолько чисто, что даже обратные каналы наблюдения, которые включали в себя печати с собственной кровью пропавших, на данный момент были просто глухи.
– Нужно действовать. Если наши враги узнают о том, что мы отправляли людей на территорию, где действует семья Лин, да ещё и без согласования… – Сказал второй старейшина, Со Ёнгук, с бледными губами и глазами человека, живущего интригами.
– Ты боишься политиков, а я боюсь того, кто их уничтожил. – Тут же отрезал Се Хоён. – Кто уничтожил Нефритовую Луну. Кто сражался с Древним духовным зверем, и выжил. Если он заметил наш отряд…
– Мы не знаем, что это был именно он!
– Но ты же сам на совете говорил, что если это он, и если он действительно перешёл на уровень Доу Ван, и если у него есть… змея-дракон… то с ним нужно не сражаться. А договариваться.
После этих словно наступило гробовое молчание. В него вползал только скрип ногтей по дереву. Так как один из учеников в углу сжимал поручень так сильно, что, в конце – концов, просто сломал его.
Внешне – никаких сигналов тревоги. Ни созыва старших братств, ни мобилизации. Но внутри обители всё равно началась цепная реакция. В срочном порядке отзывались разведывательные группы, действующие без санкции Совета. Началась чистка архивов. Исчезли все записи о целях вылазки группы Юй Ши. Пятеро учеников секты были официально объявлены "отправленными на дипломатическую миссию, результат которой пока что неизвестен". Одновременно был создан резервный аналитический отдел, чтобы определить, не связан ли возможный инцидент, что мог произойти с пропавшей группой, с семьёй Лин или кем-то другим, кто мог быть представителями кого-то из крупных сил.
Но… Слухи не скроешь. Даже несмотря на гриф секретности, шёпот прошёлся по нижним залам.
– Говорят, что пятеро исчезли на севере. На границе владений семьи Лин…
– А ты слышал, говорят, что у них был какой-то древний артефакт? Который вообще было бы нежелательно кому-то демонстрировать. Так как от этого можно было бы просто сгореть, как факел!
– Кто-то даже говорил о том, что они пытались поймать того самого…
Имя Андрея не звучало. Но понятие о нём – том самом, что уничтожил секту Нефритовой Луны, вызвал гнев духовных зверей, что потом осадили целый город, уже ходило как Призрачная Тень. А некоторые говорили… Что он вырос изнутри самой секты Нефритовой Луны. Что когда-то был простым учеником. И что теперь – он смотрит на них всех сверху вниз. И, на фоне всего этого, начались переговоры внутри самой секты, о возможном создании предложения союза.
–Нам не нужны враги на этом уровне. Нам нужен он – на нашей стороне.
– А если он откажется?
– Тогда мы должны узнать, кто с ним дружит. Или кого он защищает. Давить нужно не на него. А на тех, кто ему дорог.
Так начинались самые грязные войны в истории великих сект. И в то же время, где-то в другом зале, в темном уединении, старый мастер Линь Су, слушая донесения из гор, почувствовал слабую вибрацию в одном из своих камней-наблюдателей.
“Ах… значит, ловушка сработала… и не просто. Он жив. Он рядом. И он уже знает, что мы ищем его. – Мастер криво усмехнулся. – А теперь, посмотрим, что ты сделаешь дальше, ученик, которого мы упустили.”
………….
Письмо пришло без печатей, без подписи, без гонца. Лишь тонкий свиток из шелка, оставленный внутренним курьером торгового двора. На нём особо выделялся один особый знак. И это был знак Совета Князей. Три линии, три вектора, три силы, что удерживают в руинах исчезнувшую Империю.
Глава семьи Лин, Лин Чаньюнь, долго смотрел на этот свиток, держа его пальцами, словно то было жалящее и весьма ядовитое насекомое. Сначала молча. Потом медленно опустил его на поднос из чёрного дерева и тихо произнёс:
– Они идут.
Реакция Совета старейшин семьи была сдержанной, но достаточно резкой.
– Если Совет Князей шлёт эмиссаров – значит, они уверены, что тут зреет нечто, способное поколебать баланс.
– Или они боятся, что этот неведомый культиватор перейдёт под крыло другой силы.
– Мы не можем пустить их к нему. Но и скрыть не сможем, если они уже что-то знают.
– И мы не знаем, с кем он действительно сотрудничает. Если он действует один – он слишком опасен. Если же… с нами…
Лин Чаньюнь всё же поднял руку, призывая начавших сильно нервничать стариков.
– Никаких “если”. Мы – защитники этого региона. И пока он молчит – он наш союзник. Но он не наш слуга. И не наша кукла. – Он внимательно посмотрел на всех по очереди. – И мы не будем звать его. Потому что, если начнём, то просто не сможем остановиться.
Ответом ему было молчание. Затем, убедившись в том, то его услышали, глава семьи Лин коротко кивнул.
– Значит, действуем как семья. Как Великий клан Лин. Пока что без оголённого клинка – но с рукой на рукояти.
За следующие три дня семья Лин очистила центральный зал для возможного приёма столь важной делегации. Оповестила городской Совет о том, что им было необходимо усилить наблюдение за приходами и отъездами тех, кого они не знают и не ждут. И особое внимание следовало обратить на незарегистрированных в городе культиваторах и сокрытым духовным аурам. Также они удвоили смены дозора на всех постах, но без внешней демонстрации силы. Лишь тени, тишина и контроль.
– Если они захотят войну – мы должны показать, что не боимся. Но не ищем её. Это политика, а никак не дуэль.
Также особое внимание уделили линии снабжения. Клан начал закупать лекарственные средства, оружие, редкие ресурсы – будто ожидал осаду, а не дипломатический визит.
Кроме того, в горах, усилили дистанционные печати тревоги. Ни один посторонний не должен был проникнуть в запретную долину. Разведка семьи Лин получила отдельный приказ:
“Если увидите след отряда какой-либо из сект – не вступать в контакт. Только следить. Сигнализировать. Тех, кто ищет, гораздо легче увести в сторону, чем вытеснить лбом.”
После принятия таких решений, глава рода Лин долго стоял на смотровом балконе, глядя на горы, окутанные вечерним туманом.
– Ты видишь нас. И, возможно, ты слышишь. Но мы не станем кричать в небо, прося помощи от грома. Мы сами держим меч. Просто знай, что мы не предадим тебя. Даже если они попытаются нас заставить это сделать. – Он замолчал. – И если мы падём, ты тоже это увидишь. И, возможно, сам сделаешь свой собственный выбор.
………….
В день прибытия город Мэйцзин проснулся в особом молчании. Ни один гонец не прокричал утром о прибывших. Ни один торговец не вытащил свой товар на площадь с привычной руганью. Даже птицы на крышах молчали. Будто бы чувствовали приближение чего-то иного. У северных ворот, в сопровождении только одного боевого отряда и трёх носильщиков с печатями прибыла карета. Чернёное дерево, рунные вставки из серебра, герб Совета князей, три линии на чешуйчатом круге. Из неё вышел человек в чёрно-белом кафтане с красной нитью по краю рукавов – отличительный знак посредника Совета. Те, кто их знал, знали также и это:
“Если к тебе пришёл посредник, а не полководец – значит, ты ещё можешь говорить. Но тебя уже записали в графу возможных врагов.”
Семья Лин приняла эмиссаров в павильоне под открытым небом, на склоне холма, окружённом соснами и озером. Здесь когда-то обсуждали торговлю, заключали браки, подписывали соглашения между школами. Сейчас всё выглядело торжественно, но строго. Без лишнего золота, только тёмное дерево, нефритовые чаши, чай – и стража по периметру. Глава семьи Лин, Лин Чаньюнь, пришёл в простом одеянии главного управляющего, без родовых украшений. Но с мечом на поясе, чьи ножны были расшиты символами преданности старой Поднебесной Империи. Эмиссар коротко и холодно улыбнулся, будто бы вежливо. Но эта улыбка так и не достигла его ледяных глаз.
– Род Лин всё ещё чтит традиции. Это… ценно. Род Лин чтит честь. Остальное приходит и уходит.
Так началась встреча. Эмиссар не угрожал. Он намекал. Он говорил “с интересом”, “от имени Совета”, “во имя порядка”. Но суть была ясна. Совет хочет знать о том, кто уничтожил секту Нефритовой Луны в этом регионе. Совет хочет контроля над той силой, что сразила древнего духовного зверя. Совет намекает на то, что если род Лин сотрудничает с этой силой, то он обязан ею поделиться. Иначе… У клана, который итак числится в изгнании, возникнут новые проблемы. Всё было настолько понятно, что представители семьи Лин, задумчиво выдохнули. Но Лин Чаньюнь не повысил голос ни разу. Он говорил:
– Мы лишь защищаем наши земли. Слухи о каких-то могущественных существах в горах – всего лишь слухи… Нам нечего скрывать… Но и нечего отдавать…
На словах всё было вежливо. Но напряжение в воздухе было таким, что даже чай в чашах слегка подрагивал от духовного давления. И именно в этот момент, не раньше и не позже, небо вспыхнуло светом серебристо-синей молнии.
Он появился, как вспышка грозы. На фоне облаков, над озером, словно сливаясь с ветром и молнией, парил воин в чёрном плаще с серебряными краями, а его верная маска Пустого Лика закрывала лицо. Под его ногами, словно навечно прилипнув к подошвам, находилось копьё, что светилось звёздным отблеском. А за ним проявилась драконоподобная тень с бесшумно извивающимся телом. Он не произнёс ни слова. Но вся встреча остановилась.
Даже чай остыл. Гость Совета не дёрнулся, но его ухоженные пальцы в перчатках чуть напряглись. Лин Чаньюнь не обернулся, но поклонился медленно, сдержанно, словно знал, что за ним пристально наблюдают. Тот, кто парил над павильоном, всего на миг опустил копьё вертикально, будто бы подчёркивая… Я вижу вас… Я здесь… И я не ваша собственность… Я сам решаю, что буду делать… Затем он исчез. Словно призрак. Никто больше не улыбался. Эмиссар Совета, слегка прокашлявшись:
– Значит, слухи – правда. И эта… сущность действительно в регионе. И, возможно, под вашей защитой. Хотя… С такой силой…
Но Лин Чаньюнь тут же постарался его поправить:
– Мы лишь служим народу. А небеса сами решают, кого направить к нам – и почему.
Эмиссар медленно встал, не попрощавшись. И ушёл. На прощание лишь бросив:
– Совет не забывает. Ни верности. Ни неповиновения.
Андрей все это время парил на границе долины. Молча. Внутри его души уже поселились усталость, холодное раздражение, и тревога.
“ Сначала секта Солнечного Владыки Теянгина, теперь Совет Князей. Слишком много глаз стало смотреть в мою сторону. А я ещё не восстановился.”
Но он также видел и то, что Лин Чаньюнь не сдался. Ни один из бойцов семьи Лин не дрогнул. Ни одного намёка на предательство с их стороны не было.
“Хорошо.”
Постепенно поднялся ветер, несущий с ледников гор прохладу. За его спиной Цзяолин издала приглушённый рык. Вскоре они исчезли в небе, оставив после себя лишь тень на облаках и ощущение непреложного предупреждения…
Раннее утро окрасило стены резиденции семьи Лин в мягкое золото. В саду журчали ручьи, качались лотосы на зеркале воды, и всё казалось безмятежным. Но внутри зала Совета атмосфера была натянута, как тетива боевого лука. Перед главой семьи Лин, Лин Чаньюнь, лежали четыре свитка. И далеко не такие уж и простые. Каждый с печатью великого клана или совета. И каждый был вежливо-угрожающим. От клана Ён из Западных земель – с напоминанием, что сохранение баланса в регионе требует прозрачности. От секты Солнечного Владыки Теянгина, написанный в возвышенном тоне, но с прозрачным намёком:
"Сильные не должны укрывать опасное, если хотят остаться вне подозрений."
От Совета Князей – хладнокровный и официальный, с вопросом о том, “что за таинственная фигура вмешалась в дела великих школ на территории семьи Лин”.
От анонимного посланника, написанный тонкой рукой, в котором было всего две строки:
"Если вы не контролируете его – значит, он контролирует вас. А это уже угроза имперскому порядку."
Собравшиеся в этот день старейшины глубокомысленно молчали. Лишь Лин Чаньюнь, седовласый, но прямой как клинок, поднял взгляд на своего первого сына – Лин Жао:
– Ты видел его, стоящего в небе, когда тьма ползла на город?
– Да, отец.
– Он говорил с тобой?
– Нет. Он просто… был. И всё закончилось.
Старейшина по имени Лин Му, хранитель внешней дипломатии, скривился:
– Они боятся не его. Они боятся силы, которую они не контролируют. Мы – щит между ним и ними. Но щит можно заменить мечом.
Лин Чаньюнь молча взял свиток, полученный им от Совета Князей, и разорвал его пополам.
– Мы не передадим им ничего. Ни слуха, ни тени. – Решительно выдохнул он. – И скажите представителю секты Солнечного владыки Теянгина, если они пошлют ещё одного шпиона – мы вернём его в ящике необтёсанных досок. Или не вернём вовсе.
С этого дня в городе Мэйцзин усилили наблюдение. Все чужаки, появившиеся в пределах трёх ли от стен, были дважды проверены. Внутренние дозоры начали вести негласный сбор информации обо всех прибывших культиваторах, даже если те прикрывались торговыми или паломническими разрешениями.
Семья Лин даже восстановила старую систему скрытых врат, позволяющих при необходимости эвакуировать высших членов рода и ценности. Ходили слухи, что даже древний артефакт рода Лин, Камень Теней, был приведён в положении боевой активации.
На личной аудиенции, куда были допущены лишь ближайшие доверенные, Лин Чаньюнь произнёс:
– Мы знаем, что этот человек не наш вассал. И не наш враг. Он – бродячая молния. Ударит ли – зависит не от нас. Но если мы сумеем показать уважение и не вмешиваться в его путь… возможно, он выберет остаться. А в этом мире… союз с таким, как он, может быть ценнее тысячи армий…
………..
В то же время, высоко в горах, среди выветренных скал и упругих сосен, цепляющихся корнями за острые уступы, можно было заметить одинокий силуэт. Над ним звенела тонкая нить ветра, внизу, вдалеке, мерцал город, медленно просыпающийся под мягким светом предрассветного неба. Андрей молчал, сидя на склоне, укрытом лишайником. Его глаза были закрыты, но сознание давно блуждало в потоках энергии, разлитых по региону. Он чувствовал всё больше возрастающее напряжение. Словно натянутый лук, чья тетива дрожала от надвигающегося выстрела.
“Они зашевелились. Совет Князей… Кланы… Секты… Даже Пять Пиков прислали своих…”
Он держал в руках небольшой нефритовый свиток – послание от семьи Лин, которое не было передано через город, а подброшено к старому торговому пути, запечатанное знаком рода и с тонким аурным отпечатком доброжелательной энергии, демонстрирующий нейтралитет. В свитке не было ничего конкретного. Ни просьб, ни угроз, ни предложений. Только символ. Древняя орхидея Лин, и строка:
“Мы не тронем того, кто встал против тьмы. Если ты ещё раз появишься – мы не встанем на пути. Но будем рядом. Если ты этого захочешь.”
Это было… честно.
Мысленно хмыкнув, Андрей медленно отложил свиток, и, чуть наклонившись, провёл рукой по земле. Старые наблюдательные печати вокруг города вспыхнули в его сознании – словно карты, пронизанные линиями движения энергии. Сейчас он видел многое. Разведотряды от секты Солнечного Владыки Теянгина, что пытались скрыться в притворной караванной группе. Посланников одной из западных сект, что пытались проникнуть в квартал чиновников. Двоих алхимиков, которые, по всему, связаны с Пятью Пиками Бессмертных. И один из них всё ещё хранил у себя фрагмент старой метки, теперь притуплённой, но опасной.
“Они все копают не в ту сторону… Или именно туда, куда нужно.” – Он снова хмыкнул. Сейчас на обрывке пергамента перед ним был написан только один вопрос:
"Стоит ли пока играть тенью?"
Андрей долго смотрел на этот вопрос. С одной стороны – прямая поддержка семьи Лин. С другой – внимание слишком многих игроков, каждый из которых не остановится ни перед чем, чтобы подчинить или уничтожить “неизвестного культиватора”.
Но он уже не был тем, кто отступает. Он встал.
– Цзяолин… – Тихо позвал он. И из утреннего тумана, мягко как лента, выплыла изящная драконица, глаза которой мерцали глубинным светом. Даже она, не такая уж и древняя, если считать с момента пробуждения в новом облике, с осторожностью следила за его намерениями.
– Мы наведаемся к ним. Посмотрим, кто готов говорить честно. А кто… захочет испытать зубами силу молнии…
С того дня Андрей перестал прятаться полностью. Нет, он не раскрыл имени. Не показал лица. Но весьма старательно дозировал своё присутствие. Один раз – пролетая над городом на копье. Один раз – оставив исцеляющий эликсир в доме бедной вдовы, чьего сына укусил зверь. Один раз – пройдя по центральной улице, оставив после себя только аромат сосны и озона. Он наблюдал за ответом. Кто дрогнет. Кто попытается схватить. А кто – поклонится не в рабском поклоне, а в уважении.
На третий день после появления таинственного всадника на небесном копье, город Юньхуан всё ещё не пришёл в себя. Никто не знал его имени. Никто не знал, откуда он прибыл. И уж тем более – никто не осмеливался говорить о нём вслух. Но в умах всех он уже жил – как легенда.
– Он летел прямо над главной улицей! – С жаром рассказывал бродячий торговец у чайного киоска. – Молнии били под его ногами! Я зуб даю – копьё у него само вибрировало от силы!
– Он оставил пилюлю в доме Хуань-семьи… Ребёнок, что не мог ходить, на следующий день бегал по двору. – Шептала старая лекарка, поправляя повязку на старом слепом глазу. – Там осталась печать… Я чувствовала её – она была… Другой.
– Да это сам Бессмертный из гор! – Выкрикнул кто-то. – А может, вовсе и не человек…
Страх и восхищение путались в голосах. Одни начали сжигать благовония у домашних алтарей. Другие – молиться на север, где вдалеке поднимались облака над горами, как следы от дыхания чудовища. А иные – просто старались не думать, потому что думать было страшно.
………….
В глубокой тени кедрового дворца, глава рода Лин сидел в молчании. Его спина была пряма, как копьё, а седые волосы – забраны в высокий воинский узел. Перед ним, по одну сторону – Старейшина Лин Чжао, глава военного крыла семьи. По другую – Линь Иньюй, юная стратег и архивариус, внучка патриарха, чья память была тоньше шёлка и крепче железа.
– Мы не можем удержать всё сразу. – Сказала Иньюй, обводя взглядом карту. – Восемь сект прислали лазутчиков. Совет князей в любой момент может назначить смотрителя в регион. Представители Солнечного Владыки Теянгина копают под город. Пять Пиков Бессмертных беснуются. И этот… Таинственный… Не уходит. Он здесь.
Лин Чжао ударил ладонью по столу.
– Так пусть он с нами говорит! Пусть скажет, кто он! Я не могу держать гарнизон в напряжении неделями. Народ уже боится. Мы не знаем, чего ждать. Сегодня он спас… А завтра? Может, он сам приведёт беду.
– Или он будет тем, кто остановит следующую. – Тут же холодно сказала Иньюй. – Мы слишком многим обязаны его молчаливому присутствию.
Глава семьи медленно отодвинул чашу чая.
– Мы подаём сигнал. Если он здесь – он увидит. Если хочет – придёт. Но ни одна секта не пройдёт сюда, минуя наши стены, без нашей воли.
Тем временем, за пределами города, в скалистом ущелье, скрытном и замаскированном, стоял небольшой мобильный храм. Его обитатели были чужаками – и даже их лица выглядели… Странно. Кожа слишком бледная, глаза – слишком тёмные, повадки – слишком вкрадчивые.
– Он опасен… – Прошипела женщина в чёрном, убирая со лба амулет с иероглифом “тень”. – И мы не знаем, как он реагирует на энергию Пяти Пиков Бессмертных. Пробовать старую метку – опасно. Он может её почувствовать.
– Потому мы и принесём ему не метку… А память. – Усмехнулся мужчина с тремя короткими косами. – Мы заставим думать, что его старые товарищи ищут его. Что он нужен им.
– А если он придёт?
– Тогда он умрёт. Или… перейдёт на нашу сторону.
И в тот же вечер на одном из перекрёстков горной дороги, ведущей в город, появился поддельный артефакт – якобы послание от секты Пяти Пиков Бессмертных. Имитация энергетики, лоск старой печати, имя наставника… Но, к сожалению для сектантов, тот, кто наблюдал с вершин, не был тем юным беглецом, что покинул их стены когда-то. Он был иным…
………..
Тропа под склоном Дорога, что вела из Мэйцзина к предгорьям Сяолун, давно поросла сухой травой и мхом. Здесь редко ходили караваны – слишком крутые спуски, слишком непредсказуемые ветра. Но именно здесь, между двумя соснами, изломанными давними грозами, теперь лежал артефакт.
Обернутый в кусок парчи, с аккуратно вложенным свитком. На нём был знакомый символ. Выцветшее, но узнаваемое клеймо мастера Йонг Мина – наставника Андрея времён его пребывания в обители Пяти Пиков Бессмертных. Только… Этот наставник практически сразу после Андрея покинул обитель. А сама печать была сломана не совсем естественно, словно бы была извлечена из кого-то, не оставляя выбора.
Андрей стоял над этой ловушкой молча. Он чувствовал – неправильный пульс в тонких узорах духовной гравировки. Чувствовал тошнотворную вязкость фальши, словно копьё его – само вибрировало от отвращения. В этом предмете было всё. Подмена памяти… Насмешка над прошлым… И попытка контроля…
“Проверка… На что они надеются? Что я откликнусь, как испуганный мальчишка? Вы хотите увидеть – кто я теперь? Что же…”
Он закрыл глаза. И в небе сгустилось давление. С его стороны не было какого-то лишнего жеста. Не было звука. Только тень копья, возникшая словно сама по себе. И в следующее мгновение артефакт взорвался – не пылающим огнём, а резонансом памяти. Из него вырвался силуэт – иллюзорное лицо наставника, будто бы взывающее к ученической верности. Но вместо жалости, в лицо ему ударила волна энергии Андрея, сплетённая из духовной дисциплины уровня Доу Ван и глубинной ярости тех, кто видел смерть слишком часто.
Облака разошлись. И в небесах, среди разорванного неба, материализовалась Цзяолин. Не в своей звериной форме – а в частичном воплощении духа. Великолепная драконица из молочного света и звенящей чешуи. Она реяла в небесах, но не напала. Лишь вглядывалась вниз, позволяя понять, что он – не один.
С гор сбежали звери. С вершины сторожевого бастиона семьи Лин слетели птицы. И даже старейшины секты Солнечного Владыки Теянгина, скрывающиеся в пределах тридцати ли, упали на колени.
– Он… Он Доу Ван??? Но это не просто уровень… – Прошептал один из них, а его лицо было белым как полотно. – Это… линия наследия. Древняя. Утраченная. Он не человек в обычном смысле…
И в этот момент Андрей позволил своей ауре выстрелить. Не ударом, не разрушением – давлением воли. Прямой проекцией своей духовной решимости, вложенной в каждую клетку тела, в каждое пульсирующее звено ядра, что несло на себе отпечаток клятвы боли и битв.
“Если вы ищете способ затянуть меня обратно в цепи… Если вы хотите использовать мою силу, не спросив, кем я стал… То вы увидите, как умирают секты.”
Он не прокричал это. Он думал это. Но его голос, обернутый духовной волей, прокатился, как эхо громовых раскатов, прямо сквозь горы. В то же время в городе Мэйцзин члены семьи Лин мгновенно поняли, что это было предупреждение. И в то же утро от имени рода была отправлена новый свиток, без печатей, без артефактов, с одной-единственной строкой:
“Мы не посягаем. Мы наблюдаем. Мы благодарим.”
……………
Ночь в горах была особенно тиха. Не оттого, что всё уснуло, но оттого, что даже ветер прислушивался. Цзяолин, лежащая на огромной площадке перед центральным алтарём, медленно втягивала в себя потоки небесной энергии. Её чешуя отблескивала лунным светом, а длинное тело было обвито вокруг оплота печатей. Андрей сидел недалеко, с наложенной на лоб печатью ясности, читая старинный манускрипт с символами, давно утратившими значение для простого мира.
Это был "Перечень Проклятых Имен", составленный неизвестным автором в эпоху, предшествующую даже Эре Пепельных Небес. На его страницах значились семь имён, написанных не красками, а высеченных в бумаге духовной энергией.
– “Семь, спящих под кровавыми звёздами… Семь, которых Боги не добили…” – прошептал Андрей, ощутив, как текст буквально давил на его сердце. Звери, скрывшиеся от расправы ещё в древности. Они звались по-разному в разных источниках, но суть была одна. Это были запретные сущности. Не просто животные, а воплощения стихий, эмоций, гнева, даже времени. За всё это время ему удалось выяснить, кто из них был уничтожен, а кто вроде бы где-то остался. Правда, одни только их названия и описания чего стоили?
Сын Чёрного Неба, зверь-ворон с девятью головами, каждая из которых пророчила смерть одному великому дому Поднебесной.
Тай Ши Цзин, зверь-камень, что спал под горами и шевелил тектонические плиты – его дыхание вызывало землетрясения, а кровь превращалась в золото.
Лю Инь Мо, тень-зверь, питавшийся только страхом живых. Его видели лишь во снах. Но города исчезали после его визитов. И был ещё один.
Безымянный. В скрижалях он именовался просто как:
“Тот, кто знает твоё имя, прежде чем ты родился.”
Следов гибели этих существ нигде отмечено не было. Да и само описание больше походило на какие-то странные попытки описать природные катаклизмы, вроде землетрясений. Но на всякий случай парень не стал расслабляться. Поэтому семья Лин, в ответ на просьбу Андрея, направила гонцов даже в заброшенные монастыри, где ещё оставались архивы времён Переплетения Крови и Света. Несколько трофейных библиотек из времён Империи были выкуплены, и даже храмовые братства, обычно молчаливые, прислали урезанные копии древних молитв – в каждой из них упоминалось пробуждение зверей, совпадающее с моментами великих катастроф.
В частности, где-то на южных болотах недавно исчезла целая деревня культиваторов. Не осталось даже их тел. Только следы когтей, словно выжженных в земле.
На восточном архипелаге, что принадлежал семье У, вода в течение пяти дней была чёрной как нефть, и на шестой из неё вышел огромный скелет рыбы, которому было несколько тысяч лет – но он двигался. А в Северной глуши, к югу от Забытого Вала, начали лопаться защитные барьеры древних сект – пустые, но сами по себе разрушенные, как будто что-то слишком сильное пыталось выбраться… или уже выбралось.
В один из таких дней, наполненных медитацией и учёбой, Цзяолин слегка подняла голову, прервав медитацию. Она тихо зашипела, но не с угрозой – с тревогой. Андрей мгновенно ощутил, как по связи между ними прошёл холодок.
– Ты тоже это чувствуешь?
– Да. Кто-то встал на лапы. Кто-то, чья память древнее Небесных Башен…
Она не назвала имени, но Андрей уже чувствовал, что в мире появилось новое присутствие. И оно искало что-то. Или кого-то. Хорошо, что он нашёл фрагмент шкуры древнего Архидемона и заключённый в неё пылкий символ верности великому зверю. Артефакт, вплетённый в мантию Андрея, слегка пульсировал, едва заметно, но стабильно – и гасил волны чужого давления. Он не защищал напрямую. Но разрывал контакт, словно глушил зов зверя, пытающегося “почувствовать” силу Андрея.
“Если бы не ты, я бы уже давно оказался в его поле зрения…” – Подумал он, когда почувствовал эту вибрацию. Но прятаться дальше было просто бессмысленно. Ему было нужно понять, кто же это так старательно лезет в этот мир в поисках добычи. Учитывая то, как могут усилить себя подобные твари, всего лишь пожрав ядра каких-нибудь духовных зверей или культиваторов, у него просто не остаётся выбора. Ведь такие существа будут становиться всё сильнее и опаснее с каждой такой жертвой. Так что ему всё равно придётся взяться за поиск, чтобы опередить потенциального противника…
В нужном направлении он вылетел на копье ещё до рассвета. Уже немного сдающая свои позиции ночь всё ещё тянулась над землёй, рассыпаясь по холмам густыми каплями тумана, но небо уже дышало рассветом. Позади осталась долина, защищённая печатями и драконьим дыханием. Впереди – мрак. Болота находились в дне пути к юго-востоку от последнего форпоста рода Лин. Но местные не называли его болотом. Они говорили – “Там земля забыта Богами… Там не зовут по имени… Там даже ветер идёт тише, чем должен…”
Андрей уже знал о том, что эта местность раньше называлась деревней Юйчжоу. Когда-то здесь был центр небольшой секты, что выращивала духовные травы прямо в зыбких водах. Из поколения в поколение. Пока – всё не исчезло. Без шума. Без следов. Без тел.
Прибыв на место, он аккуратно опустился на окраине. У ворот в поселение стоял странный каменный столб – сломанный наполовину. На его поверхности ещё угадывались руны защиты, но теперь они были мертвы. Зачёркнуты когтями, словно кто-то с остервенением пытался уничтожить не только форму, но и сам смысл. Цзяолин не пришла с ним. Она оставалась в долине, восстанавливая баланс после прорыва. Так что на это дело Андрей пошёл один. Плащ Святого колыхался за его спиной, маска Пустого Лика скрывала лицо. Он шагнул в трясину. Болото молчало. Но это была не обычная тишина. Это было отсутствие звука. Ни стрекота насекомых… Ни всплесков… Ни скрипа веток…
Словно всё вокруг было покрыто невидимой вуалью. Воздух был вязким, плотным, как старый воск. Он цеплялся к коже, оседал в дыхании, и каждый вдох казался тяжелее предыдущего. А потом начались следы. Он увидел их на грязной земле, недалеко от покосившегося моста. Следы босых ног, уходящих вглубь. Их было много. Слишком много. И каждая стопа была чуть неестественно вытянута, с разными расстояниями между пальцами.
– Словно их вели куда-то…
Потом он заметил ещё и тот факт, что земля под ногами начала пульсировать. Нет. Не двигаться. А именно пульсировать, словно живой орган. Раз… Другой… И снова… Старейшие техники чувствования показали, что вокруг были искажения пространства. Пятна, где время текло медленнее. Места, где эхо не возвращалось. Одно дерево стояло боком – его тень падала вверх. А в пруду неподалёку отражались не облака, а глаза.
– Ты не одно существо… Ты – зеркало чего-то за гранью… – Глухо прошептал Андрей, ощущая, как сердце резонирует с аурой боли.
Немного погодя он вышел к тому, что когда-то было деревней. Теперь же это был клубок полусгнивших крыш, часть из которых всплывала из грязи, словно хотела выбраться. Тотемы были оплавлены, святилища – разорваны изнутри. Посреди площади стоял алтарь.
На нём не было ни крови, ни тел. Но была впадина, в которой раньше могло находиться ядро защиты деревни. Теперь оно пустовало. И из-под него, едва слышно, капала вода… чёрная, маслянистая. Андрей провёл пальцами по краю алтаря, и на коже проступил мороз.
– Нет. Это не просто исчезновение… Здесь жертвовали. Но не снаружи. Изнутри… Их собрали как дар. И они пошли сами…
В этот момент… где-то в глубине болота открылся глаз. Не в буквальном смысле – но в духовном. Мощная аура, словно изломанная спираль, медленно поднялась откуда-то из-под земли, и ощупала пространство. Не атаковала. Не приближалась. Просто смотрела. Андрей почувствовал, как печать артефакта на мантии вспыхнула. Не пылая, не защищая – но отвлекая. Он отступил – и ощущение исчезло. Всё снова замерло.
– Я вернусь. Не сейчас. Но я вернусь. И узнаю, кто ты… – Тихо проговорил Андрей, разворачиваясь к выходу из болота, и этого погибшего поселения…
………….
Прошло трое суток с тех пор, как Андрей покинул Проклятые болота. И как это бывает в мире культивации – где слабость наказывается, а сила привлекает – за ним шли. Не на расстоянии дыхания. Но с вопросами, с печатями следопытов, с артефактами чувствования. Это был небольшой отряд – пятеро культиваторов, один из которых носил печать младшего старейшины секты Небесного Нефритового Императора. Им было достаточно знать, что "нечто сильное разбудили в тех краях." Этого хватило.
– Если мы сможем захватить то, что осталось – ядро, артефакт, обрывок памяти – этого хватит, чтобы укрепить позиции. – Говорил их лидер, по имени Ван Сюнь. Да Доу Ши третьей звезды. Амбициозный. Жадный. Они вошли в болота на рассвете. Уже через полчаса они поняли, что здесь нет эха.
– Мысли звучат громче дыхания… – Глухо пробормотал один из них.
В тоже время пространство вокруг них словно сжималось. Их шаги – вязли, звуки – затихали. Ци в теле текла с перебоями. Артефакты слегка дрожали. Даже амулеты связи не могли стабилизироваться. А затем, один за другим – они сами начали исчезать. Один просто упал в трясину. Его тело не утонуло… Его просто затянуло туда, как в тряпичный мешок. Второй закричал, указывая в небо – и умер в ту же секунду, с белыми глазами, полными ужаса.
Остались трое. Они в панике принялись осматриваться, но за ними ничего и никого не было. Только болото, куда не возвращались их следы. А потом в воздухе появился запах ладана. И одновременно – тухлой крови. Ван Сюнь выхватил артефакт – и вокруг них открылись духовные глаза. Тысячи. Сотни тысяч. Глядящих на них из грязи. Из листвы. Из капель. Из собственных зрачков. Последнее, что они услышали – это детский смех, раздавшийся где-то справа. Потом – тишина…
…………
На следующий вечер, когда небо над городом лишь начинало багроветь, Андрей вернулся в Мэйцзин. Он спустился в пригородные кварталы, не скрываясь, но и не привлекая внимания. В обычной одежде, с покачивающимся на боку свёртком из ритуальных бумаг, грязи, и образцов воды с болот. С ним всё также был тот самый защитный артефакт, тускло мерцающий в складке пояса. Он всё ещё защищал – но чувствовалось, что чужая Сила всё ещё тянется из тех мест за ним. Его ожидали. Старший управляющий дома Лин – Лин Хэ Чжин, сухощавый мужчина с серебряными волосами и внимательными глазами, проводил его в один из нижних залов родового храма, где можно было разговаривать без посторонних ушей. Андрей разложил материалы на столе. Мягким движением вынул пергамент с зарисовками, а затем – образцы воды, запаянные в магическое стекло. Она была тёмной, мутной, и двигалась сама по себе.
– Там больше нет людей. Там осталась только… Сущность. Не имя. Не зверь. Сущность, что питается знанием и страхом. Деревня исчезла, потому что была выбрана. Они позволили, чтобы их взяли. Добровольно. Через культ или договор – не знаю. Но следы ритуала были… изнутри.
Хэ Чжин молчал. В его глазах промелькнул страх, как бы он ни прятал его за сдержанностью.
– Вы верите, что это было что-то древнее? – Спросил он тихо.
– Я знаю. Это древнее и тёмное… как ночь.
– Вернётся ли оно?
Андрей задержал взгляд на артефакте, что чуть дрогнул в тени
– Оно… не уходило. Оно всё также там и находится…
………..
Слухи приходят раньше мертвецов. Слухи о том, что отряд секты Небесного Нефритового Императора так и не вернулся из Проклятых болот, разлетелись не через вестников. Не через птиц. И даже не через сообщения с артефактами связи. Они шли из снов.
– Я видел… как их звали из тени. Мальчик в грязи, с пустыми глазами…
– Имя одного из них прозвучало у меня в голове. А потом – пиявки. Сотни пиявок в моей комнате, хотя я живу в пустыне… – Рассказывали другие культиваторы той же школы, просыпаясь в холодном поту.
И когда на четвёртые сутки в секции управления внешними миссиями секты Небесного Нефритового Императора не пришёл ни один отчёт, ни одна отметка местоположения, ни один отклик амулетов – тревога стала официальной.
В зале внутреннего совета секты было темно даже днём. Древние символы на стенах пульсировали багровым светом, реагируя на малейшее напряжение духовной энергии.
– Пятеро наших людей просто бесследно исчезли. Один – Да Доу Ши третьей звезды. Все – с печатями защиты. Все – с амулетами связи. Ни один не отозвался… – Отчитывался один из хранителей миссий. Верховный Старейшина, Ван Юй, молчал, опершись на посох из переплавленного фрагмента астрального дерева. Его глаза, выжженные во время попытки общения с духами в прошлом, были слепы – но он видел больше остальных.
– Что-то проснулось в этих болотах. И это не просто зверь. Это печать, что открылась. Или… что её открыли.
– Но кто посмел сотворить такое? – Тут же прозвучал голос одного из младших старейшин.
Ван Юй медленно поднял голову.
– Там уже был кто-то до нас. Кто-то, кто вернулся. И если он выжил – значит, или он сильнее, или он сложнее. И оба варианта опасны… Сначала узнайте, кто именно успел там побывать до нас….
……….
Слухи начали расползаться по регионам, как чернильные пятна по шелку. Секты среднего уровня начали анализировать координаты болот. Старейшины начали вспоминать древние хроники, где упоминались места, “откуда не возвращались даже мысли”.
Семья Бэй, купеческий дом из Северных Ущелий, получила тревожное письмо от своего сына, бывшего в городе у подножия гор. Там он писал:
“Я видел, как небо дышит. Видел, как трава гниёт прямо на глазах, и вода становится зеркалом лиц, что шепчут. Я не уверен, был ли я в своём теле всё время…”
Монастырь Беспредельного Ветра направил к Проклятым болотам монаха-смотрителя. Его возвращения ждали… Очень ждали. Но, много времени спустя, нашли лишь его посох, на котором была вырезана единственная фраза:
“Он слушает. И он всё ещё голоден.”
………..
Андрей стоял на краю уступа, скрытого под покровом иллюзий, в горах над долиной. Рядом – Цзяолин в облике туманной змеи, свернувшаяся кольцом. Её взгляд был направлен в сторону болот. Он видел, как отреагировали секты. Считал, как и сколько магических голубей и золотых татуированных журавлей проносилось по небу. Вестников великих школ и сект. Чувствовал, как бесконечные каналы энергии слегка дрожат, словно сам мир напрягся в ожидании ответа на вопрос:
“Что именно пробудилось в тех болотах? И кто это первым потревожил?”
Он знал, что скоро последуют более настойчивые поиски. Что не только болота стали интересом сект. Он. Его змея. Его долина. Всё теперь было в тени внимания. И потому он начал новую серию печатей. Их не касалась земля. Их нельзя было увидеть. Они пульсировали в ритме его дыхания, вплетаясь в ткани мира.
“Пусть приходят. Пусть ищут. Но пусть будут готовы встретиться с тем, что сами разбудили.”
Он уже читал глава из Запретных Сводов. Ту самую, О Спящем Владыке Тростников и Слизи. И, надо сказать, там было мало приятного.
"Когда Ветер Мира ещё не знал направлений, и Свет не отделился от Пепла, жил в Сумраке Мокрого Рта тот, кого не называли. Он не рычал. Он не шипел. Он – дышал. А где Он дышал, там умирала земля."
Его имя не сохранилось… но страх – да. Древние школы, ещё до формирования первых сект, говорили о существе, что не двигалось, но распространялось. Оно не имело формы – его называли Неназываемым Тростниковым Господином, а иногда – Кормчим Затонувших Слов.
Говорили, что он родился в чреве самой земли, когда звёзды ещё были молоды, и питался страхами и воспоминаниями, опускаясь в глубины туманных трясин, пока не стал частью их. Болото стало его телом. Тина – его кожей. А ил – его кровью. Когда он просыпался, люди забывали имена своих детей. Реки начинали течь вспять. И даже духовные звери превращались в сгустки безликой плоти, если вдыхали пары болот, где Он раскрывал дыхание.
Его Первое Пробуждение случилось, как утверждали найденные свитки, во времена Пятой Луны Ушедших Богов, когда по земле ещё ходили наследники Истинных Богов-культиваторов. Тогда в болотах исчез целый город – Го Мэй. Из песен, сказаний и хроник – тоже исчез. Даже духи памяти не могли вспомнить, что там было. Осталась только одна статуя, из чернёного мрамора и нефрита, указывающая на север. На её спине было вырезано:
"Мы были. Он был. Он всё ещё здесь."
Это существо не обладало боевыми техниками, как обычные духовные звери. Оно владело забвением. Искажением реальности. Тяжестью сна, которая подавляла сознание и превращала разум в ил. Говорили, что его дыхание может стереть твою технику из памяти. Что прикосновение его слизистых отростков может расщепить твоё ядро. И что каждое слово, сказанное рядом с его сердцем, становится частью его воли.
Почему он спит? Последний великий Бог, по имени Йонгму – Тот, Кто Зажёг Шестое Солнце, не смог убить его. Вместо этого, он заточил существо в сон, наложив Печать Забвения из Семи Зеркал, расставленных вокруг самых гиблых болот на востоке Поднебесной Империи. Считалось, что если три из этих зеркал треснут, дыхание Господина снова прорвётся. И тогда не только болота, но и вся земля станет зыбкой.
Хроника, где это было записано, была обнаружена в подвальных архивах Обители Тысячи Глаз, храма, уничтоженного в Эпоху Молчаливых Молний. Фрагменты текста сохранены в Свитке Изломанных Воспоминаний, который ныне хранится в библиотеке Семьи Лин – но его истинный смысл до сих пор был неизвестен.
Когда Андрей получил от семьи Лин расшифровку этой хроники, то он понял, что Существо, пробудившееся в болотах – не просто зверь. Это не дух. И даже не чудовище в обычном понимании. Это – сама концепция Искажения. Само Забвение. Мрак до Имен. И самое главное – оно не умерло. Оно спит. Но дышит.
………..
Это был очередной тихий вечер в горах. Солнце лениво скользило по изгибам острых хребтов, освещая мраморную белизну облаков, будто вырезанных из нефрита. Над долиной скользил лёгкий туман, и в этом прозрачном свете Цзяолин – теперь уже дракон с гибким, сверкающим телом цвета расплавленного янтаря и алого нефрита – мирно отдыхала, свернувшись кольцами на одной из висячих скал, словно часть ландшафта. Но внезапно её зрачки сузились.
Она подняла голову. Очень медленно. Уши, прежде прижатые, насторожились. Драконьи усы дернулись, будто в теле вдруг прошёл слабый, но резкий импульс. Цзяолин застыла, словно в неё ударила невидимая нота. Андрей, находившийся рядом, занимался настройкой новых ограничительных печатей, но тут же почувствовал волнообразный отклик через духовную связь. Идущий из глубин. Мерзко-медленный. Словно нечто тянулось снизу – не лапами, не когтями, а присутствием.
– Цзяолин? – Еле слышно позвал он.
В ответ – только дрожь. Она не могла ответить. И тогда он почувствовал это сам. Не силу. Не угрозу. А дыхание. Но не как поток воздуха, а влияние, которое врывалось в сознание, как вязкий, тяжёлый туман. Слова путались. Память словно стягивалась в сгустки. На миг он сам едва не забыл, зачем он здесь.
"Имя… Я… где…"
Но Цзяолин зарычала. Громко, глухо, будто грохот в гроте. И с этим звуком все чужие нити исчезли. Она разорвала духовную связь, прежде чем та была захвачена. Ударила когтями по скале и, развернувшись, спикировала к озеру – как будто пыталась смыть с себя налёт чужого сна. Андрей, ошарашенный, лишь выдохнул:
– Это был… Он?
Он – тот, кто не имеет имени, тот, кто дышит в болотах.
В ту же ночь, среди ароматов трав, которые едва маскировали резкий запах тревоги, Андрей начал работать. Он вытащил все возможные старые свитки, и даже из разрушенных обителей. Перечитал описания зеркал, использованных Богами, чтобы изолировать дыхание Спящего.
"Не сражайся с ним силой. Не прикрывайся волей. Отзеркаль. Преврати отражение в стену. И не смотри вглубь."
Так появилась идея плетения зеркальной памяти – особой печати, которая не блокирует силу, а зеркалит её импульсы, создавая петлю, в которой энергия Спящего утопает в самом себе, не достигая ядра культиватора. Он связал эту печать с одним из своих собственных фрагментов духовной воли, а затем вложил ядро из очищенного светлого нефрита – материал, известный своей восприимчивостью к забвению, но не поддающийся искажению.
В ходе работы Андрей заметил и кое-что странное. Каждый раз, когда он приближался к созданию правильного узора, воздух рядом с ним тяжелел. Пламя ламп колыхалось. Тени начинали вести себя иначе. И каждый раз – Цзяолин рычала в ответ. Они оба чувствовали, что не просто развивают защиту. Они прикасаются к чему-то, что дышит – и чувствует в ответ.
………..
Когда Андрей вернулся в то место, то ему показалось, что обстановка там накалилась ещё сильнее. Настолько, что даже сами болота… Стонали… Низкое солнце едва пробивалось сквозь плотный туман, насыщенный пыльцой гнили и затаённой мерзости. Звуки здесь казались чужими – словно не отзывались эхом, а наоборот, тонули в вязком, удушающем молчании.
Андрей медленно пробирался по старой, покрытой мхом тропе. Его дыхание было замедленным. Пульс – под контролем. На шее покоился амулет из очищенного нефрита, уже слегка тёплый – значит, дыхание Спящего ощущалось всё ближе. Он шёл не один.
Цзяолин, в своей сокрытой форме, клубилась рядом в тени, лишь иногда прорываясь тенью в сером мареве. Она не рычала, не подавала голос – но её глаза горели тревожным янтарным светом. И вот, среди корней и поваленных деревьев, они увидели человека.
Культиватор. Молодой. Из секты Пылающего Дракона – Андрей узнал по разорванным остаткам тёмного халата с вышитым драконом. И в этот момент парень стоял на коленях среди торфяной лужи, руки обвисли, голова склонена. Он шептал что-то, как в трансе.
– П-пусти… не хочу… это… не я… не я… – Практически беззвучно двигались его губы, а из глаз стекали чёрные слёзы. Около него клубилась сфера незримой воли – сгусток чуждого влияния, мягкий и неуловимый, как зловонный пар. Оно не входило силой, оно входило мягко. Как шелковая петля, медленно затягивающаяся на разуме.
– Он почти потерян. – Шепнул Андрей, медленно выдыхая. – Если воля Спящего достигла ядра…
В этот момент чёрный пар начал пульсировать. Цзяолин напряглась. И Андрей, не теряя ни мгновения, развернул зеркальную печать. Простым движением он опустил ладонь на воздух перед собой, и словно разрезал пространство.
Невидимые нити, заплетённые по схеме, начерченной древними символами и зафиксированные нефритовой нитью, вспыхнули серебром, а потом раскрылись в виде шестигранной сферы, наполненной зыбким, стеклянным светом.
Пар отступил. Он не исчез – он ударился о поверхность и… Ушёл внутрь себя. Воздействие, выпущенное Спящим, вошло в зеркальную ловушку и запуталось, блуждая по кольцу отражений, не в силах больше влиять ни на культиватора, ни на Андрея.
Тишина. Сфера затрепетала – и разлетелась, оставив воздух чистым. Молодой культиватор рухнул в грязь, захлёбываясь судорожным дыханием.
– П-прошу… помоги… там… там Он… – Выдавил он, глядя в никуда.
Андрей кивнул. Он уже знал, что всё только начинается. Когда они с Цзяолин покидали топи, Андрей оглянулся. В воздухе, среди увядающих тростников, пульсировала едва заметная тень – будто кто-то вглядывался из глубин, но ещё не был готов выйти. Он прижал к груди амулет и подумал:
"Если даже дыхание почти свело его с ума – то что же будет, когда Тот проснётся полностью?"
Болота всё ещё дрожали. Не земля, а сама реальность. Как будто сама ткань мира, промокшая и заплесневевшая, начинала дышать, издавая глухие, сырые выдохи. Каждый шаг по земле отзывался гулким эхом внутри черепа. Воздух – тяжелее воды, а небо – слишком близко, будто вот-вот обрушится. Цзяолин затаилась в форме тонкой дымки, затеняя Андрея. Он же снова стоял среди трясин – окружённый кольцами заранее заготовленных печатей. Их свет дрожал.
– Он приходит…
Сначала это была тень. Не образ, не силуэт. Просто чёрный сгусток в тумане. Как тень, отброшенная огнём на молоко. Затем – голос, одновременно вдалеке и внутри.
“Ты… дышишь… Ты… спишь… или проснулся?”
Андрей стиснул пальцы, и в руке запульсировала печать зеркала воли.
– Я проснулся. Но ты – останешься во тьме.
В тот миг, когда проекция Спящего проявилась полностью, воздух вокруг выцвел. Цвета ушли. Все краски – и в травах, и в небе, и в коже – стали приглушённо-серыми, будто мир накрыли саваном. Из тумана вынырнула безликая пасть. Рот без формы, но с тысячами глаз внутри. И ни одного взгляда – все слепы, и всё же они видят. Андрей метнул первую технику преломления ауры – свернув её в спираль копья, чтобы пробить проекцию. Но… копьё поглотилось, как свет в беззвёздной ночи. Не ударило. Не пронзило. Просто исчезло в безликом нутре тьмы.
– Он не здесь телом. Он – только зов. Только воля, отбрасываемая через сон. – вспомнил Андрей слова древнего свитка.
Цзяолин, почувствовав искажение, материализовалась рядом. Но даже её присутствие с трудом сдерживало искажение реальности – её тело дергалось, как отражение в зыбком зеркале.
– Слишком рано. Но уже опасно. – Глухо прошептал Андрей, и высвободил технику Внутреннего Зеркала, заставляя своё сознание отразить зов существа. И тут существо ударило волей. Не техникой. Не аурой. Просто волей. Словно чёрный прилив обрушился на разум парня. Вспышки боли в висках. Сердце сбилось. Мышцы на мгновение отказались слушаться. Сквозь мутную пелену на границе зрения появились тени из прошлого. Мертвые демоны из Нижнего мира… Чхве Тансу… Какие-то озлобленные дети, которых он не успел спасти… И среди них – образ самого Андрея, как сосуда, полого и пустого. Пустой Лик, но теперь не маска – а его собственное лицо.
– НЕТ! – Проревел он, разрывая обрушившуюся на его сознание паутину плена.
Он ударил по земле, пробуждая одну из закладок. Печать Отказа от Иллюзий. Сфера света вспыхнула, как кристаллический взрыв, и на миг прогнала мрак. Проекция Спящего отшатнулась. Она не исчезла полностью. Вновь расплылась, отступая в болото. Но теперь – замедленно, с беспокойством. Её первый контакт – сорвался. Цзяолин метнулась следом, сделав знак зубастым оскалом – не трогать. Эта тень пока неуязвима. Андрей тяжело дышал. Мир снова обрел краски. Птицы – голоса. Листья – блеск. А он – своё имя.
– Эта тварь… не просто зверь. – Устало проговорил он. – Она… сон. Сон, который питается снами других.
После этого противостояния, он с трудом вернулся в долину. Пошатываясь, с окровавленным плечом – не от удара, а от разрыва сосудов из-за давления чужой воли. Но в глазах был огонь. И в памяти – чёткий силуэт. Спящий ещё не проснулся. Но он уже смотрит. Значит, нужно быть готовым не только драться – но и не заснуть самому.
Когда ночь окончательно слилась с горами, Андрей уже сидел перед дрожащим светом сигнальной лампы. Свиток, перешедший к нему через архив семьи Лин, хранил внутри себя не только сухие слова, но и голос времени. Надломленные иероглифы, чернила на коре, скреплённые алым лаком – в них хранилась легенда об Арке Духа Ясеня.
"Там, где облака не отбрасывают тени, где пепел небес застывает в вечной воронке, покоится сердце забытого древа."
Андрей закрыл свиток.
– Значит, Пепельные утёсы… – Прошептал он. – Чёртова воронка мира.
Цзяолин, в своей укрощённой форме, шевельнулась у входа в зал, но не вмешалась. Они оба знали – этот путь будет одиночным…
…………
На третий день пути, Андрей миновал реку Сюаньцзин, где туман вечен, а крики журавлей напоминают рыдания. За ней располагался лес Застывших Песен, в котором даже ветер казался заплутавшим воспоминанием. Он шёл один. Без знамён, без имени. Только копьё, длинное и чуть потемневшее от недавнего прорыва, и плащ, скрывавший ауру. Уже в глубине Пепельных утёсов начиналось иное пространство. Земля словно отказывалась нести вес реального. Горы вздымались под странными углами, как каменные язвы. Трава не шевелилась. Время… Останавливалось. Андрей впервые почувствовал, как эхо Зова Спящего пробует дотянуться сюда – но здесь, в этом странном месте, оно терялось. Как будто что-то… Сдерживало его. Именно здесь должно было быть Сердце Духа Ясеня – артефакт, что в древности использовался как опора рассудка. Хранитель снов и защитник от вторжения чужих воль.
На шестой день Андрей нашёл остатки храма. Это было не здание, а камни, сложенные так, будто сами приняли эту форму от давления древнего долга. На перекошенных столбах виднелись полустёртые надписи, но всё ещё светящиеся при взгляде на них при помощи духовного зрения.
"Тот, кто ищет Сердце, должен доказать, что его сны – его собственные."
Он вошёл внутрь. Внутри – тишина. Не мёртвая, а всепоглощающая. В центре этого весьма своеобразного здания располагался постамент из слоновой яшмы, на котором лежал не артефакт, но камень, в котором что-то спит. Камень дышал. Медленно, тяжело. Словно внутри него заключено нечто живое, спящее в великой печали.
Андрей протянул руку. И в тот миг на него обрушился сон. Он не заснул. Но оказался втянут в иное восприятие. Он стоял на тропе из звёздного праха, а над ним висело огромное дерево, по чьим ветвям текли мысли мира. Там, у подножия, сидело его детство. Боль. Бессилие. Лицо матери. Безмолвный крик.
"Ты ещё принадлежишь себе?" – Шептало дерево.
– Да. Несмотря на всё. Я – это я.
И тогда камень раскололся, и внутри забилась тёплая яшма, в форме крошечного светящегося листа – Сердце Духа Ясеня. Он взял его, и тут же почувствовал, как на мгновение все остаточные волны Спящего в его сознании испарились. Он смог думать чисто. Но в то же мгновение – в глубине его тела, где скрывалась древняя сущность кости Павшего Бога, что Андрей до сих пор не показывал никому, что-то вздрогнуло. Как будто другая воля, скрытая в нём, впервые обратила внимание на артефакт. Но он всё равно не подал виду. Не сейчас.
– Ещё один шаг. Но война с этим миром только начинается. – Сказал он сам себе.
Когда Андрей покидал святилище, небо оставалось недвижным, а каменные утёсы молчали, он уже знал о том, что пробудил цепь. Сердце Духа Ясеня хранилось в этом месте не просто так. Оно было не только артефактом, но и печатью, что удерживала внутреннее равновесие в этих горах. Теперь, когда он вытащил его, древние стражи – не люди и не звери – начали просыпаться. Сначала это были эхо-заклятия. На выходе из долины камень под его ногами зазвенел. Воздух стал плотным, как вода. Пространство слегка сдвинулось, и впереди возникла фигура – бронзовая, покрытая рунами, без лица.
Страж Ветра Пепельной Пустоты. Он не говорил. Просто взмахнул рукой – и воздух вокруг Андрея наполнился вихревыми клинками, каждый из которых вибрировал на частоте древнего языка. Андрей активировал барьерную печать с вложением Сердца, и волны ментального давления обогнули его, не коснувшись. Он ударил копьём – и пространство треснуло. Фигура исчезла, оставив после себя лишь обломки рун, что тут же начали растворяться в каменной пыли.
– Этот был первым… – Сказал он вслух. – Кто следующий?
Ответ не заставил себя ждать. Когда он спустился на несколько уровней ниже по древним каменным уступам, ведущим вниз по склону долины, что терялась в тумане, он заметил, что сама форма рельефа изменилась. Скалы теперь извивались в спирали, как будто огромные змеи веками скользили по ним. Он двигался осторожно – каждое неверное движение могло вызвать новую активацию. В какой-то момент он замер. Цзяолин, дремавшая в духовной связи, резко пробудилась. Её пульс передался сквозь ауру:
"Они тоже двигаются. И один из них достаточно сильный. Настолько, что моя душа замирает."
– Кто?
"Не знаю имени. Но… он пахнет землёй. Прахом. Старше Паука. Старше многих. Буйвол, но не просто зверь – тот, кого кормили громом и звёздами."
Сразу после этих слов по дальнему горизонту пробежала волна пыли. Она не имела звука. Только давление. Андрей вздрогнул.
– Он уже проснулся?
"Нет. Но тянется. Его сознание… тянется к тебе."
У подножия одного из разрушенных лестничных пролётов, когда Андрей коснулся очередного опорного камня, из земли вырвался глухой удар, как гул барабана в животе земли. И из земли начали подниматься обломки масок, кости и части доспехов. Стражи тел, что умерли ещё в той войне с Бессмертными зверями. Они не имели формы – только волю, заключённую в магических оболочках, наполненных пеплом.
Андрей призвал щит духа, сплетённый на основе Сердца Ясеня, и копьё, впитавшее силу его новой культивации, пронеслось сквозь защиту одного из стражей. Остальные растворились в мгле. Но в этот момент он услышал… дыхание. Это не был ветер. Это было всхлипывание мира. Глухое, тяжёлое, наполненное усталостью и гневом, накопленным за десятки тысячелетий.
"Ты идёшь по моей земле, малый смертный. Ты пробудил память. Ты держишь в руке сердце моего брата. Ты – угроза. Или сосуд?"
Голос был в голове. Или… под кожей. Он не принадлежал ничему человеческому. Цзяолин зарычала даже сквозь духовную связь.
"Он… говорит. Даже я не слышу полностью. Уходи, Андрей. Не сейчас. Он ещё не весь проснулся. Но скоро."
– Тогда у нас мало времени. – Выдохнул Андрей и пробил последний барьер выхода из долины…
Когда он наконец вернулся в пределы укреплённой долины, которую с Цзяолин и печатями они превратили в укрытие, небо над горами было медным. Линии облаков – резкими, как следы когтей. Воздух дрожал, как будто даже само пространство чувствовало движение пробуждающегося Буйвола. Цзяолин, уже в облике восточного дракона, спустилась с утёса.
"Он не идёт. Пока нет. Но когда придёт – мы не сможем уйти."
Андрей взглянул на Сердце Духа Ясеня, что мягко пульсировало у него на груди.
– Мы уже идём по их следам. Осталось понять, сколько их всего… и кто именно был запечатан…
…………
Влажный туман висел над топями, как гниющее покрывало. Воздух был тягучим, и каждый вдох оставлял во рту ощущение сырости и старого металла. Луна, скрытая за пеленой облаков, освещала лишь очертания. Звуки птиц давно исчезли. Насекомые замерли. Даже корни в болотной воде – замерли.
Словно здесь уже давно ничего не дышало. Андрей стоял на вершине полузатопленного каменного идола – старого, сломанного алтаря, некогда воздвигнутого неизвестной сектой. Под его ногами в воде мерцали слепые глаза масок, оставленных паломниками, исчезнувшими без следа.
Именно в этот миг началось движение. Сначала – вода вздрогнула, как если бы под ней пробежала тень. Потом земля под его ногами загудела, словно низкий колокол ударил где-то в центре мира. Из болота под ним всплыла фигура. Высокая. Громоздкая. Сложённая из грязи, костей и древних лоз, она походила на воина, чья голова украшена была рогами, а вместо глаз – два тлеющих угля. От её тела исходил запах влажной плесени и кислой крови, что веками впитывалась в землю.
“Тот, кто держит Сердце, не должен входить. Не для тебя глас Владыки Плодородия и Прахов. Оставь артефакт. Уходи…”
Голос не звучал в воздухе – он резонировал в костях. Цзяолин во внутреннем круге связи взревела.
“Это не просто гниль. Это – аватар. Тотемная оболочка. Фрагмент воли, вылепленный из памяти!”
Андрей не ответил. Он активировал плетение щита, созданного на основе силы Духа Ясеня, и медленно вытянул вперёд руку – с копьём, зачарованным его собственным духом. На его кончике загорелась сияющая руна – символ Отрицания. Фигура рванулась к нему.
Аватар Великого Буйвола не двигался быстро. Но сила в каждом его шаге ломала пространство, и при приближении он оставлял копыта, в которых рассыпались печати реальности. Он ударил кулаком – и камень, болото, воздух взорвались воронкой. Андрей едва успел отскочить, используя прыжок через якорь, привязанный к печати в небе.
– Это не дух! – Выдохнул он. – Это… воплощённая идея разрушения.
Он метнул копьё – и оно впилось в грудь твари, оставив зияющее пламя печати. Но вместо боли – от аватара пошёл смех, низкий, как стон болота.
“Смертный… ты воюешь с дождём и гнилью. Я не плоть. Я Память. Я – Первый Ступивший На Землю.”
Огромная рука, как глиняная гора, снова метнулась к нему, но Цзяолин, явившаяся в обличье молнии, врезалась в бок врага, и хлестнула огнём по связующему каналу тьмы. Зажглось небо. Болото завопило. Фигура, трепеща, откатилась в грязь. Из неё вырвались три других, поменьше – менее плотных, но шевелившихся куда быстрее. Их глаза горели белым пламенем – чистым, ослепительным, как у жрецов Древних Богов.
– Порождения отголоска. Сторожа зова. – Произнёс Андрей, внимательно присматриваясь к ним. Но они уже рванулись к нему.
Андрей тут же сплёл пять кругов защиты, каждый основанный на разной форме Пустоты. Его тело стало узлом энергии, а каждое движение – формой уравновешивания Чистого и Гнилого. Потом он метнулся в бой.
Первую тварь он пронзил копьём – и вспышка озарила болото, как восход. Вторая попыталась ударить в спину – но щит Цзяолин отбросил её в деревья, которые тут же сгорели от прикосновения её тела. Третья же… Растворилась в воздухе, оставив после себя глас.
“Мы всего лишь вестники. Однажды он поднимется. И тогда не будет щита. Не будет утёса. Не будет неба.”
Тишина наступила мгновенно. Аватар… исчез. Словно вся сцена была испытанием. Вода снова стала неподвижной. Только печати под ногами Андрея тлели кроваво-красным. Он стоял, тяжело дыша, наблюдая, как Цзяолин опускается рядом, свернувшись вокруг идола. Даже её чешуя дрожала – не от страха, а от волнения древнего инстинкта.
“Это был лишь осколок. Малый. Но он знал нас. Знал тебя. Его злоба – старая. Слишком старая. Мы его не остановили. Лишь отсрочили дыхание.”
Андрей опустился на колено и приложил ладонь к земле.
– Мы начали что-то большее, чем просто охоту. Теперь они чувствуют, что мы идём за ними.
………..
Прошло три дня с того момента, как Андрей столкнулся с аватарами Буйвола. Болота на вид стали прежними. Вода – снова мутной. Камыш – снова шелестел на ветру. Даже исчезнувшая деревня, где стояли обугленные остатки домов и воняли гнилые обломки, казалась просто заброшенной.
Но чем глубже он двигался, тем сильнее ощущал, что эта земля больше не дышит сама. Она слушает. Он чувствовал это в тяжести воздуха, в странном звуке, который повторялся каждые несколько минут, похожем на глухой стон земли. Словно из недр кто-то выталкивал проклятие наружу. Почва под ногами казалась слегка приподнятой, натянутой, как если бы под ней что-то распирало мир, как пузырь, готовый лопнуть. Цзяолин не говорила, но держалась ближе, чем обычно. Её чешуя, отливавшая мерцающим светом драконьей воли, дрожала.
– Ты чувствуешь?
“Он не ушёл. Он не был просто проекцией. Тот голос… был стражем врат. А за вратами – он сам. Настоящий.”
Следы начались с малого. Сначала – кристаллизованные отпечатки копыт, оставленные не на земле, а в самой структуре пространства. Как если бы нечто столь тяжёлое и древнее прошло сквозь слои реальности, оставив в ней вмятины.
В каждой такой впадине рождалась неживая растительность, быстро гниющая и испускающая слабое, серое свечение. Андрей проверил их духовным зрением и увидел древние узоры и символы, всплывающие в момент касания. Это были руны архаического Плодородия. Не дающего жизнь – а дающего разложение.
Далее он нашёл пепельную воронку – кратер диаметром в десятки шагов. Земля в ней не горела. Она умирала. На её дне были видны остатки тканей старых духовных зверей, давно скончавшихся, но чьи души вдруг возвратились и были поглощены. Призрачные следы тянулись к центру. А в центре… была трещина. Узкая, но живая.
Из неё выходило дыхание. Невозможно описать его иными словами. Это не был пар. Не была энергия. Это был вздох. Равный первому утру мира. Первому, и… Последнему…
Андрей прикоснулся к краю и почти ослеп от ощущения. Перед ним был не разлом, а… Глаз… Точка взгляда существа, что всё ещё спит, но прислушивается к миру.
“Он пробуждается в земле, Андрей. – голос Цзяолин дрогнул. – Он не просто зверь. Он – принцип. Он – Суть плодородной смерти. Он не ест. Он превращает мир в себя.”
Он начал оставлять за собой печати-контуры. Каждая – усиленная древними техниками из Свитков Архидемонов, теперь связанная с ритмами пространства и измерением давления ауры. Через эти печати Андрей настроил пульс ловушки – ритмичные колебания духовного давления, способные отследить подъём существ старшего порядка, если они начнут движение.
И почти сразу одна из них затрепетала. Не внутри болот. А из-под гор.
Андрей задохнулся от осознания. Второй вестник тоже пробуждается. В этот миг небо над ним затянулось чёрными тучами. Одинокий удар грома пронёсся сквозь синеву – без дождя, без молний. Просто удар… Как пульс мира. И далеко на горизонте… Одна из старых глиняных башен упала, будто кто-то встряхнул основание мира.
“Он поднял голову. – произнесла Цзяолин. – И теперь все, кто чувствует духовный поток, знают, что он здесь.”
Андрей сжал кулак.
– Значит, придут. Все. И секты, и кланы, и те, кто сидит на троне без короны.
Он бросил взгляд на тлеющий след в земле – и оставил в нём печать-предупреждение:
"Кто войдёт сюда – станет частью его сна. И больше не проснётся."
В главном зале резиденции семьи Лин, в зале, где даже воздух был пропитан древностью и напряжением, вновь был собран великий родовой совет. Каменные колонны, расписанные лаконичными узорами ушедших эпох, отбрасывали длинные тени под фонарями из пчелиного воска и светящегося нефрита. За столом из чёрного дерева сидели старейшины, а также глава рода Лин Чаньюнь – пожилой мужчина с печатью глубокой сосредоточенности на лбу. Слуги отступили. Двери закрылись.
– Пробуждение второго зверя подтверждено. – Сказал старейшина Лин Цзэ, один из самых опытных стратегов. – Андрей оставил метки, и их резонанс совпал с древними записями. Это не остаток духов. Это начало движения чего-то, что не двигалось с Эпохи Звёздного Рассеяния.
– Если второй зверь пробуждается, значит, первый не был случайностью, – хрипло заметила Лин Цюнь, обладавшая редким духовным слухом. – И все признаки сходятся. Мир вспоминает свою первую боль.
– Мы не готовы. – Тихо произнёс глава семьи. – Мы не знаем, что именно просыпается, не знаем, какой будет их след, не знаем, на чьей стороне окажутся секты, если снова начнётся Эра Крови.
– Мы знаем одно. – Подал голос старейшина Лин Яо, младший брат главы. – У нас есть тот, кто уже победил одного из этих монстров. Хоть бы и с помощью змея-дракона.
– Но мы не знаем, чего он сам хочет. – Мягко, почти с сожалением, добавила Лин Цюнь. – И если он станет врагом…
– Он не враг. – Тут же прервал её Цзэ. – Но и не союзник по клятве. Мы ему обязаны. А он – ничем не связан с нами.
Повисла тяжёлая тишина. На мгновение слышно было лишь, как ветка сакуры за окном постукивает в раму, как будто напоминая – весна умирает быстро, когда рядом ходит чудовище.
В этот момент раздался чёткий звук шагов на чёрном камне. Идущий не из резиденции, а снаружи. Ритмичный, уверенный, утончённый. Без стука двери сами распахнулись, и в зал вошла женщина в снежно-серой мантии, украшенной серебряными узорами пылающей луны и распустившихся слив. На поясе – знак рода Соль, древнего, благородного, но ныне ведущего двойную игру в политике князей.
– Соль Хва. Мастер благородного дома Соль. – Она поклонилась. – Прибыла, чтобы выразить почтение и… осведомиться. Что у вас здесь вообще происходит?
Старейшины переглянулись.
– Мы не сообщали… – Начал Лин Цзэ.
– Вы не могли не сообщить. – Перебила она мягко, но с холодной уверенностью. – Небо разорвалось. Воздух дрожал. А наблюдательные пункты дома Соль зафиксировали пульсацию древнего происхождения. И её нельзя спутать с чем-то иным.
Глава рода Лин встал, и спокойно подошёл к ней.
– Что ты хочешь узнать? – Спросил он прямо.
Соль Хва подошла ближе. Её голос стал тише:
– Хочу понять, почему исчезает баланс. Почему древние звери снова смотрят в наш мир. И кто… Кто в этих горах сражается с ними и побеждает. Тот ли это, о ком ходят слухи?
– Возможно… – Ответил Лин Чаньюнь. – Но если ты пришла, чтобы давить – не выйдет. Если ты пришла, чтобы помочь – слушай.
Она улыбнулась, чуть склонив голову.
– Я пришла, чтобы выбрать сторону, прежде чем другие решат выбрать за меня…
………
Небо над хребтом Хуа-юнь оставалось ясным, но в воздухе чувствовался лёгкий холодок – не от ветра, а от чего-то невидимого, тревожного. С холма, укрытого туманным занавесом, Андрей молча наблюдал, как на дальнем склоне медленно поднимается небольшая группа путешественников. Их путь шёл от города к старым святилищам, разбросанным по горам, но один из путников не прятался за чужими спинами. И которого парень узнал практически сразу.
Это была Соль Хва – в серебристо-серой мантии с чёрной каймой и тонкими завитками символов дома Соль – шла пешком. Легко, словно бы ноги её не касались камня, а глаза скользили по ландшафту не из праздного любопытства, а с точным расчётом. Она не выглядела напряжённой, но каждый её шаг, каждый поворот головы был отточен, как удары клинка.
“Наблюдает… – Подумал Андрей. – Не просто смотрит. Изучает.”
Он сделал жест рукой, и печать скольжения на его мантии активировалась. Сдвинувшись с позиции, он прошёл по хребту, едва касаясь земли. Его дыхание было скрыто, тело – словно растворено в тенях, но в глазах горел внутренний свет Доу Ван, и он чувствовал малейшие колебания духовного поля. Соль Хва остановилась. На миг её зрачки сузились, как у хищницы.
“Чувствует. Умна.”
Андрей не улыбнулся. Он лишь выдохнул – тихо, как снег, касающийся воды, и позволил своей ауре на мгновение дрогнуть.
Соль Хва сразу же напряглась, и её правая рука легла на рукоять тонкого ритуального меча. Остальные члены её свиты этого не заметили – они шли дальше, обсуждая что-то о цветах склона и погоде. Она же встала, как замершая ветка сосны, и вслушалась в тишину.
“Проверим тебя, мастер рода Соль.”
И для начала Андрей сплёл иллюзорный силуэт, будто бы чей-то мимолётный образ, промелькнувший между соснами. Лёгкий след на камнях, слабый запах редкой духовной травы, которую использовал лишь он. Всё было достаточно реалистично, чтобы её инстинкты решили: "Я близко."
Соль Хва повела себя достаточно хладнокровно. Ни крика, ни резких движений. Она послала взглядом одного из воинов вперёд, но сама осталась на месте, сжав амулет на шее. Амулет вспыхнул – это был предокровный камень правды, способный реагировать на сильные искажения поля.
“Значит, ты пришла с инструментами. – Отметил про себя Андрей. – Не просто посмотреть.”
Когда воин, бредущий вперёд, прошёл через ложный след, сработал сбой. Его дыхание перехватило, глаза помутнели – обычный эффект, когда тело касалось модифицированной ауры защиты, сплетённой с зеркальными печатями. Он упал на колени, и только тогда Соль Хва бросилась вперёд, выхватив из сумки малую печать очищения. Андрей же за всем происходящим смотрел издалека.
“Ты не оставляешь своих… – Мысленно отметил он. – Умеешь хранить лицо. Но всё равно шла первой. Храбра, осторожна… и не глупа.”
Он задумчиво щёлкнул пальцами, и часть искажений развеялась. Зрение воина восстановилось, и он, задыхаясь, произнёс:
– Мастер… там кто-то есть. Я чувствовал… это был не человек. Это была… воля. Сжатая в клинок воля.
Соль Хва внимательно взглянула в небо. Туда, где, возможно, ещё вибрировал отголосок чешуи дракона. А потом, не говоря ни слова, медленно села на плоский камень у дороги и закрыла глаза, сложив руки в древнем жесте поклона древнему духу.
– Я не враг. – Прошептала она. – Я ищу правду.
И тогда, впервые за всё время наблюдения, Андрей позволил едва ощутимую волну своей ауры скользнуть по склонам, мягко и тонко, как ветер в камышах. Соль Хва подняла голову. И улыбнулась, не открывая глаз….
……….
Рынок был небольшой, но живой. Местные торговцы выносили мешочки с сушёными грибами, корзины с лепестками душистых цветов, бутыли с крепким соевым настоем, кувшины с закипающим в них душистым мёдом. В воздухе пахло жареными каштанами и дымком от лекарственных корешков, которые кто-то только что закинул в глиняную жаровню для сушки.
В это утро Соль Хва стояла у края рынка, в тени навеса, задумчиво поправляя рукав мантии. В этот раз она была одета скромно – без клана, без сопровождения, без печатей. Она пришла как одна из многих – просто странствующий мастер, заинтересованный в духовной медицине.
Но её взгляд не был обычным. Он скользил по лицам, походке, манере носить корзину, внимал, как отзывается её духовное чувство на мельчайшие отклонения в ауре окружающих. Она искала.
– Он должен быть где-то рядом. – Мысль свербела в её разуме, как заноза. – Легенда говорит о мастере, чья тень пылает, но лицо неведомо. О змееподобном звере, сопровождающем того, кто молчит. А однажды я уже…
Она замерла. По рынку шёл парень в серо-зелёной куртке из простого сукна, с корзиной через плечо. Его волосы были собраны в узел, а лицо скрыто соломенной шляпой, опущенной почти до губ. В руке он держал свежесобранные побеги горного женьшеня и медленно двигался от прилавка к прилавку, аккуратно укладывая травы в обмен на рис, пасту из бобов и вяленое мясо.
Он ничем не выделялся. Но почему-то у Соль Хва даже всё её подсознание закричало. Не его лицо. Не голос – его и не было… Ведь парень не произнёс ни слова. Даже жесты были чужими. Но была манера движения. Спокойная, ни на миг не колеблющаяся. Ритм шагов, знакомый ей слишком хорошо.
“Так двигался только он. Немой, ученик Йонг Мина. Тот, кто исчез… и которого я пыталась защитить. Анд Рей…”
Внутри неё что-то задрожало. И она, буквально инстинктивно, пошла следом. Медленно. Почти незаметно. Не приближаясь, но не отставая. И когда он обернулся – она почувствовала взгляд. Вокруг не было ничего подозрительного. Только тишина, как будто мир вокруг замер. А потом – тень от шляпы снова накрыла лицо. Парень поправил корзину и шагнул в переулок между лавками, как делал это, казалось бы, сотню раз раньше.
Соль Хва ускорила шаг, повернула вслед за ним, и… Он исчез. Переулок был пуст. Только несколько подвешенных пучков иссушенной мяты качались на ветру. Ни следов, ни колебания ауры. Будто он растворился в воздухе. Но один листочек выпал из его корзины, прилипнув к камню. Светло-зелёный, почти прозрачный, но его духовная природа – неизменно горная. Это был лист полынного лотоса, редкой травы, что росла только в тех долинах, где некогда жила змея с серебристо-чёрной чешуёй. И Соль Хва прошептала:
– Это был он… Я узнаю эти травы. Эти шаги. Это… всё та же тень.
Она вспомнила. Тот вечер у обрыва. Как она держала в руках усыпанную кровью мантию ученика Йонг Мина. Как он тогда смотрел на неё молча, с глазами полными ярости, страха – и чего-то, что тогда она не могла расшифровать. Он не верил ей. И он исчез. А теперь… он вернулся. В ином облике. Но с теми же руками. С той же осанкой. И, что главное – со зверем на стороне.
– Если ты действительно он… Тогда что же ты задумал теперь, Анд Рей?
………….
Горы окутывал мягкий туман. Склоны терялись в неровной дымке, будто вырисованные тушью на бумаге древнего свитка. С высоких каменных выступов, увитых вьющимися лозами, спускались утренние потоки воздуха, напоённые дыханием горных озёр и тонким ароматом цветущего янтарного чая.
На одном из этих выступов, присев на корточки, сидел он – Андрей. В сером плаще, скрытый узорной тканью, он наблюдал за рынком сквозь густые ветви терновника. Его аура была приглушена до состояния полной невидимости. Даже птицы, пролетая мимо, не ощущали присутствия человека. Но его взгляд – цепкий, острый, как клинок духовного восприятия – был прикован к ней.
Соль Хва. Она шла по мостовой, и он чувствовал – её колебания, ритм дыхания, смятый под мантией лоскут духовного щита, ощущал даже мельчайшие вспышки в ней сомнений и растущего узнавания. Он не сомневался. Она что-то поняла.
“Те шаги, тот наклон головы. Даже поворот ладони, когда я отдавал торговцу траву. Я знал, что она заметит. Я сам это позволил.”
Но вот – вопрос, что сжимал его грудную клетку, будто зашитую изнутри колючей проволокой.
“Ты пришла не просто так. Словно по воле судьбы, несомой холодным ветром перемен. Но стоишь ли ты того, чтобы довериться тебе хотя бы на дыхание?”
Он помнил её – Соль Хва. Ученица мастера Йонг Мина, носительница имени благородного рода. Одна из тех, кто протянул руку, когда другие тянули верёвку, чтобы сдавить ему горло. И всё же… Она была их частью. Частью секты. Частью системы. Той, что пыталась приручить его, закабалить, сделать оружием с чужой печатью.
Он помнил о том, как пальцы, крепко сжимавшие его плечо, когда его тащили в ритуальный зал. Запах трав… Кровь на полу. Мягкий голос Великого старейшины секты Пяти Пиков Бессмертных, уговаривавший Йонг Мина, обещавшего, что всё “во благо”. И её отсутствие Соль Хва, которой в тот момент просто не было в обители.
“Ты была одной из немногих, кто сожалел. Но ты ничего не сделала. Ты была сильна, но не встала. Только смотрела. А потом я исчез. А ты осталась – частью тех, кто звонил в колокола, когда сжигали инакомыслящих.”
Он медленно выдохнул. Небо над его головой дрожало. Цзяолин, дремавшая в пещере ниже, снова скользнула сознанием по его разуму. Она тоже чувствовала её.
“Ты спрашиваешь – доверять ли ей? – Передалось от Цзяолин. – Я чувствую… грусть в ней. И сожаление. Но не слабость. Она стала сильнее. Осторожнее. И не принесла оружия с собой. Это тоже знак.”
Андрей сжал в руке гладкий камень, покрытый магическими линиями. Его личный сигнал к уничтожению аурной связи. Одно нажатие – и она потеряет все шансы выйти на него снова. Сотрутся тонкие следы духовной тропы, закроется энергетический узел, и он снова растворится в горах, будто тень, которой никогда не было. Его рука дрожала. Не от слабости, нет. От внутреннего разлома.
“Доверие – это то, что разрушает людей. Оно же – то, что даёт шанс.”
Он поднял голову. И увидел, как она остановилась на краю моста. Повернулась. Посмотрела – прямо туда, где он прятался. Конечно, она не могла увидеть его. Но интуиция – старая, как сама кровь, прошептала ей что-то. Соль Хва долго не сводила взгляда с кустов терновника. А потом – улыбнулась. Не надеясь. Не взывая. Просто – по-человечески. И пошла прочь. Андрей отпустил камень. Не сжал. Не стёр путь. Он остался.
“Один шанс. Только один. Если ты ещё раз покажешь, что в тебе осталась честность – тогда, возможно, я позволю тебе узнать, кто я стал.”
Он поднялся, не издавая ни звука, и растворился среди ветвей, как будто сам туман принял облик человека.
…………
Сумерки ложились на долину мягким перламутровым покрывалом. Тени от старых сосен сползали по камням, словно струящиеся чернила. Воздух в горах – тёплый, с оттенком влажной тишины – казался замершим между вздохом природы и обещанием грядущей ночи. Андрей стоял на краю утёса, склонив голову к небольшому валуну, на котором был уже почти завершён замысловатый узор.
Он наносил его тонким резцом из кости пустынного тигра, вплавляя в камень не только форму, но и тончайшие нити духовной энергии, сплетённые с его собственной сущностью. Эта печать – не агрессивная, не защитная, не карательная – была иной. Это было приглашение. Испытание. Отголосок воли.
“Если она его найдёт… если прочтёт… значит, готова.”
В центре круга, как цветок лотоса, раскрывался символ тишины – знак, использовавшийся в древности в письмах между мастерами, чтобы обозначить, что слова не нужны – достаточно дела и намерения.
Вокруг – сплетение волн, напоминающее змеиную чешую, но если вглядеться – в изгибах угадывалась женская ладонь, слегка вытянутая… Почти как знак памяти. Он не знал, осознаёт ли она этот образ, но оставил его. В глубине сердца он всё ещё помнил, как однажды она дотронулась до его плеча, прежде чем он сбежал. Когда знак был завершён, он провёл по нему пальцами, активируя вложенную нить своей ауры.
Теперь этот камень, с виду простой, станет ощутимым только для того, кто чувствовал его духовный след ранее. А в этот день, в этот час – именно Соль Хва шла по тропе через лес, проверяя слухи о монахе-отшельнике и редких травах у ручья.
Он оставил метку на старой чайной скале, очень похожей на ту, про которую знал только тот, кто когда-то учился у Йонг Мина. И где Андрей когда-то проводил утра, сидя с заваркой из дикой сливы и слушая наставления, которые тогда казались бессмысленными.
Он ушёл до её прибытия. Как всегда. Без звука… Без следа… Но в небе над скалой оставил лёгкое завихрение духовной энергии, тонкое, как вдох спящей змеи. Её хватило бы только тому, кто знал, что искать.
Тем временем. Соль Хва. Она подошла к чайной скале в тот час, когда закат опускал алые мазки на вершины сосен. И остановилась. В груди – сдавленное чувство. Что-то было не так. Здесь витало эхо присутствия. Чистого. Молчащего. Теплого. Как неуловимый запах сухих цветов, когда открываешь старый свиток. Она подошла ближе. И увидела камень.
Символы. Сердце пропустило удар. Она знала этот знак. Знала, чья энергия вложена в эти волны, в этот жест молчаливого вызова. Тот, кого она потеряла. Тот, кого она всё это время искала – пусть и не смела признать себе. Она села перед камнем и положила перед ним свой знак – небольшую металлическую подвеску с символом своей фамилии – выгнутый бутон цветка соль, серебро на чернильном шнуре.
– Если ты хочешь, чтобы я пошла дальше – ты знаешь, где меня найти… – Голос её был негромок. Она не знала, слышит ли её кто-то. Но в тот миг – тишина ответила согласием. Под сенью кипарисов.
День клонился к закату. Небо над дальними хребтами медленно превращалось из прозрачного сапфира в приглушённый янтарь, словно небесный свиток, исписанный золотыми иероглифами света. Горная тропа, поросшая корнями старых сосен и багряной листвой, вела к маленькому плато – месту, где, вполне возможно, в прошлые эпохи ученики какой-то древней, и давно уже погибшей секты собирались на закрытые наставления. Именно туда сейчас её и вела метка.
Соль Хва поднималась без спешки. На плече – длинный плащ, пропитанный дорожной пылью. В глазах – усталость и что-то глубже, почти невыносимое. Тот редкий огонь, что остаётся только в тех, кто всё ещё верит, даже если мир вокруг уже разучился. Ветер колыхал её волосы. Тонкий аромат чайных деревьев в расселине снизу поднимался навстречу. Но уже на подходе она поняла – он здесь.
Тень, стоявшая у края утёса, спиной к ней, не могла быть случайным прохожим. Линия плеч была слишком знакомая. Движения – слишком контролируемые. Он стоял так, как стоят те, кто не скрывает силы, но не желает её демонстрировать. Рядом с ним – дракон. Нет… Древняя змея, ставшая драконом. Духовный зверь, чей силуэт размывался, словно её тело принадлежало не только воздуху, но и самому эфиру.
Андрей спокойно обернулся. Без маски. Без плаща. Без ликов и теней. Просто – он сам. Таким, каким она его никогда не видела в полной мере. Таким, каким он мог бы быть, если бы не предательство, не цепи, не ложь. И в этот миг… они оба застыли. Не от страха, не от сомнения, а от того, что сердце вспоминало раньше разума.
– …Ты знал, – прошептала она. – Знал, что я приду.
– Я знал, что если кто и придёт, – тихо ответил он, – то только ты.
Молчание. В этом молчании – больше, чем в любом диалоге. Соль Хва сделала шаг вперёд.
– Они отослали меня… Я не знала. Йонг Мин… он…
– Он не сломался. – Перебил её Андрей. – Он знал, что его вычеркнут. И позволил, потому что иначе мне бы не дали уйти. Он пожертвовал своим титулом ради одного ученика.
Соль Хва сжала кулаки. В её больших глазах начла собираться влага.
– Я бы не позволила… Если бы знала… Я бы…
– Ты тоже не смогла бы. Они выбрали момент, когда ты была уязвима. Ты им мешала. Ты была единственной, кто мог… кто мог бы меня защитить.
Она не ответила. Только кивнула – и медленно опустилась на колени, касаясь лба соединёнными пальцами рук.
– Прости. За всё. Не как мастер – как человек.
Андрей молчал. Он просто смотрел. Дракон за его спиной, Цзяолин, медленно подняла голову, но не проявила враждебности. Она признавала эту женщину, по каким-то своим, звериным критериям. А он подошёл. Протянул руку.
– Вставай. Теперь нам обоим есть за что сражаться.
Она подняла голову. И увидела в его глазах не прощение, а путь вперёд.
………….
Путь по горной тропе напоминал медленный подъём в храм. Каменные ступени, покрытые мхом, вели сквозь узкое ущелье, где ветер гудел, словно древние флейты. Местами из земли торчали обломки печатей, вплавленные в скалы как окаменевшие заклинания. Некоторые вибрировали от их присутствия – не угрожающе, а словно сдерживая что-то гораздо более опасное, чем они сами. Соль Хва молчала. Наблюдала. Каждый шаг был будто путешествием в чью-то чужую легенду.
– Это не просто защита. – Сказала она наконец. – Это… Почти как храмовый контур Императорской Гвардии времён третьей эпохи. Но сложнее. Глубже. Плотнее.
Андрей не ответил сразу. Он лишь провёл ладонью по одному из резных выступов в скале. На миг по камню побежали всполохи – будто под кожей камня текла жидкая мандала. Магия – живая, звенящая, почти жуткая в своей сосредоточенности.
– Я многое построил с нуля. – Сказал он наконец. – Но многое… было построено, потому что иначе она погибла бы.
Соль Хва повернула голову. Цзяолин, в её новой форме, величественный восточный дракон, спал на краю расщелины, свернувшись кольцами вокруг древнего утёса. От её дыхания колыхались листья на деревьях. Лапы, когти, рога, гривы – всё в ней говорило об одном. Это было существо целых эпох, а никак не лет.
– Она – одна из Древних? – Тихо прошептала Соль Хва.
– Пока нет. Но она идёт к этому. Быстрее, чем кто-либо до неё.
Соль Хва остановилась.
– …И ты?
Он обернулся, но не улыбнулся.
– Я… тоже иду. Хотел бы сказать, что иду рядом с ней. Но правда в том, что иногда она тащит меня за собой. Иначе бы я не выжил.
Она не знала, что сказать. Перед ней стоял тот самый молчаливый, запуганный ученик. Тот, кого называли “тенью Йонг Мина”. Тот, кого собирались закабалить. А теперь – мастер уровня Доу Ван, с драконом за спиной и печатями, сложными как легенды.
– Сколько прошло с тех пор? – Тихо спросила она. – Год? Полтора?
– Год и три месяца. – Голос его был спокоен. – Но измерять всё это временем… Бессмысленно. Я умер. И выжил. Не благодаря, а вопреки.
Они вышли на плоскую террасу – скрытую среди сосен и отвесных скал. Здесь, по окружности, словно древний круг камней, стояли восемь столпов – каждый был исписан знаками, каждый был точкой отдельного якоря. А в центре круга, словно сердце, билось ядро печати, сияя мягким внутренним светом. Соль Хва ахнула.
– Это… печать Великого Поглощения. Её больше никто не применяет. Она нестабильна!
– Я модифицировал её. – Он прикоснулся к одной из колонн. – Связал с другими узлами. И дал ей… разум. Теперь она дышит в одном ритме с горами.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Юмор бывает очень болезненным. Особенно тогда, когда шутник недооценивает силы воздействия подобных розыгрышей на того, кто невольно становится жертвой такого действия. Что можно сказать про тех же Богов, которые тоже любят пошутить? Ведь для них те же люди – это всего лишь пешки на шахматной доске! Сложный вопрос. Ведь многие такие шутники за определённое время привыкнув к своеобразной безнаказанности подобных розыгрышей, совершенно забывают о том, что не все могут оценить подобный юмор. А кому-то он вообще может показаться оскорбительным и болезненным. Кто из них будет учитывать желания, мнения, или интересы каких-то насекомых, которых они могут прихлопнуть одним щелчком пальца десятками тысяч? На этот вопрос ещё сложнее найти ответ. И тем более, сложнее защититься от подобных розыгрышей. Так как Боги уж точно не ждут того что кто-то может обидеться на их “невинные” шутки…
| Title Info | |
| Genres | sf_heroic fantasy_fight popadanec |
| Author | Хайдарали Усманов |
| Title | Шутки Богов. Пробуждение древних сил |
| Keywords | Самиздат,магические миры,магическое фэнтези,приключенческое фэнтези,иные миры,только на Литрес,попаданцы в магические миры |
| Date | 2025 (2025-08-08) |
| Language | ru |
| Source Language | ru |
| Document Info | |
| Author | Хайдарали Усманов |
| Program used | calibre 6.13.0, FictionBook Editor Release 2.6.7 |
| Date | 2025 (2025-08-09) |
| Source URL | http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72312106&advcake_params=&utm_campaign=affiliate&utm_content=ef5f3280&utm_medium=cpa&utm_source=advcake&ffile=1 |
| ID | d99a310f-5a23-4b6c-bed7-2fc8238a0ccf |
| Version | 1.0 |
| Publisher Info | |
| Publisher | SelfPub |
| Year | 2025 |
| Custom Info | |
| employee-list | Усманов Х. |
| fb3d:fb3-description/fb3d:fb3-classification/fb3d:bbk | 84(2)6 |
| fb3d:fb3-description/fb3d:fb3-classification/fb3d:udc | 82-312.9 |
| fb3d:fb3-description/fb3d:fb3-classification/fb3d:author-sign | У75 |